Продажа души Дьяволу - правда или вымысел кинематографа?
В фильме "призрачный гонщик" мужик продает душу Дьяволу в обмен на сверхъестественные способности. Становиться неуязвимым карателем Дьявола, исполняя Его волю. Но в сети есть сайт tradessouls.com , который предлагает заключить договор с Дьяволом. Ваше мнение?
Призрачный лифт - 2
Проснулся он от яркого искусственного света, как будто выкрутили его на полную. Парень попытался встать, но не смог этого сделать сразу, все тело затекло от лежания на ровном металлическом полу. Первые мгновения он пытался осознать, где находится, и что происходит. Но молодой развивающийся мозг, быстро справился с этой маленькой проблемой. Егор встал на ноги и немного размялся, покрутив головой и помахав руками. Апофеозом разминки был веселый хруст хрящиков на сцепленных в замок руках. Он кивнул сам себе и протянул руку к кнопке вызова лифтера.
- Ты, все-таки тупой. Как говоришь тебя зовут? – сразу раздалось из динамика.
- В этом месте никому нельзя доверять, никогда. Запомни это. Тебе просто повезло со мной, что я еще помню, кем был. Почти. – продолжил лифт.
Егор прислушался к словам призрака, но в силу своего возраста и маленького жизненного опыта, он еще не мог понять их до конца. Да и как можно так быстро понять новый мир, открывшийся ему всего день назад. Даже взрослый человек мог бы сойти с ума, даже, на первой квартире, в которую заглянул он. А скорее всего, умер бы, пытаясь договориться с Игошей или Ледеей, вот такой вот парадокс.
- Меня Егором зовут. А как мне отсюда выбраться в нормальный мир? – спросил Егор, решив не задавать лифту вопросы, от которых тот перестает делиться с ним информацией.
У него в голове всплыла картинка с плачущей бабушкой, сидящей на диване. Ему очень хотелось найти родителей, но и бабушку бросить он просто не мог. Егор с нетерпением ожидал ответа от призрачного лифта.
- Выйти отсюда, гораздо сложнее чем войти, парень. Ты же учил физику в школе. Тут тоже работает закон сохранения энергии. И что бы выйти, ее нужно достаточно много, в том числе за этим сюда и ходят такие как мы. У кого-то получается стать сильнее, у кого то, как у меня, нет. – легкое сожаление проскользнуло в голосе собеседника.
- А это, что за место вообще? Как будто в сказку попал … - задал очередной вопрос Егор.
- На этот вопрос ответить сложнее. Это место было всегда и будет всегда. Здесь собирается вся отрицательная энергия и как бы аккумулируется. Местные обитатели питаются этой энергией, она же их и порождает из небытия. Я не ученый, мне тяжело это объяснить. Но знай одно, чем больше в обычном мире делается зла людьми, тем сильнее местные обитатели, и тем выше дом в этом мире. – Ответил лифт и свет его лампочек притух, словно он очень устал.
Шипение из микрофона прекратилось и двери лифта медленно поползли в стороны. Егор понял, что диалог пока закончен. Парень решил для себя, что будет относиться к этому миру как компьютерной игре, ведь в некоторых из них он был даже очень неплох, однако, умирать все же не стоит. Когда двери открылись, Егор услышал безудержный веселый смех, со стороны где находились квартиры. Он медленно вышел из лифта, держа перед собой меч. Обычная пластиковая дверь на балкон, со вставками стеклопакета, была цела и закрыта.
Очередной взрыв хохота донесся с квартирной площадки. Интересно, кто там такой веселый может быть. Егор осторожно сделал пару шагов и заглянул в проем, так как с этой стороны дверь просто отсутствовала. Смех раздавался из самой левой квартиры, вроде там трешка, вспомнил он единственное посещение своих соседей, еще в возрасте тринадцати лет.
До приоткрытой двери метров шесть-семь, парень очень медленно и осторожно подбирался ко входу в квартиру. Повторить историю с первой своей квартирой в этом мире, ему не хотелось. Лучше понаблюдать за происходящим, оставаясь незамеченным, хотя бы первое время. Подойдя вплотную к двери, все еще держа меч острием вверх, рядом с собой, он осторожно заглянул в квартиру и сразу отпрянул.
В довольно большой прихожей веселились три карлика, ростом ему по пояс. Они сидели на диванчике, передавая друг другу объемистую бутылку, и смотрели в зеркало, висящее на стене. Сначала Егор подумал, что это телевизор, но быстро заглянув второй раз, понял, что это все же большое зеркало, висевшее над столиком, где женщины обычно наводят красоту.
Карлики были ему примерно по пояс и походили на раскормленных крыс, такие же торчащие уши и хвосты, выбивающиеся из-под серого тряпья, в которое они были одеты. Слегка вытянутые морды и красные глаза делали это сходство еще более очевидным. По всем раскладам получалось, что это Злыдни. Как бы смешно это не звучало на современном слэнге. Егор про них помнил, только то, что они наводят болезни и ссорят домашних.
Ну, судя по габаритам, они не должны быть серьезными соперниками. - подумал Егор и резко открыл дверь в квартиру выставив перед собой меч.
Бутылка, отправленная ему в голову метким и резким броском, была полной неожиданностью. Он отшатнулся назад, что и спасло его от прямого попадания в голову. С громким звоном бутылка разбилась о раму входной двери, обдав его градом осколков.
Резкая боль, чуть выше правого глаза, и что-то теплое потекло по лицу. Злыдни двигались удивительно быстро и слажено. Доля секунды, и первый из них уже летит, целя ему в лицо своими когтями. Егор неуклюже отмахивается мечом и попадает по второму монстру, пытавшемуся в это же время пробежать вдоль стены и зайти ему за спину. Меч легко проходит через середину тела монстра практически разрубая его на две половины. Парень видит, как бьется в судорогах убитый им Злыдень, разбрасывая вокруг себя сизые кишки.
Прыжок первого Злыдня достиг своей цели, зубы монстра больно входят в руку, сжимающую меч. Егор чудом удержался на ногах и продолжил размахивать мечом из стороны в сторону, потеряв из вида третьего Злыдня. Первый монстр, в это же время, сомкнул зубы и откусил кусок мяса с руки Егора. Дикая боль мутной пеленой застилает глаза, как будто вырывают зуб без наркоза.
Егор понял, что очень переоценил свои силы. Монстры двигались быстро, очень быстро. Какая тут уже компьютерная игра. Один глаз заливало кровью, кровоточащая рана на руке, как после укуса собаки. Парень решил, что пора отступать к лифту, иначе, очень скоро будет Game Over. Сделав шаг назад, он услышал за спиной шаркающий звук шагов. Мгновенно обернувшись, он понял, что в западне. На площадку входили два Мертвяка, изгибая и без того сломанные шеи, и словно принюхиваясь.
- Пиздец. – пробормотал Егор, сделав выбор, уверенно шагнул в квартиру, закрыв за собой дверь.
С кухни в прихожую вернулся пропавший Злыдень, ловко поигрывая кухонным ножом. Два оставшихся целыми Злыдня зашипели, ну точно крысы, и, резко ускорившись с места, бросились на парня. Состояние апатии накатило на Егора, он понял, что сейчас скорее всего умрет, и игра закончится, даже толком не начавшись. Дикое отчаяние придало ему сил, или он прост поймал нужную волну, но время словно замедлилось для него. Неожиданно для себя, почувствовал прилив сил, словно кто-то начал вливать их в него. Монстры как-то очень медленно приближались к нему, двигаясь словно в киселе. Он увидел летящий в него нож, с трудом рассекающий воздух. Судя по траектории, он летел прямо ему в голову.
Все закончилось за пол секунды. Появилось ощущение, что его руку кто-то ведет. Одним плавным движением он отбил нож, летящий в него, и отрубил башку Злыдню, откусившему кусок из его руки. Нож, отскочивший от его меча, прилетел прямо в глаз хитрожопому монстру, сбегавшему на кухню за ножом, отбросив его практически к стене. Егор упал следом за ним, прямо на пол, не дойдя одного шага до диванчика, почувствовав дичайшую слабость от перенапряжения.
Слабость постепенно отступала, кровь перестала течь на глаз из разбитой брови, укус на руке затягивался прямо на глазах. Он чувствовал, что прилив сил продолжается. Егор посмотрел в зеркало. А там происходило страшное, мужик тащил за волосы девушку в ванную, оставляя кровавый след на ламинате. Она все еще пыталась сопротивляться, кровь, вытекающая из раны на животе, не оставляла ей шансов. Кому горе, а кому и веселье, вспомнил Егор веселящихся Злыдней. Вот получается, чему они так сильно радовались.
Парень отвернулся от зеркала и в очередной раз осмотрел себя. Кровотечение прекратилось, словно у него появилась способность заживлять свои раны. На руке остался кривой шрам от укуса. Чувствовал он себя даже лучше, чем, когда вышел из лифта. Очень интересный эффект, надо разобраться с ним и спросить у Лифта, пусть его теперь будут звать так. Как только боль окончательно утихла, Егор почувствовал мерзопакостный запах стоящий в комнате. Тошнотворно-сладкий и, в тоже время, как будто прорвало толчок.
Желудок не выдержал и вывернулся наизнанку, добавив свежий аромат вчерашней еды. Он подошел к хитрому монстру и достал нож из его глаза, решив, что второе оружие очень даже необходимо. Осталось придумать, как выйти из этой квартиры и добраться до лифта. А еще, очень хотелось есть, как решить эту проблему оставалось загадкой. Он не был уверен, что местную еду можно есть.
Заряд бодрости или выброс адреналина не давал ему сидеть на месте. Егор подошел к двери и выглянул в глазок. Мертвяков стало больше, они толпились на площадке перед квартирой и, судя по всему, никуда уходить не торопились. Насчитав восемь тел, Егор озадачился вопросом, откуда столько самоубийц в этом доме. Хотя, дом построили лет семь назад, вполне могло набраться такое количество. Еще эта современная мода, прыгать с балконов самого высокого дома на районе. Его года два назад пригласили в подобную группу в социальной сети, но он быстро осознал, что это точно не для него. Да и как можно добровольно расстаться с жизнью, какой бы плохой она не была, тоже оставалось для него загадкой.
Егор пробежался по комнатам, ища выход из ситуации. Но квартира в этом мире была в плачевном состоянии. Все было какое-то ветхое и ломалось от его прикосновения. Едва он уселся на большую двуспальную кровать в спальне, она подломилась под его небольшим весом и превратилась в кучу хлама по центру комнаты, обдав его пылью и запахом затхлости и отчаяния. Когда он открывал дверцы шкафов на кухне, в поисках еды или хотя бы ножей, они ломались на ржавых петлях и падали на пол. Вся еда, которая когда-то была на полках, превратилась в серую плесень и мох, пахнущий просто отвратительно.
После кучи безуспешных попыток найти что-то полезное, он вышел с кухни на балкон. Серое тяжелое небо было так близко, что можно было достать рукой. Опустив взгляд вниз, он увидел странный трехэтажный автобус, одиноко стоящий в пустом сером поле. А в реальном мире, тут был автобусный парк, странно, почему от него остался всего лишь один автобус. Егор подумал, что он не хочет разгадывать это ребус, ведь скорее всего разгадка будет очень неприятной и опасной.
Если нельзя пройти через препятствие, может его обойти. – произнес Егор вслух и вздрогнул от звука своего охрипшего голоса.
Его взгляд скользнул на этаж ниже, там был точно такой же балкон. Единственная проблема, что ждет его в квартире. А потом еще одна, как быстро приедет лифт. Но это была лишь гипотетическая проблема, мертвяки за дверью были пока более реальны. Сидя на месте проблему не решить, надо пробовать. Егор с детства был человеком действия, лучше сделать хоть что-то, чем не делать вообще ничего, таким был его девиз по жизни, привитый еще отцом.
Еще раз пробежавшись по квартире, он нашел покрывало, которое не расползалось от малейшего прикосновения, удивительно, но оно лежало на диванчике в прихожей. Именно там сидели Злыдни и наблюдали за ссорами в квартире. Хотя, может как раз ничего удивительного в этом и нет, этой вещью пользовались, делясь с ней энергией, хоть и плохой.
Скрутив одеяло по диагонали, чтоб немного выиграть в длине, парень привязал один его конец к перилам, так как ниже привязать было не куда. Осталось решить вопрос, как держать меч и куда засунуть нож, что освободить руки. С ножом все было просто, он засунул его в задний карман, прорезав его насквозь, так что лезвие торчало поверх джинсов, прикрывающих задницу. С мечом такая история не прокатит, надо срочно придумывать ножны.
Не найдя ничего подходящего в квартире, Егор придумал решение. Снял с себя футболку и завязал ее низ узлом вокруг меча, возле гарды, второй же конец, где были рукава, завязал вокруг шеи. Получилась не очень надежная конструкция, но она позволила освободить ему руки, давая возможность спуститься на нижний этаж через балкон.
- Хорошо все-таки, что в этих квартирах не удосужились сделать лоджии, иначе пришлось бы придумывать что-то другое. – подумал Егор, спрыгнув на пол балкона этажом ниже.
Он попытался заглянуть в квартиру через окно, но там была полнейшая темнота, в противовес прошлой квартире, где везде горел свет. Егор это осознал только сейчас, по его спине пробежали мурашки. Он очень не любил темноту, можно даже сказать боялся ее. И только сейчас понял, что везде, где он был раньше было освещение, хоть какое-то. Здесь же полная, густая и вязкая темнота внутри. У него даже проскользнула мысль спуститься еще на этаж ниже, может там по-другому. Но зачем плодить сущности, вдруг там будет еще хуже, надо действовать здесь и сейчас.
Егор потянул ручку пластиковой балконной двери вниз, и та легко поддалась, как будто ждала этого. Он приоткрыл дверь и заглянул в тягучую темноту. Ничего. Егор развязал меч и надел на себя футболку. Выставив меч перед собой, он осторожно сделал первый шаг. Темнота была абсолютной, как будто выкололи глаза. Быстро оглянувшись назад, он убедился, что темнота окружила его полностью. Боясь сделав следующий шаг, Егор прислушался и даже принюхался.
Стояла абсолютная тишина, разбавленная звуком его часто бьющегося сердца, но запах выдавал опасность. Волосы встали у него на голове и загривке от тошнотворного запаха немытых тел.
- Может попытаться пройти через Мертвяков, была очень даже здравая мысль. – подумал он и прислушался к тишине.
Все его чувства буквально кричали об опасности. Егор нащупал левой рукой в кармане джинсов мелочь. Он решил проверить, что там впереди, подобно сталкеру, из одноименной серии рассказов. Вытащив одну монетку, он прицелился и кинул ее в сторону выхода из кухни, которая по всем законам логики должна тут быть.
Монетка с легким звоном упала на пол, и тут кухня ожила. Темнота забурлила и зашипела. Шорох и шипение донеслось со всех углов и сместилось к тому месту, где упала монетка. Егор старался не издавать не звука, он прокачивал в голове все воспоминания о монстрах, но идентифицировать их по одному звуку пока не мог. Опять наступила абсолютная тишина. В кармане оставалось еще четыре монетки. Ему срочно нужно было придумать план.
Может стоить кинуть монетку в противоположный от себя угол, чтоб твари переместились туда, и он смог прокрасться мимо них дальше. Или кинуть в метре от себя и попробовать их зарубить. Но кто там пока не ясно, может такие же быстрые, как и Злыдни. Тогда шансов нет, их тут точно не меньше четырех, а то и пяти, судя по звукам реакции на первую монетку.
Юношеский максимализм и легкая эйфория от предыдущей победы сделали свое дело. Парень решил, что сразится еще раз, в полной темноте. Он даже почувствовал легкое одобряющее похлопывание по спине, как иногда делал отец. Легким движением большого пальца, как кидают на орел/решко, он отправил вторую монетку в угол, слева от себя. Твари пришли в движение, натыкаясь на полуразвалившуюся мебель, сталкиваясь друг с другом, они устремились на звук.
Как только наступила относительная тишина, Егор сделал полшага в сторону угла, замахнувшись мечом. Удар получился сильным, он даже смог почувствовать сопротивление, которое оказывали разрезаемые мечом тела. Кухня ожила в очередной раз, послышался звук падения тел, а потом звон разбитого стекла. Легкие сумерки ворвались в помещение, освещая его серым светом.
На полу лежали четыре разрубленных женских тела с дряблой старческой кожей, длинными седыми волосами и пальцами, заканчивающимися острыми, даже на вид когтями. Ночницы, точно Ночницы, очень опасные твари, получают силу от страдания детей. Что же было в этой квартире, что здесь их столько.
Резкий удар сзади по голове и режущая боль по всему лицу, стали для него полной неожиданностью. Егор свалился на пол, успев по дороге, приложиться головой о подоконник. Меч вылетел из его руки и со звоном отлетел в кучу разломанной мебели и тел Ночниц. Парень успел перевернуться на спину и выставить перед собой ноги, чтобы хоть как-то защититься.
Прямо напротив него стояла пятая тварь. Она была высокой и худой, спутанные седые волосы падали на лицо, закрывая его. Длинный руки, оканчивающиеся когтями, доходили до ее колен. Она облизывала его кровь со своих когтей, и Егор в очередной раз почувствовал, что силы начинают покидать его. Парень вспомнил о ноже в заднем кармане одновременно с тем, как Ночница прыгнула на него и начала рвать его грудь когтями. Брызги крови летели в разные стороны, адская боль застилала сознание, Егор наносил удар за ударом в бок твари ножом.
Он очнулся от того, что очень хотелось почесаться. Глаза сфокусировались на разорванной в хлам футболке, от которой остались только красно-желтые лохмотья. Шрамы на груди выглядели так, словно он их получил лет пять назад. Егор все еще сжимал в руке нож, который выглядел уже далеко не как кухонный. Нож превратился скорее в кортик или стилет, с длинным и тонким клинком, которым очень удобно колоть. Парень поднялся на ноги и осмотрелся, серые сумерки, сменились более ярким серым днем.
- Сколько же я тут провалялся. – подумал Егор, подбирая с пола меч и засовывая нож в задний карман джинсов.
Сила бурлила в нем, он прямо физически чувствовал, что теперь может свернуть горы или накрошить двадцать таких Ночниц. Парень уверенно походкой направился на выход из квартиры. Он не останавливался и не прислушивался к каждому шороху, просто шел вперед, чувствуя себя уже хозяином данного места.
Дверь из квартиры он открыл легким пинком, она была не заперта. Уверенной походкой зашел в коридор, не обращая внимания на остальные открытые двери квартир на площадке, словно приглашающие его зайти. Он нажал кнопку вызова лифта и стал ждать, когда тот приедет. Уверенность, что так и будет была стопроцентной. Спустя пару минут, двери лифта открылись, встретив его привычным светодиодным светом.
Зайдя в лифт, он нажал кнопку девятого этажа, а затем кнопку вызова лифтера. Обернулся и посмотрел в зеркало. Ему в глаза смотрел черноволосый парень с тонкими шрамами на лице и густой сеткой шрамов на груди, словно на ней играли в ножики. Он смотрел уверенным и сильным взглядом бывалого бойца. Встретив такого на улице, даже очень пьяные и уверенные в себе люди, пытаются отвести взгляд и уйти от конфликта. Егор положил меч на свое место, где раньше был поручень. Его оружие, светилось от переполняемой его энергии.
- Вези меня Домой, Лифт. – Уверенно сказал Егор.
- Да, конечно, Ведьмак. – Донеслось в ответ с нотками уважения и даже немного страха.
Лифт начал свое движение вверх, слегка придавив Егора перегрузкой. Он снял остатки футболки и кинул их на поручень, в который превратился опять его меч. Футболка повисла на нем и с легким хлопком превратилась в пыль, словно поделившись энергией с лифтом, как чаевые.
Двери открылись, яркий солнечный свет ударил по глазам парня, даже не успевшего выйти из лифта. Чистая и помытая площадка перед ним сразу бросилась в глаза, неужели дома. Егор уверенно вышел из лифта и оглянулся.
- Прощай, Лифт, и спасибо тебе. – Сказал он, обернувшись.
- До встречи, Егор. Меня звали, зовут … Алексей. Спасибо тебе. – Хрипло прошипел лифт и двери начали закрываться.
Бабушка встретила его на пороге квартиры, как будто стояла за входной дверью и ждала. Слезы радости катились по ее щекам. В руке она сжимала любимую черную футболку Егора. Она просто кинулась ему на шею и обняла.
- Слава Богу, я молилась двое суток, куда ты пропал. Господи, слава Богу. Я уж думала ты как … пропал. – Скороговоркой бормотала она, утирая слезы.
- Теперь все будет хорошо, Бабуль. – Искренне улыбнулся ей Егор впервые за пять лет, чем вызвал ответную радостную и искреннюю улыбку бабушки, которая свои светом рассеяла страх и тоску, поселившуюся в этой квартире.
Мысли же его уже были далеко. Теперь он точно знает, как и куда идти. Тяжесть стилета в заднем кармане придавала ему сил и решительности. Он обязательно вернется и найдет своих родителей, надо просто подготовиться.
-------------------------------------
P.S.
Спасибо всем, кто поставил лайк. Это продолжение для вас. И пусть хотя бы здесь, оно будет с хорошим концом. Пока)
Закулисье. Глава 2. Бункер
Задача выжить и вернуться обратно
Сначала был свет. Неровный, пугающий, матовый. Но, даже в этом тускловато‑матовом освещении глаза профессора жгло и щипало, – «как с бодуна, ни дать – ни взять», – подумал мысленно Николай Васильевич. Во рту пересохло, в горле першило, но ком с гортани уже убрали, несчастный мог снова дышать полной грудью. Вдыхать он мог, только дышать было не чем – затхлый смрад подвального воздуха не давал организму достаточно кислорода, Ларинцев ловил ртом воздух, как занесенная на берег глубинная рыба, – «скорей всего у меня еще и глаза вот‑так вот вылезают», подумал профессор и с силой закашлялся.
– Ничего, это скоро пройдет! На, попей, вот, – незнакомец в залатанной телогрейке протягивал Ларинцеву алюминиевую кружку: «Чем больше выпьет комсомолец – тем меньше выпьет хулиган» – значилась на ней самодельная гравировка. Но, вопреки ожиданиям, в потемневшей посудине оказалась настоящая, холодная, живительная вода. Николай Васильевич одним залпом выпил все содержимое и жестом отказался от второй предложенной.
– Ага‑ага, сейчас полегчает! – снова послышался участливый голос и добродушный старик, сутулясь и шаркая, понес ведро с алюминиевой кружкой по направлению к следующему проснувшемуся.
Николай Васильевич заметил, что кроме него в небольшой комнате, потирая кулаками сонные глаза, жались и ютились еще четверо задержанных. Все четверо имели явные мужские признаки в виде щетины и взъерошенной шевелюры, и совершенно непонимающие, ошалелые глаза.
–«Неужели и я сам так выгляжу?», – подумал Ларинцев, ощупывая руками задубелую поросль у себя на щеках. Онемение в пальцах прошло, будто не было, но усталость и слабость брали свое. Вдобавок к усталости накатывал голод, но волнами, с тошнотой вперемежку.
– Все пройдет, организмы наладятся! – пообещал все тот же старик, в котором профессор угадал бывшего матерого зэка. А вечером я вам супчику принесу, – пообещал добродушный старик.
– Скорей бы, – пробормотал один из мужчин, расположившихся по соседству.
По его тону было сложно определить, чего так ждал этот страждущий – толи обещанную стариком баланду, толи обещанное «скоро пройдет». В этом мужчине Николай Васильевич угадал многообещающее спортивное прошлое, но одутловатое лицо и затекшие круги под глазами выдавали в нем хронический алкоголизм. Двое других мужчин, судя по виду, были братьями – с одинаково выпирающими кадыками на тощих шеях. Некрасивые, водянисто‑карие глаза придавало им одинаково отталкивающий, лихой образ и только прическа на головах разнилась. Короткий непослушный ёжик темных волос на одной голове и прилизанно‑русый череп второго. Четвертый присутствующий чем‑то отдаленно напоминал самого профессора, но старше на несколько лет и скромнее одетого.
– Слышь? Дай закурить! – разнузданно обратился один из братьев к спившемуся спортсмену.
– Не курю, – еле слышно ответил тот.
– Не бреши! – пихнул его в колено носком испачканного в земле сапога второй из братьев, с прилизанным чубом.
–«Интересно, где эта свинья грязь‑то нашла, когда сугробы на улице?» – подумал профессор, но тут добродушный старик, что раздавал воду в помятой алюминиевой кружке, вдруг резко локтем ударил обидчика в висок. Мужчина охнул и потеряв равновесие, откинулся затылком о бетонный пол. Его брат, предприняв робкую попытку подняться, втянул голову в плечи и испуганно засопел.
– А вот этого здесь не нужно! – неожиданно властно скомандовал в телогрейке, – вы здесь, мужики, не на долго, так что не портите друг – другу общество. Скоро вы все отседова разойдетесь.
После этих слов, старикан покинул узкое помещение, громыхнув на прощание металлической дверью. После его ухода за дверью явственно лязгнул засов, – «взаперти!», – подумал профессор и принялся лихорадочно крутить головой в поисках иного способа выбраться из этой душной и тесной комнаты.
Второй выход не замедлил себя выявить, но на вид оказался прочнее первого – тяжелая металлическая дверь, рядом с которой уходили в стену стальные толстые опоры. Будучи еще босоногим мальчишкой, Николай Васильевич насмотрелся подобных дверей на городских бомбоубежищах, – «интересно, что с ними сейчас стало?», – снова подумал профессор перед тем, как закрыв глаза провалиться в дремоту.
…
Лязг замка, стон несмазанных петель и громкое «кушать подано», отлетевшее эхом от ободранных стен, вытащили Ларинцева из счастливого забытья. В тесной камере ничего не изменилось, разве что воздух стал еще более едким, липким и назойливым. К своей радости и удивлению, Николай Васильевич ощутил, что за время сна брюки на нем практически высохли.
– Вот, мужики, подкрепитесь немного! Напутствовал старичок, раздавая миски с похлёбкой. В другой руке у него было все то же металлическое ведро с облупленной краской, только на этот раз, вместо воды из ведра он доставал нарезанные наспех толстые ломти хлеба. Нехитрое общество молча принялось за еду. Мешая ложкой густую жижу с бульоном, профессор с удовольствием отметил, что кроме макарон, картошки и перловки, в супе плавает большой кусок курицы.
– На хлеб не налегай, горбушку потом мне отдашь! – обратился к профессору один из братьев, но поймав на себе неодобрительный взгляд бородатого старика, который успел сменить телогрейку на такую же с виду залатанную безрукавку, помрачнел и осекся.
–«Хотя бы за еду можно не опасаться, не отберут», – решил Ларинцев.
– Я ушел, а ежели что – шумите! – последние слова бородатого старца, как уловил Николай Васильевич, предназначались именно ему…
После миски жирного супа организм профессора снова начал соскальзывать в сон, но усилием воли он заставил себя оглядеться по сторонам, – «на том свете отоспитесь», – шутил со студентами его коллега по правовому делу, Николай Васильевич в ближайшее время туда не планировал.
За время забыться тесная комната совершенно не изменилась, разве что лампочка под потолком светила чуть ярче, хотя и за это профессор бы не ручался. Шесть штук грязных матрацев, разложенных в два ряда поверх немытого пола, на которых теперь сидели толи заключенные, толи задержанные, добавляли уныние и без того замкнутому тесному пространству. Последний матрац ничем не отличался от пяти предыдущих, разве что, пока пустовал, – «но на долго ли это», – подумал профессор и его годами натренированный мозг принялся искать выход из незавидного положения.
Дома Николая Васильевича никто не ждал, даже животных в квартире не было, одни цветы, да и те – почти все кактусы или им подобные, но ведь остальных‑то должны схватиться. Ларинцев тайком разглядывал своих сокамерников, мысль о том, что он в тюрьме, почему‑то плотно укоренилось в голове профессора. За что и почему – эти вопросы его пока не волновали, больше всего угнетала безысходность и полное отсутствие понимания дальнейшего процесса, а в словах говорливого старика, о том, что все они здесь не на долго, Николай Васильевич совершенно не сомневался, вопрос в том – куда их определят потом.
Видимо, и сокамерники терзались теми же вопросами, но чувствовали себя они по‑разному. Самый старший из них, что был старше самого профессора, украдкой разглядывал остальных мужчин, собранных в помещении, бывший спортсмен уселся по‑турецки и сняв обувь, рассматривал свои дырявые, давно нестиранные носки. Но два брата‑разбойника свыклись с ситуацией и вели себя естественно, как будто такие похищения для них являлись привычным, обыденным делом. Один из братьев, тот, что получил нагоняй от разносчика еды, разжился сигаретами и с наслаждением пускал сизые клубы дыма в засаленный серый потолок. Дым от дешевых сигарет раздражал и без того осипшее горло профессора, к тому же вентиляционная решетка под потолком, судя по всему, была завалена и не справлялась с задачей, но никто не решался сделать замечание зарвавшемуся наглецу и тот бессовестно дымил, лишая собравшихся последнего кислорода.
– Ну что, мужики, может быть в козла партию? – весело спросил второй брат с зализанным чубом, забирая сигарету у первого и дерзко обводя взглядом лица присутствующих.
– Слышь, ты, давай с нами! – снова пнул ногой второй брат бывшего спортсмена.
Мужчина без возражений поднялся на четвереньки и угрюмо подполз ближе к играющим. «Что не так с этим человеком?», – подумал профессор, разглядывая, как широкоплечий спортсмен съежился и ссутулился, боясь окружающих. По мнению Ларинцева, от мог бы без труда одолеть двух братьев разом, но почему‑то не предпринимал никаких попыток защитить себя и свое достоинство, – «Все мы такие! Вместо того, чтобы собраться дружно и дать отпор уличным хулиганам, разбегаемся по одиночке и прячемся по углам, делая себя глупыми, беспомощными и беззащитными!».
Николая Васильевича слегка удивил тот факт, что один из братьев оглядел его, но пригласил четвертым оставшегося старика, хоть тот и сидел в дальнем углу от остальных присутствующих. В хулиганистых братьях не угадывалось ни силы, ни смелости, но в наглости им не откажешь, – подумал профессор и тут же ему в голову пришла шальная мысль с надеждой на спасение, – а что, если собраться вместе и напасть на разносчика еды, когда он снова появится? Помимо последнего, профессор видел, как минимум, двоих охранников, дежуривших за железной дверью, да еще те непонятные полицейские, которые доставили сюда самого профессора, но попробовать стоит, иначе не выбраться.
– За что тебя взяли, дед? – разнузданно спросил у присевшего старика один из братьев, прикуривая от бычка следующую сигарету.
– Сам не пойму! Я ничего такого не сделал! – оживился старик и тут же с опаской покосился в сторону металлической двери, – не услышат ли…
– А тебя за что? – спросил второй брат у бывшего спортсмена.
– Не помню, я пьяным валялся, – просипел тот, раскладывая карты.
Профессора бандиты в свой разговор не втягивали, и он был рад уже этому, наблюдая, как нагловатые, разнузданные братья ловко обыгрывают вторую пару, но этой партии не суждено было закончиться. С противным лязгом отворилась входная дверь и в комнату вошли двое охранников. Невысокие, но атлетически сложенные, к тому же с табельным оружием, висящим за поясом, завершал процессию старик‑разносчик. На этот раз Николай Васильевич не заподозрил в нем бывшего заключенного, скорей наоборот, в очках и в задумчивости он своим видом напоминал коллегу профессора, вот только знать бы каких наук и чем они здесь занимаются.
– Вот этого! – скомандовал старик двум охранникам и те подхватили под руки непонимающего, очумевшего спортсмена, подняли на ноги и поволокли ко второй массивной двери. Никто из остальных арестантов не предпринял никакой попытки помочь товарищу, когда братья поняли, что на них совершенно не обращают внимание, принялись перешептываться и даже посмеиваться.
Один из охранников, подергав рычагами, выдвинул из стены панель с кнопками и отошел в сторону, уступая место старику в очках. Профессор услышал, как четыре раза цокнули клавиши, после чего массивная дверь с шипением начала открываться. Все присутствующие завороженно смотрели, как толстая стальная дверь, весившая, по всей видимости, не меньше тонны, медленно отползала в сторону, освобождая проход в соседнюю комнату. Бедолага‑спортсмен, предприняв неудачную попытку вырваться, опустил голову вниз и несколько раз жалобно всхлипнул.
За дверью оказалась еще одна комната, лишенная окон и другого выхода, на сколько мог разглядеть профессор, находившейся дальше всех от этого представления. В помещении находился всего один предмет, но от одного взгляда на это зловещее, гротескное приспособление у Николая Васильевича заныло под ложечкой.
Когда автоматическая дверь открылась полностью, все присутствующие смогли рассмотреть, что в другом, новом помещении, расстояние между стенами не превышает двух метров, а низкий потолок способен пробудить приступ клаустрофобии даже у человека, не имеющего представления о том, что за болезнь скрывается под этим названием. И в этом замкнутом, тесном пространстве какой‑то ужасный, злокозненный гений установил большущее кресло, оснащенное всевозможными ремнями и зажимами, увенчанное сверху металлическим обручем для крепления головы.
– Допрашивать будут, – прошептал старший брат с зализанным чубом.
В его голосе угадывались разом и благоговейный вострого и немыслимый ужас. Ларинцеву пришло на ум таинственное заведение, увиденное ранее по телевизору, где допрашивали серийных убийц, шпионов и представителей террористических организаций, – «эти люди оказываются вне закона», – вещал с экрана пронырливый журналист, припуская к голосу зловещие интонации, – «их забирают и увозят в неизвестность, не давая ни малейшего представления о месте пребывания ни знакомым, ни родственникам, это не граждане, а опасные преступники и для их допроса специальные организации используют эффективные и действенные методы, но не пугайтесь, ведь все это направлено на защиту честных граждан!»
–«Но позвольте, позвольте!», – лихорадочно думал профессор Ларинцев, обводя взглядом своих сокамерников, – в чем могли заподозрить нас?
Если братья‑гопники еще походили на маньяков или серийных убийц, в чем Николай Васильевич искренне сомневался, то в чем мог провиниться спившийся спортсмен? А он сам и тот старичок с аккуратной бородкой, в чем могли заподозрить их?
В открывшуюся дверь ввели перепуганного, бледного человека и аккуратно усадили в одинокое кресло, развернутое лицом к публике. Пока охрана придерживала спортсмена, бывший старик – разносчик еды закрепил ремни, прижимая к креслу сидящего человека. Когда на голове бывшего спортсмена со щелчком закрепился металлический обруч, мужчина заскулил и заплакал в голос.
– Ничего‑ничего, все скоро закончится, – похлопал его по плечу старик в безрукавке и показал охранникам жестом, что им следует покинуть комнату.
Выходя из помещения последним, шустрый дед погасил выключатель, оставляя обреченного наедине с темнотой. Снова четыре раза цокнули клавиши и панель управления скрылась в стене, после чего проснулись и загудели моторы, приводящие в движения металлическую дверь. «А закрывается‑то она гораздо быстрее, чем открывалась», – ни с того, ни с сего подумал профессор и содрогнулся, пытаясь представить себя на месте спортсмена, привязанного в кресле и отрезанного напрочь от окружающего мира, да к тому же в полной темноте.
– Ну, чего пригорюнились? – весело спросил дед, обращаясь разом ко всем мужчинам, застывшим в одинаковых, испуганных позах. Расстреливать вас никто не собирается, – добавил он и весело рассмеялся.
Охранники, успевшие дойти до дальней двери – единственного выхода из странного помещения, обернулись и весело рассмеялись шутки своего старшего товарища. Один из них намеревался уже что‑то с казать, профессор видел, как тот открывает рот, пытаясь подобрать цензурные слова и тут в соседней комнате, сокрытой и спрятанной за массивной дверью, раздался приглушенный, но отчетливый взрыв.
Рациональный голос в голове у профессора тут же поправил, что это не было взрывом – ни резкого звука, ударившего по ушам, ни взрывной волны он не почувствовал, но зато Ларинцев явственно ощутил, как внутри у него на секунду все сжалось в тугой комок, от чего штаны профессора намокли снова, но внимания на это никто не обратил.
Все заключенные вдруг замерли разом, рассматривая запертую, зловещую дверь. Один охранник умолк на полуслове, другой обронил фразу, – «слишком рано! Так не должно быть!» – долетело до уха испуганного профессора, с лица их старшего, вместе с краской, сошла улыбка, оставив оголенный оскал зубов. В помещении повис запах страха, сдобренный запахом немытых тел. Но, больше всех, побледнели охранники, – они напуганы и сильнее нашего, – понял профессор и похолодел внутри.
Двое мужчин с надеждой уставились на старика в безрукавке, ожидая, что тот все разъяснит. К чести последнего, Николай Васильевич отметил, что тот сумел взять себя в руки и скомандовал подчиненным, теперь в иерархии охраны Ларинцев не сомневался, – нужно проверить, открывайте дверь!
На этот раз двое охранников самостоятельно выдвинули цифровую панель и набрали код, старик терпеливо стоял сзади, лишь немного выдавая нервозность монотонным покачиванием головы.
И снова все присутствующие в помещении замерли, провожая глазами, как металлическая махина двери не спеша, с шипением отползает в сторону, все больше открывая темную комнату с человеком, оставшимся внутри. Братья, как стервятники, выгнули шеи, спеша первыми заглянуть в помещение, заключенный дед с аккуратной седой бородой зашептал заговор и наскоро перекрестился.
Дверь остановилась, не дойдя на добрую ладонь до ближайшей стены, в соседней комнате царил полумрак, разгоняемый тусклым светом от потолочных лампочек из большой комнаты, – по сравнению с тесной соседней камерой, их общая комната теперь не казалась профессору такой уж маленькой. Охранники так и не решились первыми зайти внутрь и их старший, недобро хмыкнув, протиснулся в комнату и включил свет.
Бывший спортсмен в целый и невредимый сидел в кресле, молчаливый и безучастный, но живой – заметил Ларинцев, поймав отражение лампочки в его бледных, полусонных глазах. Но уже через несколько минут, когда охранники, пристыженные командой старшего, освобождали несчастного от ремней кресла, Николай Васильевич понял, что поторопился причислить спортсмена к слову «живой».
Тот факт, что бывший спортсмен худо‑бедно мог самостоятельно держаться на ногах, когда охранники попытались поднять его в вертикальное положение, еще не причислял горемыку к разряду живых. Как выяснилось минутой позже, тело спортсмена еще подавало вялые признаки жизни, но его мозг был мертв. Живой человек не разглядывает мир такими затуманенными, безучастными глазами. Ларинцев последними словами ругал себя за невнимательность, но так и не смог вспомнить какого цвета были глаза у бывшего спортсмена пятью минутами ранее, но точно помнил, что белесую пленку, появившуюся на зрачках после выхода мужчины из камеры, он ранее не замечал.
– Да он же зомби! – хохотнул второй брат с коротким ежиком и тут же выругался испуганно и обреченно.
Когда за охранниками, выводившими мертвого живого человека лязгнул засов, в общей камере повисла тишина.
Всем добра, продолжение следует...
Часть 1. Черная метка, Часть 2, Часть 3, Часть 4.
Обратите внимание
Бежать больше некуда, город закрыт
Призрачный лифт
Егор стоял на балконе современного шестнадцатиэтажного дома, сложенного из веселеньких оранжевых кирпичей, на берегу речки, и смотрел на двухэтажные бараки и четырехэтажные хрущевки, разбросанные вокруг. Он щурился от яркого летнего солнечного света и хмурился от собственных мыслей. Сегодня ему исполнилось восемнадцать, казалось бы, радуйся, празднуй, вся жизнь впереди. Но эта история не про него.
Вот уже четвертый год он живет со своей бабушкой. И он не помнит, когда последний раз улыбался, с тех пор, как пропали его родители. Пропали в этом чертовом веселом оранжевом доме. Вышли из квартиры, но не вышли из дома. С того дня прошло ровно четыре года. Как можно радоваться в такой день.
Жизнь тогда очень круто изменилась для него. Из веселого и общительного пацана, центра компании, он превратился в замкнутого и молчаливого, никому не интересного затворника. Он перестал ходить гулять с друзьями, у него просто исчезли друзья. Дом – школа, потом дом – институт, вот стал его постоянный маршрут на улице. Ужин с бабушкой, маленькой седой старушкой, которая не оставляла попыток выдавить из него улыбку. И дальше чтение – вот, что стало для него отдушиной. Ну и конечно же, расследование исчезновения родителей.
Он читал все про исчезновения людей, про маньяков, всякую мистику и околонаучное чтиво, ведь наука и следствие не помогло ему найти родителей. Призраки, приведения, мистические персонажи, фольклорные монстры – вот где он был экспертом. Как же он хотел встретить, хоть кого-то из этих существ, чтобы убедиться в их реальности. Ведь не может же быть столько рассказов на пустом месте. А еще, возможно, это приблизит его к тайне исчезновения мамы и папы.
- Егор, иди кушать. – донесся с кухни звонкий голос бабушки, оторвав его от собственных невеселых мыслей и воспоминаний.
Зайдя на кухню, он увидел празднично одетую и улыбающуюся бабушку, с маленьким тортиком в руках, на котором горела одна свечка, над цифрой 18.
- Ты теперь совсем взрослый, но все же загадай желание. – Сказала она, одновременно сдерживая слезы и улыбаясь. Для нее это тоже был тяжелый день. Но она тогда решила, что доживет до тех пор, когда внук закончит институт. Что воспитает его как своего сына, исчезнувшего при загадочных обстоятельствах вместе с женой.
- Да какое у меня может быть желание? Спасибо бабуля. – Грустно ответил ей Егор, а сам загадал, в очередной раз, свое единственное желание, которое он загадывал из года в год, и задул свечку.
- Смотри, какой я тебе подарок приготовила. Нашла в отцовских вещах. Странно, столько раз мы их перебирали, а увидела только недавно. – Сказала бабушка и кивнула на открытую черную коробку в которой лежали старые отцовские часы. Хотя старыми их можно было назвать с трудом, выглядели они очень круто. Прозрачный корпус с обратной стороны позволял разглядеть весь механизм с кучей шестеренок, кажется такие часы называются скелетоны, подумал Егор. Это был самый настоящий подарок, взрослый и очень важный для него.
- Спасибо огромное. Это самый лучший подарок. – Ответил Егор и обнял бабушку.
Праздничный обед, если его так можно назвать, прошел в тишине. Егор ел торт и не отрываясь смотрел на часы, лежащие рядом с ним, все еще не решаясь их надеть. Бабушка смотрела на Егора и удивлялась, каким большим и взрослым он уже стал, и как он походил на своего отца. Такой же высокий, черноволосый с голубыми глазами и волевым лицом, с непослушной длинной челкой, постоянно падающей на глаза.
Закончив с куском торта, он поднялся из-за стола и отправился к себе в комнату, почитать, еще раз поблагодарив бабушку за все. Завалившись на диван, он достал недочитанную бумажную книжку, из библиотеки отца. Мифология Древней Руси, было написано на обложке, сама же книжка была наполнена картинками и интересными преданиями древних славян. Разглядывая картинки, он безуспешно пытался вникнуть в текст рассказа, но его взгляд периодически соскальзывал на отцовские часы, так и продолжавшие лежать в черной коробочке рядом с ним.
Наконец, он не выдержал и закрыл книгу, протянул руку к часам и аккуратно надел их на левую руку. Посмотрел на мобильный телефон и выставил время на часах, ровно четырнадцать часов. Механизм с автоподзаводкой успешно заработал, секундная стрелка побежала по циферблату наматывать круги.
Желание выйти на улицу возникло неожиданно. Егор даже удивился ему. Но бороться с этим не стал, доверившись интуиции. Он встал с дивана, поставил книжку обратно на полку, убрал телефон в карман и вышел в коридор из своей комнаты.
- Бабуль, пойду прогуляюсь, хлеба куплю. – Сказал он, взяв с полки, возле входной двери, сто рублей и мелочь, лежащую там на всякий случай, а также ключи от квартиры. Сунул ноги в кроссовки и быстро вышел за дверь, успев заметить удивленный взгляд бабушки, вышедшей его проводить.
Егор нажал кнопку вызова лифта и стал ждать, пока какой-то из них поднимется на девятый этаж, где они жили. В этот раз приехал грузовой лифт, его двери словно не хотя открылись, пропуская его внутрь. Оказавшись внутри лифта, парня посетило странное чувство, словно кто-то ласково потрепал его по загривку, он даже обернулся, уткнувшись взглядом в здоровенное зеркало во всю стену.
Палец привычно жмет на кнопку первого этажа, двери с шумом закрываются, отсекая его от запаха жаренной картошки доносившегося из соседней с ними квартиры. Лифт плавно скользнул вниз, набирая скорость. Егор стоял и ждал, когда двери привычно откроются на первом этаже. Но вот уже прошло минут пять, а лифт все не останавливался, даже кажется еще немного ускорился. Парень с удивлением посмотрел на часы, а с ними происходило что-то странное. Секундная стрелка двигалась против хода своего обычного движения, в то время как минутная двигалась со скоростью секундной в правильном направлении. Стрелка, отвечающая за показ часов, дергалась с цифры на цифру, каждый раз показывая новую.
Вот тут Егор испугался, по его телу прокатилась волна холодных мурашек, а волосы на руках встали дыбом. Лифт резко остановился, парень от неожиданности, аж присел. Двери поползли в разные стороны, открывая картину полутемного подъезда с валяющимся тут и там мусором. Обрывки газет, фантики и мелкий мусор под порывами легкого сквозняка, гоняли туда, сюда по площадке перед лифтом. Разбитая лампочка, висящая на обшарпанном проводе, идущем прямо в потолок, не горела, хотя, если бы горела, было бы вообще странно. Он посмотрел на часы, который показывали 14:23. Секундная стрелка начала свой разгон от нулевой точки.
Выйти из лифта было страшно, очень. Егор осторожно высунул голову за двери, готовый отдернуть ее в любой момент, и огляделся. Справа был выход на балкон, сквозь разбитое стекло виднелось темно-серое тяжелое небо, словно одна большая темная грозовая туча накрыла весь город. Слева же, был выход на площадку с квартирами. Легкий сквозняк продолжал гонять мусор, скрывая его за поворотом и возвращая новый обратно.
Собравшись с мыслями, парень приготовился сделать шаг и, наконец, выйти из лифта. В этот момент, с громким металлическим грохотом, хлопнула одна из дверей в квартиру на площадке. Егор от неожиданности отскочил назад и довольно сильно приложился о поручень, идущий по периметру лифта. Схватившись за ушибленный бок, и, немного пригнувшись от испуга, он в очередной раз прислушался к происходящему вокруг. Стояла мертвая тишина, казалось, даже стих ветер, гулявший по подъезду.
Егор набрался храбрости и сделал первый шаг, выйдя из лифта. Он, особо не задумываясь, повернул в сторону площадки с квартирами. Оглянувшись, он увидел, что лифт даже не думает закрываться. Светодиодные лампочки продолжали ровно гореть, освещая площадку перед ним.
- Все страньше и страньше. – пробормотал Егор, словами Алисы из Страны Чудес.
Сделав еще пару шагов, он оказался в центре коридора, ведущего к квартирам на площадке. Две слева, две справа, все как у него в подъезде. Это немного успокаивало. Может лифт заглючило, и он просто приехал не на первый этаж, проскользнула наивная мысль.
Дальняя справа дверь в очередной раз хлопнула, в этот раз уже не так сильно, словно приглашая войти. Егор, как загипнотизированный, пошел к двери. Взявшись за ручку, он осторожно приоткрыл дверь, пытаясь заглянуть внутрь. Картина, открывшаяся перед ним, отдавала безумием и нереальностью.
Через настежь открытую дверь в зал, он увидел полностью седую молодою девушку, сидящую на стуле, посредине комнаты. Вокруг нее бегало маленькое мохнатое существо, едва доходящее ей до колен. Существо кусало девушку за ногу, вырывая маленькие кусочки мяса при каждом укусе и обвинительно что-то неразборчивое кричало, шлепая после укуса коротенькой ручкой по ноге жертвы. Девушка плакала и виновато со всем соглашалась. Их голоса доносились словно через вату. Глаза девушки при этом бешено вращались, одновременно заливая слезами красивое еще лицо.
- Игоша, что ли. – Вслух подумал Егор, и от неожиданности прикрыл рукой рот.
Существо, услышав человеческий голос, резко обернулось и уставилось абсолютно белыми глазами на Егора. Он вздрогнул и попятился назад. Еще совсем недавно, он мечтал о том, чтобы встретить хоть что-то паранормальное. Получите и распишитесь, как говорится. Такого он точно не ожидал.
Монстр довольно быстро побежал к нему, все что успел сделать Егор, это схватиться за крестик и попробовать читать молитву, единственную которую он знал. Но это не помогло. Существо ухмыльнулось и прыгнуло на него, вцепившись маленькими острыми зубами в руку, которую он непроизвольно вскинул в целях защиты.
Егор отходил назад, пытаясь скинуть с руки это существо, махая рукой и ударяя ей об стены. Монстр вцепился в руку своими маленькими ручками и ножками, а также острыми зубами, скинуть его не получалось. Мысли резко скакали в голове, доставая из глубины сознания факты. Игоша – это ребенок, умерший в раннем возрасте, либо до рождения. Выглядел как маленький мохнатый человечек, селился на мельницах или возле водоемов. Из того, что он про них читал, боролись с ними в основном молитвами и дарением крестиков и сладких подарков другим детям. Но, сейчас, не та ситуация.
Монстр как-то перехватился и впился своими маленькими острыми зубами уже в запястье. Вспомнив основной постулат практически всех фильмов и книжек, про борцов с монстрами, Егор нащупал в кармане ключи от двери в дом, один из ключей был длинный и достаточно острый, в форме маленького крестика. Ключ довольно удобно лег в руку, словно ждал этого. Егор достал его из кармана и с силой вогнал его в волосатую голову Игоши.
Дикий визг раздался из квартиры, повторяя визг маленького волосатого монстра. Черная кровь потекла из раны, смешиваясь с алой кровью Егора. Монстр отвалился от руки, словно пиявка, напившаяся крови. Удивительно, но железо сработало, хотя, не зря же во многих источниках пишут про “честную” сталь. В это время металлическая дверь квартиры, где осталась девушка, слетела с петель от сильного удара, упав рядом с Егором. На пороге стояла девушка с седыми волосами, хотя сейчас она уже не походила на жертву.
От нее веяло ледяным холодом. Пальцы, оканчивающиеся длинными белыми когтями, потянулись к Егору. В голове парня сразу всплыл образ лихорадки Ледеи, виденный им в одной из книжек. Ей он точно не мог ничего противопоставить, кроме бегства. И очень желательно не дать ей прикоснуться к себе. Страх, спровоцировал дикий выброс адреналина. Мальчик сделал резкий рывок к лифту, показавшийся ему даже каким-то легким, словно его подталкивали в спину. Едва оказавшись внутри, Егор затарабанил пальцами по кнопкам, пытаясь запустить свой призрачный транспорт.
Двери закрылись с громким хлопком, отсекая его от монстра уже практически тянувшегося к нему. Егор сел прямо на грязный пол лифта и посмотрел на кнопки. Горела кнопка шестнадцатого этажа. Лифт двигался очень медленно, словно давая ему время прийти в себя. Ключи от квартиры все также были зажаты в его руке, маленькие ранки, оставленные монстром, продолжали кровоточить.
- Словно кошка покусала, хотя они царапаются. Сбылась мечта идиота. – Егор неожиданно для себя улыбнулся. У него всегда была склонность к математике, логике, физике, странно перемешанная с детской верой в существование вещей за пределами понимания обычного человека. Аналитические способности и куча прочитанной литературы про все необъяснимое, давали ему возможность мыслить довольно нестандартно, для его возраста, да и в принципе.
Парень встал на ноги и огляделся в очередной раз. Надо было найти хоть какое-то оружие, помимо ключа от двери. Ведь этой железкой, длиной сантиметров пять можно было защититься только от маленького монстра, типа Игоши. Странное совпадение, подумал он. Егор присмотрелся к поручню, сделанному из нержавейки, скорее всего. Ухватил его покрепче руками и дернул. Поручень очень легко покинул место крепления, словно только этого и ждал.
Лифт остановился. Егор внимательно смотрел на двери, держа в руке метр полой блестящей металлической трубы.
- Я готов – опять вслух подумал он. И двери лифта, словно ждали его команды, начали медленно открываться. Что-то с этим лифтом не так, пронеслось у него в голове.
Картина за дверьми лифта ничем практически не отличалось от прошлой остановки. Тот же мусор, те же серые тучи, те же разбитые стекла. Единственным отличием была дверь на площадку с квартирами. Она была металлическая и закрыта на навесной замок с этой стороны. На двери были вмятины, как будто с той стороны лупили кувалдой или большим молотком. Наверное, не стоит пока туда ходить, решил Егор, д2а и замок открыть будет проблемно.
- Надо выйти на балкон и оглядеться, может увижу что-то интересное, что позволит понять где я. - подумал парень.
Толкнув своим импровизированный оружием дверь, он неуверенно вышел на площадку и замер с открытым ртом от удивления.
Монотонное серо-черное небо от горизонта до горизонта перекрывалось черными многоэтажными домами. Верхушки некоторых из этих домов терялись в тумане, начинавшемся этаже на пятидесятом, плавно исчезай в серой хмари. Егор высунул голову за перила и посмотрел вверх, пытаясь понять на каком этаже он находится. Получалось, что на последнем. Переведя взгляд вниз, Егор с силой сжал балконные перила.
То, что происходило внизу было довольно сложно описать. Первое, что отметил парень, это то, что его дом самый низкий в округе, этажей примерно тридцать. Второе, это то, что происходило на дорогах, или тех местах где раньше были дороги. Вместо машин по дорогам двигались какие-то тени, периодически кидающие друг в друга сгустки тьмы. Иногда тени собирались в кучу, объединяясь, и потом исчезая в жутком теневом водовороте, образовывающемся на их месте.
Его наблюдения прервал удар в дверь, со стороны лестницы, или там, где она должна была быть. Хлипкая фанерная дверь слетела с петель и на балконе появился, да ну нет, не может быть.
- Зомби, да бред. – испуганно прокричал сам себе Егор.
Однако, в следующий момент, он переменил свое мнение. Монстр посмотрел на него одним глазом, очень осмысленно, как на еду. Одна рука у него висела плетью, голова представляла собой кровавое месиво, лица разглядеть не получилось бы, при всем желании. Судя по характерным травмам, выпал с шестнадцатого этажа, отсюда. Игра в гляделки закончилась, и монстр довольно ловко прыгнул в сторону Егора. Все, что успел сделать парень – это выставить перед собой поручень из лифта.
Сильный удар опрокинул его на пол, зомби навалился сверху, насаживаясь грудью на блестящий поручень, по которому уже потекла черная кровь. Да это же мертвяк, самоубийца, это в западной культуре он уже стал зомби. Эта мысль пронеслась у Егора в голове, когда он спихивал с себя теперь уже окончательно мертвое тело. Со стороны лестницы опять послышались шаги, много шагов. Видимо дом пользовался популярностью у любителей прыгнуть вниз. Парень даже решил не заглядывать на лестницу, ведь судя по звуку поднималось человек пять, не меньше. А с ними он еще не готов встречаться.
Пулей метнувшись к лифту, он заскочил внутрь, успев заметить, как металлическая дверь, закрытая на навесной замок, сотряслась от мощнейшего удара, выгнувшись новой вмятиной. Егор ткнул кнопку девятого этажа, того где он жил. Двери лифта закрывались медленно, словно издеваясь, а шаги мертвяков приближались быстро. Удары в дверь на площадку участились. Двери закрылись секунда в секунду, прямо перед мордой мертвяка, первым появившимся на площадке.
Лифт опять поехал очень медленно, по ощущениям, словно давая ему время все осмыслить и подготовиться. Егор положил поручень, спасший его жизнь, на бывшие крепления, полукольцом торчащие из стены лифта, так как не хотел кидать его на пол, все таки полезное оружие.
- Хм, а ты как-то изменился. – Прошептал парень, внимательно рассматривая поручень. Он стал не таким круглым, скорее овальным, то место, где Егор держался за него руками, стало шершавым. Да очень интересно, что же происходит. Он обернулся к зеркалу, чтобы посмотреть на себя, и вздрогнул. На зеркале было написано “ныС, цедолоМ”. Ему потребовалась доля секунды, чтоб расшифровать надпись. Слезы навернулись ему на глаза, неужели он близок, неужели он найдет их.
Лифт остановился, но двери не открывались, словно ожидая его команду. Егор вытирал слезы и не хотел пока никуда двигаться. Он очень устал. Груз, лежащий у него на плечах и давивший все эти четыре года, как будто усилился. Он не мог себе позволить, не решить эту задачу. Он уже не боялся за себя. Молодой организм очень быстро перестроился.
Егор посмотрел на свои руки, укусы первого монстра пропали, оставив легкие шрамы. Он достал ключи, испачканные в крови Игоши, и руководствуясь своей логикой, засунул их в поручень, с обратной стороны от того где держался руками. Поручень опять неуловимо для его взгляда поменялся. Он уже походил на сплюснутый очень сильно овал, принявший форму меча, с шершавой как у напильника рукояткой и небольшой гардой.
Решительности в глазах Егора прибавилось. В очередной раз взглянул на часы, показавшие время 15:23, как будто прошел всего час. Он осторожно взял в руки свое новое оружие и опять взглянул в зеркало. Встретившись сам с собой взглядом, он подмигнул и тихо сказал:
- Я готов, открывай. – обращаясь к лифту, или как он решил его называть, призрачному лифту, словно к напарнику.
Двери медленно поползли в стороны. Картина за дверями лифта была все также печальна, ветер и летающий туда, сюда мусор. В этот раз была укреплена дверь на балкон, она была забита кусками мебели, снизу ее подпирала тяжелая тумбочка, времен СССР. Пластиковая дверь на площадку с квартирами была открыта, приглашая его войти.
Егор смело вышел из лифта, сжимая в руке подобие меча, и направился на площадку. Первое, что он увидел, это открытая дверь в его квартиру, а также почувствовал запах яблочного пирога, который пекла его мама. Сорвавшись на бег, он за секунду ворвался в квартиру и уже стоял на кухне. Спиной к нему сидел его отец и точил кухонный нож. У парня не возникло не малейшего сомнения, что это он. Одежда была та же, в которой он вышел из дома четыре года назад. Те же короткие черные волосы и кусок татуировки на шее, торчащий из-под футболки.
- Папа. – Закричал Егор, безуспешно пытаясь стереть слезы радости.
Человек медленно обернулся. Его волевое лицо, с широкими скулами, прорезала доброжелательная улыбка.
- Сын, ну ничего себе. Добрался. А мы ждали тебя. – Сказал он и указал подбородком на духовку, в которой пекся пирог.
Что-то было не то, жужжала маленьким комаром мысль на краю восприятия Егора. Как-то все очень просто. Парень не двигался, стоял и смотрел на своего отца, что-то его смущало.
- Пап, а где мама? Как вы здесь оказались, как я здесь оказался? – начал вываливать свои вопросы Егор.
Отец, сидел в пол оборота к нему и даже не думал встать и обнять сына. Он сидел в высоких ботинках на кухне, хотя, когда пропал, было лето, и он просто логически не стал бы их надевать в жару.
- Мама скоро придет, иди обниму. – ответил отец и внимательно посмотрел на парня.
Егор сделал шаг на встречу отцу и воткнул импровизированный меч в его грудь. В это же мгновение, отец начал быстро меняться, лицо исказили судороги, прорезались острые треугольные зубы, глаза стали абсолютно черными. Ботинки слетели с ног, обнажив копыта, из уродливой башки показались рога.
- Ты сдохнешь, как твой отец, детеныш ведьмака. – Процедил через безгубый рот черт. А это был именно он, опять же, судя по книжкам, отметил Егор. Спустя секунду, нежить опала кучкой серого пепла к ногам пацана. А слова все еще набатом звучали в голове. Отец умер? Или он наврал. Да скорее всего так и есть, ведь они насылают морок, обманывают и провоцируют человека на плохие поступки. Все как по учебнику.
Егор огляделся в очередной раз, кухня поменялась, из почти идеальной копии того, что было у них в реальной жизни, она превратилась в старую с отваливающимися грязными обоями, трещинами на потолке, покосившимися дверцами шкафов и человеческой рукой в духовке. Когда взгляд натолкнулся на последнее, парня замутило, и он отправил вкусный тортик на кухню своего призрачного дома.
Надо было попрощаться с воспоминаниями и начать новую жизнь по непонятным правилам и законам. Он чувствовал, что довольно близко подобрался к разгадке исчезновения родителей. Теперь было понятно куда они пропали. А вот почему они не вернулись и где находятся сейчас, в этом надо было еще разобраться. По дороге к лифту он решил зайти к себе в комнату, или отражение комнаты в этом мире.
Открыв дверь, Егор в первый момент отшатнулся назад. Прямо напротив него, на другом краю комнаты, стояла высокая худая одноглазая женщина. Она пристально смотрела на него и щерилась беззубой улыбкой.
- Явился, кормилец. Тут я хозяйка. – Сказала она голосом бабушки и засмеялась.
Парень почувствовал усиливающуюся слабость, женщина же странно задвигала руками, словно перебирая веревку, подтягивая ее к себе. Глаза Егора начали закрываться, переходя в состояние, когда видно всякие палочки и цепочки в глазах, именно тогда он разглядел туманный серый жгут, связывающий его тело с телом, женщины. Он махнул мечом, разрубая его. Сразу стало значительно легче. Рывок в перед и резкий удар слева на право, одноглазая башка с глухим стуком упала на пол и покатилась в угол.
- Лихо значит. Как будто в сказку попал. – Сказал Егор и улыбнулся прежней открытой улыбкой. Дух зла, несчастья, олицетворение горя. Облик Лиха очерчен не вполне определённо. Как и многие обитатели иного мира, лихо и похоже на человека, и отличается от него. Вот к чему приводит горе, которое нельзя забыть, или наоборот. Где причина, а где следствие не понятно.
Егор решил, что на данный момент хватит приключений и надо бы вернуться в свое призрачное логово, оно же транспорт. Ноги подкашивались от усталости. Едва зайдя в лифт, он нажал кнопку первого этажа. Двери закрылись и лифт поехал. Парень улыбнулся своим мыслям и нажал кнопку стоп. Лифт остановился.
- Так и знал. Спасибо, родной. – поблагодарил парень и положил свое оружие на место.
Меч, а теперь это был уже именно он, опять незаметно изменился. Яркий серебристый прямой клинок, даже на вид очень острый, длиной около 80 сантиметров, узкая изящная гарда и черная рукоять с блестящим белым навершием. Это было изделие мастера, как оно могло возникнуть в лифте, превратившись из обычного поручня. Да, много загадок еще предстоит разгадать.
Прислонившись спиной к стене, усевшись прямо на пол, парень задумался. Как вернуться назад? Как выйти из дома? Что за дверью на 16 этаже? Может ли меч превратиться в пулемет? Могут ли встретиться не славянские монстры? Где родители? Что делать? Это всего за секунду. Егор сидел и обдумывал ситуацию. Вопросов было много, а вот кто ответит на вопрос.
Парень сделал самую очевидную вещь в данной ситуации, которую сделали бы все обычные люди, застрявшие в лифте. Он нажал на кнопку вызова лифтера.
- Господи, ну ты и тупой! – Раздался из динамиков ехидный мужской голос.
- Эм.. эээ.. а вы кто? Лифт? – Растерялся парень.
- Ну, почти, меня угораздило сдохнуть в нем, выбравшись из суровой переделки, на шестнадцатом этаже. И так получилось, что я вроде как стал им. Или ... да хрен знает короче, я тоже не очень опытен в этих вопросах. – Продолжили шипеть динамики.
Вопросы крутились в голове Егора, но ему не хотелось показаться туповатым, хотя он уже, вроде как им был.
- Что случилось с моими родителями? – спросил он свой главный вопрос, опасаясь прекращения диалога по каким-либо причинам.
- Не знаю, ведьмачок, я тут сам оказался около года назад. Когда стали наши так сказать, коллеги пропадать в этом доме. Вот и я пропал, но вроде пока крепок рассудком. А то такие места быстро сводят с ума и превращают в хрен знает во что. – ответил лифт и весело расхохотался.
- А как твое имя? – спросил Егор, казалось бы, простой вопрос.
Лишь легкое шипение, как по рации, было ему ответом. Парень даже успел испугаться, что сломал лифт, как какую-нибудь программу типа Алисы.
- Не помню, мне тоже надо подумать. Отдохни, поспи. Тут пока безопасно. – Ответил лифт и шипение прекратилось, как и разговор.
Егор растянулся на не очень чистом полу лифта, вытянув ноги и уставившись в потолок. Его меч все также лежал на своем месте поручня, придавая парню уверенности. Свет в лифте притух, давая возможность уснуть. Сознание плавно отключилось, и Егор провалился в сон, свой первый сон в этом теневом мире.
Ему снился бой на вершине высокого черного дома, его высота могла сравниться с горой, количество этажей подсчитать было нереально. Кто с кем дерется было не разглядеть, все были в черных одеждах и создавалось ощущение битвы всех против всех. Потом картинка поменялась, и он увидел свою бабушку, сидящую на диване с его футболкой в руках. Она тихо плакала, смотря в одну точку на стене и тихонько раскачивалась. Рядом с ней, в тени, стояла одноглазая худая женщина. Незримые нити связывали их, и было заметно, как силы покидали человека, заменившего ему мать и отца.
Егор заплакал от предложенного ему выбора прямо во сне. Но выбор он сделает позже, когда проснется. Когда проснется уже новым полноценным ведьмаком, который сам будет определять свою судьбу и будущее.
Наблюдатель Книга вторая Глава 4 ч. 2
Начал он с тех, кто находился на более близком расстоянии от него, где расположились Хобот, Градус и Калачов, только собравшиеся выпить водки после пожеланий Калачова виновнику торжества фарту, лохов побогаче и легкой доли по жизни, все поднялись, зашумели вразнобой, подтянулись и те, кто сидел за соседним столом.
Игорь поставил, словно размазав кистью, кресты на затылках всем - и Фаре, последнему из них тоже - никто в этот раз ничего не почувствовал, не дернулся, не изменился в лице и не споткнулся на ровном месте, не упал мордой в селедку, хотя он ожидал что то подобное, что случилось с Кащеевым после отметки. У этих дебилов видать не настолько была развита интуиция и чутье, чтобы почуять что с ними уже произошло неладное, необъяснимое и предопределяющее их будущее.
Переглянувшись с Сюин, он показал рукой на выход, попросил мимо пробегающую ту же самую работницу общепита принести счет, потом расплатился и начал вставать из за стола. Он не заметил а скорее ощутил, что кто то на него смотрит - долго, внимательно. Когда Игорь по наитию повернул голову в сторону, откуда он чувствовал взгляд, то увидел возле барной стойки Костю, своего знакомого, занимавшего не последнюю должность в комитете по надзору за помещениями, находящимися в городской собственности в областной администрации и которому помогал в свое время оформить в частную собственность сеть государственных детсадов, все пятнадцать зданий, под переделку их в офисы и сдачу в аренду. Только очень он изменился с того времени, как они виделись в последний раз, лет 6-7 назад, потом по слухам после того как начал брать взятки, его выкинули из администрации, он пропал надолго, что с ним и как он живет - никто не знал.
Константин, зашедший в ресторан, по всей видимости с кухни, был младше Игоря на пять лет, под два метра ростом, раздавшийся в ширину, с выбритым затылком и зачесанными назад темными волосами на голове, в черном длинном кожаном плаще, под которым виднелся все тот же, как у остальных собравшихся бандитов, строгий костюм, знаками показал ему, что подойдет сейчас к Игорю а сам направился, принимая из рук бармена четыре литровых бутылки водки к празднующей толпе, радостно восклицающей при его виде, лезшей обниматься и здороваться с ним.
По быстрому всех поприветствовав, Костя направился к Игорю:
- Здравствуй, Игорь! - произнес он, улыбаясь, наклонившись к Игорю и протягивая руку.
- Привет!
- Ты какими тут судьбами?
- Да вот ... перекусить заехали, в первый попавшийся ресторан. Как жизнь, Костя?
Константин, тоскливо оглянувшись на несколько наблюдавших за ними людей в связи с тем что Костя отошел от них, невесело ухмыльнулся и сказал:
- Да ... сам видишь ... помнишь же где работал и как жил ... а щас вот ... с этими гнидами ... кантуюсь. А это кто с тобой, не представишь?
- Помощник мой, Светлана.
- Вам повезло, Светлана, однажды Игорь мне очень помог, я уж думал тогда все, иду ко дну и пускаю пузыри ... свою работу знает на отлично, без тени иронии и сарказма могу со всей ответственностью сказать - настоящий профи в своей области и хороший, надежный человек. Помнишь, Игорь, в девяносто первом, как мы по котельным, в Ленинском районе решали ...
Игорь остановил его, сделав рукой предостерегающий жест:
- Не нужно, Костя. Не время да и не место сейчас.
- Да, да ... я понял ... слушай, дельце есть к тебе, возможно ... не, ты это, не "меньжуйся", все чисто, без криминала ... Я лично от себя, у меня свои "замутки" тут намечаются, к ним - Костя показал глазами на толпу бандитов - не имеет никакого отношения. Могу я обратиться, если что?
Игорь кивнул, достал из кармана пиджака визитку, протянув Косте, сказал:
- Звони, посмотрим что да как, может быть и помогу чем смогу.
Костя, еще раз пожал ему руку, с чувством сказал:
- Я действительно рад тебя видеть, Игорь. Удачи, если жив буду, может столкнемся еще где! Всего доброго,
Светлана - улыбаясь им, Костя развернулся и ушел к столам.
Игорь еще несколько мгновений постоял у стола, проверяя ничего ли не забыл тут, в это время в ресторан зашли с десяток бодрых спортсменов в ярких лыжных костюмах, пьяные, веселые и горластые начали занимать столы, один из них, пожилой и с седыми волосами, увидев видимо кого из знакомых бандитов потянулся к ним с распахнутыми руками. Игорь узнал его - это был известный в городе тренер по биатлону, готовил городскую сборную к соревнованиям, сдавший на мастера спорта еще в СССР, про него периодически писали в местной печати, в том числе как он ищет спонсоров для команды,
" ... Не случайно и тут по всей видимости оказался, притащился вероятнее всего у бандитов на спорт денег клянчить. Отчаянный однако тренер ... " - усмехнувшись подумал Игорь.
Самый последний спортсмен вошедший в ресторанный зал, отставший от других, кое как передвигающий ноги и шатающийся из стороны в сторону от пьяной усталости, прошел тяжело и неуклюже шлепая в лыжных кирзовых ботинках покрытых белыми разводами от промокания, запинаясь массивным выступом для крепления на лыжах мимо Игоря и Сюин. Видать надравшийся водки сразу же где то у самой лыжни, на месте, только-только отскочив от нее чуток, он нес на правом плече пару длинных лыж, придерживая левой рукой, сверху на которых лежала бита, деревянная и слишком большого размера для игры в бейсбол. Свою амплитуду колебаний тела он явно не мог уже контролировать, конец лыж с плеча вслед за его внезапными бросками и разворотами из стороны в сторону размахивался по опасной траектории.
- Валера! Иди сюда, мы тута, Валер! - поочередно крикнули ему собратья по лыжне, Валера резко развернувшись корпусом и летящими по инерции лыжами, чуть не снес чистые бокалы на стойке бармена.
Потом аккуратно, дойдя до стола с друзьями по команде, прислонил лыжи к стене, взял в руки биту, вышел на середину зала и стал имитировать бейсбольную игру, пьяно щурясь и гримасничая, он подкидывал воображаемый мяч с отработкой последующего удара. Так он постепенно приблизился стоящему спиной неподалеку от Валеры и поднявшего рюмку водки к тому самому, с татуированной коброй. И смачно, с разворота вмазал ему битой по затылку.
Удар был не столько сильный, сколько очень чувствительный, затылок у всех одинаковый, на нем накаченных мышц ни у кого не наблюдается, поэтому даже такому здоровяку этого хватило вполне. Его сначала качнуло за начавшими переплетаться ногами вперед, рюмка с водкой вылетела из руки и описав крутую дугу шлепнулась и разбилась об пол а бандит через шаг, закручиваясь штопором, сделав полный оборот тела вокруг себя, рухнул со всего маху носом в бетон, оставшись лежать без движения, на фоне начинающей растекаться из под его лица густой кровавой лужи, медленно заполнявшей собой трещины и сколы бетонного пола вокруг головы.
Воцарилась мертвая тишина, все замерли как в стоп-кадре, только слышно было щелкнувший клавишей музыкальный центр, словно выключившийся от страха, сообразно моменту да сбрякала выпавшая из рук алкоголика и закончившего любые игры в бейсбол теперь надолго, если не навсегда Валеры, бита.
Наконец к упавшему подбежали двое из бандитского стола, все тоже начали выходить из за стола, перевернули на бок, прощупали пульс и один из них наконец сказал к стоящим полукругом бандитам:
- Живой ... В отключке только ... Хряк, к врачу его надо весь шнопак на осколки раскидало, да и с черепушкой тоже не понять чего ...
- Тащите в машину его, "лепиле" я наберу щас - спокойным тоном сказал сказал Хряк, тот самый, ради которого под видом дня рождения сегодня все собрались, небольшого роста, упитанный, с добродушным лицом, доставая пухлыми руками из кожаной барсетки мобильный телефон.
- Куда везти то его? - прежде чем начать поднимать, спросил со здоровенной золотой печаткой на руке бандюган, все еще на корточках сидевший возле окровавленного лица и придерживая голову рукой.
- В областную, в хирургию, Евсей как раз сегодня должен быть на работе. Поднимайте да в тачку, че так и будешь сидеть башку держать? Чем быстрее домчите тем лучше для Ганса, тут каждая минута на вес золота, он еще пригодится, дел незаконченных по за глаза, быстро чтоб по времени вылечили, любые лекарства и деньги не проблема. А там на месте разберетесь, у входа вас ждать уже будут.
Вчетвером легко, несмотря на его вес, подняли стонущего бессознательно Ганса, пятый придерживал голову, резво протащили через весь зал, мимо Игоря, который тронув Сюин за локоть кивнул в сторону выхода и хотел выйти чуть погодя вслед за раненым Гансом.
Но Костя опять подошел к ним:
- Игорь, послушай ... ты надеюсь понимаешь, что все это не должно никуда выноситься?
- Ну естественно, о чем речь то ... Все тут и останется, не беспокойся ни о чем.
- А Светлана? - улыбнулся и посмотрел на Сюин Костя.
- Светлана точно такого же мнения. Ни я, ни она ничего не видели и не слышали, забудь, как будто нас тут и не было вовсе.
Пока они разговаривали, тренер подбежал к Валере, встал между ним и начинавшими подходить бандитами:
- Ребята, давайте разберемся без крови, а?
- Какие ребята? ты че, мишка олимпийский, ваще рамсы попутал? Ты кого тянешь за собой, падаль? Тебя, урюк, позвали к приличным людям а за тобой всякое бакланьё помойное с дровами на плечах уцепилось! И балласт этот сбросить ты не в состоянии, прежде чем сюда завалиться, харкотина! - начал нервно подергивающийся, лысый и худющий молодой паренек, с тут же появившейся пеной в углах рта, раскинув пальцы веером.
- Мужики ... да вы че ... он же не специально, видите же что пьяный - пытаясь оправдаться забормотал тренер.
- Мужики в огороде, запомни, чушкарь! А по "синей" волне дак и спрос то вдвойне, "бивень" ! Ты "мазу тянешь" за этого черта? Ну тогда вы щас у меня оба тут эти лыжи с битой сгрызёте, вместо бобра а потом опилками на десерт закусите, пока все не заглотнете, козлиные рожи! - еще больше распаляя себя истерически закричал парень.
- Да че ты базаришь с ним ... - послышалось сбоку от тренера и вперед выступил после направляющего движения головой Хряка накаченный, с нависшей над круглыми от бешенства глазами челкой "боец" - гасить надо псину эту да и всего делов то! - и сразу кулаком, ударив без замаха снизу вверх в подбородок, сшиб тренера с ног.
На того, кто срубил Ганса битой, опустившего голову и молчавшего, тут же набросились все сразу, кроме Хряка и еще четверых приближенных к нему, свалили двумя-тремя точными, размашистыми и звонкими ударами по лицу на пол и толпой начали обоих жестоко, с видимым удовольствием запинывать, стараясь наносить в основном удары по голове, животу и по почкам.
Остальные спортсмены сидели не шелохнувшись, не делая никаких попыток вмешаться, лишь бы только их не заметили.
Игорь остановил рукой за плечо дернувшегося к расправе Костю, показал жестом что они уходят, Константин кивнул и забурился в самую гущу избиения.
Они быстрым шагом прошли мимо согнувшегося в поклоне увидавшего их швейцара в пустом холле, вышли на улицу, дошли до машины и через час Игорь был дома, только переодеваясь, увидел что бронежилет, принесенный Сюин так и остался у него. Игорь закинул его в шкаф и тут же про это забыл, потом долго стоял по душем, словно количество времени имело смысл до конца ли он смоет ту липкую, вонючую грязь, в которую окунулся сегодня или нет. Так же тщательно варил кофе после душа на кухне, после устроился возле окна с сигарой и бумагами, до темноты погрузился в свою непосредственную работу по вытаскиванию клиентов из всяких юридических казусов и передряг.
На следующий вечер, как Игорь и ожидал, позвонила Алена:
- Игорь Петрович, здравствуйте! Вы сможете подъехать к 22-й ЦКБ, на проспекте Космонавтов?
- Зачем?
- По вашему делу, Игорь Петрович. Или вы не хотите в этом лично участвовать?
Игорь через паузу ответил:
- Я приеду.
- Отлично. Ровно в 9 вечера, к воротам больничной прачечной подъезжайте, вас встретят и проведут. Будем ждать вас, Игорь Петрович, я тоже там буду. До встречи.
- Да, до встречи.
Игорь положил трубку, посмотрел на часы - оставалось чуть меньше двух часов. Он прибрался у себя на столе, разложил несколько документов по значимости и срочности, успел съездить отдать клиенту переработанный договор и в назначенное время его черный "Гелендваген" мягко притормозил около арматурных ворот прачечной у которых курила тонкую сигарету пожилая, в жирных складках проступающих через обтягивающий белый халат женщина. Игорь вышел из машины, пикнула сигнализация, она отбросила недокуренную до половины сигарету, открыла ворота, пропустив Игоря.
Без единого слова провела Игоря через прачечную до лифта, нажала кнопку "5" и так же молча развернулась и ушла, когда двери лифта медленно закрывались. На пятом этаже Игоря встретила около лифта Алена, они прошли в операционный блок, натянули поверх одежды хирургические костюмы, резиновые перчатки, маски и защитные маски закрывающие все лицо до горла, зашли в огромную операционную, где возле дверей собралось около двадцати человек в таких же одеяниях, как и у Игоря с Аленой. Кто они - можно было только догадываться, да и это было не важно. Они тихо разговаривали, разбившись на кучки по 2-3 человека.
А посередине операционной на столах, расположенных "ромашкой" под яркими лампами лежали привязанные - в той самой одежде, в которой они были в момент захвата в последнюю минуту своей свободной жизни - Кащеев, Калачов, Хобот, Градус и Фара. Видно было что они то ли только начали выходит из наркоза, то ли им только начали его давать в малой дозе, все они вяло пытались выкрутить руки и ноги из ремней, глаза их не понимающе бродили по помещению и по всем тем, кого они видели.
Алена сказала:
- Вы можете делать с ними все что вам угодно, Игорь Петрович. Все инструменты рядом со столами, прошу вас - и сделала приглашающий жест рукой в направлении операционных столов.
Игорь медленно, угрожающе начал подходить к Кащееву, тот мигом пришел в себя и забился на столе как пойманная птица под сетью:
- Кто вы ? А? менты? тамбовские? ореховские? от Соловья? Кто? у меня все есть - бабки, дома, квартиры, все отдам, всех продам, всех сдам, только отпустите, дайте жить, гады! Я не хочу подыхать!
Игорь с минуту молча смотрел ему в глаза, поднес к своему рту указательный палец, потом взял большой скальпель - Кащеев завизжал, как свинья чувствующая свою смерть, перед тем как ее заколят в сарае - и ухватившись двумя пальцами за верхнюю губу Кащеева отрезал ее одним махом, бросил на пол, тоже проделав и с нижней губой, в последнюю очередь отрезав язык и оставил его болтаться во рту. Кровь обильным фонтаном забрызгала открытые десны с зубами, заливала дорогой костюм и белоснежную рубашку, он начал захлебываться кровью, хрипеть, закатывая глаза.
Игорь переходил поочередно к другим и всем он поочередно визгливой дисковой электропилой не спеша, вдумчиво, примеряясь отрезал ноги и руки, покрывая пол выложенный из белой плитки кровью и брошенными частями тела в остатках джинсов, в ботинках и ошметках сухожилий, вен и мыщц. Им повезло больше Кащеева, они были в невменяемом состоянии и только с тупым изумлением смотрели как рука или нога отделяется от тела.
Через двадцать минут все было кончено, Игорь весь в крови отошел к Алене, сказавшей ему:
- Смотрите что будет дальше, Игорь Петрович. Только до самого конца.
Те кто стоял у дверей, принялись собирать ноги и руки, обкладывая ими Кащеева, периодически теряющего сознание и закончив, удалились из операционной вместе с Аленой.
В тот миг, когда захлопнулась за Аленой дверь, над каждым столом пробивая потолок стал появляться желтый, густой столп света, втягивающий в себя по очереди всех, кто находился под ним. Сначала поднималась и уходила голова Кащеева, ампутированные ноги и руки, туловище и чуть погодя ноги, затягивая вглубь светового тоннеля и зачищая всю кровь и части человеческого организма в операционной.
Через минуту все пропало, сверкнув напоследок ослепляющей вспышкой, заставившей Игоря закрыть глаза рукой. Осторожно убрав руку с глаз, Игорь увидел что операционная идеально чистая, как и его одежда, ни единой капли крови нигде не наблюдалось, он тщательно осмотрел себя и помещение.
Еще раз оглянувшись, словно запоминая место, он вышел из операционной, снял костюм хирурга, щиток с головы и маску с лица, стянул перчатки и вышел к лифту, где его ожидала Алена. Она молча нажала кнопку вызова, они спустились в прачечную, прошагали мимо опять курящей дамы в возрасте возле открытых ворот,
Алена напоследок сказала:
- Я позвоню вам, дней через десять - и села на заднее сиденье в серый "Мерседес", резко тронувшийся с места.
Игорь сел в свою машину, "Гелендваген" нехотя набрал скорость и выкатился на оживленный перекресток, рванув на зеленый свет.
Через неделю все газеты города и местное телевидение были забиты информацией о пропаже Кащеева, рыдали его жена на камеру, бизнес-партнеры, соратники по политической борьбе выдвигали разные версии, милиция завела уголовное дело и просило население откликнуться и помочь в розыске, на городских дорогах появились машины набитые крепкими, мускулистыми парнями с приклеенным портретом Кащеева на лобовом стекле.
Через 10 дней, в полночь раздался звонок в квартире Игоря, он поднял трубку и услышал:
- Это Алена. Все документы банка Швейцарии оформлены, завтра к вам в офис приедет человек с конвертом, в котором лежат все бумаги по вашему счету, где будут указаны деньги в сумме 225 000 000 миллионов долларов. До свидания, Игорь Петрович.
Игорь положил трубку, в полной темноте нашел сигару, не торопясь раскурил ее у окна и смотрел на ночной город, играющий огнями и видел только бесконечное количество вот таких ночей в своем будущем ...
Наблюдатель Книга вторая Глава 4 ч. 1
Подходя к подъездной двери, Игорь почувствовал как карманы пальто при каждом шаге немного раскачиваются из стороны в сторону, одновременно с этим что то тяжеловатое, широкое оттягивало карманы вниз и постукивало по левому и правому бедру при каждом шаге. Он остановился, с недоумением сунул руки в карманы и внимательно стал рассматривать на вытащенные наружу кастеты с шипами из светлого, неокрашенного металла в каждой из рук, одной марки и стандарта, с выпуклыми надписями "BOXER" и "PATENT" на каждой стороне стойки, с рельефными узорами на массивном упоре.
Покрутил в руках, посмотрел на чуточку сбитые верхушки шипов с четырехгранным основанием, осмотрел со всех сторон, пытаясь вспомнить как они оказались в карманах. В голове тут же всплыла поездка в Чехословакию года четыре назад Артура, оттуда каким то чудом он провез в Россию через таможню эти кастеты - то ли знакомый таможенник у него там работал, то ли так пронесло удачно - оказавшиеся у Игоря в качестве подарка от Артура, тот даже хвастался, помнится, что кастеты из стали, не какой то сплав, да к тому же нержавейка. Таскать с собой было более чем неразумно, подхватить статью УК за ношение холодного оружия никак не входило в планы Игоря, хотя иногда, несколько раз, зная что будет поздно возвращаться домой из неблагополучного района брал с собой на всякий случай а потом какой то период потренировавшись с кастетами дома на специально для этого предназначенной сосновой доске, толщиной около десяти миллиметров, обвитой толстыми веревками, он видимо забросил в это пальто, которое очень редко носил и совсем забыл про них. Игорь с полминуты еще раздумывал, взять с собой кастеты или оставить их дома, рассовал в итоге по карманам пиджака, решив что сегодня возможно пригодятся, во всяком случае если что, можно всегда скинуть их.
"... Вовремя они нашлись, конечно. Давно я не дрался, уж не припомню и когда в последний раз ... На автозаправке, с двумя пьяными ... Сколько ж это времени то минуло? лет 6 - 7? Нет, почти пять лет прошло, точно, ну не считая всяких мелких конфликтов, не стоящих никакой памяти. Ну что же, я конечно тот еще мастер боевых искусств, но кое что тоже могу, вот может и подразомнемся сегодня, хотя и не очень хотелось бы. Но с этими ... все может быть, тут милая беседа и убедительная аргументация в случае конфликта не поможет, не то место и не тот контингент" - подумал Игорь, прислушиваясь не спускается ли кто сверху по лестнице и перекладывая из кармана брюк свой складной громадный нож в район поясницы, закрепив за ремень снаружи ножевой клипсой, сам нож расположился за ремнем, между рубашкой и брюками, после этого поправил галстук и очки, приподняв и встряхнул на себе пальто, чтобы легло поудобнее на плечи и вышел из подъезда.
При его выходе открылась задняя правая дверь черного, с тонированными стеклами джипа кроме лобового стекла, как только он сел и хлопнул дверцей, машина резко тронулась, придавив его на время набора скорости спиной к сиденью. За рулем был тот же человек, запускавший Сюин в зал с Игорем и Аленой, угрюмо сосредоточившийся на дороге. Всю дорогу не произнес никто ни слова, только в пробках Сюин переключала радио в машине, вылавливая для чего то новостные каналы и слушая новости на минимальной громкости, до Игоря доносилось только невнятное бормотание дикторов.
Примерно через полчаса они подъезжали к ресторану, повернув направо с дороги, заехали во двор кругом стоящих трех девятиэтажек с разными выездами, через два дома от этого увеселительного заведения где им нужно было провести ближайшее время, водитель припарковав машину на открытой, небольшой площадке повернул ключ в замке зажигания, глуша двигатель и тут же безразлично натянув на глаза черные очки, закуривая, начал проверять миниатюрную рацию, что то подкручивая и нажимая, поворачивая голову к Сюин каждый раз после очередной манипуляции, которая до этого завела за правое ухо волосы и зажимая уши руками кивала, подтверждая передачу звука в незаметном глазу наушнике, закрыв его еще дополнительно прядью волос.
Закончив проверку, Сиюн повернулась к Игорю:
- Напоминаю, Игорь Петрович. Пожалуйста, не провоцироваться на словесные выпады и физические потуги вас задеть, в случае необходимости разговора в свою очередь так же не обострять ситуацию грубостью, оскорблениями и матом, вежливая и спокойная манера общения будет лучшим противовесом с вашей стороны во избежание возможного конфликта, если вспыхнет что то, стараться загасить, не давая разгораться, до самой последней возможности. Недалеко от нас стоит еще одна машина с тремя телохранителями, если будет необходимо, то подключатся тоже, да еще Виктор - Сюин махнула рукой в сторону водителя - привезший нас, тоже задействован в личной охране и останется тут, все мы на связи, в любой момент готовы начать свою работу. Как только вы скажете мне что нужно уходить, мы плавно, не спеша и не нервничая, выходим из ресторана.
"... Она ничего не знает, зачем мы тут, как и все остальные, кто участвует сегодня в этом, для них, рабочем задании. Ей дали указание привезти, побыть рядом сколько нужно и увезти потом, все. Да это и к лучшему, ни к чему ей это знать, она пока еще только готовится к вступлению в их сообщество, в котором уже начинаю погружаться по самые ноздри я" - подумал Игорь.
- Я все понимаю, можно было этого и не говорить - ответил Игорь.
- Хорошо. Тогда выходим?
Они почти одновременно вышли из машины и направились к ресторану, солнце заливало всю округу, еще не растаявший снег отражал солнечный свет так ярко, что Игорь невольно зажмурился, ожидая пока линзы в его очках не потемнеют. Он шел впереди, Сюин немного отставала, на улице никого не было, словно вымерли все, только мимо них шаркая по снегу и носком смятых, растоптанных кирзовых сапог запинаясь за ледяные наросты проходил пьяный, седой, с разлохмаченной бородой до груди дед с бутылкой пива в руке и в накинутом на голое тело фуфайке, поддерживая одной рукой грязные штаны. Дед явно хотел что то сказать им, увидав их, даже по хмельному, как мог, сосредоточенно начал тормозить сапогами, прежде чем произнести слово, поднял пиво вверх. Игорь и Сюин молча обошли деда, сделав полукруг метра за два от него, не поднимая глаз на этого алкаша, только боковым зрением на всякий случай Игорь отслеживал в пьяном недоуменнии раскачивающуюся телогрейку и шли дальше.
Через дворы вышли к ресторану, забитому перед входом иномарками - излюбленный бандитами, приземистый, словно кирпич с колесами, шестисотый "Мерседес", стоявший первым у входа, перегородив наискосок входную дверь.
"Конечно, куда ж без него ..." - вяло ухмыльнувшись, подумал Игорь.
Дальше так же беспорядочно разбросались "БМВ" 5-й и 7-й серии, "Jeep Grand Cherokee", " Nissan patrol", в самом конце стояли несколько потрепанных ВАЗ-овских "пятерок" и "девяток" и непонятной марки с нанесенными по бокам иероглифами мини-автобус - все, видать, выстроились хоть и в беспорядке, но по той внутренней иерархии, существующей в этом бандитском обществе.
Игорь хорошо знал все эти марки таких машин, сходу их определяя, изредка к нему в офис приезжали клиенты с такой силовой поддержкой, с крепкими ребятами внутри таких автомобилей, выходившими по приезду из машины, не подпуская никого ко входу в здание на все то время, пока он разговаривал с теми, кому нужно решить вопрос по юридическому оформлению покупки очередного, еще в советское время построенного завода или бывшей фабрики, брошенной на произвол судьбы. Сами, впрочем, такого рода клиенты предпочитали передвигаться на седанах "Ауди", "SAAB" или "Вольво" только иногда можно было их видеть выходившими из какого нибудь бронированного джипа. Но это было связано не с Игорем а просто такая жизненная необходимость в нелегкой жизни бизнесменов той поры.
До такой степени у Игоря никогда не доходило, чтобы к нему приезжали таким составом, да еще с намерением вышибить из Игоря то что нужно силовыми методами, он умел тонко лавировать в обсуждении сделки, обходить острые углы, минуя откровенно криминальные предложения и делал все так, что все оставались довольны общением и окончательным, юридически правильным решением, после которого невозможно зацепиться противникам, вздумавшим оспорить договор в суде, в том числе по деньгам, как потраченным на работу Игоря и покупку, так же Игоря устраивала сумма, полученная в долларах. Но и удачу, не покидавшую Игоря практически никогда, тоже нельзя было сбрасывать со счетов, все обходилось легко, быстро и просто, без напряжения и далеко идущих выводов в будущем о каждой из сторон сделки, расставались конечно не друзьями навечно, но во всяком случае хорошими знакомыми, с последующим поддерживанием ровных отношений, зная куда если что можно обратиться.
Игорь открыл стеклянную, цыганисто размалеванную из разного цвета кусков стекла дверь и они с Сюин вошли в холл ресторана. Сразу же защекотал ноздри специфичный, сладковато-пряный и тошнотворный, терпкий с горчинкой запах от раскуриваемого "косяка" с анашой - никого не было, ни швейцара, ни гардеробщика, оглянувшись, Игорь увидел двоих высоких, спортивного вида молодых парней, по виду обыкновенные "быки", которые все время на подхвате и выполняют самую черновую работу. Они не обратили никакого внимания на Игоря и Сюин, продолжая делать то что делали - тот что повыше, склонившись к открытому рту другого пускал "паровоз" - выдувал с обратной стороны папиросы, засунутой со стороны зажженного конца в рот мощную струю дыма а тот что пониже ростом, принимал из бумажного мундштука "Беломора" забитого "травкой" плотный поток дыма до тех пор, пока легкие могут вместить, до упора, потом покачав головой, говоря таким образом "хватит", первый закончил с "паровозом", аккуратно достал папиросу, переворачивая ее мундштуком к себе, начал быстрыми, рваными затяжками раскуривать дальше а второй задержав дыхание привалился к стене боком.
Из маленькой дверки, откуда то сбоку, протиснулся наружу равнодушно-скучающий в засаленной ливрее престарелый швейцар и натягивая на ходу фуражку с черных верхом и золотистым околышем, с кислым выражением лица, с натугой, пытаясь изобразить в голосе и на лице неподдельную радость, монотонно сказал:
- Добро пожаловать в наш радушный ресторанчик! Всегда рады гостям! Проходите пожалуйста!
Тут же выскочила из темноты гардероба маленькая, толстая, женщина лет 30-32, на круглой голове ее красовались покрашенные в фиолетовый цвет волосы, оформленные в прическу "гаврош" с длинными концами волос сзади, в зеленом халате с вышитой на груде слева надписью названия ресторана и бегающими свинячьими глазками с белесыми ресницами, Игорь и Сюин неторопясь сняли и вертикально, на весу свернули аккуратно пальто и плащ, гардеробщица услужливо-подобострастно приняла верхнюю одежду от них, не прижимая к себе, ущипнув чуть ниже воротников пальцами, мигом скрылась у себя, захлопнув тяжелую, стальную дверь гардероба, почему то с глазком, поглядывая оттуда сквозь решетку из толстой арматуры, установленную от пола до потолка.
- Одну минуточку, я только на счет свободных мест осведомлюсь, подождите пожалуйста! - заученно проговорил швейцар и ушел вглубь ресторана.
В это время послышался долгий, с перерывами громкий выдох со стороны раскуривающих "косячок", Игорь обернулся и увидел что тот кому загоняли "паровоз" к концу выдыхания расплывается в тупой улыбке и начинает затирать рукой глаза, которые превратились сразу в узкие, воспаленные щели с красными белками а второй добил "пятку" и развернувшись лицом к стене, вытянул руку с окурком и поставил на недавно нанесенной белоснежной побелке дымящимся еще угольком жирную, размазанную запятую и бросил смятый остаток папиросы на пол.
- И че дальше то? - спросил его закончивший тереть глаза парень в не по размеру натянутом на себя белом, свободно болтающемся как на вешалке пиджаке, рукава закрывали почти всю кисть руки а безразмерные штаны, такая же темная рубаха и тупоносые, тяжеловесные ботинки еще больше усиливали впечатление, что он сдернул с кого то все это или взял как награду из обнесенной им квартиры, из кучи вещей вынесенных пока никого нет дома.
- Ты про че? - не понял первый "бык", в бело-розовом спортивном костюме и в светлых кроссовках.
- Ну как ты в Омске на тюрьме в "хату" то заезжал, об этом ...
- А ... да ... ну и это самое, как его ... я ему и кричу - ты че, в натуре, кобыла недобитая буровишь то? Ты че мне тут хвостом то начал вертеть, а? Ща по жбану то пяткой прилетит, будешь рывками двигаться всю оставшуюся жизнь да гадить где попало, по-э-л? А этот валенок, короче, кидает ответку - отнюдь, отнюдь, готов поспорить! Прикинь, а!
И оба они начали задыхаться тихим, булькающим смехом и садиться от хохота на корточки, откашливаясь и сплевывая на стены.
Игорь посматривал на них мельком, на всякий случай, стоя у окна и наблюдая как на улице важно вышагивала ворона в поисках чего бы у кого утащить с собой.
Наконец вернулся запыхавшийся швейцар, на ходу выпаливая:
- Пожалуйста, есть для вас свободный стол!
Игорь и Сюин прошли за ним, оставив сзади все еще корчившихся от смеха "бычков", швейцар довел их небольшого квадратного стола, поклонился в пояс и ушел, они расположились у окна в самой середине ресторанного зала, с горящей на столе лампой с абажуром в виде красного сердца из пластика, от которого неприятно несло разгоряченной пластмассой, подлетела перепуганная официантка, вымученно улыбнувшись, оставила меню и убежала, по утиному переваливаясь сбоку на бок.
И тут же, словно только их и ждали, взревели музыкальные колонки под потолком, закрутились там же фонари громоздкой цветомузыки и бодро захрипел Гена Жданов, работающий по шансону:
Снизу — недра, сверху — кедра,
Между ними — лагерё-ё-о-ок.
Нынче я ужасно нер-р-вный,
У меня окончен срок.
В голове щебечут птицы,
Дятел по сердцу стучи-и-и-т,
Этой ночью мне не спится,
Корешок не спит, молчи-и-и-т.
Ай, не грусти приятель старый,
По-о-годи тоску встречать, па-ра-ру-рай,
Без меня те-е-бе на нарах
Одному недолго спать
Ай, тыч тыч тыч тыч паба-дубай!
Па-пада-буда-будай-пада будай!
Без меня теб-е-е на нарах одному недолго спать
Пока Сюин уткнулась в меню, Игорь под эту развеселую песню осматривался, искал глазами тех, ради кого они в эту вонючую рыгаловку приехали. Через ряд столов, в самом конце зала стояла отгороженное перегородками часть помещения, с закрытым бархатными, малиновыми шторами входом, больше никого в ресторане не наблюдалось. Вернулась официантка, Сюин молча ткнула пальцем в меню на то что она хотела бы видеть на столе, вопросительно посмотрела на Игоря, тот так же показал рукой, не особо вчитываясь что заказывает и шансонье стал еще больше надрываться:
Далеко уже ворота,
Автоматам не доста-а-ть,
И иду я с неохо-о-той
Вновь кого-то обнимать …
Ай, не грусти приятель старый,
По-о-годи тоску встречать, па-ра-ру-рай,
Без меня те-е-бе на нарах
Одному недолго спа-а-ть
Ай, тыч тыч тыч тыч паба-дубай!
Па-пада-буда-будай-пада будай!
Без меня те-е-бе на нарах одному недолго спать
Игорь пока не понимал как ему увидеть тех, кого нужно отметить, потому из-за наглухо задернутых штор никто не заходил и не выходил, ни из тех кто там находился, ни официанты.
"... Придется ждать удобного момента и просто механически жевать, пить и курить, дальше видно будет, по обстановке ..." - думал Игорь под сменившегося хрипловатого Жарова на Юру Барабаша с тонким голоском, сначала медленно начинающим петь по пианино:
Мне-е пел, нашептывал начальник из сыскной,
Мол, заложи всех, зачем ты воду мутишь,
Скажи, кто в опера стрелял - и ты сухой,
Не то ты сам себя на полную раскрутишь
Однако ожидать пришлось недолго, послышался шум, крики "... Ты че мне, башмак колхозный, навязать че то хочешь или че ...?", звуки разбитой посуды, несколько сцепившихся в друг друга людей, обрывая с треском ломающихся гардин шторы, вывалились в центр зала, под задорное, ускоренное подвывание Барабаша:
А в синеве-е-е але-е-ли-и снегири-и
И на решетках иней серебрился
Ну а сегодня не увидеть мне зари,
Сегодня я в последний раз побрился
А на суде я брал все на себя,
Откуда знать им, как все это было
Я в хате был, но не было меня,
Когда мента Натаха замочила
И будет завтра ручеек журчать другим,
И зайчик солнечный согреет стены снова,
Ну а сегодня скрипнут сапоги,
И сталью лязгнут крепкие засовы
Следом выбежали еще трое, пытаясь вклиниться в драку и разнять дерущихся, один из них кричал, покраснев от напряжения:
- Тормози ... тормози ... вы че в натуре, ваще "вальтанулись"!
Но не слыша его, наносили хлесткие удары друг другу четверо участвующих в драке, уже поднявшись на ноги, один запутался в тяжелой шторе, опоясавшая его по пояс, удары наносились в голову, отчего сразу шторная ткань пошла мокрыми, тяжелыми от крови большими пятнами, летела в стороны кровь после каждого удара от других, попало в горячке и тем, кто пытался остановить драку. Наконец тот кого били сквозь штору, сумел ее скинуть, им оказался Хобот, рухнувший после удара в челюсть на рядом стоящий стол позвоночником, переломившись пополам назад и скатившийся на пол.
Песня прервалась, сначала захрипев, потом замедленно проиграв несколько слов, отчего очень растянуто, только по слогам, басом слышался конец песни, в конце концов еще пару раз невнятно хрюкнув, звуковая аппаратура смолкла и одновременно остановилась вся цветомузыка.
Драка закончилась так же внезапно, как и началась, двое лежали в стороне - Хобот и Фара, и не могли подняться, остальные двое пытались ударами ног в голову их достать, утирая сочащуюся кровь с рук и лица, особенно старался худой, с торчащими плечами и с татуировкой ползущего вверх паука в паутине на шее сбоку, истерично вопил пытающемуся встать Хоботу:
- Ты, мразота мутнорылая, на зоне перед каждым сундуком за десять метров начинал кланяться, весь срок под бушлатом на нарах прятался и ты мне еще будешь че то тут базарить что ли, а? Да я здесь, козлина ты винторогая, только из за Кащеева, сгинь короче овца, пока при памяти! А в лагере я б тебя давно уже в "гарем" продал, все равно жизнь твоя прахом!
Остальные, вышедшие из за перекрытого ранее застолья постепенно развели их в стороны, отвели в туалет, чтоб привели себя в порядок, выходили на улицу, потом еще долго группками по 4-5 человек что то обсуждали и после усадили за два разных стола в конце и в середине зала, таким образом разделившись пополам.
Именно сейчас Игорь ощутил бандитскую удушающую атмосферу, как будто оказался в другом измерении, закрашивающей черным цветом всю ту параллельную реальность, в которой оказался а все эти персонажи - жуткие обитатели каких то адовых глубинных, грязных и вонючих пещер со скользкими от крови стенами, засыпанных человеческими гниющими останками, из которых от времени на свет божий выползают вот такие мутанты.
Игорь во время драки молча курил, Сюин так же спокойно, без проявления эмоций только расстегнула свой пиджачок брючного темного костюма. Наконец он смог увидеть всех, кого надо было отметить, невдалеке от себя, в полной мере так как нужно все сделать.
Те кто ему был нужен, оказались за одним столом, ближе к нему, часть из них спиной, другие к нему лицом.
Опять включилась музыка и только затянул песню с середины "Осенний дождь" Миша Круг:
Цыганка говорит — накрутят срок, и скоро…
А значит на этап по новой будут гнать
Туда за горизонт, за решки, за заборы
А мама, как всегда, сыночка будет ждать ...
- как тут же подскочил со своего места тот самый, с татуированным пауком на шее и заорал бармену, включавшему песни:
- Да выключи ты эту "мурятину", на "крытке" 10 лет этим жил и щас тут на воле еще с микрофоном этот "вайдонит" про тоже самое!
Молодой бармен дернулся к музыкальному центру, выключил Круга, спросил дрожащим голосом:
- А че ж включить то? Есть только попса, сборники ...
- Ну вот ее и врубай!
"Комбинация" с Апиной запела с середины песни про два кусочка колбаски лежавшие на столе, все вроде утихомирились, к столу Игоря подошла официантка с подносом, на котором расположились три тарелки и два стакана сока - оказалось что Игорь, сам того не видя, заказал с белыми грибами отбивную печень, пожаренную в яйцах а Сюин досталась вареная говядина с овощами. Игорь так, для вида ковырялся в тарелке, Сюин вошла в роль - ела словно попалось самое экзотичное блюдо, какое встречалось в ее жизни.
Бандитская публика, рассевшаяся по разным стола, выглядела очень разношерстной, одеты были как братья близнецы - в одинаково черных строгих костюмах с белыми рубахами без галстуков, принарядились видать к дню рождения. Некоторые уже успели сорваться с места и съездить переодеться, поменяв кровяные рубахи и разорваные пиджаки на новые, такие же. Постоянно бегали от стола к столу, приседая за стол, поднимая тосты, разговаривая и обнимаясь все участники банды, щупали зады официанток, громко ржали при этом.
Один из них, рядом со столом Игоря, с татуированными перстнями на пальцах и видневшейся в расстегнутом вороте рубахи обвивающей шею татуировки кобры готовой к нападению, голова которой выходила в районе ключичной ямки, здоровый как медведь и со шрамами на тупой морде, полуобняв за плечи чуть ли не падающую в обморок от чуткого внимания такого кавалера молоденькую симпатичную официантку и гудел ей басовито в лицо, перекрывая музыку, обнажив ряд передних крупных золотых зубов в улыбке, наслаждаясь ее страхом:
- Я щас загружу тебя в багажник своей тачилы, увезу далеко отсюда и будешь ты у меня рабыней пожизненно, заодно научу как по настоящему обращаться с мужиком в постели, а?
- Вообще то я замужем ... - жалобно пискнула она.
- И че? мужа туда же заберу, станет личным моим "шнырем", помыть там, убрать тут, палкой по хребту выхватывать постоянно будет, если не сделает то что я скажу а то и задушу, когда надоест ... ну че, набирай мужу, пускай сюда подкатит, поглядим каков он в делюге, сможет свою "маруху" то отбить или нет ...?
Подошедшие к ним, отделившись от пиршества двое худощавых парня стали тянуть его в сторону, пытаясь что то сказать а официантка выскользнула из его ослабевающей хватки от перенесенного внимания на разговор и заливаясь внезапно возникшими на глазах слезами убежала в подсобку и больше оттуда не появлялась.
Хлопнула дверь сзади Игоря, зашел швейцар со своим каменным, ничего не выражающим лицом, за ним следом следовал недостающий в этой миссии для Игоря один из штатных убийц этой группировки Калачов - в костюме-тройке, улыбающийся, действительно располагающий к себе и вызывающий где то подсознательно, моментально доверие и симпатию, за ним плелся Градус, все были в сборе, кого нужно было отметить. В руках Калачов держал коробку в подарочной упаковке, сразу двинулся, мигом оценив обстановку, к имениннику, толстому и довольному низкорослому мужчине за вторым, дальним от Игоря столом.
Сюин отстраненно доедала свою говядину, не упуская из виду всего, что происходило вокруг их стола, Игорь попивая сок и докурив сигарету, решил что пора сделать то что необходимо и уходить отсюда.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Наблюдатель Книга вторая Глава 3 ч. 2
Потихоньку втягивалась толпа с улицы, вахтершу оттеснили, она забилась куда то в угол и охранники Кащеева вместе с принявшими вдруг робкий и стеснительный вид милиционерами начали отсеивать народ для входа, пропуская только по паспортам и списками журналистов с удостоверением, проводя ручным металлоискателем по рукам, туловищу и ногам каждого. Через полчаса когда те кого не пропустили, ушли на улицу, что то бурча и отчетливо матерясь и осталось с десяток человек, Игорь наконец поднялся со своего места, показал паспорт для списания данных белобрысому здоровенному парню и вошел в зал, заняв место у окна, в последнем ряду. В зале набралось около пятисот человек, вблизи подиума, на котором расположилась вся верхушка города и Кащеев работали телекомпании, расставив камеры и освещение, корреспонденты заняли все места впереди, дальше сидела администрация города, жались в испуге в непривычной для себя обстановке загнанные под угрозами директоров работники бюджетных организаций, много людей с улицы и растекшиеся по периметру зала дополнительные резервы охраны Кащеева, вошедшие со второго входа конференц-зала.
-Товарищи, дамы и господа, граждане нашего города и уважаемые журналисты! Прошу тишины и минуточку внимания! – послышался голос мэра, говорящего через микрофон, пытающегося перебить шум от разговоров в зале – Начинаем нашу пресс-конференцию, слово предоставляется нашему уважаемому бизнесмену, кандидату в депутаты, дорогому Якову Сергеевичу Кащееву!
Послышались жидкие аплодисменты, Кащеев солидно, не торопясь подошел к трибуне, на ходу поправляя галстук, замешкавшись с минуту, раскладывая бумаги с заготовленной речью на трибунной подставке под документы для выступлений, он с ходу начал говорить о преимуществах своей победы для всех а в особенности для простого, трудового народа, детей, пенсионеров, инвалидов и других социально незащищенных слоев населения.
- Я вам обещаю, что никаких преград в достижении тех задач, стоящих перед городом а это немалые объемы строительства детсадов, школ, больниц и развлекательных учреждений не возникнет! В моих силах сдвинуть гору непонимания, узости мышления, министерского косноязычия, имитации бурной деятельности и бюрократических заборов!– Кащеев говорил заученным, нудным учительским голосом, стараясь побыстрее закончить неприятную, но обязательную часть предвыборной клоунады.
Игорь тем временем осматривал людей, но ни от кого из них не исходило свечение, подтверждающее причастность к его категории, что само по себе невольно оставило заметку в голове Игоря. Ему начало это все надоедать, он сосредоточился на том, где именно и как поставить отметку на Кащееве.
Тем временем Кащеев вошел в раж, голос его стал громче, призывы требовательнее, а обещания все ярче и сказочнее. Отчетливо было видно, как он старался придать своему до жути отвратительному, жабьему лицу доброжелательность, жестким своим глазам придать приторно-добрый взгляд а так же делал препоганые попытки закрепить улыбку. Но от него все равно энергетически волнами исходил холод и чувствовалась жестокость, казалось что ему стоило нечеловеческих усилий сдержать себя, чтобы каждого из находящихся людей в зале не поставить на колени в ряд и не выстрелить из пистолета в затылок, заглянув перед этим в глаза жертве.
- Земляки! Я вас так называю, потому что сам здесь родился, вырос и живу, никуда более не собираясь! Никакая самая сладкая Америка, Канада, Австралия и другие богатые, развитые страны меня не прельщают да и не нужна мне чужая земля, это мой родной край, моя Родина, Родина с большой и самой главнейшей буквы! – продолжал нести чушь Кащеев – Только забота о простом рабочем, учителе и враче, пенсионерах, ветеранах войны, инвалидах и подрастающем поко… - тут Кащеев споткнулся на полуслове после того, как Игорь в своей голове сформировал ядовито-малиновый, закрутившийся по своей оси шар, который он мысленно переместил в открытую правую ладонь, после этого в своем воображении Игорь дунул на шар с ладони на уровне глаз и оставляя за собой след из мелких искр, продолжая крутиться, шар с большой скоростью полетел в сторону Кащеева, смачно шлепнувшись об его лоб, раскрылся четким кругом и зачернел жирным крестом сначала по центру круга а потом заполнив пропорционально внутреннее его пространство, дойдя до границ.
Кащеев замолчал, руки его задрожали и он минут пять беспокойно шарил по залу глазами, охрана встала в стойку, как охотничьи псы, все сначала в недоумении смотрели на него ждали продолжения, потом запереглядывались и зашептались, не понимая что происходит. Мэр подскочил к Кащееву, что то спросил, поглаживая его по плечу, тот локтем грубо его оттолкнул от себя так, что глава города чуть не упал, с трудом удержавшись на ногах. Послышался гул удивления в зале, Кащеев сделал рукой отмахивающий знак попытавшейся было охране подбежать чтобы они оставались на месте, мэр как нашкодившая собачонка жалостливо, снизу вверх, посмотрел на Кащеева и как краб, резво перебирая ногами, боком двинулся на свое место.
Нескольким общественникам видать не понравилась такая выходка будущего депутата и они стали покидать импровизированную пресс-конференцию.
- … Подрастающем поколении и студентов, их патриотическом воспитании по тем программам, идеям и опыту наших боевых предков! Чтобы каждый из них смог защитить свою семью, свой дом, свою мать и жену, детей, стариком, немощных и больных! А самое главное, если нужно, взять в руки оружие и встать на защиту той улицы, того дома где прошла его жизнь, не дать врагу ступить на русскую, обильно политую кровью наших дедов и отцов святую землю, без колебаний, сомнений и жалости, со всей бушующей в груди ненавистью уничтожить противника, вздумавшего напасть на всеми нами обожаемую матушку-Россию! В каждом из нас это понятие "Родина", я уверен, отзывается болью в сердце и душевным трепетом, вызывающим слезы на глазах от того, насколько растоптана, растерзана Русь, сколько же несправедливости, жестокого коварства, издевательства над людьми и над самой страной творится! – низким, утробным голосом продолжал воздействовать на публику Кащеев.
Игорь после этой ахинеи решил что надо сваливать с этого балагана, тем более представился момент не привлекая особого внимания, не в одиночку уйти, он тоже встал, не спеша начал продвигаться к выходу, попутно извиняясь перед сидящими в креслах людьми, тихонько прошел мимо бдительной охраны Кащеева и следом за небольшой группой из пяти-семи человек выскользнул из дверей. Игорь, на ходу надевая кожаную куртку, прошел мимо встревожившихся охранников и милиционеров, обогнав людей, вышел на улицу.
Продолжал играть оркестр, звучала песня "День победы", застегнув куртку, закуривая сигарету, обходя всех, он пошел к своей машине, мимо кавалькады из нескольких джипов охраны Кощеева и охраны в одинаковых костюмах и галстуках. Они курили кучкой, человек двадцать, возле машин, а при порывах ветра длинные плащи откидывало и виднелись укороченные автоматы Калашникова, скрытые до этого полами светло-серого объемного плаща. Рядом с ними стояли несколько машин ГИБДД, мелькнули только фуражки на головах набитых в машинах под завязку сотрудников инспекции сквозь блики на стеклах автомобилей, все они ждали окончания выступления Кащеева, чтоб сопровождение с их стороны расчищали дороги, беспрепятственно позволяя передвигаться по городу самому кандидата в депутаты и его многочисленной охране.
Глаза Игоря, скрытые за мгновенно затемнившимися на улице линзами очков, считывали обстановку, определялся с ходу тип людей, их расположение на его пути, докурив сигарету и закинув окурок в ближайшую урну в виде древнегреческой вазы возле своего "Гелендвагена", он завел машину, заблокировал двери, еще пару минут на фоне урчащего двигателя сидел за рулем, потом резко тронулся с места и стремительно, круто выворачивая на поворотах, уехал домой.
Вернувшись домой, еще оставалось часа четыре до появления в ресторане, Игорь варил кофе на кухне, долго сидел за своим столом за бумагами, размышляя об очередном клиенте и предстоящей с ним встрече послезавтра.
Допив кофе, он расположился на кухне и раскурив сигару у окна, наблюдал за людьми, проходящими возле его дома.
"... Один из решающих сегодня дней для меня, ведь если эти скоты во главе Кощеева пропадут через сутки и миллионы долларов окажутся на моем счету в Швейцарии и если все это окажется в реальности исполнено, то я буду убежден целиком и полностью в своей наделенной способности убирать людей навечно со своего пути. И следовательно ... могу дальше убрать как некоторых конкурентов своих и так тех, кто нагадил мне в жизни, оставаясь безнаказанным. Нужно выяснить только, на время эта способность или бессрочно. А таких претендентов на убыль целый список могу накидать, даже не прикидывая особо ... И ведь это чертовски хорошая перспективка, не подкопаешься ни с какой стороны, ни следов, ни человека, вне всяких подозрений и последствий. Вот и посмотрим, каково это, после сегодняшней поездки в ресторан, как сработает их механизм ..." - думал Игорь, смотря в окно на маленькую девочку, играющую с мопсом возле подъезда.
Ровно в три часа раздался телефонный звонок, Сюин представившись, сказала что в половине четвертого будет у Игоря и через полчаса она стояла у порога в его квартире с большой черной сумкой в руках.
- Пожалуйста, наденьте это, Игорь Петрович, под рубашку - сказала Сюин, расстегнув сумку и доставая тонкий, светлый бронежилет под классический костюм.
- Но его же видно будет, неестественный вид получится?
- Нет, нет, Игорь Петрович, я вас уверяю, никто ничего не поймет, только необходим галстук.
Игорь пожал плечами, ушел в комнату, надел бронежилет, подогнав лентами на липучке по бокам и закрывший тело спереди от ключичной ямки до пояса и сзади до поясницы, выбрал белую, из плотной ткани сорочку и темный галстук, черные пиджак и брюки, вышел в коридор, где Сюин бегло его осмотрев сказала:
- Игорь Петрович, вам нужно сейчас принести стул, отработать несколько движений - как вы садитесь, встаете, пройтись по квартире и коридору, чтобы привыкнуть немного к этому жилету на вашем теле.
Игорь прошелся раз десять, два-три раза присел и встал со стула, сказал:
- Все отлично, мне ничего не мешает и не сковывает движения.
- Готовы?
- Да.
- Я вас жду в машине, у вашего подъезда стоит джип "Тойота". И пожалуйста, не задерживайтесь.
Игорь кивнул, закрыл за Сюин дверь, оделся до конца, натянув длинное пальто и туфли, постоял некоторое время перед зеркалом, расстегнув пиджак и еще раз покрутился, пытаясь разглядеть виден ли бронежилет, убедившись что все в порядке, поставил на сигнализацию квартиру и запер дверь.