Девушка стояла по колено в яме и продолжала рыть могилу, не обращая внимания на приближающихся выживших. Мария с силой втыкала короткую лопатку, наступала на нее подошвой кожаного ботинка и выкидывала почву наверх.
— Бог в помощь, — громко произнес Борис Валентинович, подойдя к девушке. — Отдохни маленько, мы тебя подменим.
Маша бросила складную лопату в сторону и вылезла из ямы. Сережа хотел продолжить копать, но наставник забрал у него штыковую лопату и, покачав головой, буркнул:
— Успеешь еще, сначала я. Там дальше может глина попасться, вот тогда и пригодится нам твоя молодость.
Мария отряхнулась, достала из рюкзака пластиковую бутылку с водой и сделала глоток.
— Будешь? — протянула Сереже воду.
— Не, у нас есть, — ответил молодой человек и пошел глянуть на тело Рената. — М-да... Тебя, дружище, не узнать. Сколько же ты тут пролежал?
Парень отошел немного в сторону и присел на землю. Маша сложила лопатку, убрала в свой рюкзак и села рядом.
— Это моя вина, — произнесла вдруг девушка.
Сережа с Борисом посмотрели на нее. Парень не рассказывал напарнику о своих догадках, так как это действительно были догадки без доказательств. Сергей не хотел выглядеть пустомелей в глазах старшего товарища.
— Он лежит тут с того дня, как я ушла с вашей станции, помнишь? — продолжила Маша.
Девушка сильно вспотела, пока копала, и, почувствовав резкий запах своего пота, немного отсела от молодого человека.
— Почему ты его убила? — холодным тоном спросил Сережа.
— Убила? Я? Нет, ты что? — заверещала Мария. — Я только вчера узнала, что он мертвый тут лежит. На станции Стромино случайно подслушала разговор двух бродяг. Вон даже лопату позаимствовала, чтобы закопать тело. Собаки же сожрут или еще кто.
— Ты же признала вину и день вспомнила, — настаивал парень.
— Моя вина в том, что оставила его тут тогда, — глаза девушки сделались влажными. — В то утро я вышла со станции специально пораньше. Ренат уже проявлял свои чувства ко мне раньше и, услышав «нет», не прекращал попытки ко мне подкатить. На людях он этого не делал, видимо, стеснялся. Я хотела уйти по-тихому, пока все спят, извини за открытую дверь. На середине пути ухажер меня догнал, вот на этом самом месте возле рельс. И начал приставать. Раньше он не давал волю своим рукам, а тут как подменили. Ну я и психанула, со всей силы пнула ему между ног. Это скорее вышло машинально, чем преднамеренно.
Сережа внимательно слушал и пытался понять, врет Маша или нет.
— Ухажер скрючился от боли, — продолжила девушка. — Стал прыгать на месте, непонятно зачем.
— Говорят, помогает, — перебил Борис Валентинович. — Слышал, при таких метких ударах нужно попрыгать на пятках на чем-то жестком.
— Угу, вот и допрыгался наш кудрявый бычок, — продолжила свой рассказ выжившая. — Прыгнул так, что ногу подвернул, взревел, будто медведь после зимней спячки. Сел на землю, снял ботинок и принялся ступню руками растирать. Да вон, глянь, он до сих пор без этого ботинка лежит. Тут я маху дала, конечно, бросила мужика. Но меня можно понять, он, считай, набросился на меня, и неизвестно, чем бы все это закончилось. Хотя знаю, чем, Ренат был бы жив.
Мария грустно повесила голову.
— Верно, моя вина тут есть, — продолжила Маша печальным голосом. — Не нужно было его оставлять. Я не желала ему смерти, просто хотела, чтобы отстал.
— Значит, ты ушла и больше его не видела? — спросил вдруг Борис.
— Нет, я даже в Стромино не стала заходить, пошла дальше в сторону города И. Подумала, он очухается и дойдет, тут идти-то всего ничего. А дальше дожди зарядили, когда вернулась на станцию, всё и услышала, решила, нужно хоронить.
— А нож у тебя есть? Чем колбасу режешь? — поинтересовался Борис.
— Колбасу? Хах, ее запах мне только снится, — девушка стала рыться в своем камуфляжном рюкзаке и достала железяку средних размеров, похожую на тесак. — Вот мой нож, выменяла его у одного дурня. Сталь, говорят, хорошая. Сделан из какой-то там фрезы для станков.
— Мда... Таким глаз не проткнешь, — тихо сказал Борис и продолжил капать. — А что, ничего странного не заметила в тот день? Может видела кого?
— Вроде нет, хотя... — Маша призадумалась.
— Говори, не тяни... — не выдержал паузы Сережа.
— Когда я прошла уже достаточное расстояние, только сейчас вспомнила. Вот ты спросил, и сразу всплыло в памяти. Шум шагов услышала сзади, решила, Ренат снова догоняет, и обернулась. Смотрю, мужик из леса выходит с большим рюкзаком и ружьем, как у тебя. Ну и пошел вдоль рельс в сторону Бякино.
— То есть через Рената?
— Получается, что так, — Мария была сильно удивлена, что совсем забыла про этот момент. — Да вы его должны знать, часто по разным станциям шляется, челнок, дед старый с бородой. Вон он идет как раз.
К компании подошел Дмитрий Иванович.
— А я думаю, куда вы пропали с утра, — весело ответил дед и протянул руку Сереже, чтобы поздороваться.
Сергей не подал руки, встал на ноги и прикинулся, что не заметил.
— Нет ли у тебя ножика, дядь Мить? — спросил парень. — Консервы надо открыть, помянули, а закусить нечем.
— Это мы запросто, это мы сейчас, — старый челнок похлопал себя по куртке, потом по ремню, снял рюкзак и нашел в нем длинный тонкий нож, похожий на кинжал. — Вот, держи, сынок.
Сережа взял нож в руки, рассмотрел и передал Борису Валентиновичу. Маша встала и отошла чуть в сторону.
— Чем же тебе наш Ренатик-то не угодил? — спросил с легкой дрожью в голосе Сережа. — Эх, дядя Митя... Ты даже следы крови с ручки ножа не оттер.
Дед снял шапку, подошел к телу и тихим голосом произнес:
— Достал меня этот паршивец. Это он на станциях весь такой белый и пушистый. А сам долю со всех тряс. Вот и напарника моего два года назад по голове так хлопнул ладонью, что тот сначала дурачком стал, потом умер через четыре дня. Такой мужик золотой был.
— Первый раз слышу про Рената такое, — перебил Сережа.
— Ага, я и говорю, боялись его, он же тряс тех, кто слабей и за кого заступиться некому. Велел молчать при людях, иначе будет как с моим дружком. Сил моих не было уже терпеть, я километры мотаю, как белка в колесе, с утра до ночи, а он все забирал и требовал еще и еще. Мало ему все время. В тот злополучный день я в лес забежал нужду справить. Вышел, смотрю, изверг наш сидит на земле раненый, ногу потирает. Говорит, сейчас ты меня, старая кляча, на себе попрешь до станции на закорках. Тут-то у меня и всплыл образ моего напарника в голове. Схватился за нож и всадил ему сразу в глаз, чтоб наверняка. Оттащил в кусты, чтоб не сразу нашли. Потом сны эти страшные покоя не давали, сам всё и рассказал, якобы его нашли другие. Ну, чтоб похоронили, человек всё-таки, хоть и поганый.
— Убийца всегда возвращается на место преступления, да, дядь Мить? — сам того не ожидая, улыбнулся Борис.
— Что со мной теперь будет? Убьете? — голос деда не был испуганным. Дмитрий Иванович посмотрел в глаза парню и тихо добавил: — Значит, убьете... Из моего же ружья... Кто же мог подумать.
Сергей вставил два патрона в стволы ружья и громко и четко произнес:
— Безвыходных ситуаций не бывает, дядя Митя. Даже если тебя съели, то есть всё равно два выхода, либо через рот, либо через зад. Надо было обо всём рассказать нам, но ты выбрал иной путь.
Сергей взял старика в прицел ружья и спокойным голосом добавил:
— А теперь беги, дядя Митя, беги и не оборачивайся. Больше не появляйся на моей станции никогда.
Дед закрыл рукой отвисшую челюсть, ноги его затряслись. Хотел поднять с земли свой рюкзак, но Борис отрицательно покачал головой, вылез из ямы и передвинул ношу ближе к Маше. Дядя Митя пробубнил что-то невнятное себе под нос и побежал что есть мочи в сторону станции Стромино.
Через какое-то время Сережа выстрелил в сторону деда, потом еще, впопыхах перезарядил и снова выстрелил. Борис Валентинович тоже достал свой ПМ и расстрелял весь магазин.
Вот только стреляли они не по Дмитрию Ивановичу. Вдалеке из леса выбежала стая собак, та самая, что терлась у Стромино по ночам, и накинулась на старика. Почти все пули пролетели мимо. Стая схватила тело дяди Мити и утащила вглубь леса.
В США вот–вот вылупятся пораженные грибком сексуально озабоченные зомби–цикады, которые будут ебать все, что движется (пояснительная бригада под катом)
Причем тут как бы два уникальных феномена накладываются один на другой. Впервые за сто с лишним лет в США одновременно вылезут из–под земли сразу два вида – с 13–летним и 17–летним жизненными циклами. Речь идет о триллионах цикад. Но это бы еще хуй с ним. Cреди них будут миллионы пораженных зомби–грибком. Как он действует. У цикады отваливается жопа вместе с гениталиями и вместо нее растет белый грибок.
При этом у насекомого срывает башню и оно начинает бросаться на всех самок, а когда самки кончаются – само прикидывается самкой и бросается на самцов. Но детородных органов–то уже нет, отвалились. Поэтому одаривает партнеров только грибком.
— Борис Валентинович, а зачем вы рюкзак с собой взяли? — заинтересованно спросил Сережа впереди идущего наставника. — Мы же только до места и обратно.
— Эээ, брат, никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь, — напарники шли по тропинке вдоль железной дороги. — Помню, случай был, вышел в ходку без всего, налегке. От одной точки до другой нужно было добраться через лес. И вот как нарочно, по закону этой, как ее там, подлости, натыкаюсь на грибы. Вся полянка усыпана белыми грибами. Да чистые все какие, ни единого червячка. В самом лесу-то их нет, солнца мало и дождик не доходит сквозь крону. А тут, пожалуйста, бери не хочу.
— И как вы выкрутились из ситуации? — перебил парень. — Обратно побежали за рюкзаком?
— Ну уж нет, — улыбнулся Борис. — Я бы это место точно больше не нашел. Снял одежду и связал, куртка, штаны, майка — получились три неплохих мешка. Так и пришел в пункт назначения в одних трусах, зато с грибами, всех накормил в тот день.
Борис Валентинович вдруг остановился и подал знак рукой напарнику. Сережа запомнил это движение руки, которое означало, что нужно остановиться, не болтать и быть внимательным.
— Готовь ружье, — прошептал наставник. — Видишь, вон там вдалеке стоит лось.
Сережа снял оружие с плеча, отжал рычаг вправо и опустил стволы вниз. Вынул из кармана два патрона, дрожащими руками вставил их и закрыл стволы обратно.
— Где? — Сергей, как ни всматривался, не мог разглядеть никакого зверя.
— Вон на опушке справа за кустами его голова высунулась, — настаивал Борис Валентинович. — Стреляй, не то убежит.
Молодой человек занервничал еще сильней. Лося он, конечно, не видел, но перечить уважаемому человеку не стал. Крепко прижал приклад к плечу, как учил наставник, прицелился и, плавно нажав на первый курок, выстрелил из нижнего ствола в сторону тех самых кустов.
— Ранил, добивай скорей, а то уйдет, — не успокаивался Борис. — Что для него эти дробинки? Стреляй скорее.
Сережа, дабы не подвести товарища, произвел еще один выстрел, уже с верхнего ствола. С кустов попадали ветки на землю.
— Ушел? — спросил Сережа, сердце его быстро колотилось от таких неожиданностей.
— Кто? — Бориса разрывало изнутри от эмоций. Мужчина еле сдерживал себя и готов был расхохотаться.
— Как кто? Лось, конечно, — не понимая, что произошло, ответил парень.
— Какой лось? Ты его видел? — ухмыляясь, ответил Борис.
— Нет, но... Вы же сказали...
Сергею было вовсе не до смеха, парень понял, что его подкололи, и сильно огорчился.
— Сережа, ты должен усвоить этот урок, — серьезным и добрым голосом произнес Борис. — Ты выстрелил, положившись на меня, своего напарника, это отличное решение, но только если бы нам угрожала опасность. Когда некогда объяснять и срочно нужна помощь. Сейчас же ничего такого не было, ты просто постеснялся переспросить и, не видя цели, выстрелил наугад. Так вот, брат, спрашивай. Интересуйся и переспрашивай хоть миллион раз, если что-то непонятно или не до конца ясно. Помни, глупых вопросов не бывает. Однажды это может сохранить тебе жизнь.
— Не стесняться, значит, — волнение Серёжи не спадало. — Тогда есть у меня один вопрос.
— Какой же?
— Правда, говорят, вы жену и дочь не смогли спасти? — Сергей открыл стволы, вынул пустые гильзы и, при нажатых обоих курках, закрыл обратно, как учил Борис Валентинович.
Мужчина промолчал и двинулся дальше вдоль рельс. Сережа повесил ружье на плечо и последовал за напарником.
Минут через десять Борис ответил, не оборачиваясь назад:
Это случилось в самый первый день. Тогда мертвые стали массово оживать и кидаться на первого встречного. Я был на работе, чинил «УАЗик» в гараже. Закончив, решил немного вздремнуть в машине, пока начальства нет, и включил магнитолу. Как сейчас помню, играла какая-то песня, потом ее резко оборвали срочные новости. Я даже не сразу понял, что это всё по-настоящему, думал, может, реклама какого-то сериала или новой компьютерной игры. Ну кто бы мог подумать, что это всё реально происходит? Диктор быстро тараторил про вирус и эпидемию, про оживших мертвецов, слова «зомби» и «апокалипсис» постоянно повторялись из динамика в двери автомобиля.
Естественно, я не придал этому значения, розыгрыш или шутка. В общем, выключил магнитолу, откинулся в сидении, натянул кепку на глаза и принялся с чувством выполненного долга ждать конца смены. Пока не разбудили... Я думал, шеф пришел. Кто-то громко хлопал рукой по заднему крылу «УАЗика». Открываю дверь, а там бухгалтерша наша, Наталья Михайловна, спиной ко мне стоит. Сразу мысль промелькнула в голове: аванс уже давали, до зарплаты еще не близко, чего ей надо в нашем гараже? Ну и обратился к ней: не любит, говорю, техника, когда по ней ладонью бьют, чай, не лошадь вам.
Испугался я, конечно, знатно, когда тетка повернулась. Нет, я ее видел, конечно, один раз ненакрашенную, когда работу проспала, но тут был видок еще ужасней. Как запрыгнул обратно в машину, уже не помню, хорошо, что ворота наружу открывались и здоровый кенгурятник спереди стоял. Вылетел на дорогу, а там... Полный хаос. Люди бегут, визги, крики, разбитые машины, кругом зомби и троллейбусы и автобусы, как консервные банки с бычками в томате.
Помчался домой, куда же еще. Дочь должна была из школы прийти, в восьмом классе училась, а у жены выходной, два через два работала. Как доехал, помню частями. Шок такой был, что руки тряслись. Хотел вывести семью, неважно куда, за город, главное подальше от всего этого сумасшествия.
Примчался к дому, вбегаю в подъезд, поднимаюсь на этаж, сую руку в карман и понимаю, что ключи от дома в других штанах. Я же в рабочей спецовке уехал. Жму на звонок, барабаню... Дверь открывает жена, вся в слезах, рука в крови. Оказалось, дочь пришла из школы и пошла умываться в ванну. Там и обратилась. Когда вышла, накинулась на мать и прокусила ей руку. Та смогла затолкать ее обратно в ванную комнату и заперла на шпингалет.
Я промыл ее рану под водой на кухне. Обработал даже с хозяйственным мылом, читал, что помогает при укусе бешеной собаки. Выдавливал кровь, наложил жгут и лил перекись водорода из аптечки. Делал всё, что приходило в голову.
Жена все равно обратилась. Как я понял, уже потом, не от укуса. Обращались все, кто переболел вирусом и вылечился. Они с дочкой как раз температурили, когда я был почти с месяц в командировке в другом городе.
Не спас я их, потому что не мог, а не потому, что не смог.
Запихнул к дочке в ванну и заколотил дверь гвоздями. Я тогда не знал, как их можно успокоить. Надежда была, что можно спасти, есть какой-нибудь укол или изобретут его в конце концов. Да и не смог бы собственной дочери голову пробить. Оставил я их там, собрал всё, что казалось, понадобится, и ушел, заперев входную дверь. До сих пор там, скорее всего, ждут папку с работы.
Эх... Теперь у меня одна только мечта. Вернуться в родной город, прийти в родной дом и избавить их от мучений. Всё отдам за эту возможность. Только нет туда возврата.
Напарники прошли молча еще минут двадцать.
— Борис Валентинович, а почему вы не пошли с отрядом Кабана? Или вы жили в другом городе? — оборвал тишину Сережа.
— В этом городе, — ответил Борис. — Только смертники они. Без определенной цели и плана. Обычные мародеры, ослепленные жаждой легкой наживы. Когда добыча хорошая, они друзья, а когда неудача и крохи, то перегрызут друг другу глотки. Мне с такими не по пути.
— Иду с вами, — произнес вдруг молодой человек через какое-то время. — Если надумаете вернуться.
Борис ничего не ответил парню, но по его лицу было понятно, что слова Сережи явно были ему по душе.
Напарники прошли еще немного и, подходя к примерному месту убийства Рената, издалека увидели возле кустов силуэт человека, сильно похожий на женский.
Маша? — удивленным голосом сказал парень наставнику. — Чего ей здесь надо? Неужто решила тело спрятать получше?
Сеттинг игры происходит зимой, мы играем за солдата
Геймплей игры мы должны прожить определенное время или спасти умирающего солдата из вооружение Калашников, Винтовка, РПГ основные противники это обычные зомби, или же Супер они были коричневыми или красными ходили медленнее чем другие виды зомби, и можно было играть с двумя игроками на одном компьютере, вид игры был сверху
Также в главном меню был звук Вьюги, очень похожа на Frozen State, качество игры были плохое возможно это инди игра была
Вечернее солнце лениво опускалось за горизонт, заливая город багровым светом. В душном воздухе витал запах летней пыли и выхлопных газов. На улицах царила обыденная суета: гудели пробки, спешили прохожие, ворчали недовольные таксисты.
Но в этой обыденности уже таилась тень кошмара. В одной из лабораторий, спрятанной в глубинах НИИ, кипела работа. Ученые, одержимые жаждой познания, зашли слишком далеко. Они вскрыли тайны, которые лучше бы оставались забытыми.
Вирус, созданный в стенах лаборатории, должен был стать лекарством от всех болезней. Но вместо этого он превратил людей в кровожадных существ, бездушных тварей, одержимых лишь одним желанием – плотью живых.
21:30.
В НИИ царила паника. Первые зараженные вырвались из своих камер, сея хаос и смерть. Ученые, охранники, лаборанты – никто не был готов к этой бойне. В считанные минуты вирус распространился по всему зданию, превратив его в адский вертеп.
22:00.
Из НИИ вырвались первые зомби. Ошарашенные, обезумевшие, они бродили по улицам, нападая на всех, кто встречался на их пути. В панике люди разбегались, прятались, пытались понять, что происходит.
23:00.
Власти города ввели чрезвычайное положение. Полиция и армия пытались сдержать распространение вируса, но силы были неравны. Зомби становилось все больше, они заполонили улицы, ворвались в метро, захватили жилые дома.
00:00.
Москва погрузилась в хаос. Город затих, убаюканный гулом горящих машин и жуткими стонами зомби. В этой тьме зародилась новая эра – эра зомбиапокалипсиса.
Я, Игорь, студент-историк, возвращался домой с вечерней подработки в библиотеке. Усталый, я плелся по тротуару, уткнувшись в телефон. Внезапный душераздирающий крик вырвал меня из транса.
Подняв голову, я замер. По улице, спотыкаясь, бежала женщина, за ней, с неестественной скоростью, ковыляла фигура, растерявшая по дороге клок окровавленных волос. Зомби.
Леденящий ужас сковал меня. Инстинктивно я бросился бежать, не разбирая дороги. Вокруг царил ад. Крики, вопли, выстрелы - какофония ужаса оглушила меня. Люди в панике метались по улицам, спасаясь от тварей, еще вчера бывших соседями, коллегами, друзьями.
Я добежал до старой многоэтажки, где жил. Поднявшись на свой этаж, вломился в квартиру. Внутри царила тишина. Моего соседа по площадке, дядю Сашу, заядлого рыбака, дома не оказалось. Единственное, что меня встретило - его верный пес Жулик, испуганно жмущийся под кроватью.
Быстро собрав рюкзак с водой, едой и аптечкой (чему меня когда-то научил отец, бывший военный), я сунул Жулика подмышку и бросился к выходу. На лестничной клетке царила жуткая тишина, нарушаемая лишь противным чавканьем доносящимся снизу. Сжав зубы, я крадучись спустился вниз.
Двери подъезда были настежь распахнуты. На улице царил кошмар. Зомби, их было несколько десятков, заполонили двор. В отчаянии я огляделся, ища хоть какой-то путь к спасению. Сзади, на балконе первого этажа, я заметил пожарную лестницу. Это был мой единственный шанс.
Схватившись за ржавые перила, я стал взбираться, стараясь не шуметь. Жулик, прижавшись ко мне, тихо скулил. Наконец, добравшись до крыши, я перевел дух. Сверху открывался жуткий вид на охваченный паникой город. Дым пожаров клубился в воздухе, крики о помощи тонули в какофонии города-мертвеца.
Куда бежать? Что делать?
Внезапно, вдалеке я заметил проблеск фар. Колонна машин, с дикими сигналами, пробивалась по шоссе. Может быть, там... Но успею ли я добраться?
Я решила пораскинуть мозгами и подумать, как обстоит ситуация с жанрами и поджанрами сай-фай. Какие из них сейчас в топе, а какие пытаются реанимировать или просто доят корову, которая уже при смерти и нуждается в длительном отпуске.
Старалась брать для "анализа" проекты последних нескольких лет и старалась ничего и никого не упустить и не забыть. Но возможно, кто-то ускользнул. Так что если что пишите в комменты, если согласны/не согласны, а также если вспомните проекты, о которых я подзабыла.
Про супергероику и анимацию не говорю сознательно.
На самом деле у нас есть два выбора: смотреть сай-фай или не смотреть. А все эти жанры и поджанры — мелочи вкуса.
Какая у нас ситуация с жанрами сай-фай в последние несколько лет?
Зомби
Любимая мной зомби-тема сходит с пьедестала после яркого бума 2010-х. Кроме того, неудачные ребуты "Обители зла" в формате фильма ("Обитель зла: Раккун-Сити") и сериала от Netflix поумерили пыл киноделов. Хотя AMC пытается верить в лучшее и продолжает расширять вселенную "Ходячих" [хотя казалось, что этот бобик уже сдох]. Я не смотрела, но спин-оффы как будто хвалят.
Но надо отметить, что у жанра все не очень хорошо в традиционном формате развития, когда зомби — враги, которые пытаются добить остатки человечества. Тут особо чего-то нового сложно придумать, а от старого все подустали, слишком много было зомби-апокалипсисов.
Но вот если вспомнить попытки нового взгляда на зомби, то тут жанр хотя бы пытается эволюционировать.
Прежде всего, это ромкомы. Пожалуй, первой нормальной попыткой был фильм аж 2013 года "Тепло наших тел", зомби-версия Ромео и Джульетты. И с тех пор вышло еще несколько фильмов, где условный Гарри встретил свою зомби-Салли [или наоборот]. Но на мой взгляд, "Тепло наших тел" было пока самым удачным вариантом, во многом благодаря актерам.
Также пытаются реанимировать вселенную зловещих мертвецов, но новый фильм 2023 года вышел как-то слабоват.
Из зомби-муви делают комедии типа "Убойного монтажа" или чуть более меланхоличные "Мертвые не умирают", но жаль, их единицы в последние годы. Не хватает чего-то типа "Зомби по имени Шон" или хотя бы "Диета из Санта-Клариты".
А главное в мире зомби последних лет — "Одни из нас". Не пустышка в жанре выживальщиков, а глубокая драма с проработанными персонажами. И зомби, наконец, с новым внешним видом. Если кто и будет продолжать зомби-род, то не "Ходячие", а Педро Паскаль и Белла Рамзи.
Если все же сказать пару слов про традиционный формат зомби-фильмов, то тут, наверно, если только "Армия мертвецов" Снайдера порадовала. Не сюжетом, а экшеном. Корейская вселенная, начатая с "Поезда в Пусан", увы, скатилась.
Time Travel
Что по путешествиям во времени? Они сейчас тоже мало кого интересуют. Из последних можно вспомнить неплохой сериал "Жена путешественника во времени", неординарный "Сдвиг" и комединый хоррор "Конкретный убийца".
Искуственный интеллект
Активно возрождается интерес к ИИ, но не в контексте противостояния человека и ИИ, а скорее как улучшение и помощь человеку. Что можно вспомнить? Из фильмов — "Я создан для тебя", "ИИ любит тебя", "Иллюзия превосходства", "Капсульное поколение" и "Апгрейд". Еще про нейросети удалось порассуждать в сериалах "Игрушка для взрослых", "Разрабы", "Загрузка", "Миссис Дейвис", "Маяк 23" и HALO.
Но противостояние ИИ и человека все же еще присутствует: в номинанте на "Оскар" "Создатель", в грядущем "Атласе" от Netflix, в авторском "Мой создатель", а также в недавно закрытом "Мире Дикого запада".
Постапокалипсис
Переживает второе рождение тема жизни в постапокалипсис — сериалы "Скрежет металла" и новый Fallout, грядущая "Фуриоса", эппловское "Укрытие", "Периферийные устройства", "Станция одиннадцать" и даже климатические "Экстраполяции". И не забудем главного фаната этого поджанра — Роланда Эммериха, упорно выпускающего фильмы-катастрофы, которые ставят человечество на грань апокалипсиса.
Космос
Немного теряет в популярности, но все еще в топе тема космоса, причем в разных ипостасях: не только чисто научный, но и фантазийный. Приближенные к реальности околонаучные — "Ради всего человечества", "Задача трех тел" (там не только космос), новый сериал "Созвездие". Фантазии о других мирах — "Мятежная Луна", HALO, "Орвилл", "Основание".
Хотя здесь далеко не всегда и не всем везет:
"Ковчег" был слаб и не оригинален, дерзкое "Авеню 5" не оправдало финансовых вложений, хоть и порадовало зрителей, еще есть невнятное "Вторжение" (хоть его и продлевают) и ретрофутуристический скучный "Здравствуй, будущее".
Плюс часто в проектах про ИИ или постапокалипсис есть что-то и про космос, но без сильных акцентов.
Монстры
Монстры как поджанр стали чаще возвращаться на экраны, а в последнее время активно повысился интерес к Годзилле (почему бы это). "Годзилла -1", сериал "Монарх: Наследие монстров" и грядущий блокбастер про Конга и Годзиллу — это только проекты 2023-2024 года.
Но, пожалуй, главная надежда монстро-поджанра — грядущий "Чужой: Ромул" (который и про космос тоже).
Что еще можно сказать?
В кино не забывают про вампиров и оборотней, хотя всеобщий бум уже прошел и вряд ли вернется. Например, в сериале "Стая" была попытка в каком-то смысле дублировать "Волчонка" и похожие проекты, но увы, неудачная.
А вот с кровопийцами пытаются работать уже в менее консервативном формате. В этом году выйдет "Вампирша-гуманистка ищет отчаянного добровольца", в прошлом году выходил "Граф" Пабло Ларраин и комедийный "Ренфилд". А в 2022 году хоррор "Кровь" пытался говорить о вампиризме через призму семейной драмы. Из скучного были "Клыки ночи" и "Дневная смена", все от Netflix, так что ничего удивительного.
Еще есть "Разделение", которое сложно отнести к какому-то из этих жанров. И сериал "Сила" о женщинах, наделенных суперспособностями [но это не про супергероев].
Отдельно про идеи, темы и причины развития/упадка каждого жанра и поджанра я буду писать у себя на канале.
Отдельно стоит отметить, что лидером по качественному сай-фаю как минимум пару лет продолжает быть Apple TV+. Стриминг регулярно выпускает красивые масштабные проекты и берется за самые амбициозные цели, например, экранизацию "Нейроманта" Гибсона. Как будто в правлении стриминга сидят мечтатели, которые не смогли попасть в HACA, но очень хотят прикоснуться к миру будущего.
Этот старикан оказался куда крепче, чем выглядел. Сгорбленный, но сильный и шустрый. Нет, он не напал на меня, а сразу же приступил к помощи, вытащил Тёму из машины, и положил на траву.
- Откуда у него рана такая? – спросил он, сурово глядя на меня, возможно, даже обвиняя в чём-то, что я не совершал.
А что я должен был сказать, чтобы он не посчитал меня сумасшедшим? Что-либо выдумывать я сейчас не мог и не хотел.
- Мертвец напал на нас в лесу, вцепился клыками ему в руку, - пробормотал я, указывая на Тёму, лежавшего без сознания.
- Плохо дело, - коротко ответил дед, не придав значения моим словам, будто это был пустяк.
Вообще тот факт, что он принял мои слова, уже приободрил меня. Возможно, живя неподалёку от происходящего, он был в курсе местных событий, знал об оборотнях, пропадавших людях...
- Что нам делать? Вы знаете, тут есть врачи где-нибудь поблизости. Знаете, как до них доехать? – суетился я.
- Врачи такое не излечат. Тут всё хуже, чем ты думаешь. Есть два варианта. - старик взвалил Тёму на плечо и быстрым шагом пошёл в лес, продолжая рассказывать мне. Чтобы не упустить ни слова, я бросился за ним следом. – Он умрёт и станет таким же живым мертвецом. придётся ему отрубить башку. Это в случае, если враг ваш был настоящий зомби. Если же просто поднятый тёмной силой мертвец, то друг твой умрёт от трупного яда. Просто умрёт и всё.
Оба варианта меня не радовали.
- И что, его никак не спасти? – огорчился я, но всё же думал как бы обойти эти два варианта.
- Никак. Я тебе не целитель, чтобы такую магию творить. Знаю одного такого, но пока до него доберёмся, всё равно узнаем, как именно твой друг умрёт. Так что толку нет тут никакого пытаться сотворить чудо, - со вздохом сказал дед.
Как же так? Тёма был последним, кто остался сам собой, а теперь и ему пришёл конец. Он же просто хотел уехать отсюда, а оказалось так, что лучше бы остался среди нежити. Вот такая суровая судьба.
- А куда вы тогда его тащите, если его не спасти? – спросил я.
- К себе. Сейчас ритуал будем проводить, - кинул мне он фразу через плечо.
- Какой ещё ритуал? – окрикнул я его.
- Хотя бы дух его спасём раньше, чем смерть заберёт его. Ты вот чего хочешь, гадать, какой из первых двух вариантов произойдёт, или дать ему шанс всё же остаться среди нас? – повернулся ко мне дед, остановившись.
Я хотел третьего, но третьего было не дано. А стоило ли вообще верить этому лешему?
- Да я хочу спасти его от смерти, а вы мне...
- Значит, дух ему и спасём! От смерти ты его уже никак не спасёшь, говорю же! – улыбнулся дед, и снова пошёл.
Я всю дорогу расспрашивал его, просил рассказать подробнее, но по факту мы говорили об одном и том же. Старик оказался терпелив и разговорчив и каждый раз отвечал мне очень доходчиво.
Его дом оказался холмом, покрытым густой растительностью. Сразу и не приметишь вход в природную постройку. Внутри оказалось куда более просторней, чем в доме Макария. Прихожая, гостиная, кухня. Старик положил Тёму на узкую кровать, облил каким-то зельем, поставил рядом две свечи, достал книгу, меня схватил за руку одной рукой, другой Тёму взял за кисть, и стал читать что-то сидя у тела парня, но с закрытыми глазами. Так продолжалось минут десять. А потом он взял меня под руку и увёл в другую комнату, где на столе стоял кувшин с водой, на тарелке лежали две ножки, похожие на индейкины...
- У меня только дичь. Вижу, что тебе мясо сырое нужно, с этим я тебе не помогу пока что, - фыркнул хозяин.
Я посмотрел на него вопросительно, не понимая, с чего он так решил.
- Почему мне нужно сырое мясо? – спросил я.
- Да я тебя насквозь вижу, зверюга. Думаешь, кольцо нацепил, стал на человека похож? – засмеялся он. – У меня здесь дом, но брожу я по разным землям, и вижу полно нежити. Со всеми общаюсь, ни с кем не воюю. У всех свои истории, вот я их и слушаю. Немного колдовать умею, но зомби не я сотворил, - признался он.
- А кто его сотворил? У меня приятельница вампирша мозги в деревни людям пудрит. Но они все живыми остаются, а этого тоже она убила, и он долго тут лежал, несколько дней. А потом вдруг ожил, - рассказал я.
- Не она сотворила, но из-за неё. Те три волчицы не оставляли покойников, съедали же целиком. А эта устроила тут резню. А лесу не нужны падшие, вот и пришёл за ними кто-то. Сам пока не знаю, кто именно мог быть это, но догадываюсь. Есть один демон, кому нужны такие мертвецы. Если Макария уже встречал, спроси его о Горумаре. Они раньше воевали друг с другом. Макарий хотел собор построить тут для защиты поселений, но ему всё дело испортили оборотни. Не дали народ сплотить, не дали постройкой заняться, вот он и стал отшельником. Пытался бабу Надю изгнать, но они договорились, что трупов тут не появится. Оборотни держали уговор, и защищали место от другой нежити. А Макарий в свою очередь, не мешал им. Но они всё равно друг друга недолюбливали. Но что-то случилось, раз Горумар снова решил вернуться, - сморщился старик.
- Знаю я, что случилось. Оборотни рассорились между собой, и их стало меньше, - объяснил я.
- Вот этого я не знал. Давай-ка подробнее, - попросил дед, с интересом ожидая рассказ.
- Вы мне сначала скажите, что за ритуал вы сделали, и зачем держали нас за руки с Тёмой? – поставил я условие.
- Так мне же нужно было дух его с кем-то связать. А кто тут кроме тебя и меня есть? – широко раскрыл глаза хозяин.
- А за-зачем дух ко мне привязывать? – испугался я, заикаясь.
- Ничего ты не знаешь, гляжу. Дух никто не увидит и не услышит, кроме связанных. Вот мы с тобой теперь и будем для него переходом в мир живых, - сказал старик, и в это же время, в спальне послышались крики напуганного Артёма.
Как-то вечером я лежал на кровати и читал книгу. Жена сидела рядом и вязала, подложив под спину подушку.
Типичный герой-попаданец, компания в ассортименте прилагается.
– Две лицевые, изнаночная, тут накид… нет, тут пропуск, опять лицевая и снимаем, – бормотала она. – Дорогой, что читаешь?
– Книгу с инета слямзил. Фэнтэзи.
– Спицу не видел? А, вот же она, в складки одеяла упала. И о чем книга?
– Про попаданку какую-то. Из нашего времени в волшебное средневековье угодила и там колдуньей заделалась. Теперь мучается. И я уже тридцать страниц мучаюсь, еще сорок по диагонали просмотрел.
– Так, с накидом и изнаночная. Запомни, шестьдесят восемь. Вдруг забуду. Чем попаданка занята?
– Болтается по сюжету как герой в проруби в компании тупого мужлана, гнома, гоблина и второй стервозной девицы.
– Любовная линия имеется? Красотку все хотят? Сколько было? Шестьдесят восемь?
Я кивнул и листанул на обложку. На ней грудастая блондинка терлась об меч и нежно обнимала старинный фолиант.
– Должна быть, но пока все запутанно. Мужлан туп, отвратен и хочет махать мечом, гном ростом не допрыгнул и жаден не в меру. Гоблин… ну это уже скотство какое-то.
– Есть вторая девица, – начала супруга и запнулась. – Так, я сбилась со счета, двадцать три, двадцать четыре….
– Двадцать девять. Главный злодей, – подсказала жена. – С ним и пойдет развитие любовной линии.
– Старый злой пердун-колдун. Он не хочет попаданку, он хочет всем нагадить совершенно бессмысленно и беспощадно. Безвозмездно. А герои хотят его убить, причем, они же первые начали. И ограбить. Современная литература воспитывает в читателе возвышенное и доброе.
– Зачем гному деньги? Он сам золото накопать может.
– Деньги нужны девке.
– Фу, как пошло, – скривилась жена. – И много хочет? Главная героиня или стервозная протагонистка? – спросила она, довязывая ряд.
– Авторша! – я ткнул в обложку. – Это четвертый том и написано еще пять. У дамы финансовый кризис. Она их просто жаждет. Почему все бабы про попаданок пишут?
– Дорогой, они берут кредиты, которые вынуждены погашать. Поэтому пишут про попаданок. Близкая им тема.
Я выключил планшетку
– Что, начитался любовного фэнтэзи? – ехидно спросила супруга.
– Мура, – отрезал я. – Тем более вся компания в портал в конце главы сиганула. У Профессора даже Гэндальф пешком ходил, а тут за треть книги два портала. Когда автор не знает, как развить сюжет или в сюжете образуется дырка, он ее затыкает, посылая всех в портал. Я тоже пошел.
– Не сердись дорогой, почитай что-нибудь другое.
– Я вчерашнее перевязала. Как думаешь, не туго получилось? По резиночке понять сложно, гляди, тут как?
– Вроде ничего, узор красивый, но рядов мало.
– Я еще провяжу. Пятьдесят пять. Запомни. Что читаешь?
– Хоррор начал. Ужасы.
Жена глянула на страницу с картинкой. На ней плечистый закамуфлированный мачо терся об автомат и по-хозяйски прижимал к себе мешок с военным барахлом.
Автоматный мужчина шаблонного боевика. Одна штука. Девки военные, две штуки
– Чего желает автоматный мужчина? – спросила она, закрепляя ряд петель на булавку.
– Черт его знает. Автомат пятую страницу чистит. До этого на трёх разбирал, теперь надраивает, еще собирать будет. Похоже, он хочет сшоркать оружие в пыль.
– Любовная линия есть? – осторожно спросила жена. – Чего просит дама сердца автоматчика?
– Там их две, обе с автоматами и обе уже выпросили. Он их трахнул в самом начале книги.
Подруга жизни строго посмотрела на меня. – Ого! Горяченькое читаешь? Даже не порозовел и дышишь ровно.
– Я скоро вообще засну! – разочаровал я ее. – Автомат мужик дрючит интереснее, чем девок, а девкам он только мешает и у них оружие выпадает из кривых рук. И они опять начинают его чистить. Или я в страницах запутался, – разозлился я.
– Чего они все хотят? – любимая успокаивающе защелкала спицами.
– Выжить хотят. Мир полон зомби, лезущих изо всех щелей и подвалов.
– Их наделали британские ученые. Нет, не за деньги и не чтобы бессмысленно и беспощадно, просто потому, что тупые. Так считает автор. Я думаю, нежить наделал автор ради денег. Мегаопупею наваял. Там целый мир и куча фанфиков. Почему они все пишут про зомби?
– Их жены берут кредиты, ходят за ними и выедают мозг, требуя денег. Поэтому они повернуты на зомби. Близкая им тема. Кстати о деньгах, – сказала жена. – Я там из коробочки бумажку взяла, а остальные убрала.
– Ты на прошлой неделе видел, а потом опять положил, а я вчера брала, и лишнее опять убрала, коробочка плохо закрывалась. Люди пишут ради денег. Им хорошо платят, они много работают и торопятся. Отсюда орфография и дырявый шаблонный сюжет. Конвейер.
– Я как раз нашел, смотри, примерно столько платят автору за произведение.
– Ну…. вот! Квартиры в кредит взяли и работают, – сказала жена, глянув в планшетку.
– Это в рублях.
– Лучше бы шли на завод. Подай клубок и выгони кота, пока он его не растрепал.
Я закрыл книгу.
– И хоррора начитался? – подъелдыкнула она.
– Они все, убегая от зомби, прыгнули в подвал. Тот же портал, только в профиль.
– Ну вот! Нашел же! Популярнейший автор. Намбер ван. Философом считается. Не про попаданок, секс и автоматы.
– Секса уже полно, – разуверил я жену.
– Ты едва до середины дошел, – удивилась та.
– Секс со мной. Мозг вытрахал философией. Намуракамил и вылил на страницы, как тот психолог с чернилами и бабочкой.
– Увидел. А еще я видел два пятна чернил, цветок, испорченную бумагу и женскую задницу. Но этот литературный мудрила уверяет, что всё, что я смогу тут разглядеть он написал специально силой своего гения. Посмотри, как наворотил. Я не понимаю половины. Все запутано. Отовсюду торчат пучки мыслей, понавалено кучей и полито философией! Мозг болит.
– Саша, это майонез.
– При чём тут майонез?
– Подожди, не то со счета собьюсь. Две прямых, одну сбрасываем, сорок три. Запомни. Ты такой умный, а иногда приходится объяснять простые вещи. Графоманки с попаданками и кредитами когда в сюжете запутываются загоняют героев в портал. Ты следишь за мыслью? Зомбированный автоматчик при творческом запоре посылает героев в подвал и они бегут дальше до следующего запора.
– Угу.
– А этот понапишет муракамии и чтобы у читателя не случился запор, поливает майонезом. Ну то бишь философией. Это же так просто, разве сам не видишь? Травы накурится, потом что не докурил в сюжет бросает пучками и философствует, вот и весь рецепт.
– Посмотри на отзывы, читателям нравится!
– Чем хуже у хозяйки салат, тем больше она кладет майонеза. И людям нравится. На той неделе в «Ашан» заезжали, народ один майонез покупает. Потом поливают им всякую гадость и едят.
– Хочешь сказать, философия – майонез, которым вкус перебивают?
– Умница, в точку!
Я выключил планшет.
– Ты меня сбил со счета! – упрекнула жена. – И вообще, то тебе не то, это не это. Хочешь сделать хорошо – сделай сам! Напиши книгу! Настрочи что-нибудь и пусть другие посылают твою писанину в портал. Отомсти, сломай им мозг, – логично срезала меня супруга.
Я призадумался.
– Что было раньше, курица или яйцо? – неожиданно спросила она.
– Неразрешимый вопрос, на который поколения философов пытаются найти ответ, а ты меня спрашиваешь? – засмеялся я.
– Не выйдет из тебя философа, горе моё. Так и быть, дарю сюжет. Пиши тезисы. Подчеркивай и в рамочку. Прямо под картинкой пиши, где схема вязания.
– Тут же места мало!
– Пиши, тебе хватит. Вся философия не стоит выеденного яйца. Винегрет напоминает – кроши все, что есть и майонезом заливай.
Жена на секунду задумалась.
– Значит так, книгу озаглавишь «Курица и Яйцо». Курицу, помещаешь в пустоту, Яйцо внутрь курицы. Курица в муках тужится и разговаривает с застрявшим Яйцом на тему «Что делать». Основа книги готова. Проблема мировой философии завернута в извечный русский вопрос, персонажи страдают в муках и конфликт налицо или откуда там яйца появляются. Повесь на стену топор и депрессии добавь. Классика. Далее переходишь к Яйцу, которое думает быть ему или не быть и если быть, то кем? Заворачиваешь второй слой ахинеи и через Вильяма, понимаешь ли, нашего Шекспира пройдешься до Курицы, которая рассуждает, можно ли одно и то же яйцо снести дважды. Попадаешь в Китай. Дзен-буддизмом запахло. Три раза круг дал, концы связал в Уроборос – книга готова.
– Чем фееричнее и многослойнее бред, тем он больше похож на философию. Курни чего-нибудь для яркости, – предложила жена.
– Не мой стиль, – отрезал я.
– Не твой, – согласилась жена. – Поплывет картина мира. Опасно. Когда будешь давить виноград без косточек на вино, подумаешь о курице и яйце – обратные друг другу задачи, разберешься. А на вопрос «что делать», я тебе уже ответ дала – строчи.
– Время потрачу. Кто кормить нас будет?
– Я вчера за шкафом мыла, нашла те, что забыла куда положила. Нам хватит. Там еще может быть. Я до угла не достала – швабра короткая.
– И о чем же писать? Попаданки уже нашли своих принцев и пожраны нежитью, мужик с блестящим как котовьи яйца автоматом спас мир и философией все залито по самый автомат.
– Саша, не будь старым и занудным!
Я замолчал и задумался.
– Люди учились специально, институты заканчивали, владеют сложным инструментарием литературной выразительности языка, – продолжил я. – Этот, например. Я рецензии на него смотрел. Критики утверждают, что автор мастерски удерживает внимание, используя тропы: аллюзии, коннотации, контаминации, аллегории и какие-то метонимии. Я и слов-то таких не знаю. Какие еще тропы? Кто вообще эти тропы натоптал? Пушкин? Как же мне книгу писать?
– Помнишь, чем мы утром завтракали?
– Да. Гренки, яйца всмятку, мед и чай.
– А чем обедали?
– Окрошка была, кажется. А на ужин холодец и рюмочка.
– Вкусно?
– Да!
– Я в следующий раз накидаю фенхеля, кресса, артишоков и орехи чилимы с фейхоа.
– Какие еще чилимы?
– Не знаю! Когда человек не умеет готовить, то он кидает в еду незнамо что, заменяя кулинарию кучей контаминаций. Навалят аллюзий и майонезом заливают.
– Хочешь сказать, что шустрая деваха, которая в телевизоре по кухне мечется и за полчаса всю посуду перемазать успевает, не умеет готовить? – удивился я.
– Может и умеет, – ответила жена. Эта тетка больше портит продукты и выбирает поэкзотичнее, пуская пыль в глаза.
– А как же Макаревич? Он что, тоже не умеет? – с нажимом спросил я.
– Он умеет! И продукты берет обычные. Но идет на поводу у зрителя. И Длинный тоже. Эти знают меру.
– Мне надо писать проще и чуть-чуть майонеза, в меру?
– В точку, дорогой! Пиши как ты говоришь, в своем стиле! Все получится.
Я с обожанием смотрел на жену.
– Господи, какая ты у меня замечательная. Красивая! И глаза чудные.
– Да, – зарделась она. И не сбивай меня со счета.
– Я напишу автобиографию! Жанр незатертый. Правду жизни сейчас мало пишут, все больше врут с три короба.
– Вот и хорошо. Будет что почитать не раздражаясь. И не клади в коробочку, сразу на место клади, сколько за тобой как за маленьким прибирать можно?
Жена застрекотала спицами.
Я лежал на диване и читал. Жена довязывала кофточку.
– Вырез прямой или косой делать, как считаешь?
– Не знаю, – буркнул я. – Тебе виднее. Сделай как лучше.
– А ты, похоже, увлекся. Что читаешь?
– Себя читаю.
– Ого! Набарабанил? И как, интересно?
– Мне – да!
– О чем пишешь? Об эльфах, принцессах и нежити?
– Я пишу для себя о себе и сам же читаю.
– Муж, ты самодостаточен. Я тобой горжусь! Так о чем пишешь? – спросила жена.
– Я пишу о юности, – честно ответил я.
– Знаю я эту твою юность, – сказала жена, распуская неправильно связанный ряд. Ее глаза затуманились, она вздохнула. – Все в мире вертится вокруг чувств и отношений, – продолжила верная подруга жизни. – Тем более в юности. Пиши уж как есть. Можешь даже приврать чуть-чуть, вдруг опубликовать захочешь. В книге должна быть «изюминка», чтобы читатель не заснул.
– Врать не буду. Но постараюсь написать «с изюминкой», – ответил я.
«Изюма», вроде, уже хватало, но раз жена разрешила, то можно и добавить.
– Про девочек в книге упомяни. Это жизнь, без девочек нельзя, будет скучно.
Начало книги я пока отложил, писал с середины и сразу с девочек и уже было не скучно. Я немного покраснел. Она снимала петли и ничего не заметила.
– Дорогой, рукав делать длиннее или так хорошо?
– Хватит. Спаришься, чай не Сибирь.
– Я тут подумала, если ты о прошлом пишешь, напиши про завод, тем более ты там работал.
– Кому интересно про завод читать?
– Ты для себя пишешь, – напомнила она. – И потом все эти средиземья и иные планеты отчего? – жена ткнула спицей вверх, как лектор, делая доклад, тычет указкой. – Офисный планктон желает необычный антураж. Оттого и плодят миры невиданные. А ты про завод напиши. Для манагера что завод, что волшебный город на колесиках – одинаково неведомо, он почувствует себя попаданцем. Будь оригинален.
– Я вчера второй рукав довязала, пока ты клаву топтал! – гордо сказала жена. – Как они, муки творчества?
– Да вроде идет помаленьку. Про завод добавил.
– Про один завод нельзя. Должна быть лирика. Стихи, например.
Я фыркнул. – Стихи для девочек – это тот же майонез! Когда сказать нечего, то стихи пишут, выпячивая богатый внутренний мир и соплями дыры в личной жизни заклеивают.
– Ну про кухню добавь, как я вчера, например, у плиты вечер протолклась с курицей в духовке.
Жена замолчала и застучала спицами.
Любимую обидел.
– Я вчера второй рукав довязала, пока ты клаву топтал! – гордо сказала жена. – Как они, муки творчества?
– Да вроде идет помаленьку. Про завод добавил.
– Про один завод нельзя. Должна быть лирика. Стихи, например.
Я фыркнул. – Стихи для девочек – это тот же майонез! Когда сказать нечего, то стихи пишут, выпячивая богатый внутренний мир и соплями дыры в личной жизни заклеивают.
– Ну про кухню добавь, как я вчера, например, у плиты вечер протолклась с курицей в духовке.
Жена замолчала и застучала спицами.
Любимую обидел.
Я накидал в текст немного стихов, культуры, добавил танцы, моду и пару кулинарных рецептов, о чем и похвастался.
– И что? Неужели в канву легло? – удивилась отходчивая супруга.
– Как влитое! У меня талант!
– Хи-хи… зазведился. Еще впиши что-нибудь, для мальчиков.
Для мальчиков уже хватало девочек, лишь бы на слюни не изошли, но я все же вежливо поинтересовался: – И что же будет интересно нам?
– Бабы, водка и футбол! – отчеканила жена.
Я написал о выпивке и спорте. Как-то сами собой добавились еще девки, а к ним прилипли конфеты.
– Для мальчиков про оружие и войну впиши, если в сюжет ляжет, – намекнула жена.
– Автомат на пять страниц разобрать?
– Впиши, – сказала она с нажимом. – Мужчинам нравится про войну.
Желание жены – почти закон. В книге появилась кровавая сцена бойни, крупнокалиберный пулемет и ошметки тел. Все как любят настоящие мужики.
– Для детей что-нибудь добавь, раз уж у тебя жанр поплыл.
Жанр давно потерял берега и далеко уплыл за 18+, поэтому я твердо отрубил: – Дети могут идти в жопу! – процитировав гениальную актрису. Но потом все-таки приплел пару сказок. Мало ли. Мелкие засранцы читают все подряд со своих смартфонов. Не уследишь.
– Про стариков упомяни, – напомнила жена.
– Господи, ну при чем тут старики? – возмутился я.
– Все состаримся и обветшаем, – мягко возразила она. – Впиши.
Я вставил в сюжет своего деда, прочих старперов, посолил народными присказками и поговорками.
– Муж, ты у меня очень умный, это непременно надо отразить в книге. Подчеркни рельефно, выпяти свой интеллект, – подольстила жена. – Поучи людей уму-разуму. Ты же преподавал.
Умное, так умное. Физика, математика, немного химии. Гуманитарку не забыть – история, искусства, майонеза капельку. Незаметно вкрались сложные дисциплины. Сопромат, теория механизмов и машин, всеобщая стандартизация и технология измерений, ГОСТы. Мда. Ну и исследования с британскими учеными, раз уж на то пошло, слава богу без зомбей.
– Как продвигается автобиография? – жена начала вязать жакет.
– Почти закончил.
– Ого, много накропал. Всю жизнь описал?
– Всего одну неделю.
– Готовишь многосерийное продолжение? – хихикнула она. – Читателя требуется заинтересовать с первой страницы. Время такое, люди спешат. Если в первой главе нет секса или убийства читать не будут. Немного про секс не помешает.
– У меня есть и про секс и про убийство! – гордо ответил я.
– Ты же писал автобиографию? – удивилась обычно невозмутимая супруга. – Ты заездил кого-то до смерти? – пошутила она. – Знаю я твою молодость!
– Не поверишь, да, – сознался я своей замечательной неревнивой жене.
– Вот и вставь эту сцену в самом начале.
– По сюжету это ближе к концу, а я молодой писатель и боюсь перехлестывать временные линии, иначе могу запутаться и придется затыкать дыру порталом и заливать майонезом.
– Я тебе советы даю хорошие, а ты все кочевряжишься, – нахмурилась она. – Я тебя сейчас сама убью и будет тебе второе убийство в самом начале книги! Завтра допишешь, а начать лучше с другого, – сказала она и, отложив вязание, потянулась, перевернулась на живот и посмотрела на меня.