Проиграться в карты для молодой колдуньи — позор немыслимый. Ведь играли они с коллегами не на деньги, а на желание. Служба на подводной лодке… Странный выбор, но карточный долг — святое дело…
***
ВМФ Федеративной Республики Всепропалия, а точнее — ударная группа в Глубоком Синем море, это та часть флота, в которую попасть мечтает только совершенно отмороженный человек. Если вы увидите здесь девушку, то не сомневайтесь, это местная ночная бабочка, на которую скинулись матросы. В лучшем случае — чья-то девушка. Не исключено, что в прошлом — тоже ночная бабочка.
Поэтому, увидев перед трапом дизельной подводной лодки «Мухосранск» женщину с мичманскими погонами, подводники малость охренели. У одного даже сигарета выпала изо рта. Прямёхонько в воды залива.
Первым нашёлся капитан второго ранга Дурнев. Он, как и подобает офицеру всепропальского флота, решил проверить новенькую на готовность к тяготам службы. А потому звонко шлёпнул ту по заднице. Повисла тишина.
Новенькая вытянулась по струнке, развернулась на месте, и выпалила «Служу Всепропалии! Товарищ капитан второго ранга, я — мичман Амалия Чернокнижная. Прибыла для прохождения подготовки!»
Команда удивлённо переговаривалась. Капитан удовлетворённо усмехнулся.
— Вообще, бабам на корабле не место. Говорят, что потонуть он может. Но у нас он и так подводный. Так что просто слушай, что говорю я и старший помощник Дуболомов. А сейчас у нас будет построение на берегу, — он повернулся к матросам, — это и вас касается!
«Классический махровый сексизм в профиль. Так бы и превратила его в большую торпеду. Очень бы символично и фаллически бы смотрелось», — подумала Амалия, но вслух ответила «Так точно, товарищ капитан второго ранга», и под свист и улюлюканье команды направилась на построение.
***
Первый день на борту прошёл на удивление спокойно. Пару раз спросили, что она делает после отбоя, разок ущипнули в темноте. Ещё кто-то прошептал что-то совсем неприличное. Постепенно к женскому обществу привыкли, и видя предельную адекватность мичмана Чернокнижной, даже прониклись уважением.
Амалия терпела лишения стоически. Раздражало лишь одно — невозможность практиковать. Слишком много посторонних. Ни зелье варить, ни на таро погадать. Везде любопытные морды подводников.
На третий день из-под кровати вылез бес-курьер.
— Ну, что, сдаёшься?
Амалия промолчала.
— Что, не хочешь палиться? Ну, да, решат, что ты сбрендила и комиссуют по состоянию здоровья. Вот, позор будет!
Он пощекотал пятку колдуньи, но та и не пошевелилась.
— Ладно, тогда я немного повеселюсь, — подмигнул ей рогатый.
Он выполз из-под койки и пошёл к соседней. Там дрых тощий матрос Коврижкин — грубиян и забияка.
Бес резко дёрнул матрац, и подводник с грохотом свалился на железный пол.
— Какая су… — завопил он, потирая ушибленный зад и спину.
Народ просыпался, все сползались к эпицентру.
«Угораздило же меня…», — подумала Амалия.
Над головой замигала красная лампочка, включился звуковой сигнал.
По громкоговорителю передали о тревоге.
— Это учебка? — спросила колдунья у одного из матросов, но тот и сам не был в курсе, что произошло.
***
Если ты практикуешь магию воды, то под водой получаешь дополнительные плюшки к силам. Если воздух — лучше идти в авиацию. В пехоту идут маги земли. Амалия от природы тяготела к огню, а потому первое погружение переживала, словно операцию без наркоза. Кто бы мог подумать, что это будет настолько неприятно.
В нейтральных водах обнаружили подлодку Демократической Республики Гегемония. Что она делала в непосредственной близости от позиций всепропальского флота, ведал один лишь Посейдон. А потому начальство послало ближайший подводный корабль на перехват. Конечно, скорость у подлодок класса «Камбала» так себе, шума они создают, как бетономешалка в актовом зале школы, но ничего лучше поблизости не было. К тому же, ни эту консервную банку, ни алкашей — её команду не жалко. В случае чего посмертно наградят, выдадут по десять тысяч компенсации родственникам, да объявят денёк траура. Заодно и повод будет ввести санкции против мерзких гегемонцев, и запретить ввоз их техники и машин.
***
— Абордажный лом им в жо… — орал капитан, — мы же не успеем уклониться! п#$#@%ц нам всем! А я так мало пожил! Я даже не успел перетрахать всех путан в городе. Я не съездил в Таиланд, клеить членодевок! Я даже не пробовал сало в шоколаде! Ааааа!
Чернокнижная просто сжала кулаки и напряглась. Вода вокруг гегемонской торпеды забурлила и та словно упёрлась в непреодолимое препятствие. Затем её поглотил плотный пузырь, внутри которого детонировал заряд. Следующая торпеда сделала резкий поворот, и устремилась назад.
Подводник, наблюдающий за радарами, сонарами и всем, что ещё работает, чуть не подавился колпачком от ручки.
И только старпом спокойно достал из кармана чекушку, выпил, и пробасил:
— Я же говорил, не ссыте, я заговорённый.
«Сцуко…» — подумала Амалия и щёлкнула пальцами. Старпом с выпученными глазами помчал в гальюн, стараясь не запачкать портки по пути.
Она снова закрыла глаза. На сей раз задача была чуть сложнее. Кэп, сам того не ожидая, выпалил:
— Крен на тридцать градусов, угол пятнадцать, торпедная атака!
— Есть, торпедная атака! — рявкнул матросик в ответ.
***
Разумеется, о конфликте в нейтральных водах обе стороны разумно умолчали. Поврежденный гегемонский аппарат уплыл ремонтироваться в доки. Команду «Мухосранска» закономерно наградили. На удивление начальства, не посмертно. Цепляя медальку на грудь коллеги, кэп даже её не полапал. Пожалуй, это была высшая форма личного уважения, какую он мог себе позволить по отношению к женщине.
***
— Ну, что, мичман Чернокнижная, как служба? — спросил черноглазый ведьмак, наливая чарку.
— Попрошу! Старший мичман! — возмущённо ответила колдунья и выпила залпом стакан чистого спирта, занюхав цветком из горшка.
— Ого… — охренел коллега, — это тебя подводники так бухать научили? Кстати, как это ты их не угробила? Я думал, в первый же день они у тебя пробоину получат.
— Аскольд, я, вообще-то, не только черная колдунья, но и патриот Всепропалии. И я свои подлодки в обиду не дам!
На фоне включилось старое радио. Из полуживого динамика раздалось:
«Слава родной Всепропалии! Слава великой стране!»
Амалия приложила правую руку к сердцу и тихо подпевала.
