Психика гипотетических миров и миров – юпитер – звездные но по принципам и законам сатурна должна быть – бессмертный – юпитер и сатурн
Опыт – чувства – первичные и вторичные - мысли – первичные и вторичные - венера – меркурий – и лекс же не принимает понимания и компанию о большем – о том что то есть большее чем – варенички и лапти и в лучшем случае – похлебка и просто человек и обычный человек ну в крайнем случае и обыкновенный человек – а есть – больше
И кто то думает на чем то и на ком то манипулировать и на мне – а плохо – сам не знает того что – я знаю и кто то знает – а манипулируют и пытаются манипулировать – плохо
Чувства и мысли – первичные и вторичные – 8 миллиардов человек – и все с чувствами и мыслями – ложь и вранье и обман –что за них – за общество – углубляк – 0 меньше на 1 – всего лишь – но уже есть и надо и нужно и нада – углубляк 0 меньше на 2 – а кто – боится!?... даже если боится – тот на своем боянии и будет жить и существовать и прочее – и хуже будет – в 5 раз или до 5 раз – и ему тоже – а не только всем и всем
Бояться можно – для чего то – то есть – бояться как средство – что бы почувствовать тонкость – и кайф даже иногда и порой – но делать – лучше – и бояться просто так – и не делать – хуже – в 5 раз и до 5 раз – и тогда боязнь могут отнять и может отняться – если кто боится просто так или к худшему – а не для дела
А дело – должно быть – лучшее и хорошее и нормальное – и у кого какое дело!?...
Правое и левое дело – как психика – правильность правильность и неправильность правильность
Восток – правое – запад – левое
Люцифер - Утренняя звезда – правое
Люцифер - Вечерняя звезда – левое

Вареничковая и лаптевая психилогия – так не постигается когда ты в ней и в нее погружен сознанием и может и бессознанием и подсознанием и надсознанием и сверхсознанием и несознанием – а постигается только когда вышел из нее или превзошел ее чуть или чуть чуть или немного -  и нужно и надо и нада – рушить вареничковую и лаптевую психилогию – а кто говорит – нет – тот – не был в ней и не знает – а если «святые» за нее – то в ад пойдут и хуже им будет в 5 раз или до 5 раз а если «огненный план» за нее – то хуже им будет в пять раз или до 5 раз –
Не знаете – и там финал вареничковой и лаптевой психилогии – оккультизм и оккультное скручивание – и запертость во тьме и в огне и во зле и плохая черная магия и плохие черти и демоны и хуже в 5 раз и до 5 раз

И тут – говорят – способы и виды мышления у малыша не изучены или не исследованы или другие – ну там разные говорить могут – фсбшники например – тут такое – у них – у вас – не такое мышление – я писал – 4 вида мышление – субъективное объективное критическое паранормальное – у вас – не такое и не догоняют

Далее – кто говорит мы тебя подлечим – не на той критичности находятся и не на том пониманиии – и хуже им может быть в 5 раз или до 5 раз – тут нужно и надо и нада – психушка – дело добровольное – и я туда садился ложился – что бы исследовать себя и себя и изучить себя и себя – познание – познай себя и себя – буддизм тоже – гипотетика – и в тюрьму – тоже
А кто сажает – просто так или хуже в 5 раз или до 5 раз – томе будет хуже в 5 раз или до 5 раз
Далее – если не знает и возникает против тем более – погибели плутона – и первого слоя психики – или – чего то из этого – тот плохо и тут и хуже в 5 раз и до 5 раз

И тут – говорят – способы и виды мышления у малыша не изучены или не исследованы или другие – ну там разные говорить могут – фсбшники например – тут такое – у них – у вас – не такое мышление – я писал – 4 вида мышление – субъективное объективное критическое паранормальное – у вас – не такое и не догоняют
Далее – кто говорит мы тебя подлечим – не на той критичности находятся и не на том пониманиии – и хуже им может быть в 5 раз или до 5 раз – тут нужно и надо и нада – психушка – дело добровольное – и я туда садился ложился – что бы исследовать себя и себя и изучить себя и себя – познание – познай себя и себя – буддизм тоже – гипотетика – и в тюрьму – тоже
А кто сажает – просто так или хуже в 5 раз или до 5 раз – томе будет хуже в 5 раз или до 5 раз
Далее – если не знает и возникает против тем более – погибели плутона – и первого слоя психики – или – чего то из этого – тот плохо и тут и хуже в 5 раз и до 5 раз
Тут писда в цивилизации – и хуже – в 5 раз или до 5 раз – и престолы по идее должны разбираться – сатурн – принципы и законы мира и мира и вселенной – но и куда уже – без – херувимчиков – познание – космический уровень – и серафимчиков – светящихся – еще больше – а как лучше – и свет разума и она – звездные – звезды – соль
Психико-психология – религиозная терминология

Зазвездились – питоры – в 5 раз и до 5 раз – когда говорят – зло – не прощает ошибок – то против вас – многих и которые зазвездились – и тут связь с пуповиной – зло плохое – тоже хорошо и нормально и лучше – лишь способ жизни – тонкость не поймете – тут выход из зла по принципам о которых писал – сначала – допустим убийство и ты убийца плохой разумеется – если это зло плохое – потом ты лучше стал – изнасилование – просто насильник – ну и педофил к примеру – все же – лучше чем убийца – потом еще поднялся лучше – просто и сложно грязный и плохой секси скажем так – ну да с извращениями и искажениями – например – и поэтому нужно все по градации – к лучшему – улучшился так сказать – а не ухудшился – а лекс и такие как лекс – хотят ухудшиться – хуже хотят
И свои есть и во зле и даже и плохом зле

Тут суть – по лексу и всем и всем – они действовали по той же вселенской схеме – которую я пишу – и кто как ее воспринимал – и кто ее извратил и исказил и херней своей и тупостью – эфирной в основном – мозги загоняют и втирают – и хуже хотят в 5 раз и до 5 раз
И они отрицают зло плохое и сатанизм и все тоже отрицают – хотя сами и сами его творят – и волшебную волну отрицают – тот темный – волшебная волна может и не отрицает – не до такой степени плох – если плох вообще – и суть – если скажут – тот темный сдох уже – то я скажу – ну потом будеи или будит еще – и сначала и хуже вам же будет или будет – в 5 раз или до 5 раз

Дальше питоры и хуже в 5 раз и до 5 раз – говорят – откажись от концепции – плохого зла – и войти в неправильное плохое зло – ну я скажу – ну млять – вы просто жизнь существование и прочее не знаете – тут все по принципам – а вы говно
Ну смотрите – неправильное плохое зло – типо – хуже – всегда – и в 5 раз и до 5 раз – у я хочу из плохого зла но правильного – лучше – вот там – из – циферки – 5 – плохой черный маг – потом на 4 – плохой хуже извратитель реальности – но я то лучше ее делаю – как есть и что есть – потом 3 – порча энергий чувств мыслей тонкости вибраций струн – но все же лучше – чем хуже – потом – 2 – сама суть слов – ну тут извращать саму материю и материю матрикс – потом – 1 – общество – ну тут просто секси и секс извращения и всякое – ну общество когда извращают и искажают – а потом – 0 – понимание – когда нибудь может и доберемся
И тут еще не известно кто против меня и меня – хорошие как бы или плохие как бы – и те по пониманию – 0 – материя и материя матрикс – но понимания – нет – и очевидно и видно – и в мире и мире – очевидно и видно – что понимания нет

Звездные войны – какие то звездные за говно – какие то за меня и меня и то что я пишу
И зло плохое даже – должен познать каждый и всякий – типо познать себя и себя во зле плохом
Какой ты во зле плохом – вот лекс показал – говно – питор и хуже в 5 раз или до 5 раз
И так кто не знает – то просто познает зло – не зная и лицемеря – ну всякое плохое творит и не знает что он зло плохое – типо – добро и зло – вторая группа плохого зла – да а первая страдает – та которая думает что они и оно зло плохое и зло плохое – и так вот – добро и зло – второй уровень – зла – а нужно и надо и нада – третий – когда – зло плохое и ты знаешь что ты – добро хорошее – и тут разбор – кто и как и что – высшее зло плохое
Психика – юпитер – звездные – сатурн – законы мира и мира и вселенной не могут перепрыгивать через – юпитер – юпитер – господства – засранные – я писал – тонкость – вибрации – энергии - струны –
И тут понимание – вот кто зло плохое делает – но не знает что он зло плохое – тот на уровне углубляка 0 меньше на 1 – а кто знает – и как я писал – по градации – от худшего к лучшему – и связь с пуповиной – там сначала убийства потом изнасилование – лучше – потом просто грязный секси и ссекс – лучше – вот углубляк 0 меньше на 2
А потом струны вибрации тонкость – углубляк 0 меньше на 3 который вы засради – и еще неизвестно – что вы там натворили – чтобы погрузить например мир и мир в извращения и зло плохое и хуже в 5 раз и или до 5 раз – лжегосподства
И да – говорят – против господств идешь!?... я скажу – престолы – на то и престолы – чтобы против господств идти если они неправильные – и у меня даже дальше и больше и лучше – херувимы серафимы

Возглавлял отряд, восседая на высоком, костистом жеребце цвета пепла, магистр Рейстандиус. Его плащ, некогда пурпурный, выцвел до цвета дорожной пыли. Старик казался дремлющим, расслабленно покачиваясь в седле в такт шагов жеребца, но каждый мускул колдуна был напряжен, а глаза видели все и сразу, занося на свиток памяти каждую трещинку на коре деревьев.

Рядом, отбрасывая длинную тень, ехала баронесса лю Ленх. Пальцы ее в кожаной перчатке то и дело непроизвольно сжимались в пустоте, будто ощущая знакомую, уютную тяжесть эфеса. «Ненасытный» мирно спал в ножнах у ее бедра, но Талагия чувствовала его сны — темные, липкие и беспокойные, словно отголоски далекой грозы.

По левую руку от волшебника ехал Трап, понурив голову. Вернее — то, что от него осталось. Облаченный в штаны из грубой мешковины — унизительный атрибут изгнания. Некогда гордая борода гнома, заплетенная в роскошные косы, была коротко острижена, а от длинного, звучного имени «Трапезунислатбарад» осталось лишь жалкое, щемящее душу «Трап», данное при рождении.

В центре колонны, с противным скрипом вдавливая колеса в грунт на добрых пол-ладони, тащилась тяжелая телега. На ней стоял сундук. Черное дерево, сплошь окованное матовой сталью, без единой щели, замочной скважины или даже узора. Что скрывалось внутри, знал один Рейстандиус. И выражение его лица не сулило ничего хорошего.

За поворотом показался мост, перекинутый через Серую Глотку. Жалкое зрелище — длинный, скрипучий остов, прогнувшийся под тяжестью лет и нерадивости здешних управителей. Доски, изъеденные сыростью, торчали во все стороны, словно ребра давнего утопленника, выброшенного на берег. Свинцовые воды реки внизу лениво и неумолимо перекатывались через пороги, издавая низкий, непрерывный гул, похожий на ворчание голодного орка. Воздух над водой струился холодной дрожью, пах тиной, гнилым деревом и тайной.

Северный тракт, эта упрямая артерия Империи, упирался в мост, будто в застарелую, ноющую рану. По ту сторону, в сизой дымке, укутавшей пологие холмы, лежал Ленх. Номинальные владения Талагии. Место, которое она уже почти забыла… и так старалась забыть.

— Десять минут! — голос волшебника разрезал усталую тишину. — Коней напоить, подпруги проверить. Кто задержится дольше — тому я лично буду отогревать окоченевшие задницы своим посохом. И поверьте, — он обвел взглядом каждого солдата, чтобы никто не усомнился в серьезности угрозы. — Это не то, что вам захочется повторить.

Легионеры, с облегчением выдыхая, принялись спешиваться. Лошади, почуяв воду, беспокойно зафыркали, потянувшись к реке. Трап, сгорбившись, словно под невидимой тяжестью, свалился со своего низкорослого мерина и тут же плюхнулся на придорожный валун, уставившись в землю. Казалось, он пытался пересчитать все свои заслуги и подвиги, перечеркнутые утратой имени.

Легат медленно, почти неохотно сошла с седла. Ноги заныли от долгой дороги, в спине засела тупая боль. Она бросила поводья ближайшему легионеру — тот поймал их с видом человека, привыкшего к бессловесному служению — и сделала несколько шагов к самому краю обрыва. Баронесса не решалась ступить на скрипучий настил моста, словно опасаясь, что тот не выдержит не только ее веса, но и тяжести мыслей.

Воительница уже почти забыла… старалась забыть. Там, за Серой Глоткой, была ее персональная пыточная – выстроенная из камня и пошлого флирта провинциального дворянства.

Талагия не ступала на землю Ленха с той ночи, когда сбежала. Свадьба еще не успела остыть — в огромном камине замка еще потрескивали поленья, а на дубовом столе, залитом вином и жиром, дымились остатки жаркого из вепря. Жирный Траутий, ее новоявленный супруг, уже сопел в опочивальне, предвкушая брачную ночь, потрясая отвисшим брюхом.

А она в подвенечном платье уже пробиралась по темным коридорам. В руке молодая жена сжимала не букет, а кинжал. Это был куда более весомый аргумент в пользу будущего счастья.

Служение Триумвирату оказалось спасением. Оно даровало не просто власть, а право дышать полной грудью. Свободу передвижения и законный повод не появляться в этих унылых холмах, забытых, казалось, даже самим Темнейшим.

Баронесса надеялась, что после ночлега в придорожном трактире «Еловая Шишка» они пронесутся через всю ненавистную провинцию за один день, не замедляя хода. Проскочить, как стрела, не задерживаясь, не оставляя ни следа, ни запаха. Не остановиться в замке — вот была ее единственная молитва. Видеться с супругом у посланницы особых поручений не было ни малейшего желания. Одна лишь мысль о его заплывших салом глазах-щелочках, липких от засахаренных фруктов пальцах и унылых, односложных разговорах о дорожающем вине и падении удоев вызывала у Талагии тошнотворный спазм, сравнимый разве что с видом разлагающейся туши на солнцепеке.

— Задумалась, легат? Или высматриваешь засаду в кустах? — Рейстандиус возник рядом бесшумно, словно тень от внезапно набежавшей тучи. Он не смотрел на спутницу; его выцветшие глаза были прикованы к противоположному берегу, будто он мог видеть сквозь сизую пелену тумана до самой северной границы Империи. — Сомнительное место для засады. Слишком открыто. Разве что тролль под мостом засядет. Или муженек, готовый снять портки.

Лю Ленх вздрогнула, вырванная из мрачных воспоминаний голосом волшебника. Она повернулась к магу, пытаясь отогнать навязчивый образ.

— Скорее всего, он уже объявил меня мертвой и уже подыскивает новую жену… — проговорила баронесса с напускной легкостью. — Или уже подыскал! Бедная женщина, кто бы она ни была…

Колдун, не удостоив ее ответом, запустил узловатые пальцы в складки своего просторного рукава. Оттуда, нарушая все законы пространства и здравого смысла, он извлек длинную, изысканно изогнутую трубку с чубуком из темной вишни. Магистр зажал ее в зубах, а затем чиркнул большим пальцем о воздух — с тихим, зловещим шипением на его кончике вспыхнул крошечный багровый уголек. Чародей прикурил, и едкая, пряная струйка дыма поползла в неподвижный полуденный воздух, смешиваясь с запахом хвои и гнилой воды.

— Ну что, легат, насладилась видами владений? — его голос прервал затянувшуюся паузу, на этот раз с легкой, язвительной ноткой. — Или все еще вынюхиваешь, не притаился ли за тем пеньком злобный муженек?

Талагия промолчала. Вместо этого она сделала несколько осторожных шагов по скрипучим доскам моста, остановившись у самого края. Взгляд ее утонул в свинцовых водах внизу, лениво и неумолимо перекатывающихся через подводные камни. Воздух над рекой был холодным, густым и вязким, словно студень.

Пальцы ее руки, повисшей над стреминой, разжались. Медяшка с профилем какого-то забытого императора выскользнула из ладони, сверкнула на мгновение в медовом свете угасающего дня и полетела вниз.

Но монета не упала с привычным звонким всплеском. Нет. Вместо этого раздался короткий, влажный шлепок. Словно монета упала не в воду, а на что-то упругое и живое.

Дымная спираль, вившаяся из трубки Рейстандиуса, замерла в воздухе. Маг медленно, с похрустыванием позвонков, повернул голову, и в его выцветших, всевидящих глазах мелькнуло редкое, неподдельное удивление.

— Ну-ну, — протянул наконец колдун, выпуская из ноздрей струйку едкого дыма. — Легат Триумвирата, гроза нечисти, платит дань речному троллю? Да я, кажется, окончательно ослеп! Или это новый секретный указ, о котором я, старый болван, не слышал — подкупать нечисть, а не рубить ее в капусту?

Баронесса обернулась. Ее лицо, освещенное косыми лучами, было спокойно и холодно, как вода в омуте под ними.

— Служба Триумвирату, магистр, научила меня кое-чему, — Голос лю Ленх был ровным, без малейшей дрожи. — Есть приказы. А есть — долг. И не всегда второе важнее первого. Мой приказ — доставить этот сундук, который больше похож на кусок свежего мяса, с коим мы пробираемся через стаю волков. Стычка с троллем могла бы задержать нас… или повредить мост. Су — дешевая плата за спокойствие.

Чародей хрипло рассмеялся. Дым вырвался из его ноздрей густыми клубами, словно дыхание пробудившегося древнего дракона.

— До боли знакомо! — он одобрительно качнул головой, и в глазах волшебника на мгновение вспыхнул огонек не то уважения, не то старческой усмешки. — Видишь ли, дитя мое, в этом и заключается главная разница между магистром и легатом. Магистр видит угрозу и изучает ее, дабы понять, как обратить ее себе на пользу или избежать с наименьшими потерями. Легат видит угрозу и рубит ее в капусту, не вдаваясь в философские тонкости. А ты… — он прищурился. — Ты начинаешь мыслить не как легат. Полезное, но весьма опасное качество.

Рейстандиус снова затянулся, и дым заклубился вокруг его седины серым нимбом.

— Только одно «но», — произнес маг, и его голос приобрел оттенок старческого, но нестареющего лукавства. — Твое медное подношение этот голодный увалень там внизу может счесть не данью, а… закуской перед основным блюдом. Заманчивым запахом жаркого, которое само пришло и село на сковородку.

Как будто в ответ на его слова, глубоко внизу, в темной воде, что-то забулькало. Что-то огромное и темное, едва различимое сквозь муть, медленно, лениво перевернулось, и на воду легла маслянистая, расплывчатая тень. Воздух вдруг потяжелел, стал влажным и густым, как кисель; запах тины и глубокой гнили ударил в ноздри, став почти осязаемым, невыносимым. Пальцы Талагии сами собой легли на шершавую обмотку эфеса «Хельгельдсвёрта». Ее глаза, сузившиеся до щелочек, были прикованы к воде, где уже расходились медленные, зловещие круги.

— Тогда, — тихо, почти шепотом произнесла лю Ленх. — Тогда основное блюдо принесет ему такое несварение желудка, что хватит на обе минуты остатка его никчемной жизни.

Но тень под водой, почуяв, быть может, незримую мощь мага, закаленную ярость воительницы и стальную дисциплину легионеров, медленно отплыла под сень плакучих ив, растущих у самого берега. Речной тролль, ощутив нечто большее, чем одинокий путник с монеткой, отступила в свою тину. На несколько мгновений воцарилась хрупкая, зыбкая тишина, нарушаемая лишь низким, непрерывным гудением воды, переливающейся через пороги.

— Вот видишь, — буркнул Рейстандиус, стряхивая пепел с чубука через перила моста. Пепел исчез в темноте, не долетев до воды. — Даже тролли, в редкие дни просветления, когда звезды встают определенным образом, а ветер дует в нужную сторону, понимают язык разума. Правда, обычно они предпочитают язык стали.

Мост, подрагивая и поскрипывая на все лады, жалобно протестовал под тяжестью всадников и неподъемной телеги, словно живое, издыхающее существо. Казалось, еще одно неверное движение, еще один шаг — и древние, трухлявые балки сложатся с последним стоном, отправив весь отряд в холодные, свинцовые объятия Серой Глотки, чтобы затем, когда-нибудь, выплюнуть их обглоданные, белесые кости на отмелях у Таррататского моря.

Но балки, скрепленные чьим-то давним забытым заклятьем или просто слепой удачей, выдержали. С последним отчаянным скрипом, похожим на всхлип, колесо телеги перекатилось с прогнивших досок на грязь Северного тракта. Они ступили на землю Ленха.

И воздух переменился мгновенно. Он стал еще тяжелее, приторно-сладким от запаха перезрелой падали где-то в чащобе, с густой примесью хвои и гнилой воды. К этому коктейлю примешался новый, едкий, до боли знакомый Талагии и оттого еще более тошнотворный — запах печного дыма, перегорелого животного жира, кислого, забродившего эля и немытых тел.

— «Еловая шишка», — без тени радости или ностальгии констатировала посланница Триумвиров, всматриваясь в прогалину меж вековых, угрюмых елей. — Последний оплот цивилизации перед дикостью. Или первая ее лачуга. Смотря с какой стороны посмотреть.

Трактир и впрямь походил на шишку, которую пнул сапогом раздраженный великан. Низкое, приземистое, корявое строение из почерневших от времени и непогоды бревен, вросшее в землю почти по самую соломенную крышу, с которой свисали клочья зеленого мха. Из кривой, покосившейся трубы валил жирный, ленивый дым — тот самый, что висел над лесом удушающим покрывалом. Крошечные, подслеповатые оконца, больше похожие на бойницы, светились тусклым, маслянисто-желтым светом, сулящим не столько отдых, сколько быстрое забвение на дне глиняной кружки с мутной бурдой.

Легионеры, почуяв скорый привал, негромко переговаривались, заметно оживились. Лошади дружно фыркали, учуяв смутный, но волнующий запах овса и стоялой воды из придорожной канавы.

— Ну что, легат? — колдун подъехал рядом, и его трубка бесследно исчезла в складках рукава. — Готовь монетку для домового. Или для трактирщика. По моему опыту, это, как правило, одно и то же лицо. Только у трактирщика морщин побольше, а золота поменьше.

— Я предпочту потратить последние силы, чтобы проскакать мимо этой дыры, не останавливаясь, — буркнула Талагия, но уже беззлобно, смиряясь с неизбежным.

Усталость, копившаяся за долгие дни пути, брала свое, тянула к земле тяжелее любых лат.

— Силы тебе еще очень и очень понадобятся, дитя мое, где-то там, на севере, — старик хрипло рассмеялся. — Там, где нет хорошего вина и жареного мяса. Тамошних викингов кормят вороньим паштетом и поят забродившей мочой медведя. Насколько помню, они называют это «медовуха». Так что советую насладиться прелестями имперской кухни, пока есть возможность. Пусть даже это будет кухня «Еловой шишки».

Трап, ехавший позади телеги, горько хмыкнул.

— Имперская кухня... — проскрипел гном. — Последний раз, когда я ел в подобном «заведении», у меня потом три дня изо рта пахло, будто я лизал подметки у пьяного кобольда. А из желудка доносились такие звуки, что соседи стучали в стену, думая, что у меня в комнате подыхает прокаженный гоблин.

— Воздержись от подробностей, изгнанник, — поморщился Рейстандиус, косясь на карлика. — Ты портишь мне аппетит. А это, на минуточку, уже попахивает преступлением против служащего Магистерия.

На АТ главы публикуются чуть раньше: https://author.today/work/486112