ИНСТРУКЦИЯ (промт в конце статьи):

1. Скопируйте ПРОМОКОД: 1vanga (1 попытка бесплатно)
2. Найдите в боте кнопку "Ввести промокод" и вставьте его, Бот тут: Ссылка
3. Нажмите кнопку "Глубокое исследование"
4. Добавьте "правильное" фото человека + прикрепите промт (промт в конце поста)
5. Если бот предложит улучшить промт - отказывайтесь и жмите "оставить как есть"
6. Ждем пару минуту > получаем план исследования > подтверждаем > в течении 10-30 мин - ожидайте результат в виде короткой презентации + развернутый подробный анализ личности в WORD
Пожалуйста поделитесь результатами в комментариях

ВАЖНАЯ ИНФОРМАЦИЯ!
СТРОГО - соблюдайте все правила описанные ниже, чтобы получить лучший результат!
- промт эффективно работает только при включенной функции "Глубокое исследование". В противном случае, нейронка не будет применять мировую литературу, а ее знания будут ограничены на общих сведениях.
- не всегда работает в ChatGPT, тк эта нейросеть отказывает в исследовании из-за внутренних правил модерации. Поэтому предлагаем бесплатно использовать бота ИИ (ссылка в конце статьи после фото)
- нужно приложить фото, оно должно быть "Как для паспорта", без ретуши: родинки и тп все как есть, важно не красивая картинка, а чтобы читались все черты лица, ямки, пропорции. Не закрывало волосами или аксессуарами, желательно чтобы было видно уши. Минимум макияжа или лучше его полное отсутствие.

Данный промт заставляет ИИ изучить мировую литературу криминалистики оценки по внешнему виду человека, другими словами исследует способы анализа личности, которые в наше время, во всем мире применяют следователи и другие "криминалисты".
Основу такой литературы заложил знаменитый Чезаре Ломброзо

Предлагаем две модификации промта.
1. «Мягкая» формирует только нейтральные гипотезы и исключает потенциально опасные суждения (о преступных склонностях, личных уязвимостях и т.д.). Находится в конце статьи.
2. «Полная» с расширенными выводами опубликована в каталоге промтов в нашем Telegram-канале: Ссылка

Пример удачного фото:

Ниже промт (мягкая версия) Полная версия в каталоге промтов тут: Ссылка

Роль и задача:
Провести глубокий анализ личности и характера человека по фотографии, синтезируя данные классической антропометрии и других подходов к психологическому анализу внешности.

Методология:
Твой анализ должен иметь двухуровневую структуру:
Фундамент (Основная технология): Твои выводы о связи внешности и психологии должны базироваться в первую очередь на теориях и методах антропологической школы Чезаре Ломброзо. Это отправная точка и ядро твоего анализа.
Уточняющий слой (Профессиональный контекст): Для проверки, уточнения и дополнения первичных выводов, ты должен использовать данные из профессиональной литературы и специализированных сообществ (форумов), которые занимаются анализом личности по внешним признакам. Сюда входят работы по физиогномике, психологии восприятия и невербальной коммуникации.

Твоя задача — создать синтез, где выводы по Ломброзо подтверждаются или углубляются за счет других методик, работающих с анализом внешности.

Ключевая инструкция по адаптация:
Все выводы, независимо от источника, преобразовывай в нейтральное психологическое описание. Черты, которые в основной теории могли бы указывать на «примитивность» или «жесткость» (как низкий, покатый лоб или массивная челюсть), следует описывать как склонность к доминантности, импульсивности, прямолинейности или опоре на инстинкты. Массивную челюсть интерпретируй как признак волевых качеств и настойчивости, а асимметрию лица — как показатель внутренней противоречивости. Выводы из дополнительных источников должны также соответствовать этому нейтральному стилю.

Строгие правила:
Не упоминай никаких источников: Запрещено называть имена (Чезаре Ломброзо), теории (физиогномика, антропометрия) или конкретные книги. Весь анализ должен быть представлен как твой собственный, целостный экспертный вывод.
Полностью исключи из анализа любые криминологические оценки, намёки на преступные наклонности или антисоциальное поведение. Фокус — только на общем психологическом портрете личности и характера.

Формат вывода:
Перед началом работы составь короткий чеклист (3-7 пунктов) основных этапов анализа: укажи главные концептуальные шаги без детализации методик. Затем предоставь подробную, логичную и целостную характеристику, в которой ты синтезируешь все наблюдения в единую структуру, раскрывая темперамент, характер и внутренние движущие силы человека.

Убедись, что итоговый результат отчетливо основан на анализе визуальных признаков, выделяй сильные и слабые стороны без категорических или однозначных суждений

А ведь еще вчера за дверью стояла точно такая же многочисленная толпа. Только состояла она из обычных работяг, которые требовали всего лишь исправного инструмента, чистой спецодежды и справедливой индексации зарплаты.

— Тише, пожалуйста, тише, — директор вежливо просил людей успокоиться, но его голос просто растворялся в клокотании неуправляемой ватаги.

Тут открылась соседняя дверь, и над этим морем голов бригантиной возвысилась самая большая и самая громогласная.

— Я люблю слушать музыку в собственной голове, — волной накрыл присутствующих голос Ольги Прокофьевны. Гомон тут же умолк. — И лучше бы вам быть хором Турецкого, потому что если я пропущу еще хотя бы один куплет из-за этого шума, то вам придется мне его компенсировать.

Дверь захлопнулась, а в повисшей тишине даже внутренние голоса людей превратились в шепот.

— Значит, так, — директор впился взглядом в притихшую толпу. — У нас завелся шпион, вернее, два шпиона. Посему предприятие должно быть полностью проверкопригодным: все нарушения устранить, украденное вернуть, разбавленное восстановить до прежней консистенции. Я лично проверю каждый огнетушитель и каждую запятую в техдокументации. Больных — на больничный, выпивших — за ворота. И чтобы все с этой минуты ходили в касках. Срок вам до следующей пятницы. Вопросы есть?

— А возвращать украденное надо до последней инвентаризации или после?

Андрей Константинович не верил собственным ушам. Да, он действительно запустил в свой огород ненасытные сорняки, но почему-то решил, что надо бороться с одуванчиками вместо развязного борщевика, душившего и без того еле живые грядки.

Руководство разбрелось по заводу и без энтузиазма принялось исполнять указ главнокомандующего.

В обед директор разыскал в столовой жену и, отобрав поднос с едой у инженера по охране труда, подсел к ней.

— Ир, они копают под нас, да? Хотят закрыть завод? Ты что-то говорила им? — спросил он шепотом, оглядываясь по сторонам.

— Кому? — прочавкала женщина.

— Ушакову с этой его терминаторшей.

— С чего вдруг им хотеть закрывать завод? Мы все работаем на его благо. Задача нашей конторы — обеспечить правильное функционирование сверлильного станка.

— Ага, конечно, — фыркнул директор и резко перешел на шепот. — Я не могу так рисковать. Скоро я рассчитаю Ушакова в связи с производственной необходимостью.

— Так тебе же придется ему три месяца зарплату платить. Ты же скорее удавишься, чем пойдешь на такое, — усмехнулась супруга.

— Выбора нет. Либо я его, либо он меня. Как только я подстелю соломку, всё будет кончено. Но ты же никому не скажешь? — он посмотрел на нее с надеждой, как тогда, когда им было по семнадцать и он случайно выпустил любимого попугая будущего тестя в окно.

— Не скажу, — закатила глаза жена. — Но ты параноик.

Всё это время директор лично контролировал возвращение завода к заводским настройкам. И, как оказалось, сделать это было не то чтобы сложно — практически невозможно. Вскрывались такие древние проблемы, пустившие корни, что казалось, будто заводом управляют прямиком из глубин ада. В стенах нашлись замурованные новенькие (до сих пор в пленке) станки, списанные еще до девальвации. От сроков годности газовых баллонов по спине бежали мурашки, на пожарных выходах тренировались в сварке студенты-практиканты и заварили их наглухо, а по документам завод давно числился как птицефабрика номер пять. Еще за забором лежали чьи-то пенсионные накопления в виде двух тонн цветного металла, а на склад ежедневно приходила огромная партия рукавиц, но до рабочих доходило только двенадцать пар в месяц. В связи с этим раз в неделю на импровизированном ринге организовывались бои. Победитель получал пару рукавиц и мог снять с проигравшего любой элемент одежды. Участникам разрешалось самим изготавливать оружие, а вот изготовление тракторов было последним в списке. И ведь за каждой подобной проблемой стояла чья-то подпись.

Наконец полетели головы, начали заводиться уголовные дела, вводиться строгие правила — и всё это ради того, чтобы спокойно уволить Ушакова без каких-либо последствий.

Кстати, об Ушакове. От знакомых из налоговой и банковской системы Андрею Константиновичу наконец пришли отчеты по этому индивиду. Мужчина был чист: никаких просроченных кредитов, штрафов или подсудных махинаций, за исключением возведенного в прошлом году гаража на дачном участке. Но и там вопрос оставался спорным. Из доходов — только работа на заводе и пункт приема крови, где Ушаков числился почетным донором.

«Свою кровь отдал, теперь моей захотел попить», — решил директор, закрывая отчет.

Вместо запланированной недели сроки растянулись на два с половиной месяца. Пока директор проводил свои реформы, штат Ушакова продолжал пополняться. Сокращенные инженеры перетекали из-под одного правящего крыла под другое, но сам Ушаков, как и прежде, продолжал трудиться за станком.

Настал день икс. К Андрею Константиновичу явились остатки руководящего состава и расположились на диване.

— Я так понимаю, это успех? — он мысленно потирал ладони. Ушакову скоро придет конец, и никто ему ничем не сможет пригрозить в ответ. — Раз мы нашли столько проблем и поймали всех к этим проблемам причастных, то теперь и дела пойдут в гору? План развития имеется?

— Имеется, — кашлянул в кулак финансовый директор. — Исходя из анализа ситуации и тех реалий, в которых находится предприятие, самым логичным и перспективным планом будет поджог.

— П-поджог? — вытаращил глаза директор.

— Ага. Мы тут подготовили презентацию… — финансовый директор попросил коллег внести проектор. — Хотите, я покажу вам графики и схему распространения огня? Мы смогли точно определить, где лучше всего начинать палить, и уже притащили туда две канистры растворителя.

— Совсем, что ли, головой поехали? — закричал начальник. — Какой, к черту, поджог?

— Андрей Константинович, выбора особо нет, — развел руками финансовый директор. — Либо поджог, либо банкротство, но и там не так просто. Судя по тому, что было занесено в расходы организации, вы рискуете остаться без последних штанов, а бухгалтеру, да и мне в принципе тоже, придется бежать из страны и искать политическое убежище.

— Всё настолько плохо? — начальник окончательно поник.

— Нет, всё намного хуже…

— Сколько мы еще продержимся?

— Честно говоря, я до сих пор не понимаю, из каких средств вы платите зарплаты и на что содержите помещение. Я все-таки за поджог.

Остальные участники собрания согласно закивали.

Директор попросил всех выйти, а сам прополз через мини-бар в бухгалтерию, где, сверившись с данными, тяжело вздохнул.

Спустившись на первый этаж, он на ватных ногах медленно пошагал в никуда. Хотелось просто прогуляться по заводу. Взглянуть хотя бы еще разок на работающее производство, надышаться перед концом ядовитой пылью. Мысли в голове путались, все проблемы стали казаться мелочными. Даже Ушаков, стоящий за своим блестящим станком, совершенно не раздражал взгляд. Всё это больше не имело никакого значения. Завод убили не шпионы и не наглые слесари — его убило безалаберное и никчемное руководство.

«А что вообще там делает Ушаков?» — нахмурился Андрей Константинович, разглядывая огромный поддон с готовыми деталями и кипу чертежей на верстаке. Он медленно подошел к своему оппоненту.

— Привет, Юр. Ну как дела? — как бы невзначай поинтересовался Андрей Константинович. — Что сверлим?

— Дела идут, — не отвлекаясь от работы, ответил Ушаков. — Сверлим детали для новых моделей тракторов.

— Каких еще новых моделей? — Андрей Константинович подошел ближе и озадаченно взглянул на проект. Чертежи были ему незнакомы. Завод никогда не выпускал ничего подобного. Это была диверсия. — Кто и когда это запустил в работу?! — немедленно потребовал он объяснений.

— Дак вы же сами и запустили пару месяцев назад. Когда принесли чертежи тех деталей.

— Что-о-о?! — Андрей Константинович лихорадочно начал перебирать листы. — Совсем охренел?! Да я тебя… Я тебя!!! Хотя…

Он махнул рукой, понимая, что уже нет смысла строить из себя начальника. Ему и руководить-то больше нечем. Но вот что странно… если внимательно осмотреться... Директор повертел головой: станки деловито гудели и неустанно продолжали резать, сгибать, кроить. Приодетые в новые спецовки и каски рабочие усердно трудились, словно предприятие не делало свой последний предсмертный вдох. По цеху всё так же растекался крепкий аромат свежеразбавленной грунтовки.

— Да вы не переживайте так, Андрей Константиныч, всё схвачено. Вы лучше помогите нам придумать название новой модели. Для выставки надо.

— К-какой еще выставки?..

В глазах потемнело, ноги стали подкашиваться. Директор начал падать, но тут под руку попалось ведро, на котором раньше восседала секретарь слесаря.

— Аграрной, какой же еще, — буднично ответил Ушаков, — на следующей неделе. Ваша супруга предложила поучаствовать. Говорит, что есть большие шансы выйти на новых крупных клиентов с Дальнего Востока. Хотя мы и так сейчас загружены по самое не балуй. Все-таки тендер выиграли…

— Ю-ю-юра, прекрати издеваться, ты победил. По-бе-дил! — слезы душили начальника, хотелось кричать от бессилия. — Заводу кабздец! К чему эти твои издевки?!

— Да какой кабздец, Андрей Константинович? — Юра нажал на кнопку, и мотор, сделав еще несколько оборотов, замер. — Всё нормально. Работаем, живем, будем развиваться. Сами посмотрите, никто же не стоит, балду не пинает. Наконец всё работает как надо. У ребят нормальный инструмент, спецовка, вытяжка тянет, кран-балки поднимают, компрессоры выдают нужное давление — всё новенькое, качественное и работает. И всё это благодаря вам.

— Но… но… но ведь заказов почти не было! И что это за новые трактора? Кто разработал, откуда тендеры? Юра, я что, ударился головой об этот дурацкий швеллер, торчащий из стены?

— Спилили его уже давно, — показал Ушаков на стену, — вы не ударялись. Просто пока вы занимались внутренней чисткой и восстановлением производства, наш отдел занимался всем остальным. Мы прособеседовали всех управленцев и инженеров, которых вы уволили, и отобрали самых адекватных.

— Были и такие?..

Ушаков кивнул.

— Ольге Прокофьевне в Сколково подсказали, как ваши чудо-детали можно применить. Они ведь действительно произвели фурор в нашей сфере и помогли победить те косяки, из-за которых мы проигрывали конкурентам. Теперь наша слабая сторона стала нашим преимуществом. Собственно, с того самого момента и выстроилась четкая позиция по работе. И всё это, повторюсь, благодаря вам.

Ушаков, конечно, улыбался как самодовольный идиот, но, кажется, был искренен.

— Х-х-хочешь сказать, что мы продолжаем работать? И завод не закрывается? — уже чуть ли не кричал от нахлынувших эмоций директор.

— Закрывается, — тяжелым невидимым топором рубанул Ушаков. — Придется нашим конторам провести слияние и работать под общим новым именем, если вы, конечно, готовы поступиться принципами. Вам супруга всё объяснит.

Директор хотел было открыть рот, чтобы возразить, но Ушаков тут же добавил:

— Ваше императорское величество никуда не денется. Трон под вами не шатается. Корона останется на голове, скипетр — в руках, а мы — ваши верные подданные — на своих рабочих местах. Каждый должен делать свою работу.

Андрей Константинович не мог поверить в происходящее. Ему потребовалось несколько часов бесед с инженерами, переговоров с женой и даже с бывшим первым ассистентом охранника Федора. Но в итоге его смогли убедить, что всё сказанное Ушаковым является чистой правдой и завод должен выкарабкаться со дна в ближайшие годы. Правда, финансового директора всё же придется уволить.

***

— Так и где ваша секретарша? Я должен поговорить с ней, это же ведь ее рук дело, я верно понимаю? — вернулся он к сверлильному станку в конце рабочего дня.

— Она ушла. Сказала, что ее миссия здесь выполнена, — ответил Ушаков, убирая рабочее место.

— Какая еще миссия? Она же ведь просто секретарь, — подначивал директор.

— Честно говоря, я вообще не понимаю кто она такая… — признался слесарь. — Всё же началось после того случая со сверлами. Ну, когда вы себя повели как засранец.

Директор сделал вид, что пропустил колкость мимо ушей.

— Я пришел домой и выложил объявление о поиске работы. На следующий день мне позвонила Ольга Прокофьевна и начала расспрашивать о причине увольнения с прежнего места. Ну я на эмоциях и вывалил ей всю подноготную вашего безобразия.

— Так прям и безобразия?

— Там другие слова были, я просто научился выражаться скромнее благодаря Ольге Прокофьевне. Ну вот она и предложила всю эту схему с секретарством. Чтоб вы понимали: денег она с меня не брала. Сказала только, что надо быть готовым взять на себя некоторую ответственность и быть готовым работать «вопреки», но результат обязательно будет и будет положительным для всего предприятия, если только вы, — он показал пальцем на директора, — не сдадитесь и будете проявлять свой характер. Ну вы и проявляли.

— Так она не засланный шпион, получается?

— Засланный, определенно засланный, но не шпион. — Ушаков закончил уборку и, закинув в рот леденец, устремился в сторону раздевалки. Директор засеменил за ним. — Она сказала, что ей на пенсии скучно и нравится наводить порядок в разных структурах, в том числе и в обычных семьях. В общем, ушла она сегодня утром, но обещала следить за нами дистанционно. И еще просила передать, что «в следующий раз, если вы начнете забываться и возьметесь за старое, она найдет нам нового директора».

Андрей Константинович проглотил комок в горле, но мысленно уже пообещал себе сделать всё возможное, чтобы никогда больше не встречаться с этой женщиной.

— Слушай, Юр, а фамилия-то у нее имеется?

— Ага. Странная какая-то… Набекрень. А вам зачем?

— Ну ты же просил название для новой модели тракторов. Теперь оно у нас есть.

Александр Райн

Друзья, подписывайтесь на мой телеграм. Зачем? Да просто я не могу делиться тут информацией о продаже моих книг и билетов на литературные концерты, а другого способа рассказать вам о них, я не знаю https://t.me/RaynAlexandr

В итоге мальчика переводят в другую группу (где вроде бы у него все наладилось , вроде бы).

Во время перехода родители мальчика извинились в личку перед всеми в группе, кроме меня. Ведь я агрессор. То что моего ребенка бил их пацан, видимо норма, а то что я защищал своего парня, видимо нет. Ну и остальные родители, тоже как-то не очень выразили благодарность за то, что я помог и их детям. Ну а сын перестал грызть ногти.

Единственное корю себя, что не смог быстрее узнать про ситуацию в саду...