Выехал в 10.30. Погода отличная - солнечно не холодно и не жарко. Дорога тоже была хорошая, проехал 78 километров за день даже не устал. Мог бы проехать еще но время было уже 5 вечера по этому остановился в ближайщэшем городе с матерным названием Хули (Juli).

Восковая часть в Пуно

Титикака

Пуно

Если присмотреться то видна голова

Титикака

Рапс?

В дороге встретился с колумбийским велосипедистом Диего. Путешествует уже 27 месяцев по ЮА на велосипеде. Хочет закольцевать свой путь. Путешествует вместе со щенком и без денег... Зарабатывает себе на жизнь изготовлением и продажей браслетов.

Продолжение через час. Т.к. не помещаются все фото.

В новом издании общероссийского классификатора профессий и должностей (ОКПДТР) тренеры бесконтактного боя перемещены из раздела «Спорт» в «Цирковые искусства» – теперь они расположены в одном ряду с мимами, клоунами и фокусниками. Это решение вызывало протесты как среди самих тренеров, так и среди циркачей.

Один из видных теоретиков бесконтактного боя Ратибор Андропов заявил, что составители классификатора намеренно пытаются дискредитировать «древнее искусство боя, помогавшее русам выйти победителями из всех схваток». Он предположил, что за этим стоят «люди известно какой национальности с их кровавыми ритуалами».

«Если бы мне только попались эти негодяи, включая авторов справочника, я подчеркну – если бы, потому что насилие ничего не решает, – я бы их швырнул об стену, не прикасаясь даже к их одежде, а затем переломал бы им все кости, находясь в другом конце комнаты. Подчеркну ещё раз – если бы! Это не повод искать себе проблем, не повод искать меня тем более, я всё равно очень мирный человек», – заявил боец-теоретик.

В свою очередь основатель секретной школы бесконтактного боя «КГБ-Русь» Вартан Карапетян, который по его собственным словам тренирует элитный спецназ ФСБ, заверил, что по поводу изменений в классификаторе не стоит беспокоиться. Он написал на своей странице в ВК пост со следующим содержимым:

«Я позвонил в Москву. Не буду говорить, куда именно, мои ученики догадываются, остальным знать не надо... Это очень высокий кабинет, скажем так. И мне ответили: «Не следует беспокоиться, это делается для усыпления бдительности противника. Противник, который недооценит силу русского бесконтактного боя, столкнётся с ошеломительными последствиями. И спасибо вам большое, дорогой Вартан Геворгович, за всё, что вы делаете для нас, для страны в целом. Золотой вы человек, и тренер уникальный, и шашлык у вас самый лучший в Москве».

Зазвенело внизу в трусах,

Это стукнулись вслух бубенчики,

Покраснело в моих глазах,

А вокруг меня обесценщики!

Я в отчаянье впав до слёз,

Был избит и поруган мразями:

"Император великий взмёрз,

Пока жёг ваш, блять, город вяземый!"

"Так его ведь уже вернуть,

Не осилю, как не стараться мне!"

Тут с ноги прилетело в грудь:

"Значит, выплатишь репарации!"

Я из шкафа, рукой тряся,

Вынул в страхе медали дедовы:

"В них, ребят, моя сущность вся!

Забирайте всё, говноеды вы!"

И забившись, как мышь в углу,

Ныл, со звоном, тряся ладонями.

Снова дали мне по еблу

И про почки ещё напомнили.

"Нам не нужно твоих наград!

Мы их брезгуем трогать пальцами!

На них кровь немецких солдат!" -

Снова дали тут по ебальцу мне.

Я взмолился, что было сил:

"Да за что же ко мне пристали вы!?"

Их ответ беспощаден был:

"Твой отец был рождён при Сталине!"

И ебало моё как холст,

Расписали с пыра подошвами.

Я от них к своей спальне полз,

А меня по ногам пиздошили.

Из последних сил под кровать,

Я скользнул - там бердянка спрятана.

Вот куда их теперь девать?

Все обои к хуям запятнаны!

Хоть опасны их кулаки,

И угрозы их злы истЕричьи,

Только внешне они быки,

А душёнки внутри бактеричьи!

Синим глазом взглянув в окно,

Я решил обойтись без скептики:

Пусть с коллегами жрут говно,

Славно булькая в моём септике.

Ты их знаешь, порой, в лицо,

Здесь на сайте их шобла целая.

То про кошку сольют кинцо,

То макетик из спичек сделают.

Лишь забудешь на пять минут,

Что мы дедам великим сменщики,

Помни, друг - за тобой придут

Охуевшие обесценщики!

*** Глава 1. Начало поэтического пути ***

С Серегой я дружил с самого раннего детства. Судьба у нас была схожей. Оба мы рано потеряли родителей, а также многих братьев и сестер. На воспитание нас взял дядя Сергея, мы росли с Серегой как родные братья. В семье этого дяди был на воспитании еще один приемыш, мой родной младший брат. Его тоже звали Костик, как и меня. В нашей деревне Карловке большинство мужиков звались Константинами, потому и переименовали нашу деревеньку в 1914 году в Константиновку.

Воспитание у дяди было простое и суровое. Взял он как-то нас, троих пацанов в возрасте примерно семи-восьми лет, да отвез на лодке далеко от берега. Там выбросил всех нас в воду и сказал, "кто доплывет до берега, будет жить". Доплыли только Серега и один Костя. Я был в таком шоке, что даже не понял сразу, кто доплыл я или брат. Короче, осталось нас только двое иждивенцев.

Дядя сказал, что на все воля Бога, и теперь прокормить оставшихся парней будет гораздо проще.

Мы с Серегой уже тогда задумались, как снискать хлеб насущный. Крестьянский труд был нами сразу и решительно отвергнут. Он нам показался скучным, тупым и малодоходным. Решили сделать ставку на бокс и стихосложение. Благодаря дяде, мы также научились хорошо плавать. Но сам процесс плаванья был нам крайне неприятен. Вспоминался мой утонувший брат. Нам было его очень жалко. Мы же не звери, как дядя.

А вот боксом и стихами занимались с удовольствием. Бывало, сходим в соседнюю деревеньку, начистим там кому-нибудь морды и довольные идем домой, по ходу сочиняя разные стишки. Народное влияние на нас было колоссальное. Мы очень любили слушать частушки, включая матерные. А затем пробовали сами что-то сочинить в этом духе.

Свои первые стихи мы читали друг другу. Мы были друг у друга и первыми читателями, и первыми критиками.

- Слушай, Серега, я тут накалякал несколько строк, как думаешь, это можно будет опубликовать? – спросил я как-то Сергея и продекларировал следующий стих.

Член ты мой упавший, член заледенелый,

Что грустишь, болтаясь, ты в штанине левой?

На это мое творчество сильнейшее влияние оказала тетушка Сергея, которая часто, не стесняясь детей, ругала дядю за плохое выполнение супружеских обязанностей.

- Сильно! – похвалил меня Серега, - в таком виде, правда, не пойдет, слишком пошло. Но если чуток переработать, то получатся вполне нормальные стихи. Чую, народу понравится.

Но в редакциях все наши стихи, которые мы посылали почтой или с оказией, стабильно отвергались.

- Надо явиться в редакцию лично, - предложил я, - может нам повезет и там будет дама главным редактором? Сияние твоих голубых глаз должны действовать не только на наших деревенских девчушек, но и на московских чик тоже. Лучше бы, конечно, сразу рвануть в Петербург, но чую, не доедем. Денег мало.

- Возьмем еще на всякий случай боксерские перчатки, - предложил Серега, - дело такое, не понятно, что и как сыграет к нашей пользе.

Серега оказался прав. Чтобы пробиться к редактору, нам пришлось послать в нокаут человек пять охранников, а Серега еще взасос поцеловал секретаршу.

- Что за безобразие, я сейчас полицию вызову, - заявил главный редактор, когда мы ворвались в его кабинет, - графоманов я принимаю строго по записи!

- Мы пришли с миром! – заявил я, - просто прослушайте наши стихи. Если Вы скажете, что они плохие, мы немедленно уедем в нашу деревню собирать урожай.

- Черт с вами, читайте! Только быстро! – махнул рукой главред, - как называются стихи? Кто автор?

- Стихи называются "Березка", - сказал Сергей, - автор он – Константин Оборотов.

- Мы вместе сочинили, - поспешил добавить я, - декламировать будет Сергей Есенин.

Серега прочитал стихи так замечательно, что даже я чуть было не заплакал от умиления.

Белая березка за моим окном

Чуть прикрылась снегом, словно серебром.

На пушистых ветках нежною каймой

Распустились кисти снежной бахромой.

А главреда и вовсе охватил культурный шок.

- Это гениально, - прошептал он, вытирая глаза большим платком, - конечно, надо сначала утвердить у Владимира Владимировича. Но я уверен, ему тоже очень понравится.

- А кто такой этот Владимир Владимирович? - наивно спросил я.

- Вы, ребятки, из какой глуши прибыли? – поинтересовался главред, - впрочем, теперь это неважно. Сбор урожая отменяется. Квартиру в Москве или в Санкт-Петербурге я вам устрою. А Владимир Владимирович, это Маяковский, конечно. Какие тут могут быть варианты?

Так начался наш стремительный взлет, который не смогли прервать ни мировая война, ни революция, ни гражданская война.

...

Первоисточник:

https://wpvi.ru/pages/story/00066/

===