Народный праздник Ираида Спорная отмечается 6 октября 2024 года (дата по старому стилю – 23 сентября). В православном календаре – это день почитания мученицы Раисы (Ираиды) Александрийской.

Придя однажды к источнику за водой, святая дева увидела корабль, заполненный женщинами и мужчинами в цепях. То были монахи, священнослужители и простые люди, схваченные за христианское вероисповедание. Ираида в ту же минуту пожелала присоединиться к ним. На корабле она крестилась и получила имя Раиса. По прибытии судна в город Антиполь в Египте, ее первую предали пыткам и истязаниям, после чего казнили. Вслед за ней ту же участь приняли все узники.

Традиции и обряды

Название «Спорная» появилось из-за погоды, которую редко можно предсказать в данный день.

В этот народный праздник хозяйки готовят наливушки. Берут ржаные лепешки, в центр кладут картофельное пюре на молоке с яйцом, заворачивают по краям и запекают в печи. Это блюдо очень нравится взрослым и детям.

Те, у кого проблемы с финансами, гадают на воде. Нужно найти место, где соединяются две реки, и набрать из каждой поровну воды в одинаковые емкости. Потом наблюдать, из какой из них жидкость испаряется быстрее. Если из той, куда она набрана из более полноводной реки, то проблемы не прекратятся. Таких людей раньше называли бедолагами и сторонились, боясь, что их беды могут перейти на других.

Приметы

Считается, что на Ираиду Спорную нельзя пересчитывать свои невзгоды, потому что столько же можно накликать и умножить. Чтобы дела наладились, нужно носить в кошельке монетку с изъяном, которая не найдена, а заработана.

Рожденный в этот день человек может стать искусным гончаром.

Если в поле много бурьяна, зима будет снежной.

Куницы и хорьки начали линять, а дикие гуси парят высоко – зима будет ранней.

Орехов много, а грибов почти нет, значит, зима будет очень холодной.

Гриф жалобно посмотрел на Мышь, но столкнулся с маской непоколебимой уверенности на ее лице. Его милая девочка-зам редко бывала настойчива и предпочитала оставаться на вторых ролях. Но в моменты упорства она имела обыкновение становиться жуткой занудой и невыносимой сукой, спорить с которой совершенно не хотелось. Гриф тяжело вздохнул и открыл папку с письмами.

- Читай, - удовлетворенно кивнула Мышь. - Я принесу тебе чай.

- Но с тебя рогалики! – Гриф улыбнулся. Кончик его крючковатого носа слегка дернулся, а вокруг глаз образовалась сетка неглубоких морщин. Не дожидаясь ответа, он принялся за изучение материала по делу.

Мышь маленькой тенью скользнула вдоль его стола, подхватила пару грязных кружек и покинула кабинет. На прощание она позволила себе тихо ответить, зная, что Гриф ее уже не слышит:

- И рогалики. И все, что только попросишь.

Голос Мыши утонул в шелесте страниц и растворился в дверном проходе вместе с владелицей. Гриф перешел в то состояние глухой сосредоточенности, когда все происходящее вокруг не имело ни шанса на внимание. Все, что было действительно важно, лежало прямо перед ним. Мышь хорошо поработала и вычленила из путанных, эмоциональных показаний следы пробудившегося подменыша.

По всему выходило, что местный пенсионер натолкнулся на взрослую мавку. Он смог не только каким-то чудом пережить эту удивительную встречу, но и обнаружить логово твари.

Мавка явно была хитра и расчетлива. Обычно подменыши этого типа выбирали для кормушек водоемы и быстро попадали под прицел сначала полиции, а потом и Отдела. Но эта забилась в самую гадкую и зловонную дыру, которую только смогла найти.

Гриф подумал, что неспроста не хотел читать эти письма - спуск в канализацию явно не входил в топ его планов на вечер. Он усердно искал причины, по которым не может взяться за это дело, но пойти на сделку с совестью не вышло. В кабинет постучала Мышь:

- Я переведу на тебя автора писем, - сказала она, указывая на телефон. – Дело я в реестр забила. Ребят вызвала - Шалом будет скоро, а Киса часа через два. Машину я нам вызову.

Иногда Гриф с наслаждением представлял, как сворачивает тощую шею Мыши. А затем под покровом ночи скармливает ее хладный труп какой-нибудь твари из Отдельских казематов. Впрочем, в этих фантазиях на него неизменно сваливалась гора бумажной работы и наседала надоедливая администрация. Каждый раз, взвесив все «за» и «против», Гриф приходил к выводу, что убивать Мышь никак нельзя. Жизнь без нее стала бы невыносимой суетой в бескрайнем море бесполезных бумажек. Да и вообще она незаменимый сотрудник, прекрасный человек и просто очаровательная девочка. Поэтому Гриф все же ответил на звонок, хоть и без лишнего энтузиазма.

Пенсионер на другом конце провода был настроен не менее скептично и доверять Грифу не спешил. Он уже несколько месяцев безрезультатно обращался в полицию, и тут вдруг такая удача – ему перезвонили. Выспросив у Грифа звание, номер удостоверения и трудовой стаж, он все же поделился деталями.

Не успел Гриф повесить трубку, как в его кабинет постучали. Два звонких удара, разделенные ровно двумя секундами, были верным признаком скорого появления Шалома. Гриф закатил глаза и отсчитал еще пять секунд. На пятой дверь открылась бесшумно открылась.

Шалом вошел во всем своем будничном великолепии - идеально уложенные светлые волосы, горделивая осанка и пугающе правильные черты лица. Гриф не понимал, как воспитанный и педантичный наследник арийских беженцев мог работать в Отделе без вреда для психики. Впрочем, уничтожение существ другого вида вполне могло считаться продолжением доброй традиции предков.

- Когда выдвигаемся, кого берем? – вместо приветствия спросил Шалом.

- И я тебе рад, дружище - Гриф откинулся на спинку кресла и закинул ноги на стол, - как жизнь молодая?

- Гриф, мне еще снаряжение выписывать. Давай работать.

- Ишь чего захотел – работать. Мне, может, еще бухать перестать, чтобы совсем радостей не осталось? Ладно, - Гриф выдохнул и влез в шкуру бюрократа, - подменыш предположительно типа «Мавка». Замечен три месяца назад гражданским. Для кормления спускается в канализацию. Если верить картам, в этом районе есть заброшенный тоннель. Разведаем и, если мои догадки верны, установим наблюдение.

- Точно не сирена?

- Ясен хуй, не точно, - огрызнулся Гриф. – Со слов гражданского - красивая баба с длинными волосами цепляла мужиков, заводила в подворотню и силой затаскивала в канализацию. Никаких тебе песнопений напоследок. На сирену не похоже… Но ты наушники выпиши – пусть будут.

Через три часа служебный ВАЗик с оперативной группой был на месте. Гриф с отцовской гордостью оглядел своих бойцов и остался доволен – все как на подбор не вписывались в рамки Одела. Красавчик Шалом, мелкая Мышь и, конечно, звезда их дефектного ансамбля, Киса.

Киса, в пол уха слушая инструктаж, любовалась свеженьким маникюром с какими-то немыслимыми нагромождениями стразиков и прочей лабуды.

Гриф каждый раз удивлялся, насколько популярна была Киса среди мужского населения. При одной мысли о ее когтях на своем члене, у него боязливо втягивались яички. Хотя, был бы бабой, тоже налепил бы всякого, но положение обязывало бережно хранить грязь под ногтями, а заусенцы обкусывать.

Волна зависти к чужой популярности и насыщенной сексуальной жизни не позволила Грифу сдержаться:

- А потом мы все разденемся, обмажемся дерьмом и устроим дикую оргию. Да, Кис?

- Да-да, - отозвалась она и наконец прервала акт самолюбования, - уверена, что фекалии очень подойдут под цвет твоих глаз.

- Хоть кто-то поддерживает мои великолепные идеи! – обрадовался Гриф. - Но оргия - это на десерт. А пока к делу. Судя по карте канализации, этот тоннель законсервирован и никем не проверяется. Передвигаемся все вместе, развилок там нет. Увижу, что кто-то снял наушники, лично утоплю в дерьмище. Всем все ясно?

- Так точно! – раздался нестройный хор голосов.

- Тогда, вперед, товарищи говномесы!

Нужный тоннель был построен лет десять назад, но из-за ошибки расчетов вода из него уходила недостаточно быстро. Администрация дала распоряжение законсервировать сооружение и заварить люк. Тоннель остался предоставлен сам себе, лениво перегнивая под слоем стоячей воды. Единственным способом добраться до него был путь через действующую канализацию.

Жидкая болотистая грязь была там повсюду – медленно текла вдоль тоннелей, сочилась по стенам, и капала откуда-то с потолка. Она будто ждала удобного момента, чтобы затечь в прорехи защитного костюма и зловонным гнилым языком облизать кожу неудачливого путника.

Гриф старался не обращать внимания на то, что чавкало у него под ногами и жадно обсасывало форменные резиновые сапоги. Он был благодарен судьбе уже за то, что администрация не поскупилась на разномастные рабочие костюмы. При желании и должной фантазии склад Отдела мог бы послужить отличной костюмерной для ролевых игр.

Гриф оглянулся на группу, чтобы повеселиться за их счет и взять от этой откровенно говеной ситуации максимум. К его удивлению обе девушки спокойно продвигались вперед, не выказывая признаков отвращения или недовольства. Зато, Шалом смог поднять Грифу настроение. Его крепкая изящная фигура была напряжена, а взгляд упирался в воду. Периодически он отшатывался от особо крупных ошметков гнили и дерьма и брезгливо отряхивал все, что успевало налипнуть на комбинезон.

- Что, белоручка, грязи испугался, - поддел его Гриф, - смотри, сам не обделайся. А вы, девчонки, молодцом, так держать.

Мышь немного вздернула голову и улыбнулась. Хотя очки ночного видения и не позволяли видеть цвета, Гриф был уверен, что она покраснела. Похвала работала на нее лучше премий, отгулов и нормированного рабочего дня. Киса только фыркнула, мол, и похлеще местечки видала.

- Не все из нас наделены уникальным даром полностью игнорировать все и всех, - холодно отозвался Шалом. – Если ты овладел этим искусством в совершенстве, будь снисходителен к более чувствительным коллегам.

- Вот, что значит воспитание! Вроде, мразью бесчувственной назвал, а как красиво.

- Тише вы, - сказала Мышь, - мы в тридцати метрах от входа.

Вход в заброшенный тоннель был огражден железными воротами, на которых висел небольшой замок. Замок выглядел хлипким, такие не вешают, если хотят закрыть что-то надолго. Видимо, мавка срезала тот, что был здесь раньше и заменила на более практичный.

Гриф посмотрел на Кису и кивнул на замок. В руках Кисы мелькнула отмычка, и вскоре замок был избавлен от обременительной необходимости удерживать створки ворот.

Внутри тоннеля уровень воды был ниже, чем в остальной канализации, но жижа под ногами воняла сильнее и была гуще. Чем ближе группа подбиралась к тупиковой части тоннеля, тем плотнее в воздухе ощущался хорошо знакомый Грифу запах разложения. Даже, если мавка была выдумкой старого маразматика, с этим тоннелем явно было что-то не чисто.

Когда группа дошла до тупика, запах усилился и стал почти нестерпимым. Воды там уже не было, только склизкая жижа. Внимание привлекали несколько пластиковых бочек, от смрада которых щипало глаза даже сквозь очки. Гриф жестом приказал девочкам проверить крайние, менее вонючие, а сам направился к центральной. Шалому выпала удача прикрывать им спины на случай появления гостей и не приближаться к источникам миазмов.

- Шалом, наушники можешь снять. Как только увидишь силуэт, сразу надевай.

Центральная бочка была настолько заполнена, что с краю по ней сползала какая-то вязкая жижа. Гриф снял очки, чтобы получше разглядеть ее содержимое и включил фонарь. Яркий свет позволял взгляду выхватить из гниющей каши отдельные ошметки тухлой плоти, потроха, покрытые язвами разложения, и белесые облезлые кости.

Подобное зрелище уже не могло всерьез напугать Грифа, но даже он почувствовал, как желудок болезненно сжался от отвращения. Тем не менее, он с облегчением вздохнул – на этот раз никаких сюрпризов. Способ питания местной твари был похож на излюбленный мавками – подождать пока мясо само отойдет от костей и только потом сожрать мягкую тухлую массу.

- У меня тут целая тонна мясного перегноя, - сказал Гриф, - что у вас?

- Ничего такого, - отозвалась Киса, - пара бочек костей. Эта сучка явно не хотела, чтобы их разнесло по канализации. Осторожная тварь.

- Мышь, что видно? – Гриф окликнул маленькую замершую фигурку, но та не ответила, - Мышь?

- Вот же старый сучий потрах, пидрила недоебанный, да я ему кишки через жопу вырву и в глотку затолкаю – разразилась гневной тирадой Мышь.

Гриф с Кисой переглянулись и подбежали к ней. Если Мышь материлась, варианта было два. Либо кто-то в ее присутствии рискнул негативно отозваться о членах группы, либо в результате ошибки группа была в опасности.

- Тише, малышка, тише, - Гриф приобнял ее за плечи, возвращая в адекватное состояние.

- Ни одного, сука, ни одного указания на василиска, – Мышь судорожно вдохнула и медленно выдохнула. – Тут полная бочка каменных сувениров. Глаза, пальцы, органы. Могу предположить, что перед тем, как отправить тушу на перегной, василиск сохранял для себя кусочек жертвы в качестве трофея. К тому же, один василиск физически не может потреблять столько пищи.

- Да и гниль они не едят, брезгуют, - подала голос Киса, - если мясо хоть немного залежалось, не притронутся. Но зачем тогда перегной?

- Потрах, возможно, и старый, но не такой уж сучий, - Гриф почесал затылок. – Думаю, что видел он как раз мавку, но охотилась она не только для себя. Делаем фото и уходим.

- Кто-то идет, - раздался в наушниках голос Шалома, - Метрах в ста. Один.

- Будь аккуратен, это может быть василиск, - предупредил его Гриф. - Берем тварь живой. Мышь, ты на стреме. Подготовьте оружие и растворы.

Вскоре из-за поворота показалась худенькая невысокая женщина. Длинные темные волосы спускались по ее телу и волочились прямо по илистому полу. Ее губы двигались, но разобрать, что она хотела сказать, было сложно. Она улыбалась и медленно протягивала руки в сторону группы.

Недолго думая, стоявший ближе всех Шалом, распылил раствор наперстянки с полынью в лицо мавке и взял ее на прицел штурмового револьвера. Та скорчилась как от ожога и закрылась руками. Гриф и Киса обошли тварь с боков, готовые в любой момент атаковать. Снявший с пояса железные наручники, Гриф медленно двинулся в сторону мавки, но не успел ее схватить и заковать ее руки. Мавка резко бросилась на него, повалила на пол и выбила снаряжение из рук.

Раствор трав подействовал должным образом и мавка больше не могла удерживать правдоподобный человеческий облик. Лицо стало более костистым, глаза залились черным, а рот превратился в огромную отвратительную пасть от уха до уха. По острым акульим зубам стекала слюна и падала на стекла очков Грифа.

- Киса! – заорал Гриф в микрофон, изо всех сил отталкивая тварь, которая намеревалась вцепиться ему в шею.

Киса размахнулась шипастой булавой из каленого железа и ударила тварь в бок. Удар был такой силы, что мавка отлетела от Грифа на добрых полтора метра. Она силилась встать и переводила взгляд с одного члена группы на другого. Чувствуя, что этот бой может стать для нее смертельным, она кинулась в сторону выхода. Сразу две пули свалили ее с ног – бедро разорвал крупный калибр Шалома, а грудь пронзила пуля Мыши.

Киса, пользуясь тем, что мавка упала и еще не успела оправиться от выстрелов, нанесла ей несколько дробящих ударов. Руки и ноги твари выгнулись под замысловатыми углами, сквозь кожу проступали обломки костей, а кровь смешивалась со склизкой дрянью на полу.

Пока раны не успели затянуться Гриф скрутил мавку и заковал в железо. Скованные за спиной руки и ноги соединялись с широким ошейником, не давая свободно шевелиться и дышать. Железо безостановочно жгло кожу и не позволяло ранам затянуться полностью, лишая мавку сил.

- Птенчики, не расслабляемся, очки-наушники не снимаем. Хер его знает, что еще тут водится. – Гриф стянул наушники и обратился к мавке – Ну, а твой суженый-ряженый где?

Мавка рычала от боли, но продолжала скалить уже почти человеческие зубы. Получалось у нее все менее и менее эффектно – действие раствора подходила к концу, а сил на самостоятельное перевоплощение у нее не осталось.

- Ничего я тебе, ублюдку, не скажу, - просипела она. – А он вас найдет, будете как все они в бочке гнить. Живете как мрази и подохнете как мрази.

- Ну, я не настаиваю, - миролюбиво согласился Гриф. Он подошел к Мыши, приподнял наушник и сказал – Мышь, будь лапочкой, вызови группу зачистки.

Дежурная группа зачистки не заставила себя долго ждать. Гриф каждый раз поражался тому, насколько работящих ребят туда набирали. Всего за пару часов они успели добраться, вынести бочки и погрузить их в служебные машины.

Гриф почувствовал, как скопившееся напряжение наконец отступило, когда вся его группа в целости и сохранности села в автомобиль. Даже сыплющая проклятиями мавка не могла повлиять на спокойное расположение духа.

И все же, чутье подсказывало ему, что эта история так просто не закончится. Мавке на вид было больше тридцати, подростковый возраст давно позади. Значит, пробудилась она не меньше пятнадцати лет назад. Пряталась она, конечно, хорошо, но не настолько, чтобы скрываться десятилетиями. Да и люди начали пропадать недавно. Возможно, она постоянно переезжала, но это не объясняет того, насколько легко им удалось ее взять. Подменыши, пробудившиеся столько лет назад, обычно куда сильнее. Слишком нескладно все получалось.

За размышлениями о потенциальных проблемах этого дела Гриф не заметил, как ВАЗик заехал в ворота Отдела. Уже светало, а рабочий день и не думал заканчиваться. Понимая, что выспаться самому сегодня все равно навряд ли получится, Гриф решил не портить остаток ночи остальным.

- На сегодня свободны, видеть вас ближайшие сутки не желаю, - сказал он и сурово нахмурил брови. – Эту красотку я сам оформлю. Заодно и поболтаем о делах насущных.

Разговор с мавкой решительно не складывался. Она плевалась, злословила и сулила Грифу скорую мучительную смерть. Другой на его месте не стал бы продолжать общение в подобном тоне, но Гриф снисходительно прощал твари ее выходки.

- Я же пытаюсь с тобой по-человечески, - вздохнул он.

- По-человечески? – мавка взвизгнула от негодования. – Изувечить и заковать в железо. Вот, оно какое человеческое милосердие. Лицемерные ублюдки!

- Увы, это производственная необходимость. Мне совершенно не доставляют удовольствие твои страдания. Еще раз – когда ты пробудилась?

- Пошел нахуй, мразь человеческая!

Гриф не жаловал насильственные методы допроса и опускаться до них не любил. В подменышах он продолжал видеть людей, которыми те когда-то были. Каждый раз, когда приходилось наступать на собственные принципы, он чувствовал разрастающуюся внутри гнильцу. Гриф нажал кнопку на стене камеры, и пространство начало заполняться паром раствора наперстянки с полынью.

Мавка кричала, срывая голос до хрипоты. Воздух вокруг нее подрагивал, а образ становился менее устойчивым. Она теряла контроль над телом, которое медленно отторгало чужеродную душу. Гриф не ожидал настолько сильного эффекта – подобное отторжение могло быть свойственно недавно пробудившемуся, но никак не подменышу с пятнадцатилетним стажем.

- Хватит! Хватит! – сдалась мавка.

Гриф прекратил подачу пара и дал ей отдышаться. В человеческую форму она вернется нескоро, но хотя бы перестанет выблевывать собственные органы. Когда мавка немного пришла в себя, он спросил:

- Когда ты пробудилась и при каких обстоятельствах?

- Четыре месяца назад, - мавку было еле слышно. Вместе со словами из ее горла раздавалось неприятное бульканье, - вместе с тем, кто был моим мужем. Я не искала путь сюда, но меня будто выдернуло.

- Выдернуло?

- Да. Я не хотела быть тут и занимать физическое тело. Но я оказалась посреди их дома. Я была так, - она закашлялась и сплюнула на пол кровь, - так голодна. Это все, что я помню.

Гриф кивнул и вышел из камеры. Продолжать допрос не имело смысла - непохоже, чтобы мавка врала. Эта история наконец начала выглядеть логично, но стала на порядок более тревожной. С таким Отдел еще не сталкивался. Если это не единичный случай, то угроза может быть куда больше, чем обычно.

В своем кабинете Гриф составил отчет о произошедшем и оставил его на корректировку Мыши. Затем он отправил запрос на записи всех камер наблюдения, которые были в районе. Он собирался узнать все о человеческой части жизни мавки. Где-то в ее прошлом скрывались нужные ему ответы.

Гриф почувствовал, как улыбается нехорошей, почти маниакальной улыбкой. Но быстро выбросил из головы размышления о своем моральном облике. Его крючковатый нос чуял – он нашел что-то действительно важное, охота началась.