Последняя фотография Михаила Булгакова
Последняя фотография Михаила Булгакова. Ослепший, с температурой 42 градуса, он продолжал диктовать жене исправления к «Мастеру и Маргарите», Москва, 1939 год.
Телеграм — История Веков
Последняя фотография Михаила Булгакова. Ослепший, с температурой 42 градуса, он продолжал диктовать жене исправления к «Мастеру и Маргарите», Москва, 1939 год.
Телеграм — История Веков
В блогах и статьях иногда можно встретить утверждение, что роман «Двенадцать стульев» написали не Ильф и Петров, а Михаил Булгаков. Мы решили разобраться, на чём это утверждение основано и соответствует ли оно действительности.
Спойлер для ЛЛ: неправда
Теорию о Булгакове как авторе «Двенадцати стульев» можно встретить в самых разнообразных источниках: в газете «Литературная Россия», в блогах писателя Дмитрия Галковского и приговорённого судом в Гааге полевого командира Игоря Стрелкова. Сравнительно недавно, в феврале 2023 года, текст на эту тему перепостил в LiveJournal депутат Госдумы Олег Матвейчев. Все авторы статей утверждают, что Булгаков — истинный создатель романа. Якобы он согласился отдать свое произведение, так как сталкивался с отказом публикации других своих книг. А Ильф и Петров якобы всего лишь ширма, малоизвестные авторы, за которыми скрывался по-настоящему великий писатель. Популярна эта теория и на YouTube: один из роликов на тему авторства Булгакова набрал 217 000 просмотров, есть упоминания здесь и здесь.
«Булгаковская» теория
Первая работа, в которой подробно разбирается возможное авторство Булгакова, — это изданная в Берлине книга Ирины Амлински «12 стульев от Михаила Булгакова» (2013). Автор поставила под сомнение традиционную атрибуцию знаменитого романа. По её мнению, авторство Булгакова доказывают многочисленные текстуальные совпадения и аллюзии, содержащиеся в «Двенадцати стульях». Например, Амлински утверждает, что прототип Остапа Бендера — это жулик Аметистов из пьесы Булгакова «Зойкина квартира». А бывший дворянин Обольянинов из той же пьесы — прообраз Воробьянинова из «Двенадцати стульев». Это сходство впервые описал Александр Левин в статье 2011 года.
Ирина Амлински, в свою очередь, утверждает, что Ильф и Петров никак не могли быть знакомы с текстом «Зойкиной квартиры», которую издали на русском языке только в 1969 году, а первый перевод появился в 1929 году, через два года после написания «Двенадцати стульев». Аргумент о том, что театральная премьера «Зойкиной квартиры» состоялась в октябре 1926 года, исследователь отметает, настаивая на том, что Ильф и Петров в театр не ходили.
Главный аргумент Ирины Амлински — совпадения имён и речевых оборотов. Автор сравнивает с «Двенадцатью стульями» текст (в том числе и черновые варианты) «Мастера и Маргариты». Согласно её теории, Левий Матвей равен Ипполиту Матвеевичу Воробьянинову, а тёща Воробьянинова Клавдия Петровна — Понтию Пилату. Кроме того, утверждает автор работы, не существует черновиков «Двенадцати стульев», только «беловой автограф романа».
Авторство Ильфа и Петрова
В беседе с «Проверено» исследователь творчества Ильфа и Петрова Михаил Одесский, автор комментариев (вместе с Давидом Фельдманом) к полному авторскому тексту «Двенадцати стульев», назвал теорию об авторстве Булгакова «вызывающей недоумение». По его словам, история создания романа хорошо изучена и у специалистов в авторстве Ильфа и Петрова нет сомнений.
Прежде всего, отмечает Михаил Одесский, в архиве существует рукопись «Двенадцати стульев», которая и использовалась при составлении полного издания романа. Эта рукопись с авторскими правками принадлежит Евгению Катаеву (он же Евгений Петров, соавтор Ильи Ильфа). Кроме того, есть и две машинописные копии, подписанные авторами — Ильфом и Петровым. Наконец, первая публикация «Двенадцати стульев» в журнале «Тридцать дней» вышла в усечённом виде. В дальнейших изданиях в текст были включены отрывки из рукописи. В отсутствии черновиков к рукописи нет ничего странного, объясняет Михаил Одесский: нет никаких причин хранить черновые наброски при наличии рукописи с авторскими правками. Хранение черновиков со всеми возможными вариантами — индивидуальная черта отдельных писателей, это не общепринятое правило.
Второй аргумент — хорошо известная история создания романа, которая не оспаривалась ни современниками, ни Булгаковым, ни исследователями творчества, с одной стороны, Булгакова, с другой — Ильфа и Петрова. Писатель Валентин Катаев, старший брат Евгения Катаева (Петрова), рассказывает эту историю в своих воспоминаниях «Алмазный мой венец». По словам Катаева-старшего, он, по примеру Александра Дюма-отца, решил воспользоваться трудом «литературных негров», то есть тех, кто воплощал бы его замыслы на бумаге. В качестве таких помощников он выбрал «своего друга и своего брата», то есть Илью Ильфа и Евгения Катаева. Им он и подсказал идею написать роман о бриллиантах, спрятанных в мебельном гарнитуре.
Ильф и Петров, зима 1932 года. Фото: Елиазар Лангман
Дальше Валентин Катаев описывает развитие событий так: «Едва я появился в холодной, дождливой Москве, как передо мною предстали мои соавторы. С достоинством, несколько даже суховато они сообщили мне, что уже написали более шести печатных листов. Один из них вынул из папки аккуратную рукопись, а другой стал читать её вслух. Уже через десять минут мне стало ясно, что мои рабы выполнили все заданные им бесхитростные сюжетные ходы и отлично изобразили подсказанный мною портрет Воробьянинова, но, кроме того, ввели совершенно новый, ими изобретённый великолепный персонаж — Остапа Бендера, имя которого ныне стало нарицательным, как, например, Ноздрёв». После этого Катаев-старший сказал: «Вот что, братцы. Отныне вы оба единственный автор будущего романа. Я устраняюсь». При этом в первом и последующих изданиях неизменно приводилось посвящение Валентину Катаеву. Похоже излагает эту историю и Евгений Катаев (Петров).
Первая публикация «Двенадцати стульев», журнал «Тридцать дней», 1928 год
Третий аргумент — литературная и социальная среда, в которой создавался роман. Дружеская компания литераторов под названием «Коллектив поэтов», в центре которой был Валентин Катаев, появилась ещё в начале 1920-х годов в Одессе. В этот кружок входили Юрий Олеша, Вера Инбер, Эдуард Багрицкий и Илья Ильф. Близкие друзья Катаевых принимали участие и в издании романа. За редактуру журнальной версии романа отвечал ещё один одесский знакомый Катаевых и Ильфа — Василий Регинин. А издавал журнал «Тридцать дней» близкий друг Катаевых Владимир Нарбут, согласившийся печатать «Двенадцать стульев». Булгаков дружил с Катаевыми, но к этой компании никакого отношения не имел, подчёркивает Михаил Одесский.
Отмеченные Александром Левиным и Ириной Амлински совпадения некоторых имён и речевых оборотов в «Двенадцати стульях» и «Зойкиной квартире» действительно существуют. Как отмечает Михаил Одесский, в романе Ильфа и Петрова есть множество отсылок к друзьям и знакомым писателей, например к жене Булгакова. В книге «Алмазный мой венец» Валентина Катаева есть такой пассаж про Булгакова: «В один прекрасный день вставил в глаз монокль, развёлся со старой женой, изменил круг знакомых и женился на некой Белосельской-Белозерской, прозванной ядовитыми авторами "Двенадцати стульев" "княгиней Белорусско-Балтийской"».
Михаил Булгаков. Фото 1920-х годов с посвящением Л. Белозерской. Музей М. Булгакова
Предположение о том, что Ильф и Петров не могли быть знакомы с «Зойкиной квартирой», строится на том, что они не ходили в театры. Источник этого утверждения — воспоминания всё того же Валентина Катаева, который противопоставляет образ жизни Булгакова и катаевской компании: «Он был несколько старше всех нас, персонажей этого моего сочинения, тогдашних гудковцев, и выгодно отличался от нас тем, что был человеком положительным, семейным, с принципами, в то время как мы были самой отчаянной богемой, нигилистами, решительно отрицали всё, что имело хоть какую-нибудь связь с дореволюционным миром, начиная с передвижников и кончая Художественным театром, который мы презирали до такой степени, что, приехав в Москву, не только в нём ни разу не побывали, но даже понятия не имели, где он находится, на какой улице». Но уже в следующей фразе Катаев пишет: «В области искусств для нас существовало только два авторитета: Командор и Мейерхольд». Командор — это Маяковский, а упоминание Всеволода Мейерхольда ставит под сомнение нелюбовь Катаевых и Ильфа к театру как таковому.
Сцена из спектакля Театра им. Вахтангова «Зойкина квартира». 1926 год
Кроме того, для знакомства с текстами Булгакова его друзьям необязательно было ходить в театр или читать их в напечатанном виде. Катаев вспоминает: «Булгаков иногда читал нам свои вещи — уже не фельетоны, а отрывки из романа. Помню, как в один прекрасный день он сказал нам: "Знаете что, товарищи, я пишу роман, и если вы не возражаете, прочту несколько страничек". И он прочитал нам несколько отрывков очень хорошо написанного, живого, яркого произведения, которое потом постепенно превратилось в роман "Белая гвардия"». О таких литературных вечерах вспоминала и жена Булгакова, Любовь Белозерская. Таким образом, вполне вероятно, что впервые с «Зойкиной квартирой» Ильф и Петров могли ознакомиться даже не в театре, а дома у Булгакова. Кроме того, все они в 1926 году работали вместе в газете «Гудок» и, как свидетельствует Валентин Катаев, соревновались в остроумии и обменивались наблюдениями.
Четвёртый аргумент — отсутствие каких-либо прямых указаний или даже намёков на проблему авторства «Двенадцати стульев» в окружении Михаила Булгакова. При жизни его почти не печатали, пьесы запрещали, а главный роман его жизни, «Мастер и Маргарита», издали через 26 лет после смерти писателя. «Двенадцать стульев» же в это время переводили на иностранные языки и переиздавали несколько раз. Но биографы Булгакова, подробно изучавшие архивы писателя, о его причастности к созданию романа об Остапе Бендере ничего не пишут.
В 1927 году, когда создавались «Двенадцать стульев», Булгаков был женат на Любови Белозерской. Она оставила подробные воспоминания об этом периоде своей жизни, и в них тоже нет ни слова о тайном авторстве Булгакова. Третья жена писателя, Елена Сергеевна Булгакова (Шиловская), сохранила все архивы Булгакова и всегда ревниво относилась к литературной критике в адрес мужа, которого отказывались печатать. Но и в её дневнике нет ни намёка на украденное авторство популярного романа.
Таким образом, теория о том, что «Двенадцать стульев» написал Булгаков, а не Ильф и Петров, не подтверждается ни текстологически, ни с точки зрения биографии писателей, ни литературным контекстом. Доказательства, которые приводят автор и сторонники теории, основаны на косвенных совпадениях и на конспирологических аргументах. К тому же доверие к аргументам Ирины Амлински подрывает и её нынешняя приверженность теориям заговора — например, о психотропном оружии, которое «мировая элита» якобы использовала в Украине, добавляя в питьевую воду.
Фото на обложке: Ильф и Петров за работой, 1932 год. Елиазар Лангман / Wikimedia Commons
Наш вердикт: неправда
В сообществах отсутствуют спам, реклама и пропаганда чего-либо (за исключением здравого смысла)
Аудиоверсии проверок в виде подкастов c «Коммерсантъ FM» доступны в «Яндекс.Подкасты», Apple Podcasts, «ЛитРес», Soundstream и Google.Подкасты
15 мая исполнилось 132 года со дня рождения классика.
Черные и мистические краски, в которых изображены бесчисленные уродства нашего быта, яд, которым пропитан мой язык <…>, а самое главное — изображение страшных черт моего народа.
Михаил Булгаков о своём творчестве
При жизни писателя его пьесы запрещали к постановке, а повести и романы напечатали только в 1960-х. Сейчас же произведениями «Собачье сердце», «Белая гвардия», «Мастер и Маргарита» зачитываются со школы.
Михаил Булгаков родился в Киеве. Его отец, Афанасий Булгаков, был профессором Киевской духовной академии. Он свободно знал греческий, немецкий, французский, английский языки, читал на старославянском. Мать, Варвара Булгакова, работала учительницей в гимназии, но после свадьбы посвятила себя детям. Будущий писатель был старшим ребенком: позже в семье Булгаковых родились дети Вера, Надежда, Варвара, Николай, Иван и Елена. Жалования в академии не хватало, и, чтобы прокормить семью, отец кроме основной работы преподавал историю в институте благородных девиц и служил в канцелярии киевского цензора. Константин Паустовский писал в «Книге скитаний»: «Семья Булгаковых была хорошо известна в Киеве — огромная, разветвленная, насквозь интеллигентная семья <…> За окнами их квартиры постоянно слышались звуки рояля, голоса молодежи, беготня, смех, споры и пение».
Булгаковы жили в живописном месте — на Андреевском спуске. В очерке «Киев-город» писатель позже вспоминал: «Весной зацветали белым цветом сады, одевался в зелень Царский сад, солнце ломилось во все окна, зажигало в них пожары. А Днепр! А закаты!». Чтобы дети проводили больше времени на природе, родители купили дачу. С 1900 года семья переезжала каждое лето в поселок Буча недалеко от Киева — там у них был одноэтажный пятикомнатный дом с двумя верандами.
У Булгаковых часто звучала музыка. По вечерам мать играла на рояле произведения Фридерика Шопена. Иногда скрипку в руки брал отец, и родители вместе пели романсы. Детей часто водили на летние концерты в Купеческом саду над Днепром, старались достать билеты в оперу. На популярного в то время «Фауста» с Федором Шаляпиным в главной роли семья ходила несколько раз. Булгаковы также ставили благотворительные спектакли, в которых играли домочадцы. Представления проходили либо в приютах для инвалидов, либо в квартирах друзей.
Образованием детей занималась мать — «светлая королева», как называл ее Михаил Булгаков. Она прививала им любовь к чтению: в доме была большая библиотека. Сестра писателя Елена Булгакова рассказывала: «Родители, между прочим, как-то умело нас воспитывали, нас не смущали: «Ах, что ты читаешь? Ах, что ты взял?». У нас были разные книги». Михаил Булгаков читал произведения Александра Пушкина и Льва Толстого, приключенческие романы Фенимора Купера и сказки Михаила Салтыкова-Щедрина. Его любимым писателем был Николай Гоголь. Булгаков рано начал писать и сам. Он сочинял короткие рассказы о городских жителях.
В 1901 году Михаила Булгакова зачислили в самую престижную школу города — Первую Киевскую мужскую гимназию. Учеба давалась ему легко: первый, второй, третий и шестой классы будущий писатель закончил с наградами. Воспитание в гимназии было прогрессивным: к ученикам обращались на «вы» и разрешали высказывать собственное мнение. Вместе с будущим писателем учился Константин Паустовский. Он вспоминал: «Никто не давал таких едких и «припечатывающих» прозвищ как Булгаков <…> «Ядовитый имеете глаз и вредный язык, — с сокрушением говорил ему инспектор Бодянский. — Прямо рветесь на скандал, хотя выросли в почтенном профессорском семействе!». Михаил Булгаков пел в гимназическом церковном хоре, играл в футбол и катался на коньках.
«Булгаков был переполнен шутками, выдумками, мистификациями. Все это шло свободно, легко, возникало по любому поводу. В этом была удивительная щедрость, сила воображения, талант импровизатора <…> Существовал мир, и в этом мире существовало как одно из его звеньев — его творческое юношеское воображение»
Константин Паустовский, писатель
В 1907 году от болезни умер отец Михаила Булгакова. Мать осталась одна с шестью детьми. Киевская духовная академия выплачивала семье ежемесячную пенсию, однако ее не хватало. Тогда Варвара Булгакова стала преподавать на вечерних женских курсах. Как старший сын Михаил Булгаков начал искать работу, чтобы помочь матери: он занимался репетиторством, а летом служил кондуктором на железной дороге. Несмотря на денежные трудности, все дети продолжали учиться в престижных гимназиях Киева. Мать говорила: «Я не могу вам дать приданое или капитал. Но я могу вам дать единственный капитал, который у вас будет, — это образование».
В 1909 году Михаил Булгаков окончил гимназию и получил аттестат. В июле этого же года он поступил на медицинский факультет Киевского университета. Выпускник быстро определился с профессией: два его дяди со стороны матери работали врачами в Москве и Варшаве, и оба прилично зарабатывали. Этот фактор стал решающим.
В 1911 году Булгаков познакомился с Татьяной Лаппа, которая приехала из Саратова к родственникам на каникулы. Ее тетя дружила с матерью Булгакова, и будущего писателя попросили показать девушке город. Татьяна Лаппа вспоминала: «Целыми днями, не замечая усталости, мы бродили по киевским улицам и паркам, посещали музеи. Куда только он меня не водил. Часто бывали на Владимирской горке <…> А вечерами шли в Оперный театр». Они влюбились в друг друга, однако вскоре Татьяне Лаппа пришлось вернуться домой. Сестра Булгакова писала в дневнике: «Он все время стремится в Саратов, где она живет, забросил занятия в университете, не перешел на 3 курс».
В следующий раз влюбленные увиделись только в 1912 году, когда Татьяну Лаппа приняли на историко-филологическое отделение киевских Высших женских курсов. В 1913 году они обвенчались. Денег не было: пара не умела экономить и тратила то, что переводил отец Лаппа, в тот же день.
«Фаты у меня, конечно, никакой не было, подвенечного платья тоже — я куда-то дела все деньги, которые отец прислал. Мама приехала на венчанье — пришла в ужас. У меня была полотняная юбка в складку, мама купила блузку. Почему-то хохотали под венцом ужасно. Домой после церкви ехали в карете. На обеде гостей было немного. Помню, много было цветов, больше всего — нарциссов»
Татьяна Лаппа, первая жена Булгакова
Когда началась Первая мировая война, Михаил Булгаков учился на четвертом курсе. Раненых было много, и студентов-медиков отправляли дежурить в лазарет Красного Креста. В госпиталь сестрой милосердия устроилась и Татьяна Лаппа. В 1915 году во время призывной кампании в университете Булгаков записался добровольцем на фронт, однако из-за хронической болезни почек его признали «негодным к несению военной походной службы».
В 1916 году Булгаков сдал выпускные экзамены и получил «степень лекаря с отличием». Будущий писатель даже не стал дожидаться торжественного вручения дипломов: он уехал на Юго-западный фронт добровольцем Красного Креста. Летом 1916 года там часто шли бои — генерал Брусилов начал знаменитую операцию «Брусиловский прорыв». Михаил Булгаков работал в фронтовом госпитале сначала в Каменце-Подольском, потом в освобожденном городе Черновцы. Однако в сентябре его отозвали. Все опытные врачи ушли на фронт, и в сельских больницах катастрофически не хватало людей. Тогда недавних выпускников медицинских факультетов стали вызывать со службы и распределять по отдаленным деревням. Михаил Булгаков получил назначение в Смоленскую губернию — он стал заведующим и единственным врачом Никольской земской больницы Сычевского уезда.
Работа была тяжелой, Булгаков делал все: принимал роды, ампутировал руки и ноги, лечил нарывы. В отчетности управы писали: «Он зарекомендовал себя энергичным и неутомимым работником на земском поприще». За год молодой врач принял 15361 больного. В этот период Булгаков начал писать рассказы о том, что происходило с ним во время работы: «Звездная сыпь», «Полотенце с петухом», «Стальное горло». Позже они вошли в цикл «Записки юного врача». В 1917 году он заразился дифтерией, когда лечил больного ребенка. Чтобы уменьшить боль, Булгаков вколол себе морфий. Вещество сразу вызвало зависимость.
В сентябре 1917 года Михаила Булгакова по его просьбе перевели в Вяземскую больницу. Он стал заведующим инфекционным и венерическим отделением.
«И вот я увидел их вновь наконец, обольстительные электрические лампочки! На перекрестке стоял живой милиционер <…> в будке торговали вчерашними московскими газетами, содержащими в себе потрясающие известия, невдалеке призывно пересвистывались московские поезда. Словом, это была цивилизация, Вавилон, Невский проспект»
Михаил Булгаков, рассказ «Морфий»
В декабре 1917 года Булгаков поехал в Москву за разрешением вернуться в Киев, но получил отказ. В городе были беспорядки — шла революция. Булгаков писал: «Недавно в поездке в Москву мне пришлось видеть воочию то, что больше я не хотел бы видеть. Я видел, как толпы бьют стекла в поездах, видел, как бьют людей. Видел разрушенные и обгоревшие дома в Москве. Видел голодные хвосты у лавок, затравленных и жалких офицеров».
Освобождение от службы Булгаков получил только в феврале 1918 года. Врач с женой сразу же вернулся в Киев. Их поезд был одним из последних — вскоре город захватили германские войска и началась оккупация. Михаил Булгаков решил специализироваться на венерологии и открыл частный прием. Поборол зависимость от морфия. Теперь по вечерам он писал. Булгаков задумал цикл «Записки юного врача», отрывки которого читал домашним.
Власть в Украине постоянно менялась. После немецкой оккупации страной управлял гетман Скоропадский, потом были Симон Петлюра и Украинская Народная республика, которых сместила Красная Армия. Булгаков писал: «В 1919 году, проживая в городе Киеве, последовательно призывался на службу в качестве врача всеми властями, занимавшими город». Ему приходилось скрываться или убегать. Татьяна Лаппа вспоминала, как муж избежал мобилизации в армию Петлюры: «Он потом рассказал, что как-то немножко поотстал, потом ещё немножко, за столб, за другой и бросился в переулок бежать. Так бежал, так сердце колотилось, думал инфаркт будет». Однако в сентябре 1919 года Булгакову сбежать не удалось — его направили военным врачом во Владикавказ. Жена решила ехать вместе с ним.
В феврале 1920 года белогвардейцы покинули Владикавказ — на город наступали красные. Уехать вместе с армией Булгаков не мог: незадолго до этого он заболел тифом. А когда выздоровел, в городе уже заседал революционный комитет. Нужно было решать, как зарабатывать на жизнь. Диплом врача грозил очередной мобилизацией и отправкой в места боевых действий, поэтому Михаил Булгаков решил сменить специальность и стать писателем.
Он устроился на работу во Владикавказский ревком, где заведовал литературной и театральной секцией. Булгаков отнесся к своим обязанностям ответственно: почти каждый день он организовывал литературные вечера, публичные чтения, лекции по истории культуры. Параллельно ставил на театральной сцене пьесы, которые писал сам. В 1920 году состоялись две премьеры: комедия о бандах времен Гражданской войны «Самооборона» и драма о крахе старых идеалов «Братья Турбины». Михаил Булгаков писал своему двоюродному брату Константину: «Турбины» четыре раза за месяц шли с треском успеха <…> Как бы я хотел, чтобы ты был здесь, когда «Турбины» шли в первый раз. Ты не можешь себе представить, какая печаль была у меня в душе, что пьеса идет в дыре захолустной, что я запоздал на четыре года с тем, что я должен был давно начать делать — писать».
В 1921 году Михаил Булгаков переехал в Москву. Сначала он работал хроникером в «Торгово-промышленном вестнике», после его закрытия перешел в газету «Рабочий», а потом устроился обработчиком писем в издание «Гудок». Денег катастрофически не хватало, и Булгаков брался за любую работу. В своем дневнике от 26 января 1922 года он писал: «Вошел в бродячий коллектив актеров: буду играть на окраинах. Плата 125 за спектакль. Убийственно мало. Конечно, из-за этих спектаклей писать будет некогда. Заколдованный круг <…> Питаемся с женой впроголодь». Фельетоны и очерки для «Гудка» тогда писали известные литераторы: Илья Ильф и Евгений Петров, Валентин Катаев, Юрий Олеша, Исаак Бабель. С апреля 1922 года к ним присоединился и Михаил Булгаков. Тексты писателя публиковали почти в каждом номере газеты — в этот период вышли юмористические рассказы «Похождения Чичикова», «Красная корона», «Чаша жизни». Булгаков высмеивал мещан, приспособленцев и лгунов. Часто он черпал идеи из записок, которые присылали в редакцию рабочие корреспонденты.
Параллельно бывший врач писал для эмигрантского просоветского издания «Накануне». В литературном приложении газеты опубликовали первые главы из повести «Записки на Манжетах» — частично автобиографического произведения о голодной жизни современного писателя. Спустя полгода вышла вторая часть текста, на этот раз в журнале «Россия».
Михаил Булгаков все больше времени уделял литературе. В 1923 году он начал работу над романом «Белая гвардия». Днем он писал фельетоны для «Гудка», вечерами трудился над произведением. Татьяна Лаппа вспоминала: «Писал ночами «Белую гвардию» и любил, чтоб я сидела около, шила. У него холодели руки, ноги, он говорил мне: «Скорей, скорей горячей воды»; я грела воду на керосинке, он опускал руки в таз с горячей водой». В романе описывались события Гражданской войны на Украине через жизнь большой интеллигентной семьи. У всех героев были прототипы — родственники или киевские друзья Михаила Булгакова. Писатель даже дал семье девичью фамилию своей бабушки — Турбины. В очерке «Мне приснился сон» он писал: «Помнится, мне очень хотелось передать, как хорошо, когда дома тепло, часы, бьющие башенным боем в столовой, сонную дрему в постели, книги и мороз». Булгаков сравнивал роман с «Войной и миром»: персонажи поневоле оказались в центре политических событий и должны были сделать выбор.
Летом 1923 года Булгаков написал «Дьяволиаду» — повесть о делопроизводителе Короткове, которого свела с ума советская бюрократия. Произведение опубликовали в 1924 году журнале «Недра». После выхода текста писатель Евгений Замятин отметил: «У автора, несомненно, есть верный инстинкт в выборе композиционной установки: фантастика, корнями врастающая в быт, быстрая, как в кино, смена картин <…> Абсолютная ценность этой вещи Булгакова — уж очень какой-то бездумной — невелика, но от автора, по-видимому, можно ждать хороших работ». Михаил Булгаков писал быстро. Уже осенью 1923 года он завершил рассказ «Ханский огонь». Вскоре Булгаков вступил во Всероссийский союз писателей.
Зимой 1924 года на вечере газеты «Накануне» Михаил Булгаков познакомился с Любовью Белозерской. Во время революции она вместе с мужем эмигрировала во Францию, потом развелась и вернулась в советскую Россию. Вскоре Булгаков расстался с Татьяной Лаппа и женился на Белозерской.
«Нельзя было не обратить внимания на необыкновенно свежий его язык, мастерский диалог и такой неназойливый юмор. Мне нравилось все, принадлежавшее его перу <…> Одет он был в глухую черную толстовку без пояса, «распашонкой». Я не привыкла к такому мужскому силуэту; он показался мне слегка комичным, так же как и лакированные ботинки с ярко-желтым верхом, которые я сразу окрестила «цыплячьими»
Любовь Белозерская, мемуары «О, мед воспоминаний»
В 1924 году Михаил Булгаков написал фантастическую повесть «Роковые яйца». Литератор перенес действие произведения в будущее, в 1928 год. Повесть принесла Булгакову известность: ее напечатали сразу в двух журналах — «Недра» и «Красная панорама», а в 1925 году она вошла в первый сборник писателя «Дьяволиада». Горький писал в письме Михаилу Слонимскому 8 мая 1925 года: «Булгаков очень понравился мне, очень <…>». В этом же году в журнале «Россия» были опубликованы две части романа «Белая гвардия». Произведение Булгаков посвятил своей новой жене. Однако целиком «Белая гвардия» не была опубликована: журнал разорился, и печать последней части произведения отменили.
В апреле 1925 года Михаил Булгаков получил письмо от режиссера Бориса Вершилова. Тот предложил писателю поставить роман «Белая гвардия» на сцене студии МХАТ. Для этого требовалось переработать его в пьесу. Через несколько дней с Булгаковым связались и из Театра имени Вахтангова — просьба была такой же. Писатель сделал выбор в пользу МХАТа. Все лето Булгаков адаптировал произведение для театра. Педагог и критик Павел Марков 6 июня поторапливал Булгакова: «Театр очень заинтересован в обещанной Вами пьесе <…>». В сентябре писатель уже читал черновую версию труппе. У драмы было новое название — «Дни Турбиных».
Взамен «Белой гвардии», которую Булгаков отдал во МХАТ, писатель пообещал Театру имени Вахтангова новую пьесу. В декабре 1925 года он закончил «Зойкину квартиру». По сюжету, главная героиня открыла в своей квартире дом свиданий под видом швейной мастерской. Булгаков говорил: «Это трагическая буффонада, в которой в форме масок показан ряд дельцов нэпманского пошиба в наши дни в Москве».
Осенью 1926 года прошли сразу две премьеры Булгаковских пьес. 5 октября в МХАТе сыграли «Дни Турбиных», а 28-го в Театре имени Вахтангова состоялась премьера «Зойкиной квартиры». «Дни Турбиных» за первый месяц показали 13 раз, и все время в зале был аншлаг. Так же популярна была и «Зойкина квартира». Однако критики пьесу не приняли: Булгакова ругали за сочувствие белому движению, «домашнюю контрреволюцию» и «идеологию стопроцентного обывателя».
7 мая 1926 года в квартиру к писателю пришли с обыском. Политбюро начало кампанию против сменовеховцев — эмигрантов, которые выступали за примирение с Советской Россией. Несколькими днями ранее был арестован и выслан за границы Исайя Лежнев — редактор журнала «Россия», где печатался Михаил Булгаков.
«В один прекрасный вечер, — так начинаются все рассказы, — в один прекрасный вечер на голубятню постучали (звонка у нас не было) и на мой вопрос «кто там?» бодрый голос арендатора ответил: «Это я, гостей к вам привел!». На пороге стояли двое штатских: человек в пенсне и просто невысокого роста человек — следователь Славкин и его помощник с обыском»
Любовь Белозерская, вторая жена Булгакова
Во время обыска у Булгакова изъяли дневник и сатирическую повесть «Собачье сердце». Историю профессора Преображенского, который превратил бездомного пса в грубого, малограмотного, но успешного в советских реалиях Шарикова, писатель надеялся напечатать в альманахе «Недра». Однако в Госбезопасности произведение охарактеризовали так: «…такие вещи, прочитанные в самом блестящем московском литературном кружке, намного опаснее бесполезно-безвредных выступлений литераторов 101-го сорта на заседаниях «Всероссийского Союза Поэтов». Вернуть рукопись удалось только через три года: за писателя вступился Максим Горький. Повесть так и не была напечатана при жизни автора, но текст распространялся в самиздате.
После успешного дебюта Михаил Булгаков написал для МХАТа еще одну драму о гражданской войне — «Бег». События пьесы происходили в начале 1920-х годов: белое движение уже потерпело поражение, бывшие генералы, преподаватели, епископы лишились всего и вынуждены были эмигрировать. Потерянные и беззащитные герои пьесы рассуждали о жизни, долге и семье. Во время работы над этим произведением Булгаков во многом опирался на воспоминания своей жены, Любови Белозеровой, которая сама эмигрировала во время революции. В мае 1928 года Константин Станиславский писал: «Бег» был принят театром восторженно, но Главреперткомом не разрешен к постановке. «Бег» запрещен». Резолюцию главного комитета по контролю за репертуаром поддержал Иосиф Сталин: он лично прочел пьесу.
«Бег» есть проявление попытки вызвать жалость, если не симпатию, к некоторым слоям антисоветской эмигрантщины, — стало быть, попытка оправдать или полуоправдать белогвардейское дело. «Бег», в том виде, в каком он есть, представляет антисоветское явление»
Иосиф Сталин, «Ответ Билль-Белоцерковскому»
В 1929 году Главрепертком снял с репертуара все пьесы Булгакова. Писатель остался без дохода, бухгалтерия МХАТа требовала вернуть аванс за непоставленную пьесу «Бег». Булгаков писал брату Николаю в Париж: «Я сейчас уже терплю бедствие. 15-го марта наступит первый платеж фининспекции <…> Полагаю, что если какого-нибудь чуда не случится, в квартирке моей миленькой и сырой вдребезги <…> не останется ни одного предмета. Барахло меня трогает мало. Ну, стулья, чашки, черт с ними! Боюсь за книги!». В июне 1929 года Булгаков написал письмо Иосифу Сталину и Михаилу Калинину с просьбой разрешить выезд из СССР. Ему отказали. Тогда литератор подал заявление о выходе из Всероссийского Союза писателей.
Осенью 1929 года Михаил Булгаков написал новую пьесу — «Кабала Святош». Главным героем стал Мольер — неудобный для короля и духовенства писатель, которому постоянно пытались навредить другие герои. Произведение сначала разрешили к постановке, однако 18 марта 1930 года Главрепертком изменил свое решение: по мнению чиновников, Булгаков в пьесе проводил аналогию между бесправным положением писателя при тирании монарха и при диктатуре пролетариата. В этот же день, вернувшись домой, писатель сжег черновики романа «Театр» о закулисье и наброски «Романа о дьяволе». Вскоре Булгаков написал в Правительство СССР: в нем он повторил просьбу об эмиграции.
«Ныне я уничтожен. Уничтожение это было встречено советской общественностью с полной радостью и названо «достижением». Скажу коротко: под двумя строчками казенной бумаги погребены — работа в книгохранилищах, моя фантазия <…> Я прошу принять во внимание, что невозможность писать для меня равносильна погребению заживо»
Михаил Булгаков, письмо Правительству СССР
18 апреля 1930 года в квартире Булгакова раздался телефонный звонок. Говорил Сталин: «Вы где хотите работать? В Художественном театре?» — «Да, я хотел бы. Но я говорил об этом — мне отказали». «А вы подайте заявление туда. Мне кажется, что они согласятся». В мае 1930 года Булгакова зачислили на должность ассистента режиссера во МХАТ.
В театре Булгаков занимался инсценировкой — он собирался ставить «Мертвые души» и «Войну и мир». Писатель говорил своему другу Павлу Попову: «И вот к концу своей писательской работы я был вынужден сочинять инсценировки. Какой блистательный финал, не правда ли? Я смотрю на полки и ужасаюсь: кого, кого еще мне придется инсценировать завтра? Тургенева, Лескова, Островского? Последний, по счастью, сам себя инсценировал, очевидно предвидя то, что случится со мною в 1929 и 1931 году».
В 1932 году Михаил Булгаков развелся с Любовью Белозерской и женился на Елене Шиловской. С ней писатель познакомился на вечере у друзей. Шиловская была замужем за высокопоставленным чиновником. Когда ее отношения с Булгаковым открылись, супруг Шиловской отказался давать развод и запретил видеться с писателем. Однако спустя год он сдался и разрешил жене уехать. Шиловская помогала Булгакову во всем: печатала под диктовку произведения, вела все его дела.
В 1933 году Булгаков вернулся к «Роману о дьяволе». Литератор писал Вересаеву: «Задыхаясь в моих комнатёнках, я стал марать страницу за страницей наново тот свой уничтоженный три года назад роман. Зачем? Не знаю. Я тешу себя сам! Пусть упадёт в Лету!». Булгаков долго подбирал название: роман назывался то «Консультант с копытом», то «Копыто инженера», то «Гастроль (Воланда)». В первом, сожженном варианте Мастера и Маргариты не было вообще: герои появились уже во второй версии. Прототипом Маргариты стала третья жена Булгакова Елена Шиловская. Тогда же история Иешуа и Понтия Пилата из главной линии романа превратилась в сочинение Мастера.
Во время работы над «Мастером и Маргаритой» писатель делал выписки из богословских трудов, энциклопедических словарей и философских учений. Тетради были поделены на темы: «О дьяволе», «Иисус Христос», «О боге». Поэт Константин Симонов говорил: «Этот роман, по-моему, лучшая вещь Булгакова, а если говорить об истории Христа и Пилата, то это вообще одни из лучших страниц русской литературы 20-го века». К 1938 году роман был готов, однако править его Булгаков продолжал до своей смерти.
Параллельно Михаил Булгаков инсценировал произведения для театра: адаптировал «Дон Кихота», написал драму о Пушкине «Последние дни», сочинил либретто «Рашель» по мотивам рассказов Ги де Мопассана.
Осенью 1939 года писатель серьезно заболел. В феврале 1940-го он продиктовал последние правки к роману «Мастер и Маргарита». 10 марта того же года писатель скончался. Его тело кремировали, а прах захоронили на Новодевичьем кладбище.
Источник: culture.ru
Идешь ты по подземному переходу, погруженный в свои повседневные мысли, и внезапно начинают звенеть гитары, а низкий голос поет про путника, забредшего в избушку лесника. И хочешь не хочешь, а песня врывается в твое пространство, перенося ненадолго в совсем другую реальность – мрачноватую, зато сказочную.
Примерно так в нашу жизнь ворвался сериал “Король и шут”, моментально ставший одним из самых успешных проектов отечественного сериалостроения. За экранными приключениями Князя и Горшка наблюдают миллионы россиян. Их обсуждают в соцсетях и на форумах. Блогеры записывают пространные ролики на YouTube, пытаясь разгадать тайну его успеха.
Нам кажется, что за рецептом успеха надо обращаться к Михаилу Афанасьевичу. Более того, создатели сериала, судя по всему, именно так и поступили перед съемками – еще раз внимательно перечитали “Мастера и Маргариту”, взяв попутно на вооружение целый ряд приемов.
“Мастер и Маргарита” состоит из двух пластов. Мы попадаем то в современную Булгакову Москву, то в жаркую Иудею времен Понтия Пилата. Причем второй пласт представляет собой не столько реальную или библейскую историю, сколько содержание романа, написанного Мастером. Обе линии в конце они соединяются.
Сразу бросается в глаза, что и сериал тоже разделен на две параллельные истории – одна реальная, другая происходит в сказочном мире. И не просто в некой условной сказке, а в средневековом мире, населенном персонажами песен “Короля и шута”. В мире, о котором поет группа.
То есть второй пласт сериала тоже по сути создан персонажами из современной реальности. И, конечно, зрителя ждет соединение обоих пластов ближе к концу сериала.
Еще одна характерная примета “Мастера и Маргариты”, которую многие читатели особенно любят и ценят, это похождения нечистой силы в совершенно обычном советском антураже тридцатых годов.
Свита Воланда устраивает форменный хаос, переворачивает все вверх дном, нагло вторгается в обычное течение жизни. При этом у всего происходящего удивительным образом находятся естественные причины. Читателю постоянно подмигивают.
В сериале “Король и шут” за всех отдувается один Шут, но пашет он на совесть. Повседневность постоянно превращается в какой-то бедлам, но опять-таки у всех событий есть и свои закономерные причины.
И, конечно, все это было бы не больше, чем развлечением, если бы роман не подводил читателя к размышлениям о роли и месте творчества в нашей жизни. О том, кто такой настоящий художник. О его неумении вписываться в нашу обыденную жизнь, потому что он – вообще не от мира сего.
Как ни крути, а в сериале “Король и шут” роль Мастера исполняет Горшок. И это неважно, что тексты пишет именно Князь. Согласно драматургии сериала, именно Горшку отведено место неотмирного творца, готового пожертвовать всем ради искусства. В том числе и самим собой. А Князь (только не смейтесь) исполняет тут роль… вечно спасающей Маргариты.
Все эти сценарные ходы по отдельности, конечно, не новы, но именно их сочетание очень сильно отсылает к булгаковскому роману.
Понятно, что произведения абсолютно разные и знак тождества между Мастером и Горшком поставить невозможно. Понятно, что Булгаков – это классик, создавший бессмертное полотно, а сериал, хотя и сделан качественно, на высокое искусство не претендует.
Но здесь мы говорим именно о тех приемах, которые использованы в “Мастере и Маргарите” и которые, на наш взгляд, были взяты на вооружение сценаристами и режиссером “Короля и шута”.
Ответственно подошли к делу, молодцы. В результате все получилось не только зрелищно, но еще и осмысленно. Большой плюс на фоне огромного количества современных проектов, которые по поводу сценария вообще не заморачиваются.
Источник: Литинтерес
Бонжур, дорогие читатели! Сегодня поговорим о литературе. Тем более, что это та тема, в которой русским всегда есть чем гордиться. Если спросить наших соотечественников, что они знают и любят из нашей литературы XX века, спектр будет богатый. Список книг и авторов будет широко варьироваться. Но в нем с огромной вероятность в числе самых-самых прозвучит "Мастер и Маргарита" Булгакова.
Кстати, иностранцы ее тоже читают и тоже ценят.
Вообще говоря, книга эта густо замешана на реалиях жизни советского общества 1930-х годов, поэтому для кому-то из зарубежных читателей может показаться непонятной. С другой стороны, читаем же мы пьесы Шекспира или романы Диккенса и не жалуемся на то, что их действие происходит слишком далеко от милых нашему сердцу берез.
Так что оправдания такого рода не принимаются. Давайте посмотрим, какие отзывы оставили зарубежные читатели о булгаковском шедевре на сайте Goodreads.com.
Кстати, небольшой спойлер: довольно разумные мысли они высказывают. Если не брать первого комментатора, конечно.
Jason:
Я понимаю, что эта книга высмеивает сталинскую Россию 1930-х годов, и я понимаю, что для некоторых "произведение исторического значения”. Но для меня это ничего не значит. Давайте просто назовем вещи своими именами, хорошо? Есть статьи в журнале биологической химии, которые куда более успешно удерживали мое внимание, чем этот булгаковский занудный экспонат.
Характеры в этой книге нулевые. Есть момент, когда некоторые едва различимые черты личности проявляются в одном или двух персонажах, но к тому времени шоу почти заканчивается. И если под занавес читатель обнаруживает, что Воланд и его свита хотя бы отдаленно интересны, то вовсе не из-за тщательного построения характеров. Это больше похоже на конец душного ужина, когда вы начинаете делать прощальный обход. Волнение заключается в предвкушении того, что наконец-то можно освободиться от этих людей. Тудль-у!
BlackOxford:
Это прямая атака на "правдивость" Евангелия от Матфея. Булгаков имплицитно противопоставляет религию литературе в своей расширенной и переосмысленной версии библейского повествования об осуждении и смерти Иисуса. И он решительно выступает за литературу как более фундаментальный способ мышления. Единственное, что находится за пределами текста... другой текст.
Jim Fonseca:
Эта книга - аллегория. Как и у "Моби Дика", у нее есть, вероятно, дюжина интерпретаций. Основной сюжет сосредоточен вокруг толпы русских писателей, театралов и прихлебателей, в частности одного пожилого, уставшего от мира автора (Мастера) и его прекрасной молодой подруги (Маргариты). Дьявол и его приспешники приходят в город, и случается много злых дел. (Если бы это был современный латиноамериканский роман, мы бы назвали его магическим реализмом.)
Вперемежку с московскими главами идет мини-исторический роман, который Мастер пишет о Понтии Пилате и его терзаниях по поводу решений, приведших к распятию. Учитывая, что Советский Союз в эту эпоху пропагандировал атеизм, закрывал церкви и преследовал религиозных людей, главный тезис, по-видимому, сводится к следующему: "Несомненно, дьявол существует. А если это так, то должен быть и Бог".
Lyn:
Булгаковская тема взаимоотношений добра и зла - это сильное послание. Было высказано предположение, что песня Rolling Stones "Sympathy for the Devil" была написана под влиянием романа, а также очевидно, что сам Булгаков находился под влиянием "Фауста".
В общем, это важная работа, хотя она, возможно, и недолговечна, поскольку многие отсылки к советской жизни были непонятны мне - американцу XXI века из пригородов пригорода. Эту книгу я, возможно, попытаюсь прочесть еще раз через год или около того, так как тут есть над чем поразмыслить.
Michael Finocchiaro:
Эта книга Булгакова - волшебный текст, рожденный невероятным воображением, который лишь чудом не отправил своего автора в ГУЛАГ. Удивительно, что книга появилась на свет в сталинской России. Это возвышенно красивая и очень подходящая XX веку фаустовская история. Обязательно читайте ее, чтобы хотя бы частично понять реальность при тоталитарном правительстве.
Kevin Ansbro:
Уф! Мне нужна была "маргарита" после того, как я дочитал "Мастера и Маргариту"! Какое великолепное, бурное чтение! Эта экстравагантная русская аллегория - взрослая "Алиса в Стране Чудес", трещащая по швам от озорства, тьмы и буйства. Призраки Фауста и Данте, должно быть, сидели на плечах автора, когда он неустанно трудился над этим шедевром.
Короче говоря, эта книга была создана для меня! Сойди с небес, Михаил Булгаков, и обними меня, мой брат из другого мира. Я так рад, что мы нашли друг друга!
Что скажете? Согласны с этими отзывами?
Источник: Иностранцы о России
«Вряд ли теперь узнали бы Коровьева-Фагота ... теперь скакал, тихо звеня золотою цепью повода, темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом».
Образ фиолетового рыцаря формировался не сразу: в ранних версиях романа упоминаются «неизвестный всадник в тёмном», «фиолетовый всадник», низвергавшийся на Воробьёвы горы. Сначала он выполнял функцию связного между Иешуа и Воландом.
Тёмно-фиолетовый цвет, редкий для творчества Булгакова, считается исследователями цветом траура или цветом Врубелевского демона, «Азраила», которого писатель мог видеть в Русском музее летом 1934 г.
Есть любопытное высказывание Ю.Смирнова:
«Фиолетовый … звучит несколько болезненно… Оно подобно … глубоким тонам деревянных инструментов, как фагот».
«Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил, — ответил Воланд, поворачивая к Маргарите свое лицо с тихо горящим глазом, — его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош».
Вот на этот вопрос исследователи не нашли однозначного ответа. Одни отсылают к Библии, где сначала появилась тьма, а затем свет. Тьма и свет равноправны, или это две «половинки» единства?
Интересно, что есть сборник «Божественной комедии Данте», испещрённый пометками Булгакова в той части, где говорилось о переходе от бытия к небытию. Каламбур о свете и тьме приписывают Данте Альгери, отсылки к которому нашли в других местах романа «Мастер и Маргарита».
В тексте использованы материалы Белобровцевой И, Кульюс С. «Роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий, 2007.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Л.Е.Белозерская, вторая жена Михаила Булгакова о первой встрече с ним:
Передо мной стоял человек лет 30-32.
Черты лица неправильные, ноздри глубоко вырезаны.
Но лицо в общем привлекательное, лицо больших возможностей.
Я долго мучилась, прежде чем сообразила, на кого же все-таки походил Михаил Булгаков. И вдруг меня осенило — на Шаляпина!
вот никогда не нравилась мне Белозерская, почему-то сильное неприятие ее личности. и цитата эта, которую сегодня увидела, тоже очень не нравится. черты лица ей неправильные, ну ваще.
Тася, первая жена - хорошая, милая, сильная; Елена, третья жена - лучшая в мире, больше нечего добавить; а Любовь, вторая жена - крайне неприятная для меня особа.
а вы что думаете?