- Как думаешь, долго мы так протянем? - глядя в окно, на уходящее за горизонт солнце, спросила Катя.
- Пока в округе не закончится бензин, - усмехнулся Олег и, немного подумав, добавил, - или пока генератор не сдохнет.
- То есть мы будем просто сидеть и ждать своего конца?
Девушка говорила спокойно и тихо, не отрывая своего взгляда от окна. Трудно было прочитать её эмоции.
- А что ты предлагаешь? - Олег пытался скрыть раздражение, вызванное последним вопросом, но получилось у него это плохо.
- Можно попробовать найти причину этого явления, например. Вдруг это всё поправимо. Мы же не знаем наверняка.
Катя, наконец отошла от окна и уселась на диван, рядом с Олегом, закинув ногу на ногу.
В ответ парень снял повязку с пальца и резко выставил его перед лицом девушки, едва не ткнув ей в нос.
- Это я решил всего лишь потрогать эту мерзость! Неужели ты думаешь, что после такого я высунусь отсюда хотя бы за два часа до захода солнца?! Да чёрта с два! Я лучше сгнию в этих стенах и пусть эта тварь жрёт тухлое мясо, чем дать ей возможность сожрать меня живьём!
- Но, - немного подумав ответила Катя, - если генератор откажет, то вариантов, кроме как кормить эту тварь живой плотью, больше не останется.
Тон её совершенно не менялся. Она была спокойна и, казалось, совсем не боится ночной аномалии.
Олег долго молчал. Он прекрасно понимал, что его новая спутница права. Нельзя прятаться здесь вечно. Однако, чтобы разобраться во всём, не виделось возможности. Надо же с чего-то начинать поиски, чтобы докопаться до истины, но всё, что он знал, так это то, что хищная тьма сожрёт их, как только коснётся.
- Ладно, - наконец, заговорил парень, - твои предложения?
Девушка молчала. Глаза её были круглые от страха. Олег проследил её взгляд, который был направлен в окно. Там, уже привычная за пару недель, клубился мрак, пытаясь прорваться сквозь тонкое стекло, защищённое светом лампы.
- Кать, ты чего?
Он аккуратно потряс её за плечо.
Девушка медленно перевела взгляд на Олега. Глаза её по-прежнему выражали какой-то дикий ужас. От этого парню стало не по себе. Он снова посмотрел в окно, но не увидел за ним ничего нового.
- Катя, скажи хоть что-нибудь.
Девушка взяла фонарь, что лежал на спинке дивана, схватила Олега за руку и потащила к окну.
- Смотри, - едва слышно сказала она и, включив фонарь, направила луч во мрак, водя им из стороны в сторону.
Олег теперь тоже потерял дар речи, наблюдая, как множество чёрных теней медленно бродят по улице.
Вдруг одна из них резко повернула голову в сторону наблюдающих. Не было видно глаз, как и всего остального, кроме нечётких очертаний человеческого контура, но Олег с Катей прекрасно понимали, что эта сущность их прекрасно видит. Она понимала, что за ней наблюдают.
Тень медленно двинулась в их сторону, протягивая им руку, словно прося о помощи. Через несколько долгих, как вечность, секунд послышался шлепок по стеклу. Тень ударила по нему ладонью и тут же одёрнула руку, будто обожглась.
Катя взвизгнула от испуга, Олег отскочил от окна, дёрнув девушку за собой. Луч фонаря дёрнулся, а после хаотично забегал по стеклу. Теперь уже их заметила не одна тень. Спустя несколько мгновений по стеклу начало бить множества ладоней. Беспорядочно, не переставая. Один шлепок тут же сменялся другим. Казалось, что стекло не выдержит и вот-вот вылетит, засыпет хрустальными осколками комнату. Олег даже представил, как они будут хрустеть под чёрными ногами ворвавшихся в комнату теней.
Прийдя в себя, он схватил Катю за воротник, выволок в прихожую и закрыл дверь в комнату. Теперь они будут ночевать здесь, подальше от окон, чтобы не привлекать внимания, а мысль о поиске истины решительно уходила на нет после увиденного.
Через минуту, а может быть через час, после того, как захлопнулась дверь, шлепки по стеклу стихли. Тени, судя по всему, утратили интерес к пустой комнате и разбрелись во тьме.
- Ты всё ещё хочешь отправиться в путь? - дрожащим голосом спросил Олег.
- А ты нет? - удивлённо спросила в ответ Катя.
- После того, что сейчас произошло? - он нервно усмехнулся, - нет, это чистой воды безумие.
- На мой взгляд, - девушка пожала плечами, - безумием будет сидеть здесь в надежде, что всё наладится.
Олег не проронил ни слова всю оставшуюся ночь. Покидать убежище он явно не собирался.
Однако, Катя думала иначе. Страшно? Безусловно. Но сидеть, сложа руки, в ожидании неминуемой смерти, ей казалось куда страшнее.
Глава 6.
Найти машину в сложившейся ситуации было совсем несложно. Куда сложнее было решить, в какую сторону отправиться. Да и двигаться куда-то, не имея при этом конкретной цели... В общем, нужно было что-то решать.
- Что дальше, Паш? - спросил Дима, регулируя сидение.
- Не знаю, - честно ответил парень, пожимая плечами.
- Может быть в соседний город отправимся? Вдруг там всё в порядке. Вдруг это только нам здесь так повезло.
- Нам главное найти убежище до темноты, - сказал Паша, заводя новенькую тойоту, - а так идея имеет место быть. Поехали.
Автомобиль неуверенно тронулся и направился в сторону ближайшего выезда из родного города на встречу неизвестности.
В свои двадцать два года Пашка так и не получил водительских прав, ссылаясь на отсутствие машины. Зачем ему удостоверение без автомобиля и без возможности его купить? Он хотел сдать на права тогда, когда у него для этого всё будет. Мысль сама по себе казалась ему практичной. Ведь если не иметь доступа к постоянной практике, то навык притупляется, поэтому, если он купит машину спустя годы, то, вероятно, ему придётся учиться заново. Так зачем растрачивать время в пустую, если можно заниматься тем, что сейчас принесёт куда больше пользы?
Дима был младше на шесть лет и садился за руль пару раз, когда отец, приняв на грудь в деревне, добрел и разрешал покататься, под его присмотром, разумеется. Пашке же он давал прокатиться частенько. Видимо, надеялся, что тот, в конце концов, пойдёт в автошколу и ему эти навыки пригодятся.
Пригодились. Жаль только не так, как представлял себе их отец. На самом деле, Пашка ещё очень боялся водить, поскольку всего пару лет назад он приходил на опознание изуродованных тел своих родителей, попавших в страшную аварию. Виноват был водитель фуры, который сидел за рулём больше суток и попросту уснул за рулём, вылетев на встречную полосу на высокой скорости. Сказали, что шансов выжить у них не было.
Водитель фуры тоже погиб, так как после удара он вылетел с трассы в кювет и врезался в дерево. Легче братьям от этого, разумеется, не было.
Так Дима упал на шею Пашке и тут ему было совсем не до машины. Единственный живой родственник, которого знали братья, был брат их матери, что бухал без просыху месяцами. Сдавать на попечение Диму такому товарищу Пашке, понятное дело, казалось не разумным и он решил, что во что бы ему ни встало, поставить младшего на ноги.
- Дорога не прощает ошибок, - едва слышно пробубнил он себе под нос.
Димка вопросительно посмотрел на него.
- Да, это так, - замялся Пашка, - мысли в слух.
Пришлось сбавить скорость, когда они доехали до скоростной трассы. Да, в городе, конечно, было множество разбитых машин, владельцев которых тьма застала за рулём, но на шоссе были просто груды металлолома, разбросанные по дороге. То и дело, приходилось притормаживать, чтобы объехать оторванные колёса, кузова, содержимое багажников, двери, кресла, в общем, на пути можно было встретить абсолютно всё, из чего состоял автомобиль.
- Время два часа дня, - сказал Дима, глядя на часы, что когда-то подарил ему отец, - как думаешь, успеем доехать?
В ответ Паша лишь присвистнул и остановился у моста, что был наглухо забит искорёженным металлом.
- Может быть в объезд? - сказал Дима, пялясь в карту, что нашёл в бардачке, однако явно не понимая ничего, что на ней видит, - или обратно?
- Обратно не успеем, - задумчиво ответил Паша, - ночь настигнет нас так же, как и этих бедолаг.
- Хорошо. Тогда в объезд?
Паша взял карту, несколько долгих минут что-то в ней высматривал, после тяжело вздохнул.
- Если я всё правильно понял, то в объезд будет то же самое, что и обратно. Нам нужно найти путь и убежище.
- Может быть есть какая-нибудь заправка по дороге? - Дима заметно напрягся, - там наверняка есть генератор, ну, или на крайний случай, при свечах поспим. Не в первой.
Паша залез на кучу железа, что недавно была автомобилем и, осмотревшись, снова присвистнул.
- Что там? - с нетерпением спросил Димка.
Сорок, пятьдесят, может быть сотня машин, словно была перемешана в миксере, а после весь этот хлам вывалили на мост. Найденный в багажнике трос, которым Паша хотел оттащить пару-тройку машин с дороги, чтобы расчистить путь, оказался, в этой ситуации, абсолютно бесполезным.
- Это ж как угораздило? - лишь промямлил он и пошёл забирать вещи из машины.
Дима всё понял без лишних слов.
- До города километров двадцать, - сказал Паша, сверяясь с прихваченной из машины картой, - нужно торопиться.
- Как? - взмолился запыхавшийся Дима - мы же столько же уже намотали!
- Мы всего два часа в дороге, - усмехнулся тот в ответ, - если повезёт, то найдём целую машину по пути. Или хотя бы на ходу.
- Или хотя бы ночлег, - невесело бросил Димка, прибавив шагу.
А по дороге, как на зло, ни кафе, ни заправочных станций, ни гостиниц, что бесчисленным множеством попадались им, когда они были на колёсах. С одной стороны плотной стеной возвышались стволы деревьев, с другой открытое, на десятки километров, поле.
- Семь часов вечера, - отрапортовал Дима, глянув на часы.
Паша, не смотря на усталость, перешёл на бег.
- Скоро начнёт шептать, - бросил он, запыхаясь, - нужно найти убежище.
Дима, невнятно проскулив что-то в ответ, побежал за братом.
- Если услышишь этот шёпот, - наставлял Паша, - просто игнорируй. Хотя, я не уверен, что это получится, но нужно попробовать. Просто беги и не останавливайся.
- А если ночь настигнет нас? Мы же даже дороги не увидим. Фонарики, как выяснилось, не особо полезны.
- Что-нибудь придумаем.
Сумерки сгущались. Парни прекрасно понимали, что до города им не успеть. Наконец, послышался шёпот, которого так боялся Паша. Дима, конечно, не до конца понимал всю серьёзность этого неразборчивого бормотания, пока не ощутил его на себе.
Шаг его резко замедлился, на душе стало так легко и спокойно. Явно представился голос матери, поющей ему колыбельную перед сном. Он представил, как она его укачивает, прижимая к груди. Стало уютно, тепло. Зачем куда-то идти, если можно просто лечь прямо здесь, закрыть глаза и полностью отдаться Морфею?
Резкий свет от молнии привёл Диму в чувства. Он растерянно осмотрелся по сторонам и с недоумением уставился на Пашу.
- А где мама?
Голос его звучал тоскливо, печально.
Паша сглотнул подступивший от вопроса ком в горле.
- Нет. Её давно нет, младший.
Слёзы побежали по щекам Димы.
- Не время, брат, - пытался привести его в чувства Паша, - завтра утром поплачем, сейчас некогда. Нужно что-нибудь придумать, или до рассвета не доживём.
В дали глухо громыхнуло. Небо быстро затягивала огромная чёрная туча.
- Этого ещё не хватало, - Паша сплюнул на асфальт, - стало быть костёр жечь не вариант. Всё равно зальёт.
- Канава, - промямлил младший.
- Что? Какая канава?
- Да вот, - показал пальцем Дима, - прямо у дороги.
- И что нам с ней делать?
Дима достал все фонарики, что у него были, батарейки переложил в карманы и лёг в канаву лицом вверх.
- Лишь бы дождём нас не смыло, - проворчал Пашка, проделав то же самое, - или не утопило к чертям.
Они легли голова к голове и светили фонарями себе в ноги. Несколько запасных фонариков должно было хватить до рассвета без смены батареек. Лишь бы туча, которая настигла их довольно быстро, прошла с той же скоростью.
Холодный дождь лил, как из ведра. Частые молнии практически мгновенно пожирались потревоженной тьмой, не давая возможности рассмотреть, что происходит вокруг. Один лишь гром приятно заглушал крики тысяч голосов, звучавших из глубин бушующего мрака.
- Паш! - попытался перекричать стихию Дима, - меня что-то за ногу трогает!
- Это, наверное, дождь!
Глаза открыть практически не удавалось, поскольку их тут же заливало водой. Однако, во вспышке очередной молнии, Дима разглядел, как вокруг них собираются тени. Он прикрыл глаза от дождя, чтобы присмотреться. Вдруг померещилось.
Он увидел, как некая сущность пытается заползти прямо на него. Она хваталась за ботинки, видимо, не в силах преодолеть луч света мощной лампочки фонарика. Дима заорал, что было мочи, и потерял сознание.
— Тсс, — Сережа разбудил напарника, тормоша рукой за плечо. — Борис Валентинович, там кто-то стучится в дверь.
Борис поднялся и, сидя на кровати, посмотрел сначала на парня, затем на стоящее рядом кресло. Судя по освещенности в помещении и за окном, наступило раннее утро. Мужчина взял аккуратно сложенную одежду на кресле и быстренько оделся.
— Погоди, ты сказал, стучали? — уточнил наставник. — До меня только сейчас дошло.
— Угу, минут десять назад, — кряхтя ответил Сережа, парень нагнулся, чтобы завязать шнурки на обуви.
В доме раздался стук в дверь.
— Да вот же опять, — обрадовался Сережа. Парень не был уверен, что ему не показалось в первый раз. — Слышите?
Борис встал с кровати, подошел к окну и, отдернув чуть-чуть занавеску, попытался посмотреть в сторону двери.
— Не видать, — тихо произнес мужчина. — Мертвяков вроде нет, по домам, что ли, разошлись.
Борис Валентинович взял пистолет в руки, взвел затвор и, сняв с предохранителя, вышел в сени. Сережа переломил ружье и вставил два патрона в стволы.
— Кто там? — спросил Борис, подойдя близко к двери.
Мужчина приложил ухо к деревянной поверхности и попытался вслушаться.
Вновь раздался отчетливый стук.
— Пока не скажешь, кто, мы не откроем, — голос Бориса был грубее обычного.
Наставник махнул рукой Сереже, тот вскинул ружье и прицелился в сторону двери. Борис одной рукой потянул дверь немного на себя и снял крючок с зацепа.
В дверь снова постучали.
Напарники переглянулись. Борис взмахом головы спросил, готов ли Сережа, и тот так же кивком ответил. Мужчина толкнул тихонько дверь, стараясь как можно меньше издавать шума. На крыльце у входа стоял зомби и молча, не издавая никаких звуков, смотрел на выживших.
Мужчина так же медленно закрыл обратно дверь и запер на крючок.
— Надо же, стучаться научился, — Борис вернулся в комнату и принялся быстро собирать вещи. — Так скоро и отвечать научатся, представь только, ты ему: «Кто?» А он: «Свои».
— Может, на подсознательном уровне это у них, — ответил Сергей. — Вроде как рефлекс остался. Уж не думаете же вы, что это остатки разума.
— Я уже говорил, что много чего думаю, брат, — Борис в спешке погрузил банки с тушенкой в свой рюкзак, убрав свой ПМ в кожаную кобуру на ремне. — Сергей, мы уходим, собирай провизию и горелку с баллоном прихвати.
Мужчина вернулся в сени, ловким движением открыл деревянную крышку сундука и осмотрел. В большом ящике лежали сваленные в кучу старые вещи маленького размера: свитера, майки, рубашки, штаны, ботинки и шлепанцы, курточки и шапки.
— Сережа, снимай с кровати простыню и заверни в нее всю эту одежду, — обратился Борис. — Забираем на станцию. Видимо, эти вещи сына хозяев дома, старики зачем-то их хранили.
— На память, наверное, — улыбнулся парень.
Борис Валентинович вернулся в спальню, подошел к маленькому белому деревянному ящику и открыл дверцу. В нем действительно оказались медикаменты: бинт, вата, перекись водорода, зеленка, йод и упаковка пластырей, резиновый жгут и куча разных таблеток. Мужчина не стал читать названия на пачках и просто вытряхнул содержимое аптечки в свой рюкзак. Сережа набил свой «колобок» провизией, предварительно ссыпав все из стеклянных банок по пакетам, а что не влезло, погрузили к Борису.
— Вешай ружье на плечо, — холодным тоном произнес наставник. — Стреляй только в крайней необходимости, если выстрел услышат мертвяки, нам отсюда не выбраться.
Борис взвалил рюкзак на спину, вышел в сени, вновь откинул крючок и открыл дверь. На крыльце уже стояли два зомбака, судя по платью и хоть и очень редким, но длинным волосам, второй экземпляр был женского пола.
— Смотри-ка, подружку привел, — с нервной дрожью в голосе произнес напарник.
Борис Валентинович схватил покойного за шиворот, втащил в дом и направленно толкнул к сзади стоящему коллеге по выживанию. Сережа не был готов к такому финту, но машинально схватил мертвяка и втолкнул на кухню. То же самое напарники повторили с его подружкой, вышли из дома и закрыли дверь.
— Ну вот и заселили молодоженов, — ухмыльнулся опытный выживший. — Теперь уходим.
Приятели вышли через задний двор в поле и двинулись в сторону станции. Наставник, как всегда, шел впереди, выполняя роль ведущего в их выживальческом тандеме, а Сережина задача заключалась в прикрытии тыла. Да и вообще, больше смотреть по сторонам и сообщать, если что-то покажется странным.
— Я тебе сейчас одну вещь скажу, брат, а ты уж сам решай, как поступишь, — сказал Борис Валентинович, не оборачиваясь. — Добычу мы поделим сейчас поровну, большую часть своей я спрячу в лесу в пятиминутной доступности от станции. Советую тебе сделать то же самое. Большинство людей завистливые и жадные, не искушай их и не проверяй на вшивость. Даже у хороших людей может помутиться разум, человеку свойственно ошибаться. Ты даже не представляешь, на что способны люди, не евши несколько дней.
— Почему поровну? — ответил Сережа. — Я ведь вам должен за патроны, помните?
— Потому что я передумал, — добрым голосом ответил Борис Валентинович. — Мне и самому нужно, чтобы у тебя они были.
***
Вечер.
— Ха-ха-ха, — расхохотался на весь зал ожидания Карандаш. — Я, конечно, знал, что выжившие бродяги горазды на всякого рода выдумки, но от вас, Борис Валентинович, не ожидал. Надо же такое придумать: покойник постучался в дверь, да еще и подружку с собой привел. Ха-ха-ха, развеселили до слез.
Игорь Маркович снял с печки-буржуйки старый железный чайник и налил горячей воды в стеклянную банку. Сережа отсыпал немного чая на всю их новоиспеченную компанию. Парень не стал прислушиваться к совету наставника и весь свой улов принес на станцию, убрав в свою коморку. Молодой смотритель решил, так надежнее, и Борис не стал его переубеждать.
— Раз уж подняли мне настроение, расскажу и я вам случай из жизни, — Карандаш накрыл банку чистой тряпкой и поставил рядом железные кружки. — Жил я раньше в деревне и на неделе ездил на своей «Ниве» в город на работу. Один раз приезжаю, захожу в дом, а там бабушка моя телевизор смотрит. Ей тогда было девяносто шесть лет. У нас в семье много долгожителей, наследственное это, что ли. Так вот, передача по телеканалу шла про динозавров. Бабуля сидит, смотрит внимательно, с интересом, затем поворачивает на меня голову и спрашивает: «Игорек, а что это за животных таких показывают? Как называются?».
«Это динозавры, баб», — отвечаю я. — «Они жили миллионы лет назад».
Бабушка немного подумала и произнесла: «Хорошо, что пленка осталась». У меня чуть ремень на брюках не лопнул от смеха.
В зале ожидания послышались редкие одиночные смешки. Карандаш рассчитывал на другую реакцию, его история казалась ему ну уж очень смешной.
— Так значит, много зомби в той деревне? — неожиданно задала вопрос Ю.
— Как шпрот в банке, — ответил Борис Валентинович и показал осуждающе глазами на случайных незнакомых бродяг в зале ожидания, мол, нельзя такое обсуждать на людях. — Еле ноги унесли.
Игорь Маркович разлил всем в кружки чаю. Мария и Ю насыпали сахару и принялись громко стучать чайными ложечками о стенки кружек.
— А ты чего не подходишь к столу? — обратился смотритель к Крантику. — Или не заработал глоток чая?
Грант улыбнулся и радостно подошел к компании.
— Он вчера и сегодня таскал дрова из леса, — Мария подошла к мальчику, потрепала за лохматую шевелюру и посмотрела на свои пальцы. — Надо бы тебе голову помыть, дружок, да и подстричься не мешало бы.
— Ты большой молодец, — похвалил смотритель паренька. — Я видел кучу веток возле входа, даже перепилить успел. Мой руки, скоро будем ужинать.
Борис Валентинович развернул узелок из белой простыни и добрым голосом сказал Гранту:
— Ну-ка, парень, примерь-ка одежку!
***
Сережа лежал на своей кровати и пытался заснуть. Мысли, снова эти проклятые мысли не давали ему покоя. Парень лежал и думал о том, что он сыт, спит в тепле и на мягком. Припасов в его комнатушке хватит, чтобы не голодать какое-то время, а там, за деревянной стеной, всего в нескольких метрах, лежат люди с урчащими животами. Они едят всего раз в пару дней. Сереже хотелось встать и всех накормить, плюнуть на весь здравый смысл и раздать продукты. А завтра? Что завтра? Завтра что-нибудь придумаем, — отвечал молодой человек сам себе.
Резкий порыв доброты сменялся другим внутренним голосом. Звучал он не так, будто вовсе не он сам с собой говорил, а кто-то третий: «Никому ты ничего не должен, они лежат целый день и бездействуют, а ты рисковал жизнью, добывая продукты. Случись с тобой страшное, им было бы абсолютно наплевать».
Сережа встал с лежанки, попил воды прямо из носика железного чайника, лег обратно и отрубился до самого утра.
Фрэнк Доминга, персонаж романа «Проклятое правое дело»
Когда Немессион окреп, руководители Компании задумались о том, кто придет им на смену. Под эгидой Компании по всему континенту были открыты детские дома. В них всегда в достатке было продовольствия и одежды, а детей обучали толковые наставники. Мельник, Плут и Константин и сами стали наставниками, взяв к себе в Немессион в общей сложности двадцати двух учеников. Мельник учил их мышлению и науке, Константин – военному делу, а Плут – магии и творчеству. Каждый из наставников тоже учился в процессе – учился учить. Беседы с учениками, споры, занятия и составление учебных материалов помогли основателям до конца сформулировать свою идеологию и выпустить ее в мир. Так Компания стала строить семью.
Обучение было тяжким, и не все шло так, как хотелось бы. Некоторые ученики не справились с нагрузкой, некоторые не оправдали ожиданий наставников по части талантов и способностей, а двое и вовсе погибли. Но тринадцать юношей и девушек прошли обучение до конца и разошлись по свету послами Немессиона. Кто-то из них стал управляющим землями и полигонами Компании, кто-то отправился в Старую Империю, чтобы овладеть Искусством, а кто-то… постарался забыть о своем детстве, как о страшном сне, и вернутся к обычной жизни.
Седрик тоже вырос в детдоме, но не в детдоме Компании. Молендиум был провинциальной дырой на попечении у местного графа. Точнее, на попечении у его «сердобольной» жены, которая вспоминала о своей роли благодетеля лишь в беседах на светских раутах. Дети в ее учреждении ходили в обносках и периодически голодали, потому что даже то немногое, что все-таки выделяла казна – тут же разворовывали мелкие чинуши. Молендиум держался на настоятеле, который вместе с двумя полуграмотными помощниками обучал детей, добывал провизию и лично латал протекающую крышу. Единственным достоинством этой богадельни были книги. Настоятель гордился своей библиотекой и старательно пополнял ее на протяжении всей жизни. Благодаря ему Седрик дни и ночи проводил за чтением. Настоятель радовался пристрастию мальчика, он видел в нем будущего помощника.
За тридцать дней до того, как мир изменился
В этот раз путники остановились в просторной комнате над трактиром «Топор тролля». Несмотря на название, место оказалось приличным. Чистая посуда, вкусная еда, большой выбор вин и пива. В общем зале трактира даже потрескивал аккуратно сложенный камин, возле которого они и расположились. Судя по слухам, Далсон с Бойером были в городе чуть больше суток назад.
— Если мы первыми получим доступ к переносным источникам, война ведь все равно начнётся? — Седрик выбрал несколько чурок из кучи в углу, чтобы подбросить их в огонь.
— Несомненно. Есть даже вероятность, что именно мы ее и начнем, — ответил Бланш, обдувая кружку с горячим пуншем.
— Мы можем это предотвратить?
— У нас нет такой задачи. Мы должны получить технологию, — Бланш зевнул.
— А если бы была задача предотвратить войну? Что для этого нужно?
— Не знаю, — шпион задумался. — Наверное, стоило бы уничтожить экспериментальные образцы, сжечь все записи и… убить изобретателей?
— Если это предотвратит войну… Может быть, стоит попробовать?
— Нет.
— Но почему?! Это решило бы все проблемы!
— Потому что нельзя стоять на пути у прогресса. Это бессмысленно, Седрик. Ты не можешь повернуть течение реки вспять, — Бланш говорил спокойно, почти с безразличием. — Сегодня ты сотрешь записи, убьешь Далсона с Бойером, а завтра какие-нибудь Палсон и Сойер придут к тому же открытию. Мир уже изменился. Это произошло. Этого не отменить.
— Но мы можем попытаться!
— Компания уже доказала, что переносные источники возможны и теперь вопрос их применения – это лишь вопрос времени.
— Но погибнут тысячи людей…
— Такова жизнь, Седрик.
Полулежащий за соседним столом мужчина то ли всхрюкнул, то ли всхрапнул. Неизвестно, сделал он это намеренно, потому как слышал разговор и таким нехитрым образом выразил свое к нему отношение, или же так просто совпало.
Он спал в удивительной позе. Ноги в вольной манере пребывали на краю стола, сложенные одна на другую, в то время как стул опасно отклонился, балансируя на задних ножках. Не рухнуть на пол в таком положении сумел бы не всякий бодрствующий и трезвый, в то время как мужчина явно был пьян. Его одежда выглядела потрепанной, но добротной. Кожаные сапоги, стеганая куртка, ножны с изящной шпагой на левом бедре и, наконец, шляпа. Видавшая виды, мятая, но целая и с игривым цветастым пером, шляпа была надвинута на глаза вплоть до самого носа. Левая рука его свесилась вдоль стула, а правая покоилась на ремне. На столе наблюдалась небогатая снедь и пара пустых винных бутылок.
Под столом лежала собака – крупная, мускулистая, с длинной и прямой спиной. Ее черная с рыжим шерсть была чистой. Стоячие острые уши и умные глаза делали ее вид чрезвычайно строгим, хотя она и не проявляла никаких признаков агрессии.
С улицы донеслись крики. Собака приоткрыла один глаз. В открытую дверь трактира юркнул невысокий, коренастый парень в монашеской рясе. Едва не споткнувшись на входе, он остановился и, пытаясь отдышаться, упер руки в колени. Найдя взглядом дремавшего под шляпой мужчину, он ринулся к нему.
— Фрэнк! Фрэнк, вставай! — на ходу начал он.
Мужчина издал что-то вроде усталого вздоха, передвинул шляпу на затылок и бросил на коренастого монаха укоризненный взгляд.
— Я же просил тебя не нарываться, Клетус! — видимо, монах не в первый раз прибегал к нему с проблемами.
— Я не виноват, Фрэнк! Они… — в дверях трактира показались двое.
Первый – с золотым зубом, в рваной рубахе и с коротким ножом в руке. Второй – в непонятном тюрбане и грязно-коричневой куртке. Оба, несомненно, были отборным отребьем. Когда они вошли, трактирщику внезапно захотелось сходить в погреб за вином, а немногочисленные посетители либо потянулись к выходу, либо молча уставились в свои тарелки.
— Ты куда, малой! Зачем бегаешь? — начал Золотозубый, поигрывая ножом. — Думаешь, тебе здесь кто-то поможет?
— Да тут всем плевать, даже если мы тебя выпотрошим! — подхватил второй. — Мы – люди Султана, так что за тебя никто тут не вступится, — его тонкие губы скривились в ухмылке.
Стул Фрэнка с гулким звуком встал на все четыре ножки. Он бросил на монаха еще один укоризненный взгляд, покачал головой и с явной неохотой встал между ним и незваными гостями.
— О! Смотри-ка, герой выискался! — Золотозубый сплюнул.
— Вали отсюда, пока цел, петух бристольский! — тот, что был в тюрбане, тоже достал нож.
Фрэнк снова покачал головой и примирительно выставил вперед левую руку. Из-под задранного рукава на его предплечье показалась потускневшая татуировка. Бланш узнал ее – клеймо Иностранного легиона Центральной Республики Грандверт.
«А этот Фрэнк не так прост, как кажется».
— Господа! Пока еще между нами есть пара футов, давайте остановимся. Прошу вас! — голос у Фрэнка был прокуренно-хриплым. — Мы дадим вам, скажем, по пять аргентов на нос, и вы пойдете своей дорогой. Идет?
Бандиты переглянулись и заржали. Было в их смехе что-то животное.
— А иначе что? Заколешь нас своей бутафорской тыкалкой, пьянь? — Тюрбан указал ножом в сторону шпаги Фрэнка.
«Это вы зря…».
Бланш отхлебнул пунша, с интересом наблюдая за развитием ситуации. Боевая шпага в умелых руках, это не тыкалка. Это опаснейшее оружие. Шпага Фрэнка была не парадной бутафорией – по очертанию ножен и тяжести эфеса Бланш видел, что она имеет довольно широкое лезвие. По сути, это немного облегченный меч, вполне подходящий для рубки. Исход боя предрешен, но Бланша интересовало, как именно поведет себя Фрэнк. Тот, очевидно, всеми силами старался избежать конфликта, даже предложил солидную сумму откупных.
«Может, боится этого Султана, кем бы он ни был?»
Бланш жестом приказал потянувшемуся за своим оружием Седрику не вмешиваться. Тем временем собака Фрэнка подобралась. Золотозубый с Тюрбаном не видели ее за стульями и монахом. Все их внимание было сосредоточенно на противнике.
Но это их не спасло. Фрэнк вынул шпагу из ножен и сместился вперед так быстро и естественно, что они даже не успели вскинуть руки.
Всего было три удара. Первым Фрэнк молниеносно отсек Золотозубому кисть, сжимающую нож. Но не успел тот взвыть от боли, как двумя следующими взмахами наемник посек крест-накрест грудь Тюрбана. Слева направо – от сонной артерии на шее к правому бедру и справа налево – от ключицы до паха.
В трактире поднялся визг. Редкие гости, не успевшие покинуть комнату до начала драки, теперь сломя голову бросились к выходу. Тюрбан осел, захлебываясь собственной кровью. Золотозубый выл под столом, державшись за кровоточащий обрубок. Собака Фрэнка внимательно посмотрела на хозяина и легла обратно.
— Твою же мать, Фрэнк! — воскликнул вернувшийся трактирщик. — Ну можно как-то убивать их менее кроваво?! — он окинул взглядом темную лужу густой крови под Тюрбаном. — Душить там, например. Мне же убирать это все.
Трактирщик присел над Золотозубым.
— Жить хочешь?
Тот судорожно закивал, сдерживая вой.
— Ну, давай посмотрим, что тут у нас — склонился он над новоиспеченным калекой.
— Слышь, Фрэнк?! — не отрываясь от осмотра, крикнул трактирщик, — Валите отсюда! И даже не вздумай говорить мне, куда вы отправитесь, понял?! — он чуть поднял голос. — И вам, господа хорошие, — трактирщик повернулся в сторону Бланша и Седрика, единственных оставшихся гостей, — Я бы тоже советовал проваливать. Скоро сюда нагрянут люди Султана.
Фрэнк коротко кивнул и быстрым шагом отправился на второй этаж. Собака и монах посеменили за ним.
Наемник с монахом покинули трактир минут через пять после стычки. Бланш с Седриком задержались чуть дольше – нужно было подготовить дилижанс. По воле злого рока, или же просто потому, что из города на запад вела лишь одна дорога – на выезде они снова встретились. К удивлению мага, Фрэнк с монахом шли пешком.
— Эй! Давайте к нам, — крикнул им Бланш. Ему было любопытно пообщаться с легионером. — Пешком вы далеко не уйдете. Дружки этих идиотов быстро вас нагонят!
— Они нагонят нас в любом случае, — пожал плечами Фрэнк. — Нам нужно пройти через ворота города пешком.
— Почему? — удивился Седрик.
Фрэнк глянул на монаха, махнул рукой и ответил.
— Долго рассказывать… подождите нас в паре миль за воротами, дальше поедем вместе.
Легионер оказался Фрэнком Домингой или Хмурым Фрэнком Домингой, как его называли знакомые. Он был ветераном Иностранного легиона Грандверта и сейчас сопровождал монаха-паломника по имени Клетус. Они направлялись в Джампур.
Клетус нанял Фрэнка, чтобы совершить паломничество к какой-то странной святыне, что затерялась в Южных землях Кентро. Судя по всему, никто, кроме Хмурого Фрэнка, не согласился сопровождать монаха. Но платил тот очень прилично, а Фрэнку было плевать, в какой части мира будет трактир, где он напьется и уснет в следующий раз. Лишь бы с собаками пускали. Собака, кстати, оказалась псом и звали его Донни. Он носил на ошейнике три побрякушки из белой руды.
Спустя час пути позади дилижанса, на горизонте возникло несколько темных фигурок, которые быстро росли.
— Люди Султана?
— Скорее всего, — пожал плечами Доминга.
— Что будем делать?
— Вы здесь ни при чем, — Фрэнк нахмурился и посмотрел на Бланша. — Оставьте нас на дороге и езжайте дальше. Я разберусь.
— Вас же убьют! — вклинился в разговор Седрик. — Их там не меньше дюжины!
— Я разберусь, — отрезал Доминга.
Клетус молча и отрешенно смотрел в окно. Бланш размышлял.
— Мы поможем, — наконец, спокойно произнес он. — Но ты будешь мне должен, Фрэнк Доминга.
Фрэнк коротко кивнул.
На пустынном участке дороги они ждали приближающихся всадников вдвоем. Фрэнк и Клетус. Просто стояли и ждали.
— Ссышь, парниша?
— Скорее испытываю негодование. А ты, Фрэнк? Ты боишься?
— Еще бы! Боюсь не успеть прикрыть тебя и потерять свои денежки!
— Конечно! У нас драный маг-изобретатель в кустах. Да и Донни им жару задаст. Ты, главное, под руку не лезь.
За сотню ярдов до них шестеро всадников натянули луки. Стрелы полетели вперед по крутой дуге, но приземлились сильно правее цели. Как будто лучники не учли направление и силу ветра.
— Надо стараться на каждое действие тратить как можно меньше энергии, — Бланш, как ребенку, расписывал Седрику основы боевой магии. Тот послушно кивал. Они стояли в зарослях кустарника, неподалеку от пустыря. Маг играючи творил заклинания, сопровождая их поучительной лекцией.
— Не пытайся создать что-то новое, используй то, что уже есть в природе! — Он снова сделал пару пассов руками и пробормотал заклинание.
Следующий залп также снесло в сторону. Всадники замешкались.
— Не пытайся сжечь или сломать стрелы, не пытайся поднять ураган. Используй уже существующие воздушные потоки, используй их силу, просто слегка сменив направление, — еще несколько замысловатых пассов и третий залп стрел тоже снесло. Всадники убрали луки за спины и переключились на оружие для ближнего боя.
— Это они! Это они! — Золотозубый, все еще подвывая от боли, указывал в сторону наемника пальцами уцелевшей руки. Подъехавшие всадники кружили вокруг Фрэнка с Клетусом, очевидно, размышляя о том, что делать дальше. Монах и наемник. Вести их к Султану особого смысла нет. Они бесполезны. Им просто не посчастливилось попасть на глаза Золотозубому и Тюрбану. И теперь их ждёт смерть.
У них не было времени обсудить план в деталях. Поэтому Бланш просто вышел из кустов и крикнул.
— Прошу прощения!
Головорезы обернулись к нему.
— Он тоже был в трактире! — завопил золотозубый калека.
— Прошу прощения! Вы, случайно, не люди Султана? — Бланш спокойно шел в окружение. Опешившие от такой наглости всадники расступались перед ним.
— Да, мы люди Султана, — ответил всадник с огромным рубином на гарде ятагана. — А ты кто такой? — и жестом приказал двум своим приспешникам обыскать ближайшие кусты на предмет новых сюрпризов.
«А вот это не по плану…»
Седрик, сидевший в кустах, был их резервом.
— Я доктор Бен Гимпель – известный путешественник и изобретатель, — Бланш сделал несколько плавных движений руками.
«Инсидиарум Игнис!»
Вести беседу и параллельно про себя читать заклинание было непросто. — А кто такой этот ваш Султан? — еще несколько пассов.
«Инсидиарум Фламмэ! Да подойдите вы ближе, чтоб вас черти драли.»
Они договорились, что Бланш войдет в окружение и применит Контур огня – заклинание, которое выжигает магическим огнем все в определенном радиусе. Но у него осталось мало энергии, поэтому нужно было, чтобы враги подошли ближе.
— Поймали еще одного! — двое в тюрбанах втолкнули Седрика к остальным. Тот непонимающе посмотрел на Бланша. Ситуация становилась напряженной.
— Он тоже был с ними! — снова завопил Золотозубый. — Их было четверо, можно больше не искать!
— Нужно, чтобы они подошли ближе, — одними губами прошептал Бланш, чуть повернувшись в сторону Фрэнка. Тот едва заметно кивнул. А затем молча закатал левый рукав куртки и демонстративно уставился на того, кого счел главным – на человека с рубином на ятагане. Часть бандитов подошла ближе, чтобы рассмотреть татуировку. Но этого все равно было недостаточно. Несколько всадников все еще кружили вокруг на большом расстоянии и даже не спешились.
— Это – клеймо Иностранного легиона Центральной Республики Грандверт! — огласил Фрэнк.
— Ты думаешь, это спасет тебя? — человек с ятаганом изменился в лице. Его глаза расширились, а щеки налились кровью.
— Как знать? — Фрэнк пожал плечами, — Не каждый осмелится убить кого-то вроде меня без особого повода. У этого поступка могут быть последствия.
— Ты только что дал мне повод, — взгляд главаря застлало пеленой ненависти, его губы скривились и чуть задрожали.
«Экстирпатио вэро игне!»
Бланш понял, что другого шанса может уже не представиться.
— Когда мне было двенадцать, части Иностранного легиона встали лагерем недалеко от нашего селения. Ваши солдаты без спроса врывались в ближайшие деревни, силой отбирая припасы и фураж для лошадей и вьючного скота. А тех, кто не хотел отдавать добро… их просто убивали на месте!
«Эксидиум вэра фламма!»
Бланш сосредоточился.
— И от кого я слышу эти сентиментальные сопли? — Фрэнка удивил рассказ главаря. — От бандита, что просто так хочет порешить четверых невинных путников?
— Убейте их! — закричал главарь и занес над Фрэнком ятаган.
Для Бланша время будто замедлилось. Он был опытным магом и понимал, что энергии уничтожить всех у него не хватит – слишком далеко они рассредоточились по пустырю. Но был шанс, что с Фрэнком и Седриком они одолеют оставшихся врагов в ближнем бою. На помощь монаха рассчитывать не приходилось – вступать в схватки ему не позволяла религия. Даже под угрозой собственной смерти.
«Инсидиарум Фламмэ!»
Бланш почувствовал как нестерпимое тепло, накопленное в теле, уходит в землю. Осталось лишь вовремя остановить его распространение и максимально сконцентрировать в нужном радиусе. Все шло, как обычно – спустя секунду после сброса энергии Бланш сжал кулаки и плотная огненная стена поднялась из земли.
Люди Султана, оказавшиеся в радиусе действия заклятия выли и корчились от боли, буквально за мгновения превращаясь в пепел, а стоявшие дальше – с ужасом наблюдали за их агонией, пытаясь обуздать обезумевших лошадей. Тут Бланш разглядел, как откуда-то снизу в воздух поднимаются мельчайшие крупинки песка.
«Это что еще за черт?!»
Оглянувшись, он увидел падающего без сил Седрика, которого подхватывает монах.
Желтые крупицы взмывали в воздух и, рассекая огненную стену, раскаленной смертью разлетались в разные стороны.
Всадники за стеной огня начали падать вместе с лошадьми. В Бланше закончилась энергия, он больше не мог поддерживать действие Контура и стена опала. Опасные крупинки перестали разлетаться мгновением раньше.
Маг ошарашенно огляделся. В воздухе пахло горелым мясом. События, которые он так ярко переживал, в реальности заняли около пяти секунд. Все головорезы и их лошади были мертвы. Не только те, что попали в огонь, а вообще все. Часть обгорела, а часть, вероятно, была посечена таинственными песчинками.
— Что это было, черт возьми?!
У них не было времени обсудить план в деталях. Поэтому Фрэнк просто тянул беседу, пытаясь собрать вокруг них с Клетусом как можно больше бандитов.
— Прошу прощения! — из кустов показался Бланш. Головорезы Султана отвлеклась на него, так что у Доминги появилось время оценить обстановку. Судя по амуниции и поведению, окружившие их люди не были искусным бойцами, но убивать умели и любили. Скорее всего, они привыкли действовать с позиции силы, нападая большим числом и убивая слабых ради наживы.
«Сомневаюсь, что хоть кто-то из вас бывал в настоящем бою с равным соперником.»
Фрэнк всегда презирал бандитов. Хочешь зарабатывать кровью – иди в наемники!
— Он тоже был в трактире! — противно вопил Золотозубый, указывая на Бланша.
«Вот же ж крыса, надо было тебя добить!»
— Прошу прощения! Вы, случайно, не люди Султана? — Бланш с абсолютно спокойным лицом продефилировал в окружение.
«Кто ж ты такой-то, Бен Гимпель? Неужто простой изобретатель так бесстрашно ведет себя перед лицом смерти?»
— Да, мы люди Султана, — ответил тот, что носил аляповатый рубин на гарде ятагана. — А ты кто такой?
Фрэнк заметил, что несколько человек отправились по ближайшим кустам, как раз туда, где засел Седрик.
«Мда-а, кажется, все идет к черту…»
— Я доктор Бен Гимпель – известный путешественник и изобретатель, — параллельно ответам Бланш начал делать какие-то странные движения. Видимо, готовил оговоренное заклинание.
«Давай маг, давай! Иначе мне придется работать руками, а против дюжины соперников сразу не устою даже я!»
— А кто такой этот ваш Султан? — Бланш, очевидно, не следил за тем, что несет – просто отвлекал внимание от своих замысловатых жестов. Фрэнк видел, что у него что-то идет не так, но не знал, как помочь. К тому еще и Седрика взяли.
— Поймали еще одного! — двое в тюрбанах втолкнули парнишку к ним в круг. Тот кинул на Бланша взгляд, в котором промелькнула паника. Ситуация становилась напряженной.
— Он тоже был с ними! — все никак не унимался Золотозубый. — Их было четверо, можно больше не искать!
— Нужно, чтобы они подошли ближе, — Фрэнк еле разобрал шепот мага, а если быть совсем точным, то большую часть он не услышал, а прочел по губам. И не придумал ничего лучше, чем просто рассказать присутствующим кто он. Раньше его биография вызывала ажиотаж. Не всегда положительный, но все же. Фрэнк закатал левый рукав куртки и продемонстрировал главарю татуировку. Часть бандитов подошла ближе, чтобы рассмотреть рисунок.
«Ну, хоть что-то» оценил Фрэнк.
— Это клеймо Иностранного легиона Центральной Республики Грандверт!
— Ты думаешь, это спасет тебя? — ощерился главарь.
— Как знать? — Фрэнк пожал плечами, — Не каждый осмелится убить кого-то вроде меня без особого повода. У этого поступка могут быть последствия. — Доминга знал, что Бланш готовит заклинание и тянул время. Но было не очень понятно, почему человек с ятаганом так озлобился.
— Ты только что дал мне повод! — главарь все сильнее выходил из себя. Седрик нервно переводил взгляд с Фрэнка на Бланша и обратно. Клетус безмятежно глядел на рубин в гарде ятагана.
— Когда мне было двенадцать, части Иностранного легиона встали лагерем недалеко от нашего селения. Ваши солдаты без спроса врывались в ближайшие деревни, силой отбирая припасы и фураж для лошадей и вьючного скота. А тех, кто не хотел отдавать добро… их просто убивали на месте!
«Да что ты мне лечишь, драный клошар!»
— И от кого я слышу эти сентиментальные сопли? — Фрэнк сделал удивленный вид. — От бандита, что просто так хочет порешить четверых невиновных путников? — Доминга пытался продлить диалог еще на какое-то время. В воздухе витало напряжение. По лицу Седрика было видно, что он не понимает, чего ждет Бланш, почему он не действует.
— Убейте их! — заорал главарь и занес над Фрэнком ятаган.
Естественно, Доминга оказался быстрее. Он насадил главаря на шпагу, как мясо на вертел, а затем, упершись ногой ему в грудь, вытолкнул прочь. В этот момент вокруг них взвилась стена пламени. А за ней, откуда-то снизу в воздух взмыли песчинки. Они ринулись сквозь огонь, словно разлетаясь из эпицентра взрыва. Фрэнк уже видел, как работает Контурогня и здесь явно было что-то не так.
Через секунды все закончилось.
— Что это было, черт возьми?! — Бланш ошарашенно вертел головой. Седрик, бледный и обессиленный висел на руках у Клетуса.
Чуть в стороне от широкого обруча из пепла, стонал в луже собственной крови человек с ятаганом. Когда Фрэнк в начале стычки оттолкнул его ногой, стремясь извлечь из тела свою шпагу, тот отлетел за пределы действия заклинания. И его практически не посекло огненными песчинками, так как он лежал на земле. Фрэнк подошел и присел рядом.
— Я был там, — прохрипел он на ухо раненому.
— Что?! — рот главаря наполнился кровью.
— Я был там, — повторил Доминга и перерезал бандиту горло.
У них не было времени обсудить план в деталях. Поэтому Седрик просто следил за развитием событий. Он привязал Донни в сотне ярдов от пустыря, чтобы пес случайно не попал под действие заклятия, а сам остался в ближайших кустах у дороги. Когда двое бандитов пошли в его сторону, бежать было уже поздно, и Седрик покорно пошел с ними.
Бланш был спокоен, так что Седрик пока не видел поводов для паники, хотя ситуация казалась опасной.
— Он тоже был с ними! — Золотозубый злорадствовал. — Их было четверо, можно больше не искать!
«Почему Фрэнк не прикончил этого придурка в трактире?»
Бланш медлил. Лицо его, внезапно потерявшее былую упругость, выглядело значительно старше, чем обычно. На лбу выступил пот.
«Что-то идет не так».
Седрик краем глаза заметил, как Бланш что-то прошептал Фрэнку, но разобрать слов не смог.
Доминга закатал левый рукав и уставился на главного головореза. Круг бандитов вокруг них сузился под напором любопытства.
«Что-то явно идет не так»
— Это клеймо Иностранного легиона Центральной Республики Грандверт! — Фрэнк держался уверенно, но то и дело поглядывал в сторону мага.
— Ты думаешь, это спасет тебя? — человек с ятаганом изменился в лице. Кажется, показать ему татуировку было ошибкой.
— Как знать? — Доминга пожал плечами, — Не каждый осмелится убить кого-то вроде меня без особого повода. У этого поступка могут быть последствия.
— Ты только что дал мне повод, — взгляд главаря стал безумным.
«Давай же, Бланш! Этот псих нас тут сейчас прикончит!»
Сердце билось в груди Серика с бешеной скоростью.
— Когда мне было двенадцать, части Иностранного легиона встали лагерем недалеко от нашего селения. Ваши солдаты без спроса врывались в ближайшие деревни, силой отбирая припасы и фураж для лошадей и вьючного скота. А тех, кто не хотел отдавать добро… их просто убивали на месте!
Седрик запаниковал. Сердце пульс начал зашкаливать, ладони вспотели. Липкий страх и предчувствие чего-то непоправимого начинали сковывать сознание.
«Почему Бланш медлит? Чего он ждет?! Сейчас будет уже поздно!»
— И от кого я слышу эти сентиментальные сопли? — Фрэнка, казалось бы, удивил рассказа главаря. — От бандита, что просто так хочет порешить четверых невиновных путников?
Седрик оставил надежду на наставника и прикрыл глаза в отчаянной попытке взять судьбу в свои руки. На лекциях в Службе учили, что прежде чем творить любую магию, нужно успокоиться и сконцентрироваться. Юноша выдохнул. На лекциях в Службе учили, что любая магия требует энергии и чем больше предмет воздействия, тем больше энергии потребуется. Седрик в плане энергии, как всегда, был практически пуст. А еще на лекциях в Службе упоминали, что маги Компании работают не с конкретными предметами, а с самой материей на глубинном уровне. С ее мельчайшими частицами. И Седрик решил рискнуть, сам до конца не понимая, что делает.
— Убейте их! — главарь замахнулся на Фрэнка.
В это мгновение время замедлилось не только для Бланша.
«Да михи вирэс!»
Седрик вошел в заклинание без подготовки. Он впервые действовал без предварительных пассов руками и без произнесения вслух магической формулы. По-другому было уже не успеть.
Он грубо вцепился мыслям в материю. Почувствовал, нет – ощутил ее не телом, а разумом. Не было привычного для его магии тепла, лишь давящая тяжесть и ощущение стремительно уходящей энергии.
«Эксургас эт обедиас!»
Интуитивно Седрик сосредоточил внимание на песчинках в почве. Эти маленькие, но твердые крупицы материи могут быть смертельно опасны, если придать им должную скорость. Юноша из последних сил сжал челюсти, распростер руки над головой и мысленно разорвался на тысячи частиц. Последнее, что он увидел, падая в бледный обморок – это стену огня и взмывающие в воздух песчинки.
— Что ты сделал? — Фрэнк все-таки решил задать вопрос напрямую.
— В каком смысле? — Бланш не стал торопиться с ответом.
— Что за заклинание ты применил?
— Контур огня, как договаривались.
— Не заливай мне, я видел, как действует Контур, тут было что-то еще, — Фрэнк не собирался сдаваться.
— Это не я, — Бланш замешкался.
— Не ты? А кто тогда?
Бланш кивнул в сторону спящего Седрика.
— Он?
— Да.
— Ты хочешь сказать мне, что этот сопляк одним ударом положил двенадцать человек с лошадьми на тридцати ярдах?!
Жизнь штука интересная и непредсказуемая. Она наполнена неожиданными поворотами, исход которых очень сложно предугадать. Не хочется кидаться банальными сравнениями с лотереей и тому подобное, поэтому не буду углубляться.
В тот вечер Леха шел домой с дня рождения своего друга. Он не очень любил алкоголь, а там намечалась грандиозная попойка и он решил ретироваться пока все не превратилось в алкогольное безобразие со всеми вытекающими… Последний раз он оставил где-то бумажник и телефон. Тем более завтра на работу, которую он не так давно нашел и появляться там в неподобающем виде не очень-то и хотелось.
Проходя мимо зеркальной витрины магазина, он посмотрел на свое отражение. На него смотрел молодой человек с коротко стриженными волосами и правильными чертами лица. Нос был немного скошен влево, сломал в драке. Однако лицо от этого не слишком проиграло, скорее выглядело более мужественно. На нем был темный балахон с капюшоном и темные джинсы.
Леха ухмыльнулся своему отражению и получил ухмылку в ответ.
До дома оставалось пройти пару кварталов. Он любил ходить пешком. Тем более что этот летний вечер был хорош. Дневная жара уже спала и обдувал легкий ветерок. Из дворов доносился визг детей, а в небе свиристели стрижи, гоняясь за мошкарой.
От приятных мыслей Леху отвлекли двое. Журналистка и оператор.
- Здравствуйте, представьтесь пожалуйста. Вы не могли бы ответить на пару наших вопросов?
- Алексей, а что за вопросы?
- Мы считаем, что новый мэр нашего города творит беспредел и не заботиться о горожанах. Каково ваше мнение?
- Никакого. Мне пофиг если честно.
- Вы понимаете, что ваше равнодушие не поможет нашему городу?
- А ваш репортаж поможет? – Леха усмехнулся. – Бурю в стакане гоняете, а им хоть бы хер. Время зря тратите.
Парень отмахнулся от них как от летней мошкары и зашагал дальше. Пройдя еще немного он достал сигарету и не успел закурить так как услыхал истошный крик девушки. Заглянув за угол, он увидел, как у входа в магазин два представителя кавказской национальности поймали молодую девушку. Один заламывал ей руки, а второй ухмыляясь отвесил ей пощечину и начал орать:
- Кого нахер слала, шлюха!? С нами поедешь!
Проходящий мимо редкий народ такое ощущение даже не замечал происходящего. Только какая-то бабуля стоя рядом с Лехой качала головой и причитала: «Ой господи, измахратють девку»
Недолго думая молодой человек двинулся в сторону потасовки. Разогнавшись он налетел на одного из них и сшиб с ног. Второму он прописал тройку в лицо о почувствовал, как хрустнул длинный нос кавказца. Первый с трудом встал на ноги и злобно сплюнув поспешил убежать. Второй не особо пытался вступать в драку и поспешил последовать примеру своего друга.
Леха присел на корточки рядом с девушкой.
- Вы как?
Она испуганно посмотрела на него вскочила на ноги и убежала в неизвестном направлении.
- Мда. Не стоит благодарности – пробормотал под нос Леха.
- Вот это сюжет! – к нему уже мчалась, едва не сбив с ног причитающую бабку уже знакомая журналистка со своим оператором. – Вы настоящий герой.
- Чего? – не понял Леха.
- Один против двух. Давайте сюжет сделаем.
- А вы где были? – Парень закурил. – Давайте без сюжетов. Мне домой пора.
- Но вы поймите, это будет действительно классный репортаж. Современный Бэтмен без плаща и так и далее.
- Мне Рассомаха больше нравится – пошутил он.
- Да неважно. – журналистка буквально забрызгала его слюной – Мы сейчас такой сюжет за варганим.
- Отлично, но только без меня.
Леха поспешил домой.
Он жил в старой девятиэтажке со своей бабушкой. Родители давно умерли, и он не помнил, как они выглядели. Давно хотел съехать на съемную, но бабушка была категорически против и тревожить ее лишний раз Леха не хотел.
Миновав лестничную площадку и старый лифт с прожжёнными кнопками и изрисованной дверью, он наконец оказался дома.
- Алешенька это ты? – донесся до него голос бабули из комнаты.
- Нет это Бэтмен!
- Кто?
- Да я, я, бабуль.
- Как-то ты рано. Не стал с ребятами больше гулять?
- Скорее бухать. Нет баб, мне на работу завтра рано.
- Ну и правильно – удовлетворенно сказала бабушка. Было ясно что ей был по душе такой распорядок дня внука. – Кушать будешь?
- Я поел спасибо.
Леха зашел в свою комнату и не снимая футболки и джинс повалился на кровать. Он вставил наушники в уши, включил на смартфоне радио и закрыл глаза. Через пару минут он крепко спал.
Он подрабатывал в отделе маркетинга одной крупной торговой сети. Пока на правах стажера, но с предпосылкой на должность.
Шеф имел странную традицию встречать всех с утра и наказывать за неподобающий вид, опоздание или еще за что-нибудь.
- Пил? – сразу в лоб задал он вопрос Лехе.
- Нет. С чего вы взяли?
- Лицо помятое! И рубашка тоже. В следующий раз лишу премиальных за рабочий день!
- Ты их и так не платишь – шепнул Леха и поспешил к своему столу.
В обед Леха выпив чашку кофе с бутербродом вышел в курилку. К нему подошли два парня из офиса.
- Алекс. А ты новости местные смотришь?
- Я вообще телевизор не очень...
- А зря. Ты ж у нас теперь герой.
Леха непонимающе уставился на парней. События вчерашнего вечера как-то вылетели у него из головы.
- Ну вот смотри – парень протянул ему планшет с уже запущенным видео местных новостей. Леха запустил видео. Вчерашняя журналистка с новостным пафосом в голосе рассказывала о событиях вчерашнего вечера: «Все что мы знаем, так это только его имя. Алексей. Обычный парень каких мы надеемся много. Его подвиг мелок и незаметен, но неоценим. Спасибо…»
Дальше Леха смотреть не стал. Глупость, о которой уже завтра все забудут. Слух прокатился по всему офису и уже вечером ему подмигивали девушки из юротдела и бухгалтерши.
- Ну чего Алешка, до дома проводишь? – кокетливо подмигнула ему секретарша Лиза. – Тыж герой с тобой не страшно.
- А до этого было страшно? – Леха не любил лишнего внимания.
Леха натянуто улыбнулся и поспешил скрыться за дверью своей комнаты. Он сел на диван и устало вздохнул. Он дождался, когда соседка уйдет и пошел в душ. Стоя под горячими струями он слушал как бабушка за дверью радостно щебечет, пересказывая сколько знакомых и дальних родственников уже знают о его подвиге и как все гордятся. И ка де покойный на войне своих выручал, и как отец за мать тогда вступился….
Выйдя из душа Леха увидал четыре пропущенных на телефоне. Какой-то незнакомый номер. И вот он зазвонил вновь.
- Да.
- Уваров Алексей?
- Да, а вы кто?
- Вас беспокоит редакция главного канала телевидения, а именно программы «Слушаем и говорим». Ваша история кажется банальной, но видео с камеры наблюдения магазина уже набрало в ютюбе большую популярность, и народу нравятся такие истории. В общем мы хотели бы пригласить вас в качестве гостя нашей программы.
- Вы серьезно?
- Абсолютно серьезно. И не спешите отказываться. Мы заплатим за сюжет. Вы подумайте мы вам завтра перезвоним.
Леха сидел на кухне пил чай и ел бабушкины блины. Она сидела напротив и не переставая напутствовала.
- Поезжай, там люди умные приходят. Может нам квартиру дадут. Может наградят чем.
- Ба. Ну хорош уже глупости говорить.
- Что значит глупости! Вон у Захарихи внук. Ездил туда с миллионом вернулся, выиграл.
- Бабуль боюсь, что за миллион, который он там «Выиграл», он уже третий год сидит – Леха усмехнулся.
- Ниче не сидит – парировала бабушка. – В Америку он уехал и живет там.
Леха покачал головой. Спорить с бабушкой было бесполезно. Авторитетное слово Захарихи было безапелляционным в глазах бабули.
В конце концов Лехе пришлось сдаться под натиском доводов бабушки. Решив, что ничего он не потеряет и даже немного заработает, он решил согласиться.
Предбанник студии программы «Говорим и слушаем» напомнил Лехе зал ожидания вокзала. Кругом сновали непонятные личности. Гости пестрели разнообразием внешности.
- Кто на запись «Ищу тебя»?! – рявкнула девчонка с гарнитурой на голове и папкой в руках.
Кряхтя из общей массы выползли несколько человек и последовали за ней.
Так это продолжалось еще несколько часов. Леха даже немного вздремнул. Затем словно гром среди ясного неба прозвучало его имя и его потащили в гримерную. Гример, обругав его жирную кожу, которая видите ли будет блестеть от софит нанес килограммов пятьдесят грима. Покачав головой, он махнул рукой, дескать забирайте.
Оказавшись в студии его усадили на диван, который на самом деле оказался не таким удобным каким казался по началу. Девчонка с громовым голосом носилась по студии раздавая указания налево и направо.
- Какой придурок посадил этих уродов в первый ряд?1 Здесь камера экспертов будет фиксировать! Так, когда горит зеленый свет вы аплодируете. Всем ясно? Если из-за вас дундуков будет лишний дубль денег на заплатим и на следущий выпуск не пригласим.!
- Лен мы, когда начнем? – спросил ведущий.
- Когда я буду уверена, что можно начинать! – рявкнула она.
Минут через двадцать выпуск начался. Улыбчивый ведущий внимательно выслушал мою историю. Затем показали видео журналистки, потом запись с камеры наблюдения, а потом объявили рекламу.
Ведущий подсел ко мне.
- Алексей. Держитесь молодцом. Сейчас будет небольшая перемена в сценарии вы не переживайте.
- Почему я должен переживать?
Ведущий ослепил меня белоснежной улыбкой и не ответив встал с кресла.
Затем в студии появились два побитых кавказца.
- У любой истории есть две стороны – затараторил ведущий. – Но так справедлива история Алексея Уварова? Послушаем историю этих молодых людей.
- Можно да? – виноватым голосом спросил один из побитых.
- Конечно – кивнул ведущий.
- Мы это. Гуляли вечером, красиво там в городе было. Магазин зашли с друг. Вишли девушка увидели. Красивая, мы молодые. Познакомится захотели. Прилично подошли. Этот человек из-за угол выбижал. Россия русским! Не трогайте наших девушек! Кричал меня толкнул, друга моего бил. Нос ломал ему.
Алексей сидел как в тумане. Кавказец продолжал слезливую историю про покалеченное тело и судьбу. Ведущий сидел и сочувственно кивал.
- Да вы что совсем ох..ели?!!! – Леха вскочил.
Его успокоили и попросили присесть. Но Леха не успокаивался.
- Вы что ж все переврать решили? Я ЖЕ ЗА ДЕВЧЕНКУ ВСТУПИЛСЯ?!
- Покиньте студию пожалуйста!
- Все вранье!!!
Леху взяли за руки, и вытащили из студии. Подойдя к режиссеру, он заорал:
- Кто вам разрешил врать?
- Вы
- Что? – Леха оторопело посмотрел на него.
- Договор с каналом подписывали? Подписывали. А там есть пункт, по которому вы и ваша история может подвергаться коррекции на наше усмотрения. Кому нахер твоя правда нужна? Рейтинг решает.
- Я ушел с передачи! Больше вы ничего не придумаете!
- Нам и того что есть хватит. Магия телевидения.
Жизнь Лехи превратилась в ад. Режиссер не соврал про магию телевидения. При помощи монтажа вышло так что он отсидел на программе до самого конца. И все его гневные выкрики адресовались в сторону экспертов. А уж каких там только не было экспертов и Психолог объяснивший поведение Лехи юношеским максимализмом и отсутствием родителей. Депутат от «Неделимой России» рассказал о бандах неонацистов с которыми, и он сам и его партия постоянно борется и скоро победит. И несчастное родители которые пострадали не меньше чем их избитые дети. И представительница российских феминисток, которая была возмущена беспределом и фактом того что без спросу девушки за нее вступаются.
Леха вышел из комнаты и проскользнул к выходу. Бабушка с недавних пор с ним не разговаривала. Переубедить человека, для которого телевизор царь и бог невозможно.
Выйдя из подъезда, он поймал настороженный взгляд старушек на лавке. Стоило ему отойти чуть дальше как он услышал, как они зашушукались. Показав средний палец молодежи, скандирующей: «Нацик, нацик!» Леха зашел за угол дома. Денег осталось в обрез. С работы его уволили за несоответствие лицу компании. Купив в магазине Банку энергетика и сигарет, он выпил банку залпом и закурил.
- Это несправедливо – услышал он голос журналистки. – Мы все исправим
- Что вам надо? – хмуро спросил Леха.
- Мы снимем сюжет, который…
Договорить она не успела так как получила четкий и прямой удар в грудь и осела.
- Ты че делаешь?! – испуганно заорал оператор.
- Соответствую созданному образу – спокойно ответил парень. Выхватив камеру, он разбил ее об голову оператору. Проходя мимо бабулек, он чмокнул одну в лоб и запихнул затушенный бычок в карман другой…
Всем прюветы! И опять с фантастическим рассказом. Жанр — боевая фантастика, киберпанк. Хотя скорее это сюжет для фантастического боевика.
Сюжет такой. Где-то в просторах Тихого океана находится райский остров Арауа. Бирюзовый океан, белоснежный песок пляжей, густые тропические леса... Идеальное место для отдыха. Но за показной райской сущностью таится тьма. На острове расположена секретная лаборатория некой частной военной компании, финансируемой Министерством обороны одной сверхдержавы. Лаборатория занимается секретными исследованиями в области искусственного интеллекта и внедрении его в боевые системы.
Заведует лабораторией амбициозный мерзавец доктор Хейнц. Его исследования засекречены даже от головной конторы которая начала подозревать неладное и для проведения инспекции послала на остров заместителя директора по безопасности, наёмницу- профессионалку по имени Ирена. С момента её прибытия на остров и начинается рассказ.
Когда-то я служила здесь. Давно. Чуть ли не в прошлой жизни. Этот остров — настоящий рай. Божественное место, где должны снимать тысячи «Голубых лагун». И фильмов ужасов про нашествие акул. В подобных местах можно прожить всю жизнь. И даже сейчас я не вполне отдаю себе отчёт, что вынудило меня перевестись на материк, в главный офис компании. Я помнила какие-то малозначительные вещи, при сложении которых в цельную картину проявлялся некий неблаговидный запашок от деятельности здешней лаборатории. Знаете, есть такие вещи, от которых хочется держаться подальше. Как от приятного молодого человека, вполне зло и обыденно смеющегося над стариками, или от детей, втайне истязающих кошку. С виду картинка хорошая, а нутро сгнило.
На материке я сделала неплохую карьеру. Конечно же, до должности директора по безопасности не дослужилась, но статус главного спеца по безопасности всё-таки получила. Хотя, по моему мнению, имелись и более достойные кандидатуры. Но иногда красивая задница и возможность лицезреть её каждый день, обтянутую узкой юбкой или штанами, давали определённые преференции. И возможность заглядывать сидящей коллеге в вырез блузки, подходя сзади якобы с важными документами.
Когда возникли определённые вопросы к этой лаборатории, сюда с проверкой послали, конечно же, меня, учитывая опыт прошлой работы. Я согласилась. И Ганс... Да что уж кривить душой, я хотела увидеть Ганса. Он до сих пор работал здесь. Педантичный, спокойный, милый Ганс. Когда-то я любила это нордическое спокойствие, казавшееся равнодушием. Любил ли он меня? Наверное. Но гордость никогда не позволяла ему выказывать и тени привязанности. А сейчас... Мне представилась возможность увидеть бывшего. Выпить ирландского эля вечерком... Или аргентинского вина... Потом... Ганс умел ухаживать и соблазнять. И трахать. Тонко, чувственно, эротично...
Чувствуя, что мысли принимают ненужный оборот, я отвернулась от насмешливо смотрящего на меня сопровождающего охранника и бросила взгляд в иллюминатор вертолёта. Бескрайний океан, сияющий бирюзовой гладью под солнцем. Уже два часа полёта. Наконец-то снижение. Под нами быстро пробежали берег с полоской белого песка, море сочной зелени, какие-то постройки, и, наконец, вертолёт завис в воздухе и стал снижаться. Мы прибыли на место. Это и был Арауа — одинокий островок в сотнях миль от побережья Австралии. Пожалуй, об этом месте не знал почти никто.
Вертолётная площадка находилась на высоком уступе и практически открыта всем ветрам. Великолепный вид открывался на океан и побережье. Я подошла к перилам и глянула вниз. Высота метров тридцать, внизу тропический лес, чуть далее великолепный пляж и океан. Бешено захотелось искупаться. Но здесь, конечно же, к воде не спуститься.
По центру площадки на турели установлен станковый пулемёт «Баррел» калибра 12,7 мм. Так и стоит старичок. Интересно, стреляли из него хоть раз? При мне — нет. Но то, что оружие исправно и хорошо смазано, было видно отчётливо.
— Идёмте, — сопровождающий сделал приглашающий жест, и я последовала за ним. От вертолетной площадки дорожка вела к проходу, вырубленному в скалах. Насколько я помнила, этот проход защищали две автоматические пулеметные системы, управляемые квази-искусственным интеллектом. К таким системам всегда относишься с некоторым опасением. Если с другой стороны монитора находится человек, с ним хоть как-то можно договориться, от этих же роботизированных систем не знаешь, чего ожидать...
Проход вывел к другой площадке, на которой нас ждал армейский «Хаммер» с водителем. Вокруг площадки простирался густой тропический лес. В воздухе сильно пахло дурманящими цветами, стрекотали цикады. Вечерело. Рай...
Дорога сначала вела по лесу, потом вынырнула из-под полога деревьев, и мы поехали по самому гребню невысокого хребта. По одну сторону виднелся океан с уже начавшим клониться к закату солнцем, с другой стороны — бескрайние ангары, лаборатории, казармы персонала. Ближе к главному корпусу обустроены еще несколько вертолётных площадок, на которые прибывали грузы и местные сотрудники. На той же, где высадилась я, обычно принимали неместных. Гостей, не имеющих отношения к острову. Или тех, во время полёта которых надо было еще хорошо подумать, стоит ли пускать их на остров вообще... Директор Хейнц показывал, что я уже не своя. Та, к которой следовало относиться с настороженностью. Что ж, чёрт побери... Он был прав.
Они занимались тут чёрт-те чем. В основном, конечно, новыми системами вооружения. Искусственным интеллектом. И всем вместе. Ходили слухи, что компания работала на Министерство обороны, и я даже видела в центральном офисе пару военных в чине полковника. Но все финансовые счета шли через различные частные фонды в оффшорах. Если Минобороны и было причастно к нашим исследованиям, то только на расстоянии, не желая марать руки и пачкать манишку грязью. Тем более всегда существовал риск, что Хейнц будет действовать на свой страх и риск, проводя запретные исследования. Мне, как главному специалисту по безопасности, предстояло всё осмотреть тут и выдать своё резюме — стоит или нет держать лабораторию. Впрочем, займусь всем завтра, торопиться мне некуда. Сначала нужно отдохнуть с дороги.
Машина подкатила к главному административному корпусу. У входа встречал сам Хейнц, стоя на белоснежных плитах входа. Зачем он всегда носит белый халат? Он управленец, а не учёный... Лицо директора изображало напускную веселость.
— Ирена, как хорошо, что прислали тебя, — его голос бы масляным и тягучим. — Ты нам не чужой человек. Даже не представляю, что бы мы делали. Пошли, пошли дорогая, ко мне в кабинет.
Стеклянные двери. Два вооружённых охранника у входа. Широкие мраморные ступени на второй этаж. Долгожданная прохлада.
— О, у вас новый кабинет, — удивлённо-утвердительно протянула я, оглядываясь вокруг.
— Да. Но ты ж знаешь мою страсть к комфорту и новизне,— рассмеялся директор. — Надеюсь, в конторе меня не сильно накажут за это.
Я прошлась по кабинету. Здесь действительно было хорошо. Хай-тек, как я всегда и любила. И который вошёл в моду. Стеклянные панели вместо наружных стен, светящийся пол и потолок. Громадные LCD-мониторы с бегущими символами...
— Ладно, присаживайся, — Хайнц указал на широкое кожаное кресло.— Как всегда?
Директор бросил в низкий четырёхугольный бокал кусочек льда, плеснул виски, протянул напиток, и жестом показал на открытую пачку сигарет.
— Так чем заинтересовалась контора опять? — его острые маленькие глаза в упор глянули на меня, как будто изучая.
— Ничего особенного, обычная плановая проверка, — я осторожно попробовала виски. А он был неплох. Довольно неплох. У Хейнца был вкус.
— Но я все результаты исследований регулярно посылал генералу, с видео отчётами. Мы идём в графике.
— Это так. Но... — нерешительно протянула я, потом отставила недопитый бокал. — Хорошо. Контора недовольна вашими последними экспериментами. С мозгом крысы. Они считают их опасными.
— Но позвольте, позвольте, бионика и биороботы сейчас в приоритете военных разработок почти всех стран. За этими технологиями будущее!
Хейнц вскочил и начал быстро ходить взад-вперёд по кабинету, бешено жестикулируя и споря. В первую очередь сам с собой, ибо я ему нисколько не возражала, и лишь внимательно слушала.
— Все эти эксперименты с дронами — полное дерьмо. Какой искусственный интеллект? Самые лучшие разработки компьютеров в этой области по эффективности чуть выше нуля. Танк с машинным разумом? Ерунда. Любая нестандартная ситуация, любой нестандартный противник, и мы получаем мёртвую груду железа, пытающуюся переварить поток информации, причём такой, к которому его не готовили. Мы решаем одну проблему, перед нами встаёт десять новых. Да. Стационарные системы вооружений можно использовать с электроникой. Распознавание «свой-чужой». Дешёвый древний принцип. То, что должно ездить, летать и плавать, мы никогда не обучим полностью автономным действиям. Мозг крысы. Грёбаной маленькой вонючей крысы в несколько раз умнее, чем самый продвинутый искусственный интеллект. Впрочем, увидишь сама. Пойдём.
Хейнц жестом позвал меня и вышел из кабинета. Чуть дальше по коридору находилась бронированная дверь с контролем допуска. Директор взглянул в датчик, и дверь неслышно скользнула в сторону. Внутри горел неяркий свет, стояло лабораторное оборудование, и прямо в центре лаборатории находилось устройство, отдалённо похожее на терминал для тренировки лётчиков.
— Иди, посмотри, — Хейнц включил оборудование. Большой дисплей медленно становился всё ярче. Так и есть. На дисплее отображался вид из кабины истребителя. — Вот тут находится крыса.
Я заглянула директору за плечо и чуть не вскрикнула от омерзения. В небольшом сосуде с физиологической жидкостью находилась большая крыса. К её голове был прикреплён пучок тонких проводов, а к телу крепились трубки с циркулирующей кровью и ещё какими-то жидкостями.
— Крыса сейчас в анабиозе. Что-то вроде сна или гибернации. Представь себе, что она находится внутри настоящего самолёта. Итак, я программирую боевой вылет. В пятидесяти милях от аэродрома движется колонна вражеской техники. Наша задача — её уничтожить.
Хейнц сел за столом с ноутбуком и принялся быстро печатать, вводя данные. На большом дисплее отображались символы. Что за язык программирования, я так и не поняла. Всё-таки я не спец в такого рода технике.
— Смотри. Я включаю аппарат. Сейчас мы это делаем вручную, однако в реальном самолёте это будет радиосигнал, — Хейнц щёлкнул каким-то тумблером, и картинка на дисплее стала меняться. Самолёт пришёл в движение. Вот он набирает высоту. Одна, две, три мили. Небольшое подрагивание, истребитель чуть кренится, но тут же выравнивается и, делая крутой вираж, летит по заданному курсу.
— Вот видишь, видишь, — увлечённо вскричал Хейнц, тыкая пальцем в экран. — Тут была воздушная яма, но пилот справился и выправил самолёт. Искусственный интеллект с различной долей вероятности промахивался с пилотированием, и в тридцати процентах случаев мы теряли аппарат. Сейчас стопроцентная надёжность. Дождь, снег, гроза, сильный ветер уже не преграда.
На дисплее среди деревьев на лесной дороге показалась колонна бронетехники. Бронированные машины пехоты, автоцистерны с горючим, зенитная установка. Вдалеке показался вертолёт воздушного сопровождения. Начался бой. Истребитель выпустил несколько самонаводящихся ракет, подорвал вертолёт, цистерну с горючим, потом из скорострельных пушек докончил уничтожение колонны. Всё это произошло в течении нескольких минут.
Потом самолёт повернул на базу. Вот и аэродром. Самолёт снизился, колёса застучали по асфальту взлётной полосы. В конце полосы стоял человек с автоматом в руках, целящийся прямо нам в лицо. Истребитель пушками взял на прицел человека, но тут же раздался сигнал тревоги и роботизированный голос произнёс:
— Адам Хейнц, инженер, стрельба запрещена.
Перед самолётом стояла виртуальная фигура Хейнца. Он смеялся и показал фак.
— Черт, Хейнц, вы запрограммировали машину, чтоб она не причиняла вам вред! — возмутилась я.
— Вот именно, дорогуша, вот именно. Эти дроны подчиняются только мне, — самодовольно засмеялся директор. — Как видишь, Ирена, это оружие будущего. Крысу натренировать не так уж трудно. Чистая физиология. Условные и безусловные рефлексы. Намного легче натренировать, нежели пилота. Но если использовать мозг более высокоразвитого животного, мы получим более впечатляющие боевые навыки. Вот Ганс, например...
Хейнц осёкся и как-то странно посмотрел на меня.
— Что Ганс? Он участвовал в этом проекте? Тренировал крысу? — забеспокоилась я. — Он же вроде был пилотом в иракскую войну.
— Ничего. Да, он участвовал в этом, — замялся Хайнц, чувствуя свою оговорку.
Я чувствовала, что директор врёт. Не стал бы он привлекать к такого рода секретным разработкам обычного охранника. С Гансом случилось что-то нехорошее.
— Ладно. Более мне показать тебе нечего. Завтра можешь осмотреть тут всё, что захочешь, но уверяю тебя, Ирена, остальное всё скучно-уныло. Я показал тебе самое интересное. Надеюсь на твоё понимание и протекцию перед офисом. Сейчас я провожу в твои апартаменты. Отдыхай, делай всё, что хочешь. Но по территории базы я всё-таки советую тебе передвигаться с сопровождающим.
Улыбка Хейнца, более похожая на восковую маску, стала зловещей.
Комната действительно более похожа на апартаменты. Широкая кровать, огромный телевизор, бар с напитками, душ, огромное зеркало. Я не сомневалась, что комната нашпигована видеокамерами и жучками. Слабая попытка поймать профессионала. Когда я ещё работала здесь в службе безопасности, то получила коды ко всем устройствам слежения и сигнализациям. Несмотря на многократные смены паролей, новые версии исправно приходили на моё мобильное устройство.
Я посмотрела в зеркало. Высокая брюнетка со стройной, но спортивной фигурой. Приятные черты лица, чёрный официальный брючный костюм, туфли на шпильке, делавшие меня ещё более высокой и подтянутой. Под правым коленом таился длинный тонкий кинжал эпохи Ренессанса. Не люблю армейские ножи, а тем более огнестрел. Это такое грубое оружие...
Я не отказала себе в удовольствии раздеться донага, зная, что за мной наблюдают, и сходить в душ. Единственное, что меня беспокоило — длинные нарощенные ногти ярко-красного цвета. При заварушке эти копыта могли и помешать... Но... Пару раз в год можно доставить удовольствие ощутить себя тупой самкой.
После душа, усевшись в кресло перед телевизором, я налила бокал виски, и позвонила по внутреннему телефону, заказав лёгкий ужин. Слишком наедаться не следовало. Хайнц нисколько не убедил меня. Сегодня ночью следовало выяснить, что скрывает этот хитрец.
Поужинав, я для виду поторчала в смартфоне, а потом якобы уснула, незаметно переведя камеры наблюдения своего номера в закольцованный режим. Около полуночи я почувствовала, что пора. Следовало делать свою работу.
Встав, я быстро оделась. Не стала надевать только туфли. Они только мешали миссии. Босиком так босиком. Вытащив кинжал из-под подушки, я заткнула его в ременную петлю брюк, и пошла к двери. Естественно, она была закрыта и поставлена на сигнализацию. Через программу доступа на смартфоне я открыла дверь. Следующими были коридорные камеры. Тут же поставив их в закольцовку, я выскользнула наружу из комнаты. Здесь было чуть прохладнее — каменный пол приятно холодил ступни.
Расположение всех лабораторий оставалось прежним. Но первым делом следовало посетить ту, где мы были с Хайнцем, и где его крыса произвела на меня впечатление. Ещё днём я заметила несколько дверей из этого помещения. Справедливым было предположение, что этот мерзкий проект, любимое детище директора, разрабатывался только там.
Дверь в лабораторию открылась так же бесшумно, как и ранее. Тот же самый тусклый свет. Видеокамер внутри не было. Ни к чему сохранять тёмные секреты Хейнца для истории. Вытащив кинжал, я крадучись обошла лабораторию. Вот и двери, привлекшие внимание днём. И тут я совершенно потеряла осторожность, что непростительно для профессионала. На дверях не было ни сигнализации, ни систем доступа. Осторожно открыв первую, я сразу же нашла, что искала. Хирургическая комната, больше похожая на пыточную. Ряд небольших дверец, как в морге. Все отсеки для трупов были пусты, кроме одного. Там под белым покрывалом лежал Ганс. Точнее, его тело. С удалённой черепной коробкой. Его мозга не было. Возможно, сейчас он находился в одной из их адских машин. Пилот, сражавшийся в иракской войне... Он-то был им и нужен.
— Ах, Ирена, Ирена, ты всё такая же любопытная тупая сука, — раздался сзади голос Хайнца. И быть бы мне оглушенной мощным ударом, если б инстинктивно я не подалась в сторону, и дубинка лишь вскользь задела плечо. Почему уверенные в себе подонки всегда так многословны в самый неподходящий момент, когда нужно молча действовать, а не точить лясы? Перекатившись в угол морга, я встала, и увидела своих врагов. Хайнц и два накачанных наёмника. У одного дубинка, у другого пистолет.
— Убейте её, идиоты, иначе она порешит нас! — визгливо заорал Хейнц.
Основная слабость и прокол Хейнца была в том, что настоящие профессионалы никогда не оставались здесь работать более года. В этой глухой дыре им попросту нечего было делать. Оставалось только тупое бычье, кому по нраву были ежедневная выпивка и лень.
Всё же громила успел выстрелить два раза. И даже попасть в рукав блузки. Потом мой кинжал прервал его жалкую жизнь, воткнувшись в глазницу. Обычный примитивный удар морпеха. Но качок и его не знал. Почти в это же мгновение я уклонилась от дубинки второго громилы, и воткнула своё оружие ему в горло. Горячая кровь брызнула на блузку и в лицо.
— Ах ты тварь! — заорал Хейнц и бросился на меня. С голыми руками. Уклонившись от его удара, я почти провела вертушку в голову, но этот подонок как-то умудрился схватить меня за ступню, и рванув за неё, повалить на пол. Кинжал отлетел в сторону.
— Ух ты, какие нежные тонкие пальчики, какой педикюрчик, — зловеще ухмыльнулся Хейнц, и сломал мне два пальца на ноге.
Заорав от острой боли, я лягнула искалеченной ногой директора прямо в рожу. Убить бы тебя... Но не было времени. Надо валить отсюда. Походя я со всей силы ткнула Железным кулаком в рыхлую тушу Хейнца, но почувствовала только жирную как желе плоть. Приём древних китайских мастеров боя не смог пробить это дряблое тело до костей. Да чёрт с тобой...
Ковыляя на искалеченной ноге и постанывая от боли, я кое-как выбралась из здания, благо оно небольшое. Джип стоял тут же. Охранников не было поблизости. Шухер не успел ещё распространиться. Но только я подумала об этом, как ночную тишину острова прервал громкий вопль сирены. Замигали красные всполохи света тревожных фонарей.
На моё счастье джип был простой колымагой, без электронной системы допуска. Вырвав пучок проводов из замка зажигания, я нащупала три самых толстых, и соединила их вместе. Машина завелась. Всё, пора валить. Вокруг засвистели пули. В темноте не видно кто и откуда стрелял.
— Ловите её, стреляйте, мать вашу, миллион баксов за её сиськи! — где-то сзади раздался визгливый голос Хейнца, и в это же время я нажала на газ. Колёса с визгом провернулись, и ускорением меня вжало спиной в сиденье. Дорогу я помнила. Даже в темноте. В лунном свете многое можно увидеть.
Вся надежда была на вертолёт. И он там стоял. Целых два. Правда, перед тем как добраться до них, следовало пересечь тоннель с системами автоматического огня. Над входом в тоннель горела зловещая красная надпись «ARMED».
Я помнила, где находились пулемётные турели. Зигзагами, прыгая из стороны в сторону, скача по стенам среди града пуль, я всё-таки прошла этот рубеж обороны. Зацепило... Горячее разливалось под блузкой. Плечо, мать твою...
Вот и вертолёт. В проёме двери на турели установлена тридцатимиллиметровая пушка. Что за дерьмо??? Где рычаги управления? Один большой дисплей. Коснувшись дисплея, я увидела как он понемногу посветлел, и в глубине появилось... Лицо Ганса. Мать твою! Что эти ублюдки сделали с ним???
— Здравствуй, Ирена, — грустно улыбнулся Ганс. — А я вот сейчас... Вертолёт... Извини уж, любимая.
Слёзы залили моё лицо.
— Что эти гады сделали с тобой? — истерически заорала я, и ударила рукой об обшивку машины.
— Плохое, Ирена... Они сделали со мной плохое. Но тебе нужно бежать. Летим до побережья.
— Эй ты, сучка, куда это ты собралась? — Хайнц разворачивал оборонительный пулемёт в сторону нас. — Поиграться не хочешь напоследок?
Из проёма выбежало несколько наёмников. Я подбежала к турели пушки вертолёта, нажала на гашетку, но на дисплее поверх лица Ганса появилась красная мигающая надпись «Адам Хейнц, инженер, стрельба запрещена».
— Ну что, Ирена, конец тебе, — зловеще улыбнулся Хейнц и нажал гашетку. Град крупнокалиберных пуль осыпал вертолёт Ганса, я отпрыгнула в сторону, иначе была бы сметена. На счастье, вертолёт бронирован. Но долго так продолжаться не могло. И тут я увидела толстый пучок проводов, подходящий к пушке. Ломая и выдирая с мясом грёбаные нарощенные ногти, я рванула провода. На дисплее загорелась надпись «Оружие неисправно. Включён ручной режим»
А потом я начала стрелять. И за минуту выпустила почти весь боезапас. Бронебойные снаряды с титановым сердечником. Я сама видела, как челюсть Хайнца улетела в море, а жопу оторвало в обратном направлении, прямо в тоннель. Потом рухнул и проход, погребя под завалами охранников.
Ганс и я полетели к побережью. Много разговаривали. И я сказала ему последнее прости перед тем, как прыгнуть в воду перед берегом.
А потом он задействовал систему самоуничтожения. Ганс не хотел существовать в таком обличье... Я сидела на берегу, давилась слезами и смотрела на дымящиеся обломки, медленно погружающиеся в воду. Любимый...
HEAVY DUTY!! - рекламировала реклама. Борис не любил рекламу, и не любил тратиться на неё. А ещё больше он не любил тратиться на своих работников. Но однажды, за долгий жизненный путь семижды разорявшегося автосервиса, он не выдержал, и повёлся на ошибку. Вместо самых дешёвых китайских шуруповёртов из "Ленты", за две тыщи каждый, которые ломались раньше, чем терялись и похищались, их прошло мимо его карманов уже пару тысяч, он не выдержал, и взял ОДИН шуруповёрт промышленного качества. На всю бригаду. - Вот что, уроды. Этот шуруповёрт имеет ПОЖИЗНЕННУЮ Гарантию. Он стоит столько, что я лично вам всем ноги отрежу, если он пропадёт. Вы мне, суки, раздолбали уже три тысячи шуриков. Попробуйте раздолбать этот!!! - с этими словами Боря яростно хлопнул дверью. С этого момента в жизни Шурика начался Ад. Каждый рабочий, пнутый начальником, считал своим долгом пнуть не пресс для подшипников(он ведь железный!! А нога-то нет!!), или развальник(на нем ещё работать!! А новый начальник точно не купит), а этот самый шуруповёрт, имеющий, как говорилось в рекламе, пожизненную гарантию. Им играли в футбол, им пробовали открутить(и иногда откручивали) колёсные гайки, если кто-то в коллективе бил друг друга, то проигравший со злости пинал шурик, а победитель пинал его в знак победы. Его мочили в воде, на спор, по отдельности с аккумулятором, и вместе, его пробовали раздавить прессом, пока он не затрещал, но тут вошёл Борис... Вся бригада разрывала его у себя из рук, все остальные шуруповёрты давно кончились. Он был непривычно лёгким, наверное, потому над ним так и хотелось поиздеваться. Он весил меньше, чем самая поганая дешёвка, даже новички не верили в него, после десяти лет его работы в сервисе.
Для него придумали отдельную клетку, на улице. Все остальные инструменты хранились в ремзоне, в тепле, но для него сварили отдельную клеть, под дождём и снегом. Ведь ПОЖИЗНЕННАЯ ГАРАНТИЯ!! Надо же проверить, чего это стоит!!
Никто из них не знал про добрую девушку Екатерину, которая собрала этот шуруповёрт на конвейере, и проставляя печать на корпусе, пожелала ему долгой, и Славной жизни...
... но однажды в автосервис приехал КАМАЗ. На замену колеса. Как нарочно, компрессор сломался, и пневмовёрты остались без воздуха. И тогда рабочие взяли Шурик... "Шуриком открутить колесо от КАМАЗА? Серьёзно?" Но они уже привыкли, что Шурик Решает ВСЁ. ... пара переходников, и вот уже полудюймовая головка надевается на шестигранный хвостовик... ... пьяный Миша, качаясь, подошёл к КАМАЗу, с третьей попытки прицелился, и нажал на курок...
... работяги не успели ещё отметить третий год "успешной" работы Шурика в сервисе, как услышали истеричный крик, перемежающийся каким-то странным бульканьем...
Когда они выбежали на улицу, увиденное повергло их в такой шок, что все сразу протрезвели.
Ошмётки Миши были разбросаны на 15 метров вокруг автосервиса.. а рука, с зажатым в ней шуриком, как бешеная, так и крутилась, вокруг злополучной гайки... Кувалдой бешено крутящийся Шурик всё же сбили с той гайки, для Миши вызвали труповозку, а приехавший на ЧП Борис так охуел, что впервые в жизни сам угостил своих рабочих водкой...
Шурик раздолбали в тот же день, и дополнительно ещё прижали прессом, чтобы уж точно не воскрес) А Борис на всю жизнь зарёкся покупать Надёжные инструменты, по конской цене...
... во мраке ночи летит КАМАЗ, который не знает, что одна гайка на переднем колесе уже не держит нагрузку...
Идея написать что-то полезное с практической точки зрения созрела не сразу. Будучи студентом, я имел возможность присутствовать на лекциях очень ярких и харизматичных преподавателей, которые отличались оригинальностью в своих суждениях. Такие лекции особенно запомнились, в них была частичка свободы.
Тогда я сделал вывод, что можно и нужно мыслить иначе, если требуется достичь определенной цели, ведь стандартное мышление приводит к далеко не радужным последствиям. А то, чему нас учили в детском саду, школе в реальной жизни чаще всего не работает и приносит больше вреда, чем пользы, ведь жизнь – это не сказка с идеальными условиями. То, что необходимо для построения комфортной жизни либо умалчивается другими людьми (скорее всего, умышленно), либо предоставляется ложная информация, которая окончательно запутывает.
Также настораживал тот факт, что многие люди утрачивают с возрастом способность решительно действовать и вместо поиска дела всей жизни, обретения внутренней свободы, налегают на алкоголь, дабы облегчить душевные страдания. Ведь им годами внушали совсем бесполезные вещи, а когда пришла необходимость менять свою жизнь у них нет ни мотивации, ни понимания в каком направлении двигаться. Вместо накопления энергии, улучшения своего здоровья, освобождения от страхов, обид и неуверенности в себе, они выбрали медленное саморазрушение.
Постепенно в моей голове стала вырисовываться картина почему люди становятся несчастными и каким образом следует действовать, чтобы обрести спокойствие и удовлетворенность жизнью. Многих неприятностей можно избежать, если вовремя понять какими качествами стоит обзавестись и от чего следует избавиться. К сожалению, часто нужная информация нам попадается слишком поздно, когда ситуация накалилась до предела и требуются титанические усилия для ее решения.
В связи с этим я решил написать книгу, чтобы люди наконец-то обрели долгожданную внутреннюю свободу, легкость бытия и сделали свою жизнь такой, какой они представляли в мечтах, когда были еще детьми и наслаждались каждым лучом солнца.
Мою книгу Сергей Айдаров «Тропа яркой жизни, или Путь к внутренней свободе» в текстовом и аудио формате можно читать и слушать на Литрес и других сайтах.
— В этом доме тетка одна жила с мужем, — Борис Валентинович облизывал ложку после вкусного ужина. — Часто сюда приходил. Велосипед у них был «Салют», сын-то вырос и в город умотал, вот мне дядя Сергей и давал на нем кататься. Один раз после дождя оставил велик грязный, эх, получил же я оплеуху на следующий день.
За окном начинало темнеть. Напарники наелись от пуза и легли на разные кровати отдыхать. Ружье Сергей положил на стул рядом, и там же на полу лежал старенький рюкзак «Колобок». Карандаш на радостях подарил его парню, потом, конечно, пожалел об этом, но слово не воробей, как говорится.
— Переночуем, а завтра с утра рванем, — продолжил Борис. — Пока зомби все сонные. Шучу, конечно, но надеюсь, к этому времени разбредутся.
— А если нет? — ответил Сережа.
— Ну а если нет, — радостным голосом сказал напарник. — Что-нибудь придумаем. Считай, что у тебя отпуск, еда есть, а вот воду надо экономить. Расслабься и отдыхай. Маша справится там и без тебя. Открывать и закрывать ключом дверь много ума не надо, а Крантик отлично ходит за дровами и топит печку.
Прошло ещё какое-то время, в комнате стало темно, но очертания мебели было отчетливо видно. Напарники лежали на спине, смотрели в потолок и молчали.
— Когда я был молодой, — начал вдруг рассказывать Борис Валентинович. — Примерно твоего возраста или чуть постарше. Дружок у меня был. Поехали мы к нему в деревню ранней весной на поезде, еще снег не весь сошел. Родители его зимой туда не ездили, и дом пустовал. Точно такой же, как этот. И печь по центру, и кровать за ней. Мясо взяли для шашлыка и пенного напитка, как положено, несколько полторашек, еле донесли, короче, со станции. Сережа, ты не спишь, случаем?
— Нет-нет, Борис Валентинович, неохота пока, — парень повернулся на бок и сунул одну руку под подушку.
— Ну и погуляли мы, как положено, — продолжил Борис. — На ночь затопили подтопок березовыми поленьями. Насовали, сколько влезло, молодые не соображали еще тогда. В общем, как отрубился, я не помню, начали-то еще в поезде пробовать, очнулся в кресле перед дверцей подтопка. Всё в дыму, ничего не видно. Не знаю, как, но сообразил я моментально, что надо срочно на улицу. Пошел наощупь, руку выставил вперед: печка, окна, стена, дверь, нащупал ручку. И тут мне в голову прилетает мысль: «Дружок-то мой где? Живой он или нет?» Дым такой стоял, что глаза слезились и кашель прошиб. Запомнив, в каком направлении выход, пошел дальше, товарища нашел в этой же комнате, там диван у стенки стоял, вот он на нем и лежал. Стал тормошить, трясти, даже бить ладонью по щекам, еле проснулся, хорошо, что жив. Очнувшись, он не сразу въехал в сюжет происходящего и нес какую-то пургу.
— Откуда дым повалил? — Увлекся рассказом парнишка. — Задвижку вы явно открыли, иначе хрен разожгли бы печь, дым сразу бы повалил в комнату, а не в трубу.
— Где находится дверь, я снова забыл, — Борис встал с кровати, снял покрывало, разделся до майки с трусами и лег под одеяло. — Советую сделать так же, когда еще доведется случай поспать в нормальной постели. В одежде, знаешь ли, тело не до конца отдыхает. Ну так вот, нащупал я опять печь, потом окна и, наконец, дверь, дружка за руку веду, чтобы не потерялся по дороге. Толкаю массивную дверь, а она не открывается. Я и так, и этак, ну никак. Уж и пинал ее, и вдвоём пинали одновременно и по очереди, ни в какую не поддается. Хотели уже выставлять окна, чего же делать, не умирать же? Напомню, всё это время дым валил всё больше, я боялся отрубиться без сознания.
Борис Валентинович положил одну подушку на другую, чтобы голова была выше, и продолжил рассказ:
— И тут меня осенило... Дверь-то была заперта на такой же вот кованый крючок, что и в этом доме. Дернул ручку на себя, поднял крюк, и проход открылся. Представляешь, болван какой.
Сидим мы, значит, на улице, приходим в себя. Постепенно до нас доходит, что дом-то продолжает гореть. Вышли из калитки, смотрим, в доме на противоположной стороне свет горит в окне. Я бегом туда, стучу в окно, занавеска отодвигается, и появляется толстая тетка. Говорит: «Хватит безобразничать, сейчас милицию вызову». Я кричу: «Воды... Дай воды в ведрах... Пожар...» Она ушла и через минут пять снова через окно сказала, но уже спокойным таким голосом: «Всё в порядке, я пожарных вызвала».
Думаю, пожарных нам еще не хватало, мало того, что товарищу за дом влетит, так еще и за вызов достанется. Посмотрел издалека на дом, в котором мы уснули, в окне светился огонек, но не сильный и дрожал, будто пламя свечи.
Что же делать? Смотрю дальше, по ряду возле одного дома лампа светится на крыльце, знаешь, такие раньше были, литровая банка вместо плафона. Бегу туда, стучу в дверь, открывает мужичок средних лет и очень даже адекватно реагирует на мой приход.
Говорю так и так, показываю на дом, на свет в окне и дым, а он спокойным голосом отвечает: сейчас насос в скважине включу, вон ведра стоят, таскать сам будешь, у меня спина болит. Притащил я воду, ведра оказались худые, и до места дошла только половина объема, но этого хватило. Мужчина тоже пришел, открыл дверь, лег на деревянный пол в доме и пополз во вторую комнату с ведром, потихоньку переставляя его. Наверное, потому что дыма меньше снизу, спрашивать как-то не до этого было.
Через пару минут возвращается и объявляет, что всё нормально и можно расходиться. Зевак собралось у калитки порядочно, та тетка, видимо, всех обзвонила. Кстати, в пожарную службу она так и не звонила, оказывается, наврала. Ну, оно и к лучшему, как выяснилось.
Сидим на крыльце, смотрим в землю. Все разошлись, и мы пошли в дом.
— Что же там загорелось, Борис Валентинович? — полюбопытствовал Сережа.
— Печь после зимы холодная была, — ответил напарник. — А мы ее раскочегарили на полную, два сопляка. Да напоследок еще дров запихнули под завязку, чтобы на дольше хватило. Вот и лопнула кирпичная кладка. Снаружи замазка на задней стенке тоже треснула, и в образовавшуюся малюсенькую дырочку вышло пламя, да не просто, а под давлением, как через форсунку. Смекаешь? К печи была приставлена кровать, на ней два матраса, один на деревянном каркасе, второй обычный сверху. Вот они оба и загорелись. Хорошо, я вовремя очнулся, иначе задохнулись бы оба точно и сгорели. Видимо, ангел-хранитель меня в тот день разбудил.
— Отругали родители вашего друга? — Сережа поднялся и сел на край кровати.
— Это еще не всё, — ухмыльнулся Борис. — Вроде всё успокоилось, и мы легли дальше спать. Чую запах опять какой-то странный, горелым, и причем свежаком. Встаю и вижу: матрас тот, что здоровый на каркасе, снова дымится. Мужичок воду вылил, а вата внутри всё равно тлела потихоньку. Пришлось его из дома вытаскивать и нести на помойку за огород, пусть там дотлевает. Не за водой же снова идти, и так всех на уши поставили.
Утром искал свой свитер и нашёл только один рукав на полу. Видимо, когда я его снимал, то положил на ту кровать. А еще интересно то, что на потолке висела люстра. Раньше такие были из множества висящих ламелек из оргстекла, они еще падали постоянно на пол, может, видел? Так вот, натопили дом так, что она оплавилась от высокой температуры и стала похожа на хрустальную сосульку. А родители, да... Его отец, когда приехал, почесал затылок и сказал матери: «Нех... Незачем кровать возле печи ставить». Пришлось, конечно, приезжать еще и помогать другу красить потолок и клеить новые обои. Ругать нас не стали, потому как сами всё поняли.
— Да, Борис Валентинович, с вами не соскучишься, — зевнул Сережа. — Может, попробуем уснуть?
— Я-то еще что, а вот отец мой мог безостановочно истории рассказывать, которые тут же, прямо на ходу, и придумывал. Борис отвернулся к печке, и через три минуты раздался храп.
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689