В оригинале фраза звучит следующим образом: "При слове "культура" я снимаю с предохранителя свой браунинг". И нет, это говорил не Геббельс.
Браунинг образца 1910 года – тот самый, который надо снимать с предохранителя при слове "культура"
Согласно красивому мифу, фраза звучит в пьесе одного немецкого драматурга в следующих обстоятельствах. Высококультурная публика расходится то ли после концерта, то ли после спектакля, предаваясь умным рассуждениям о только что услышанном и увиденном. У подъезда побирается нищая девочка. Публика обходит её, стараясь не замечать... И вот тут-то герой пьесы и произносит эту сакраментальную фразу.
Согласитесь, красиво. Но, к сожалению, тоже неправда.
Хотя это действительно слова из пьесы, которая называется "Шлагетер" (фамилия героя), и написал её драматург Ганс Йост. Он был что назывется "реакционером": не любил буржуазной публики, любил простой германский народ и считал виновником его невзгод евреев. Всё это вместе сделало его сторонником Гитлера.
Фраза звучит в пьесе при следующих обстоятельствах. Её герой, недавний участник Первой мировой войны, молодой лейтенант Альберт Лео Шлагетер (кстати, реальное историческое лицо) готовится к поступлению в университет. Он считает, что должен осваивать азы политэкономии, потому что главная политическая борьба за будущее нации развернётся не на поле брани, а в политических и финансово-промышленых лабиринтах.
С ним не согласен его товарищ, считающий, что бороться нужно здесь и сейчас, с оружием в руках. Именно он в ходе спора с Шлагетером и произносит пресловутую фразу. Всё? Нет.
Ганс Йост (слева) и его герой, лейтенант Шлагетер
Самое интересное – это реальная история Шлагетера, участника германских добровольческих отрядов, о которых мы в силу понятных причин мало что знаем.
После официального окончания Первой Мировой войны, в которой Германия была объявлена потерпевшей поражение, вооружённое сопротивление немцев отнюдь не прекратилось. Вчерашние солдаты и офицеры не все отправились в Берлин искать работу, спорить об искусстве, напиваться и тосковать, как в романах Ремарка. Нет, армия не прекратила существования. На её основе возник так называемый "Добровольческий корпус", Фрайкор, и ему было суждено сыграть весомую роль в истории.
Война окончена, можно разойтись по домам... Не разошлись. Один из отрядов Фрайкора
В частрности, Фрайкор воспрепятствовал "большевизации" Латвии. А главное, не допустил успеха коммунистической революции в Германии в 1919 году и тем самым – положил конец надеждам на Мировую Революцию. Российским большевикам пришлось считаться с тем, что события происходят не в сферическом вакууме революционной теории, а в конкретной стране с конкретными условиями и традициями, что привело к смене курса на "победу революции в отдельной стране" и осознанию необходимости её модернизации.
Но это было потом. Жизнь же бойца Фрайкора Альберта Лео Шлагетера оборвалась следующим образом: он организовывал железнодорожные диверсии в Руре (области, отторгнутой от Германии по итогам войны), был задержан французскими властями и расстрелян.
В финале пьесы Йоста он стоит на коленях перед расстрельной командой спиной к зрительному залу. Солдаты целятся сквозь его тело в зрителей. Шлагетер восклицает: "Германия! Молю! Приказываю! Поднимайся!" Звучит залп, вспышка... Конец.
Финальная сцена постановки пьесы "Шлагетер"
Вот такая история. Она не является пропагандой нацизма. Нацизму ещё только предстоит зародиться в умах немцев; а пока это время Веймарской республики – буржуазной, лицемерной, коррупционно-воровской и чрезвычайно собою довольной – как всякая "демократия не для всех". Это было время тех, кто был готов на многое, чтобы положить ей конец. На слишком многое...
А в общем, жалко, что миф про культурную публику и нищую девочку – неправда.
Уходящая неделя оказалась богатой на события для актера и режиссера Энди Серкиса. Сначала стало известно, что британец вернется к роли Голлума и снимет новый фильм по мотивам «Властелина колец». Теперь Энди получил еще одну сложную роль.
Серкис сыграет рейхсфюрера ССГенриза Гиммлера. Лента «Человек с волшебными руками» (The Man with the Miraculous Hands) расскажет о личном массажисте одного из главных организаторов Холокоста — Феликсе Керстене. Гиммлер страдал от желудочных спазмов. Рейхсфюрер перепробовал множество вариантов лечения, но помогли ему только сеансы массажа от Керстена. В ходе Второй мировой войны Феликс стал не просто личным врачом Гиммлера, а его доверенным лицом. Благодаря особому влиянию на Генриха массажист смог спасти от гибели в концлагерях несколько тысяч людей.
Проект отправился в разработку еще несколько лет назад, но не мог уйти в производство сначала из-за пандемии COVID-19, а затем и крупных голливудских забастовок. Несмотря на серьезную задержку в пути, к роли Керстена по-прежнему прикреплен Вуди Харрельсон.
Не могу не ответить на вот этот пост, где автор выставил Фридриха Гогенштауфена "чудаком". Хотя в реальности один из великих государей эпохи Средневековья, который прожил очень яркую жизнь и был на тот момент, наверное, могущественнейшим правителем Европы, а Священная Римская империя при нем была на пике силы. А вот после его смерти все пошло по одному месту. А началось все в 9 веке...
Ладно, ладно, начнем с 12 века, историю того, как первые императоры СРИ бодались с Папами Римскими можете почитать отдельно.
Священная Римская Империя в 12 веке переживала период небывалого доселе могущества. Род Гогенштауфенов (иногда сокращают до Штауфенов), занявший имперский престол в начале 12 века, сумел обеспечить длительный внутренний мир в Империи и потихоньку проводил централизацию государства. Метод централизации был типичный для эпохи – простое феодальное увеличение личного домена, чтобы стать самым крупным феодалом, но, что характерно, схема с некоторыми особенностями, но хорошо работала. Каждый новый император династии увеличивал домен, и соответственно власть, за счёт династических связей и отчуждений земель у вассалов, выбравших неправильную сторону в конфликтах.
Империя крепко стояла на ногах, уже как страшный сон забылись те 50 лет постоянных войн, которые прокатились по ней во второй половине 11 века. Но был в Империи один раздражитель, который постоянно заставлял отвлекаться от дел внутренних – Италия. Североитальянские княжества никогда не были верными вассалами, скорее напоминая свору волков, которые готовы объединиться под властью сильного вожака, но стоит тому проявить слабость, как они тут же накинутся на него. Так и тут - итальянские владыки были верны Империи настолько, насколько долго имперская армия могла оставаться в Италии. Как только последний немецкий солдат уходил по Альпийским перевалам, тут же начиналась традиционная забава – перегрызи глотку соседу, пока он не перегрыз её тебе. Игра эта была сложной, правила вроде и понятны, но запутанны, а участники не всегда очевидны.
Империя Гогенштауфенов. Можно заметить насколько небольшой была территория непосредственного контроля Папства. Кружочками обведены города северной Италии, участвовавшие в борьбе с Штауфенами.
Но что забыла СРИ в Италии? Конечно, простой ответ, что земли, тоже имел место. В конце концов всю историю человечества именно величина контролируемой территории определяла силу империй. Но нет. Священная Римская Империя не просто так Римская, и ещё не скоро станет империей только германской нации. СРИ потеряла в Италии самую свою суть – ведь это была не просто федерация германских князьков, а истинные наследники Империи. Причём даже не наследники её недолговечного клона в лице Империи Карла Великого, а той самой Римской. Ничто, в принципе, не мешало правителю СРИ короноваться в Аахене только короной короля Германии и именоваться императором (со второй половины 13 века так и будут делать), но пока в Риме наместник Бога на земле не возложит на тебя венец, это всё будут просто пустые слова. Ведь именно после коронации в Риме Император становился первым из христианских владык, так как только он принимал миропомазание от самого близкого к Богу человека. А ещё он контролировал выборы этого человека – представители Империи всегда присутствовали на конклаве и согласовывали кандидатов. Поэтому контроль над Италией был жизненно необходим – он поднимал статус Германии, делая каждого, даже самого незначительного, князя СРИ равным любому монарху из за её пределов, а может и чуточку выше.
И поэтому правители Империи постоянно смотрели за происходящим на юге – они хорошо понимали, насколько сложные вассалы на севере Италии, а потому не мешали созданию тем противовеса в лице городских общин и церкви - имперской церкви. И в этой политике не было ничего нового – она отлично работала в самой Германии, но в Италии давала осечку за осечкой, что стало ясно, правда, не сразу. Ведь на сцену выходит ещё один игрок с амбициями власти если и не над всем миром, то над всем христианским миром уж точно – Папство. После Вормсского конкордата церковь и Империя нашли компромисс в назначении прелатов церкви, когда церковь давала им власть духовную, а земельным наделом, дающим власть мирскую, наделял Император. Но вопросов двойной верности это не снимало, а потому среди итальянских епископов была отдельная специальная олимпиада – продаться подороже тому, кто сейчас на коне - императору или Папе, да так, чтобы не прогадать. А с учётом того, что папство, мечтающее о власти над мирскими владыками, тяготилось своей зависимостью от Империи, такое перетягивание каната не могло не привести к результатам, довольно неожиданным для обеих сторон.
В 12 веке в Италии процесс ослабления феодалов и значительный рост могущества городов начинает носить просто лавинообразный характер. Пользуясь прекрасным положением вблизи торговых и паломнических маршрутов (да-да, паломники были значительным источником дохода, как ныне туристы), многочисленные итальянские города, всё ещё хранившие в себе наследие римской муниципальной системы, начинают свой новый подъём. За счёт торговли города аккумулируют внутри себя огромные финансовые потоки и всё больше обособляются от своих сеньоров, становясь самостоятельной силой. Деньги в них начинают значить гораздо больше, чем титул или родословная. И уже бароны и графы ищут защиты у Империи или церкви от власти городов.
В отличии от немецких городов, окружённых землями феодалов, что просто неминуемо толкало их на сторону Императора, как защитника от произвола, города Италии не испытывали такого давления со стороны землевладельцев. Городские коммуны сами становятся коллективным феодалом, где кучка аристократов-нуворишей начинает подминать под себя все окрестности при полном одобрении и помощи городского населения, так как делается это исключительно в интересах главного дела коммун – торговли.
А чего же хотели коммуны? О, эта загадка, вероятно, немало попортила крови немцам, пытавшимся её разгадать. Они хотели всего. С одной стороны, главные виновники роста коммунарного движения – торговцы, хотели свободы торговли, движения капиталов, минимума границ, что неминуемо должно было толкнуть их в лоно Империи. Но, с другой, они не хотели платить подати далёким германским королям, не хотели, чтобы в их внутренние дела лезли имперские чиновники, а потому им нужна была автономия и торговые привилегии. Рост власти городских общин пугал и Империю, и церковь. Но попытка увеличить власть епископов, отдавая тем земли на севере Италии, неминуемо приводила к дисбалансу отношений Рима и столичного Аахена – слишком усилившийся епископ обязательно начинал вести пропапскую политику, но слишком слабый епископ не мог обуздать коммуны. Поэтому начинается борьба уже за сами коммуны. Формируются проимперская партия гибеллинов и пропаписткая гвельфов.
Но не стоит думать, что у этих партий была чёткая программа действий или цели, или даже состав. Отнюдь. Слишком уж многие мотивы переплетались. Одни были против усиления власти Империи, другие против самого императора, третьи против конкурента, который за императора, четвёртые вообще против всех, но мы торгуем в основном с гвельфами, так что за них. Нет, конечно, Папство пыталось придать борьбе с СРИ стержень – войну за «национальное освобождение» от германцев и за примат церкви в Италии. Но всё это было бессмысленно, так как для итальянских коммун участие в той или иной партии было скорее вопросом сведения баланса дебета с кредитом, нежели каких-то высоких материй: как только издержки нахождения на одной из сторон перевешивали достоинства, они тут же меняли сторону.
Итальянское колесо генотьбы 13 века
Эта логика будет определяющей для Италии на следующие столетия – война всех со всеми во всех мыслимых сочетаниях. Более того, и гвельфы и гибеллины сражались не за интересы Папства или Империи, а за свою модель отношений внутри Италии, где внешние акторы были лишь инструментами достижения личных целей. И ведь это ещё не всё. Сами по себе коммуны были вовсе не монолитны - те самые партии существовали одновременно и вели борьбу за власть над городом. Принято считать, что за Империю была в основном аристократия, а за Папство - торговцы. Но мне видится это большим упрощением, так как приверженность какой-либо фракции была часто не самоцелью, а методом достижения результата и аристократ мог вполне быть на стороне папства, а торговец - Империи. Поэтому опора на сторонников внутри Италии для любой внешней силы (в том числе и Папства) была вещью иллюзорной.
И вот в это вляпалась Империя. На следующие 100 лет фокус политики Империи смещается из Германии на юг – в Италию. Именно внутренний мир в Германии и накопившийся у её элит запрос на нечто большее дал шанс Империи пойти на юг. И на этом юге Империя увязает. Оцените иронию – Фридрих Барбаросса, начиная войны в Италии, вообще-то шёл освобождать Рим для Папы Римского Адриана IV. А уже 4 года спустя он боролся с поддержанной тем же самым Папой конфедерацией ломбардских городов и проиграл им в битве при Леньяно. Унизительный для империи мир, казалось, дарил Папству власть над севером Италии - а вот черта с два.
Как только власть Империи ослабла, города Италии стали тяготиться усилением власти Папства и мгновенно многие бывшие сторонники гвельфизма стали гибеллинами. Ведь главное - это не флаги, а цели. Ломбардская лига добилась своего – утверждения большей автономии и торговых преференций, но усиление власти Папства в их планы не входило. И начинается вялая борьба теперь уже ломбардцев с Папой, при том, что они официально всё ещё в одном союзе.
Но самое веселье начинается, когда в самом конце 12 века Гогенштауфенам династическим образом упал весь юг Италии – Сицилийское королевство. Теперь Папство было зажато с юга и с севера Империей. А молодой Император Фридрих II деятелен, германские князья ему полностью лояльны и это развязывает ему руки к довольно активной политике. Он активно внедряет имперские порядки на юге Италии, чему местные даже пока и рады, налаживает отношения с североитальянскими городами. Потому очередной разрыв между Папством и Императором был неизбежен.
Задержки при подготовке Фридрихом II очередного крестового похода были лишь поводом для отлучения - не было бы его, нашли бы еще к чему придраться. Но Империя даже не замечает этого: не начинаются восстания, второй Каноссы с вымаливающим прощение у Папы императором не происходит, хотя в Риме именно этого и ждали! Папство интригует, распаляет недовольство итальянских баронов, а когда Император таки отплывет в крестовый поход, его отлучат повторно, так как «еретик» не может идти в крестовый поход. И что же делает еретик? Он плюет на отлучение, отплывает на восток, отвоёвывает Гроб Господень, коронует себя Иерусалимским королём и после триумфально возвращается в Европу (оцените ещё одну иронию – последний успешный крестовый поход против сарацин провёл отлучённый от церкви еретик, и на чьей Папа, говорите, стороне Бог?!).
Фридрих II Гогенштауфен
И в Империи всё спокойно. Ну кроме Италии, но тут дело вовсе не в отлучениях было, а в той самой борьбе городских коммун против всех. Фридрих постоянно воюет в Италии против Папства, Ломбардской лиги, восставших неаполетанцев. Именно последнее восстание подрывает как его силы, так и силы Империи – Император истощённый войнами умирает в 1250, а его сын умирает через 4 года от малярии во время подавления бунта неаполитанских баронов.
Империя искала в Италии цель – объединить в рамках Священной Римской Империи все земли старой Римской Империи, но 100 лет постоянных конфликтов исчерпали ресурсы Германии, князья и бароны перестали понимать, за что идёт война, да собственно и сами Императоры не смогли бы дать точного ответа. Империя устала, и когда династия Штауфенов пресеклась, давно не знавшая внутренних войн СРИ погружается в кровавейшую двадцатилетнюю гражданку. Империя уходит в себя: она уходит из Италии на долгие годы - полстолетия нога имперского солдата не будет ступать на земли Италии, ей теперь было вообще не до того.
Папство снова победило, как 50 лет назад и даже второго унизительного Леньяно оказалось не нужно - гвельфизм торжествует, в церквях проходят молебны в честь победы. Но победа эта призрачная. Города Италии снова делают финт ушами и начинают перекрашиваться в гибеллинов – ну и чёрт с ним, что Империя рубится внутри себя, пускай, это даже хорошо – чем слабее власть Аахена, тем лучше. Снова слышатся настойчивые речи о необходимости прекратить посягательств Папства на независимость коммун. Война неизбежна, но Папство к ней не готово - оно ведь воевало руками тех, кто сейчас выступал против него.
А на юге избранный сицилийцами регентом барон Манфред, греющий трон для малолетнего Конрадина Штауфена, подрастающего в Германии, начинает вести политику в стиле Штауфенов! Чтобы окончательно оторвать юг Италии от Германии Папы Римские приглашают править Сицилией французов из Анжуйской династии (подробно о том, как анжуйцы пытались подчинить Италию и в итоге просрали из-за попытки завоевать Византию читайте по ссылке).
Десятилетия почти непрерывных войн создали в Италии широкую прослойку профессионалов – кондотьери, наёмников, готовых за чеканную монету покрошить в капусту врагов нанимателя. Города нанимают кондотты пачками, а у Папства денег в обрез. Церковь и раньше баловалась отлучением от церкви лидеров «антицерковной» оппозиции, но теперь политических оппонентов начинают отлучать скопом – гибеллин становится синонимом слова «еретик». Но вместо бунта верных христиан, на который рассчитывали паписты, выходит нечто совсем иное, более страшное. Второй раз уже РКЦ сама создала проблемы на свою голову.
Еретики «политические» начинают объединяться с еретиками настоящими, так как стирается грань между ними, а враг моего врага – мой друг. А что народ? А народ видит лишь политику: что ставленники святого Папы из Рима оказываются не лучше обычных феодалов, да ещё и святостью не блещут. Лидеры политических течений гибеллинизма, лишённые благодати церкви, начинают ещё более рьяно бороться с папизмом, но теперь вооружившись и религиозным пылом, а некоторые и новыми религиозными догмами. По всей Италии расцветают ереси, тесно переплетаясь с политикой, так что отличить, где еретик, а где политик, было подчас нереально. Да никто особо и не пытался.
Чего уж там: Милан – главная опора гвельфов – был и центром разнообразных ересей. Политика и религия, смешанные воедино, дают просто сногсшибательный коктейль. Папство следующие 50 лет будет бороться не за объединение Италии под своим контролем, а за очистку её от ересей, так как достаточно было малейшему семени ереси прорасти на итальянской земле – и все потуги к объединению её под крылом папства развеиваются, как дурной сон. Да, гибеллинов как единое политическое течение победят, но взамен получат сотни отдельных партий или сект гибеллинов. И в борьбе с этими сектами Папство упустит свой шанс на мирскую власть. Пройдёт ещё совсем немного времени, и ослабленное в борьбе с еретиками Папство падёт почти без сопротивления в руки Анжуйской династии, которую первое время так удачно удавалось использовать для подавления гибеллинов.
А что же Империя? К концу XIII века СРИ наконец стабилизируется. Но это уже совсем не та Империя. Эпоха централизации закончилась, так же, как и еще каролингская идея Империи, что должна объединить юниверсум. Штауфены ещё пытались цепляться за эту идею, но новые императоры уже не могли, да и не хотели. Компромисс, который вытянул Империю из жопы, был тяжёл – теперь монарх выбирался князьями, как в древние времена. Никакой династической передачи – так никто не сможет усилиться достаточно, чтобы снова, как Штауфены, диктовать свою волю другим князьям и втянуть их в новые авантюры. Императоры теперь были слишком слабы, так как не было столь же крупного феодала, как Штауфены. А потому Империя почти на столетие окукливается, запирается внутри себя, лишь иногда поглядывая по сторонам.
Сила Империи Штауфенов была в единстве – слабость Империи после Штауфенов тоже в единстве, но князей - в их желании не допустить больше централизации. Империя упускает инициативу - теперь её усиление зависит от случайных факторов. Отсюда, кстати, растут и корни у успеха Габсбургов – они смогли повторить успех Штауфенов, собрав Фулл Хаус из наследных земель, который внезапно сделал их крупнейшим феодалом. Но до этого пройдут ещё столетия. А пока Империя превращается в тень былой себя, неспособную ни на что, кроме задумчивого созерцания великих дел, что происходят в мире вокруг. Тем временем центр тяжести европейской политики перемещается в другой осколок державы Карла Великого.
P.S. Я понимаю, что набор занятных фактов куда проще для восприятия, но все же, без вот этого всего жабогадюкинга теряется важный контекст истории и абсолютно логичные и разумные шаги исторических персонажей внезапно начинают казаться странными и непонятными чудачествами.
Подписывайтесь на @Cat.Cat чтобы читать еще больше интересных исторических текстов.
Знаешь эти истории про эксцентричных правителей, которые в лучшем случае прослыли странными для своих современников? Вот тебе одна.
На стыке XII-XIII веков жил такой правитель Священной Римской Империи - Фридрих II Штауфен. По рождению - Константин, не без претензий на императорство, короче. Одно его прозвище на латыни Stupor mundi ("чудо мира" или, скорее, "удивление мира") намекает, что Фридрих умел ввести в ступор современников.
Мы же любим аутентичные фотографии, правильно? ;-)
Священная Римская Империя это такое... политико-географическое образование с очень интересной историей, но пока остановимся на том, что она не священная, не римская и не всегда империя.
Родился сей человек близ Лучеры в южной Италии и по праву наследования от матери стал обладателем королевского титула Сицилии. А Сицилийское королевство тогда это не только один остров, а ещё половина Апеннинского полуострова с границей прямо у Папской области, Рима, то бишь. Ну и после смерти его папаши куча других корон тоже "упали" Фридриху на голову, как и главная - рейхсканцлера.
А вот карта Священной Римской Империи. Светлое пятнышко в середине "Сапога" - это Папская область. Рим и его окрестности, по-другому.
Короновал Фридриха на императорство Папа Гонорий III. Он же безуспешно отправлял его в Крестовый поход. Фридрих отправил войска... через 4 года и без себя. Да только мусульмане уже выбили крестоносцев со Святой Земли. Видимо, не стерпев чудачеств императора и не дождавшись положительных результатов V Крестового похода, Папа взял и помер в 1227 году.
Наверное, Гонорий III. Я же не эксперт
Одно из таких "чудачеств", это основание Неаполитанского университета. Фибоначчи там, например, преподавал. Негуманитарии поймут. А университет этот в Неаполе - первый в Европе, основанный не Церковью. С преподавателями, например, из евреев, из греков, и, прости Господи, из сарацинов. В 1224-то году. Вот такой космополитизм по-средневековому.
Следующим понтификом стал Григорий IX. Чтобы вы понимали уровень дальнейших отношений с Фридрихом II и уровень терпимости этого человека, то это он утвердил создание Инквизиции. Т.е., дать бан какому-нибудь императору на главном сервере Европы для Григория было плёвым делом. И он забанил Фридриха... Дважды.
Поверим надписи.
Первый бан.
Первый раз за то, что Фридрих II на пути в Иерусалим в очередном, уже VI, Крестовом походе как-то резко решил вернуться назад в Италию, оправдываясь эпидемией холеры на борту корабля. Но Папа был непреклонен и отлучил Фридриха от Церкви. Усугублялось дело ещё тем, что Григорий размагнитил всю систему вассалитета подданных Фридриха II.
Император не стал долго грустить, прикинул, что у него есть куча наёмников в Италии, в том числе и сарацинов. Многие христианские полководцы, конечно, отказались от затеи Фридриха с усмирением Папы, а вот сарацинов такие предрассудки не останавливали. Ну и полетели госпитальеры с тамплиерами из Неаполитанского королевства, как булыжник из катапульты в неизвестном направлении. По итогу, Фридрих II пограбил Папскую область и добился снятия с себя анафемы.
Но должок он за собой чувствовал и Иерусалим надо было как-то снова сделать христианским. Но это же Фридрих II. Что он делает? А он свободно владеет арабским. Он уже давно переписывается с египетским королём аль-Камилем. За Коран его там расспрашивает, за медицину, за математику, вот это всё... Ну и за Иерусалим перетереть решил. Да так, что аль-Камиль признался, как ему надоело, что уже который раз приедут разной степени оборванности и подготовленности крестоносцы и будут пытаться резать мусульман. Фридрих II в ответ признался, что его это тоже напрягает и они договариваются о мирной передаче Иерусалима христианам, при условии сохранности всех мусульманских святынь и отказа от постройки укреплений. Сказано - сделано.
18 марта 1229 года, император Фридрих II сам короновал себя на королевство Иерусалимское в Храме Гроба Господня.
Встреча Фридриха II с аль-Камилем... Вроде бы
Второй бан.
Вся Европа такая: "А что, так можно было?"
А Папа Григорий говорит: "Не-не-не. Это, однозначно, бан. На нашем сервере так не принято."
По тогдашним понятиям (или личным понятиям Григория IX), чтобы праведно соделать Святую Землю христианской, нужно было, чтобы катапульты обрушали стены, чтобы осадные башни подъезжали, нужно вырезать несколько тысяч сарацинов... Ну и опять отлучает Фридриха II от Церкви. И весь Иерусалим.
В Италии папские войска при поддержке свежеобразовавшейся Ломбардской Лиги независимых городов вторгаются в земли Священной Римской Империи.
Зря? Как посмотреть. Но последствия далеко идущие. Фридрих возвращается в Италию, опять набирает в армию всех, не стеснённых подчинением Церкви и устраивает в Риме натуральный Бангкок. Но Папе с союзниками было, чем ответить. Короче, манёвры обоих войск затянулись на много лет и Григорий IX тоже не пережил чудачеств Фридриха II и в 1241 году умер.
Ещё одно чудачество Фридриха.
Мы же помним, что человек родом с юга Италии? Ну представь, живёшь ты себе в таких пейзажах и в таком климате:
На 99,5% - рай. Загугли "Апулия".
И представь, приплываешь ты такой в край "молочных рек и медовых берегов" именем Палестина.
Ну т.е. на 99,5% - ад. Особенно в XIII веке. Сейчас там даже чот растёт.
Пекло, бедуины, скалы, перекати поле. "Чего?! И это Земля Обетованная?" Ну Фридрих II и не сдерживал критики местности, чем тоже агрил Папу не по-детски.
Попытки примириться с папским престолом не увенчались успехом. Папа Иннокентий IV после странных дипломатических манёвров и подставы с освобождением Витербо недалеко от Рима накладывает анафему на Фридриха II уже от себя на Лионском соборе 1245 года. Но это мы убежали вперёд. А что было до этого, ммм...
История с монгольским нашествием.
Фридрих же держал связь с арабским миром, и оттуда ему писали, что далеко на востоке творится какая-то дичь, ломятся какие-то кочевники, всех через бедро опрокидывают, и что нужно готовить укрепления или сдаваться. Ну Фридрих и начал готовить укрепления. А Польшу и Венгрию не предупредил. Ибо нечего им было Папу поддерживать в столь неспокойные времена.
Тем временем было построено или значительно укреплено 225 замков на территории Германии и Италии.
Как терпели венгры и поляки от монголов, это не передать словами. Причём, если я правильно помню, это даже не основные войска Орды были, а так, развед-полк около 30 000 численностью и то, разделённый по разным направлениям. Просто это прокаченные юниты были. Знаешь, когда всю жизнь занимаешься осадой китайских, русских и прочих городов, ты повидал некоторое дерьмо и уже не страшно. Зато страшно за власть. Когда в 1241 году помер хан Угэдэй, то Батыю и компании пришлось срочно бросив унижение всяких княжеств на Балканах и в восточных европах, опрометью лететь на сходку авторитетов в северный Китай (тогда Цзинь). Повезло-то хоронякам.
Третий бан.
Помнишь про Лионский собор в 1245 году? А про битвы гвельфов и гибеллинов в Италии? Точно, я не говорил, кто это такие. Очень вкратце и упрощённо, гвельфы - за Папу, а гибеллины - за Империю.
В общем, коалиция против Фридриха II собралась нехилая. Он ведь когда восставшие города осаждал, выкуп не принимал и нажил себе этим кучу врагов. Ну и вообще это было время дикого подъёма авторитета папства, так что нашла коса на камень.
Совсем опечалило Фридриха пленение гвельфами его сына Энцо (не тот, что Феррари) в 1249 году. А в 1250 году Фридрих скончался предположительно от дизентерии. Распространённая фигня в те годы.
С наследниками совершенно (конечно же) случайно приключились разные беды и в общем-то династия Фтаушенов на этом и закончилась. Преемником Фридриха на императорском престоле стал представитель совсем другой династии, Генрих VII, получивший престол благодаря победе на выборах императора.
В Италии разделение на гвельфов и гибеллинов будет ещё долго рвать Апеннины на куски (кроме долгожителя Республики Венеции. Эту прикончат только Наполеон I и Фердинанд I), а Германию ещё ждёт Реформация 1517 года, прочие 30-летние войны и ещё две попытки в Рейх.
БОНУС. Прочие проделки Фридриха:
Есть подтверждённые, а есть совсем прохладные истории.
Когда Фридриху II писал Батый, то грозил, что Фридрих будет ему сапоги чистить. На что Фридрих иронично предложил свои услуги сокольничего и даже похвалился своим трактатом о соколиной охоте.
Говорят, Фридриха подозревали в атеизме. Ещё бы, с такими экспериментами. Слышали про дичь с "весом души в 21 грамм"? Забавно, что такое приходится опровергать и в XXI веке, когда Фридрих ещё в XIII веке взвесил некоего человека перед казнью и взвесил сразу после. Не обнаружив разницы, заключил, что души не существует.
Отрубал пальцы тем писарям, которые записывали его как Фредерих, а не Фридрих.
Фридрих писал стихи. Причём неплохо, но максимально неприемлемо по тем временам: не на богоизбранной латыни, а на простонародном итальянском, чем бы он тогда ни был. Данте Алигьери даже называл Фридриха отцом итальянской поэзии. Правда, в своей "Божественной комедии" поместил бедного императора в какой-то 100500 круг ада.
УЛЬТРА-БОНУС:
Знаешь, почему мерлоны на стенах Кремля имеют форму ласточкиного хвоста?
Московский
Тульский
Гибеллины. Да. Итало-говорящие товарищи из этой антипапской партии строили новые стены кремлей в XV-XVI веках.
Не веришь? Вот те замок гибеллинов в Вероне:
А я говорил.
Во время войны итальянских республик и Священной Римской Империи великие мастера Ренессанса бежали на заработки из Италии кто куда. Про разграбление Рима 1527 года что-нибудь приходилось слышать? Ооо, это был эпик.
Ну теперь всё. Хотя... блин, Ренессанс, Италия, XV век, чо я вспомнииил... Ещё один люто интересный персонаж, но в следующий раз.
"Всё хорошо во благовременье", — говаривал царь Алексей Михайлович по прозванию Тишайший. Эти его слова я цитировал в одном из романов...
...а в монументальном труде "Антикоучинг" упомянул о том, что Александр Сергеевич Пушкин сделался популярным автором только спустя полвека после смерти: хорошие продажи у, как выяснилось, главного русского поэта начались в 1887 году — через год после того, как была запатентована "кока-кола".
Многие читатели ополчились на меня за это упоминание, хотя уж я-то не имел совсем никакого отношения к литературному маркетингу XIX века. И вообще запоздалый коммерческий успех для большого мастера — обычное дело.
В пятёрку самых известных в России композиторов Иоганн Себастьян Бах входит вместе с Моцартом, Бетховеном, Чайковским и Игорем Крутым. Младший, восьмой ребёнок в семье Иоганна Амброзиуса Баха был потомственным музыкантом: его предки славились талантами с начала XVI века. В десять лет Иоганн Себастьян остался круглым сиротой, играл на органе, клавесине, альте и скрипке, а за шестьдесят пять лет земной жизни и полвека творческой создал больше тысячи произведений во всех значимых жанрах своего времени, кроме оперы. Композитору пришлось поездить по германским городам, он служил придворным органистом у герцога Веймара, руководил хором в церковной школе, рассорился с церковниками и до последних дней едва сводил концы с концами, пытаясь публиковать свою музыку и добиться спонсорства от прусского короля Фридриха Второго.
Бах родился в 1685 году, умер в 1750-м и в памяти современников остался всего лишь неплохим исполнителем, старомодным композитором — и отцом Карла Филиппа Эммануила Баха, музыка которого была гораздо популярнее. То, что сочинениями Иоганна Себастьяна восхищались Бетховен и Моцарт, кассы не делало...
...а интерес к Баху вновь пробудился после того, как Феликс Мендельсон Бартольди 11 марта 1829 года устроил в Берлине исполнение "Страстей по Матфею" и проехал с туром по германским городам, возвращая потомкам имя композитора. Но на это ушли долгие годы. Только в 1850-м ценители основали Баховское общество, которое с тех пор изучает и пропагандирует музыку великого германца. Самого Иоганна Себастьяна ко времени триумфа не было в живых уже сто лет.
Идеи Баха использовали в своём творчестве монстры рока и виднейшие кинематографисты, а в 1977 году сочинения композитора были записаны на Золотую пластинку космического аппарата "Вояджер", отправленного в дальний космос.
21 марта — день рождения одного из музыкальных столпов человечества.
Недавно посмотрел фильм "Капитан". (немо. Der Hauptmann) — художественный фильм, военная драма немецкого режиссёра Роберта Швентке. В основе картины реальные события из жизни дезертира и военного преступника Вилли Херольда. Действие происходит в последние недели перед капитуляцией гитлеровской Германии во Второй мировой войне.
Афиша фильма. Дата выхода 2017 год .
Взгляд на Третий рейх перед его падением.
Рекомендую любителям фильмов о войне. Взгляд изнутри о событиях последних дней войны в самой Германии.
До этого смотрел фильмы о войне глазами победителей. Тут другое. Это стоит просмотра.
Адольф Гитлер, только что назначенный канцлером Германии, приветствует президента Пауля фон Гинденбурга 21 марта 1933 г. в Потсдаме, Германия. Поза Гитлера рассчитана на создание впечатления о нем как о человеке, не угрожающем существующему порядку.
Почтовая открытка с этой фотографией была очень популярна. Фото широко распространялось в немецкой и интернациональной прессе. Выборы 5 марта 1933 узаконили власть Гитлера.