Ещё одно чудо-юдо ч.1
Пытался нарисовать персонажа в нейронке, получилось то что получилось. Рогов, кстати, в описание не было.
Злючки
Давно не показывала Злючек.
Благодаря моим заказчикам, научилась и мозги лепит и ножи с топорами), но бывают и милашки с цветами.
Все злючки выполнены из искусственного меха. Ушки, руки, ноги гнутся. Когти, носики и почти всё что в лапках выполнено из полимерной глины
10 Предстоящих Horror игр #1 (Июнь 2024) O_O
💢 Игры в этом списке 🔞
1.00:12 - Still Wakes the Deep💢
Описание игры: 1975 год. В водах Шотландии терпит катастрофу буровая платформа «Бейра Д». Исследуйте тонущую платформу и спасите членов своего экипажа от ужаса за гранью логики и реальности.
2. 01:14 - Ells Tales: Egg 🔞
Описание игры: Добро пожаловать в хоррор-кликер на выживание! Постарайтесь спасти куриное яйцо, а заодно и свою жизнь.
3. 01:52 - Bite Night 💢
Описание игры: Bite Night - это комедийная игра-ужастик от первого лица, которая исследует идею о том, что если бы большой плохой монстр плохо справлялся со своей работой - быть страшным.
4. 02:52 - Rose and Cross 🔞
Описание игры: На окраине маленького городка стоит заброшенная ферма, окруженная бескрайними полями кукурузы. Горожане рассказывают страшные легенды о том, что на этой ферме когда-то обитала секта, практикующая темные обряды, и что эти поля кукурузы были засеяны кровью и страхом. Главный герой одержим изучением различных сект и оккультизмов, отправился на заброшенную ферму, на которой он и найдет то,что так любит...
5. 03:39 - Eternal 🔞
Описание игры: Eternal - это хоррор-шутер от первого лица, в котором игрок оказывается заперт в зловещей психиатрической лечебнице, наполненной ужасающими существами. Ваша цель - разгадать темные секреты психушки, чтобы выбраться из этого кошмарного места.
6. 05:04 - HORROR TALES: The Beggar 🔞
Описание игры: Управляйте пространством-временем, чтобы сразиться со злобным монстром в этом ужасе и научно-фантастическом путешествии, разворачивающемся в разрушенном, но прекрасном мире.
7. 06:22 - Don't Shout Together 🔞
Описание игры: Don't Scream Together - многопользовательский хоррор, созданный на Unreal Engine 5. После авиакатастрофы вы оказываетесь в лесу и обнаруживаете, что на вашей шее находится взрывное устройство, которое реагирует на крики - если вы закричите, вы погибнете. Чтобы спастись, вам необходимо собирать предметы, чтобы дозвониться до спасателей, собрав телефонную будку или же уехать на машине, собрав транспортное средство из деталей.
При этом, старайтесь не кричать, чтобы не создавать громкие звуки, если вас кто-то напугает. Если вы кричите, игра начинается с самого начала, и вся команда терпит поражение. Если один из участников команды кричит, все начинают заново. Будьте осторожны с опасными мутантами и монстрами, которые могут вас убить.
8. 07:51 - Autopsy Simulator 🔞
Описание игры: Autopsy Simulator – симулятор с элементами хоррора, рассказывающий загадочную историю. Игроку предстоит действовать от лица патологоанатома Джека. Во время вскрытия загадочной женщины Джек находит внутри ее тела обручальное кольцо Кейт, своей давно умершей жены. По мере прохождения игры вы узнаете новые подробности этой загадки. Чтобы узнать правду, Джеку предстоит сразиться не только со злыми силами, но и с собственными бесами.
9. 09:02 - Killer Klowns from Outer Space: The Game 🔞
Описание игры: "Killer Klowns from Outer Space: The Game — это ассиметричная сетевая игра, основанная на легендарном фильме 1980-х годов. В битве между клоунами-убийцами и жителями Кресент-Коув вам предстоит собрать команду и применить смекалку, чтобы ловить людей или спасать их от инопланетного вторжения!
10. 10:58 - CRUELTY 🔞🔞🔞
Описание игры: «CRUELTY» - это сплэттер-хоррор японского производства. Вы попали в аварию и потеряли сознание. Очнувшись, вы попадаете в кошмарный мир, не принадлежащий этой земле. На скотобойне, где правит безумие, разворачиваются ужасные сцены, и вас ждет неизбежный ужас.
Видео и музыка предназначены для информационных целей 18 + 🎮
Все авторские права принадлежат их законным владельцам. 💽
Примечание: Дата выпуска может быть изменена. 💢
Место для Гномика (Часть 7/7)
Вспышка. Словно рогатая молния. Болезненная, колющая мелкими иголками прямо в зрачки и глазные яблоки. Будто в лицо направили сварку и долго держали, не позволяя сомкнуть веки. Так ярко не сверкал даже салют на центральных площадях в День Победы. И всё бы ничего, если бы времени был целый вагон. Пусть даже не вагон, а хотя бы дрезина, тележка или каталка из супермаркета, ручная корзинка, крохотный целлофановый пакетик. Но его не осталось ни чуточки. Конец этого мира неумолимо приближался к станции Синие Озёрца, а поезд, в который посадят Гномика, нужно было отпускать. Потому, услышав, сквозь тошнотворные визги клоуна, как двое «милиционеров» объявились у входа в игровую залу, Дмитрий напряг руку и дёрнул. Достал рывком из бока отвёртку. Вот тогда и увидел он тысячу звёзд с метеоритным дождём перед глазами разом. Чудом не закричал в голос. Не чувствовал, как вонзалась в бок, но хорошо ощутил, как из него выходила.
Отдышался. Взглянул на левую руку. Валька в поезде не стал вслух называть место, где в здании вокзала, по его мнению, прятался «пятый пассажир». Показал ему с экрана ноутбука возможные точки на втором этаже. Ручкой пришлось нацарапать на ладони на случай, если Фарадей не вернётся, и сборщики схватят его.
Нащупал в кармане зажигалку. Кажется, в кино это у всех выходило круто – прижечь рану огнём и при этом почти не поморщиться. Но по своим ощущениям понял превентивно – спаять раневые края по-тихому не получится. Поэтому поджог одноногому пирату ногу, решив просто устроить пожар. А сам, сжав крепко зубы, начал отползать, оставляя за собой кровавый след.
Двое сборщиков мух ртом не ловили. Едва появился дым и вспыхнуло пламя, поковыляли по прямой от дверей к горящему Джону Сильверу. Беглеца на месте они уже не застали, а след, оставленный на полу, закрыли собой надувные шары. Ими тут всё было устлано, как в праздничных комнатах для детей.
Держась за бок, Дмитрий поднялся на ноги, как только прополз по кругу через всю игровую залу. Лбом перед этим чуть не упёрся в размозжённую клоунскую голову. От слизи и крови, что натекли из бота, воняло прогорклым техническим маслом. Вот бы и ему такую, подумалось вдруг, искусственную, не настоящую. Тогда б в голове не кружились карусели и «вертолёты» не устроили площадку для взлёта.
То, как он вышел из залы, преследователи не заметили. Сами успели затеряться среди экспонатов, пока искали его следы на полу.
Не видели они и как Дмитрий спускался вниз, сидя на эскалаторе. Согнуться и сесть оказалось намного легче, чем потом распрямляться и вставать со ступеней.
Поднявшись, он бегло глянул наверх. Хотел убедиться, не шли ли за ним. И когда посмотрел, выдохнул с огромным облегчением. Ведущий вдоль прозрачного парапета коридор с игровыми залами был по-прежнему пуст, игрушки и персонажи стояли в нём безразлично неподвижно. С такой-то раной в боку уйти оказалось непросто, даже от сломанных ботов-сборщиков.
Шагнув со ступеней эскалатора, он медленно поковылял через просторный нижний холл, тот самый, с динозавром и воздушными шариками, Джеком Воробьём во весь рост и громадными рыжими клоунами. Двигаться к зданию вокзала длинной дорогой, через улицу, уже не рискнул. Взглянул только сквозь стеклянную стену на медленно н неотвратимо надвигающуюся черноту. Что же это, их «пятый пассажир», суициднуться тут решил вместе с проклятой игрой? Валька предупреждал, что сворачиваться всё начнёт именно с той стороны…
И всё же совсем без задержек у него не вышло. Когда преодолел две трети пути, высокий трёхметровый викинг, стоявший до этого, как статуя, неподвижно, обрушил вдруг на него сверху железный топор. При этом сам весь резко согнулся вперёд и дёрнулся. От сильного рывка оба его глаза вылетели, повисли на каких-то жирных красных соплях. Дмитрий же упал скорее от неожиданности: бот сильно промазал, топор до него не дотянулся. Оставил только на плитке длинную трещину. Более того, воин Вальгаллы выпустил рукоять из рук.
И тут взгляд упал на другие разбитые плиты. Отчётливо виднелись все сколы и борозды, от ударов всё тем же топором. Их было множество, а также – остатки застрявших в них волос: каштановых, рыжих, светлых и тёмных, женских, детских, мужских. Сколько ж бездушные твари убили народу. Здесь, на Синих Озёрцах, и на других станциях по ходу следования поезда…
Рухнувший викинг попытался поднять ослепшую голову, но у него не вышло. Только натужно засипел, пуская пузыри и розовые слюни. Выдохнул изо рта, как паровоз, технический пар, после чего быстро сник. Не сдюжил. Начал подыхать, издавая утробные стоны.
– Что?.. Погрустнело?.. – спросил Дмитрий злорадно. – Так-то оно…
Пальцами дотянулся до топора и подтащил к себе. Опробовал сначала ладонью рукоять: шершавая и ухватистая, как раз по его руке. Но когда приподнял целиком, ойкнул и тут же выпустил. Тяжеловат оказался инструмент, с раной в боку с таким не управиться…
В следующий же миг он едва успел откатиться. У бота-викинга внезапно лопнуло брюхо по шву, и из утробы, весёлой озорной гурьбой, полезли синюшные внутренности. Хорошо, что у пола, видимо, был лёгкий наклон, вся смрадная масса сместилась в другую сторону. Туда же и потекло тягучими лужами жидкое. А в вылезших наружу кишках копошились длинные толстые черви. Надо же, оказывается, мог гнить и созданный мир, искусственный…
Поднялся кое-как, и снова пошёл. Совсем уже близко маячили впереди заветные двери. Вероятно, через них и попадали в здание вокзала, что б не обходить снаружи улицей. Обернулся, глянул. Сверху вовсю валил сизый дым, сборщики где-то застряли в залах, не появились. Зато внизу, в том месте, где разлёгся «уставший» викинг, у одного из четырёхметровых клоунов из пасти вдруг потекла слюна. Тоже, как оказалось, бот. Хорошо, что и он сломался. Иначе бы стащил его ещё со ступеней эскалатора, такими-то длинными как садовые шланги ручищами. Клоун этот, с неописуемо горьким выражением лица, размалёванного под Джокера, провожал его злым и тусклым скорбным взглядом. При этом издавал горлом тихий зловеще-урчащий звук. От такого умильного мурлыканья по спине побежали мурашки размером с собаку. Воистину был жестоким ум, сотворивший эту игру ради утех сильнейших. Гореть ему в аду – не перегореть. Не в выдуманном виртуальном, а в самом настоящем, с чертями, котлами и прочими перлестями…
Перед переходом из торгового центра в здание вокзала Дмитрий остановился. Перевёл дух. Это были первые непрозрачные двери. Как в сказке оказались открытыми – только толкнул, и сразу вошёл. Зацепил рукой с пола ещё один огнетушитель, будто нарочно кто-то для него оставил.
Затем, увидев пожарный шкаф, вернул огнетушитель на пол и отворил дверцу, вытащил оттуда топор. Тот самый, что при пожаре был призван крушить двери и окна, намного легче и манёвренней, чем здоровенный боевой, как у дохлого викинга. Дмитрий не помнил, видел ли такие топоры в реальной жизни, но в голливудском кино они висели на стенках всюду, и выручали каждого угодившего в затруднительную ситуацию героя. Иногда, правда, попадали в руки маньяков, но сразу появлялся Брюс Уиллис, отнимал у психа топор и им же убивал его. Оружие незаменимое и безотказное! Чуток, правда, показался тяжёлым. Но это уже его самого шатало от кровопотери, скрадывавшей остатки сэкономленных сил. Сейчас даже вилка с ножом могли показаться в тягость, ел бы за столом одними руками. Ничего. Потерпит. Главное – поднять и, роняя, ударить с силой. Все боты на Синих Озёрцах стали слабыми и медлительными.
Короткий коридор-переход между зданиями закончился. Однако сразу открыть последние двери и войти внутрь вокзала он не решился. Руки дрожали, и не в одной кровопотери было дело. Следовало постоять немного, успокоиться. Вот же сволочь – отвёртку всадил! Исподтишка! Обидно-то как, аж злость накатывала…
Продышавшись, Дмитрий собрался с духом и сделал шаг.
Но едва вошёл в открывшиеся двери зала ожиданий, то чуть не вскрикнул от боли. Пришлось сразу резко рухнуть на скользкий пол, и сделать это плашмя. Через весь зал в длину, от стенки до стенки, рядами стояли мягкие сиденья, возвышалось с десяток опорных колонн и торчали обычные стенды с рекламой. За всем этим можно было легко укрыться, и сейчас он видел, от кого. Вдоль левой стены, что всеми своими выходами и окнами до потолка смотрела на привёзший их поезд, шагало сразу четверо сборщиков-милиционеров. Пока они шли спиной к нему, и увидеть его появления не успели – сам первым упал, как только заметил угрозу.
А едва животом и локтями коснулся пола, увидел лежавшего поблизости Саймона. Тот разместился под соседней секцией с сидешками, и поглядывал оттуда печальным коровьим взглядом. Чуть оба не влипли, вовремя успели спрятаться. Саймон, видно, лежал тут давно, а он, вот, заполз только что.
Мысль о зажигалке вернулась снова. Конечно, при таких церберах на вокзале прижигать рану было крайне опасно. Как пить дать, заорёт в голос, и никакие кляпы не помогут. А ещё, чего доброго, потеряет сознание, и окажется на время беспомощным. Делать, однако, было что-то нужно, под рёбрами изрядно намокло. Кровь не хотела останавливаться и тошнотные качели в глазах постепенно усиливались.
То, что с Саймоном тоже могло оказаться что-то не так, он понял ровно через секунду, когда повернулся к нему лицом, и они во второй раз встретились взглядами. Всмотрелся в него внимательней. Всем видом друг по несчастью теперь походил на настоящий манекен или музейную фигуру из воска. В глазах застыли мольба и страх, а губы и щеки смотрелись бледнее той плитки, на которой оба лежали. Слабо шевелящийся рот будто пытался что-то сказать.
Сжав зубы и прикусив губу, Дмитрий выкатился из-под своей секции сидений и бесшумно подполз к товарищу. Лишь вблизи разглядел, что в правом боку парня торчала такая же отвёртка. Не иначе, как боты ограбили магазин «Всё для Дома». Только засела она намного глубже, почти по рукоять. И Саймон, поддавшись чувствам, от страха так округлил глаза, будто пытался их из себя выдавить.
– Как же… вы меня понесёте?.. – прерывисто произнёс он. – Вы же понесёте?..
– Шшшшш… – успокоил его Дмитрий, приложив к губам окровавленный палец. – Вытащим как-нибудь. На простынях…
Где же их тут взять, эти простыни... У самого рана в боку была ненамного лучше, но он хотя бы держался и мог передвигаться самостоятельно. Вся их ситуация ухудшалась на глазах. За всю свою жизнь в деревне Дмитрий не ввинтил отвёрткой ни единого шурупа. Всё больше – молоток да гвозди, рубанок, топор, лопата, вилы, грабли. А тут их обоих «пришурупили». Да так ещё ловко…
– Где все? – тихо спросил он бледного, как отжатый творог, рок-басиста.
– Валька успел… – произнёс Саймон. – Панель переставил… Скачет по крышам вагонов… Преследуют… А Соня… Соня сбежала…
Словно молотом по голове ударили.
– Сбежала?.. Куда?.. – не понял Дмитрий и приложил свою руку поверх руки Саймона, помогая прижать ему рану.
– До поезда… с ботом она дошла… – затрачивая неимоверные усилия на каждое слово, продолжал говорить Саймон. – Но испугалась чего-то … Вырвалась и побежала назад…
И тут он её сам услышал. Милиционеры, удалявшиеся от них, приближались к дальнему углу зала ожиданий. И в этот миг девочка подала оттуда голос. Заплакала.
Дмитрий откатился от Саймона и подобрал оставленный топор. Сам едва не крича от боли, пополз дальше, пролез под двумя параллельными секциями сидений и выглянул между крайним рядом и смотрящими наружу витринами.
Сонечка сидела на полу. В самом дальнем углу, вжалась в него спиной и уткнулась лицом в ладошки, локтями упёрлась в коленки. Четверо же подходивших к ней «милиционеров» остановились рядом.
– Почему ты здесь одна, девочка? – спросил её один из ботов монотонным безразличным голосом.
Плач Сони стал только громче.
Но даже сквозь слёзы, выкрикивая по одному слову, она отвечала так, как её научили:
– Я… жду… родителей…
Молодец!.. Девочка заревела протяжней, однако, такой ответ ботов-милиционеров устроил. И, очевидно, устраивал уже не в первый раз. Человека они в ней не чувствовали, Валькин чип на её крохотной ручке работал. Просто реагировали на картинку с ребёнком, которых в поезде среди ботов было тоже немало, и подошли проверить. Она ж тут была одна.
Постояв немного, все четверо медленно развернулись и каким-то странным демаршем пошагали вдоль витринной стены обратно. А сквозь огромные окна зала было видно, как в пятидесяти метрах от вокзального здания их 22-й фирменный поезд тронулся и тихо покатил вагоны туда, откуда на станцию надвигалась штормовая тьма…
Ещё три раза у него на глазах уходили и возвращались обратно в угол Сони те четверо «милиционеров». И делали это как заведённые. Вот прицепились, суки бездушные! От сбоя в системе игры у них «закольцевался» этот проверочный алгоритмом. Всякий раз задавали ей свой вопрос, и получали на него ответ. Пока девочка ещё держалась, непонятно как, но всхлипывала судорожно всё громче и громче, приступами, уже и не плакала. А Дмитрий лежал беспомощно на полу и ничего не мог поделать, кроме как наблюдать. Болью всякий раз отдавалось в боку, когда он в бессильной злобе сжимал рукоять топора. Даже против замедленных ботов, от которых сам отличался теперь немногим, выстоять одному шансов не было. Саймон неподвижно лежал неподалеку, и время неумолимо отсчитывало минуты. Пока, наконец, в следующий обход что-то не изменилось.
Трое из ботов неожиданно повернули на полпути своего маршрута. И шагнули вдруг в сторону центрального выхода – тех самых дверей посередине, через которые Соня, Саймон и Валентин Иванович попали сюда. А четвёртый отстал от них у дальнего выхода, «застрял» почти рядом с Соней. Глупо как-то подвис там в пространстве и начал топтаться на месте, чем напугал ребёнка только больше. Рёв маленького Гномика быстро возобновился, откуда-то на плач у Сони появились новые силы. И это было даже на руку. Не будет слышно шагов.
Дмитрий дополз до раненого басиста. Хотел предупредить, что скоро вернётся, но… предупреждать оказалось некого. Какая-то счастливо-безмятежная улыбка застыла на лице несчастного Саймона. И быстро тускневшие глаза светились последней радостью. Такой неподдельной и настоящей! Наверное, играл свой первый концерт. Не только мир этой игры начинал нестись по глубокой «борозде» стремительно, но и их собственные жизни вместе с планом на спасение угодили в ту же колею...
Цинично, но отвёртка, решил Дмитрий, Саймону больше не понадобится. Тем более в его боку. Он вытащил её оттуда с трудом. Тело не хотело отдавать инструмент, и когда доставал, то чувствовал, будто вынимает из собственной плоти.
Затем встал на ноги и пошёл. Ощутил, как в воздухе появился запах свежего дыма. Пожар, который он устроил в торговом центре, набирал свою силу. Тогда как у него они стремительно заканчивались.
Сонечка заметила его, когда он оказался довольно близко. И Дмитрий взмахнул рукой. Вогнал в глаз развернувшемуся к нему и попытавшемуся тянуть руки «милиционеру» отвёртку. Упал вместе с ним и втыкал в него остриё снова и снова, пока тот не перестал шевелиться.
Отполз от него в сторону, прислонился спиной к ближайшим сиденьям. Попытался улыбнуться и даже подмигнул незаплывшим глазом Гномику. Глупо было стараться развеселить таким вот странным образом перепуганного насмерть ребёнка. До этого за ней всегда смотрела Леся, после неё развлекал несчастный Саймон. А сам он едва ли два раза воды принёс и еды из ресторана. Да, кстати – спас ещё на Красных Землянках! Но только вся эта предыдущая возня сойдёт скоро на нет, если Соню не посадят в 21-й поезд…
– Ты посиди чуть-чуть, Гномик, я сейчас… – насколько можно мягче попытался сказать он Соне.
Обрывок какой-то грязной тряпки лег между зубами. Крутанулось колесико зажигалки, и показалось пламя. Больно, не больно, а нужно было останавливать кровь. И раз разом он прижигал свой бок горящей тряпкой и огнём зажигалки, пока перед глазами не поплыло и не затошнило до рвоты.
Остановился. Сплюнул несколько раз, отдышался, прокашлялся. Бросил зажигалку на пол и на коленях подполз к Соне. Сел уже рядом с ней, усмехнулся нервно и коротко. Подобрал валявшуюся бутылку воды, которую сам для неё и снаряжал, сделал несколько громких глотков. Затем осторожно приобнял девочку за маленькую головёнку со смешно заплетёнными косичками-бубликами. И как только коснулся волос пальцами, Соня вдруг вся прильнула к нему, цепко обхватила ручонками шею, и плакала на нём тихо, но уже без остановки. Он же давал ей время успокоиться, просто молча сидел и смотрел вперёд.
– Страшно?.. – спросил Дмитрий Соню, погладив по волосам. – Не бойся… В поезд нужно вернуться обязательно. Доехать на нём до конца, до Москвы. А мама и папа встретят тебя на вокзале…
Врать было совсем не стыдно. На что-то другое времени не оставалось. Рану он прижёг хорошо, но это всего лишь отсрочка – лучше не станет, но хуже не случится. Трое милиционеров снаружи сохраняли подвижность и бродили туда-сюда, но сквозь отражающие стёкла витринных окон не видели их внутри вокзала. Да и им с Соней всё равно нужно было на другую сторону. На сторону, выходившую к путям, где на крайнем из них всё ещё ждал 21-й поезд. Неизвестно, как задержал его отправку их невидимый друг. Завалов из снега сделать, вероятно, у него не получилось, на Синих Озёрцах всюду стояло лето. Потому нужно было спешить. Пространство рушилось, и тьма стала ближе ещё на пару-тройку километров.
– Я боюсь… – всхлипнула Соня, не желая отрываться от его плеча. – Поедем со мной. Я не хочу ехать с добрым глупым дядей…
– Не бойся, – успокаивал ее Дмитрий и всё гладил и гладил по голове. – Мама и папа тебя заждались, ты должна ехать…
Затем, привстав на колени, он оторвался от Сони и поднялся на ноги. Сунул отвёртку в карман и сообщил девочке, что отойдёт недалеко. Вернулся в другой конец зала за брошенным топором. Там задержался ненадолго и постоял над распростёртым телом Саймона, после чего закрыл ладонью бедняге глаза.
А когда шёл обратно за Соней, то на нужной им стороне вокзала увидел сквозь стёкла, что сборщиков ходило снаружи не меньше шести-семи. Странно, что до сих пор никто из них не вошёл внутрь. Наоборот, последние сами покинули здание, бродили теперь у стоянки с авто, но с другой стороны. Вероятно, желали отловить их на улице, или совсем в голове программы перепутались. Войди они сюда все разом, девять-десять ботов с обеих сторон, уйти от них было б тяжело. Наверное, даже невозможно.
– Пойдём, – позвал он за собой Соню. И взял её за ладошку.
Бот, который лежал до этого неподвижно рядом с последней секций сидений, выкинул вдруг резко вверх руку. Соня от неожиданности взвизгнула. Как долго сборщик там находился, Дмитрий не знал, они лишь проходили мимо него, не заметили сразу. Только и успел почувствовать, как другая уже отвёртка вошла ему в ногу.
Присев резко, ударил лежавшего бота кулаком по виску. Ударил второй раз, третий, четвёртый, после чего тот перестал двигаться. Рывком выдернул из своей ноги инструмент, упал на пол, и пока не начал истекать кровью из другой раны, сорвал с себя майку, перетянул ей туго икру. Выдохнул. Вот же нежданчик…
Взглянул затем сквозь окна наружу. Кивнул девочке и показал пальцем, что б постаралась не реветь, а двигалась за ним молча. Поднялся и доковылял с горем пополам до витринных окон.
Как и в торговом центре, фасадные стены зала ожиданий, смотревшие на поезда в обе стороны, были сплошь из стекла и тоже тонированы. Потому лбом он прильнул к витрине без опасений. Увидел и пересчитал всех снаружи, тогда как его самого видеть они не могли. Да и рассмотреть по-другому уже не получалось – в глазах начинало скакать и двоиться. Картинки бытия распрыгались, будто резвящиеся в траве кузнечики.
– Ну, надо же!.. – выдохнул он вдруг от удивления.
Точно так же, как подпрыгивали перед его глазами картинки этого мира, слева впереди, на втором вагоне 21-го поезда, скакал и прыгал, защищаясь своим мачете, Валька.
Панель, как сообщил Саймон, Фарадей переустановил. Только вниз с вагонов спуститься пока не мог. Двое ботов с разных сторон пытались подобраться к нему по верху, заходили одновременно сзади и спереди. Ещё двое поджидали со своими полосатыми дубинками-зебрами внизу. Не все они переставали функционировать одинаково, эти были ещё достаточно бодры и Вальке приходилось туго.
Правее, прямо напротив них, в седьмом вагоне, на ступеньках растерянно стоял Валентин Иванович и всматривался в их сторону – в сторону вокзала. Валька его перепрошил, но бот, вероятно, не знал, как поступить, если ребёнок, с которым он должен был ехать, вдруг от него убежит. Вниз на перрон он не спускался, но и назад в вагон тоже не уходил. И это было хорошо, нужно было воспользоваться случаем. Шестеро ботов усердно топтались возле здания вокзала рядом, между центральным и левым выходом, напротив третьего вагона. Нужно было только их немного отвлечь, чтобы Гномик беспрепятственно доковылял до седьмого к Валентину Ивановичу. И, конечно же, убедить её саму на вокзал не возвращаться.
Вот только как это сделать, Дмитрий не знал. С родной племянницей из-за её малых лет они почти не общались. А других детей он видел только на улице, в магазинах и… рейсовых поездах. Будь эти поезда все неладны, вместе со шпалами и машинистами!
– Гномик… – подозвал он к себе Соню, которая стояла в сторонке, не всхлипывала, а обнимал сама себя за плечики, смотрела сквозь окно и будто ничего не видела. Он даже успокоить её толком не мог – кто б самого его успокоил после смерти Саймона!, – наоборот, опять оставил где-то в стороне, тогда как должен был не отпускать руки и держаться всегда рядом. Не так же, как он – молчит, не пищит, и хрен с ней, уж ладно!..
– Сонечка… – назвал он её по имени, как называла мама. Съехал по окну плечом, что б не напрягать пресс, и опустился на одно колено. Он видел, что так делают взрослые, когда уговаривают совсем маленьких деток. Нарочно становятся ниже ростом, дабы завоевать доверие и говорить на равных. Гномику доходило семь, но она и вправду была мала, как настоящий сказочный гномик.
– Соня… – произнёс он ещё раз.
И тогда она повернулась. Затравлено посмотрела с трёх шагов, скуксилась, заплакала опять и подбежала к нему. На глазах у неё происходило чёрт те что, попробуй объясни ребёнку, что добрый дядя Дима убил не людей, а двоих злющих-презлющих ботов. Наверное, каким-то своим детским чутьем она понимала, что её защищали, помнила, как куда-то исчезли её родители. Иначе б не подошла к нему во второй раз и не уткнулась зарёванным личиком в шею.
– Гномик… – вздохнул Дмитрий, слушая беспрестанные всхлипывания. – Давай поиграем?..
Он заговорил тихо. Как будто вспомнил сказку, которую слышал от своей учительницы в первом классе. И вспомнил все её неповторимые интонации, бархатный завораживающий голос, добрый и тёплый взгляд. Её им хотелось слышать много и долго, весь класс любил Надежду Константиновну. И когда она говорила, все замирали, слушая на продлёнке её восхитительные истории.
– Ты выйдешь через главный выход, – показал он на него Соне рукой, другой продолжая гладить по голове словно котёнка – лучшего успокоения для неё Дмитрий не придумал. – А я – через крайний слева… Только я выйду первым. И когда все начнётся, ты побежишь. Побежишь так, как никогда в жизни не бегала… Будто за спиной выросли крылья… Помнишь про крылья?..
Соня всхлипнула громче, сглотнула. С Лесей они говорили про крылышки за её спиной, чтобы она улетела с проклятого поезда.
– Ты улетишь на них, и ни разу не обернёшься… Этот маленький Гномик понял меня?
– А ты?.. – рыдания назревали в её глазах, голос дрожал.
– Я за тобой… Обещаю.
И Сонечка… она оказалась настоящей умницей. Он никогда ещё не встречал таких смышлёных детей, а, скорее, просто к ним не присматривался. Всего-то нужно было пожалеть её и обнять, прежде чем отправить в поезд с незнакомым дядей. И обмануть, что уже утром она сможет увидеть родителей. Отвёртку, убившую у неё на глазах таких же двоих, что уводили маму с папой, Соня сжимала в ладошках крепко как волшебный меч. Он ей отдал её, сказав, что та из настоящей сказки. С таким оружием в руках маленький Гномик стал непобедим. Храбро он отправился к дверям центрального выхода. И ждал, пока «главный полководец» не выйдет наружу первым, не положит начало сражению. Так они договорились выиграть эту войну…
Двери наружу открылись. И Дмитрий шагнул, спрятав за спиной пожарный топор.
– Я заблудился!.. – громко прокричал он, выходя через левый выход из здания вокзала.
Все шестеро ботов повернули к нему головы. Увидели сразу, что он человек. Но пока не нападали, стояли будто в недоумении.
– Родители ушли… Я не знаю, что делать, – продолжал он нести ерунду, проверяя, как отзовутся на это боты. Прежде давно бы уже набросились, как тогда, в поезде. Но сейчас их реакция затормозилась. Программы прошивки, дававшие сбой в погибавшем пространстве, заставляли перебирать их всевозможные ответные коды, и делалось всё это крайне медленно. Чёрное же небо постепенно приближалось, а метеоритный дождь сверкал теперь ярче, чем ночью. Скоро он доберётся сюда вместе со всей чернотой. Вот тогда и начнутся адские пляски!
– Мне нужно вызвать такси, у меня кошелёк украли… Собака дома осталась одна, акции банка выросли до небес… – говорил он ботам без остановки. И видел в то же время, как Соня неслась по дорожке к перрону крылатой ласточкой. Она не сдержала данного слова и раз обернулась, взглянула на него мельком. Но он был рад, что с толку её больше ничто не сбивало. А когда двое ботов сообразили, отсеяли чушь, которой он потчевал их издыхающие процессоры, Дмитрий достал из-за спины топор. И сам, не дожидаясь атаки, бросился на них словно взбешённый тур.
– Риэлторы опять обманули!.. – с задором крикнул он напоследок, нанося удар тому, кто первым подскочил к нему с полосатой палкой.
Сбить с ног успел только одного. Разнёс ему ударом голову надвое. А дальше из рук вырвали топор, когда подключились остальные пятеро.
Безоружным надолго не остался. В ладонях, из кармана, появился острый штырь, который выломал из сиденья в зале ожиданий. Боты сначала повалили его, но Дмитрий быстро вырвался и вскочил. Вонзил своё орудие одному в живот и, обхватив его руками, вместе с ним налетел на огромную хрупкую витрину вокзала.
Звон стекла – и они ввалились в заполнявшийся дымом зал ожиданий. Торговый центр справа пылал вовсю и огонь перебросился на вокзальную крышу. Биоботам дым не казался вроде ядовитым. Но и так хорошо – в его пелене можно было укрыться.
Дмитрий продвигался осторожно между рядами и видел, что преследовавшие его были дезориентированы. Отступал по большой кривой, оглядывался, чтобы не упасть. Першило в горле и старался не закашляться. Скоро из-за разбитых окон весь дым на время рассеется. Пока пожар не проникнет внутрь по-настоящему.
А когда он сделал круг и снова оказался на улице, вышел через другие двери, увидел, что Сонечка была уже на руках у Валентина Ивановича. Дверь так и не закрылась в вагоне за ними – не было проводницы. Но поезд тронулся, и Гномик с ботом покидали тамбур. 21-й состав уезжал от настигавшей его с горизонта темноты.
Валька же, как истинный джедай, продолжал размахивать мачете на крыше второго вагона, сражаясь с последним из наседавших сборщиков. Может, и ему ещё фортанёт, придумает что-нибудь. И тоже спасётся…
В шею ударили со спины. Снова уронили на шершавый асфальт. Дмитрий откатился от ударов ногами и, резко встав на ноги, зарычал. Взревел, будто раненый тигр, начал кромсать их штырём направо и налево. Набрасывался свирепо, получая со всех сторон тычки, падал, вставал, и сам наносил в ответ удары. И под конец, когда силы оставили его, рухнул в последний раз.
Физической боли не ощущал. Удары сыпались сверху градом, но не было больше ни воли, ни сил, ни желания от них закрываться. Поезд набирал ход и увозил Гномика в настоящую Москву. Далёкую, красивую и родную. Скоро эта затянувшаяся песня с игрой в Другой Мир закончится навсегда. Даже если «пятый пассажир» разрушил надпространство не полностью, за дело возьмутся другие и довершат.
Вот, перед кем на самом деле стало ему неудобно – перед этим загадочным «пятым». Не дал ему насладиться триумфом падения игры до конца, поджёг ж/д вокзал, где тот, возможно, и прятался, с Валькиных слов. На разбитые губы напросилась даже неловкая виноватая улыбка…
А ещё было жаль нелепого и безобидного пьяницу Саймона. Не отыграть ему свой первый концерт на стадионе. Да и последний, к слову, тоже. По крайней мере, выступит он не там, где собирался…
По небу между тем скользили тысячи длинных огненных струй. И разноцветные их следы больше не исчезали. Они застывали словно на огромном полотне, родившись из-под кисти невидимого художника-великана. Хороший же выдался прощальный салют, величественный, красивый. Запомнить бы такой навсегда…
Чучух-чучух, чучух-чучух, чучух-чучух…
Чучух-чучух, чучух-чучух…
Чучух-чухух…
Ччшшуууххх…………….................................
Нимфа
Предприятие «Нимфа» реализует поставки мясной продукции по низким ценам. Красиво поработал - красиво отдохни.
Уничтожение воображаемых монстров, управляющих реальным миром
2 июня в кабаре ШУМ прошёл Первый Майский Псевдосъезд с участием Славы КПСС, Лёхи Никонова, Анвара Либабова, Артёма Балаева, Ильи Чирскова и вашего хардкорного слуги. Менты приезжали дважды, были задержания. Подробный отчёт о мероприятии я уже написал для телеканала сверхгазеты КОЛМИ, а сейчас по просьбам трудящихся публикую полный текст своего доклада на Псевдосъезде.
Не секрет, что культура Земли основана на пенисах.
Даже если для кого-то из вас это было секретом, то только что эта пора счастливого неведения завершилась.
Добро пожаловать в пенисную реальность, Нео.
Мы редко говорим о том, что культура Земли основана на пенисах. Возможно, потому что нам нравится наслаждаться этим втайне, я не знаю.
На самом деле мой доклад о другом. Но примерно через одиннадцать минут большинству из вас станет ясно, почему я начал его именно с того, что культура Земли основана на пенисах.
Итак, уничтожение воображаемых монстров, управляющих реальным миром.
Прежде, чем мы разберёмся, как их уничтожать, давайте убедимся, что все присутствующие понимают, как именно воображаемые монстры управляют реальным миром.
Для этого сначала необходимо понять, как один небольшой паразит сознания может управлять жизнью отдельно взятого человека.
Наверняка кто-то из вас не смог добиться желаемого из-за синдрома самозванца. Кто-то потерял контакт с близкими, потому что вообразил, что они нечестны, сказал им об этом, и это их оттолкнуло. Кто-то из вас отравил свою жизнь чувством вины, в то время как вас никто не винил. Кто-то прямо сейчас страдает от стыда, не позволяя себе реализовать свои истинные желания и даже признаться в них себе. Да. Я знаю. Пенисы. Культура Земли основана на пенисах, что за головокружительное открытие.
Вы можете верить во что угодно. В то, что паразиты сознания — это ваше воображение, что это реликтовое излучение из космоса, или духи-подселенцы из других измерений, питающиеся вашими страданиями. Факт в том, что вы страдаете от того, что нематериально и существует только в вашем уме, а не где-либо ещё. Но потом вы идёте и делаете то, что существует в вашем уме, реальным. Вы выпускаете своих паразитов сознания наружу, и тогда окружающие, как маленькие обезьянки, начинают повторять ваши страдания за вами. И тогда ваши собственные паразиты сознания: страхи, комплексы, домыслы, любая поебень, становятся достоянием широкой общественности и распространяются, как вирусы. И это зрелище воистину прискорбно. Совсем не то что культура Земли, основанная на пенисах, не так ли?
Ваших личных мелких паразитов сознания в конце концов помогут уничтожить друзья, близкие и небезразличные незнакомцы. Вы даже научитесь разбираться с уёбками самостоятельно, хотя это несколько сложнее. Однако куда более сложная задача — уничтожить огромных монстров, которыми становятся паразиты сознания, завладев сознанием общественным. Что же это за гигантские монстры с гигантскими пенисами?
Примерно тридцать веков назад мы придумали деньги. Это были камни и ракушки, на которые ушлые деятели стали выменивать у туземцев жемчуг, девок и крипту. Деньги были изначально придуманы как средство обмана и наживы. Неудивительно, что они быстро стали всемирно популярны. Естественный обмен перестал работать. А ведь помните, как славно было без денег? Помните старый добрый естественный обмен? «Я даю тебе редис, ты копаешь сортир вдове, вдова зовёт меня именем покойного мужа, кончая» Помните, как было хорошо? «Я снабжаю свёклой того парня, он чинит твою крышу за то, что ты учишь мою сестру делать горловой минет».
Все были довольны. Но теперь мы расплачиваемся ракушками, монетами, ваучерами, выпусками КОЛМИ, переводами на Тиньков. Мы так договорились. Но, поскольку деньги — это изначально средство обмана, то в итоге львиная доля всей силы, всего потенциала, всей кармы, если угодно, оказалась сосредоточена в руках небольшого количества смекалистых деятелей всех континентов. А остальные просто согласились на это и тем создали метафизического монстра планетарного масштаба — капитализм. Да, мы сами придумали капитализм, не надо вешать всех собак на Карла Маркса, он только записал и популяризовал его, он просто почуял, откуда дует ветер с запахом гигантских пенисов, вот и всё.
Это правда, любая нелепая идея человека с хлипким моральным базисом может вылиться в огромное общественное заблуждение. Например, многие читатели КОЛМИ уверены, что я выдумал персонажа по имени Константин Ямщиков, другого автора КОЛМИ, который во всех своих материалах упоминает меня, Дедовича, тем самым продвигая мой личный бренд. Конечно, это не так. Константин Ямщиков — совершенно реальная персона из мяса, жил и кепки с очками. Уверен, у него есть и пенис.
Константин Ямщиков, и это правда, упоминает меня в каждом своём тексте не потому что я создал его таким, он делает это по собственной доброй воле, может быть, чтобы спровоцировать меня на поножовщину или дружеский матч в сквош — я не знаю, зачем именно, меня не интересуют такие детали. Однако аудитории это очень сложно объяснить, и вы продолжаете думать, что Константин Ямщиков — это выдуманный мной персонаж, что фактически значит, что, по-вашему, я меряюсь пенисом с самим собой. Что одновременно омерзительно и почётно.
Но это расстраивает Костю. У него начался экзистенциальный кризис. Из-за вас. Я получаю угрозы от его жены. Поэтому сегодня я решил положить этому конец и показать вам Константина Ямщикова во плоти. Вы увидите его своими глазами. Вы сможете даже его потрогать. Я не рекомендую вам трогать Константина Ямщикова без его действенного согласия. Особенно за его пенис. Иначе Костя может уложить вас приёмом джиу-джитсу и выебать. Однако я уверен, вы в состоянии отличить живого человека от литературного персонажа, если немного соберётесь. Это не так трудно. Вас здесь много, в крайнем случае посоветуетесь друг с другом.
Стража! Выпустите Константина Ямщикова!
[Выступление актрисы Полины Васильевой в роли Константина Ямщикова]
Итак, уничтожение воображаемых монстров, управляющих реальным миром.
Капитализм. Вдумайтесь: выдуманный нами, собранный по крупицам, популяризованный и масштабированный, капитализм теперь управляет реальным миром. Воображаемый монстр управляет реальным миром.
Совершенно реальный Константин Ямщиков — да, я понимаю, после выступления Полины Васильевой вы вряд ли поверите, что он реален, но это так, и я это докажу — совершенно реальный Константин Ямщиков не позволяет себе управлять реальным миром даже в самых смелых своих фантазиях. А воображаемый монстр капитализм делает это одной левой. Потому что правой он яростно надрачивает свой гигантский пенис.
И всё бы ничего, если не вникать: бабки крутятся, лавэха мутится. Однако давайте прикинем: если 90% одеяла укрывает одного из десяти спящих в этой кровати, то у остальных девяти морозной ночью очень быстро посинеют жопы. Дворцы возникают среди трущоб, и это не совпадение. Это струпья на теле Земли, страдающей от дизбаланса в обмене веществ.
Небоскрёбы! Монолиты крови, вавилонские пенисы, чтобы выебать небесную хлябь и кончить на лицо Луне. Да, наконец-то мы вплотную подошли к ответу на волновавший вас вопрос: почему Дедович начал доклад с темы пенисов, на которых основана культура Земли?
Дело в том, что капитализм настолько сильно завладел вашими умами, что привлечь ваше внимание к теме его уничтожения и удержать его возможно лишь хотя бы один раз в сорок секунд упоминая пенисы. И это правда, это научный факт. Моя бывшая учёный, она поведала мне эту тайну после тройного проникновения. Я стимулирую ваше внимание пенисами, так же как СМИ стимулируют его ядерными боеголовками — какое невероятное совпадение.
Один мой друг — у него есть пенис — рассказал мне, и это правда, он рассказал, как ехал в такси — вместе со своим пенисом, он никогда с ним не расстаётся. Мой друг, счастливый обладатель пениса, ехал с ним в такси мимо Москва-сити, мимо гигантских пенисов из стекла и бетона. И таксист, у которого тоже, вероятно, был пенис, популярно объяснил моему другу, что для постройки каждого такого небоскрёба где-то должна случиться война. Понимаете?
Любой таксист эконом-класса подтвердит, что для постройки нового небоскрёба, где-то должна случиться война.
Таксист комфорт-класса скажет, что для постройки небоскрёба нужна совсем небольшая специальная военная операция.
Таксист класса комфорт-плюс скажет, что для постройки небоскрёба нужна небольшая информационная война.
Таксист бизнес-класса скажет, что для постройки небоскреба достаточно существования общества потребления.
Таксист бизнес-премиум люкс класса скажет, что для постройки небоскреба достаточно выебать стадо коз. Своим пенисом.
А водитель вашего майбаха скажет, что для постройки небоскреба достаточно просто громко выпустить газы.
И когда вы сделаете это прямо в салоне, он скажет: «Благодарю вас, сэр, смета согласована, начинаем рыть котлован».
Потому что так работает капитализм. И поэтому от лица КОЛМИ и президиума Первого Псевдомайского Съезда я, Дедович, положа руку на свой пенис, постановляю: необходимо перестать бздеть!
Чтобы уничтожить воображаемых монстров, управляющих реальным миром, мы должны перестать бздеть, перестать ссать и перестать делать говно. Не бздеть, не ссать, не делать говна — разве это так трудно?
Мы должны взять наши пенисы в свои руки и инциализировать шестнадцатиполосный разъёб. Мы должны уничтожить паразитов сознания в себе, потом в близких, потом в обществе.
Потому что капитализм — это не только про государства и другие корпорации, это про взаимодействие на всех уровнях. Например, главред сверхгазеты КОЛМИ Сэм Моргунов умело делает коллаборации с лидерами общественных мнений, удовлетворяя любые их капризы, в то время как к элементарным обязательствам, данным участникам команды газеты, относится с максимальной безолаберностью, делая работу невыносимой. Раз за разом Сэм выезжает исключительно на своём зверином природном обаянии, которому никто не может противостоять.
Подумайте только, мне приходится, и это правда, заявляться в редакцию посреди ночи с ножом, чтобы мою элементарную организационную просьбу наконец-то выполнили. И такое разное отношение к команде и к лидерам мнений — это тоже зачатки новой волны капитализма, олигархизации и монополизации, и в конце концов всё это слипается в глобальные общественные проблемы: тоталитаризм, нищета, голод, войны, духовная импотенция.
Когда я закончу, Сэм как всегда отшутится шуткой про пенисы, скажет «Ой, не нуди, Дедович», скажет: «Мы просто делаем мероприятие». Но я говорю вам: от того, как мы делаем мероприятие и как строим работу в газете, зависит то, как понимают наши принципы сотрудничества и равенства наши читатели и зрители. От этого зависит то, что они передают дальше, взрослея и перемещаясь по социальным лифтам. Реальность гипертрансформируема, и не замечать этого в век цифровых медиа, и не думать, что ты трансформируешь её своими действиями — значит, обладать сознанием питекантропа.
Люди снова и снова попадаются на этом, потому что капитализм очень коварен. Дэвид Линч, художник с мировым пенисом, блистательно показал сущность капитализма: купи золотую лопату прямо сейчас, всего за $29.99 и начни выкапывать себя из этого дерьма. Кстати, сегодня в финале съезда вас ждёт замечательный аукцион. Среди прочих лотов вашему вниманию будут представлены книги нашего независимого издательства художественной литературы Чтиво.
Спасибо, друзья, вы отличная публика. Россия будет свободной от паразитов сознания и прекрасной как Лана Дель Рей. Разъебёмте, товарищи!
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Монстрик
Мои кривые нейронные руки создали такого чубрика.
Что у него между ног спрашивать меня не надо. Я думаю это хвост загнувшийся вперёд.