Ностальгия по временам СССР, несомненно, имеет место быть, в те времена было много хорошего, но это не заслуга конкретно этого строя. Если посмотреть на те же самые времена в капиталистических странах, то там тоже всё было намного лучше, чем сейчас, какой аспект ни возьми. Французы так же ностальгируют по 80ым с тогдашними законами, отсутствием мигрантов и Француазе Арди, как и мы по нашим 80ым.
Но капиталистический строй больше соответствует природе человека с его неограниченной тягой к наслаждениям. Социализм-коммунизм на практике показал, что он не может изменить человека своим способом, хотя идеи и цели очень и очень хороши.
Можно только посочувствовать современным дурням, которые хотят опять наступить на те же грабли. Неудавшаяся попытка построения коммунизма во всех странах ярко показала, что невозможно построить идеальное общество на основе несовершенной природы человека. Можно на короткое время заставить человека думать, что его личный интерес заключается в общих интересах общества и государства (обычно это всякие потрясения типа периода войны), но рано или поздно возникнет стабильное время и прослойка умных товарищей, которые захотят есть икру половниками и складировать элитные автомобили, и эта прослойка неминуемо развалит всё опять.
Нужна кардинально другая идея построения государства, то есть идеология, которая на практике может менять людей, уничтожая в них зависть, злобу, желание славы и прочие плохие качества. Человек должен реально не хотеть брать больше, чем ему нужно; сам хотеть работать ради чего-то столько, сколько может; а не пытаться эти вещи имитировать под влиянием идеологии. Так что современные коммунисты вызывают лишь смех - всё, поезд уехал, теория и прогнозы не подтвердились практическим опытом, закопайте их уже и ищите дальше.
А я вот вдруг вспомнил прекрасный монолог "У пивного ларька" замечательного покойного нынче сатирика Трушкина, одного из тех, кто не бесил, а действительно смешил. Про 500 700 рублей фальшивых. Жаль, видео не нашел, странно, этот номер часто по телеку показывали.
У пивного ларька
К длинной очереди у пивного ларька подошли трое военных с автоматами и повязками на руках. Устало, недобро оглядели толпу.
Один из военных, постарше и понебритее, спросил:
— Коммунисты есть?
Очередь замерла, сжалась, сделалась небольшой и жалкой, как в развитых странах.
— Началось, — пролетело от головы к хвосту очереди.
— Отлавливают.
— Погуляли, хватит.
— Иван, ты что не выходишь?
— Кто Иван?!. Обознались вы.
Никто не вышел, не шевельнулся.
— Жаль, — сказал тот же военный, — жаль.
Другой военный, помоложе и помладше званием, пояснил:
— Нашли обложку от партбилета, в ней семьсот рублей.
Не успел он договорить, алкаши захлопали себя по пустым брюкам и пиджакам в поисках партбилета. Зазвенели голоса:
— Народ и партия — все едино!
— Где что-нибудь, там и они.
— Ум, честь и все такое.
— Иван, ты-то куда?
— Дура, не Иван, а Иван Петрович. Распустили дармоедов!
Очередь дрогнула раз, другой, третий, заколебалась, целиком оторвалась от пивного ларька и двинулась навстречу автоматам.
— Все коммунисты?! — удивился плоховыбритый.
— Все! — хором сказали алкаши.
— Жаль, — бросил военный, — жаль.
Другой военный, помоложе и помладше званием, пояснил:
— Семьсот рублей… все фальшивые. Чьи вот они, откуда?
Толпа немного помолчала, потом помялась, потом попятилась. Заговорили все разом:
— Болеет партия.
— А что ж ты хочешь? То она тебе в авангарде, то черт ее знает где.
— Заболеешь — на словах одно, на деле другое.
— Запутались, заврались. Так, что ли, Иван?
— А кто тут Иван? Тут Иванов нет.
Военные постояли еще немного и ушли.
Последние отблески солнца осветили чистое, голубое небо. Народ принялся пить пиво.
Сейчас повсюду идёт реклама этого произведения - спешите купить, основано на реальных событиях, про современную Россию, изымают из магазинов, доптираж пустили под нож и т.д.
Кто-нибудь (кроме меня) успел прочитать эту нетленку?
В холодных застенках тюрьмы Сугамо, где томились те, кого победители объявили военными преступниками, для Ёсио Кодамы нашлась не камера, а распутье. И он, некогда грозный лидер якудза, чья жизнь была подчинена своим, особым законам, сделал выбор. В 1946 году он променял кодекс чести на предложение новых хозяев — американских кураторов из ЦРУ. Так началось его великое отступничество.
Вместо суда и возмездия его ждала сделка. И первой её сделкой стала сделка с совестью. В 1949 году он, хранитель японских традиций, взялся контрабандой вывозить вольфрам для ЦРУ из Китая. Груз, словно насмехаясь над самой идеей честного слова, бесследно исчез, но деньги Кодама получил сполна. Так, за пачку банкнот, была осквернена сама идея «гири» — долга чести, на которой веками держался его мир.
Но это было лишь началом падения. Предательство, как раковая опухоль, стало метастазировать. Его старый знакомый по тюрьме, Нобусукэ Киси, под тайной сенью ЦРУ, начал лепить новую политическую силу Японии — Либерально-демократическую партию (ЛДП). И Кодама, отринув свою истинную суть, стал теневым соглядатаем и курьером. Миллионы долларов, что ЦРУ вливал в ЛДП, чтобы превратить Японию в оплот против коммунизма, текли через его руки. Он, босс мафии, стал посредником в чуждой ему политической игре, продавая не вольфрам, а душу своей страны по частям.
Вершиной этого циничного союза стала весна 1960 года. Когда японский народ поднял голос против американского диктата, власти в серьёз размышляли: а не бросить ли на подавление народного гнева подконтрольных Кодаме головорезов? Представить только: японец, нанимающий бандитов, чтобы разогнать соотечественников, протестующих против засилья иностранцев — вот до чего он докатился, этот «патриот».
А позже, в 1960-х, он уже восседал в роли «третейского судьи» в разборках якудза. Какая горькая ирония! Тот, кто сам растоптал свои корни и традиции, теперь поучал других «чести» и «справедливости». Его империя росла: ультраправые организации, сотни банд, газеты, клубы, кинопроекты — всё это было лишь фасадом, за которым скрывалась одна старая, продавшаяся тень.
Ёсио Кодама, когда-то живший по законам «дзинги» (человечности и долга), закончил свои дни не самураем и не лидером, а всего лишь удобным инструментом в чужих руках, координирующим тёмные союзы, которые подрывали устои его же родины под прикрытием громких слов о «патриотизме». Он построил состояние и власть, но заплатил за это самой дорогой валютой — предательством того, кем он должен был быть.
Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, черной молнии подобный.
То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит, и - тучи слышат радость в смелом крике птицы.
В этом крике - жажда бури! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике.
Чайки стонут перед бурей, - стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей.
И гагары тоже стонут, - им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает.
Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах... Только гордый Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем!
Всё мрачней и ниже тучи опускаются над морем, и поют, и рвутся волны к высоте навстречу грому.
Гром грохочет. В пене гнева стонут волны, с ветром споря. Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаху в дикой злобе на утесы, разбивая в пыль и брызги изумрудные громады.
Буревестник с криком реет, черной молнии подобный, как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает.
Вот он носится, как демон, - гордый, черный демон бури, - и смеется, и рыдает... Он над тучами смеется, он от радости рыдает!
В гневе грома, - чуткий демон, - он давно усталость слышит, он уверен, что не скроют тучи солнца, - нет, не скроют!
Ветер воет... Гром грохочет...
Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря. Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний.
- Буря! Скоро грянет буря!
Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы:
- Пусть сильнее грянет буря!.. 1901 г.
«Песня о Буревестнике» создана М.Горьким в марте 1901 года в Нижнем Новгороде, после возвращения из поездки в Петербург и Москву. «Буревестник», — писал М.Горький 28 марта 1928 года редакции газеты «Известия», — написан мною в Нижнем и был послан в «Жизнь» почтой». (Архив А.М.Горького.) Впервые напечатано в журнале «Жизнь», 1901, книга четвертая, апрель.
Выписав полностью текст «Песни о Буревестнике» из журнала «Жизнь», царский цензор доносил: «Означенное стихотворение произвело сильное впечатление в литературных кружках известного направления, причём самого Горького стали называть не только «буревестником», но и «буреглашатаем», так как он не только возвещает о грядущей буре, но зовёт бурю за собою». (Сб. «Революционный путь Горького», Центрархив. М. — Л., 1933, стр.50—51.)
«Песня о Буревестнике» принадлежала к числу любимых В.И.Лениным произведений М.Горького. «Владимир Ильич,— рассказывала Н.К.Крупская, — очень ценил Алексея Максимовича Горького как писателя. Особенно нравились ему «Мать», статьи в «Новой жизни» о мещанстве, — сам Владимир Ильич ненавидел всякое мещанство, — нравилось «На дне», нравились песни о Соколе и Буревестнике, их настрой, любил он такие вещи Горького, как «Страсти-мордасти», как «Двадцать шесть и одна». (Н.К.Крупская. Ленин и Горький. «Комсомольская правда», 1932, номер 222, 25 сентября.)
М.И.Калинин назвал горьковского «Буревестника» предвестником 1905 года. (Сб. «М.И.Калинин о литературе». Л. 1949, стр.153—154.)
В статье «К шестидесятилетию со дня рождения товарища Сталина» М.И.Калинин писал: «1900—1901 годы были годами дальнейшего подъёма революционного движения по всей России. В обществе чувствовалась энергия к борьбе. «Буревестник» Горького как бы обобщил настроение, желание бороться с самодержавием, с его порядками». (Там же, стр.158.)
В статье «Славный путь комсомола» (1938) М.И.Калинин указывал:
«С конца девяностых годов значительно усилилось революционное движение как в столицах, так и в провинции... Рабочее движение вышло на широкую арену политической борьбы, захватило и увлекло за собою огромные массы народа, что великолепно выразил Горький в своём «Буревестнике». (Там же, стр.160.)
На собрании актива днепропетровского комсомола М.И.Калинин говорил:
«Я очень советую комсомольцам, нашей молодёжи прочесть «Буревестник» Горького. Там прекрасно передано революционное стремление передовых людей старой России». (Там же, стр.158.)
В годы героической борьбы русского народа с самодержавием «Песня о Буревестнике» была одним из могучих средств революционной пропаганды.
Буржуазные разглагольствования о семье и воспитании, о нежных отношениях между родителями и детьми внушают тем более отвращения, чем более разрушаются все семейные связи в среде пролетариата благодаря развитию крупной промышленности, чем более дети превращаются в простые предметы торговли и рабочие инструменты.
Но вы, коммунисты, хотите ввести общность жен, - кричит нам хором вся буржуазия.
Буржуа смотрит на свою жену как на простое орудие производства. Он слышит, что орудия производства предполагается предоставить в общее пользование, и, конечно, не может отрешиться от мысли, что и женщин постигнет та же участь.
Он даже и не подозревает, что речь идет как раз об устранении такого положения женщины, когда она является простым орудием производства.
Впрочем, нет ничего смешнее высокоморального ужаса наших буржуа по поводу мнимой официальной общности жен у коммунистов. Коммунистам нет надобности вводить общность жен, она существовала почти всегда.
Наши буржуа, не довольствуясь тем, что в их распоряжении находятся жены и дочери их рабочих, не говоря уже об официальной проституции, видят особое наслаждение в том, чтобы соблазнять жен друг у друга.
Буржуазный брак является в действительности общностью жен. Коммунистам можно было бы сделать упрек разве лишь в том, будто они хотят ввести вместо лицемерно-прикрытой общности жен официальную, открытую. Но ведь само собой разумеется, что с уничтожением нынешних производственных отношений исчезнет и вытекающая из них общность жен, т. е. официальная и неофициальная проституция.
ГА ТО. Ф. Р-3097 Ф Оп. 1 Д. 671. Актив Тульской губернской организации РКСМ (групповой портрет). Цифровая реставрация и колоризация фотографии выполнены с помощью ИИ.
Юношеский день
6 сентября 1925 года в Туле гремел Международный юношеский день. Официальный, между прочим, государственный праздник в СССР. Позже его будут отмечать 1 сентября; в послевоенные годы — забудут.
Торжество столетней давности в оружейной столице главная газета губернии «Коммунар» описывала так (№ 203 (2135) от 8 сентября 1925 г.):
«С 10 часов утра к Ленинскому скверу (возможно, имеется в виду современная пл. Восстания, хотя в 1925 году памятника Ленину там еще не было. — С. Т.) стали собираться большие толпы граждан. Вытянулись шпалерами воинские части. Ленинский сквер разукрашен разноцветными флажками. Перед трибуной — большой портрет Ильича.
В 11 час. прибыли к трибуне представители Губисполкома, Губкома, Губкоммола с тов. Никифоровым во главе. С комсомольцами явился и представитель КИМʻа кореец Те Хун», — о нем поговорим дальше.
«Под звуки Интернационала мимо трибуны, склоняя знамена перед портретом вождя, проходят воинские части. За ними двинулись со своими знаменами физкультурники и рабочие Чулковского, Зареченского и Центрального районов…
… Стройные колонны рабочих, комсомольцев, пионеров с развевающимися алыми знаменами сворачивают на улицу Коммунаров (ныне проспект Ленина. — С. Т.) и движутся к кладбищу Коммунаров (ныне Сквер коммунаров. — С. Т.), где их приветствует тов. Коссов от Губпрофсовета. Затем шествие заворачивает к лагерям», — полевые лагеря РККА находились в районе современного ЦПКиО им. П. П. Белоусова.
«Ярко выделяются среди деревьев в парке белые „домики“ — палатки красноармейцев.
И когда подошла последняя колонна к лагерям, то пятитысячная масса красноармейцев стояла уже развернутым фронтом.
Заиграла музыка».
5 тысяч солдат и в несколько раз больше гостей и зевак, — таков размах празднования юношеского дня в 1925 году.
ГА ТО. Смотр частей тульского гарнизона. Цифровая реставрация и колоризация фотографии выполнены с помощью ИИ.
«Начался митинг. Митинг коротенький, небольшой. По-военному. Уловить все слова оратора невозможно. Ветер разносит их в разные стороны.
… „Красная армия только тогда будет в состоянии отразить врага, когда она будет хорошо вооружена и дисциплинирована,“ — долетает фраза из речи тов. Кабакова (отв. секретарь Тульского губкома Партии в 1924-1928 гг. — С. Т.).
Говорить кончили.
Тихо. Барабан бьет дробь…
… На трибуну поднимается представитель КИМʻа, тов. Те Хун, кореец. Он передает тульскому комсомолу знамя, отбитое саксонскими комсомольцами у немецких фашистов».
От будущих красноармейцев Западной Саксонии
История знамени германского национал-социализма, явленного тулякам на параде войск РККА, описана активистами Коммунистического союза молодежи Германии (Kommunistischer Jugendverband Deutschlands. — С. Т.) в письме тульскому комсомолу:
«В октябре 1924 г. фашисты организовали в провинциальном городке вблизи Лейпцига тевтонский день. Мы решили вместе со взрослыми не оставить безнаказанной организацию тевтонского дня в пролетарском городке и в количестве 30 комсомольцев и 25 взрослых выехали в субботу вечером в этот городок. Прибыв туда, мы занялись проведением постановленной перед собой задачи. При обходе города в сумерки, мы встретили большую колонну противников с музыкой, идущих от вокзала. Их было при скромном подсчете в 15 раз больше, чем нас. Шли они с черно-бело-красным знаменем. Так как наши 30 человек были хорошо дисциплинированными и мужественными людьми, то мы немедленно составили следующий план нападения: 10 человек погонят врага налево, 10 направо, шестеро нападут на охрану знамени, четверо останутся в резерве, чтобы немедленно же удрать со знаменем. Враг в виду своей многочисленности, чувствующий себя вполне уверенным, беззаботно продолжает свой путь.
Вот знамя приближалось к нам. Свисток и 26 человек по плану бросаются на противника, который от неожиданности подается назад, кроме нескольких человек. Непродолжительный бой за знамя, несколько наших противников выбывают из строя и в две минуты дело кончается без значительных потерь с нашей стороны, и знамя в наших руках. Слышны были только крики и ругательства обманутых фашистов. О преследовании думать нельзя, так как сравнительно темно, а наши товарищи исчезли в двух направлениях».
Столкновение с фашистами для комсомольцев прошло более чем успешно. Трое человек получили незначительное ранения, двое товарищей позже были арестованы и осуждены к 9 месяцам и одному году тюрьмы соответственно. Среди сторонников Гитлера — один убитый, два тяжело раненых, «5 — легкораненых, нуждавшихся во врачебной помощи». Трофеи саксонских коммунистов составили 5 вражеских знамен. Одно из них и было передано в Тулу.
Цифровая реставрация и колоризация фотографии выполнены с помощью ИИ.
Заграничное послание тулякам заканчивается такими словами: «… просим вас передать комсомольцам сердечнейший привет от западно-саксонских товарищей, которые сейчас учатся, как проводить пролетарскую революцию в духе Ленина.
Завтра, может быть, мы будем защищать революцию с тем же рвением, как и Вы.
Мы горячо приветствуем Вас».
Подпись: «Комсомольцы — будущие красноармейцы Западной Саксонии».
Повергая наземь фашистское знамя
Кому точно принадлежит идея с бросанием фашистских знамен к подножию Мавзолея на Параде Победы в июне 1945 года, доподлинно неизвестно. По одной из версий, историк Евгений Тарле напомнил Сталину о римской традиции бросать знамена поверженного врага к ногам цезаря. По другой — генерала Штеменко (один из организаторов Парада Победы) — авторство церемониала вождь народов придумал самостоятельно. Некоторые историки проводят параллели с традицией «казни» трофейных знамен, практикуемой в русской армии ещё полководцем Суворовым. Как бы то ни было, но задолго до триумфального шествия у стен Кремля одно из фашистских полотнищ с позором растоптали в Туле.
Тулякам немецкий трофей представил на корейском(!) языке активный деятель Коммунистического интернационала молодежи Те Хун.
«Восторженно встречали тульские комсомольцы на трибуне тов. Те Хуна со знаменем в руках…
— Это знамя вам шлют саксонские комсомольцы. Они отняли его у фашистов. Призываю вас, товарищи, еще к большей сплоченности, чтобы в любой момент отбить какие-бы то ни было попытки международных акул. Мы вам поможем!»
Никифоров — секретарь Тульского укома РКСМ. Цифровая реставрация и колоризация фотографии выполнены с помощью ИИ.
В ответном слове лидер тульского комсомола тов. Никифоров пообещал:
«— А мы в свою очередь сделаем все, чтобы вырвать вас из рук фашистов, с которыми вы ведете борьбу и повергнуть все фашистские знамена на землю, как повергаем это...»
Сколько участников того юношеского дня в Туле доживет до победного мая 1945-го, узнать, увы, практически невозможно. Войну красноармейцы той поры встретят в возрасте 40 лет или около того, многие, вероятно, в числе командного состава. Они будут мобилизованы в первые же дни Великой Отечественной. Путь саксонских товарищей — антифашистов представляется еще более мрачным. Коммунистическая партия Германии и ее боевые крылья «Союз красных фронтовиков», «Красный молодежный фронт» подвергнутся жесточайшим репрессиям со дня прихода Гитлера к власти; к 1941 году большинство из них в лучшем случае — узники концентрационных лагерей. Но всё же одну трагическую судьбу участника того парада в Туле 6 сентября 1925 года проследить удалось.
Те Хун (1897 — 1938)
В 17 томе книги «Корейцы — жертвы политических репрессий в СССР. 1934 — 1938» опубликованы документы о реабилитации 139 корейцев, арестованных в годы Большого террора, в том числе есть сведения и о нашем герое.
Те Хун. Цифровая реставрация и колоризация фотографии выполнены с помощью ИИ.
Те Хун родился в 1897 г. в Чонджу провинции Чолладо Кореи. В Коммунистическом интернационале молодежи был представителем корейской молодежи, член Корейского бюро с 1923 г. В 1919 году был инициатором создания боевой организации в Иркутске «Герсада» («Кельсадэ») под лозунгом «За освобождение Кореи».
Кроме того, в РГАСПИ нашлись такие данные. Корейские коммунисты, состоявшие в отдельной роте, воевавшие против Колчака, после освобождения Иркутска создали корейскую коммунистическую ячейку, на основе которой затем сложилась корейская секция Иркутского комитета РКП(б). В Протоколе № 1 собрания ячейки прописана инициатива по созданию Корейского революционного совета, который мог бы возглавить работу по созыву съезда всех корейских коммунистов (групп и ячеек) в России. Членом этой ячейки был и Те Хун.
Известно, что Корейская отдельная рота после освобождения Иркутска была включена в Интернациональную дивизию и продолжала воевать с остававшимися отрядами колчаковской армии и армией Каппеля.
В 1920-е годы активная деятельность Те Хуна проявилась в работе с корейскими молодежными организациями. С 1932 года работал редактором корейской секции в Издательстве иностранных рабочих в Москве.
Травля Те Хуна началась в 1926 г., когда Пак Динь Шунь написал заявление в отдел кадров Коминтерна «Материал о троцкистской деятельности Те Хуна». Партком вынес решение: считать обвинения в адрес Те Хуна необоснованными и недоказанными. Так случилось в 1926-м, а в 1937-м особых доказательств уже не требовалось.
Арестован органами НКВД 1 декабря 1937 года и содержался под стражей в Бутырской тюрьме г. Москвы. Военной Коллегией Верховного суда СССР 13 февраля 1938 года приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор приведен в исполнение в тот же день.
Те Хун полностью признан невиновным Военной Коллегией Верховного суда СССР 11 марта 1958 года.
* Цитируется с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.
