Сообщество - Авторские истории

Авторские истории

40 168 постов 28 265 подписчиков

Популярные теги в сообществе:

1905

ИМАНУЕЛЬ

ИМАНУЕЛЬ

В деревне Мартыновка дед Ефим стал себя вести необычно. Бросил пить. Зачастил в библиотеку. Брал странные книги. В общем, постарел. В контекстах его речей стали вспыхивать непривычные для этого региона фразы. Застрявшему с утра на смене колеса трактора механизатору Попову вдруг сказал: «Ты как Имануель, тебе дай всё, что ты пожелаешь, и ты почувствуешь, что это отнюдь не всё!». И пошел, необычно напевая: «На-на-на-нана». Пошли слухи. Дошло до парторга Пушкова.

- Как говоришь, он тебя назвал?

- Эммануэль, - сообщил Попов.

Парторг Пушков вспомнил: три дня назад к Ефиму приезжал племянник. Привез редкость невиданную - видеомагнитофон. Такой только в обкоме в городе есть. А в прозвучавшей фразе ощущалась пошлость, свойственная западной продажной любви. Ситуация требовала тонкого разоблачения идеологической диверсии. Парторг поехал в город. Расспросил знающих людей. Слово «Эммануэль» привело его в подпольный видеосалон. Там отреагировали мгновенно. Владелец тут же предложил парторгу посмотреть при приглушенном свете. Рубль не деньги, сказал.

- Мне смотреть некогда, - и парторг вынул удостоверение ответственного работника. - О чем фильм, коротко?

У владельца на спине выступил пот. Есть одно слово. Всего четыре буквы. Но на зону не хочется.

- Если коротко: муж Эммануэль, работающий в посольстве, поощряет в ней стремление, как бы это точнее выразиться, к познанию нового. И, в общем, Эммануэль делает большие успехи...

- Неплохой фильм, - согласился парторг Пушков. – Передача опыта, стремление к образованию. Теперь такой вопрос. Кто в фильме говорит: «Тебе дай всё, что ты пожелаешь, и ты почувствуешь, что это отнюдь не всё»?

Теперь у владельца вспотели ноги. До статьи оставался один шаг.

- Всё трудней словесную замену мне искать фантазиям моим… - заговорил он вдруг стихами. Волосы на его голове выглядели как после душа. – В общем, если опять коротко… Обучать Эммануэль новому взялся пожилой специалист. Что-то похожее он и говорил. Подводя Эммануэль к станку…

Парторг понял: наконец-то его работа будет заметна. Пора наверх. После фильма прямая дорога в райком партии. Он согласен на инструктора общего сектора. Парторг спросил, сколько стоит кассета. Владелец видеосалона предложил фильм «Взвод» Оливера Стоуна и еще три кассеты с Томом и Джерри – и все бесплатно. Парторг снова показал удостоверение. Уже более резко. Владелец вынул кассету из праздничной коробки, положил её в безликую и отдал только с третьего раза.

На совещание в обком парторг прибыл с кассетой. Выслушал претензии о вялой работе партийных органов в своем колхозе. После чего сообщил следующее:

- Мало внимания уделяем связи поколений, товарищи. Отстаем в этом смысле от запада. Вот, к примеру, Франция. А там тоже есть чему поучиться! Передача опыта, наставничество. О чем, собственно говоря, и фильм. Который мы собираемся показать в клубе. Фильм о молодой ученице, ставшей мастером своего дела.

И Пушков вынул из портфеля кассету. Это было необычно для заседания обкома. Но Пушков знал: потому и сработает. Обком расселся перед телевизором как в зрительном зале. Зазвучала проникновенная песня. Пьер Башле был бесподобен...

- Ну, что ж, - сказал первый секретарь обкома спустя полтора часа. Он старался не замечать лежащую под столом секретаршу Соловьеву. – Пробежимся вкратце по содержанию. Какие мнения будут, товарищи?

Члены обкома выглядели уставшими. От влажности в помещении бежали стекла. В кабинете пахло как на ипподроме. В ушах Пушкова до сих пор стоял цокот отстреливаемых от одежды членов обкома пуговиц.

- Начнем с вас, товарищ Пушков, - решил первый секретарь. – Вот этот эпизод на пятьдесят пятой минуте. Где женщина азиатской национальности закуривает тем местом, через которое проникновение никотина в легкие совершенно исключено. Вы как сможете его прокомментировать с точки зрения решений последнего съезда партии?

Пушков раздвинул заклиненные челюсти. Он сейчас вспоминал, предлагал ему владелец видеосалона посмотреть фильм или нет. Он был готов поклясться, что не предлагал.

- На двадцать пятом съезде партии было принято решение об оздоровлении граждан, - начал он, клацая зубами как ловящая муху собака. – И этим эпизодом наши французские товарищи высмеивают эту вредную привычку… Я имею в виду курение…

- А этот безответственный акт на обеденном столе с участием главных героев? – первый секретарь вынул из кармана пачку «Герцеговины флор» и закурил. Давая тем Пушкову понять, что с каждой минутой положение его все хуже и хуже. – Как лошади, не снимая обуви?

От брюк одного из присутствующих отскочила пуговица и покатилась по полу. Обком чутко реагировал на любые перегибы.

- Когда, товарищи, рабочий день в капиталистической стране составляет четырнадцать часов без перерыва на обед… - заговорил Пушков.

- После которого член бюро Соловьева закричала как в лесу и теперь не реагирует на нашатырь? - добавил первый секретарь.

В Мартыновку парторг Пушков возвращался в смешанных чувствах. Из партии не выгнали. Это плюс. Но попросили предоставить план мероприятий на ближайшие пять лет. Это минус. Кассету не отдали. Если оценивать в общем, ничего не изменилось. Доехав, Пушков выскочил из уазика и направился к дому деда Ефима.

Тот сидел в очках под образами и держал в руках книгу. Сначала Пушков подумал – псалтирь. Потом пригляделся. Вроде нет.

Пушков молча сел, закурил, съел протянутую дедом вафлю.

- Тебе дай всё, что ты пожелаешь, и ты почувствуешь... Ну и так далее. Ты где это взял, старый?

Дед Ефим охотно развернул книгу, пошуршал листами и показал Пушкову:

- Будьте любезны. Имануель Кант, "Критика чистого разума". Страница двенадцать.

- Иммануил.

- Чего?

- Иммануил Кант, старый ты дурак!

- Я и говорю.

Пушков встал, вышел из избы и направился в сельсовет.

Вячеслав Денисов (с)

Больше историй в моем телеграм-канале https://t.me/DenisovStory

Показать полностью 1
330

Костик

Петьку не любили в деревне, не жаловали. Пришёл в деревню - еще пятидесяти ему не было, с виду нормальный, опрятный. Вроде как совсем не злоупотреблял, как многие местные... На лице, правда, шрамы были, хромал, но разве это важно, если человек окажется хороший? Местные кумушки одинокие сразу оживились - как же, такой кадр хороший пропадает, еще и в доме живёт от дальнего родственника, почти новом.

Раз сунулись, два... Одна попыталась, другая... Пожалели шибко... Окончательно и бесповоротно поняли бабоньки, что бесполезно всё это, совсем не вариант для жизни совместной... Уж как возмущались женщины, как ругали его, словами не передать, как он их обидел!

-И бесплатно такого добра не надо!

-Да лучше бы он пил!

-Или бабником был!

-Злодей распоследний, невоспитанный! Псих ненормальный!

Женщины не наговаривали - Петька и верно, говорил со всеми грубо, сразу переходил на крик, размахивал руками, ну как есть, с головой не лады у мужика! А тем, кто к нему откровенно свататься приходил и вовсе, такой ерунды наговорил, что и вспоминать стыдно!

Особенно досталось крепко самой ближайшей соседке Зинаиде, которая, надеясь на свою красоту природную, задумала сердце мужика покорить, да с позором бежала, уворачиваясь от валенка. Почти до самого дома бранную речь в свой адрес слушала и пообещала, что даже если бревном его придавит или приступ схватит, не пошевелится даже, чтобы помощь оказать первую...

Петька за пять лет проживания в селе дружбы так и ни с кем не завёл, в местном магазине ему даже хлеба в долг не давали, да он и не просил никогда, даже если денег было на шиш с маслом... В молодости работал пожарным в городе, но там чего-то натворил, видать, теперь только в охранники годился. Получал копейки, ему этого хватало. Так и жил.

Про него уже и забыли вовсе, как случай один произошёл.

Пёс откуда-то появился в посёлке, лохматый, большой как медведь, весь с головы до ног в репейнике. Ходил худющий весь, по дворам, побирался чем бог пошлёт. Некоторые гнали его, материли, кидали в него чем попало, но пёс совершенно равнодушно разворачивался оттуда, где ему были не рады, и уходил в поисках доброты.

И вот добрался он до дому Петьки. Пролез под воротами, похозяйничал в сарае и, ничего там не найдя,(живности не держал мужик), уселся прямиком на чистое крыльцо, уставился на дверь. Петька по нужде вышел вечером и чуть в штаны не наложил от существа непонятного, стал орать, в своей манере, махать руками и указывать гостю на ворота.

Пёс глядел на него внимательно, прямо заслушался будто и прилёг, как будто на концерт пришёл, всё так же глазея на крикуна. Петька домой зашёл, взял со стола первое, что попалось в руки, и стал кидать в собаку сухим корками. Пёс аккуратно собрал все сухарики, улёгся чуть подальше и стал с аппетитом грызть, думая, что мужик ему так угощение справил...

К вечеру Петька даже охрип - соседи даже опасались за мохнатого бедолагу, что прирежет его бешеный Петька - крикун, обидит собаку. Но тот лишь устало матернулся, рукой махнул на непрошенного гостя и зашёл домой, обещая наутро собакену настоящую взбучку.

-Ежели завтра тебя увижу, несдобровать тебе, наглая скотина!

Два дня с ним ругался Петька, кажись, все слова матные перебрал, чего только не обещал с ним сделать - и повесить, и стрелять, и в воде утопить... При этом кидая в него то яйцом варёным, то котлетой с обеда. На третий день, Петька вернувшись с работы привычно чертыхнулся на Барбоса, что уже как хозяин разлёгся на его коврике перед дверью и...

Принялся мастерить ему будку, утеплённую, с надёжной крышей... От репьев отчистил старательно, где надо даже колтуны отстриг, которые уже вычесать не получалось.

Костиком назвал.

Вот и нашли друг друга два одиночества... Но и это еще не самое интересное...

Однажды ночью вышел Петька за пределы двора, с наружной стороны дома ветку от яблони отрезать, уж больно она хлестала ему по окну, спать мешала. Обошел весь дом вокруг, зябко поеживаясь, вглядываясь в темноту, срезал ветки. Стал выходить с палисадника, глянул, а возле соседского забора Костик его стоит, смотрит на него как обычно, уставившись своими глазищами с мешками под ними, собственной персоной, снова весь в колючках, чумазый...

Петька рассердился.

-Костик? Ты чего, дурак! Цепь свою оторвал? Снова где-то нашаромыжился, как свинья подзаборная! Неблагодарный, я же тебя накормил, собака ты бешеная. И как еще успел за два часа так изваляться и этой заразы набрать? Екарный бабай! Налысо побрею, понял меня? Пошли!

Костик виновато уставился на кричащего Петьку, даже голову опустил, мол, прости меня дурака, не сдержался, захотелось на ночь глядя по полю пробежать, поваляться... Он, понуро перебирая лапами, поплёлся за Петькой, толкая мордой его ноги, пытаясь вымолить прощение, зашёл во двор, послушно уселся возле будки.

-Иди ближе дурень. Где тут цепь твоя? Зацепилась куда-то...

Стал тянуть цепочку возмущенно и вытянул из будки.... Сонного Костика, настоящего, что мирно спал у себя в будке... Петька уставился на пса, которого он притащил, затем на Костика, только и успел фразу обронить...

-Это кого же я, осёл, привёл...

Не прошло и двух секунд, как самозванец и Костик с жуткими утробными звуками кинулись друг на друга, яростно вцепившись зубами в конечности... Петька недумая влез между ними, пытался разнять. Так орал, так орал, что, наверное, пол села сбежалось на страшные вопли и крики...

Мужики еле-еле растащили двух драчунов - шутка ли, собаки с лошадь размером! Одного в сарай заперли, другого в старую летнюю кухню. Разошлись все по домам...Петька же, растерянный, сидел на бревне, весь искусанный, в лохмотьях, по его рукам сочилась кровь.

Соседка Зинаида, которую он несколько лет назад так грубо вытолкал, позабыла про обиду, бинтовала ему раны, мазала зелёнкой и... Слушала, молча слушала Петра...

-Я же пожарным работал долго, в горящие дома входил, столько потушил, столько вытащил - не перечесть! Нравилась мне моя работа, очень... Хорошо же, когда людей спасаешь, на душе так тепло...

Он шмыгнул носом, подал Зинаиде другую руку, она достала новую пачку бинтов.

-А однажды... Зашел в огонь, бабу молодую вытащил, мальчика уже из последних сил нашёл, а баба орёт дурниной, что там у неё Костик остался, аж сама в дом кидается. Я и подумал, что сынишка у ней там еще один или муж - может уснули или где припрятались от страха...

Петька задумался, поджал от боли губы. Зина подула ему на руку, он едва заметно улыбнулся.

-Я ведь много чего повидал, Зина... Не всегда всё хорошо складывалось на вызовах. Угорали люди, кричали... А тут... Забрался в дом, ищу Костика значится, а его нет нигде. Уже сердце не на месте, ноги подкашиваются, кругом дымоган, думаю, уже поди задохнулся малец. Мне бы уже самому на выход идти, а в ушах так и слышится детский крик... Пока бродил, перекладина лопнула, на меня свалилась и придавила, только и успел подумать, что Костика я не успел спасти, отрубился...

Петя с трудом встал с бревна, опёрся об руку Зины, она помогла ему зайти в дом, расправила кровать, сбегала домой за чекушкой, чуть ли не силой влила в Петьку почти стакан - такая уж манера лечить у сельских. Ну чего тут мораль разводить, если помогает? После всех "процедур" Зина вопросительно уставилась на Петра.

-Ну так что дальше было? Не спасли Костика?

-А... Что, что... Я из-за этого паскудника Костика работы любимой лишился. Вот что... Ногу неудачно сломал, срослась она не в том месте, долго валялся. Вон, считай инвалидом стал.

Мужчина с некоторой обидой легонько провел по бедру, поморщился. Заметив нетерпеливый взгляд женщины, спохватился.

- А, этот что ли, Костик? Спасся Костик, зараза. Это кот оказывается был, через открытое окно сбежал самый первый, паскудник...

Зина с Петькой рассмеялись, выпили пару чашек чая и попрощались на доброй ноте...

Местные жители не сомневались, что Петька выгонит обоих псов из дома, а то и вовсе расправится с этими бандитами... Любой на его месте поступил бы так же. Наверное...

На второй день Петр не пошел на работу, взял больничный. Задумчиво выпил вчерашнего чая взял в руки топор... И сердито нахмурив брови пошел в сарай, дело задуманное вершить...

Решил Петька вторую будку смастерить, на другом конце двора. Сначала, правда, громко ругался на псов, а потом даже пару раз отвесил им подзатыльников для профилактики.

Костик со своим новым "напарником" быстро усвоили урок. Интересно, что, поворчав пару дней, барбосы успокоились и даже стали гулять с Петькой рядышком, на поводках, как приличные собаки.

Зина, узнав о "болезни" Петра, начала заходить к нему по вечерам, чтобы проведать "больного". Она таскала ему полезные пирожки с ливером, куриный бульон и конечно же косточки для ушастых охламонов... Все трое охотно и радостно принимали гостью...

Показать полностью
12

Василий Иванович в мире Вархаммера

Василий Иванович в мире Вархаммера

Продолжаю свой проект https://author.today/work/448846

Глава 6

Ирики

После того как по рации сообщили о пленном, в тылу поднялась суматоха и великая крысиная возня, что неудивительно, ведь пленные были немалой ценностью в плане продвижения по службе, а перебежчики стоили и того дороже, особенно, когда, после ласковой психологической обработки, объявляли себя преданными сторонниками императора и заявляли о готовности целых легионов Хаоса перейти под тень его величия.

Всё утро защитники укрепа получали по рации кучи самых противоречивых приказаний от сотен начальников, что обретались в тылу: то предложения устроить хаоситу допрос, то приказ о совместном пении гимна Императору.

Последний приказ был сочтён полезным  и видео с судорожно орущим хвалу Империуму хаоситом было закинуто в приложение,  где благополучно зависло. В конце концов вся  бесконечная цепочка из начальников, проверяющих и прочих службистов устаканилась по рангу и с самого верха был спущен Приказ Которого Никто Не Смел Ослушаться. Приказ гласил - дождаться эвакуации пленного, а самим смениться и дуть в тыл для отдыха и получения инструкций.

Уже совсем рассвело, когда Василий Иванович получил по рации весть о том, что эвакуация выдвинулась в путь до укрепа.

"Важные особы. Прибудут на квадриках," - предупредили с базы, - "Смотрите, чтобы всё нормально было."

Продолжение следует 😊☕🍪

Соловко ЕВ

Показать полностью 1
14

Улыбка барда

Я встретил барда в таверне.
Удивительный это был вечер: никто не травил шуточки; не спорил, пытаясь перекричать остальных; даже не сидел, грустно уставившись в пустоту, после четырёх кружек крепкого эля.
Все собрались в небольшой круг. Бард устроился в центре: пальцы ловко перебирают струны лютни, волосы то и дело падают на глаза — он отбрасывал их лёгким движением головы, не прекращая играть. Я тоже потянулся к нему, увлечённый историей. Даже забыл о выпивке.
Она мне и не понадобилась.

Бард пел о троллях, которые обитают в тёмных пещерах — и никогда не выходят на солнце. Пел о коварных феях. О сиренах, нападающих на корабли, и героях, осмелившихся бросить вызов этим тварям. Я поймал себя на том, что наклонился вперёд и жадно ловлю каждое слово.
Будто я сам боролся с холодной водой, карабкался на скалы, отбивался от острых когтей. Будто я жил в этой истории, жуткой и прекрасной.
Бард взял последний аккорд. Все выдохнули.
Вернулись в реальную жизнь.

Жестом он попросил у хозяйки кружку эля. Разом осушил почти половину. Все хлопали, в шапку, лежащую на полу, сыпались монеты. Я тоже бросил парочку и придвинул поближе стул.
— Хочешь, я тоже расскажу тебе историю. Даже лучше, чем та, что про сирен!
Он опустил кружку, взглянул на меня. По одному моему виду можно было понять — это не глупое хвастовство. Кинжал на поясе, свежий шрам на лице, плащ из кожи дракона.
Я зарабатывал на жизнь охотой на чудовищ.

Бард улыбнулся и убрал со лба волосы. Кивнул хозяйке — передо мной тоже появилась полная кружка эля. Неожиданно тихим и хриплым голосом он сказал:
— Буду рад услышать.

Может, мой рассказ получился не таким красивым, как его песни. Но там тоже были пещеры, а ещё дракон, пусть и не самый крупный. Годами он жил в горах, изредка утаскивая овец, отбившихся от стада. Но однажды, то ли оголодав, то ли лишившись драконьего рассудка, начал охотиться на людей.
Местные правители объявили награду. Десяток героев стали жертвой чудища — пока не появился я.

— ...кровь залила мне лицо, я думал, всё кончено — но это оказалась всего лишь царапина. И тогда, собравшись с силами, я увернулся от нового удара когтей и поразил его в самое сердце. — Я перевёл дух; рядом, словно по волшебству, появилась новая кружка эля. — Дракон тут же издох, осталось лишь дотащить его до замка. Смотри, какой плащ сшили мне местные мастерицы!

Дракон, битва, шрам на лице — из этого получилась бы отличная история, нет? Или эль бил мне в голову?
Но бард вдруг хлопнул меня по плечу.
— Прекрасная история. Она... Настоящая. Живая! — Он снова откинул со лба волосы. — Ты не возражаешь, если я возьму её?
И, вскинув кружку, я ответил:
— Конечно! Забирай, дружище.

Я проснулся в тесной комнате над таверной.
Голова болела. На столике нашёлся кувшин с водой, и я тут же его осушил. Осторожно поднялся на ноги, подошёл к рукомойнику. В маленьком зеркале на стене отразилось моё лицо.
Было в нём что-то странное. Неправильное. Хотя всё вроде на месте — нос, рот, два глаза, щетина и лёгкая припухлость, признак весёлой ночи.
Пожав плечами, я умылся холодной водой и принялся одеваться.

На рубахе нашлось пятно, пахнущее элем. Штаны и сапоги я обнаружил у кровати. А куртка? Я что, её потерял? Или какой-то проходимец стащил, пока я осушал кружку за кружкой?
Надо же было так перебрать.
Надо признать, я не ожидал, что местный эль будет настолько крепким. Не только вчерашний вечер, последние несколько недель из памяти стёрлись. Чем я там занимался: вроде собирался куда-то в горы? Поискать работу?
Разобраться с монстром-другим.

В надежде раздобыть завтрак, я спустился в таверну — чтобы столкнуться с бардом. Тот, кажется, собирался в дорогу: мешок с вещами перекинут через плечо, лютня торчит из горловины.
В голове начало проясняться. Я вчера точно слушал его песни, а потом мы разговаривали. О чём? Хоть убей, не помню.
Бард пригладил волосы и улыбнулся:
— Вперёд, на новые подвиги?
— Протрезветь — это уже подвиг, — ответил я. — А ты идёшь дальше, играть свои песенки?
— Так и есть! Я как раз сочинил новую. Про охоту на дракона.
Сверкнув улыбкой, он исчез за дверью. Охота на дракона... Было в этом что-то знакомое.

Но я откинул бесполезные мысли и пошёл искать хозяйку. Стоило поесть, купить новую куртку, а потом — отправиться на поиски чудовищ.
Держу пари, моя жизнь была интереснее любых его песенок.

217/365

Одна из историй, которые я пишу каждый день — для творческой практики и создания контента.

Мои книги и соцсети — если вам интересно!

Показать полностью
12

Кот

По утрам, ещё не открывая глаз, я различал негромкое бряцание колокольчика. Это означало одно: пришёл он. Чёрный, как ночь, местами сыкливый, местами дерзкий кот.

Я, лёжа под одеялом, украдкой наблюдал за тем, как он наблюдает за нами. Старался не шевелиться, чтобы не спугнуть. В этом было что-то трогательное и радостное: вот жеж — кот, сидящий на соседской крыше специально для того, чтобы поглазеть на человеков. Ух!

Выходя на балкон, я неизменно обнаруживал его «автографы» на крыше. Как-то раз, вооружившись здоровенным шприцем с водой, я тщетно пытался смыть эти свидетельства его присутствия. И лишь тёплый летний ливень очищал крышу от художеств чёрного засранца.

Я искренне старался завоевать его расположение — прикармливал колбасой, подкидывал кусочки рыбы. А он срал. С каждым днём всё ближе к балкону — словно отмечая границы территории, которая, по его мнению, принадлежала ему. И тут же растворялся в воздухе, стоило мне переступить порог.

Но бывали особенные дни. Когда я возился с деревом и гипсом, погружённый в работу, он появлялся незаметно и застывал на своём посту. Я замечал его только случайно — когда поднимал голову, чтобы посмотреть на небо или дать глазам пару минут отдыха. И вот тогда наши взгляды встречались. И мне нравилось, что он не срывался с места, не обращался в чёрную молнию, а продолжал лежать, завороженно следя за моими руками.

Очень скучаю по этим молчаливым встречам. А у него там, верно, уже новые знакомства и лакомства. И я надеюсь, искренне, что на какашки он по-прежнему не скупится.

Показать полностью 1
8

Простое волшебство


Слегка покачиваясь под порывами игривого ветра, небольшой фургон одиноко стоял на выезде из прибрежного посёлка. Его зелёные стены с нарисованными на них яркими цветами напоминали весеннее поле, распростёртое под лучами ясного солнца. На входной двери из красного дерева весела табличка, на которой аккуратными буквами было написано: «Томас Четлинг – иллюзионист». Для его профессии это был плохой выбор цвета фургона, плохой выбор рисунка, плохой выбор подписи и просто ужасный выбор имени. Странствующий фокусник, чтобы привлекать внимание, должен быть загадочным и таинственным. Поэтому обыкновенно повозки свои они раскрашивают под звёздное небо, морские глубины с жуткими чудовищами или под нечто непосвящённому глазу непонятное, но чрезвычайно мистическое. Большинство коллег Томаса никогда не называли себя иллюзионистами или фокусниками, они представлялись магами, волшебниками, чародеями и мистиками. Имя же Томас Четлинг куда лучше подошло бы какому-нибудь портному или банковскому работнику. Магу же требуется что-нибудь более звучное и обязательно с красочным эпитетом, например, Велизариус Великолепный.

Томас и одевался под стать своему имени: никаких замысловатых узоров на одежде, никакого плаща. Он носил простую кожаную куртку коричневого цвета с широкими рукавами, благодаря которым он и совершал большинство своих трюков, штаны такого же цвета и серую шерстяную рубаху. Такой наряд проще представить на лесничем. Неудивительно, что Томаса нельзя было назвать особенно успешным представителем магической профессии, тем более что трюки он делал не самые сложные и как будто не пытался придать им дополнительной загадочности. Выступая в городах, он проигрывал в борьбе за внимание избалованных зрелищами зрителей как своим коллегам, так и другим артистам – акробатам, жонглерам, танцовщицам и музыкантам. Однако в этом небольшом рыбацком поселении фокусника приняли неожиданно тепло. Этому имелось несколько причин: во-первых, в такую глушь крайне редко приезжали бродячие артисты; во-вторых, на море как раз разыгрался шторм, и рыбаки скучали на берегу; в-третьих, простота и открытость Томаса пришлись по нраву местным жителям. Вначале фокусник планировал пробыть в деревне только одну неделю, потом решил остаться ещё на несколько дней, потом ещё и ещё. Так и стоял зеленый фургончик на одном и том же месте уже третий месяц.

Красная дверь повозки откидывалась и превращалась в сцену, на которой фокусник давал свои представления. Несмотря на малочисленность и бедность населения деревни, на выступлениях всегда было весьма многолюдно. У некоторых не было денег заплатить, и они просили пустить их в долг, на что Томас всегда соглашался, а потом обыкновенно о долге забывал. Нехитрые трюки фокусника отвлекали селян от их тоскливой и скучной жизни. Особенно частыми гостями на представлениях были два брата. Младший - пухлощекий мальчишка шести лет, рыжеволосый, лицом усыпанным почти сплошным ковром веснушек. Он поражался даже самым бесхитростным фокусам и считал их настоящим волшебством. Старший – подросток двенадцати лет, высокий, тощий, с волосами цвета смолы, постоянно старался разгадать секреты трюков. Он знал, что кролик появляется из двойного дна в шляпе, что цветы и разноцветные шарики иллюзионист достает из своих широких рукавов. Знал, что, когда фокусник берет у зрителя карту, рвет на четыре части, а потом достает целой, карта подменяется заранее. Разгадав секрет очередного фокуса, мальчик очень радовался, а его младший брат радовался увиденному чуду.

Томас быстро приметил двух братьев и много общался с ними. Младшему он подарил тряпичную куклу рыцаря в доспехах, с мечом и щитом, и пообещал, что эта заколдованная игрушка защитит его от всех напастей. Старший брат много над этим смеялся и говорил, что такой маленький рыцарь защит только от очень небольшого врага.

В тот год в регионе, где находился посёлок, вспыхнула эпидемия малярии, и во многие дома заглянул этот страшный недуг. Заболел и младший из братьев. Целыми днями он лежал в постели, его трясло от лихорадки, он бредил и выкрикивал непонятные слова. Старший брат ухаживал за ним, ведь родители их из-за тяжёлой работы почти не бывали дома, и часами сидел у его кровати. Иногда мальчику становилось немного лучше, он приходил в себе и с трудом мог присесть. В один из таких периодов улучшения ребёнка навестил Томас Четлинг, который показал ему несколько новых трюков. Впервые за всё время болезни мальчик улыбался. Но затем улыбка убежала с его лица, и малыш горько заплакал. Он достал из-под подушки куклу рыцаря и тоскливо произнёс:

- Вы обещали, что он защитит меня от всех бед, а я заболел и скорей всего умру, так сказал маме врач.

Фокусник достал из кармана куртки пыльную склянку с коричневым порошком, высыпал содержимое в кружку, разбавил водой и велел ребёнку выпить. Томас сказал:

- Это волшебное зелье, от него ты непременно выздоровеешь. Пока ты спал, тряпичный рыцарь собрал для него пыльцу на цветущих ромашковых полях в полночь при лунном свете.

Завтра я уезжаю, но оставлю твоему брату необходимый запас.
Старший брат, который всё время визита фокусника сидел рядом, был страшно возмущён: какое еще волшебное зелье из собранной дурацкой игрушкой пыльцы дурацких ромашек, зачем давать несчастному больному эти ложные надежды? Его распирало от злости, он был готов наброситься на фокусника с кулаками, хоть тот и был вдвое больше, и когда они с Томасом вышли из комнаты, сразу же высказал иллюзионисту своё негодование. Но тот спокойно показал склянку, на которой большими буквами было написано – «Хинин». Томас достал из карманов куртки ещё несколько склянок и сказал:

- Давай это брату с водой каждый день один раз, не больше четверти склянки. И не говори ему, что это не волшебство, вера очень важна в лечении, а он сейчас скорее поверит в магию, чем в медицину.

На следующий день зелёный фургон, покачиваясь, укатил из поселения, а малыш вскоре пошел на поправку.

Показать полностью
11

Охота за сокровищами

Глава 9

Ратмир следил за продвижением Ферруха.

Считал, как он по одному убирает наемников… У мужчины с собой было шесть ножей. Все они попали в цель. Колдун почувствовал, когда Ферруха окружили, набросились скопом и сильно ударили по голове. Зоряна вскочила. До этого она спала. Девушка устала, и братья не стали ее будить.

Учитывая то, что собирался сделать Феррух, это было кстати. Но когда мужу стало больно, Зоряна мгновенно проснулась, вскочила и бросилась к щели.

Богдан перехватил ее.

-Ты куда…

- Пусти, ему плохо.

- Знаю, сестренка.

- Они схватили Ферруха.

- Еще бы. Он так старался.

- Ты псих? Они убьют его!

- Нет, Зоря. Вспомни, что сказал Ратмир – его возьмут, только если он сам этого захочет. Феррух шестерых убрал ножами, троим сломал руки и ноги, и только тогда, они навалились кучей и смогли его взять.

- Зачем???

- Затем, что нужно узнать, кто это все затеял. Сами они или есть кто-то еще. Гнойник сразу надо вскрывать.

- Ненавижу вас. Это не вы, это Танар придумал. Его я тоже ненавижу.

Девушка отошла к стене, присела на корточки и прижалась спиной к камню.

***

Танар не учил Зоряну, но достаточно хорошо ее знал. Его буквально прожгла ее боль и мысль – убью.

Колдун вздохнул. Все-таки война дело не женское. Он вспомнил, как Феррух пришел к нему с предложением послужить приманкой для Змея и как они прятались от Любавы, разрабатывая подробности плана.

Любава тоже... могла сделать, что так хотелось сейчас Зоряне.

Ничего. Богдан и Ратмир справятся. А она потом поймет.

***

- Зоряна, - Ратмир осторожно тронул сестру за руку. - Как Феррух?

- Ему разбили голову, переломали ноги, чтобы не сбежал, - сухо ответила Зоряна. – Сейчас он без сознания.

- Прекрасно. Постарайся, чтобы он не приходил в себя до вечера. Сможешь? – спросил Богдан.

- Зачем?

- Они ведь не убили его, верно? Хотят расспросить. Узнать про нас. Про клад. А как они смогут узнать, если он не сможет ответить? Он нужен им живой, пока они не убедятся, что говорить он не будет.

- Танар хочет, чтобы Феррух узнал про них как можно больше. Но мы ведь тоже можем… А он пускай побудет без сознания. Не будет мучиться. Они злые, они обязательно будут ругаться, а мы послушаем, а ночью мы его заберем. Как Васуда. Был и пропал.

Зоряна вздохнула. Верно. Братья вернут Ферруха, а она вылечит! Она сможет, а через день придут друзья, и всех этих не станет.

Зоряна покосилась на клад, который они еще вчера по частям перетащили поближе к выходу, пока время было, и старательно упаковали, чтобы ничего не попортилось. Сундук так и остался в пещере, он был слишком тяжёлым, да и ненужным.

Богдан нарисовал на дне сундука большую фигу. На тот случай, если кто-то еще его найдет.

Зоряна всхлипнула, встала и обняла братьев по очереди.

- Простите. Я сама не своя.

- И не убивай Танара, он нам еще пригодится! – шепнул ей в ухо Ратмир.

- Ладно.

Зоряна уселась на плащ и перенеслась к мужу. Мужчина хрипло дышал. Лицо было залито кровью. У девушки защемило сердце.

"Держись, родной".

Половина дня. А потом она его вылечит.

***

- Он живой?

- Живой. Побили маленько. Шестерых наших прикончил.

- Им надо было зевать меньше. Вас сорок человек, а он один всего. Приведите в себя, нам нужно его допросить. И разожгите костер пожарче.

В лицо мужчины плеснули водой.

- Вы чем его били? Почему не очнулся? Сдохнет до допроса вас рядом прикопаю! Еще воды!

После второго ковша Феррух застонал, не приходя в сознание. Зоряна мягко убрала боль и углубила обморок. Старший Рогерин выхватил нож, подержал над огнем и прижег Ферруху плечо.

Зоряна снова сняла боль, помешала мужу прийти в себя. Девушке очень хотелось сбросить на голову этим двоим камень с потолка или столкнуть в костер. Она бы смогла. Но – нельзя. Она вспомнила, как убивали людей в пещере, вызывая Дикую охоту. А они стояли и смотрели. Нельзя.

- Демон! Не помогает!

- Пускай валяется. Позже допросим.

- Если до завтра не придет в себя – добить и ловить остальных.

"Сейчас. Как же! Я сама вас добью".

Двое отошли и начали ругаться. Зоряна ощутила рядом ауру Богдана.

Несколько раз девушка мешала мужу очнуться, а братья, сменяя друг друга, слушали Рогеринов.

- Ну, все. Больше они ничего не скажут.

Он связался с Танаром.

"Учитель!".

"Слушаю".

"Они исполнители. Заказчик – глава рода Рогерин. Они узнали про клад недавно. Рогерин потратил много денег на подкуп некоторых князей Совета. Хотел занять какую-то должность типа финансового советника. Изучал у себя дневники предка, как я у Парвинов, и наткнулся на запись допроса одного из наемников. Того взяли при попытке залезть в сокровищницу, и он рассказал где находится клад. Но не точно. Назвал горы. Нарисовал карту.

Тогда Салек убила не только князя. Она до наемников добралась. Ее сил хватило на верхушку. Мелочь разбежалась, и уже потом один снова захотел сорвать куш и попался. Примерно так".

"Хорошая работа, помощники".

"Что нам теперь делать?".

"Клад у вас?".

"Да, учитель".

"Тогда как только придут наши – вас там не было. А клад нашли во дворце".

Наемники целый день обыскивали горы, но ничего не нашли. Рогерины их крыли почем зря, но толку с этого не было. Перед сном они снова облили Ферруха водой, но в себя мужчина так и не пришел.

- Выбросите его на снег. Пускай дохнет.

"Здорово", – сказал подслушивавший Богдан. – С улицы его проще забрать, - пояснил он для Зоряны.

- Да поняла я…

Девушке было неловко, что она так напустилась на них.

"Не станешь меня убивать?" – в голове раздался голос колдуна.

"Не стану. Но стукну".

"Согласен".

Зоряна невольно улыбнулась.

Как только лагерь затих, братья приготовились. Ратмир открыл дорогу в иной мир. Можно было не искать мир без людей. В этих горах все равно никого не было даже летом, а уж сейчас…

Близнецы почти бегом спустились с горы, приблизились к месту лагеря.

"Выходим".

Миг и темной фигуры на подтаявшем снегу не стало. Наверх они поднимались медленнее.

- Надо все-таки решить вопрос с левитацией, - пропыхтел Богдан.

На середине подъема Феррух застонал, приходя в себя.

- Потерпи, еще чуть.

- Угу, а то может быть больно, - вспомнил Феррух, как колдун предупреждал его перед обучением.

В пещеру они втиснулись с хохотом.

- Все мужики психи, - сердито сказала Зоряна, - кладите его сюда.

Она погладила мужа по лицу.

- Спи. Буду лечить тебя.

Глава 10

"Динас, скажи Князю – пускай выздоравливает".

"Получилось?".

"Клад они уже вытащили. Ждут подмогу, уберут всех, зачистят следы. Их там не было. Клад нашли во дворце. Как только Вячеслав уехал, так и нашли. Обрадовались и помчались догонять. Приедем как раз перед собранием".

Динас улыбнулся. Учитель такого случая прижать пару хвостов не упустит!

Колдун постучался к Вячеславу.

- Князь, Танар говорит – завтра можно выздоравливать и ехать.

- Подробности?

Динас старательно пересказал инструкцию.

- Пожалуй, надо будет не все раздавать, - усмехнулся Князь, - как говорит Харитон – "князья люди трудные". Оставим кое-что на потом. Мы же можем не сразу все найти, а что-то и совсем не найдем. Все-таки двести лет прошло…Ты передай, что нужно будет встретиться. Посмотреть, оценить как там и что.

Динас кивнул головой и вышел. Политика. Он передаст, и пускай старшие разбираются.

***

Утром Феррух выглядел гораздо лучше. Переломы Зоряна срастила, но ходить запретила.

- Рано еще, костям нужно окрепнуть. Это я при всем желании за ночь сделать не смогу. И никто не сможет. Понадобятся носилки.

- Сделаем, - кивнул Богдан.

Они сидели и наблюдали, как наемники, чертыхаясь, бродят в снегу. Стоило кому-то приблизиться, срабатывал отворот и наемники снова удалялись.

"Мы рядом", - весть прислал Ролан. – Сейчас или вечером?".

"Они разбрелись. Их сейчас убрать – пара пустяков".

"Принял".

Колдуны сообща определили, где находятся наемники. Ну а дальше все было просто.

Рогерины сидели в пещере. Им и в голову не пришло выйти и поискать клад самим.

- Нашли? – старший Рогерин посмотрел на фигуру закрывшую вход в пещеру.

- Нашли, - насмешливо отозвался Людин, заходя внутрь и доставая нож.

Рогерины вскочили и заозирались.

- Вы не посмеете!

Людин холодно улыбнулся.

- Я бы вас за отца медленно убивал, но некогда. Считайте – повезло вам, мрази.

***

В середине лета в пещеру наведались охотники и обнаружили два трупа в богатых одеждах. Сообщили, кому следует. По всему выходило, что двое высокородных поругались и убили друг друга.

- Что за люди, чего не поделили…

Особенно разбираться никто не стал.

***

- Догоняйте Князя, - кивнул сыновьям Кайрилл.

- Верно, а мы тут все зачистим, - поддержали его остальные.

Братья пожали помощникам руки, навьючили коней и помчались за Вячеславом. Изредка они уходили в иной мир огибая обозы и караваны. Нас здесь не было. Мелькали перед своими, меняя на подставах коней: а вот здесь мы были.

За день до встречи Князей на Совете они догнали Вячеслава и Танара. Братья отдыхали от скачки, пока Князь и колдун разглядывали клад. Кое-что, как и говорил Вячеслав, отложили на потом. Танар предложил, чтобы Князь передал вещи Совету.

- Не так надо, - возразил Вячеслав. - Ты же хочешь, чтобы про наших людей слава добрая шла? Чтобы наших колдунов ценили и уважали? Они нашли. Пускай они Князьям на Совете и вручают. Я только подскажу, кому и что.

Братья подумали, что вообще-то нашли не они, а призраки. Танар мысль уловил и отрицательно покачал головой. Призраки? На Совете Князей? Это перебор.

Богдан с Ратмиром усмехнулись. Пока да, но жизнь долгая. Мало ли как она повернется! А сами они давно уже поблагодарили своих помощников.

***

Оставшиеся в горах зачищали следы. Всех наемников убрал огонь. Много чести было - огненного погребения обычно удостаивались воины, но выхода не было и времени. Негоже было бросать тела на растерзание диким зверям.

Ножи вернули хозяину, не дело хорошей стали пропадать.

Феррух наблюдал, как работают колдуны. В конце концов, он же этого хотел. Потом они отправились домой. Пересекли границу под мороком. Дома остановились в корчме на пару дней. Зоряна ругалась и другие колдуны ее поддержали.

- Нам Глава клана нужен живой и здоровый, - сказал Ферруху Ролан. – Вернется Князь и издаст Указ. А нам и так все ясно.

***

Вячеслав был встречен торжественно и с поклонами, как и все другие Князья. Рядом с ним ехал Танар. Обоих препроводили в приготовленные палаты. Другие в одиночку приехали, но слова против колдуна никто молвить не осмелился.

Кое-кто хмурился, но и только.

Отдельно от правящих Князей стояли несколько богатых купцов и глав гильдий. Их допускали на некоторые встречи, но говорить они не смели. Среди этих людей Танар заметил главу рода Рогерин. Он усмехнулся про себя.

"Не знаешь, что не вышло у тебя? Ничего, скоро все узнаешь, а потом искать своих мерзавцев замучаешься. Сколько душ загубили. Мальчишку не пожалели".

Только зашли Князья на Совет и открыл Никон рот жалобу изложить, как посылался за дверями шум.

Князь Степан, который вел Совет, отправил выяснить – кто шумит и вызвать дружинников, чтобы уняли нарушителей.

- Посланные к Князю Вячеславу, срочно!

В зал влетели Богдан и Ратмир. Попробуй, останови! До земли поклонились Князю Степану.

- Прости, Князь, позволь слово молвить! – Ратмир смотрел так умильно, что Танар даже закашлялся, стараясь сдержать смех.

Степан бы может и не позволил, но Богдан, кланяясь, уронил на пол сверток. А он возьми да и развернись. Князья ахнули, шеи вытянули. Степан даже задрожал.

- Прости, Князь!

Богдан поднял и с поклоном вручил Степану украденное двести лет назад Княжеское знамя.

***

- А что потом?

Зоряна поставила на стол еще несколько кувшинов с напитками. За столом еле уместились все друзья, кто оказался в столице. А некоторые и специально приехали.

- А потом было зрелище. Мы выкладывали перед князьями барахло. Они охали, ахали, за сердца хватались. Гордей в манускрипт так и вцепился. Мы, кстати, копию-то сняли. Фрол портрет предка чуть не целовал. Один из князей чуть не помчался сразу жене вручать старинные обручальные кольца. Танар с таким лицом сидел, еле смех сдерживал, я уж думал, он не выдержит.

- Не всем, конечно, перепало, но про Никона точно все забыли. А потом встал Князь Вячеслав сказал, что у него колдунам почет и уважение, ибо пользу они приносят немалую и не только его княжеству. Вы только что сами все видели! А если некоторые добро от зла отличить не могут, так и нечего с больной головы на здоровую блох перебрасывать.

- Так и сказал?

- Ну не так конечно, но смысл был такой.

- Потом Танар говорил. Как готовит учеников. Много говорил, тут мы уже хотели уйти по-тихому, но Князь Степан своих людей послал – перехватили нас и попросили остаться.

- Да, - кивнул Ратмир. – Умный мужик оказывается. Все разошлись, остались мы с Богданом, да он. Так он на нас смотрел. Даром что не колдун.

- Сомневается он в том, что мы клад во дворце нашли, но промолчал. Приглашал, как образуется у нас все к нему в княжество приехать и людей поучить. Ну как Филипп к Харитону своих присылал.

- Так что хочешь, не хочешь, а придется нам учителями быть.

Людин вернулся в село сам не свой. Ему работу с Динасом бросать не хотелось. А Ульяна как же? Дочка? Не разорваться же! И не наскачешься туда-сюда.

- Перевози жену в город, если захочет, - посоветовала ему Марьяна. - У Хранительницы работы выше головы. Все больше присылают дочерей, учить скоро некому станет. Здесь я пока справлюсь, а там и новый кто приедет.

А про себя подумала – и к отцу ближе будешь.

Людин ответил, что предложит жене, подумают они вместе. Пожили в селе, почему в городе не пожить.

Феррух Гассану то же самое сказал.

Веснян у Харитона прижился. Рода Рогерин, Танар отправил летописи переписывать, а Веснян в это время рисунки копировал. Сперва он настороженно относился к колдуну, но потом мальчишки подружились.

Князь Вячеслав вернулся и обнародовал

"Указ об образовании службы для защиты княжества, "Клана Искателей".

Вызвали всех, кто готовился сражаться со Змеем. И воины, и колдуны согласились продолжать работать "ради спокойствия княжества, понеже есть еще нелюди, желающие добрым людям погибели и невместно посему гнушаться их охраной, а коли призовет кто из Князей наших людей для защиты иных земель, так и быть посему".

конец

Показать полностью
8

Пельменная 7.2

Апостол Павел:

– Зачем вы ко мне пришли, Мара?

Мара:

– Восемьдесят процентов разводов, слыхал про такую статистику?

Апостол Павел:

– После двух выгодных разводов желаете поправить статистику?

Мара:

– Когда у духовно развитой личности появляются деньги, она рискует окунуться в пучину альтруизма...

Апостол Павел:

– Ладно, хорошо, точнее, не хорошо, но ладно, но что конкретно вы предлагаете?

Мара:

– Очевидно, если есть столько разводов, то что-то не устраивает пользовательниц в самой концепции брака, что-то в ней безнадежно устарело.

Апостол Павел:

– Любопытно, и что же это может быть?

Мара:

– Твои морально-этические установки в речах во время венчания...твои же "послания к коринфянам" попы обычно цитируют в такие моменты...пора редактировать.

Апостол Павел(округлив глаза):

– Например?

Мара:

– Нуу, например вот это:"Любите друг друга, будьте опорой друг другу и в горе, и в радости..."

Апостол Павел:

– Угумс, и что здесь не так?

Мара:

– Эк, непонятливый, сто процентов людей выходили замуж за достойных, способных обеспечить любовью и радостью, а восемьдесят процентов разводятся с неудачниками, с которыми не хотят делить горе, черную полосу в бизнесе, или банкротство, ибо жизнь коротка, и очередь из новых достойных редеет по мере духовного развития и взросления личности, которая достойна исключительно любви и радости, и вынуждена была подписаться под устаревшими патриархальными заморочками про "горе и невзгоды". Не парь мозги девочкам, Паша...не для того они замуж выходят...

В кабинет апостола вошел летчик Мересьев – принес на подносе три чашечки кофе, расставил их на столе перед Павлом и Марой, и сам присел за стол, приготовившись внимательно слушать диалог.

Мара(возмущенно):

– Что твой секретарь себе позволяет?

Апостол Павел:

– А он не секретарь, а Настоящий человек, ему знаешь сколько мессеров пришлось сбить, чтобы сюда попасть? Ооо!

Мара:

– Прикинь, а мне ни одного, ну и кто эффективнее оптимизирует энергозатраты на достижение цели – Настоящий человек, или Сверхчеловек(ударяет себя в силиконовую грудь кулачком).

Мересьев(невозмутимо отхлебнув кофею из чашки):

– Марья Васильевна, сегодня ночью, на Алешкинском пруду, кувыркаясь в клевере с Петровичем, вы забеременели. Ваш отпрыск, повзрослев, собъет много мессеров.

Мара(роняя свою чашку на пол):

– Как забеременела? От этого идиота Петровича? Блять! Нет, не собъет – ни один членоносец не отберет нынче у свободной и самодостаточной сверхженщины право на аборт!

Апостол Павел:

– Ваша правда, Мара, скажу больше: один человек несанкционированно пришел ко мне сегодня в Небесную Канцелярию, значит один ее и покинет – специалисты нашей клиники обязуются сами сделать вам аборт.

Мара:

– Что, и не нужно адвокатами угрожать?

Апостол Павел:

– В этом нет необходимости....

Ранним утром, к Петровичу на Алешкинский пруд спустился летчик Мересьев с колбой в руках, в которой уже начинала неистово делиться оплодотворенная яйцеклетка..

Петрович(глядя на колбу):

– Это что?

Мересьев:

– Аборт Маре проведен успешно – мать вырезана из околоплодного пространства, твой сын здоров, и в безопасности...

Петрович:

– И что мне с ним делать?

Мересьев:

– Найди сыну мать, но Настоящую, с шарико-подшипникового завода, профессор Шульц тебе в помощь.

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!