Мне в детстве сказали задерживать дыхание, когда проезжаешь мимо кладбища. Теперь я знаю, зачем
Этому меня научили в детстве: задерживать дыхание, если я в машине, которая едет мимо кладбища. Не помню, кто именно сказал, но помню, что мы с друзьями следовали этому правилу почти религиозно, кто бы ни вёл и куда бы мы ни направлялись. И если окна в машине были опущены, начиналась всеобщая паника — поскорее поднять стёкла, пока колёса не докатятся до ворот кладбища. Тогда стёкла поднимались ручкой — теми самыми, что требовали всех моих хилых детских силёнок. Но в такие моменты они всегда успевали захлопнуться в последнюю секунду.
Не уверена, что кто-то из нас вообще понимал, зачем мы это делаем. Я — точно нет.
Тем не менее я придерживалась этой привычки, хотя мне скоро исполнится тридцать. Не то чтобы у меня были грандиозные планы на день рождения, но было бы неплохо вообще иметь возможность его отметить.
Помню, как, получив права, я сознательно решила продолжать эту игру хотя бы для самой себя. Иногда в этом глупо признаться, но я всегда предпочитала перестраховаться. Если в машине есть кто-то ещё, делаю всё незаметно. Никакого шума, как в детстве. Один большой вдох — пока шины скользят по дороге. Невзначай поднимаю окна, будто ничего не происходит. Просто делаю вид, что заметила жука и не хочу впускать его в салон.
Но вовремя задержать дыхание удаётся не всегда. Я не всегда замечаю кладбище, пока не окажусь уже рядом с ним. Как только понимаю, мимо чего проезжаю, сразу перестаю дышать, но к тому моменту кажется, что уже поздно. До позавчерашнего дня я не знала, чем это грозит. Теперь знаю.
Всё началось из-за переезда в новый город. Я не знала, что на второстепенных дорогах к магазину рукоделия окажется столько кладбищ. По привычке я таких дорог избегала, выбирала трассу, даже если там больше трафика.
Я ехала одна за материалами для очередного проекта. Надо было развернуться, когда я увидела, что ближайшие семь миль — это одно сплошное извилистое полотно среди волнистых травяных холмов. В машине не было никого, кто бы усомнился в моём решении. Я должна была догадаться, что на этом серпантине попадутся не одни похоронные ворота. Но я велела себе не быть смешной. Детская игра не должна мешать ехать кратчайшим путём.
Ещё одной ошибкой было оставить окна открытыми. Это уже было чем-то вроде вызова. Я знала, что кладбища будут, но отказывалась признавать их до последнего. Да, сейчас окна поднимаются куда быстрее — электроника же, — но, как выяснилось, недостаточно быстро.
Я даже не понимала, что что-то не так, до следующего дня. Проснулась разбитая, протирая глаза и на ощупь пробираясь по коридору в ванную. Глаза вылезали из орбит и были налиты кровью, будто что-то изнутри давило на череп и пыталось выбраться через них. По шее тянулся тонкий засохший след крови — видимо, проступил ночью. Я провела пальцем вверх и увидела, что он уходит к правому уху, будто что-то пыталось прорваться наружу именно там. Нос распух, кожа лица горячая на ощупь, словно организм борется с инфекцией.
Но прежде чем продолжить, мне нужно вернуться к сути. К самому событию. Итак, я ехала по незнакомой дороге, а знакомый зуд поднимался по спине — тот самый, который шепчет, что за каждым поворотом будет кладбище. Я не заметила первое сразу, потому что отвлеклась на телефон. И прежде чем вы цокнете языком: я знаю, что нельзя смотреть в телефон за рулём, но я как раз ждала важного рабочего обновления. Ирония в том, что пришло вовсе не оно.
Это была моя сестра с очередным «пожаром». Она вечно в кризисе, но обычно её кризисы не отражаются на мне так, как этот. Обычно они не перекидываются, как проклятие, готовое найти следующую жертву. Я нажала на сообщение и увидела сплошную стену синих «пузырей» с кучей восклицательных знаков и смайликов со злыми рожами. Именно поэтому я и не заметила, как моя красная машинка пересекла границу кладбища. Я даже не читала текст. Тут же закрыла зелёное приложение сообщений. Мне просто нужно было убедиться, что там не что-то срочное, нечто, требующее немедленного вмешательства.
Сложно описать тот всплеск страха, который прокатился по моей спине, когда я снова глянула на дорогу. Конечно, я сразу перестала дышать. Да, я дёрнула все четыре кнопки подъёма стёкол, едва пальцы отцепились от руля. Всё заняло считаные секунды. В один момент я была посреди проезда мимо кладбища, а в следующую секунду этот момент уже миновал.
Солнце палило в салон и начинало жарить всё внутри — ему было некуда деваться. Хотя проезд уже позади, опускать окна назад я не хотела — будто могла задобрить призраков, если просто продолжу следовать правилам. Но, разумеется, дышать всё равно пришлось — вдох, выдох.
Я продолжала дышать и жариться в машине — кондиционер временно не работал. У меня были все инструменты, чтобы заменить моторчик печки, который накрылся на прошлой неделе, но день стоял тёплый, и я решила подождать. Вот почему по спине бежал пот: банальная лень.
Но я понимала: лучше перестраховаться и не опускать окна. Я вписалась в поворот — и сразу упёрлась взглядом в следующее кладбище. К этому я успела подготовиться: его было видно заранее. Я смогла сделать тот самый глубокий вдох перед проездом. Меня уже не так заботило, что я жарюсь, как на гриле: я была в безопасности. Закрытые окна и задержанный воздух меня защищали.
Поверите ли вы, если я скажу, что ещё через полторы мили на той же дороге было третье кладбище? Клянусь, это было последнее, но свежего, не застоявшегося воздуха из салона я не вдохнула до тех пор, пока не припарковалась и не распахнула дверь минут через пятнадцать. Эти вдохи были одними из самых приятных в моей жизни: осенний воздух хлынул в ноздри прохладным, чистым потоком. Наверное, в этом и была моя ошибка — я была слишком жадна до осени.
Сообщение, которое разрушило мне жизнь? Наверняка вам любопытно. Её нынешний «парень», с которым у неё было два свидания, не любит котов. Можно ли вообще называть «парнем» человека после двух свиданий? Она живёт одна с двумя котами, Корицей и Сахаром, так что, разумеется, этим отношениям не суждено. Она была в ярости, что кто-то может ненавидеть котов, тем более — её парня мечты. Ну, наверное, уже не парня мечты.
Когда я расплатилась в магазине, я почти забыла о своём приключении по дороге туда. Как я уже сказала, я не знала последствий. До вчерашнего утра это была просто глупая детская игра. И да, я ответила сестре всеми положенными фразами — «как он смеет» и «ты слишком хороша для него». Если подумать, домой я поехала другой дорогой — сознательно это вышло или подсознательно, не берусь сказать. По пути обратно кладбищ не попадалось, во всяком случае, я их не видела.
Это было два дня назад, почти ровно сорок восемь часов. Большая часть моих волос выпала. Я печатаю одним пальцем — единственным, на котором ещё держится ноготь. По крайней мере это указательный. Маленькие чудеса и всё такое. Остальные ногти отвалились прошлой ночью. Я нашла их прилипшими к простыням. Ногти на ногах тоже. Их больше нет.
Я пыталась воспользоваться голосовым вводом на компьютере — и обнаружила, что у меня больше нет голоса. Получались только сдавленные хриплые звуки. Логично, наверное. В зеркале я увидела, что грудная клетка ввалилась, шея усохла, и все складки трахеи и пищевода проступают под тонкой кожей.
Я начинаю оставлять кровавые мазки на клавиатуре. Не думаю, что этот ноготь продержится долго. Наверное, мне стоит перейти к сути. Думаю, уже слишком поздно просить о помощи. Похоже, это превратилось в пост-предупреждение. Знаете, те, где советуют держать ухо востро, всегда заглядывать за угол, включать свет перед сном — а в нашем случае всегда проверять, не впереди ли кладбище. Никогда не отводите взгляд от дороги.
Слишком много вопросов останутся без ответа. А как насчёт кондиционера или печки? Смогут ли призраки проникнуть, если их включить? Дело было в открытом окне или окна вообще не имеют значения? Любое ли кладбище? Любые ли призраки? Обязательно ли ехать на машине? У меня нет времени выяснять. Я уже заражена, одержима, проклята — или что бы это ни было.
Можете проверять все эти теории, если хотите. Не уверена, что советую. Минуту назад изо рта выкатился ещё один зуб. Кажется, осталось всего два. Мне трудно держать челюсть закрытой; я пытаюсь не дать крови вытекать. Не выходит. Клавиатура уже скользкая.
Дыхание становится всё поверхностнее. Будто не могу вдохнуть полной грудью. Иронично: как будто призраки всё ещё крадут воздух из моих лёгких. Будто я всё ещё еду мимо того кладбища.
Думаю, у меня осталось всего несколько мгновений. Ровно столько, чтобы отправить это. Интересно, что подумает моя семья, когда я не возьму трубку. Интересно, как скоро они меня найдут. Интересно, останется ли от меня вообще тело.
Чтобы не пропускать интересные истории подпишись на ТГ канал https://t.me/bayki_reddit
Можешь следить за историями в Дзене https://dzen.ru/id/675d4fa7c41d463742f224a6
Или во ВКонтакте https://vk.com/bayki_reddit
