Самая правдивая из всех доступных нам свободных энциклопедий в один голос вместе с экспертами с Дзена говорит, что основателем и первым ханом независимой Казани стал в 1438 г. бывший правитель Улуса Джучи Улуг-Мухаммед. И, казалось бы, кто мы такие, чтобы не верить Википедии, особенно, когда речь заходит о никому ненужных ханах ордынской периферии? Вроде бы ответ есть, вопрос решен – не забудьте оставить ссылку на официальный сайт мечети Кул-Шариф.
Отдельные задроты могут удовольствоваться "серединой XV века", что тоже будет правдой. Но точный год и конкретные имена – все это не дает мне покоя. Давайте разбираться.
Майоров А. "Суздальский бой 1445 г". (2022)
Что мы знаем про жизнь и смерть "Большого Мухаммеда", прозванного так еще современниками, чтоб отличать друг от друга двух конкурентов за престол Улуса Джучи с одинаковыми именами? Потомок тринадцатого сына Джучи – Тука-Тимура – он два раза становился ханом слабеющей Золотой Орды, дрался как лев, сношался, как тур и был неослабевающим оптимистом.
Перипетии его драки за Сарай и доминирование в Орде особой ценности не представляют, поскольку каждые несколько лет престол некогда самого крупного гегемона в регионе шатался из-за пришествия нового чингизида. В борьбу за престол были вовлечены практически все окрестные родовые семейства, поддерживавшие того или иного претендента. Ногайские бии, тюменские ханы, правители Хаджи-Тархана, Крыма, Казани: все они блюли свой шкурный интерес в бесконечной борьбе за иссякающий авторитет верховной власти. Улу-Мухаммеда можно считать одним из счастливчиков, ведь он сохранил свою жизнь в этой непростой борьбе. Кроме того, свергнутый своим дальним родственником Кичи-Мухаммедом, наш герой остался в истории предпоследним ханом единого Улуса Джучи, в то время как вину за крушение Золотой Орды можно возводить уже на его преемника и вечного соперника.
Вехи становления Казанского ханства тесно связаны с именем Улу-Мухаммеда, однако как и при каких обстоятельствах на карте появился новый политический субъект – та еще загадка. Логично предположить, что Казань и ордынский бейлик вокруг нее существовали и раньше. Новый хан на Казани стал лишь основателем новой династии. Однако даже тут понимания, как Улу-Мухаммед пришел к власти в Казани нет. Уж больно противоречивы показания источников, написанных черт спустя почти сотню лет нужных нам событий.
В Казанском бейлике еще с середины XIV века вполне себе сидели и правили местные эмиры и беки, но их положение также было непрочным. То и дело приходили на эти спокойные земли ордынские царевичи со своими небольшими отрядами, наводили суету, а иногда и захватывали власть в свои руки. Золотоордынский хан Улуг-Мухаммад, свергнутый с престола, в 1436/7 г. стал очередным таким "авантюристом".
Общая схема Суздальского боя 7 июля 1445 г.
Так вот, после изгнания из Орды и кратковременной передышки в Крыму Улуг-Мухаммеда по итогам в войне с Кучук-Мухаммедом и Сеид-Ахмедом он откочевал в Белев, где начал собирать своих сторонников. Формально это была территория Литвы, однако город тяготел к великому князю Василию II. Как так вышло, что опальный ордынский хан засел на территории Великого княжества Литовского – вопрос десятый. Скажем лишь так – ни один крупный степной конфликт не проходил в вакууме, без участия его соседей в лице Литвы и Москвы, которые блюли собственные интересы.
В общем, наличие рядом со своими границами весьма непонятного хана довело московского князя Василия II до ручки, и-за чего тот потребовал от Улуг-Мухаммеда покинуть эти земли, а после направил против него рать, благополучно проигравшую битву под Белевом (5 декабря 1437). Военные успехи позволили хану откочевать на Среднее Поволжье и основать там свой собственный улус. Вскоре его главенство признали мордовские и булгарские князья, а также правитель Казани Али-бек.
Есть также мнение, что Улуг-Мухаммед основал свое собственное государство со столицей именно в Казани. Упоминания об этом событии восходят к уже почти как столетней работе историка Михаила Худякова об основании Казанского ханства в 1438 г. после захвата города нашим милым тукатимуридом. Однако вот беда – реальных источников, способных дать подтверждение устоявшейся хронологии становления Казани нет. Сохранился лишь текст татарской летописи конца XVIII – начала XIX веков, в котором говорится:
"При постройке Нового Казана его первым ханом был Алтун-Бек, второй Галим-Бек, третий Мухаммед, четвертый Мамтяк...".
Тут мало того, что "Новый Казан", так еще и наш персонаж числится даже не первым в списке. Что за подстава!
Суздальский бой 1445 г. Миниатюра Лицевого летописного свода.
На деле же, вместо захвата Казани, в следующие пару лет Улуг-Мухаммед ведет войны против Василия II, выстраивая новый Монгольский Империум со столицей в Нижнем Новгороде. В начале июля 1439 г. хан внезапно нападает на Москву. Василий II не раз посылает за помощью к своему "верному" родственнику Дмитрию Шемяке, но тот помощь посылать не спешит. В итоге великий князь вынужден был бежать. Согласно Тверской летописи, царь с царицами стоял под Москвой неделю, но
"град(а) Москвы не взялъ, а посады пожеглъ, села и волости извоевалъ, до самого рубежа Тверскаго".
По Московскому летописному своду, хан стоял под Москвой 10 дней, но
"граду не успевъ сделать ничто же, а зла много учини земли Русскои, и, идучи назад, досталь Коломны пожег, и людеи множество плени, а иных иссеклъ".
Еще через несколько лет – в 1443/4 г. произошел бой татарских полков ханского сына Мустафы Мухаммедовича с отрядами москвичей, рязанских "казаков" и мордвой на реке Листани, где государев отпрыск был убит. В том числе и поэтому зимой 1444/5 г. начинается новая война за Нижний Новгород, закончившаяся разгромным поражением Василия II.
Весной 1445 г. к Василию II пришла весть, что хан отпустил на него своих сыновей Мамутека и Ягупа. В конце мая великий князь выступил в новый поход вместе с подмогой в виде можайского, верейского и серпуховского князей. В итоге, невновь не дождавшись подмоги от Дмитрия Шемяки и союзных татар, московское войско было разбито превосходящими силами татар в битве под Суздалем (7 июля 1445). Василий II и Михаил Верейский с многими боярами попали в плен. А 25 августа хан Улуг-Мухаммед "з детми своими и съ всею Ордою своею" двинулся из Нижнего Новгорода к Курмышу, также входившему в состав Нижегородской земли.
Вальяжно двигаясь по Поволжью, хан отправил в Москву своего посла Бегича, которого активно пытался задобрить временный исполняющий обязанности князя – тот самый "совсем-не-гнида" Дмитрий Шемяка. Однако приключился прикол, из-за которого татарский посол долго не посылал своему повелителю отчеты. Тот, не имея представлений о ходе переговоров с Шемякой, решил освободить Василия II за богатый выкуп. Помимо денег, великий князь должен был выделить сыновьям хана – Касиму и Юсуфу – земли в Мещере. Так появилось Касимовское ханство, ставшее на тот момент не бесконечным источников татар для правителей Москвы, но свидетельством успеха Улуг-Мухаммеда в проникновении на Русь. Ну и, наконец, великий князь признавал себя ханским данником и обязался снова выплачивать ему выход, возвращаясь тем самым в старые добрые времена середины XIV века.
Россия и Казань Европа в первой половине XV века
Что же касается Казанского ханства, то сейчас изрядная часть историков возводит его "основание" к старшему сыну Улуг-Мухаммеда – Махмуду, сгонявшего в 1445 г. на Казань и убившего булгарского бейлика, правившего в городе. По тексту Воскресенской летописи первой трети XVI века
"царь Мамотяк, Улу Магметевъ сынъ, взял городъ Казань, вотчича казанского князя Либея убилъ, а самъ селъ въ Казани царствовати".
Схожую запись можно найти и в Никоновской летописи:
"...царь Мамутяк пришед из Курмыша, Казань взял, а казанского князя Азыя убил, а сам на Казани воцарился, и оттоле нача царство быти казанское".
Судьба Улу-Мухаммеда также нашла свое отражение в источниках, ведь два русских памятника в один голос твердят, что тот погиб от руки собственного сына Махмуда, поднявшего нож как на отца, так и на младшего брата Ягупа. Главный вопрос – можно ли полагаться на сообщение Казанской истории об убийстве хана Улу-Мухаммеда своим сыном Мамутеком? Ряд ученых считает, что ответ на этот вопрос кроется в куда более широком контексте московско-литовско-ордынских отношений, где Улуг-Мухаммед и его сын Махмуд находились по разные стороны баррикад.
Махмуд-Мамутяк посылает рати на Москву. Миниатюра Лицевого летописного свода.
Так есть мнение, что хан-отец после победы над Василием II в 1445 г. с самого начала ратовал как раз таки за освобождение великого князя, в то время, как ханский сын топил за Дмитрия Шемяку. Последний, кстати уже в 1446 г. начнет активные действия против Москвы и с опорой на своих сторонников сместит Василия Васильевича, ослепит его и отправит "в Подольск". Через год – после свержения уже самого Шемяки именно Махмуд-Мамутяк "послалъ всехъ князеи своихъ съ многою силою воевати отчину великого князя, Володимеръ и Муромъ и прочая грады", в чем русское духовенство обвинило именно Дмитрия Юрьевича.
Вот и получается загадка – то ли сам умер Улуг-Мухаммед, то ли сын ему подсобил, не желая делить влияние в борьбе вокруг Москвы. А был, в итоге, наш главный герой в Казани или нет – черт его разбери. Может правы русские источники, возводя начало новой эпохи к Махмуду Мухаммедовичу. Но что касается "Большого Мухаммеда", то прозвище ему подобрали корректное. Даже если он и не начал новой эпохи в истории Казани, то в истории России он свой след точно оставил.
Что почитать?
Аксанов А.В. К вопросу об образовании Казанского ханства // Средневековые тюрко-татарские государства. Вып. 3. Казань, 2011 С. 5-12.
Бахтин А.Г. Образование Казанского и Касимовского ханств. Йошкар-Ола, 2008.
Беспалов Р.А, Хан Улу-Мухаммед и государства Восточной Европы: от Белева до Казани (1437-1445 гг.) // Золотоордынская цивилизация. 2012. № 5. С. 53-70.
Зимин А.А. Витязь на распутье: Феодальная война в России в XV в. М., 1991.
Почекаев Р.Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. СПб., 2010.
Авторский блог и лекторий "Бои за Историю" в Телеграме и ВК
Самостоятельное правление Ивана III – сына великого князя Московского Василия Тёмного – началось в 1462 году. Первые десять лет своего правления князь спокойно себе занимался собиранием русских земель и влезал в различные авантюры с изничтожением соседей. Спросите Ярославльское и Ростовское княжества, как у них обстоят дела. А вот никак!
Однако дальнейшее расширение влияния Москвы было остановлено конфликтом с Господином Великим Новгородом. На него князь Иван потратил почти 10 лет, завершив в итоге покорение свободолюбивой “республики” вывозом вечевого колокола и конфискацией кучи боярских и монастырских земель. Поражение новгородских ратей на реке Шелони в 1471 г. и осада города в 1477-1478 гг. четко обозначили упертый характер Ивана Васильевича и нежелание ограничиваться полумерами.
Карта Великого княжества Московского в первой половине XVI века
До своей смерти в 1505 г. великий князь и государь Московский успел поделать еще немало полезных и занимательных штук. Например, венчал внука Дмитрия Ивановича как своего наследника по византийскому цесарскому обряду, установил сношения с крупными европейскими державами, женился на племяннице последнего ромейского императора и влез в дела церкви, преследуя еретиков и утверждая порядок в рядах иерархов.
Однако сейчас образ Ивана III у нас традиционно связывают с другим деянием, от которого теперь принято отсчитывать начало существования суверенной независимой России – с уничтожением монгольского владычества. Понятно, что просто взять и поставить четкие хронологические рамки у многовекового и сложного процесса подчинения русских княжеств Орде нельзя. Однако «Стояние на Угре» 1480 г. считается конечной точкой, после которой правители России перестают систематически выплачивать дань Сараю и ездить в степи за ярлыком. И да, вопрос о выплате дани другим ханам и прочие процессы постордынского бытия обычно в связи со «Стоянием» не поднимаются [ха-ха!].
Ко второй половине XV века Москва и Орда находили в весьма натянутых отношениях. Точнее будет сказать Москва и то, что от Орды осталось. К началу правления Ивана III складывается ситуация, когда вести политику нужно одновременно с несколькими ханствами, каждое из которых претендует на преемственность Улусу Джучи. Большая Орда, Ногайская Орда, Казанское и Крымское ханства – наиболее активные игроки на политической арене, с которыми приходится иметь дело. Каждый хан хочет, чтобы дань платили ему и считает своим долгом лишний раз набежать на московские земли, утвердив свой авторитет через насилие.
Отца Ивана – Василия II Тёмного – государем новой эпохи назвать довольно сложно. Он московский престол получил по завещанию – верно. Однако во время борьбы со своим дядей Юрием Звенигородским Василий ездил в Орду кланяться хану Улу-Мухаммеду, который и утвердил за ним ярлык на великое княжение. Позже этот самый хан возьмет Василия Васильевича в плен по итогам битвы под Суздалем (1445).
Майоров А. «Суздальский бой» (2022)
Вместе с тем Иван III всходит на престол, не имея никакого формального одобрения со стороны хоть какого-нибудь хана. А потому все осколки Улуса Джучи рассматривают его, как персонажа неприятного и живущего не по понятиям. Первым выразить свое неудовольствие решил правитель Большой Орды Ахмат, устроивший в 1468 г. набег на рязанские и южные московские волости. Князь отреагировал довольно быстро и… возобновил выплату дани. Сделано это было для того, чтоб обезопасить тылы во время войн с Новгородом и Литвой.
Стоит понимать, что выплата дани и заключенные перимирия в XV веке вовсе не означают, что две державы мирно сидят на заднице и ничего не делают. Различные набеги татарских мурз, уволившихся две недели назад, «наплывы» ушкуйников из промосковской Вятки, политические бурления на границах – все это осложняет отношения государей и требует какого-то решительного действия.
Инициатором нового витка противостояния Москвы с Сараем снова стал Ахмат, действуя в союзе с Великим княжеством Литовским. Летом 1472 года его орда начала двигаться в сторону Москвы. Причем это выступление не было простым набегом или сиюминутной акцией на уровне «пограбим – убежим». В поход двинулось почти всё войско Большой Орды с конечной целью сжечь Москву по примеру Тохтамыша.
Сожжение Москвы в 1382 г. было карательной акцией, утвеждавшей власть нового хана над Русью. У Тохтамыша получилось, у Ахмата – нет
После выхода из степей, ордынские войска двинулись на запад, чтобы пройти по территории Великого княжества Литовского и ударить по Москве с менее защищенной границы. Ахмат, вероятно, рассчитывал на помощь литовцев, однако короля польского Казимира IV отвлекли военные действия в Чехии. А потому Литва осталась в статусе наблюдателя и активного выражателя поддержки и обеспокоенности.
О походе Ахмата в Москве знали еще в конце июня, однако ждали его на уже проверенных рубежах – между Коломной и Серпуховом, где проходили основные оборонительные рубежи. Однако 29 июля их ждало небольшое открытие. Ахмат напал на город Алексин, обойдя московские полки с фланга. Узнав о татарском манёвре, Иван III отправил на помощь осажденному городу Алексину своих воевод – Федора Хромого, Данилу Холмского и Ивана Стригу Оболенского.
Оборонительные линии Московского княжества проходили по реке Оке. Ключевыми городами были Калуга, Серпухов, Кашира и Коломна
Возле самого Алексина стоял со своими полками воевода Семен Беклемишев, который принял решение отойти за Оку и не сражаться с татарами на другом берегу. Однако жители Алексина не последовали за ним и решили сражаться с Ордой, пусть даже:
«мяло бяше, ни пристроя городного не было, ни пушек, ни пищалеи, ни самострелов».
Город оборонялся три дня против превосходящих сил противника – с 29 по 31 июля – но так и не был взят. 31 июля татары подожгли городские посады, и все оставшиеся в крепости защитники погибли в пожаре. Казалось бы – победа! Но эти два дня дали Ивану III время, необходимое для переброски войск.
Тумёны Ахмата попытались перебраться через Оку, однако русские полки смогли сдерживать их натиск. Подходившие к московским воеводам подкрепления – полки Юрия Васильевича Дмитровского и Василия Михайловича Верейского – сделали своё дело. Закрепиться на левом берегу Оки у татар не поулчилось. Уже на следующий день после взятия Алексина – в ночь на 1 августа – Ахмат отступил от реки и вместе с ордой быстро двинулся обратно в степи.
Сражение под Алексином (1472). Миниатюра Лицевого летописного свода
В этой победе своё дело сыграли как защитники Алексина, выигравшие время для московских полков, так и та быстрота, с которой русские воеводы смогли добраться с одного плацдарма на другой. Литовская помощь к Ахмату также не пришла, план молниеносной атаки на Москву был сорван, а тылы Улуг Улуса находились под угрозой нападения других татарских ханов. Есть также мнение, что в лагере Ахмата случилась вспышка моровой болячки, из-за чего тот и решил поскорее уйти. Но этому подтверждений нет.
По итогам сражения Ахмат пошел на попятную и попытался договориться с Иваном III о заключении мирного договора, где дань все же продолжала бы выплачиваться. Сохранение статуса данника обеспечивало, пусть и формальное, но все же подчинение Москвы Сараю, что мог использовать Ахмат в своей дипломатии. Однако Иван III отказался сотрудничать с Большой Ордой. Вместо этого он обратился к возможным союзникам – врагам Ахмата – и с начала 1470-х гг. начал укреплять отношения с Крымским ханством.
В свое время А.А. Горский ехидно отметил, что было бы точнее считать именно 1472 год – годом освобождения России от монгольского владычества. Практически бескровная победа над врагом есть (Алексин, мы тебя помним!), выплата дани прекращена, а подчиняться Орде, пусть и формально, Иван III не захотел. Вместе с тем остаются вопросы к тому, когда именно московский князь прекратил выплату дани – до или после похода, а также стратегические выгоды отхода Ахмата. Все же генерального сражения и разгрома татар не случилось, а вопрос о подчинении Москвы с повестки не сняли – сомнительно получается.
Памятник защитникам г. Алексин
В последующие годы отношения Ивана с Ахматом все больше ухудшались, требуя окончательного решения конфликта. Однако великий князь не стремился к прямому столкновению. Известно, что в 1473-1474 гг. в Сарай было отправлено посольство Никифора Басенкова с богатыми дарами. Спросите, где разница между данью и дарами? В семантике и смысловом содержании. Если в Сарай привозят два воза с рухлядью, то определить – дань это или подарок можно лишь с учетом того, как именно его тебе привозят, когда, куда и какие слова говорят при передаче. Так вот посольство Басенкова везло дары. Точка. Ахмат же хотел дани. В 1476 г. ордынский хан даже потребовал от князя приехать к нему в Сарай для получения ярлыка на московский стол. Тот, понятное дело, отказался.
Ухудшению отношения между Иваном III и Ахматом способствовало также вмешательство первого в ордынскую систему ярлыков и пожалований, которой Русь вроде как должна была подчиняться. Во всяком случае, по мнению ханов. Да, формально Москва уже не была частью сарайской «ойкумены», однако правители Большой Орды считали это временным явлением. А потому ярлыки на разные пока еще не покоренные земли раздавались только так. Вот вам пример.
В 1470 г. в Константинополе восстановили Вселенский Патриархат и митрополит Киевский и всея Руси, сидевший на территории Литвы, отринул униатство, став вторым православным митрополитом в Восточной Европы. Этим решил воспользоваться Новгород, стараясь дистанцироваться от Москвы. Он обращается за новым архиепископом в Киев, вызывая тем самым недовольство Ивана III. Масла в огонь подливает и Ахмат, договариваясь с польским королем Казимиром IV о совместной атаке на Москву. После того, как московский князь разбил новгородцев в битве на Шелони, ордынский хан официально передает литовскому князю ярлык на управление Новгородом. Позже Казимир IV получит аналогичную «бумажку» и от крымского хана Менгли-Гирея, пытаясь заручиться поддержкой как можно большего числа Чингизидов в своих притязаниях на русские земли.
В итоге Новгород покоряет Иван III силой обычных славянских люлей, а татарские ярлыки оказываются бесполезны для правителей Польши и Литвы, вынуждая их к конфронтации с Москвой.
Стоит также вкратце пояснить и про самого Ахмата, ставшего правителем Большой Орды где-то в конце 1450-х гг. Когда именно он стал самым крутым на районе неясно. Впервые он упоминается в русских летописях в 1460 г., когда его рати разоряют Переяславль Рязанский. Недооценивать сына Кичи-Мухаммед хана не стоит. По всем канонам он был настоящим Чингизидом, происходя от тринадцатого сына Джучи – Тука-Тимура. Изначально он вел свои местячковые войны на восточных окраинах Улуг Улуса, однако в 1470-х гг. унаследовал от своего брата Махмуда западные земли в Северном Причерноморье. Так все и закрутилось.
Хан Ахмат глазами нейсросетевого художника
Пока Ахмат разбрасывался ярлыками и строил тесные союзы с Литвой, Иван III тоже не терял времени. В 1472/3 г. начинают налаживаться отношения между Крымом и Московским княжеством. Сначала обе державы лишь прощупывали почву, однако зимой 1473/4 г. в Москву приезжает посол Менгли-Гирея – Ази-баба, передающий предложение «жить в братстве и дружбе и в любви держати».
Заключение союза с Крымом имело не только военное, но и политическое значение. С ним, как равноправным правителем, заключает договор один из этих же самых Чингизидов. Не в статусе данника, не в статусе «младшего брата». Но как полноценного брата по оружию. Тем более, что впереговорных грамотах и посольских документах нет и намека на то, что Москва является данницей Большой Орды, а та – его "сюзереном".
Конечно, ситуация с Крымом могла повернуться в другую сторону. В 1476 году на престоле Крымского ханства ненадолго оказался ставленник Ахмата – Джанибек. Однако уже в 1478 г. туда при поддержке Турции возвращается Менгли-Гирей, возобновляющий союз с Москвой.
Уже после «Стояния на Угре» Менгли-Гирей продолжит борьбу против "ахматовых детей" и станет тем, кто добьет Большую Орду. Москва тоже не сидела на месте и из великокняжеских посланий мы знаем о трех походах против Большой Орды, свершенных городецкими и касимовскими татарами в 1485-1487 гг.
Крымское ханство в XVI веке
Новый поход на Москву Ахмат планировал уже с середины 1470-х гг. Чтобы обезопасить тылы, он совершил масштабный поход против Крымского ханства, закончившийся, однако, неудачно. В то же время Иван III к 1480 г. смог подчинить Новгород и еще теснее привязать к себе Тверь (условно), Рязань и Псков. На западной границе польский король Казимир IV вновь готовился к войне с Москвой и даже возобновил союз с Ахматом в 1479 г.
Следующий год оказался для Москвы не очень благоприятным. На Псков напали войска Ливонской конфедерации, начав Вторую пограничную войну, а в самом великом княжестве против Ивана III выступили его младшие братья – Андрей Большой и Борис Волоцкий. Конфликт с братьями удалось решить прямо перед приходом Ахмата, поэтому последствий для мятежников не было. Однако шансы на отпадение братьев и их отъезд в Литву были очень даже реальными.
В апреле 1480 г. передовые полки Ахмата двинулись к русским границам. Москва отреагировала мгновенно – в Крым отправилось посольство Ивана Звенигородского с просьбой ударить или по самому Ахмату, или же по «литовским местам». В начале июня татарские авангарды достигли правого берега Оки и атаковали русские заставы. Для отражения атаки неприятеля к Оке был выслан с армией княжич Иван Молодой – старший сын и наследник Ивана III. Сам великий князь во главе войск занял переправы в районе Коломны.
Коломна располагалась на переднем крае обороны Московского княжества. Просто Ахмат решил всех обмануть и зайти к Ивану III с фланга (опять)
Однако подготовка к войне – это не только военные маневры. Иван III вполне здраво оценивал свои силы и приготовился, на случай своего поражения. Были заранее эвакуированы и сожжены многие пограничные города, чтобы не давать Ахмату провианта и «живота». Из Москвы в Белоозеро вывезли великокняжескую казну и все семейство, включая Софью Палеолог. Даже в самой Москве под защиту крепостных стен был вывезен весь посад. Большую часть города пришлось сжечь, однако это было нужно сделать на случай прорыва Ахмата.
В начале осени к московским рубежам подошли основные силы ордынского хана. В очередной раз Ахмат решил обойти границу через литовские земли и остановился возле Воротынска. Небольшой городок, считавшийся частью Литвы, но как и ряд других поселений в пограничье, тяготевший к Москве. Там хан ожидал прибытия своего союзника – Казимира IV, однако тот снова не явился.
«Стояние на Угре». Фрагмент миниатюры Лицевого летописного свода
Крымский хан сдержал слово и, несмотря на перемирие, несмотря на обмен послами и подтверждение союза с Литвой, напал на Подолию. Казимиру пришлось стягивать войска к южным рубежам – ему было не до Ахмата. Тот, не дождавшись подмоги, двинулся к левому притоку Оки – реке Угре. Узнав об изменении маршрута движения татар, Иван III оперативно перебрасывает к речке свои рати, опередив Ахмата на несколько дней. Делать это пришлось через дремучие леса, без нормальных дорог и весей. А ведь еще приходилось тащить с собой пушки, «тюфяки», пищали и обоз. Сам великий князь отъехал в Коломну на военный совет, примирился там с мятежными братьями и остался в ставке – обеспечивать стратегическое планирование. Московские полки растянулись по берегу Угры больше, чем на 60 километров. Всё потому, что не было понимания, где именно Ахмат захочет пересечь реку.
Отдельно поясню. То, что Иван III с основным войском стоял на реке от Серпухова до Коломны не значит, что его границы с Великим княжеством Литовском осталась без присмотра. Более того, на всем пространстве от Оки до Москвы в различных городах стояли другие рати, которые могли куда более оперативно подойти к Угре. Скорость, с которой полки великого князя перекрыли путь Ахмату, обусловлена наличием кучи разных воевод, которые могли получать указания от Ивана III или старших по местнической системе князей. Да и форсирование реки обычно не происходило в течение одного или даже двух дней. Так что быстрая переброска московских войск – это не чудо, а скорее сочетание тупняка Ахмата, который все еще ждал помощи Литвы и условностей ландшафта.
Наиболее ожесточенные бои шли возле современного города Юхнов
8 октября главные силы ордынцев вышли к удобному броду. Его пытались взять с наскока, но получилось у татар не очень. В этот день впервые в русской истории огнестрельное оружие было использовано в полевом бою. Переправлявшихся через Угру татар расстреливали из тюфяков и пищалей. Татары осыпали московитов стрелами из луков, а тем им довольно бодро отвечали тем же. На стороне великого князя выступало пешее ополчение, однако основной костяк у армии был также конный. Более того, длительное сосуществование с Ордой сделало свое дело – легкая кавалерия Московского княжества могла позволить себе стрелять на скаку и устраивать длительные рейды против врагов не хуже татар. Всего к Угре стеклось около 50 тысяч человек с обеих сторон. Хотя тут всегда можно делать отклонения в меньшую сторону.
Через несколько дней ожесточенное сражение за переправу перешло в вялотекущую стадию. Стороны приходили в себя, лечили раненных, проводили перегруппировку. Ахмат в ожидании своего союзника распустил орды по территориям Литвы, из-за чего татары разорили с десяток литовских городов на правом берегу Оки. Однако даже после того, как те пограбили «живота», переправиться через реку у них не получалось. Мешали Ахмату и антиордынские выступления Верховский князей с территории Литвы. Не зря же хан несколько раз отрывался от осады переправы для усмирения литовских земель.
«Король же не поиде к нему [Ахмату], ни посла рати, быша бо ему свои усобицы»
Иван III с Ахматом довольно быстро установили контакт и между обеими ставками сновали туда-сюда послы. Стоит особо отметить, что конфликт имел особую ветвь возможного развития, которое не принесло должного результата, но по своей сути вело к возобновлению даннической зависимости. В период «Стояния» Иван III отправил посольство во главе с персоной значимой и известной для ордынской стороны – боярином Иваном Федоровичем Товарковым
«с челобитием и з дары, прося жалованья, чтоб отступил прочь, а улусу бы своего не велел воевати...».
Самое главное, что Иван III приглашал Ахмата принять эти дары, обещая, что Москва признает свой статус, как части «царева улуса». Но хан Ахмат дары не принял и потребовал прислать сына московского правителя, не удовлетворившись таким формальным признанием главенства. На все просьбы Ахмата прислать к нему в ставку сына или брата, Иван III отвечал отказом. Нам подобные игрища могут показаться странными, однако для XV века правителю было очень важно знать кого отправляют ему в качестве посла. Если в посольстве главным является видный боярин или князь, значит его уважают. А если в качестве главного посла выступает кто-то малоопытный или не очень знатный по роду и титулу – тогда появляются вопросы, а уважает ли его тот, кто отправил такое посольство.
Взаимное недоверие Ивана с Ахматом вполне оправдано
Переговоры с Ахматом затянулись до конца октября, когда наконец ударили морозы (26 октября). Татарская конница теперь могла перейти реку и ударить на открытом поле по московским полкам. Иван III принимает решение отвести войска к городу Кременец, а позже – отойти еще дальше – к Боровску. Все основные дороги перекрываются воеводами, а на лесных тропках делают засеки и засады. Однако Ахмат так и не двинулся вслед за великим князем. Наступила зима. Да, лёд на реке встал, однако корма для лошадей у него не хватало. Войска хана также устали – они надеялись на более быстрый и удачный набег, а всё, что у них было – это лишь награбленное добро из небольших литовских городков. Помимо этого, на владения Ахмата напали крымские полки царевича Нур-Девлета и ногайских ханов Есть также сведения, что вниз по Волги аж до Сарая дошла рать московского воеводы Василия Ноздреватого, а то и сам княжич Иван со своими полками пробрался в тылы Ахмата. Но этот момент до сих пор остается в рамках дискуссии.
Самое главное, что хан Ахмат уходил от Угры. Однако бегством это было назвать было нельзя, ведь основная масса татарских войск никуда не исчезла. За несколько дней до отхода с Угры, Ахмат отправил в родные края весь награбленный по литовским городам полон. После чего двинулся домой сам, рассылая во все стороны свои отряды, чтобы их запал не пропадал зря. Практически всё литовское пограничье было пограблено с юга и с востока на запад. А вот московские южные рубежи очень оперативно прикрыли братья великого князя, вернувшиеся с севера и примирившиеся с Иваном.
Кто если не сам Господь Бог отвел татар от Руси?
Образ «Стояния на Угре» тиражировался в самых разных произведениях что до появления ученых-академиков, что после. Одна из первых легенд, весьма забавно толкующих события 1480 г., появилась еще в Типографской летописи первой трети XVI века. Там летописец пишет, что отступление обоих войск произошло по случайности – русские думали, что татары их преследуют, а татары – что русские заманивают их в ловушку. Вот и разошлись.
В «Казанской истории» – произведении середины XVI века – появляется другой яркий, но вымышленный эпизод – прием Иваном III послов хана Ахмата. По тексту памятника, великий князь плюет на ярлык Ахмата, топчет ногами его грамоту, а после убивает послов, как бы говоря – никакой больше дани. Этот сюжет очень полюбился многим художникам XIX века и периодически встречается в школьных учебниках истории.
Николай Шустов «Иван III разрывает ханскую грамоту» (1862)
Долгое время считалось, что в коренном повороте московской политики сыграла свою роль и жена великого князя – Софья Палеолог, племянница последнего императора Византии. Однако её влияние на мужа часто преувеличивают. Одна из расхожих легенд гласит, что только благодаря греческой царевне Россия освободилась от иностранного владычества. Мол, во время приема ордынских послов, Софья возмутилась тем, что её муж стоя выслушивает послов хана. Миф рисует Софью, как горделивую наследницу ромейских императоров, которая не могла даже подумать о том, чтобы её муж подчинялся каким-то варварам. Однако в реальности статус Софьи и её имперские претензии были весьма малы. Поэтому точно быть уверенным в том, что именно она перетянула чашу весов Ивана III в пользу войны с Ахматом не получается. К тому же ей часто приписывают очень вдохновляющую речь перед отправкой на Угру, где греческая принцесса снова пеняет сомневающемуся князю за слабость духа и велит возвращаться с победой. Летописные свидетельства XV-XVI веков этой сцены или хотя бы совета Софьи с мужем перед битвой не фиксируют, зато упоминают об отъезде принцессы, вместе с детьми, в Белоозеро.
Даже в Лицевом летописном своде - произведении XVI века - Софья упоминается лишь один раз и то в виде уже возвращающейся в столицу княгини
«Стояние на Угре» очень сложно воспринимать в отрыве от всей ордынской политики Ивана III. В его правление действительно происходят важные изменения в отношениях с татарскими государствами. В 1470-х гг. в общественной мысли постепенно утверждается мысль о самой возможности войны с «царем» и освобождения из-под «ига». Это убеждение родилось не на пустом месте, а стало реакцией на постепенное ослабление Сарая и укрепление власти московского князя.
Впервые Москва отказалась признавать над собой власть хана в 1472 г. и смогла отстоять своё решение в битве под Алексином. После «Стояния на Угре» независимый статус Московского государства закрепился окончательно. Военные союзы Ивана III с другими татарскими ханами, его походы на Казань и европейская дипломатия служили укреплению международного авторитета державы и закреплялись в его титулатуре, церемониале и образах власти. То есть смысл был не только в изменениях снаружи, но также в изменениях внутри.
Именно после сражения на Угре Иван III добавляет к своему титулу «Великий князь и государь» приставку «всея Руси», претендуя тем самым на власть над всеми землями, что входили в состав Древнерусского государства. В сношениях с иностранными державами Иван III постепенно начинает именовать себя «царем», прощупывая почву в переписке с теми державами, что были настроены нейтрально по отношению к России. Называли Ивана III «царем» в переписке с Ревелем, Нарвой, Ливонией и Крымом. Сын великого князя – Василий III – добился признания этого титула от Турции, Испании и даже Священной Римской империи (на небольшой период). Претендовать на титул «царя» до победы над Ахматом Иван III не мог. Ограничения, налагаемые на него, были скорее культурными и идеологическими, нежели реальными. Все же долгие века титул «царя» применялся сначала к правителям Византии, а позже – Орды. И просто так начать именоваться таким образом было столь же грешно, сколько и выступление против этого самого «царя».
Не Русь, но Россия
Ни современники, ни потомки долгое время не отмечали 1480 год, как точную дату освобождения России от монгольского владычества. В памятниках XVI-XVII веков этот процесс представлял смешение сюжетов и легенд, описывающих борьбу Ивана III с Ахматом. В различных посланиях, повестях и летописных свидетельствах обстоятельства походов 1472 г. и 1480 г. часто путались, из-за чего получалась хоть и красивая, но не разделенная по хронологии легенда. Многие современника даже не считали «Стояние» хоть сколько то значимой вехой, ведь ханов много – плюс один, минус один. Поди сосчитай, кому отправили дань, а кому подарки.
«Стояние на Угре» превратилось в ту самую конкретную дату «освобождения» России лишь в Новое время, когда историки начали интерпретировать западные хроники и, в частности, польского хрониста Яна Длугоша, который под 1479/80 г. написал о свержении ига московским князем.
Постордынское поле экспериментов, многочисленные войны с Казанью и Крымом при наследниках Ивана III – всё это можно считать частью антиордынской борьбы за суверенитет. Самое главное, что именно с Ивана III ведется отсчет куда более широкой внешней политикик и от него же можно вести отсчет становления более четкой и структурированной идеологии, сделавшей ставку на объединение всех земель бывшего Древнерусского государства. В этой истории Орде и ее правителям место не осталось. Ну и славно! На том и порешили.
Список литературы:
Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. М., 1989.
Горский А.А. Москва и Орда. М., 2016.
Лурье Я.С. Две истории России. Ранние и поздние, независимые и официальные летописи об образовании Московского государства. М., 1994.
Авторский блог и лекторий "Бои за Историю" в Телеграме и ВК
Татары стали селиться в Москве ещё со времен Золотой Орды. Уже в 14 веке в районе современного Климентовского переулка возникает ремесленная слобода Ордынка, где работали кузнецы, шорники и бондари – специалисты по починке конской сбруи и деревянных частей телег. На это, в частности, указывают название Новокузнецкой улицы и бывшей Барашевской слободы. Кроме этого местность была удобной для выпаса лошадей – южнее от реки располагался луг. На это указывает бывшее название современной улицы Бахрушина – Лужнецкая. Все они были связаны с обслуживанием посольских миссий, прибывавших от золотоордынских ханов в вассальное им Московское княжество. На Ордынке, (так стала назваться местность, где на постоянной основе проживали выходцы из Орды, осевшие в Московском княжестве и обеспечивавшие коммуникационные связи с Ордой) скорее всего существовала мечеть.
С 15 века начинается также процесс «выхода» из Золотой Орды разных представителей кочевой ордынской знати «на Русь» и в Литву. Это было связано с нарастающими междоусобицами, борьбой за власть и выдавливанием из Орды тех представителей аристократии, которые не желали принимать в качестве государственной религии ислам. Стоит также отметить, что «выходивший» из Орды этнический субстрат не был однородным. Во всяком случае «татарские» корни некоторых представителей русской знати нуждаются в более тщательном исследовании. Плотные контакты с выходцами из Орды приводили к формированию новых социальных групп, ранее не существовавших в русском обществе, в частности, казаков. Служилые казаки – это прямое «заимствование» из Орды. Ордынский царевич или представитель знати, перешедший на службу московскому царю должен был являться на войну со всеми своими «уланами, мурзами и всеми казаками». Именно из них формировались отряды поместной конницы, являвшейся основой военной силы Московского царства. Служилые казаки – не национальная и не этническая, а именно служебная категория. Сюда записывали не только татар, но принимаемых на службу угрофинов, среди которых особенно много было черемисов (удмуртов) и чувашей, а также мордвы и марийцев.
Стоит отметить, что изучение «Посольских книг» дает исследователям так же ценную информацию о постоянном татарском населении Москвы. В них упоминаются многочисленные толмачи и «служивые татары», служившие при Посольском приказе гонцами и сопровождающими посольских миссий как из Москвы в соседние мусульманские государства, так и посольств из этих государств в Москву. Татарские казаки, исполнявшие обязанности проводников и гонцов впервые упоминаются в посольских делах 1486 года. В составе посольства Семена Борисовича Брюхо-Морозова, в Крыму, находились уланы Курчбулат и Кыскач во главе небольших отрядов казаков, которые должны были извещать великого князя о ходе переговоров. Для данного исследования особо ценным является тот факт, что в «Посольских книгах» зачастую указывается, что то или иной татарский гонец или сопровождающий послан «с Москвы»: «И поехали Канбар с таварыщи и служивые татарове и Дервишевы царевы люди с Москвы февраля 5 в пятницу». В данном случае привязка к конкретному месту указывает, что данные «служивые татарове» проживали именно в Москве. Что же касается толмачей, то их работа уже подразумевала постоянное место жительства там, где они работали. Кроме этого был еще один источник ценных кадров – военнопленные. Они находились в ведении Посольского приказа.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что в 16 веке сложились четкие ареалы проживания представителей мусульман, прежде всего, татар в тогдашних пригородах Москвы. Их южное расположение было обусловлено тем, что именно с юга прибывали представители мусульманских диаспор, которые затем оседали в специальных слободах. Раздельное проживание представителей разных религий было обусловлено конфессиональной дифференциацией тогдашнего общества, где «своими» прежде всего считались единоверцы, а контакты с «чужими» сводились до необходимого минимума. А. Орлов, изучавший разрядные книги Московского царства, полагал, что, по крайней мере, часть жителей Татарского поселения составляли татары-мишари, подданные московского царя, выходцы из районов, ныне входящих в состав Нижегородской области. Он отмечал, что к указанному времени многие дома в нем принадлежали им на правах «старых владельцев», что указывает на том факт, что мишари были одними из коренных жителей этой слободы на правах собственников жилых помещений. Стоит отметить, что некоторым толмачам были пожалованы поместья в Московском уезде за усердную службу. Так у потомка вышеупомянутого переводчика Посольского приказа Облязова Ивана Бакшеева сына, дворового сына боярского по Москве в Сурожском стане Московского уезда числилось 4 урочища-пустоши, общей площадью в 82 чети. У толмача Теникея Янчурина в вотчинном владении было село Лихорево в Шеренском стане, За Сулейшей Озеровым числилась пустошь Петрищево в Объезжем стане, за царевичем Ибаком Озюбаковичем (Избюковичем)–поместья в Сурожском стане, за братьями Бахтеяром и Казарином Бегичевыми –московскими решеточными приказчиками – поместья в Шеренском стане Московского уезда . Представители татарской служилой аристократии также проживали в разных частях города Москвы. Мусульманский, в первую очередь, татарский служилый элемент играл важную роль в формировании класса государственных служащих в то время как само понятие «государевой службы» еще четко не разделяло ее военный и гражданский аспекты.
Известный российский историк Ключевский так определяет этнический состав московского служилого класса: 33% – русские, 24% – поляки и литовцы, 25% – немцы и 17% – татары. На следующий – 17 век приходится пик службы татарского служилого элемента в русском войске. В этом столетии Российское государство вело семь больших войн, не считая подавления многочисленных и кровавых бунтов на своей территории. Так, в июне 1615 года в составе войск, направленных под Смоленск «Карачев и Брянск очищать от Литовских людей» с воеводой Степаном Исленьевым числится «новокрещонов и татар Московского уезда 36 человек» 20 августа в Псков для противодействия шведскому войску осадившему этот город в числе прочих были направлены «юртовских татар, которые в Ярославле и на Москве 75 человек». Кроме этого в командном составе войска упоминается дьяк Четай Оботуров. Всего же в Москву было стянуто «романовских татар 20 человек, кадомских татар с «головою» (стрелецким начальником) Деменьтяном Тонеевым 289 человек по наряду, темниковских, «с голововю»… 430 человек, алатарских… 276 человек». В «Наказе Царя и Великого князя Михайло Федоровича Всея Руси», данном воеводам Шереметьеву, князю Черкасскому и дьяку Четаю Оботурову так же упоминаются татары «Московских городов». В «Наказе» от сентября того же года в войсках, направленных подо Ржев упоминаются «новокрещены и татары Московских городов» 120 человек».В «Наказе» от 10 июля 1616 года с приказом русскому войску под руководством князя Михайла Тинбаева и Микиты Лихарева выдвинуться на территорию Великого княжества Литовского вновь упоминаются «новокрещены и татары Московских городов 88 человек». Кроме этого татары назначаются на городовую службу. В 1616 году объезжим головой Китай-города назначается Казарин Бегичев. В том же году была дана роспись войскам московского гарнизона на случай его осады ногайцами. В составе отряда, защищавшего участок Деревянного города от Тверских ворот до Неглинной значится татары в количестве 60 человек. В составе отряда, защищавшего участок от Неглинной до Фроловских ворот – татары в количестве 40 человек, от Фроловских ворот до Яузы – отряд татар и новокрещен численностью 40 человек. На участке от Серпуховских ворот до Москвы-реки числится отряд казаков под командованием атамана Таира (Тахира?) Федорова численностью 97 человек. В числе караульных на Арбатских воротах фигурирует Бахтияр Булгаков. В сентябре 1616 года в войске под командой Микиты Борятинского под Ржев для обороны от немецких наемников польского короля в числе прочих ушло «133 новокрещенов и татар Московских городов». В воинском отряде воеводы Юрия Сулешова, отправленном 6 января 1617 года к Дорогобужу числилось « московских татар 3 человека».
Во всех случаях списки московских татар были даны воеводам на руки «на Москве», то есть в то время они были самыми что ни на есть коренными жителями региона. В этом же году на «Немецкий съезд» под Ладогу где был подписан Столбовский мирный договор, завершивший войну со Швецией, было послано посольство, в составе которого было 4 человека татар. В том же году в гарнизоне города Боровска в отряде воеводы Григория Алексеева числится «Татар Московского уезда 38 человек». В 1617 году в Москве «за Москвою-рекою во всех слободах объезжим головой значится Шарап (Шараф) Бердяев. Осенью 1617 года польский королевич Владислав предпринял очередную попытку захвата Москвы. Русское правительство перекинуло в район Можайска все наличные силы для защиты столицы. В войске направленного туда князя воеводы Бориса Лыкова значатся «новокрещонов и Татар Московского уезда и Боровских и Серпуховских 90 человек». По-видимому это были последние служилые татары, поднятые в рамках «тотальной мобилизации». Может быть, это были те, кто оправлялся дома от ран, полученных ранее и люди преклонного возраста, с трудом способные носить оружие. Все лето 1618 года под Можайском продолжались бои. Польское войско было серьезно ослаблено, но из-за того, что запорожские казаки во главе со своим гетманом Петром Сагайдачным, выступавшие на стороне поляков подошли к Москве с юго-запада, русская армия вынуждена была отступить к столице.
Гарнизон города насчитывал 11 500 человек. Войска польского королевича Владислава вместе с казаками – 25 тысяч. Население Татарской слободы принимало активное участие в строительстве укреплений в этом районе по распоряжению самого царя Михаила с целью отражения нападения поляков на столицу. В войсках, оборонявших Москву числились и татары: в полку князя Катырева-Ростовского – 1 мурза и татар 24 человека, в полку князя Ивана Морозова у Сретенских ворот – 17 человек татар «Московского, Боровского и Серпуховского уездов» (кроме этого в полку было еще 23 человека из Кадомских, Алатырских и Романовских татар). В полку князя Бориса Лыкова, расположенном за Яузой числилось 376 человек татар из разных уездов, которыми командовал Курмыш-мурза. Среди бойцов, которые должны были отбивать атаки поляков с крепостных стен значатся: на Варварских воротах –Демендей Булгаков, на Водяных воротах «в башне» – Рахман Сурвацкой, у «живого» (понтонного) моста –Шемахей Жданов. В Серпуховских воротах –«толмачей Татарских 5 человек» (численность всего отряда под командой воеводы Семена Коробьина составляла 905 человек). Можно предположить, что общая численность служилых и московских ополченцев из татар было около 500 человек.
Вполне возможно, что их было и больше. Если учитывать многочисленные отряды казаков. В то время под понятие «казак» подпадали все, кто населяя пределы Российского государства нанимался на воинскую службу под командой своего начальника –атамана и получал за это деньги. Поэтому казаки происходили из самых неожиданных «неказацких» мест. Были даже московские казаки и московские атаманы. Штурм был предпринят поляками 1 октября 1618 года, но московский гарнизон отбил его с большими потерями для поляков: «А убито у приступу Полских и Литовских людей и Немец и Черкас 3000 человек», и они отступили. Смутное время нанесло тяжкий удар по всему служилому сословию. Сотни и тысячи служилых людей погибли и были искалечены. В войсках и вообще на государственной службе ощущался большой некомплект людей. Недаром по царскому «Наказу» марта 1619 года было велено: «…Дворянам и детям боярским…стать тотчас безсрочно», то есть оставаться на службе неопределенно долгое время без замены.
Одновременно предписывалось «…розспрашивать… дворян и детей боярских: где те дети боярские побиты или померли…». Косвенным подтверждением больших потерь среди татар могут быть данные об их численности в отряде воеводы Ивана Троекурова, который в 1617 году, будучи отправленным под Псков насчитывал 75 человек татар. К 1619 году татар в нем насчитывалось всего 27 человек. В 1619 году в гарнизоне Серпухова числятся 2 московских татарина и еще 26 служилых татар из других городов (Серпухов и Боровск). В 1620 году в Большом полку под командой воеводы Василия Куракина в городе Тула числится 36 человек татар Московского уезда (всего татар и новокрещенов в полку – 182 человека). Лишь зимой 1621 года оставшихся в живых служивых татар распустили по домам. Но уже весной –летом этого же года их вновь вызывают на службу в связи с угрозой вторжения ногайцев и крымцев. В большом полку в городе Туле вновь числится «новокрещенов и татар Московского и Боровского уездов 100 человек».. После того как угроза нападения отпала в октябре 1621 года они были распущены по домам. В марте 1622 года 43 человека «новокрещенов и татар Московского уезда» прибывают на службу в Вязьму. Одним из последних упоминаний о военнослужащих- московских татарах является наказ царя Алексея Михайловича «О верстании во всех городах детей Боярских и недорослей способных в службу поместными и денежными окладами» от 20 октября 1652 года. Это можно объяснить тем, что уже в 17 веке встает вопрос о формировании постоянной армии и начинается постепенный перевод кавалеристов поместной конницы в регулярные полки. По указу царя Михаила Федоровича татар в числе прочих «детей боярских» начинают «прибирать в драгунскую и солдатскую службу». С тех пор военнослужащих татар ждала служба, а зачастую и гибель вдали от дома. Так продолжалось вплоть до начала 18 века, когда из служилого татары были переведены в податное сословие и превращены из кавалеристов поместной конницы в крестьян. Парадоксально, но из всего вышесказанного напрашивается любопытный вывод о том, что, лишив служилых татар их статуса в 1713 году, и, перестав привлекать их для службы на постоянной основе, Петр I невольно спас их от гибели и тем самым обеспечил их выживание в дальнейших перипетиях российской истории.
Источники
Сытин П.В. История планировки и застройки Москвы. Т.1. 1147-1762 гг. М.:1950.
Садур В. Восток и Запад//Татары, тюрки, мусульмане (статьи, очерки, эссе) М.: 2012.
Кусаинова Е. В. Астраханское ханство по документам ногайской посольской книги за 1551-1556 гг. // Исторический архив, № 3. 2006.
Кусаинова Е. В. Астраханское ханство по документам ногайской посольской книги за 1551-1556 гг. // Исторический архив, № 3. 2006. Посольские книги по связям России с Ногайской ордой 1551-1561гг.
Белокуров С.А. Цит.Соч. Орлов А. Мещера, мещеряки, мишаре. Казань.1992
Зимин А. А. Тысячная книга 1550 г. и Дворцовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.-Л. АН СССР. 1950. Стр.129. Писцовые книги XVI в. С.-Пб. 1872. Стр.114, 118-119, 256
Переписная книга города Москвы 1638 года. М.: 1881. Стр.122, 133, 161, 166, 167,234,235,248,259,302,304.
Книги разрядные по официальным оных спискам, изданные. Т. 1. – СПб., 1855. – С. 49.
Книги разрядные по официальным оных спискам, изданные. Т. 1. – СПб., 1855. – С. 67.
Книги разрядные по официальным оных спискам, изданные. Т. 1. – СПб., 1855. – С. 96.
Книги разрядные по официальным оных спискам, изданные. Т. 1. – СПб., 1855. – С. 200-202.
Маслов А. Крымский брод. Московский журнал 1993, №1
Якиманка -Якамань Ки -Пешеходная Дорога, Пешеходный Путь или Прохожий Путь, Прохожая Дорога с языков мордвы(Мокша,Эрзя). Ордынка -Ардынь Ки -Проезжая Дорога, Проезжий Путь с языков мордвы(Мокша,Эрзя). И Ордынка и Якиманка находятся в Москве.
Арбат, изначально незаселенная местность в Москве, по сути пустошь, вероятно названная в честь изготавливаемых там, либо уставленных там специальных телег называемых с персидского языка и тюркских языков как Арба, но Арба в множественном числе т.е. Арбы например с языков близких к Москве мордвы(Мокша,Эрзя) называется как Арбат без изменений, также например как если бы эта местность была бы уставлена тачками, то слово тачка было бы заимствованным и местность называлась бы с языков мордвы(Мокша,Эрзя) как Тачкат, а если телегами, то Телегат, а если машинами, то Машинат, кстати машина, а точнее автомобиль по-турецки Арба. Это неудивительно, ибо взаимопроникновение языков происходило всегда, но то, что слово Арба персидское или тюркское совсем не значит, что наименование местности Арбат целенаправленно было дано персами или тюрками, ибо у них нет прямого перевода слова Арбат, а у мордвы(Мокша,Эрзя) есть прямой перевод слова Арбат, что означает Арбы, т.е. специальные телеги.
Татарское блюдо – смесь известных турецких сладостей. Талкыш Калеве – пирамидки, по вкусу напоминающие сладкую вату и халву. Уникальный рецепт передается из поколения в поколение с конца XIX века.
На раскаленную сковороду выкладываем сливочное масло и топим его. Начинаем добавлять муку. Содержимое жарим 30 минут на медленном огне, постоянно помешивая.
В отдельной емкости смешиваем сахар, мед и воду. Полученное кипятим, а затем вливаем в сковороду, смазанную маслом. И ставим в холодильник.
Возвращаемся к маслу с мукой. Снимаем со сковороды и разравниваем на разделочной доске.
Достаем из холодильника медовую массу, лепим из нее колбаску, постепенно растягивая. Затем сворачиваем колечком и кладем к тесту. Начинаем все смешивать, постоянно вытягивая. Должно получиться кольцо, напоминающие гнездо. Его предстоит разделить на кусочки, из которых уже будем делать пирамидки. Для этого понадобиться рюмка. Заполняем ее тестом и как в детстве на пляже лепим куличики.
Готовые фигурки складываем в посуду и относим в холодильник.
В большинстве мифологических сказаний народов России есть истории о змеях, которые иногда выступают в роли оборотней. В эпосе татар и вовсе приводится подробное описание того, как случайно не жениться на змее, обернувшейся женщиной неземной красоты.
Надо сказать, что в древнем эпосе татар достаточно необычное отношение к змеям. Черные, как и везде, считаются врагом людей. В то же время змеиный царь джилан-падшасы имеет белый окрас и при жизни нейтрально относится к представителям человечества нередко совершая мудрые пророчества.
Но самое интересное, согласно мифологическим текстам, происходит после его смерти. Предки татар верили, что змей-джилан живет сто лет, после чего превращается в дракона. Затем он улетает на некий таинственный остров, где превращается в юху-девицу – создание редкой красоты. После этого змей обретает волшебные свойства. Он может в любом обличье появляться перед людьми, предпочитая образ девицы с распущенными волосами.
В мифологии татар описаны случаи, когда юха выходила даже замуж, становясь женой человека. Чтобы этого избежать, в древних сказаниях приводятся отличительные черты змея-оборотня в образе юха –девицы. У этого создания, как бы красиво оно не было внешне, всегда плохой запах изо рта, юха постоянно стремиться к воде и у нее нет пуповины. Конечная цель юхи – съесть своего супруга татарина. Поэтому очень важно до брака определить, кто твоя суженая. Вдруг это змей-оборотень.