Детство и отрочество Александра Македонского
Считается, что Александр родился в тот самый день, когда в Эфесе занялся пламенем подожженный Геростратом храм Артемиды Эфесской - одно из семи чудес света. Древние шутили, что богиня потому не сумела защитить свой храм, что была в это время занята, помогая Александру появиться на свет.
Отец Александра – Филипп Македонский, только что одержавший очередную победу, в тот день получил сразу три известия: во-первых, что его полководец Парме́нион в большой битве победил иллирийцев, во-вторых, что принадлежавшая ему скаковая лошадь одержала победу на Олимпийских играх, и, наконец, третье – о рождении Александра. Вполне понятно, что Филипп был сильно обрадован, а предсказатели умножили его радость, объявив, что сын, рождение которого совпало с тремя победами, будет непобедим.
Александр рос высоким, сильным и красивым мальчиком. Считается, что его внешность лучше всего передают статуи великого скульптора Лиси́ппа. Легкий наклон шеи влево, свойственный Александру, был следствием родовой травмы. По описанию, Александр был очень светлокожим и легко краснел.
Клавдий Элиан: «…Александр, сын Филиппа, отличался природной красотой – волосы его вились и были белокуры, но в лице царя сквозило, судя по рассказам, что-то устрашающее».
Олимпиада, мать Александра, была дочерью царя Эпира, небольшого государства по соседству с Македонией. Увидев ее еще совсем девочкой в храме во время мистерии, Филипп страстно влюбился и поспешил заключить с ней брак. Однако страсть вскоре прошла, и супруги совершенно охладели друг к другу.
Филипп считал жену злой и ревнивой, а также не выносил ее пристрастия к ритуальным животным – змеям.
Плутарх: «Издревле все женщины той страны участвуют в орфических таинствах и в оргиях в честь Диониса; Олимпиада ревностнее других была привержена этим таинствам и неистовствовала совсем по варварски; во время торжественных шествий она несла больших ручных змей, которые часто наводили страх на мужчин, когда, выползая из-под плюща и из священных корзин, они обвивали тирсы и венки женщин».
Эти ручные змеи жили у нее на женской половине, грелись у нее на груди и даже спали вместе с ней. Филипп змей не любил, и его приводило в ужас то, что жена пускает их даже в свою постель. Вид змеи, вытянувшейся вдоль тела супруги, навсегда погасил его любовный пыл. Олимпиада тоже в свою очередь возненавидела мужа и даже в отместку ему сочинила сказку, что сына зачала она не от мужа, а от самого Зевса, явившего к ней в образе змея. Затем и сам Александр принялся повторять эту выдумку.
Честолюбие наследника престола проявилось очень рано. Всякий раз, как приходило известие, что Филипп завоевал какой-либо известный город или одержал славную победу, Александр мрачнел и говорил: «Отец успеет захватить все, так что мне уже не удастся совершить ничего великого и блестящего».
А однажды, когда приближенные спросили Александра, отличавшегося быстротой ног, не пожелает ли он состязаться в беге на Олимпийских играх, он ответил: «Да, если моими соперниками будут цари!»
Эти качества дополнял живой и не по-детски развитый ум. Когда в отсутствие Филиппа в Македонию прибыли послы персидского царя, Александр, не растерявшись, радушно их принял и буквально покорил послов своей приветливостью и тем, что не задал ни одного детского или малозначительного вопроса, а расспрашивал о протяженности дорог, о способах путешествия в глубь Персии, а также о том, каковы силы и могущество персов. Послам оставалось лишь только изумляться способностям мальчика и его стремлениям.
Несмотря на то, что Олимпиада всячески настраивала сына против отца, Филипп его очень любил и старался дать сыну наилучшее воспитание. Видя, что Александр от природы упрям, царь старался больше убеждать его, чем приказывать. Разумным словом его было гораздо легче склонить к принятию правильного решения, чем приказом.
Когда Александру было 13 лет, царь призвал для его обучения философа Аристотеля. Для занятий и бесед он отвел Аристотелю и Александру рощу, посвященную нимфам, где даже несколько веков спустя показывали каменные скамьи, на которых сидел Аристотель, и тенистые места, где он гулял со своим учеником. Александр любил учителя, говоря, что своему отцу Филиппу он обязан тем, что живет, а Аристотелю тем, что живет достойно. Александр не только усвоил учения о нравственности и государстве, но приобщился и к тайным, более глубоким учениям, которые философы называли «скрытыми». Когда, находясь уже в Азии, Александр узнал, что Аристотель некоторые из этих учений обнародовал в книгах, он очень расстроился и обиделся. По его мнению, эти знания должны были быть достоянием лишь избранных – царей. «Чем же будем мы отличаться от остальных людей, если те самые учения, на которых мы были воспитаны, сделаются общим достоянием?» – спрашивал он в письме своего учителя.
Аристотель оправдывается, утверждая, что эти учения хотя и обнародованы, но вместе с тем как бы и не обнародованы, так как все равно останутся непонятны невеждам.
Любимым литературным произведением Александра всю жизнь была «Илиада». Именно она вдохновляла его на величайшие свершения, масштабы которых были по тем временам беспримерными. Список «Илиады», исправленный Аристотелем, и известный под названием «Илиада из шкатулки», он всегда имел при себе, храня его под подушкой вместе с кинжалом.
Как упоминает Плутарх: «Однажды Александру принесли шкатулку, которая казалась разбиравшим захваченное у Дария имущество самой ценной вещью из всего, что попало в руки победителей. Александр спросил своих друзей, какую ценность посоветуют они положить в эту шкатулку. Одни говорили одно, другие – другое. Но царь сказал, что будет хранить в ней “Илиаду”».
Кое-что из того, что читатели прочитали, не совсем соответствует общеизвестным описаниям биографии великого полководца. Но мне этот вариант представляется более реалистичным и логическим.
Что касается интереса Олимпиады к змеям, думаю, что змеи эти были всё-таки неядовитыми.
