Привет! Меня зовут Дмитрий, и я обычный москвич. Живу тут вот уже много лет, работаю на заводе. Знаете, жизнь у нас, конечно, непростая, но и свои плюсы есть, без них никуда.

Мои радости и что меня держит

Главное, что меня радует и даёт уверенность, — это твёрдая рука государства. Я точно знаю, что завтра буду нужен, что моё место на заводе за мной. Безработицы у нас нет, и это дорогого стоит. Если что-то случится, доктор бесплатно примет, хоть и ждать бывает долго, и лекарства не всегда достать. Дети мои в школу ходят, тоже бесплатно, и если хорошо учатся, то и в институт поступить могут — неважно, кто их родители. Знаю многих ребят из деревень, которые приехали, выучились и стали инженерами! Это вдохновляет.

И потом, есть ощущение, что мы строим что-то великое. Завод наш выпускает сталь, которая нужна всей стране. В газетах постоянно пишут про новые рекорды, про то, как мы обгоняем Америку. На демонстрации выходим — это же гордость берёт! Все вместе, как один кулак. На улицах порядок, хулиганов почти нет. Я знаю, что милиция работает, и преступность у нас низкая.

Мои трудности и страхи

Но есть и другая сторона медали, конечно. Главное — это жильё. Своей отдельной квартиры у нас нет. Живём в коммуналке, в одной комнате, а на кухне ещё две семьи. Оно, конечно, лучше, чем в деревне, но тесно, шумно, и все друг у друга на виду. С соседями надо быть очень осторожным.

И это «осторожно» касается всего. Страх… Он всегда где-то рядом. Я слышал истории, знаю людей, которых забрали. За что? Иногда и не поймёшь. За анекдот, за старый разговор, за то, что просто оказался "не в том месте, не в то время". Главное – не болтать лишнего, ни на работе, ни дома, ни с друзьями. Не высовываться. Не дай бог кто-то донесёт. Свободы слова у нас нет, и я это прекрасно понимаю. Что пишут в газетах — то и правда. Радио глушат, а слушать чужие голоса рискованно.

Ещё с продуктами и вещами... Это целая история. Постоянный дефицит. Хлеб по карточкам давали, да, а вот масло, мясо — это если "выбросят" в магазин, надо бежать и стоять в огромной очереди. Денег может и хватает, а купить нечего. Одежда, обувь — если повезёт что-то достать, носишь до дыр. Не выбираешь, что хочешь, а берёшь, что есть. Никаких поездок за границу, это только для избранных. Да и по стране особо не поездишь — надо разрешение на прописку получать.

Вот такая вот наша жизнь. Где-то тяжело, где-то страшно, но мы живём, работаем, и верим, что всё это ради великого будущего.

Сегодня в России — как и во всём капиталистическом мире — шаг за шагом уничтожаются завоевания, которые дал народу социализм. Бесплатная медицина? Ликвидирована. Бесплатное образование? Формально осталось, а по сути — платно и в долги. Право на труд, на отдых, на жильё, на уверенность в завтрашнем дне? Всё пошло под нож. И вот — пенсионная «реформа». То есть узаконенный грабёж стариков, превращённых в дешевую рабсилу до самой смерти.

Но что особенно поразительно — как быстро люди забыли, кто и при каких условиях впервые дал им право на пенсию. Нет, не добрые цари и не «рынок всё отрегулирует». Это завоевание Октябрьской революции. Это результат диктатуры пролетариата, выстроенной партией Ленина и Сталина.

В царской России пенсий по старости не было вовсе. Были лишь «жалованья» для жандармов, чиновников, военных. То есть для тех, кто служил не народу, а самодержавию и капиталу.

Уже в 1912 году Ленин — как выразитель интересов рабочего класса — говорил о необходимости всеобщего социального страхования. А в 1917-м, на седьмой день после Великой Октябрьской социалистической революции, Советская власть издала декрет о социальном обеспечении. Именно тогда государство рабочих и крестьян впервые взяло на себя заботу о сиротах, инвалидах, вдовах, стариках.

А в 1930 году, когда народное хозяйство окрепло под руководством товарища Сталина, появляется «Положение о пенсиях и пособиях», впервые узаконивающее пенсии по возрасту и выслуге лет. Это была не милость, не подачка — а организованное перераспределение богатства в интересах трудящегося большинства.

Что такое Сталинская пенсионная система?
Пенсия по инвалидности на производстве — в полном размере зарплаты.
Пенсия при инвалидности не на производстве — 2/3 зарплаты.
Потеря кормильца — 3/4 зарплаты; выплаты детям до 18 лет или престарелым родственникам.
Минимальная пенсия по возрасту — не менее половины от заработка.
Пенсии с 60 лет для мужчин, с 55 — для женщин, а на вредных производствах: 55/50, в шахтах — 50/45.
Женщины, работавшие на ткацких комбинатах, могли выйти на пенсию в 50 лет — потому что труд их признавался тяжёлым и изнурительным, а не «женским счастьем».

И кто же не имел права на пенсию? Не нищие и не бомжи, а вполне конкретные враги трудового народа: бывшие царские жандармы, белогвардейцы, попы — классово чуждые элементы. Государство рабочих и крестьян не собиралось кормить своих угнетателей. Зато детям, женщинам, инвалидам, ветеранам труда — пожалуйста, из общенародного бюджета, безо всяких «фондов» и накоплений.

И вот теперь — при буржуазной власти — нас заставляют забыть, что пенсия — это не подарок государства, а право, вырванное у капиталистов революцией и обеспеченное социализмом. Нас пытаются убедить, что работать до 65–70 лет — это нормально. Что пенсии — «неэффективны», что «раздаются налево и направо». Так говорил недавно буржуазный вице-премьер Силуанов, чей «левый карман» — это, видимо, офшоры.

Вместо общенародной экономики у нас теперь частные фонды, которые хапают деньги, «не обещая» даже вернуть. Вместо трудового права — право умирать на работе. Вместо заботы — рынок и эксплуатация. Это не просто экономическая деградация. Это контрреволюция в быту, расправа с наследием социализма.

Но как завоевали пенсии однажды — так и вернём. Только не с поклоном, а с классовой борьбой. Только не голосуя за «пенсионную партию», а организуя трудящихся за социализм.

Сталинская пенсия — это не миф. Это то, что было. То, что уничтожено. И то, что можно вернуть — если вернуть власть рабочему классу.