Ответ на пост «Шаолиньский монастырь и мечты детей 90-х»
Про моего земляка, который как и Я не знал, что Кёкусинкай карате в 90-х - 2000х, спорт для лоха, ... И боялся получить в морду!!!
Про моего земляка, который как и Я не знал, что Кёкусинкай карате в 90-х - 2000х, спорт для лоха, ... И боялся получить в морду!!!
Тут автор не в ту сторону немного копнул...
Он не "не понял, о чем они поют, а не разобрал, что они поют". И вот это реально пиздец! Слова "дикция" и "произношение" сегодня в поп-музыке стали ругательными.
Не хочу сказать, что у Руки Вверх вот прямо шекспировские тексты, но у Жукова хотя бы слова были понятны на слух. А сегодня всё "пение" в попсе скатилось к соревнованию "у кого больше хуй во рту, который слова им корежит"
Всем гамарджоба)
Наткнулся тут на рекламный клип Шаолиньского монастыря и вспомнилась давеча мне одна история из детства)
Не секрет, что почти все пацаны, росшие в эпоху фильмов VHS, фанатели по восточным единоборствам. В те времена мы не особо угорали по супергероям, так как в основном видели их лишь в мультсериалах и паре-тройке фильмов. А вот киношные мастера крутить вертухи были для нас настоящими супергероями, мы засматривали их фильмы до дыр и приписывали им сверхъестественные способности.
Про Брюса Ли ходили басни, что он может поймать пулю на лету, взлететь на несколько метров просто быстро махая руками, разрушить кирпичную стену одним ударом. Про Джеки Чана говорили что он бессмертный, может упасть с крыши дома и ему нихера не будет, если его задавить машиной, он лишь покривляется для виду – и тут же набежит тебя прежестоко лупить. Про Ван Дамма поговаривали, будто бы он может один драться с целой армией и победить. Про Чака Норриса, как ни странно, не говорили, его фильмы как-то не пользовались у нас на районе большой популярностью. Зато Джет Ли, по слухам, мог ударом пальца пробить противнику голову насквозь и забраться по отвесной стене просто забежав на нее)
В общем, детишки фанатели по кунг-фу и карате) Видели бы вы наши детские драки, как реальные, так и постановочные) Однажды мой младший брат в возрасте семи лет выскочил по разам со своим одноклассником. Они где-то минут 15 ходили кругами, не отрывая глаз друг от друга и обмениваясь пафосными репликами типа:
«Ты же понимаешь, что тебе не победить меня?»,
«Я поклялся больше не драться на улице, но для тебя сделаю исключение»,
«Ты чё, сука?!».
Возможно, при других обстоятельствах это и звучало бы возвышенно, но когда этими репликами обменивались два семилетних пузатых щекастых пацана, окружающие просто надрывались от хохота) Спустя пару сотен кругов, намотанных вокруг друг друга, брат и его оппонент наконец сцепились, брат подставил ему подсечку и повалил его, после чего они с минуту катались по земле, засрав себе всю одежду, а затем тот второй пацан порвал штанину об какую-то корягу и заплакал, предвкушая пиздюли от мамы. На этом моменте, драка прекратилась и мой брат побежал домой за нитками и иголкой, дабы помочь эту штанину зашить. Мы конечно зашили как могли, но что-то мне подсказывает, что пиздюлей тот пацан от мамки все же получил)
Примерно так и проходили все наши драки в детстве, но это выглядело нелепо лишь со стороны. Изнутри все ощущалось совершенно иначе, мы чувствовали себя теми самыми мастерами кунг фу из наших любимых фильмов) И все как один уламывали родителей записать нас куда-нибудь на карате.
В 2000 году мы с семьей переехали из Москвы в Башкирию, в город Стерлитамак, а в 2001 – в Уфу. Поскольку второй класс я закончил на одни пятерки, отец пообещал мне, что к третьему классу отдаст меня в секцию единоборств (да, это было таки моей наградой, я сам уламывал на это отца и даже отказался в пользу этого от велосипеда). Рядом с нашим домом, буквально через дорогу от него, была секция дзюдо. Владелец секции был знакомым моего отца и они оба хотели, чтобы ходил я именно туда, так как отмечали мой борцовский талант и хорошие для борьбы данные (у меня уже тогда была широкая грудная клетка и спина, широкая талия, короткие ноги, следовательно – низкий центр тяжести и длинные руки). Однако, к борьбе в свои девять лет я относился снисходительно и вообще не считал ее единоброством, полагал что это просто бесполезные обнимашки, какой толк туда ходить, если там никто никого не бьет и не учит крутить вертухи. К слову, это было большой ошибкой) Отдавайте детишек на борьбу, юные читатели, это крайне полезно для их физического развития.
К счастью, примерно посередине между нашим домом и нашей школой (если сделать небольшой крюк в сторону), находилась также секция карате Кёкусинкай или, как называли его мы, матерые каратэки, «кокушин каратэ». Батя записал меня в эту секцию, купил там же у тренера кимоно, белый пояс, какие-то ужасные перчатки с подушками для рук (никогда их не использовал), наголенники (их тоже не использовал) и самое главное – шикарнейшую красивую черную пластмассовую ракушку, дабы мой грузинско-мегрельский генофонд был в безопасности) Ракушка как агрегат нравилась мне настолько, что я пару раз надевал ее под штаны и приходил в таком виде в школе, дабы прикольнуться над одноклассниками, предложив им пнуть меня по яйцам) Увы, мой секрет был быстро раскрыт и прозвища «Мистер железные яйца» я так и не получил)
В общем, я исправно ходил в эту секцию два года, занимаясь в ней четыре раза в неделю перед началом уроков) За это время я поднялся с 10 кью аж до 1-го и сменил белый пояс сперва на желтый (по достижении 8-го кью), затем – на оранжевый (по достижении 7 кью), на зеленый (по достижении 6 кью), на синий (по достижении 5 и 4 кью), на пояс цвета свежего детского поноса (по достижении 3 и 2 кью) и наконец-то на заветный темно-коричневый пояс)
Собственно говоря, почти все пояса мне достались без особых усилий, надо было только приходить в назначенный день на квалификацию, где детишек вызывают по очереди, детишки должны были показывать отработанные серии ударов по команде своего тренера перед несколькими дядями в спортивных костюмах, дяди записывали в тетрадку плюсики рядом с твоим именем, после чего дяди удалялись, а тренер вызывал детишек по одному повторно и под общие аплодисменты вручал каждому тот пояс, который тот заработал (каждый из этих поясов, кстати, мой папа купил у него же).
Только достижение первого кью и темно-коричневого пояса стоило мне настоящих усилий) Я поехал с отцом на городские соревнования по карате, где выяснилось, что во всей Уфе (а это, между прочим, город-миллионник) в моей возрастной и весовой категории кроме меня выступает только один пацан. Соответственно, с ним мы и подрались, оказавшись сразу же в финале) Свой первый и последний бой по карате в возрасте 9 лет я проиграл по очкам (мы просто махали руками и ногами в сторону друг друга, изредка куда-то попадая, но тот другой толстячок махал красивее, эстетичнее, как-то с душой, что ли, и был признан чемпионом), а потому был удостоен серебряной медали) Даже на пьедестале блять стоял)))) И поскольку я оказался призером городского первенства, мне вне очереди вручили тот самый темно-коричневый пояс.
Кстати, моему брату в тот период не повезло, потому что в качестве компромисса, раз уж меня отдали в карате, папа согласился отдать брата туда, куда хотела мама, а именно – на бальные танцы) Мама уговорила брата, а тот, дурачок, согласился) Впоследствии брат очень часто вспоминал о своем выборе с сожалением, но что было, того назад не воротишь. И пока я крутил вертухи в драках, мой брат крутил девочек в вальсе.
В 2002 году, когда наша семья вернулась на ПМЖ в Москву, я полагал, что в нашем кругу общения я буду самым крутым ввиду обладания коричневым поясом. Но не тут-то сука было)
Дело в том, что в 1990-е мой отец вместе с моим дядей открыли в Москве ларек со всякой бакалейной продукцией. Постепенно их бизнес шел в гору и уже к 1995 году они владели довольно немаленьким магазином. Тогда же деловым партнером моего отца стал некий дядя Спартак (что вы смеетесь, он таки тоже грузин, просто его отец был большим фанатом того одноименного фильма Стенли Кубрика), который отучился на бюджете в МЭИ, закончил его с красным дипломом и слыл крайне бошковитым малым, от чего мой батя и подтянул его в дело, дабы рулил цифрами. Дядя Спартак крайне выделялся на наших семейных фотках и видео тем, что всегда ходил в деловом костюме, в то время как мой батя и все остальные дяди носили либо спортивки либо кожанки с черными свитерами. В конце 90-х отец решил переехать в Башкирию, где у него жило очень много друзей, а потому продал свой магазин, на вырученные деньги купил шестисотый мерс Кабан, а большую часть остальных – отдал Спартаку для того чтоб помочь тому поставить на ноги уже его собственный бизнес. Дядя Спартак открыл компанию, которая занималась покупкой и перепродажей нефти. За два года что мой батя тусил в Уфе, ни одно совместное дело с друзьями у него особо не выгорело, хотя жили мы вполне приемлемо. А вот у Спартака как раз таки наоборот, бизнес попер очень некисло. Уж не знаю, насколько большим было его состояние, но по ощущениям – не меньше нескольких миллионов баксов. Спартак ездил с кортежем охраны, заседал в какой-то огромной высотке и чувствовал себя отлично, половина наших родственников к тому времени работали на него. Спартак решил вернуть моему отцу должок с процентами, (хотя в расписке, которую они когда-то заверили у нотариуса, было указано что он просто вернет эту сумму в течение определенного срока) с этих денег, собственно говоря, отец купил квартиру в Москве, еще одну – в Тбилиси, а также участок земли в Подмосковье.
Работать со Спартаком мой отец в итоге не стал, так как не хотел просто быть на побегушках, а потому с тех пор занимался строительством частных домов в Подмосковье. Но со Спартаком они хорошо общались и мы часто были гостями на банкетах, посвященных семейным праздникам Спартака. Собственно говоря, во время одного из таких банкетов, в холле ресторана я и познакомился с сыном Спартака.
Сына звали Энрико (да, страсть к оригинальным именам – это у них семейное). Энрико был на три года старше меня и, как и все мы, обожал восточные единоборства. Но в отличие от всех нас, он был мажором) А потому, все что было у других, у него было гораздо лучше и дороже. Включая и занятия спортом) Собственно говоря, после пары лет занятий карате, Энрико на летние каникулы отправился… да-да, в Шаолиньский монастырь) Энрико хвастался, что его батя отвалил за это четыре тыщи баксов и что в Шаолине он прожил четыре месяца вместе с другими такими же богатыми детишками, где их учили Ушу. Энрико показывал нам красивые движения руками и ногами, которыми я похвастаться не мог, так как нас такой хореографии на карате не учили, нас учили просто бить) Энрико рассказывал, что его и других детей мастера Шаолиня обучили смертельным приемам и что теперь он владеет кунг-фу на уровне Брюса Ли. Мы все были крайне впечатлены) Энрико объявил, что готов всех нас взять к себе в ученики, но мы все пока не готовы. Нам сперва надо отжаться по 200 раз. Надо ли говорить, что мы тут же принялись это делать) Пачкая одежду, дюжина мальчиков и девочек от 5 до 10 лет улеглась на пузо и делала вид, что отжимается, а Энрико ходил между нами и критиковал нашу технику) Под конец вечера Энрико сказал что согласен взять нас всех в ученики и когда мы увидимся в следующий раз, то приступим к жестким тренировкам.
Увы, этого следующего раза так и не случилось, ибо увиделись мы потом только через два года после этого, Энрике тогда уже охладел к кунг фу и утратил авторитет в наших глазах. Тем более, что выяснилось (со слов сплетничавших между собой моей мамы и мамы Энрико), что вся история про Шаолинь была враньем, Энрико отдыхал летом в Кутаиси у своей бабушки, а его суровый боевой опыт сводился к тому, что в частной школе, куда он ходил, он однажды сцепился с какой-то девочкой, которая прежестоко его отпиздила.
С тех пор, я окончательно разочаровался в восточных единоборствах и пойдя в четвертый класс школы уже в Москве, записался на греко-римскую борьбу) А затем ушел оттуда в секцию регби.
Все это отпечатало в моей голове очень важный паттерн: красота – антипод эффективности. Понимаю, что прямой взаимосвязи тут нет, но на подсознательном уровне теперь все слишком красивое всегда вызывает у меня ощущение некой фальшивости и внутренней пустоты. И только когда я обнаруживаю в этом красивом какой-либо недостаток, я начинаю это что-то ценить. Кажется, подобное восприятия шаолиньские монахи назвали термином «Ваби-саби») Именно поэтому я и сделался мастером ломаного русского, в своих текстах нарочно приправляя сложные словесные конструкции эдакими колхозными оборотами. Это будто бы наполняет текст жизнью)
Всем нахвамдис)
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Про кассету рассказал Витёк.
Хорошо помню тот день — мы собрались вчетвером за школой после уроков — я, Генчик-Вафля, Витёк и Саня Борзой. Яркое весеннее солнце пекло не по-детски, впереди маячили выпускные экзамены, а за ними туманная, но такая привлекательная свобода. Я сунул шапку в карман, и единственная сигарета, купленная с утра в ларьке у Ашота, сломалась почти у самого фильтра. Я матюгнулся, попытался выровнять сигарету обратно, но она развалилась окончательно.
— Забей, — сказал Генчик и протянул пачку.
Витёк похлопал по карманам, достал зажигалку и чиркнул колёсиком.
Закурили, перекидываясь обычными фразами.
— На треню идёшь?
— Не могу, надо мелкую из сада забрать. Мать только утром со смены вернётся.
— О, — оживился Генчик, — так может к тебе?
— Отвали, — огрызнулся Витёк. — Мать ещё с прошлого раза не отошла. Узнает — точно убьёт.
Помолчали, с удовольствием припоминая прошлый раз.
В тишине громко хрустнул костяшками Саня. Долговязый, в шапке «Спорт» с налаченным изнутри (чтобы стоял) гребнем, он молча сидел на корточках у стены и разглядывал разбитые пальцы.
— Ну чё там, Санёк? — осторожно спросил его Генка.
Мы все знали, что скрывается под обтекаемым «там»: мамка у Борзого была очень плоха. Болела она давно, но на прошлой неделе её даже врачи лечить отказались, отправив домой помирать. Теперь она лежала в маленькой двушке пятиэтажного дома, где, кроме неё и Борзого, ютились его младший брательник и бабка.
— Ничо, — буркнул Санёк и поднялся рывком. — На треню идёт кто?
— Погнали.
Я докурил, и мы разошлись.
Вот тогда мы про неё и узнали.
Санёк уже подходил к забору, где пара прутьев была выгнута ещё с прошлого года, когда позади раздалось шлёпанье. Витёк догонял нас, сигая по свежеразмороженной апрельской грязи.
— Пацаны, подождите.
Протиснулся следом за нами и зашагал рядом, продолжая вполголоса:
– Я там это… Просто при Вафле не хотел базарить. Есть тема одна…
— Ну? — остановился Санёк.
— Да пошли! — Нервно оглядываясь, Витёк потянул его за рукав.
Почапали дальше.
— Короче. Про кассету с Кашпировским слыхали?
— Чего?! — От неожиданности Санёк остановился опять. — Чё ты втираешь?
На этот раз Витёк не стал поторапливать нас. Сунул руки в карманы бомбера и нехотя пожал плечами.
— Ну типа… мамке твоей помочь хочу…
— Да пошёл ты!
Санёк развернулся и рванул вниз по улице. Потом резко остановился, будто напоролся на стену. Чуть постоял и, втянув голову в плечи, вернулся обратно.
— Говори! — буркнул, глядя в сторону от Витька.
— Короче, — заморосил тот, — об этом же все болтают, но без подробностей. Типа есть кассета такая, что людей лечит, и всё. А что за кассета и где её взять, хер его знает. Типа бабкины сказки. Но на самом деле не сказки, а тема проверенная, мне брательник рассказывал. А он брехать не будет, вы, пацаны, в курсе.
Он смерил нас взглядом. Его старший брат, Тоха-Лихач, был уважаемым человеком, с северными работал.
— В курсе, — подтвердил я.
— Ну вот. Кассета, короче, и правда есть. Помните, по телеку эту туфту прогоняли? Мои мать с бабкой ваще тогда трёхнулись — как показ начинается, всё, их не трожь! Одна сидит бормочет чего-то и руками размахивает, вторая столбом замрёт и, кажись, не моргает даже, пока эта херня не закончится. Как зомбаки, ё-моё, то ли ржать, то ли бояться, хер его знает.
— Ну! — поторопил его Саня.
— Баранки гну! Я к тому, чтобы поняли, про чё я: мужик это серьёзный, типа экстрасенс или учёный, но помогает реально. У бабки спина перестала болеть, у матери тоже там чего-то наладилось. Короче! Это всё ерунда. По телеку забесплатно кто будет нормальную тему прогонять, да? Чисто для рекламы, чтоб на его концерты ходили. Но мне Тоха сказал, что экстрасенс этот, пока в Америку не уехал, отдельные сеансы для блатных проводил. И на них всю свою силу в одного человека вкладывал. Сечёте, да? То на толпу распыляется. А то всё в одного. Лечил их на раз-два! От чего угодно: хошь, от рака, хошь от срака. Железно!
— Так то блатные, — Саня хмуро поглядел на Витька. — А я чё, блатной?
— Да ты дослушай сначала! Я же говорю: есть кассета. У одного мужика из Солнцевских дочь заболела. Ну и пока Кашпировский из неё болезнь выгонял, охранник тайком записал весь сеанс на видео. Чтоб потом продавать, поняли, да? Девка сходу выздоровела, а охранник вечером видео пересмотрел, чтоб типа понять, получилось чё или как… Ну и утром его только нашли, короче. Помер он. То ли убили, то ли сам… Мутная тема. А Солнцевский, как узнал об этом, за дочь перетрухал, стал Кашпировскому предъявы кидать, типа чё за дела? А тот ему пояснил, что он дохера сил на эти сеансы кладёт и типа здоровому их смотреть вообще нельзя. Тем более дважды. Такие дела.
— Так и чё?
— Чё?
— Хер через плечо! Где эту кассету достать?
— Так я не знаю. Надо с Тохой перетереть, он сто пудов в курсах.
Санёк длинно сплюнул Витьку под ноги.
— Так чего ты мне мозги правишь, брехло? На треню из-за тебя опоздали. Пошли, Бор.
Я сочувственно пожал плечами, а Витёк крикнул вслед:
— Так чё, с Тохой базарить?
Саня ничего не ответил.
* * *
Три дня прошли, как обычно, а вечером в пятницу мне в дверь позвонили. За порогом переминался Витёк. На площадке сгорела лампочка, пыльные окна не пропускали тусклый фонарный свет, и я впустил его в коридор.
— Я по-бырому. — Он сунул руку за пазуху и, покопавшись там, вытащил кассету. Обычную, для видака, в красном подкассетнике «ТDK» с обтрёпанными краями. — Вот, смотри, чё надыбал. Ну, помнишь, рассказывал, Кашпировский там, лечение, все дела.
— Помнить-то помню. Только мне она нахера? Сане отдай.
Витёк поморщился.
— Да ты ж его знаешь. Начнёт барагозить, подумает, что я прикалываюсь. Драться ещё полезет… А тебя он послушает, вы ж с ним с детского сада корефанитесь.
Я молча смотрел на кассету, и брать её почему-то совсем не хотелось. Это было странное чувство — то ли страх, то ли отвращение. Будто вместо кассеты Витёк протягивал мне коробку, полную гигантских мокриц.
— Да возьми, Борян, чё тебе, трудно? Передашь, пусть тёте Гале покажет. Ну а вдруг и правда поможет?
Это сработало. Тётю Галю я с детства знал. Мы постоянно торчали у Санька, и она относилась ко мне, словно родная мать.
— Ладно, давай. — Я взял кассету, но держать её было противно…
мокрицы царапали коробку, пытаясь прорваться наружу
…и я положил её на полку для обуви, незаметно вытирая ладонь о штанину.
— Всё, я погнал тогда, — обрадовался Витёк. — И это… скажи Сане, пусть только сам не смотрит и малому своему не показывает. Бабке — хер знает, бабке, может, и можно. Она старая, небось болезни найдутся. Но лучше тоже не надо. Пусть только тётя Галя одна.
— Слышь, погоди. — Я схватил Витька за рукав. — А где ты взял-то её?
— Где взял, там больше нет, — хмыкнул он. — Всё, бывай.
Два часа я честно пытался делать уроки, но никак не мог сосредоточиться на алгебре, буквально физически ощущая присутствие чего-то (или кого-то?) чужого в комнате. Под черепной коробкой шуршало, царапало, дёргало где-то под глазом. Мне хотелось выбросить чёртову кассету в окно, и в то же время я едва себя сдерживал, чтобы не включить её немедленно и не посмотреть, что на ней. Включил бы, пожалуй, если бы видеомагнитофон был в моей комнате. К счастью, он стоял в гостиной, где родители смотрели «Время».
Боль нарастала, и в конце концов я не выдержал: оделся и выскользнул из квартиры.
Саня жил в соседнем подъезде, пропитанном сигаретным дымом и вязкой густой темнотой. Я крался по лестнице на четвёртый этаж, совершенно не думая, как буду выглядеть, заявившись в такой час с кассетой в руке. Всё, чего я хотел, — это поскорее избавиться от дряни, завёрнутой в старую тряпичную сумку.
Открыли мне сразу, будто ждали, когда я приду. За дверью обнаружился Лёнька — младший Санин брательник.
— Заходи. — Совершенно не удивившись мне, он махнул рукой и скрылся на кухне.
В квартире стоял тяжёлый давящий запах. Я давно не был здесь, и теперь пожалел, что пришёл. Надо было на улице встретиться.
— Бор? — Из комнаты выглянул Саня. — Чего ты?..
— Дело есть. — Я потоптался, не зная, с чего начать. Потом просто протянул другу свёрток. — Тут это… Ну помнишь, Витёк рассказывал…
— Са-а-аш! — раздалось из комнаты, и я с трудом узнал тёти-Галин голос. Он был словно другой — более низкий и какой-то… утробный, что ли. — Саша, блядь, сюда подойди ко мне!!!
Санёк дёрнул подбородком и покраснел.
— Что это? — кивнул на мой свёрток.
— САША!!!! ГДЕ ТЕБЯ НОСИТ, ПРОКЛЯТЫЙ УБЛЮДОК?!
Я вздрогнул и выронил сумку. Это была не тётя Галя. Точно не она. Не та добрейшей души женщина, которую я всегда знал. Защипало в носу, я машинально шмыгнул.
— Это, короче, кассета, про которую Витёк говорил. Вот принёс, просил передать. Включи матери, Сань, только сам не смотри. И мелкому не показывай, лучше поставь, когда никого дома не будет. Всё, давай, братан, я погнал.
Выплюнув скороговоркой заготовленный текст, я выскочил за дверь и бросился вниз по лестнице, пока Санёк не начал задавать вопросы или ещё того хуже — не заставил забрать кассету обратно.
Той ночью мне плохо спалось. Сквозь сон чудилось непрерывное шуршание. Я то и дело тревожно вскакивал и включал свет, ожидая увидеть сотни разбегающихся мокриц. Не найдя ни одной, облегчённо засыпал, чтобы через полчаса снова вскочить, почувствовав, как что-то ползёт по ноге прямо под одеялом.
Под утро мне приснилась Санькина мать. Она сидела на старом продавленном диване в грязной ночнушке, седые сальные волосы прилипли к плечам. Вытянутая грудь просвечивала сквозь тонкую ткань, вокруг глаз расползлись синюшные пятна.
— ЧТО ТЫ ПРИТАЩИЛ КО МНЕ В ДОМ, ПРОКЛЯТЫЙ УБЛЮДОК?! — резко заорала она каркающим голосом, и от ужаса я проснулся.
Ещё не до конца разобрав, где сон, а где явь, вспомнил, что там, в комнате тёти Гали был кто-то ещё. Какой-то едва различимый силуэт стоял спиной ко мне у окна. И меня бросило в дрожь от мысли, что он мог обернуться.
* * *
Санёк не ходил в школу всю следующую неделю и, по негласному уговору, мы с Витьком не упоминали кассету. Генчик рисовался новым прикидом, который папаша-коммерс прибарахлил ему из-за бугра, мы с Витьком яростно завидовали, делая вид, что нам всё равно. Словом, неделя пролетела почти как обычно. «Почти», потому что в субботу утром, когда мои уже ушли на работу, в коридоре зазвонил телефон, и лихорадочный Санин шёпот в трубке велел мне немедленно дуть к нему.
Я не хотел идти. Я только-только начал снова спокойно спать по ночам, и мне совсем не улыбалось опять услышать тёти-Галины жуткие вопли. Но Саня бросил трубку ещё до того, как я придумал причину для отказа, так что я собрал волю в кулак и потащился в соседний подъезд.
Дверь в квартиру была открыта. С тяжёлым сердцем я просочился в коридор, приготовившись к одуряющей вони. Но внутри пахло чем-то печёным. На кухне гремела посуда, шумела вода и работало радио. Сквозь стеклянную дверь виднелись размытые силуэты. Вот один замер, и я вздрогнул, припомнив тень из моего сна. Но дверь приоткрылась, и оттуда выглянула кудлатая Санина голова.
— Мам, там Борька пришёл, мы посидим в моей комнате? — осторожно спросил он, обернувшись.
— Конечно, сыночек, идите, — прозвучал в ответ привычный добродушный тёти-Галин голос.
Я вытаращился, а Саня проскользнул в коридор и жестами приказал мне идти за ним.
Зайдя в комнату, захлопнул дверь и прислонился к ней спиной.
— Видел? — спросил шёпотом.
Я только слышал, но всё равно кивнул.
Он схватился за голову и закружил по своей тесной спальне. Слова, словно накопившись в нём, выплёскивались сами собой.
— Я поставил её. Бабка в поликлинику. Лёнька в школу. Я поставил, включил… Мать орала, как всегда, но тут замолчала. Я сразу вышел из комнаты, и не видел. Ничего не видел. Ничего. Ничего!
Он остановился и ещё несколько раз повторил «ничего», так, что я окончательно уверился, что что-то он всё-таки видел.
— Не видел, но слышал…
Саня посмотрел на меня, и я заметил, как он осунулся за эти несколько дней. Щёки запали, губы потрескались. Глаза лихорадочно блестели, словно он заболел.
— Там мужик говорил… говорил… я ушёл в кухню, заперся, но всё равно слышал… Как будто он говорил прямо в моей голове, понимаешь, Бор?
— Что он говорил? — Я не хотел знать, но слова вырвались сами.
Саня покачал головой.
— Не помню. Что-то про подсознание и… Нет, не помню. Как будто он говорил на другом языке. У него голос такой… Я до сих пор его слышу, Борян. Он у меня в голове… постоянно. Постоянно!
Саня заскулил и ударил себя по уху.
— Тихо, ты чё? — испугался я.
— Не могу больше, — сказал Саня глухо. — Я так больше не выдержу. Я слышу этот голос, но не могу ни слова разобрать! Всё время думаю о том, что если посмотрю кассету, то всё пойму.
— А ты пробовал, — осторожно поинтересовался я, — спросить мать, что там?
— Она ничего не помнит! — с досадой воскликнул Саня. — Да она… Как будто вообще не она, — закончил он шёпотом.
Мне казалось, что не она была здесь в прошлую субботу, а сегодня тут самая настоящая тётя Галя.
— Почему?
— Не знаю, — он угрюмо засопел. — Она как робот, как подделка, как кукла. Я чувствую. Но если я посмотрю кассету, я пойму, как всё исправить…
— Эй, эй! — Я толкнул его, и взгляд Санька прояснился. — Тебе нельзя её смотреть, забыл?
— Помню. — Он устало рухнул на кровать. — Поэтому тебя и позвал. Забери её и верни Витьку.
— Да вы заколебали! — разозлился я. — Я вам что, курьер? Тебе надо — иди и верни.
— Не могу! — затравленно посмотрел он. — Я из дома не могу выйти. Везде вижу его.
— Кого?
— Мужика.
Помолчав, Саня признался:
— Я краем глаза зацепил, когда кассету матери ставил. Его как будто со спины снимали, но я почувствовал, Бор… он знает, что я его видел. И теперь не отпустит меня.
Вот тут я испугался по-настоящему.
— Сань, да ты чокнулся? Это просто запись, видео. Этот мужик сейчас в Америке…
— Не-е-е-т, — задумчиво протянул он. — Никакой это не Кашпировский, Борян. Я без понятия, кто там, на этой кассете, и где её Витёк раздобыл, но это не Кашпировский. Мне вообще, знаешь, кажется… Что это не человек.
Последнее слово он произнёс шёпотом и быстро посмотрел наверх, на книжную полку. Я проследил за его взглядом и увидел знакомую потрёпанную коробку «ТDK».
— Ладно, — решился я. — Заберу.
— Правда? — Саня опустил взгляд на меня, и я увидел, как в нём борются надежда и… жадность? Будто он хотел отдать кассету и в то же время ни за что не желал с ней расставаться.
Я схватил с пола чью-то грязную майку, то ли Санька, то ли Лёньки и, завернув кассету в неё, быстро вышел из комнаты.
— Боря, куда ты? — из кухни выглянула тётя Галя, и я споткнулся. Выглядела она почти так же, как раньше, только гораздо худее. — Останься, я пирог испекла.
— Спасибо, тёть Галь, мне домой, — пробормотал я, обуваясь. Уже выходя из квартиры, вернулся и подобрал кассету, которую чуть не забыл рядом с обувью на полу.
Дома я засунул кассету на антресоли, твёрдо решив вернуть её Витьку в понедельник. Я почти не чувствовал острых коготков внутри своей головы… Почти не слышал в ушах незнакомого шёпота. Следующей ночью вдруг вскочил с тревожно стучащим сердцем — показалось, что кто-то стоит за окном. Осторожно поднялся, крадучись подошёл, выглянул. В тусклом фонарном свете я разглядел сгорбленный силуэт. Он стоял спиной ко мне, время от времени дёргаясь и взмахивая руками, словно по нему пропускали ток. На его голове была залаченная изнутри шапка с надписью «Спорт».
Вдруг накрыл дикий страх. Показалось, что он сейчас обернётся и… Что тогда будет, я не хотел даже думать и, поскорее задёрнув шторы, вернулся в кровать.
Наутро в школе нам объявили, что Санёк спрыгнул с балкона старой десятиэтажки.
* * *
Комната была полна народу. По углам толпились какие-то бабки, незнакомые мужики. Одноклассница Аня Агеева тихо всхлипывала в коридоре. Старый продавленный диван, на котором недавно снилась мне тётя Галя, был сложен и сдвинут к окну. Солнце сверкало за начищенным до блеска окном. Гроб, оббитый синей тканью, стоял в центре комнаты. Рядом на табуретке сидела Санина бабка и, как неваляшка, молча качалась из стороны в сторону.
Одуряюще пахло свежим деревом, горящими свечками и ещё чем-то… ни с чем не сравнимым… Сладко-приторным, терпким.
Так пахла Санина смерть.
Я молча потянул Витька за рукав и шагнул в коридор.
Из кухни тотчас же, будто ждала за дверью, выглянула тётя Галя.
— Боря, куда же вы? — механически улыбаясь, спросила она. — Пироги скоро будут.
Я отшатнулся и пулей выскочил за дверь, не в силах больше видеть скорбные лица, слышать плач, чувствовать запах... Но больше всего пугала Санина мать, как ни в чём не бывало пекущая пироги. Витёк с Генчиком догнали меня, когда я пытался открыть дверь собственного подъезда.
— Борян! Борян, стой!
Руки дрожали. Зубы выбивали чечётку.
Я потянул, наконец, дверь на себя, и она резко открылась. Изнутри повеяло стылым сигаретным духом.
– Да постой ты!
Но я уже мчался к себе, на второй этаж. Родители тоже были на похоронах. Я распахнул дверь, вскарабкался на антресоль и швырнул в вошедшего Витька кассетой.
— Забери! — крикнул. — Это всё из-за неё! Из-за тебя! Санёк умер из-за этой дряни!
Меня трясло. Хотелось врезать Витьку так, чтобы зубы разлетелись по лестнице. Он испуганно отмахнулся, и кассета упала на пол.
— Эй, остынь! — Мою руку перехватил Генка.
Он наклонился, поднял кассету, повертел её и положил на полку.
— Нет-нет-нет-нет! — заорал я. — Мне не нужна эта дрянь! Он её притащил, он пусть и несёт обратно!
— Нихера подобного! — завопил мне в ответ Витёк. — Ты согласился взять, теперь это твоё! Я отказываюсь, я не возьму!
Поднял руки и замотал головой.
— Это что за херня?! — возмутился я. — Ты принёс, забирай!
— Не-а! Отдать можно только тому, кто берёт добровольно! Я не беру, не беру!
И, как дебил, ещё через плечо поплевал.
От этой картины у меня дар речи пропал, и я молча переглянулся с ничего не понимающим Генкой.
— Так, давай по порядку, — сказал тот. — Что за херня происходит?
И тогда Витёк рассказал. Как его брата заставили «добровольно» забрать кассету себе, как он начал сходить с ума, думая только о том, что там на ней записано. Как Витёк стал слышать голоса и шорох, и чьи-то шаги по ночам…
— И ты после этого принёс её ко мне в дом! — зло выплюнул я. — Не зря тебя, сучару, Санёк терпеть не мог!
— Но мать же его выздоровела! — парировал Витёк. — И я говорил, что ему нельзя смотреть? Говорил! Всё было честно!
— Честно?! Ах, ты падла! — Я попытался достать до него через здорового Генчика, но тот перехватил меня и легонько оттолкнул к кухне.
— Вы чё, братва, совсем с дуба рухнули? — спокойно поинтересовался он. — Вот этой сраной кассеты боитесь?
Взял кассету, вытащил из коробки, оглядел со всех сторон. И заржал.
— Да вы реально два дебила. Вы себя ваще видели?
— Так забирай её! — сердито блеснул глазами Витёк.
— Да и заберу. Аж интересно, что там такого записано. О, а давай прям сейчас и посмотрим?
Он шагнул к гостиной, но я преградил ему путь. Покачал головой.
Он снова заржал.
— Валите нахер отсюда, — прошипел я. — Пошли вон!
Схватил из угла хоккейную клюшку, махнул ею.
Они, толкаясь, выскочили из квартиры, и я запер дверь.
* * *
На кладбище я не поехал. А на следующий день слёг с гриппом. Меня лихорадило, выворачивало наизнанку. Ночами я видел стоящий спиной ко мне силуэт у окна. Иногда он был в старой шапке с надписью «Спорт», из-под которой стекала красная кашица. А иногда — тёмным, размытым, вызывающим дикий ужас. Я орал, плакал, бесился. Родители уже собирались отправить меня в отделение, когда мне наконец полегчало.
Я не ходил в школу три недели, чтобы, вернувшись, узнать, что отец Генчика, коммерс со связями, попал на бабки, съехал с катушек и застрелил всю семью и себя. А Витёк накануне экзаменов бросил школу и теперь вместе со своим братом в бригаде. Я ничего о нём больше не слышал и не знал, повлияла ли как-то кассета на то, что случилось у Генки в семье. Времена тогда были тяжёлые, людей убивали, будто собак, — не жалея, не думая. Я ничего не хотел о том знать.
Иногда, спустя годы, я просыпался, пугая жену придушенным криком, тыча пальцем в окно. Глядя, как растворяется силуэт, возвращаясь туда, в мою юность. В квартиру со старым продавленным диваном и гробом в центре пустой солнечной комнаты.
Я пронёс этот силуэт сквозь всю свою жизнь, слыша иногда его шёпот, чувствуя, как скребут коготки внутри моей головы. И когда у меня обнаружили неоперабельную саркому, я был единственным пациентом на свете, кто принял диагноз с радостью. Потому что теперь я, наконец, узнаю, что было на той кассете. Я не сомневаюсь, что отыщу её, стоит мне лишь захотеть, — в конце концов мы с ней связаны, а на поиски у меня есть ещё целых три месяца.
Три месяца до момента, когда Он повернётся лицом.
————————————————————————————
Рассказ написан для конкурса прозы фестиваля ЗЛОfest
Больше историй в Холистическом логове Снарка
Воспоминание разблокировано.
Помню были мелкими пиздюками (начальная школа, наверное, 90-е годы прошлого века) и сотворили мы кое что. По сравненю с описанным в топике - мелкая шалость.
Есть у нас рядом с поселком жд мост, под которым идет автодорога местная. Ну и мы, маясь дурью, решили с этого моста на машины нужду справлять. Правда только мелкую. Ну и обоссали кому-то машину. Водила тормознул, но мы его ждать не стали. Сдёрнули моментом! Никто нас не нашел.
Не знаю, правда ли, но рассказывали, что кто-то с того же моста и большую нужду справлял на машины.
Много, много лет назад...когда я был маленьким мальчиком и учил в школе немецкие плюсквамперфекты ...
Занесло меня на рынок, где продавали катушки(!) и кассеты с богомерзкими записями капиталистической эстрады (пиратские, разумеется).
Так вот... Самое незабываемое моё воспоминание из тех времён песня:
ДРИСТАЙЛО! ФАКОМ РАКОМ МОТЕР ФАК!
Уже потом, повзрослев, я начал что-то в английском понимать... И тут я понял, блять!!!
ИЗВИНИТИ!! Я был ребёнком и учил "немецкий"... Прастити!
Если вы любите боевики 80-х и 90-х, то этот пост для вас. Сегодня Жираф Емеля расскажет, почему стоит посмотреть фильм "Невозмутимый".
Начнем с затравки. У нас есть крутой коп, его внедряют к байкерам, всё взрывается, людей убивают, наши побеждают. Масса стрельбы, погони на мотоциклах, машинах и даже на вертолете. Безумное количество классных трюков от команды каскадёров и шикарный злодей в исполнении Ленса Хэнриксена. Также тупой сценарий. Это маленькая реклама, а дальше будет описание для тех, кто хочет погрузиться в историю поглубже. Спойлеры гарантирую
В конце 80-х кино с Шварцем, Сталлоне и компанией собирало сотни миллионов долларов в прокате. Где-то рядом бегали Ван Дамм, Сигал и компания, которые были тоже весьма успешны. Но, большим студиям хотелось больше долларов, поэтому, периодически предпринимались попытки сделать новое кино с новым лицом в кадре. Студия Коламбия Пикчерс поставила на бывшего игрока в американский футбол Брайана Босуорта, который был чертовски популярен в США. Под это дело написали сценарий под названием STONE COLD, позвали неплохого режиссёра, который снял охуенного Ангела тьмы и выделили солидные для боевика 25 миллионов долларов.
"Чтобы трахать живых, сначала надо трахать мертвых" - одна из цитат фильма.
Герой Босуорта - коп Джо, которого отстранили за плохое поведение. Он качается, кормит домашнего варана, спит с дамами у которых симметричные силиконовые груди, а также носит серьгу в ухе и кожаную одежду, давая всем видом понять, что он готов засунуть врагам "фингерс ин зэ эсс" в случае чего. В один из дней к Джо пребывают сотрудники ФБР и говорят: "Братуха, надо внедрить агента к байкерам. Мы бы сами, но ты такой красивый кочка в кожаном жилете, да ещё и нестабильный, агрессивный. Это то, шо нам надо"
Джо, понимая, что из-за отстранения в участке ему придется снова работать гей-проститутом за тры хандгрэд бакс, решает внедриться в банду ебанутого наглухо Лэнса Хэнриксена. Думаю, вы уже ощущаете каков сюжет...бриллиант).
"Ты кто блять такой? Тебе давно не чистили мордашку" - снова из фильма.
Внедрение проходит успешно после круто поставленной драки в баре, которая длится недолго, но сразу подскажет вам, что кино можно и нужно смотреть. ЭКШН здесь отличный, в современном кино такое встречается редко.
Джо пребывает в клуб байкеров, показывает, что он мощный тип: на мотыке могёт, в ринге люлей здоровяку даёт, с раздачи торрентов на рутрекере не уходит. Его знакомят с главарем Ленсом Хэнриксеном и его самкой. Тот жмёт ему руку и говорит: "Вот моя сука, пусть она тебя обласкает"
И дама лезет ласкать незнакомого мужика, а Джо такой: "Я бы не дарил такую красотку никому"
А она: НИХУЯ СЕ КАВАЛЕР! ДАВАЙ ЕБАЦА
А ОН: ДА ПОДОЖДИТЕ, ЖЕНЩИНА
Рядом с Ленсом бегает чувак и постоянно пиздит, что Джо походу коп и надо его валить. Но Хэнриксен опытный лидер, поэтому мало того, что принимает Джо в банду, так ещё и доверяет ему ближайшие сделки по наркоте. Как и положено, переговоры по сделке проходят в ресторане на виду у всех. Сидят значит мафиози, а напротив байкеры. И люди вокруг: "Обычный день, ничЯго такогА".
"Знаешь, что последнее сказал мне отец? Сынок, ствол же заряжен" - снова цитата.
Джо шароебится среди байкеров, трясет серёжкой в ухе. Тут снова подходит баба Лэнса и они чета пиздят.
Джо такой: "Ты не такая как они, я вижу"
А она: "Да где ж ты взялся. Как насчёт того, чтобы поискать жемчужину в моей устрице?"
А он: "Женщина, я вам в сотый раз говорю, шо низя это самое"
Дальше следует безумие в стиле отрубание руки между спицами мотоцикла у врагов Ленса. Сам злодей звонит знакомой ментовке, чтобы узнать за Джо. В это же время кореш Лэнса опять говорит, что Джо Стоун - это подозрительный хуй, но Лэнс опытный главарь и доверяет нашему копу под прикрытием дело на солидную сумму бабок.
Смеркалось! МЕНТОВКА звонит домой Лэнсу, а там дама Лэнса берет трубку и узнает, что Джо Стоун нихуя никакой не Стоун! Почему фбр не зачистили инфу из базы данных про Джо? Да хуй его знает, если честно).
И вот эта девушка приходит к Джо и снова томящим взглядом манит его: "Я знаю, что ты не Стоун, псина...Отведай моего педигри палм для того, чтобы твоя шерсть блестела". Но Джо у нас СТОУН...то есть камень!
Отправившись на встречу с фбр, Джо выслеживает тот самый тип, который говорил Ленсу, что Стоун КОП. Происходит шикарная погоня! Глаз не оторвать, но в рамках фильма средняя, вот дальше будет пиздаче
В общем, деваха таки не сомневается, что Джо коп и к Лэнсу доходит эта инфа от бандита какого-то. Но что делает лидер банды? Может быть убьет Джо? А нихуя! Лэнс убивает бандита стукача и убивает ДЕВУШКУ, КОТОРАЯ БЫЛА ГОТОВА притронуться к кюхельбекеру Джо Стоуна. Вот это поворот. В реальности, критики так охуели от фильма, ведь все ожидали любовную линию, а тут девчуху ебнули в голову. Но, что будет с Джо? Ща его убьют! Не тут-то было, ведь Лэнс умный и опытный лидер!
"Мы возьмём тебя с собой, привяжем к тебе бомбу и выкинем с вертолета"
Я так заорал с этого потрясающего клише. Выкинут блять с вертолета, привязав к нему бомбу сука! Это так потрясающе тупо.
И если до этого момента было не совсем понятно куда потратили 25 миллионов, то последние 15-20 минут — это просто ОХУИТЕЛЬНО! Байкеры решают ворваться в здание суда, всех убивать, всех стрелять. У них свой вертолет и куча мотоциклов. Десятки, а может и сотни трупов, литры трупов, килограммы трупов... Мотоциклы ебашутся всмятку, каскадёры падают не жалея копчика... Зацените!
В финале никто не тянет кота за яйца, мотоцикл сбивать к хуям вертолет, Стоун стреляет точно как Семён Намаконов. в итоге Джо ловит Лэнса и даёт ему конкретной пизды, прям солидной! А потом Хэнриксена убивают. Конец!
Критики изнасиловали фильм за жестокость и тупой сюжет, тем самым навредив сборам. Но, кино стало культовым среди любителей экшн картин тех лет. Да, Босуорт ни в чем толковом больше не снимался, а режиссер сгубил свою карьеру...но, фильм классный в своем жанре
Я бы сказал, что это дорогая, ураганная и крутая картина категории Б. Если любите боевики, то однозначно смотреть. Всем остальным здесь ловить нечего, хотя, поугорать получится.
С вами был главный редактор французского журнала о кино "Jenevu de pestrune" Jiraf Emelia.
Конкурс мемов объявляется открытым!
Выкручивайте остроумие на максимум и придумайте надпись для стикера из шаблонов ниже. Лучшие идеи войдут в стикерпак, а их авторы получат полугодовую подписку на сервис «Пакет».
Кто сделал и отправил мемас на конкурс — молодец! Результаты конкурса мы объявим уже 3 мая, поделимся лучшими шутками по мнению жюри и ссылкой на стикерпак в телеграме. Полные правила конкурса.
А пока предлагаем посмотреть видео, из которых мы сделали шаблоны для мемов. В главной роли Валентин Выгодный и «Пакет» от Х5 — сервис для выгодных покупок в «Пятёрочке» и «Перекрёстке».
Реклама ООО «Корпоративный центр ИКС 5», ИНН: 7728632689