Жека всё же решил пройтись по книгам, кликнул на одну в топе и начал её читать. — Двести страниц поооолного, откровенного, только что сгенерированного говнища. И это висит в топе на главной странице ведущего литературного портала. — сразу же заметил он.
— Может это значит, что читателям без разницы что читать? — предположил Димон.
— Да нет, это говно даже если захочешь прочитать не сможешь! Мозг взорвётся нахуй. — сказал Серёга и глотнул пива.
— А как тогда она там висит? — выкрикнул Лёха.
— А вот так! Когда начинается золотая лихорадка, зарабатывают все кроме золотодобытчиков, которые убивают друг друга из-за жадности и эйфории. — не унимался Ден.
— Да ты заебал своей хуйнёй, нытик блять! — не выдержал Серёга.
— Это мировой заговор. Нас хотят сделать дебилами. — запаниковал Ден.
— Тебя и делать не надо, ты уже! — дерзко ответил Серёга.
— Ну давай посмотрим другой портал. — предложил Жека.
— Думаешь, там будет не то же самое? — начал сомневаться Димон.
— Нет, конечно! Они же конкурируют. Может там нет этого откровенного гумна. — согласился Лёха.
Они ввели адрес другой крупной литературной площадки и в комнате на минуту повисла тишина. Все начали усиленно изучать книги на сайте.
— Ну вот, тут более менее. — первым заметил Серёга.
— Ты называешь это более менее? Тут одни грамматические ошибки. — заметил Димон.
— Давайте их исправим и выложим, вот тебе и шедевр. Делов-то, — предложил с улыбкой на лице Лёха.
— Без ошибок это невозможно будет читать. Весь кайф в этой безграмотности. Народ у нас дремучий, только такой язык и понимают. — заметил Димон.
— Ну ты же не серьёзно?
— Вполне серьёзно.
— Ок. Давайте возьмём проверенный шедевр Толстого или Достоевского и перепишем его с текущими ошибками. Вот тебе и будет язык, на котором разговаривает современный читатель. — предложил Серёга.
— Ебанутся! Откуда в твоей башке такие фамилии? Я думал ты кроме названий игр ничего не знаешь. — неожиданно резко вклинился Лёха.
— Нет! Чтобы генерировать вменяемые книги, нам нужна хорошая база. И не бесплатная, а качественная литература. Там тебе будут и современные ритмы и слова и темы, которые интересны читателям. — сделал заключение Жека.
— Ну а какие варианты? Искать у пиратов? — хлебнув пива заметил Лёха.
Вадик тряхнул головой, пытаясь прогнать пивную муть и страх провала. Автомат висел на волоске. Вдруг в его воспалённом мозгу мелькнула спасительная и абсолютно безумная мысль. Он вспомнил, что этажом ниже, в комнате шестьсот одиннадцать живёт Вован. Это был местный хакер и у него был «болт с резьбой» на все случаи жизни.
— Я схожу к Вовану, может он чем поможет. — сказал Вадик, взял в обе руки по бутылке пива и вылетел из комнаты. Он спустился на этаж ниже и постучал в дверь Вована кодовым стуком. Тут же вышел невысокий лохматый парень в очках и нервно посмотрел по сторонам:
— Тебе чего?
— Вован, братан, выручай. Нужна твоя помощь. Дело на миллион баксов.
Вован не был обычным студентом. Он был тенью, кибер отшельником, живущим в полумраке своей комнаты, увешанной мерцающими серверами и мониторами с бегущими зелёными цифрами. Говорили, он брал заказы и за деньги мог сделать всё что угодно.
— Я с пивом, — Вадик вытянул обе руки с бутылкой пива в каждой.
— Пивко! — заметил Вован.
— Вован, братан, — Вадик отдал ему две бутылки пива. — Дело срочное! Жизненно важное! На кону зачёт практики и допуск к диплому! Умоляю!
Вован забрал пиво.
— Ну, говори быстрее, что надо. Время — деньги. Которых у тебя нет.
— Мне нужны данные! — выпалил Вадик. — Очень много текстов книг. Свежих! С одного популярного литсайта! База данных!
— Так возьми у пиратов. Торренты, библиотеки.
— У них старое! — отчаялся Вадик. — А мне нужно самое свежее! То, что выложили вчера, позавчера! Понимаешь? Это для обучения! Без этого меня отчислят, Вован! Практику завалю! Помоги!
Вован сделал глоток пива. Его глаза, казалось, просчитывали Вадика на предмет лжи и потенциальной выгоды.
— Свежий дамп… — прошипел он. — Слишком рискованно. Админы там не спят. Системы мониторят. Если засветимся, то и мне, и тебе хана. Оно тебе надо?
— Ради диплома, Вован! — взмолился Вадик, — Я тебе вечно благодарен буду! И… и если что, я ничего не знаю! Я просто флэшку нашёл!
Вован жестом показал Вадику, чтобы тот проходил в комнату, которая была заставлена стойками с мигающим оборудованием. Мониторы показывали непонятные графики и карты сетевых атак. Воздух гудел от вентиляторов. Вован уселся за главный пульт, отодвинув хлам со стола.
— Диплом… — он фыркнул, его пальцы уже летали по клавиатуре. — Лох ты, Вадик. Над тобой просто стебутся, но пиво… пиво норм. Давай куда дамп скинуть.
Вадик протянул флэшку. Вован воткнул её в сервер и его пальцы застучали по клаве. Он бормотал ругательства, названия утилит, IP-адреса.
— Цель… литсайт… — ворчал он. — Смотрим дыры… О, смешно… API кривое, как рога козла… SQL-инъекция? Возможно, но долго… Проще DDoSнуть нахер, пока бэкапы грузятся… и параллельно сливать, что успеем… Хреновый план, но за пиво сойдёт…
Вадик замер, наблюдая, как на одном мониторе запускается какая-то консольная команда, а на другом появляется график с лавинообразно растущим трафиком. На третьем экране побежали строки текста. Это были тысячи, миллионы строк сливаемой базы данных. Имена книг, авторы, главы, целые тексты.
— Вот… — Вован тыкнул пальцем в экран. — Льётся как говно по трубе. DDoS пошёл, админы охреневают, наверное. Бэкап не успеют сделать. Сольём последние месяцы. Доволен?
Вадик кивнул, не в силах оторвать взгляд от потока вожделенных данных. Это был его билет к автомату!
Прошло минут двадцать напряженного молчания, нарушаемого только гулом серверов, стуком клавиш и руганью Вована на какие-то лаги. Наконец, он хлопнул по столу.
— Готово! DDoS глушим, следы заметаем. Там твои свеженькие книжонки на флэшке. Теперь катись отсюда и запомни! Я тебя не знаю. Флэшку нашёл в сортире. Понял?
— Понял! Конечно, Вован! Спасибо огромное! Ты меня спас! — Вадик схватил флэшку как священный Грааль.
Вован презрительно скривился, разглядывая флэшку, а потом Вадика.
— Ты… ради этой херни… — он медленно выдохнул, глядя на потолок, — …ради этого дерьма… оторвал меня от важных дел? От синхронизации ботнета? Ради… книжек? — Он покачал головой с неподдельным, ледяным презрением. — Иди учись, Вадик. Может, когда-нибудь поймёшь, что настоящее богатство не в дипломах и не в книжках. Оно в контроле!
Он махнул рукой, отвернувшись к мониторам, где уже запускался новый, непонятный Вадику процесс. Разговор был окончен.
Вадик, сжимая флэшку, как амулет, выскочил из комнаты Вована. У него были данные! Свежие данные! Надежда на успех возвращалась, смешиваясь с азартом, страхом от встречи с Вованом и осознанием того, что он только что стал соучастником киберпреступления. Но автомат был важнее. Намного важнее!
Он забежал в комнату с флэшкой в руке:
— Пацаны! Есть! Можно теперь накормить нейросеть свежими книгами!
Сергей, Дима и Леха переглянулись. Флэшка в руках Вадика была реальной. Оставалось только верить в чудо и надеяться на то, что Иван Сергеевич не станет вникать в источник «обучающей выборки».
Саша опустил тяжёлую сумку с их особым охотничьим инвентарём на траву перед домом Марковых.
Некогда большой и красивый кирпичный дом на краю деревни, вблизи пешеходного моста через местную речку, ныне пребывал в крайне плачевном состоянии. Чугунный забор, который окружал участок, был повален или распилен. Окна выбиты, стены покрыты слоем копоти, таким плотным, словно горел он не сверху, где некогда была деревянная крыша, а прямо снизу. От той самой крыши не осталось и следа; с дороги братьям было видно, что большая часть обгоревших брёвен и досок устилает пол первого этажа.
У Саши возникла ассоциация с недавно посещённой разрушенной церковью. Это здание было похоже на то, что он видел раньше, разве что следы цивилизации ещё не покинули это место. От дороги к дому вели мелкие тропинки; судя по всему, люди продолжали сюда ходить по каким-то, одним им известным, делам.
— Прям типичное? — Даня посмотрел на брата, приподняв бровь.
— Ну, судя по фоткам из отчётов, да.
Митька стоял позади братьев и только робко выглядывал из-за них.
— А чё случилось с этим домом? — спросил Даня, оборачиваясь на мальчика.
— Здесь Марковы жили, очень богатые, муж со своей женой. Однажды они что-то не поделили, долго кричали, а потом муж своей жене отрубил голову топором... а потом сам застрелился, и пожар начался.
Даня присвистнул и снова посмотрел на дом, спрятав руки в карманы куртки.
— Отличная байка. — Заключил он.
— Это правда! Мне бабушка рассказывала! — Возмутился Митя.
— Мы верим тебе. — Сказал Саша и строго посмотрел на брата. Тот лишь пожал плечами, достал сигарету и снова закурил.
— Надо пойти осмотреться. — Сказал Даня.
— Я вас здесь подожду. — С опаской сказал Митяй, снова посмотрев на дом.
— Как хочешь. — Даня достал из сумки фонарик, затем подозрительно огляделся по сторонам и быстро спрятал во внутренний карман куртки обрез.
Саша накрутил на руку цепь и взял баночку соли, положил в карман. Затем взял монтировку.
Митя наблюдал за этим процессом с открытым ртом и округлившимися глазами. Переводя взгляд с одного брата на другого, он хотел было что-то спросить, но, видимо, ему не хватало смелости.
— Мы быстро, если услышишь стрельбу, беги. — Сказал Даня, направляясь в сторону дома. Мальчик замер от страха.
— Как?
— Да не переживай. — Усмехнулся Саша, присел на одно колено и заглянул в глаза мальчику. — Никакой стрельбы не будет, мы просто проверим подвал. А ты пока сумку посторожи.
Митя молча закивал и встал поближе к сумке. Саша на всякий случай закрыл молнию на ней и быстро пошёл следом за братом.
Братья шли по первому этажу дома. Под ногами скрипели стёклышки и разваливались угольки. Внутри контура стен всё ещё ощущался запах гари, что казалось странным, ведь дом сгорел много лет назад; разве что кто-то продолжал здесь что-то жечь каждую ночь. Даня шмыгнул носом и недовольно буркнул:
— Чую запах... чего-то протухшего...
Саша остановился и принюхался. В воздухе действительно витал запах серы. Едва уловимый, кроткий, где-то на границе ощутимого. Если бы Даня не заметил этот запах, то Саша сам никогда бы не обратил на него внимания, особенно прикрытый лёгким ароматом гари; уловить его было непросто.
Посреди того, что когда-то было кухней, в полу зияла чёрная дыра. Откидной люк, видимо, никто не закрывал с тех самых пор, как сюда приходила милиция.
Саша и Даня остановились возле него и вглядывались в темноту подполья.
— Всё ещё думаешь, что пиковая дама — это детские сказки? — Спросил Саша, пихнув брата в бок.
Даня посмотрел на него, затем снова посмотрел в люк.
— Не факт, что это была пиковая дама. Не факт, что там вообще была нечисть. Может, пацан всё выдумал?
— А что тебе говорит твоё чутьё?
Даня обернулся через плечо, высмотрел сквозь разбитое окно Митю, который, стоя на дороге, переминался с ноги на ногу и опасливо поглядывал на братьев.
— Говорит, что тут явно что-то есть. — Буркнул парень и метнул сигаретный бычок в тёмный проход.
Сноп искр вылетел в сторону, когда окурок ударился о дощатый подпол. Никаких признаков жизни или нечисти за этим не последовало. Саша посветил туда фонариком. Узкая деревянная лестница шла от самого края люка вниз, туда, где всё было покрыто копотью и гарью.
— Подпол горел. А лестница чистая. — Заметил Саша.
— Поставили после?
— Кому-то очень нужно было что-то найти в чужом подвале?
— И он припёр тяжёлую деревянную лестницу? — Пожал плечами Даня. — Пока какой-то бред получается. Ладно, я полез, не поминай лихом.
Даня, нагнувшись, посветил фонариком вниз и сначала заглянул, оценив обстановку. Убедившись, что никакая тварь не притаилась за углом, он недовольно что-то бурча себе под нос, спустился по скрипучей лестнице вниз. Встав на обожжённые доски подпола, он поднял глаза наверх. Трёхметровые потолки, много колонн и кирпичных стен. Убранство подвала явно указывало на то, что когда-то им активно пользовались. Вот только всё было черно-черно, но непонятно, что именно тут горело, потому что деревянные колонны и мебель не были обугленными. Подвал простирался под всем домом и был хорошо просматриваемым с той позиции, в которой стоял парень. По углам и вдоль стен он разглядел ящики с ромбовидными полками.
— Кажись, я понял, зачем сюда поставили лестницу.
— И зачем же? — Спросил Саша, спускаясь к брату.
— Тут, походу, винные залежи были.
— А разве оно не должно было сгореть в пожаре? — Саша спрыгнул с лестницы, и когда его кроссовки коснулись дощатого пола, в воздух поднялся столб пепла вперемешку с пылью.
— Видимо, не должно, может быть, оно всё закоптилось. Но очевидно, его здесь было много. — Даня провёл лучом фонарика вдоль стеллажей, который опоясывали круг по всему контуру здания.
— Может, прежний хозяин спился просто и белочку словил, убил жену, а потом, когда в сознание вернулся, охренел от себя и того? — Саша провёл указательным пальцем по шее.
Даниил начал медленно продвигаться вглубь подвала, рыская светом по сторонам в поисках монстра. Воздух был наполнен запахом гари. Саша нервно сжал цепь на руке, из-за чего она звякнула. Пол под ногами хрипел и скрипел. Но вот монстра видно не было. Вдруг в луч фонаря попало зеркало. Даня вздрогнул на секунду, но тут же расслабился.
— Вот и место призыва. — Кивнул он.
— Да, похоже. — Саша навёл свой фонарик и подошёл ближе.
На зеркале помадой была нарисована лестница с дверью сверху. Перед зеркалом — потухшая свеча, вставленная прямо в щель в полу.
— Странно. — Пробормотал Саша.
— Что?
— Обычно там же, вроде как, надо ещё точку нарисовать на зеркале. И движение этой точки по зеркалу символизирует движение пиковой дамы из того мира в этот.
— А я смотрю, ты шаришь в этой теме? — Удивился Даня, присев на корточки и осматривая место, где предположительно должны были собраться дети.
Вокруг было множество следов. Среди них были и следы детских ботинок, и взрослых, и собачьи лапы. Последних было намного больше, и они перекрывали собой детские следы, из-за чего проследить за ними не было никакой возможности.
— В интернате как-то раз мы тоже баловались этим... но не помню, чтобы это сработало. — Пожал плечами Саша.
— Странно...
— Что?
— Здесь нет следов рук на полу. — Даня водил фонарём вдоль пола.
— Рук?
— Ну да, парень сказал, что монстр этот был женщиной, у которой вместо ног руки были, и она на этих руках стояла. Значит... что вот эти следы — это люди, это дети, это, скорее всего, ищейки. Но вот следов рук нет...
— Может быть, эта тварь на самом деле не ходит по полу? — Саша посмотрел наверх. Потолок был очень высоким. Луч его фонаря прошёлся по обугленным доскам. Никакой твари там не было, и следов тоже было не видно.
Даниил тоже поднял взгляд вверх.
— Но парень не говорил, что она висела, он вроде сказал, что она стояла.
— И то верно, но если она не имеет физического воплощения... — Рассуждал вслух Саша.
— То она такая же, как домовой? — Предположил Даня.
— Но тогда... что она сделала с детьми?
Даня снова шмыгнул носом.
— Запах тухлятины меня не отпускает. Здесь явно что-то есть... — Даня достал из внутреннего кармана куртки обрез.
Саша ощутил, как по спине прошли мурашки. Что-то словно присутствовало рядом. Он ощущал кожей, что кто-то следит за ними. Волосы на руках встали дыбом. Вокруг стояла тишина. Уличных звуков было не слышно. Весь этот подвал словно был отрезан от внешнего мира.
— Если эта тварь привязана к дому, то нужно уничтожить дом. — Сказал Саша.
— Кто-то уже это сделал. — Заметил Даня, кивая на стены.
— Но у него не получилось завершить начатое. И вот как итог мы имеем эту тварь тут?
— Хм... как-то странно... — Даниил продолжал принюхиваться. Оборачиваясь, он искал источник зловонного запаха. — Тут явно что-то есть...
— Слушай, ну если бы тут были тела детей, я думаю, собаки бы их учуяли. — Махнул рукой Саша.
Даня не слушал брата, он продолжал пытаться понять, откуда он чувствует этот запах. Нагнувшись, он понял, что снизу он сильнее. Поворот в одну сторону, в другую. Вот он приблизился носом к свечке. Может, это она так странно воняет? Даня приблизился к ней, сел на корточки напротив неё и зеркала, перед которым она стояла. Поднёс фонарик и попробовал разглядеть, из чего она сделана. Но тут же заметил боковым зрением что-то странное. Свет, луч фонаря, пробившись сквозь зеркало, ударил в потолок через отражение, и там мелькнули две пары жёлтых глаз на тучной фигуре.
Даня резко встал и, развернувшись, направил в ту сторону дробовик. Саша вздрогнул и отскочил в сторону. Судорожно глядя то на брата, то на то место, куда он целился, парень пытался понять, что происходит.
Даня стоял, не шелохнувшись. Его рука была направлена на потолок. Потолок, на котором никого не было. Нервно сглотнув, Даня начал бегать глазами по сторонам.
— Ты чего? — Тихо спросил Саша.
Даня быстро дышал. Он ощущал, как его сердце бешено бьётся в груди. Пальцы крепко сжимали рукоять обреза.
— Я видел тварь. — Не двигаясь, сказал он. — Оно было на потолке.
Саша начал светить по потолку.
— Как она...
— В отражении... — Даня обернулся на зеркало и, резко присев, снова посветил через зеркало. Там уже никого не было. — Хм...
— Что?
— Я видел её прямо там... — Даня указал в отражение.
— Может, тебе показалось? — Предположил Саша.
Даниил наградил брата злым взглядом.
— Мне не показалось. — Буркнул он. — Давай-ка свалим обратно и почитаем дедовы записи... что-то мне не нравится эта канитель.
— Хорошо. — Саша недоверчиво смотрел то на брата, то по сторонам. — Ты что, испугался?
— Завались.
Они медленно отступили к лестнице. Саша шёл спокойно, поглядывая по сторонам, пока его брат нервно переводил свет фонаря по сторонам, особенно акцентируя внимание на потолке.
Подъём по скрипучей лестнице.
Снова на свежем воздухе, снова на солнечном свету. Даня продолжал смотреть в подвал через люк, высвечивая темноту, направляя в ту же сторону обрез.
— Там никого не было, Дань. — Пожал плечами Саша.
— Я что-то видел, я что-то чуял. — Зло сказал Даниил, посмотрел по сторонам, затем ногой поддел люк и закрыл его. Крышка с грохотом захлопнулась. Даня убрал обрез во внутренний карман.
— Пацану скажем...
— Скажем, что нет там никого.
Саша усмехнулся.
— Ну ладно...
— Отойди-ка в сторонку. — Даниил подошёл к обожжённому кухонному шкафу, стоящему у стены, и опрокинул его так, что тот рухнул прямо на крышку подпола.
Грохот. Снова сноп пыли разлетелся в стороны. Саша недовольно посмотрел на свои штаны, которые покрылись тонким слоем чёрной пыли.
— Ну ёпт, Дань... какого...
— Это на всякий случай. Пошли. — Буркнул Даня быстрым шагом, направляясь к выходу.
— Подожди! — Саша, едва отряхнувшись, поспешно последовал за братом...
— Ну как? — С опаской спросил Митя, когда парни вышли к нему на дорогу.
— Признаков нечисти не обнаружено. — Сказал Даня, не глядя на мальчика и поднимая с земли сумку.
— А что вы там так долго? И чего такое грохотало? Я перепугался!
— Мы просто проход забаррикадировали, чтобы никто в яму не провалился. — Уверил мальчика Саша. — Там никого нет, место безопасное, поверь нам, если там что-то и было, оно явно это место покинуло.
— Нет! Оно там! Я знаю! — Запротестовал Митя и топнул ножкой.
— Да? — Саша, усмехнувшись, поднял брови. — И с чего ты взял?
— Я... я не знаю... я чувствую...
Даниил посмотрел на мальчика, затем обернулся на дом. Тяжело вздохнул и, вновь повернувшись к Мите, сказал:
— Наше чутьё порой нас обманывает. Ты лучше иди к бабушке, никаких монстров тут нет, а ходить сюда не стоит, потому что можно провалиться и помереть.
— Нет! Вы не настоящие агенты ФСБН! Вы только притворяетесь! — Мальчик ткнул пальцем в Даниила. На лице мальчика — буря эмоций: обиды, злобы и страха; он недовольно дышал. — Я знаю! Оно там! Я бабушке всё расскажу! Я знал, что мне никто не поможет!
После этих слов Митя развернулся и побежал прочь, протирая глаза. Даниил проводил его взглядом. Саша тоже посмотрел мальчику вслед.
— Я знаю, что оно там. — Тихо сказал Даня.
— Прям знаешь?
— Да. Я думаю... мне кажется.
Парни медленно побрели по улице в сторону дома. На ходу Саша переложил в сумку обратно своё снаряжение, которое так и не пригодилось.
— Мы чем дальше от дома, тем меньше у тебя уверенности в том, что ты что-то видел. — Заметил он.
— Я видел... но что я видел, не знаю... оно было там, прямо над нами. Оно наблюдало.
— Хм... ощущение, что кто-то за нами следит, у меня было.
— Может... — Пожал плечами Даня. — Оно на самом деле было не в нашем мире, а в зазеркалье?
— Чего?! Это как?
— Не знаю... просто... следов нет, но есть запах, и он сильнее был у свечки, а может, не у свечки, а у зеркала. Что, если эта тварь живёт по ту сторону отражения.
— Но она же как-то оттуда выбралась. — Заметил Саша.
— А может быть, она туда и детей утащила?
У Саши по спине снова пробежала волна мурашек.
— От мысли, что где-то там, в отражении, можно разглядеть гнездо твари, в котором трупы детей...
— Брр... — Даня поёжился. — Самого пробирает... я с таким тоже не сталкивался... но после домового... я... думаю, оно может быть нематериальным.
— Тогда... каков план?
— Поднимаем записи, ищем всё, что касается пиковой дамы и... возвращаемся туда, чтобы разнести всё к чёртовой матери.
— План мне по душе. — Саша улыбнулся...
...
— Ох... — Даниил тяжело вздохнул, стоя над стопками бумаг, разложенными на столе.
— Чё пыхтишь? — Саша кропотливо сортировал листы с рукописным и печатным текстом.
Прошло уже несколько часов с тех пор, как зашло солнце. Братья провели весь день в безуспешных поисках информации, которая хоть немного напоминала бы их случай с зеркалом и двухглавым монстром, похожим на пиковую даму. В жестяной банке из-под консервов уже была целая гора бычков от сигарет. В воздухе витал едкий запах сигаретного дыма. Ребята прерывались только на пару приёмов пищи. В глазах — песок, в голове — гул, в пояснице — боль.
— Я не знаю, как ты в своём институте этим целыми днями занимался. — Даня отошёл от стола и потянул спину, похрустывая позвонки.
— Усидчивость — это не твоё. — Саша усмехнулся, хотя и сам уже сильно устал.
Но в то же время он понимал, что у него уже появляется некоторая насмотренность. Какие-то бумаги он видел раньше, и в голове начали всплывать образы того, о чём тот или иной отчёт, и их сортировка становилась всё легче. Так же было удобно, что часть он уже отсортировал ещё при поисках информации про домового.
— Я вот думаю... — Даня подошёл к окну и посмотрел на Волгу на фоне вечереющего пейзажа деревенской идиллии. Мимо дома прошла группа старушек, они что-то громко обсуждали, и некоторые из них бросили редкие взгляды в сторону дома ребят. — Мы вот тогда потратили кучу времени и нашли какую-то бодягу про домового... но, походу, не сработала эта срань с детскими стишками.
— Может, мы просто неправильно что-то прочитали. — Предположил Саша. — Или домовой на самом деле был куда выше уровнем угрозы, и для таких случаев нужны более сильные методы... меня больше интересует та женщина...
— А что с ней? — Даня обернулся на брата.
— Я не понял, кто она была... после смерти она вся растворилась в черноте, а оборотни вот только животную форму потеряли.
— Я думаю, она была вурдалаком. — Предположил Даниил, возвращаясь за стол. Шарясь по карманам, он достал пачку сигарет. — Тварь древняя и сильная, пьёт кровь людей. Проститушья работа для неё самое то. И бабки подняла, и крови напилась. — Парень, глянув на пачку, недовольно поморщился. Сигареты кончались. Зло смяв пачку, он бросил её в дальний угол.
— Тогда она как-то быстро померла... всего один выстрел... ну или два.
— Так ты ей в голову зарядил, наверное. — Пожал плечами Даня. — У тварей всегда слабое место есть. Если дробью зарядить в область слабого места, то она быстро помирает. Я вот когда стрелял, она уклонялась... а как, кстати, ты её уделал?
Саша не сразу, но всё же ответил.
— Мне помог домовой.
Даня удивлённо посмотрел на брата.
— Прям помог?!
— Да... труба лопнула прямо в момент, когда она подошла ко мне, и обдала её кипятком... а потом твой обрез как по волшебству появился под рукой. Заряженный.
— Заряженный? — Даня недоверчиво посмотрел на Сашу, а потом, облокотившись на стол, отвёл взгляд в сторону окна.
— Да...
— Хм... насколько же сильна эта тварь... если она смогла зарядить обрез... она же может его и разрядить?
— Я не знаю... — Саша пожал плечами. Он, замерев, смотрел на фото изуродованного человека на фотографии очередного отчёта. — ...в любом случае, всех их надо истребить.
— Ну это понятно. — Усмехнулся Даня. — Но как? Там не написано? — Он кивнул на бумажки.
— Я заметил, что в случаях, когда тварь была слишком сильная или непонятная, решением обычно было что-то жёсткое, например, подорвать там всё к чертям динамитом. — Саша сложил пару стопок в папку и карандашом сделал пометку о датах. Достал новую стопку из другой папки и начал раскладывать, бегая глазами по тексту.
— Ну скажешь тоже. Мы не в КГБ, нам никто таких полномочий не даст, за такое за нами начнётся реальная охота, и там уже надо будет реально когти рвать так, что домой мы уже не вернёмся просто никогда! — Даня посмотрел на брата и понял, что тот его не слушает, а стоит, замерев, глядя на отчёт, лежащий посреди стола.
Даниил смущённо посмотрел на фотографию, закреплённую в верхней части листка. Там, в огромном старинном зеркале, отражалась та самая фигура, которую он видел сегодня утром.
Спасибо, что дочитал! Если интересно, что будет дальше, подписывайся, ставь лайк, оставь комментарий, это очень мотивирует продолжать 😊
Настя на работе зашла в дамскую комнату и усевшись с ногами на трон, решила провести так некоторое время. Небольшое отступление - в её квартире на туалетных дверях уже много лет нет замка. Сначала откладывали его установку, а затем уже привыкли - зачем, когда все свои? Лишняя трата времени...
Так вот, Настя настолько привыкла уже к этому факту, что сегодня, после важного разговора с поставщиками просто на автомате забыла запереть дверь в уборной... В этот момент один ее коллега, молодой мужчина из соседнего отдела тоже задумал посетить сей кабинет и ничего не подозревая дернул за ручку...
И вот, картина маслом - девушка в деловом костюме, сидит в весьма экстравагантной позе орла, в руке держит заготовленный кусочек бумаги и стоит молодой человек ошалело уставившись на свою коллегу, готовый упасть в обморок от сложившейся ситуации...
Он устоял, но Настя упала со своего временного местопровождения, запуталась в штанах, затем подскочила к двери, заперла ее перед носом обалдевшего мужчины. Закрыла ладонями лицо и заплакала от дикого стыда и ненависти к себе...
-Как я теперь буду работать с этим человеком в одной компании? Какая же дура!!! Угораздило его именно в этот момент зайти!
Настя опустив голову пробежала мимо отдела, где работал парень, села за свой стол и сжалась в комочек, тихонько подглядывая за парнем сквозь щель между разделяющей их полочкой.
Молодой человек, видимо не в силах вынести в одиночку груз увиденного, взволнованно наклонился к своей соседке, другой коллеге и что-то прошептал ей на ухо - та, совсем юная девчонка, прыснула со смеху и схватившись за живот еще пару минут не могла сдержать приступы тихого хохота. Она что-то говорила сквозь смех и указывала пальчиком на раздавленную и убитую позором "виновницу торжества".
Этого Настя вынести не смогла. Она взяла из принтера листок бумаги и что-то начеркав, не глядя на смеющихся, кинулась в кабинет начальницы, едва сдерживая новый поток рыданий.
-Лидия Николаевна, отпустите меня пожалуйста без отработки, я вас умоляю!
Женщина строго взглянув на сотрудницу, хмуро поправила очки.
-По закону ты должна отработать. Где я тебе сейчас найду сотрудника с опытом?
-Простите, Лидия Николаевна, но можете меня по статье уволить, больше я не вернусь на рабочее место, никогда!
Лидия налила стакан чая, достала с полки шоколадку и вручила девушке.
-Садись, выкладывай, что случилось. Я тебя отпущу.
Настя отхлебнула ароматный чай, подивилась его приятному вкусу и потупив глаза снова покраснела.
- Я жутко и страшно опозорилась. Нет пути назад... Это уже не стереть и не поправить... Никогда!!!
-Даже боюсь представить... На глазах у всех голышом прошла пьяная и тебя показали по ТВ?
Настя округлила глаза, лицо ее вытянулось...
-Нет, что вы... Но похоже... Мишка меня без штанов видел, я в туалете была...
-Из-за такой ерунды? Настя, не говори глупости. Если только он захочет уволится от увиденного, это я еще пойму, долго наверное во ты я ему сниться будешь...
Девушку слова начальницы не убедили, она со всей серьёзностью посмотрела на Лидию Николаевну. Та махнула рукой.
-Настя, прекрати, так осуждающе смотришь... Давай я кое-что расскажу тебе, а ты после этого примешь решение, хорошо?
На Лиду вдруг напала тоска, а ведь она двадцать лет назад была такой же как Настя - из-за сущей ерунды жизнь и судьбу свою круто развернула, может даже поломала чуток...
***
Лида была на седьмом небе от счастья - Артём, с которым они встречались уже больше двух месяцев, её самый любимый, самый красивый парень на свете, с которым они распланировали жизнь на сто лет вперед, пригласил её на знакомство со своей мамой...
Это было и верно настоящей сказкой - девушка из бедной семьи понравилась сыну состоятельных родителей, а те оказались не против, сами настояли на знакомстве, чтобы знать, с кем ходит их сынок. Так и сказали ему.
-Артём, приведи Лидочку к нам на ужин, не таскайтесь по подворотням. Познакомимся, скажу девочке пусть не стесняется, приходит к нам. Комната у вас отдельная, всё одно нас с папкой целыми днями дома нет, а на улице по вечерам шастают всякие...
Хорошо всё складывалось у Лиды в этом году, складно - в прошлом экзамен завалила в универ, а в этом всё как по маслу пошло, справилась. Нашла работу хорошую - официанткой в кафе семейное, приличное, без вечерних дебошей и приставучих мужиков. Но самое главное, Артёма повстречала, влюбилась по уши, а парень ответил взаимностью. Хороший оказался, добрый, скромный, хочет жениться на Лиде, приглашает жить к себе хоть сегодня...
Мама Артёма отнеслась к мероприятию со всей серьёзностью: сготовила пирог, сделала салат диковинный из креветок, мясо по-французски, сварила крепкий, вишнёвый компот. В честь знакомства раздобыла хорошую бутылочку шампанского - хотела сыну угодить, понравиться будущей невестке, тем более по словам Артёмки, уж больно девочка хорошая, стеснительная и скромная...
Лида, росшая в неполной семье, привыкшая к простым кашкам и постным супам не смогла удержаться - уплетала за обе щёки невиданные вкусности и расхваливала "будущую" свекровь за кулинарные умения. Они понравились друг. Ради приличия Лида выпила пол стаканчика шампанского и "закусила" диковинным сыром, который видела только в рекламе по телевизору...
Все прошло просто изумительно - Артём был галантен, мама с Лидой нашли много тем для разговоров а папа одобрительно кивал сыну, мол, молодец, одобряю... Когда пришла пора прощаться, зашла еще и пожилая пара соседей, похвалили Артёма, умилительно сжимая ладони, радостные за соседского сына.
-Молодец, Артёмка, нервы не трепал родителям, всегда послушный был. Вот время пришло, хорошую такую девочку выбрал...
Лида сияла как начищенный медный таз, улыбаясь так, что онемели уши, счастье переполняло ее через край и мир казался таким прекрасным, таким чудесным...
Под хвалебные оды Лида принялась обувать замысловатые босоножки (самые свои нарядные), слишком сильно наклонилась, поясок брюк чересчур пережал ей живот и девушка издала громкий, неприличный звук...
Лида замерла на пару секунд, в лицо ударило краской так, что она стала пунцовой от дикого стыда - кровь пульсировала даже в ушах. Она ничего не придумала лучше, как пулей выскочить из квартиры и что есть силы бежать домой.
Она не слышала, как Артём пытался её догнать, как его мама собиралась дать кусочек пирога будущей свахе, ничего не слышала. Когда Артём позвонил ей на домашний телефон, она даже не раздумывая сообщила ему новость, совершенно не дав ему возможности что либо ответить.
-Артём, прости, я срочно переезжаю, не звони сюда больше!
Проплакав весь оставшийся вечер до прихода мамы с работы, она поделилась с ней своей бедой, в надежде, что она убедит дочь в том, что это не страшно и ни капельки не стыдно, но мама всплеснула руками..
-Ну Лида! Ну ты даёшь! Так опарафиниться в первую встречу... В приличном месте оказаться и так профукать все... Стыдобища... Я бы прямо там умерла от позорища такого...
Для Лиды это было решающим фактором - чтобы больше никогда не пересекаться с бывшим женихом и несостоявшимися родственниками она одним звонком уволилась с работы, купила билет до Москвы и навсегда покинула свой любимый, родной городок...
Тетушка, что одиноко жила в под столицей, радостно приняла племянницу, устроила ее на работу и вроде бы все сложилось у Лиды - должность, муж, взрослый сын, жильё, достаток... Но больше никогда она не испытывала такого невероятного теплого и светлого счастья, как тогда, живя в своём милом городке, встречаясь с Артёмом и работая официанткой...
-Кстати, однажды, пару лет назад, я встретила Артёма - вот судьба! для покупки оборудования выбрал именно нашу организацию... Он меня спросил тогда - почему я так поступила, бросила его такого влюбленного, с разбитым сердцем... Представляешь, он даже не понял, почему все так получилось, всю жизнь стервой меня считал...
Настя, дослушав историю всхлипнула, забрала листок и вернулась на рабочее место - она уже позабыла про свою проблему, с грустью представила совсем юных Лиду и Артёма, как из-за такой ерунды умерла их любовь...
- Анастасия, а правда, что мне Миша рассказал?
Настя вздрогнула, напряглась, повернулась в сторону той девушки, что недавно хохотала над ней с Михаилом. Сердце ее камнем упало вниз. "Какой же он сплетник! А еще нравился мне, придурок!".
-Это ни капли не смешно!
-А мне кажется так забавно, что ты с ним три раза поздоровалась утром! Он главное, специально мимо тебя идёт, а ты его как в первый раз видишь, вот умора!
У Насти отлегло.
- Правда что ли? А я и не заметила, с этими звонками утренними...
- Я чего подошла то. Он сегодня наконец то решился, хочет тебя на кофе вечером пригласить. Меня отправил к тебе, обстановку разузнать - не пошлёшь ли? Он у нас парень впечатлительный... Я ему говорю - ну кофе уж такая ерунда, приглашай сразу в ресторан хороший...
Лиду снова бросило в жар, уже от приятного волнения, он бросила взгляд на смущенного Михаила, быстро отвела глаза, улыбнувшись, поправила волосы.
-Ну почему же...Это вовсе не ерунда... Я люблю кофе...
Он привёз её с охоты: выстрелил в крыло, ловко пригвоздив к дереву, стреножил, засунул в мешок. Приказал выковать для птицы клетку — от пола до потолка, с крепким засовом и прочными прутьями. Птице клетка не нравилась. Она сидела в углу, на еловых ветках, принесённых из леса. Не поднимала головы. Ничего не говорила, лишь прижимала к груди окровавленное крыло. Кто-то думал, что Сирин умрёт, ведь даже райские птицы умирают. Кто-то, что она оправится, расправит крылья и начнёт петь. Ошиблись все.
Птица выжила, рана на крыле затянулась, заросла перьями. Но петь Сирин так и не начала. Князь велел приносить ей лесные ягоды, самые сладкие яблоки из сада и парное молоко. Сирин молчала. Каждый день гости князя смотрели на неё через прутья, тянули руки, норовили прикоснуться к перьям или тёмным волосам. Каждый день князь останавливался у клетки, его тень падала птице на лицо. Сирин не поднимала глаз.
Она должна была запеть. Свои песни Сирин приносит с небес, и каждый, кто их услышит, наполняется восторгом. Нет слаще голоса, чем голос райской птицы, нет человека счастливее, чем тот, кто слышал её пение. Князь ждал, что она запоёт — и будет петь по первому же его слову. Князь нависал над клеткой, грозил, увещевал и упрашивал. Сирин не размыкала губ. Наконец князь сказал, что если так и продолжится, он даст приказ вытащить птицу из клетки, зажарить в печи и подать к столу. Она будто и не услышала.
Князь дал ей три дня. Три дня, чтобы съехались гости. Чтобы поймали свежую дичь, навертели пироги, достали из погреба бочонки с мёдом. Пока птица упрямилась — весь двор готовился к пиру. Дюжины девчонок скользили по палатам, быстрые и безмолвные. Вряд ли князь мог отличить их одну от другой, да и зачем ему? Они подмели трапезную, вынесли ковры, чтобы начисто выбить их, расставили лавки и дубовые столы. Сирин наблюдала за ними исподлобья.
В ночь перед пиром все разошлись, лишь одна девочка осталась в трапезной. Ей велели отчистить жирное пятно от ковра — а то никак не хотело поддаваться. То и дело она выпрямлялась, разминала плечи, стирала пот со лба. Оглядывалась через плечо: на блестящие в полутьме прутья, на райскую птицу, забившуюся в угол. Девчонка давно служила в княжеском доме. Она стирала и штопала бельё, стелила постели, подметала полы. Начищала прутья клетки, бросая робкие взгляды на птицу с человеческим лицом. Иногда та смотрела в ответ.
Как и все слуги, девчонка знала: скоро за птицей придут, чтобы перерезать ей горло и разделать для княжеского стола. Скоро её внесут в зал на блюде, начинённую яйцами и украшенную барбарисом. Уже развели огонь в печи. Повар хвастался, что сам отрубит голову непослушной чертовке. Девчонке нужно было работать: свести пятно с ковра, поправить скатерти. А потом вернуться в свой уголок в комнате прислуги и забыться глубоким сном. Она снова подняла взгляд — Сирин смотрела прямо на неё.
Княжеский двор затих. Еловые лапы темнели на дне клетки. Сирин даже не смогла бы развести крылья меж этих прутьев. Не могла набрать полную грудь воздуха, чтобы запеть. Девчонка отёрла грязным рукавом пот с лица — будто её саму вели к горячей печи. Посмотрела на открытое окно. На ночь, тихую и спокойную. На лес, который темнел вдалеке.
Никто не услышал, как она приблизилась к клетке на цыпочках. Не увидел, как повернула засов — слишком неудобный для перьев и когтей, но простой для тонких девичьих пальцев. Клетка распахнулась.
Когти оставили прорехи на княжьем ковре. Сирин наконец развела крылья, подняла голову. Девчонка вжалась в угол, впилась пальцами в передник. Она уже пожалела. Кто знает, что взбредёт в голову райской птице? Вдруг та выместит злость на ней: скользнёт когтем по горлу, кровь за кровь, боль за боль. Но Сирин стряхнула с себя пожелтевшие иглы, ловко запрыгнула на подоконник и взглянула на свою спасительницу. Глубоко вдохнула. И начала петь.
Звук вырвался из окон и дверей. Пронзил палаты, проник в сны уставших дружинников и слуг. Он летел, не зная преград, и все, кто там был, знали — им не услышать ничего прекраснее. Девчонка осторожно поднялась с колен. Пол будто шатался под ногами. Хлопки огромных крыльев становились тише, а песня всё звенела в груди. И, пусть никто ей об этом не говорил, девочка знала: Отголосок этой песни останется с ней навсегда.
210/365
Одна из историй, которые я пишу каждый день — для творческой практики и создания контента.
Очередной вызов «Боли в пояснице справа, женщина, двадцать пять лет».
Подъехали к указанному адресу. Типичная пятиэтажная хрущевка, которая своим видом уже наводила на нас с напарником тоску. Ибо лифтов в таких домах по определению не водится, а этаж у нас был, конечно же, пятый. Домофон на входе не работал, но зато и не запирал дверь. Прошли в подъезд без препятствий.
Поднявшись на пятый этаж, без труда отыскали нужную нам квартиру. Дверь же никто не открывал, несмотря на наши настойчивые и вполне уверенные стуки по её прочной деревянной поверхности.
— Не слышат, что ли... — дежурно прокомментировал напарник Станислав (для своих — Стасян), уже начинавший терять свое обычное спокойствие и философское отношение к жизни.
С минуту постояв, мы решили спуститься обратно на улицу, чтобы лишний раз перепроверить адрес. Да, бывает, и сами «косячим», приезжая не в то здание. Но на стене дома синим по серому было ясно написано «Титова, 36». В наших квитках чёрным по белому значилась точно такая же информация.
Пришлось звонить по рации нашему диспетчеру, женщине суровой, но ответственной.
— Сейчас перезвоню на сотовый пациентки, подождите! — чертыхнувшись, ответила та.
Через минуту диспетчер снова позвонила нам:
— Не, не отвечает, глухомань... — опять чертыхнувшись, сообщила она. — Ну что делать, поднимайтесь и продолжайте стучать. А я буду звонить.
Снова поднялись на пятый этаж на знакомую лестничную площадку. За дверью был слышен звук мобильного телефона, который играл незамысловатый мотив из «мелодий и ритмов современной эстрады». Звонок так и остался никем не услышанным, не вызвав никакой реакции у домочадцев.
Диспетчер вновь перезвонила нам, чтобы сообщить о неудаче своей миссии.
— Не берёт всё-таки трубку. — констатировала она со вздохом.
— Да, мы слышали звонок, а пациентку так и не слышали и не видели, — ответил я ей.
— Ну что ж, стойте там, брякайте время от времени, — распорядилась диспетчер. — А я продолжу дозваниваться. Если через десять минут ничего не произойдёт, будем принимать меры.
Но, несмотря ни на что, ситуация не сдвигалась со своей мертвой точки, а наши нервы, наоборот, начали сдвигаться. Мы уже собирались в который раз звонить диспетчеру, чтобы сообщить ей о полном провале нашего концерта и что надо принимать более радикальные меры. Например, вызов сотрудников МЧС для вскрытия двери. Ведь были уже были прецеденты, когда пациенты не могли впустить скорую по причине своего беспомощного состояния. И да, вызывали МЧС, ломали двери.
Вдруг, громко топая ботинками по ступенькам и тяжело дыша, словно бегущий по саванне носорог, к нам наверх на лестничную площадку вбежал некий мужчина лет чуть больше тридцати, здоровенной наружности.
— Что там у неё?! — «поздоровался» он с нами. (Представился другом «вызыванки».)
— И нам бы тоже очень хотелось узнать, «что там у неё»... — вздохнул Стасян, устало опираясь на перила лестницы.
— В смысле? — удивился наш новый знакомый.
— Двери не открывают. — пояснил я.
— Мы уже всё перепробовали, стучим и звоним, и без толку, — добавил напарник. Наверное, что-то случилось. Телефон-то её мы слышим, а её — нет. Возможно, плохо с ней сделалось, и она не может дойти до двери.
— Да как так-то? Я же с ней разговаривал по телефону буквально недавно! — возразил мужчина, всё больше погружаясь в состояние паники. — Она про какие-то боли в спине говорила. Сказала, что вызвала скорую. Но на «умирающего лебедя» по голосу точно не была похожа.
— Ну знаете ли, у нас тут недавно был очень похожий случай с одной женщиной, — начал свой рассказ Стасян, добавив драматизма в свой голос. — Правда, та уже бабушка была, но тоже бодро вызывала скорую помощь с давлением, а когда мы приехали, то дверь тоже не открыла. Закончилось «экситусом леталисом».
— Чем? — не понял мужчина, начиная тревожиться.
— Чем, чем... «Инфаркт миКарда — вот такой рубец. Померла, дедушка, твоя бабушка», — процитировал Стасян цитату из известного фильма.
На лице мужчины вдруг отобразилась вселенская тревога, которая была помножена на внезапную решительность и готовность к самым отчаянным действиям. Он резко подошёл к двери и отгрохал по ней целую серию таких барабанных ударов, что с потолка начала сыпаться старая штукатурка.
— Таня!! Открывай!! — громогласно прорычал он так, что по всему подъезду до первого этажа раздалось эхо.
«Молчанье было мне ответом...»
— Нужно высаживать дверь! — заключил он, повернувшись к нам.
— Нам нельзя, не имеем права. — пожали мы плечами. — Только через МЧС, полицию...
— Не надо никого! Щас я кое-что принесу из машины. — крикнул он нам уже на бегу, помчавшись вниз по лестнице. Мы лишь удивленно проводили его взглядами, не понимая, что же он собирается предпринять в ближайшие минуты.
Через мгновение он вернулся обратно с топором. Обычным топором с деревянной рукояткой, какие есть в деревне в каждом дворе. Спрашивать его о том, зачем же он возит с собой в личном авто такой грозный инструмент, мы, естественно, не стали. Взведённому до предела человеку с топором в руках лучше вообще не задавать никаких вопросов. Мы лишь спешно отошли от дверей, предвосхищая его дальнейшие действия.
Он же тем временем, ничтоже сумняшеся, сунул острое лезвие топора между деревянной дверью и косяком, лёгким движением руки практически выдрал эту самую дверь со своего места дислокации. (Ну точно «носорог».) Замок сломался с громким хрустом вместе с куском дерева, и вход в загадочную квартиру оказался полностью свободным для нашего прохождения внутрь. Мы наконец зашли в образовавшийся проём, не забыв предварительно вежливо пропустить вперёд героя сегодняшнего дня.
Однако внутри квартиры мы опять же никого не обнаружили. Единственная комната в квартире оказалась совершенно пустой, и никакого человека с «инфарктом миКарда» в ней не присутствовало. Ванная комната, туалет, балкон тоже были полностью без признаков человеческой жизни. Молодой человек в поисках любимой подруги заглянул даже в шкаф, посмотрел под шкафом и даже на самом шкафе (или шкафу), но везде его встречала лишь гробовая тишина и пыль. Смартфон же, тот, что с «мелодиями и ритмами», одиноко лежал на тумбочке в прихожей.
Мы уже снова собирались спускаться вниз, чтобы сообщить диспетчеру сразу две новости, хорошую и плохую, как в квартиру... внезапно вошла молодая девушка. Судя по всему, наша «вызыванка» собственной персоной.
— Это чего??! — воззвала она ко всем присутствующим дрожащим голосом, осматривая квартиру, сама будучи шокированной. — Вы что, мою дверь сломали??! Как так вообще можно поступать с чужой собственностью??!
— Это он сломал! — сразу же откликнулся Стасян, тыча пальцем на молодого человека, который в это время всё ещё держал топор в руках и смотрел на свою подругу квадратными глазами.
— Да, я сломал дверь... — мужественно признался он, опуская свой грозный инструмент на пол. — А ты где была всё это время, пока мы тут с ума сходили??!
— В аптеку ходила. — простодушно ответила она, показывая ему наполненный чем-то пакет из этой самой аптеки.
— А зачем вы уходите из дома, если скорую вызываете? — не мог не спросить я у девушки, чувствуя, как внутри меня начинает закипать известная субстанция.
— А вы зачем... так быстро приехали? — удивилась она в свою очередь. — Просто диспетчер мне сказала по телефону, что вызовов много и скорая, скорее всего, долго ехать будет.
— Вам повезло, — хмыкнул напарник, косясь на сломанную дверь. — В этот раз быстро приехали.
— ...Ну я и решила сбегать в аптеку по-быстрому, пока вы будете ехать, — продолжила та. — Вы же меня всё равно в больницу положите, а у меня ни прокладок, ни средств гигиены — ничего нет. Правда, очередь в первой аптеке была большая, да и того, что мне надо, не оказалось... Пришлось в другую аптеку бежать.
— Добегалась, бл...! — процедил сквозь зубы её друг, устало присаживаясь на табуретку и бросая со звоном топор на пол. Ремонт двери (а то и полная замена ея) теперь полностью ложился на его широкие плечи.
Мы осмотрели пациентку. Вызывала она, напомню, с «болями в пояснице справа». По симптомам вроде бы была болезненность со стороны правой почки. Решили свозить её в больницу для осмотра урологом.
Незадачливый друг её, «гроза всех дверей», естественно, остался в квартире, потому что оставлять жильё без присмотра со сломанной дверью — не есть хорошо. Что вызвало у него ещё одну волну тирады, наполненной непереводимой игрой слов с использованием местных идиоматических выражений.
Не менее незадачливую девушку в итоге ни в какую больницу не госпитализировали, ибо воспаления и камней в почках выявлено не было. Врач приёмника поставил ей стандартный «остРохондроз», выписал какую-то мазь и отпустил «на хаус». В тот самый «хаус», где ей предстоял непростой разговор со своим «носорогом».
Мораль сей истории проста: Никогда не уходите из дома (даже «ненадолго»), если вызываете для себя какую-либо службу, например экстренную — 01, 02, 03, и далее по списку. А особенно не покидайте своё жилище, если вы живёте в хрущёвке с деревянной входной дверью и вашим другом является впечатлительный мужик с топором в багажнике 😬🪓
Пашка остановился. Даже привыкшие к темноте глаза не сразу разглядели заваленный наполовину битым кирпичом вход. Зрение после ожога восстановилось только наполовину, но носить очки он считал западлом.
— Давай ты первый, я ничего не вижу. — Он отошёл на шаг, пропуская брата вперёд.
Ромка пнул завал, потом наклонился, раскидал кирпичи.
— Иди за мной, я тут бывал, знаю, где чё… — Ромка перешагнул кирпичи и остановился.
— Ты чего? — Пашка коснулся его плеча рукой.
— Яма. — Ромка присел, опустил руку в яму. — Вода вроде, — поболтал рукой, зачерпнул, понюхал. — Мазут, что ли? Блин, глубокая, похоже.
— Тихо! — стукнул кулаком ему между лопаток Пашка. — Слышь?
— Чего?
— Собаки лают… и голоса.
Ромка прислушался.
— Не, показалось.
— Не показалось. Вижу я плохо, зато слышу получше твоего. Точно говорю, сюда идут, с собаками.
— Ежели так, то бегом надо, в окно с той стороны вылезем и на трассу, там дальнобои подберут.
— Яму можно как-то обойти?
— Обойти не получится, тут всё кирпичом завалено, не дай бог оступишься. Да нам и не надо обходить. Здесь доска через яму перекинута. Когда перейдём, доску в яму скинем, собаки след потеряют. Давай я первый, а ты за мной.
— Да не вижу я ни черта. Куда ступать?
— Держись за меня, за футболку схватись, я тихонько идти буду.
Почувствовав сзади руку брата, Ромка сделал несколько шагов.
— Стой, — прикрикнул Пашка.
— Чего ещё?
— Надо бы ноги в мазут обмакнуть, тогда собаки на след больше не нападут.
— Точняк. — Ромка резко опустил ногу в яму, доска дёрнулась и перевернулась. Ромка полетел в яму, утаскивая за собой на дно брата.
***
— Всё, собака след потеряла.
— Как потеряла?
— Ну не знаю, до входа держала след, а дальше — всё.
Капитан Сидорцов посмотрел на сидящую у входа в здание овчарку.
— Так внутрь её заведи.
— Не идёт, упирается. — Лейтенант Жариков дёрнул поводок, собака с места не двинулась, тихо завыла.
— Чего это она? Боится?
— Сигнализирует. — Жариков погладил собаку, присел рядом, прижался щекой к собачьему уху. — Чует что-то. Внутрь надо идти.
— Та-а-ак. Собака упирается, сам говоришь: что-то чует и воет, значит, там внутри опасность, — перешёл на шёпот капитан. — Опасность она чует, Жариков.
— Так точно, товарищ капитан, — так же шёпотом ответил лейтенант. — Там они.
— Раз там, значит, надо брать. — Капитан полез в кобуру. — Я первый, тихо зайду, а ты за мной. Чёрт, темно, ничего не видно. Ну и для них тоже ведь темно?
— Осторожней, товарищ капитан, загнанные звери очень опасны.
— Ничего. Оружия у них нет, топор они на месте преступления бросили, выходит, безоружны.
— А это? — кивнул на свалку битого кирпича лейтенант и зашептал ещё тише. — Что, если они за выступом с кирпичом в руке поджидают. Стукнут вас по голове, и оружие не поможет.
— А на этот случай у меня ты есть. Понял?
— Так точно, товарищ капитан. — Пошарив вокруг себя, Жариков подобрал кирпич и зажал в руке.
— Не сдрейфишь?
— Никак нет. У меня вот, — Жариков показал кирпич. — А если на меня кто нападёт — Димон в защиту кинется.
В ответ Димон сначала фыркнул, потом тявкнул и коротко прорычал.
— Отлично. По-любому численный перевес на нашей стороне. Трое против двух.
Капитан осторожно перешагнул кирпичную свалку и заглянул в проём. Оглянулся, кивком позвал Жарикова следовать за ним, вошёл и остановился, вовремя углядев под ногами озеро чёрной жижи.
— Стой, — остановил Жарикова. — Тут мазутом залито.
— Вот почему Димон заходить не стал.
— Ну где собака не пройдёт, там капитан Сидорцов завсегда… — Сидорцов поднял было ногу, но лейтенант удержал его и бросил в жижу кирпич. Кирпич булькнул и пошёл на дно.
— Постойте, товарищ капитан, — Жариков вытянул вперёд голову, всматриваясь в мазутное пятно. — Там что-то болтается на поверхности.
— Где?
— Да вон, — лейтенант ткнул пальцем в середину пятна. — Белеет… Рука вроде.
— Рука? — Капитан всмотрелся в то место, куда указывал лейтенант. — Да… Похоже на руку. А рядом мяч…
— Это голова, просто в мазуте. Это человек.
— Всплыл?..
— Держится за что-то…
— Эй, — крикнул капитан. — Ты живой?
— Пф-ф-ф… — донеслось еле слышно.
— Та-а-ак. — Капитан сунул пистолет в кобуру. — Вытаскивать надо. Только как? Не дотянуться до него. Эй! — крикнул капитан. — Подплыть можешь?
— Пф-ф-ф…
— Не может…
— Там на свалке кирпичей проволока валялась, можно попробовать докинуть.
— Ну давай, тащи проволоку, да побыстрей, пока в нём ещё жизнь теплится.
Нелегко тащить человека из мазута, скользкого и полуживого. Сил у Ромки хватило только на то, чтобы поднять из жижи левую руку и схватиться за проволоку, оторвать правую от доски Ромка не мог, ставшие каменными руки не разгибались, он словно сросся с доской, стал с ней единым целым.
Они так и вытащили его вместе с доской под неистовое рычание Димона.
— А где второй? — Сидорец присел рядом с телом, но даже обычного «пф-ф-ф» не прозвучало.
Отмывали Ромку соляркой, но вернуть ему обычный цвет лица не удалось. Он умер в больнице через два дня от общей интоксикации организма. В гробу он был похож на скумбрию холодного копчения — жёлтое, местами чёрное, словно подкопчённое лицо, как никогда раньше было схоже с лицом его брата, местонахождение которого он так и не выдал.
Всплывшее тело Пашки через месяц случайно обнаружил один заезжий уфолог, который в поисках следов внеземных цивилизаций бродил по здешним местам, пока не забрёл по малой нужде в котельную. Чёрное разбухшее тело с уродливым лицом уфолог принял за погибшего представителя неземной цивилизации, брошенного или захороненного по их особым обычаям, инопланетными собратьями. Высадку неземного десанта, по мнению учёного, доказывала проломленная крыша котельной и озеро мазутного топлива, а также вытоптанная вокруг трава.
Вскоре со всей страны понаехали учёные, взяли пробы мазута из ямы, старую котельную и чёрного человека сняли на видео, показали в передаче по Рен-ТВ. После передачи к котельной потянулись паломники, они растащили на сувениры не только свалку битого кирпича, но и разобрали не до конца развалившуюся кладку, после чего мэрия-таки распорядилась снести трубу и остатки «заброшки», что и было приведено в исполнение.
Никогда не хотел стать актером - не нравится мне вся эта богемная жизнь и лицедейство. Но, к своему великому сожалению, а может быть, и к счастью, попал в театр в качестве сторожа-уборщика в студенческие годы, что пришлись на первую половину 90-х. Будучи человеком любопытным, мне стало крайне интересно, что же там происходит на сцене, откуда до позднего вечера доносились голоса актеров и откуда, в прямом смысле этого слова, порой, актеры друг друга выводили и было непонятно, кто на кого опирался- творческие люди, что тут поделаешь, после такого выхода эмоциональной энергии , надо было как-то снимать стресс. Нет, не подумайте, не каждый раз, так, по случаю. До сего момента я ужу поработал на заводе и видел, как этот процесс проходил в рабочей среде (обычно, заканчивался дракой), и как потом все участники болели с утра, и, похмелившись, братались. Все это действо мне казалось прямолинейным, бесцельным и унылым, а вот в театре все происходило как-то иначе, по- аристократически, прием алкоголя был похож на постановку, в которой не было разнузданности и хамства- талантливые люди талантливы во всем.
Интерес- это, кончено, замечательно, но работу никто не отменял, тем более, что в те годы для студента найти ее было весьма проблематично, да еще и с ночным графиком. Так что- швабру с тряпкой и ведро с водой в зубы и вперед- мыть свой участок фойе и раздевалку. В один из долгих зимних вечеров я, в очередной раз, упражнялся с уборочным инструментом и не заметил, как за спиной кто-то подошел. Обернувшись, я увидел лысоватого мужчину с очень яркой, выразительной внешность и широкой улыбкой. Я узнал в нем одного из актеров театра…
- Мыть планету- дело нужное
- Да, нужнее не бывает, особенно по ночам
- Но ведь никто не заставляет, наверняка же сверстники расслабляются, а ты тут полы драишь
- А какой выход, мать без работы, брату младшему поступать, отец еле тянет, на двух работах
- Слушай, тебя как зовут? Вот мне и сейчас, хоть и нет такой надобности, не грех полы помыть, а давай ка я тебе помогу, есть еще одна швабра с тряпкой?
- Да ладно, не надо, сам справлюсь.
После нашего непродолжительного диалога, он ушел, ничего не сказав, а я домыл свой участок и пошел на скамейку в раздевалке готовиться к занятиям. В помещении было холодно, я накинул на себя старую безрукавку и поставил чайник, чтобы хоть немного согреться. Наука в голову шла с трудом, хотелось есть, а с собой ничего не было, только сахар и заварка, да и то не мои. Походил туда-сюда, посмотрел в окошко- темень такая, хоть глаз коли. Вдруг, я вновь услышал знакомый голос.
- Молодец, что чайник поставил, у меня бутерброды остались с колбасой и сыром.
- Да у меня кроме чая и сахара ничего нет, не могу более ничего предложить
- Твой чай- мои бутерброды, надеюсь, что вторую кружку сможешь найти.
Мы пили чай и разговаривали. Мне, поначалу, показалось, что это человек меня просто пожалел, как голодного студента, и хочет немного подкормить, чтобы я тут совсем не околел. Во многом это был так, но еще, он мне рассказал про свои молодые годы, когда учился в ГИТИСе, и потом, как скитался, даже голодал, так же работал сторожем, уборщиком, грузчиком, чувствуя безысходность, начал выпивать, и когда жизнь уже на всех парах катилась под откос, остановился, поднял голову и стал цепляться изо всех сил…
В нашей жизни не бывает случайных встреч, и людей- я это понял много позже, когда самого согнуло в бараний рог и стоял выбор- либо повиноваться течению и принять обстоятельства, либо поднять голову и начать бороться, цепляться за любой, даже самый незначительный шанс. Скажу Вам, что имя этого актера широко известно в нашей стране и не только, но я его не буду раскрывать, да и суть не в этом. Порой, нам посылаются испытания, наступает момент, когда чувствуешь, что исчерпан, нет ни физических, ни душевных сил бороться дальше, все вокруг бессмысленно, одна пустота, и тогда ты начинаешь осознавать, что спасение есть, оно рядом, надо поднять только свои глаза, чтобы вспомнить, увидеть и понять.
