Живая частичка
Адам всегда был оптимистом, не наивным оптимистом, который всегда надеется, что все будет хорошо, а таким оптимизмом, который думал, что сможет пережить все. Возможно, он верил не столько в оптимизм, сколько в равновесие вселенной. Там, где есть взлеты, есть и падения, где есть зло, там добро, а где боль, там радость. Свет не может существовать без тьмы, Инь и Ян, всё такое. Адам пережил в жизни несколько ужасных падений, но его всегда утешала его оптимистическая вера в то, что должен быть какой-то баланс, что самые низкие падения должны компенсироваться огромными взлетами, и чем ниже он опускался, тем больше верил в то, что, возможно, скоро его ждет невероятный подъем.
До сегодняшнего дня он видел неоднократные подтверждения этого правила, и испытал несколько на себе. Конечно, все началось с малого: его плохие дни в школе компенсировались хорошей семьей, а перенесенные в старших классах насмешки превратились в обучение в академии. Эти радостные годы обучения полету и встреч с инопланетянами уравновесились войной с дрэв и невероятным падением, которое он испытал, потеряв ногу. Собственный корабль, потеря глаза, встреча с Санни и первая в его жизни настоящая любовь. Все это, вдобавок с рождением сына, было таким высоким достижением, что в голове Адама сложилось понимание, что для компенсации потребуется немыслимое падение.
Такое, от которого он не был уверен, что сможет оправиться.
Он не хотел оставлять вдову или ребенка без отца.
Теперь даже не одного, а двух детей, поскольку его жертва окупилась, но что помешало Казне повторить попытку?
Он был в сознании только первые несколько минут после того, как трезубец пронзил его грудь, отдаленно чувствуя, как заостренные концы разорвали одно из легких и, скорее всего, смертельно, пронзили или как минимум задели его сердце. Он лежал там, смутно наблюдая, как Санни перешагнула через его тело и медленно растущую лужу крови. Она даже не повернулась, но это его не обеспокоило и совершенно не удивило.
Она была дрэв, падение своей пары в бою не было для них редкостью, и единственной логической реакцией для ее разума, должно быть, было нападение, месть.
Ни на что другое Адам и не рассчитывал.
А затем…
Мир начал постепенно исчезать. Когда он закрыл глаза, его разум как бы… рухнул, какой-то невидимый барьер в его голове исчез, позволяя его сознанию ускользнуть наружу. Возможно, это было начало медленной деградации умирающего разума, но эта мысль отошла на задний план, в то время как его сознание растеклось во все стороны медленной неизбежной волной, подобно вязкому меду.
Первым он коснулся разума К'рилла, затем Митцена и Конна, и так далее, пока не достиг Санни. Ее мысли были ему знакомы, они успокаивали, как любимая песня, с определенной ритмичностью, свойственной только ей одной. Это был интенсивный ритм, но в то же время очень устойчивый.
К этому моменту он потерял слишком много крови, чтобы по-настоящему осознавать, где находится и что делает, но ее разум был знакомым, утешающим, и, пытаясь избежать страха и боли, Адам невольно потянулся к ней. Он погрузился в ее мысли, как теплую воду.
На поверхности были скорее инстинкты, чем мысли, периодические вспышки боевых форм и ярости, секундные расчеты, какой удар нанести следующим. Просто ритм, сопровождающий бой.
И это тоже было приятно
Дальше был гнев и страх.
Он погружался глубже, глубже, чем когда-либо, впервые достигая подобной глубины в чьем-либо разуме, в поисках чего-то мягкого и спокойного Воспоминание, которое он нашел, не было ни тем, ни другим, но он определенно задержится на нем… потому что не видел его раньше.
***
Прошло почти десять месяцев, десять месяцев, во время которых дни растянулись в недели. Без солнца над головой, чтобы отслеживать ход времени, Санни всегда казалось, что Аркадия почему-то движется медленнее. Она прислонилась к окну спиральной башни и наблюдала. Внизу люди ползали по медленно растущему мегаполису как насекомые.
Позади нее журчала вода, а дерево молча росло, как и все деревья, потребляя влагу из искусственного фонтана. Теперь это место казалось таким большим и пустым, а эхо лишь напоминало ей о том, чего не хватало. Разумеется, она была не одна: справа от нее на диване лежала Вафля, свернувшись в комок, нежно положив морду на передние лапы. Когда Санни посмотрела на нее, собака пару раз махнула хвостом в знак подтверждения. Санни отвелавзгляд от грустных карих глаз и посмотрела на дерево, где Джеффри сидел, свернувшись вокруг ветки.
Заметив ее, он что-то тихо проурчал, но в остальном остался неподвижным.
Санни не могла успокоиться.
Ей нужно было двигаться, нужно идти, что угодно, лишь бы не сидеть на месте. Она подумывала о том, чтобы отправиться в поход по темным лесам за городом, но передумала. Вместо этого она ходила по квартире и думала, насколько далекой была эта жизнь от ее изначальной. Она была за миллиарды километров и бесчисленные человеко-часы изобретательности от ее хижины с соломенной крышей на Анине.
Странно, как ее жизнь дошла до такого.
Странно и теперь как-то грустно.
Она снова вздохнула и рассеянно помассировала нижней парой рук таз и бедра, которые болели вот уже неделю. Боль в суставах была не свойственна для дрэв, это было скорее человеческое дело, новидимо, ей не повезло. Санни отошла от окна, на мгновение сосредоточив взгляд на своем отражении в темном стекле.
Она выглядела так же, как и всегда, и была бесконечно благодарна за то, что дрэв не меняются так, как это делают люди. Она повернулась, пытаясь представить большую выпуклость на месте своего живота, которая появлялась у человеческих женщин на последних сроках беременности. Но в целом изменения были едва заметны, и ее тело было практически таким же.
Вот они, дары эволюции. Больше места в животе — менее заметно.
Принадлежность к другому виду была единственным благословением, за которое она могла ухватиться, поскольку в этом деле было много неизвестных о которых, конечно же, никто не знал.Например, шанс того, что ребенок может оказаться нежизнеспособным. На Аркадии было только одно естественное рождение гибрида, и К'рилл был вынужден провести экстренное кесарево сечение матери-финнари, которая с трудом могла сдержать свою дочь. Ребенок, конечно, выжил, но это была выборка из одного экземпляра.
Санни, естественно, видела бесчисленные снимки, результаты ультразвуковых обследований и другой странной технологии, которая позволила ей увидеть своего отпрыска еще до того, как тот появился на свет. К'рилл сказал, что у ребенка было сердцебиение, и он определенно двигался.
Последнее ее не удивило, поскольку она чувствовала его регулярно.
Но быть живым внутри и живым снаружи — это две разные вещи. А что, если он не сможет нормально дышать? Дыхательная система человека и дрэв сильно отличаются друг от друга. Как ДНК адаптидов справится с этим, было одним из ее самых больших страхов.
Вот почему К'рилл жил с ней последние месяцы, проживая в квартире этажом ниже на всякий случай.
Она медленно повернулась, чувствуя, как усиливается боль в животе.
Вафля с некоторым интересом подняла голову и спрыгнула с дивана.
Санни погладила ее по голове, но тут собака внезапно заскулила.
— Я же вроде кормила тебя утром.
Вафля вырвалась из под руки Санни и, снова заскулив, резко закружилась вокруг нее.
— Прости, я не понимаю, — сказала Санни, глядя на собаку с некоторым замешательством. Вафля снова заскулила, и Санни вздохнула, разминая поясницу, которая теперь начинала болеть вместе с животом. — Если ты не скажешь мне, чего хочешь, я не смогу ничего сделать. На улицу хочешь? Гулять?
Вафля просто уставилась на нее.
— Только не говори мне, что тебя сейчас стошнит. Спасибо, мне и одного раза хватило.
Вафли снова заскулила.
— Я не разговариваю на со… о-о-ох, — она прислонилась к окну. Вся ее спина и бедра внезапно отдались болью вплоть до коленей.
Да сколько можно уже?
— Ну, если тебе ничего не нужно, я пойду отмокать в горячей воде, — пробормотала она себе под нос, направляясь через дверь в ванную в своей комнате. Она демонстративно проигнорировала свое отражение в зеркале и направилась к душевой кабине, которую включила, чтобы подогреть воду. Адам всегда жаловался, что она любит принимать душ при вулканической жаре, и вскоре ванная комната наполнилась паром и исходящим от него обжигающим теплом.
Должно быть, именно жара активировала инстинкты, культивированные на протяжении столетий ритуальными родами у жерл вулканов. Боль в бедрах внезапно обострилась, перешла вверх, в живот, где все мышцы нижней части тела, казалось, напряглись одновременно против ее воли.
Она схватилась за край стойки, подождав, пока приступ боли пройдет.
Санни уставилась на свое туманное отражение в зеркале, а затем высунула голову в спальню, где у двери лежала Вафля.
— Я поняла, — сказала она собаке, которая подняла голову и снова заскулила. — Сейчас?
Вафля гавкнула.
— Точно? Не ложная тревога?
Собака снова гавкнула.
Санни погладила ее через открытую дверь, а затем вернулась в тепло. Она подошла к крану и выкрутила горячую воду на максимум, пока на ее панцире не начал выступать конденсат. У нее не было вулкана, но этого должно хватить.
Она была странно разочарована тем, что у нее нет вулкана.
Ванная комната была далеко не такой грандиозной, как жерло с бурлящей лавой.
Но все равно здесь было тепло, и жара была приятной, хотя ее тело снова свело судороги. Она могла бы позвать К'рилла, наверное, должна была позвать, но что-то ее остановило.
Старые верования умирают с трудом.
Сегодня она сделает всё в одиночку.
Она ненавидела то, как люди это делали, превращали роды в целый спектакль.
Она не хотела представления.
Пришла еще одна волна боли, и она медленно опустилась на колени и склонила голову, молча ожидая, пока пар окутывал ее тело.
Боли начались еще вчера, а это, скорее всего, означает, что она на самом деле испытывает схватки уже чуть больше 12 часов и просто не заметила. Такое иногда случалось с дрэв, насчет людей Санни не была уверена. Волны боли продолжали прибывать, все быстрее и быстрее, каждая из них была сильнее предыдущей. Она молчала, сжимая кулаки, напрягая все мышцы тела, считая секунды в перерывах между волнами. Боль усилилась, и она согнулась пополам, встав на четвереньки. Теперь ее дыхание вырывалось резкими шипящими вздохами, но она не издавала ни звука.
Боялась, что это нарушит ее концентрацию.
Боль достигла пика, и ее зрение покраснело, затем побелело, затем покраснело снова, после чего все тело задрожало.
Как вдруг что-то наконец поддалось.
Ее нижние руки были расположены как раз для того, чтобы поймать его, и в них упало что-то теплое и невероятно скользкое. Пол вокруг нее был забрызган оранжевой кровью, но Санни это не волновало. Шатаясь, она поднялась на ноги, держа крошечное тельце в ладонях и ища на крошечном лице признаки жизни.
На какой-то ужасный момент она подумала, что с ним что-то не то: все тело было синевато-красным, покрытым оранжевой кровью, нос сморщен, и что-то закрывало его голову. У него было слишком много конечностей и недостаточно панциря, и первые секунды она не могла понять, что не так.
Она попыталась смахнуть липкий налет с маленького тела, инстинктивно массируя одной рукой его грудь, по крайней мере, ей казалось, что это грудь.
Внезапно ребенок дернулся.
И закричал.
Она была так ошеломлена, что дернулась от неожиданности, но в следующую секунду зрелище перед ней выстроилось в одну цельную картину.
Ребенок был в основном человеком, и да, у него было слишком много конечностей, но это потому, что у него была дополнительная пара рук.
На голове у него были волосы, большая часть которых прилипла к голове липкими полосами. Чем больше она смотрела, тем яснее становилась картина. Малыш продолжал кричать, и Санни была вынуждена признать…
Он был не очень-то милым.
Она сразу же почувствовала себя ужасно от этой мысли, но, в ее защиту, ребенок значительно отличался от детенышей дрэв.
Честно говоря, он был довольно страшноватым.
Он точно должен так выглядеть?
Она полезла в душ, чтобы выключить воду, и, не зная, что делать, вышла наружу, где температура была почти ледяная по сравнению с душной ванной.
Это не показалось ей хорошей идеей, и она вернулась в ванную, чтобы взять полотенце, в которое завернула крошечное создание. Вафля следовала за ней по пятам, пока она в замешательстве блуждала по комнате по кругу, прежде чем наконец сообразила, что делать дальше. Она открыла внутреннюю связь и позвонила в нижнюю квартиру.
— К'рилл.
— Я здесь, Санни. Что это за звуки?
— Э-э, тебе лучше сюда подняться. Мне нужно, чтобы ты сказал, должен ли он так выглядеть.
-
Как оказалось, почти все новорожденные человеческие младенцы обладают эстетической привлекательностью трупного червя Анина, так что в этом плане ее дитя не сильно отличалось. К'рилл, естественно, был в ярости от того, что она его не вызвала, но Санни позволила ему злиться. По крайней мере, теперь в мире жила еще одна частичка Адама.
Слегка необычная, но живая.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам:
1901 год - конец Викторианской эпохи. Мистика и наука - симбиоз?
Наступил 1901 год, второй год переходного периода от эпохи Научного романтизма к Эпохе радия. Человеческая цивилизация развивалась и не отрывно от нее, пользуясь ее плодами, развивалась и научная фантастика. Какие события окружали писателей и творцов нашего любимого жанра:
Американский астроном Энни Джамп Кэннон впервые классифицирует звезды по температуре. Макса Планк публикует формулу, описывающую спектральную плотность излучения, которое создаётся абсолютно чёрным телом определённой температуры. Маркони передает телеграфные радиосообщения через Атлантику. Постулирован третий закон термодинамики. Спущена на воду первая британская подводная лодка Голланд (на фото вверху). Смерть королевы Виктории, на трон вступает Эдуард VII; бурская война продолжается - вводится понятие "концентрационный лагерь". Президент Маккинли убит анархистом, его сменил Теодор Рузвельт. Посетители Панамериканской выставки 1901 года в Буффало (Нью-Йорк) могли прокатиться на аттракционе "Путешествие на Луну", вдохновленном фильмом Мельеса. Выходит трактат Бука "Космическое сознание: Исследование эволюции человеческого разума" - всерьез повлиявший на творчество писателей-фантастов. Публикация скверно отредактированного сборника заметок и фрагментов литературных останков Ницше: "Der Wille zur Macht". "Избранные работы Фурье" (1901), перевод утопических представлений французского философа-социалиста (общинная собственность, свободная любовь) и псевдонаучный "Закон привлечения" (Новое мышление), предсказаний о развитии технологий и т. д., которые повлияли на некоторых авторов научной фантастики этой эпохи.
Первой книгой сегодня представляю вам роман "Пурпурное облако" британского писателя Мэтью Филипса Шила. Это апокалиптический роман в стиле "последний человек". Действие романа происходит в 1920 году. Космические силы добра и зла находятся на Земле в шаткой гармонии, но баланс нарушается, когда исследователи достигают северного полюса. На свободу вырываются хтонические силы разрушения - ядовитый фиолетовый пар. Адам Джефсон, исследователь, первым достигший полюса, возвращается в разрушенный мир. Он немного сходит с ума и приступает к разрушению городов; он также переодевается в султана и сооружает фантастический дворец на острове Имброс. Когда он обнаруживает выжившую девушку, они становятся новыми Адамом и Евой... или он убьет ее? Отец автора родился на острове Монтсеррат в Вест-Индии и, скорее всего, был незаконнорожденным ребенком ирландского таможенника и женщины-рабыни. Таким образом, Шил стал одним из немногих цветных авторов-фантастов в "эпоху радия", а также, возможно, первым британским писателем карибского происхождения. Он также провозгласил себя королем острова Редонда.
Эмилио Сальгари - итальянский писатель приключенческих произведений, а так же "пионер научной фантастики". В Италии его многочисленные работы были более читаемы, чем работы Данте Алигьери. В 21 веке он по-прежнему входит в число 40 самых переводимых итальянских авторов. Многие из его самых популярных романов были адаптированы в виде комиксов, мультсериалов и художественных фильмов. Он считается отцом итальянской приключенческой фантастики, а также "дедушкой" спагетти-вестерна.
В 1901 году выходит его книга "Золотая гора". Немец Оттоне Штекер и его спутник грек Маттео Копеки отправляются в сердце Африки на борту принципиально нового дирижабля, сконструированного Штекером. Аэронавты отправляются на поиски легендарной "Золотой горы" и ее сказочных сокровищ, о которых они узнали благодаря документу британского путешественника, пропавшего два года назад. Документ был случайно найден арабом Эль-Кабиром, другом двух спутников, который присоединяется к ним в авантюрных поисках. Против международного экипажа дирижабля выступает безжалостный Альтарик, который, узнав тайну, решил первым добраться до спрятанного сокровища.
"Наследники: Экстравагантная история" - квази-фантастический роман, в создании которого участвовали Форд Мэдокс Форд и Джозеф Конрад. В нем речь идет о будущем плане колонизации Гренландии - по аналогии с современными (я имею ввиду 1901 год) планами освоения Бельгийского Конго. Тонко завуалированная политическая сатира, выдержанная не в самом лучшем свете. Элемент фантастики появляется, когда два главных героя - главные злодеи - утверждают, что они из четвертого измерения - в данном случае метафора современного поколения холодных материалистов. Нам предлагают увидеть в четвертом измерении "нечто запредельное, нечто более великое - более великое, чем соборы, более великое, чем представление о богах, которым воздвигали соборы". Повествователь рассказывает, как "я услышал о природе Четвертого измерения - услышал, что оно невидимо для наших глаз, но вездесуще". В конце концов "Измерители" или "Наследники" - чьи цели так и не проясняются, что как бы делает их ранними прототипами действительно непостижимых инопланетян - добиваются своего. Ни один из авторов не остался доволен книгой, но Блейлер говорит, что это "приятная социально-нравственная фантастическая сказка".
Роман Джорджа Гриффита "Капитан Измаил" - ранний пример темы параллельных миров. "Человек, обреченный на бессмертные скитания сквозь века, несколько раз встречает Вечного жида и в конце концов изобретает дальнобойные пушки с разрывными снарядами в "мире ином", задолго до всех остальных", - отмечает Московиц. Гриффит был плодовитым британским писателем-прото-фантастом и известным исследователем, пользовавшимся огромным влиянием в Великобритании.
Мистическое приключение Эдвина Лестера Арнольда "Лепид-центурион: Римлянин наших дней". Полусверхъестественное, полуфантастическое. Классическое историческое фэнтези, в котором речь идет о бессмертии - теме, которая была близка Эдвину Лестеру Арнольду и писателям конца XIX века. Марк Лепид соглашается на должность центуриона, чтобы быть рядом с девушкой, в которую он был влюблен, но встречает преждевременную смерть. Спустя столетия его возвращают к жизни, и он попадает в мир, сильно отличающийся от его собственного, и, пытаясь приспособиться к новой жизни, предлагает уникальный взгляд на современный и, возможно, более цивилизованный мир. Тайна, история и романтика смешиваются в сказке, которая преодолевает границы времени.
Выходит первая книга "Лунной трилогии" Ежи Жулавского "На серебряной планете". Роман был написан в 1901 году и опубликован в журнале "Голос народа". Книжный вариант вышел в 1903 году. В то время эта книга была совершенно новаторской в этой части Европы.
Во Франции был свой Жюль Верн с его подводными лодками и спусками под землю, а в Англии - Герберт Уэллс, который, пожалуй, стал пионером научной фантастики в том виде, в котором мы ее знаем. Тем временем Курд Лассвиц в Германии написал книгу о марсианах, высадившихся в Арктике и сражающихся с Королевским флотом. Владислав Уминьский в Польше создавал свои лучшие пародии на Верна, но это было практически все в этот период. Американские пионеры жанра, Эдгар Райс Берроуз и Джек Лондон, не создадут ничего похожего на научную фантастику еще как минимум десять лет.
Написанная в форме дневника польским членом международного экипажа, первая книга "Лунной трилогии" рассказывает о неудачной миссии по исследованию Луны. (Предупреждение о спойлерах!) После аварийной посадки небольшая группа выживших ученых пытается добраться до убежища на темной стороне Луны, где, по их предположениям, можно безопасно дышать. Путешествие оказывается долгим и тернистым, и только трое из них добираются до места. Добравшись туда, они застряли там. Навсегда.
У единственной выжившей женщины рождается ребенок. Это начало новой жизни, так как группа начинает размножаться, и целые поколения скрещиваются в течение короткого промежутка времени. В отличие от ученых, все они заметно уменьшились в размерах, что объясняется гравитацией Луны.
Вскоре в живых остается только один человек, выживший в катастрофе, - польский рассказчик, который заставляет всех этих маленьких новых "селенитов" следовать за ним и использовать польский язык в качестве родного. Он - их единственная связь с кладезем человеческих знаний, и, несмотря на то, что к нему относятся как к богу, он не чувствует себя особенно преуспевшим в просвещении, тем более что они верят, что какой-то мессия в конце концов спасет их и заберет на Землю. Само собой, этого не происходит.
Роберт Эймс Беннет "Тира: роман о полярной котловине". Известный роман о затерянных расах, по мнению многих, является своеобразной классикой жанра. Четверка исследователей на воздушном шаре дрейфует и терпит крушение в неизведанной части Арктики, где в своеобразной пустоте находят норвежскую колонию, котловину с фантастическими существами, жуткую систему человеческих жертвоприношений и множество приключений. В этой истории также присутствует то, что можно назвать потерянной расой внутри потерянной расы. Отличное воссоздание скандинавского образа. "Описание Беннетом похода экспедиции на север от Земли Франца-Иосифа в 1896 году - один из самых реалистичных отрывков в жанре... "Тира" изобразила весь ужас освоения Арктики". - Клэрсон, Возникновение американской научной фантастики: 1880-1915
Эдвард Эрл Чайлдс "Чудеса Мышеландии". Рассказчик, потерпевший кораблекрушение в Тихом океане, обнаруживает расу разумных мышей, чья цивилизация основана на информации, собранной во время тайных экспедиций в земли, населенные людьми. Маргинально-утопическая, в основном сатирическая и далеко не детская книга.
На сегодня все, но с 1901 годом мы еще не закончили - продолжу в следующей статье!
Ваш Дионисий Шервуд!
Работаем над хоррором про пришельцев. Как вам концепт-арт?
They Are Here: Alien Abduction Horror
They Are Here - это сюжетный хоррор от первого лица. История про журналиста, ставшего свидетелем похищения пришельцами на ферме Грейсвуд. Игра вдохновлена такими фильмами, как «Знаки» и «Секретные материалы».
Трейлер (русская озвучка):
Демо в VK Play: https://vkplay.ru/play/game/they_are_here
Демо в Steam: https://store.steampowered.com/app/1547540
Следить за новостями разработки можно в ВК: https://vk.com/deklazon
Про города симисов
Их архитектура на взгляд человека довольно однообразна. Но это если смотреть на здания. Куда большее значения для полуводных созданий играют всевозможные каналы, озера и фонтаны. А так же искусственные генно-модифицированные рыбы и другая подводная живность.
В отличии от планет-городов людей, у симисов более половины площади планет покрыты искусственными реками и другими водоемами.
Планеты-города симисов в общем-то типичны для всех представителей перового типа.
Но вот что их отличает, тем у них нету одного важного архитектурно-культурного элемента.
Это своеобразная танц-площадка.
Заметна масса воды приняв причудливую форму «висит» над поверхностью водоема, в нее заползают причудливые рыбы. Представители первого типа «танцуют» - Выполняют причудливые номера синхронно и связанно. Собственно это в культуно-биологическом смысле аналог танцев. И именно поэтому у симисов его нет в отличии от других представителей первого типа.
Космический поход Яна Янова 001. Планета Бегемотов (гл.2)
Одного из посетителей музея "Космической Славы" привлек внимание необычный экспонат в виде золотого бегемота. Директор музея Яна Янов пояснил, что это его трофей за победу в соревнованиях на планете бегемотов. Теперь директор подробно рассказывает, как он добыл этот дорогой кубок.
© 2024 Константин Оборотов
*** Глава 02. Республика Того, год 2164 ***
Шестьдесят лет назад я работал послом в республике Того. Это в Африке, если кто вдруг не в курсе. Работа мне нравилась. Должность руководящая, зарплата высокая, а работа ненапряженная. Традиционно по утрам я в виде зарядки ходил на местный пляж в столице Ломе. Там, помимо купания, я обычно проводил встречу со своим агентом из местных аборигенов. Я давал ему немного денег, а он за это рассказывал мне, что интересного происходит в американском посольстве.
Однажды агент, немного смущаясь, попросил небольшой бонус, а за это, он, якобы, расскажет мне что-то исключительно важное.
Как не клюнуть на такую замануху, тем более, что речь шла о каких-то копейках. Я заплатил, конечно. Оказалось, что на предыдущей встрече агент слил мне дезу по поручению американского посла. Теперь агента замучила совесть, и он решил сознаться за небольшую плату. Что ж, такое бывает. Мы пожали друг другу руки, я пошел в свое посольство на совещание, а двойной агент, вероятно, потащился на встречу с американским послом. Чтобы доложить ему, что я все знаю. А потом, наверное, он мне расскажет, что все слил американцу. Вот так мы и развлекались.
Помимо этих шпионских игр, я и мои подчиненные в посольстве, занимались и другими делами. Помогали внедрять инвестиционные проекты, как правило, помогали местному населению выращивать кофе и какао. Проводили разные культурно-развлекательные мероприятия с приглашением наших музыкальных коллективов. За несколько лет работы я прекрасно изучил музыкальные вкусы местных аборигенов, а они сильно отличались от наших вкусов. Помню, как мне были благодарны музыканты из одной нашей малоизвестной группы на родине. В России они были никто, "нонеймы", а тут за несколько дней стали безумно популярны.
В общем, жизнь была интересная и довольно спокойная. Конечно, американцы, следуя своим традициям, время от времени пытались разжечь цветную революцию, поднять народ на майдан, но получалось это не очень хорошо. Мировые цены на кофе и какао в то время были высокими, народ жил достаточно обеспеченно, а это снижало энтузиазм населения на выступления и бунты.
Руководство меня очень ценило. Моя перспектива была вполне понятна. Провести еще лет сорок на этой высокой должности (а тогда мне было тридцать), а затем уйти на пенсию. За эти сорок лет я бы успел сделать много чего полезного, например, перезнакомиться лично чуть ли не со всеми гражданами Того, по меньшей мере с теми, кто проживал в столице Ломе.
Кстати, насчет личной жизни все тоже было довольно интересно. Местные чернокожие девушки и женщины были в принципе не прочь подружиться с белым человеком из другой страны. В частности, ко мне довольно активно приставала местная красавица. Она очень хотела, чтобы у нее родился белый ребенок. Сама она была замужем. И у нее уже было три ребенка. Вероятно, черные дети ей слегка поднадоели, захотелось чего-то новенького. Я колебался. С одной стороны, мне хотелось сеять разумное, доброе, вечное на полях страны, куда меня забросила судьба. Но с другой стороны, я сильно опасался разного рода скандалов и ненужных мне разоблачений.
Как-то раз, в день приема граждан, ко мне явился муж моей подруги. Вид у него был строгий и решительный. "Вот и все", - подумал я с легкой грустью, - "доигрался хрен на скрипке, очень музыку любил. Сейчас этот ревнивиц меня задушит или прирежет. Не о таком конце трудовой карьеры я мечтал!"
Но, слава Богу, все обошлось. Оказалось, что его жена полностью вынесла ему мозг, и он пришел просить меня выполнить ее просьбу о белом ребенке. Можете представить мою радость и мое облегчение! Я немедленно заказал у своей секретарши чай (tea for two) с печеньем. После чего я со своим новым другом провел целый час в интереснейшей беседе, в которой мы затронули самые актуальные темы современной жизни, включая воспитание детей и генную комбинаторику.
После его посещения меня охватила легкая грусть, которая через месяц перешла в тоску. Я представил себя через 10, затем, через 20 лет. Все одно и то же! Все те же совещания, те же культурные мероприятия, те же поиски и привлечения инвесторов. И те же приключения с местными женщинами с риском для здоровья и репутации. Ужасный сенсорный голод! Я чувствовал достаточно талантливым и энергичным, чтобы сделать свою жизнь более интересной и полезной для себя и общества. Прикинув разные варианты, я написал заявление в "Высшую Школу Космонавтики".
...
Первоисточник:
#############
### Конец ###
#############
Кот на луне
А тем временем конспирологи добыли доказательства присутствия котов на Луне :3
Да, по мотивом наших баек созданы трехмерные модели котанов всех каст и даже в разных положениях.
Котаны всех каст, объединяйтесь!
Который час, котан?
Время для драки, котан!
Детали и подробности ищите в ВК по тегам:
#union_cast@plasmacatstory
#brahman_cast@plasmacatstory
#rakshas_cast@plasmacatstory
Сыграем в змейку?
Правила классические: собираете цепочку и стараетесь ни во что не врезаться. Чем длиннее змейка, тем выше шанс получить награду в профиль.
Из неклассического: змейка будет танцевать!
Космический поход Яна Янова 001. Планета Бегемотов (гл.1)
На разных планетах популярны разные спортивные игры. Это зависит от культурных традиций той или иной планеты. На планете "Бегемотов" исключительно популярной культовой игрой является древняя игра под названием "Жизнь внутри бегемота". В игре принимали участие две команды: люди (бегемы) и бегемоты, по десять участников в каждой команде. Перед стартом игры проводилась жеребьевка, в которой определялись пары, какой человек с каким бегемотом будет взаимодействовать. После того как судья объявит старт игры, бегемоты широко открывали пасти. Люди в легких скафандрах прыгали "рыбкой", головой вперед, в эти пасти, быстро проскальзывали через гортанный канал и попадали в огромный желудок. Теперь задачей человека было продержаться как можно дольше в желудке бегемота или, на худой конец, хотя бы в кишечной системе. Задача бегемота была обратной. Он должен был постараться как можно быстрее исторгнуть человека из заднего проходного отверстия. © 2024 Константин Оборотов
*** Глава 01. Музей "Космической Славы" ***
Четверг 10.06.2224 года не был совсем обычным днем в музее "Космической Славы". Экскурсию проводил директор музея Ян Янович Янов. В музее и так было чего посмотреть. Удивительные экспонаты в виде скелетов животных с далеких планет, таинственные артефакты, редкие видео в режиме "3D+запах", все это привлекало внимание любителей и энтузиастов космических исследований.
А уж когда экскурсию проводил лично Ян Янов, то, как правило, энтузиазм посетителей зашкаливало. Директор Янов – бывший "космический волк", абсолютный рекордсмен по количеству дальних путешествий и по намотанным световым годам. Уж он-то мог рассказать что-то интересное из старой истории космических походов! И, обычно, Ян с удовольствием рассказывал.
- А что это такое? – полюбопытствовал один из экскурсантов, указывая на один из экспонатов. – Странный сувенир!
"Сувенир", как выразился экскурсант, действительно, был странный. Представьте себе фигуру бегемота, размером с крупного кота, а на вид из чистого золота. При этом бегемот широко разинул пасть, а из его задницы торчала явно человеческая голова. Скульптура была выполнена исключительно качественно, были заметны все тонкие детали. Например, была четко видна гримаса ужаса на лице человека.
- Это кубок победителю финальных соревнований традиционных спортивных игр на планете "Бегемотов", - ответил Ян Янович.
- А чья это голова торчит из задницы бегемота? – продолжал любопытствовать экскурсант.
- Моя, - скромно ответил директор, - это очень интересная история. Если никто не будет против, давайте, пройдемте в демонстрационный зал номер 777. Я вам все подробно расскажу и покажу.
...
Первоисточник:
#############
### Конец ###
#############