Актуально
Смотрел фильм в 2012 примерно. Ничего не понял. Не так давно вспоминал о нем. Сегодня пересмотрел. Короче вот.
Смотрел фильм в 2012 примерно. Ничего не понял. Не так давно вспоминал о нем. Сегодня пересмотрел. Короче вот.
Давненько читаю Пикабу, но сам пишу впервые.
Некоторые события в жизни побудили меня на творчество.
Хочу поделиться с кем нибудь, с нашим сообществом.
Вашему внимаю и на вашу критику выкладываю короткий рассказ.
От любви до ненависти...
Мне хочется посветить этот рассказ ангелу, с прекрасным именем, Татьяна!
Я очнулся...
Свернут в калачик на каком то бетонном квадратике, размером меньше обычного человеческого шага. Оглянулся, вокруг голое, голубое небо. Не понимаю, что происходит, будто проснулся от кошмара, в поту, но осознание того , что это был сон, так и не приходит. С некоторой боязнью посмотрел вниз: в шаге от меня еще один такой бетонный квадрат, матово-черного цвета, как непроглядная тьма. Присмотревшись, немного приходя в себя, начинаю замечать что площадки, на которой стою и та, что в шаге - это вершина невиданно высоких колонн. Их основания прячутся в метрах ста вниз, за белоснежными облаками.
Я где то в небе... Сон... Точно, нужно ущипнуть себя и проснуться. Боль, нервные окончания на коже руки передали сигналы в мозг вполне естественно. Не помогло. Рядом только две колонны и небесная пустота, тишина. Не отчаялся. Нужно просто скоротать время и дождаться пробуждения в теплой кровати. Сел в позу лотоса, так как места было совсем мало, а стоять неудобно, утомительно и затягивает время. Начал разглядывать детали бетонных цилиндров с равносторонними прямоугольниками вместо вершин. Только заметил, что стою на ярко, ярко красной поверхности. Цвет поражал своей теплотой, вызывая ассоциации с открытками на день святого Валентина. За исключением верхней плоскости, сами колонны до того как скрывались за облаками, были белыми как известка. Поверхность на которой сидел была мягкой и приятной на ощуп, чувствовалось тепло при прикосновении. Больше разглядывать было нечего.
Погрузился в мысли...
Не осознанно начал вспоминать приятные моменты которые оставили первые отношения... Как стояли на пляже из приятной ногам гальки, неширокую реку, с прозрачной как слеза водой. С одной стороны течения находились мы, а по другую высоченный, почти перпендикулярный поверхности, потрясающий своими могуществом и красотой, склон горы... Как говорил слова о крыльях, что бегу не оставляя следов на песке, о любви... Как с неподменной улыбкой тащил в одной руке тонущую, пробитую, резиновую лодку, в другой искренне ругающую весь мир, прекрасную девушку... Как в хмельные вечера и ночи согревались объятьями... Как провожал домой на рассвете...
Отойдя от сладких воспоминаний, решил исследовать черный квадрат. Понял, что внизу пропасть.
Страшно.
Все таки сделал шаг.
Поверхность была неприятна, шершавая, чуть ли не колючая. Прикоснувшись ладонь почувствовал холод, который передался всему телу, пробегая по каждой клетке кожи, доставая до тканей сердца.
Погрузило в воспоминания...
Злая подруга, толи от непреодолимого желания быть у руля, толи от завести разрушившая написанные на еще чистых листах наших жизней, отношения. Ненависть... Вспомнил как ненавидел ее до желания испражниться у ворот ее дома. Образ злой ведьмы применим был только к ней. Может она и не так зла и высокомерна, но кроме ее красивых глаз(магически завораживающих, что бы тебя сожрать), тогда я в ней не видел ничего даже имеющего намеки на хорошее. Чувство ненависти забурлило во мне как будто я снова только, что пережил все те события.
Встряхнув голову, захотел вернуться к теплому красному квадрату... Шаг назад...
В голове всплыло длинное, приятное для слуха, заковыристое, старорусское имя, моей первой любви. Ах, как же сладко... Будто медом, приятно тянувшись полились одни из самых ярких и чувственных воспоминаний моей жизни. Как внезапно, сидя на балконе с чашкой кофе и медленно тлеющей сигаретой, понял что по настоящему влюбился... Как сильно это перевернуло сверх на голову меня и мою дальнейшую жизнь. Хотя скорее наоборот с головы на ноги. Как написал ей впервые... Как спросил номер и через мгновения после ответа и гудков впервые за долгое время вновь услышал ее прекрасный и заочно любимый голос... Как писал стихи, что всплывали в голове и ложились на лист лишь от мысли о ней... Как описывал свои чувства... Как... Как же я ее любил... Как проводил вечера на пролет, в любую погоду гуляя по большому двору и ведя до безумия приятные разговоры с телефоном у уха... Как расстояние все сильнее с каждой секундой раздувало костер моей любви... Как пылал не сгорая... Как был уверен, что из нашей переписки можно написать целый роман... Как любил...
Поднял глаза, на которые начали накатываться слезы и переступил на черную колонну.
Ненавижу... Как все же преодолев расстояния между нашими городами зашел в ее подъезд... Ненавижу те поцелуи и разговоры... Ненавижу... Как поторопил события и сам же обиделся... Как из за этого поехал просто залить себя алкоголем... Как ехал в невменяемом состоянии к ней хоть и с букетом цветов, еще раз сказать о своих чувствах... Как улетел... Ненавижу... Как продолжил общение даже не понимая своих ошибок... Как начал сомневаться... Ненавижу себя... За то что сдался...
Стало до ужаса скудно, из глаз текли реки... Рыдая пошел греться на теплой поверхности красного пятна, среди пустынного неба.
Воспоминания поползли дальше...
Свадьба друга, неудержное веселье, красивая девушка, подойти к которой мешал привкус еще не остывшей любви... Но алкоголь развеял страхи и предрассудки... Первый поцелуй который почти не остался в памяти, смытый крепительными напитками... Первые сообщения в социальных сетях, пока возвращался на работу в другой город из отпуска... Первый разговор, смущенные голоса, обоюдные комплементы в телефонную трубку... Вновь перелет, встреча, первая ночь, три коротких но приятных выходных, возвращение... Предложение руки и сердца по телефону... Временный переезд... Свадьба... Забрал с собой в большой город, поехала в никуда, за мной... Положительный тест на беременность, прыжки до потолка от счастья... Рождение СЫНА!!! Сладкие три года притирок друг к другу... Спокойные, счастливые, бытовые будни... Редкие, но содержательные слова о любви...
Приторно... Перешагнул обратно. Черный шершавый пол...
Скандалы, истерики, ссоры... Любовь к деньгам... Подцепила мажорика... Не романтичность... Нелюбовь к философии... Молчания из за отсутствия общих тем для разговора... Ненавижу твой маникюр... Ненавижу себя... Ненавижу загоны из за тебя... Непонимание чего не хватило... Ревность, сладкая с привкусом дерьма... Нож в спину... Физическая боль... Растоптал себя... Простил... Ненавижу себя... Очередной нож... НЕ-НА-ВИ-ЖУ...
Очухался, с болью в бровях, сжатых на сколько это возможно от злости. Испытываю огромное желание, что то разбить вдребезги, кручу головой, вокруг пустота, небо и две колонны. Разбиваю кулаки о черные зазубрины. Руки в крови.
Смотрю в пропасть... Пусть все закончится...
Раздвигаю руки в стороны, чувствую спиной ветерок как аквалангист под грузом воспоминаний опрокидываясь назад... Полет... Пусть все летит в Тартарары... Вместе со мной... Устал... Слишком больно...
Чувствую освобождение, вдруг стало так легко. Завис над облаками. Не могу понять, что происходит. Что то давит подмышки и сжимает грудь, тепло подступило к спине, чье то прикосновение.
Взмываю вверх, что то или кто то поднимает меня над колоннами и несет все выше и выше...
Забыв про злость, отчаяние и ненависть, будто протрезвев, оборачиваюсь и вижу ЕЕ!
Ангел! Ангел-хранитель.
Я уже замечал ее работу. Сколько же в моей жизни было печальных казавшихся безвыходными ситуаций. Не имею права причислить на свой счет, что выходил из них сам. Всегда думал о ней как о чертовом трудоголике, сколько же ей пришлось поработать, а я вновь стираю все ее заслуги прыгая в пропасть...
Как же она красива! Ее большие глаза так ослепительно хороши, блестящие и искрящиеся в лучах солнечного света. Улыбка, нежных, с остротой в уголках губ. Длинные развивающиеся от полета волосы останавливают на себе взгляд. Огромные белоснежные крылья, каждый взмах которых так завораживает. Разглядывал каждое перышко. Как хочется к ним прикоснуться, почувствовать ладонью их мягкость и тепло.
Я уже ни с чем не перепутаю это чувство.
Я ее люблю! Как мог не увидеть настоящие чувства!
Не смотря ни на что, не смотря на то какой я дурак, не смотря на то как я сдавался, как был ничтожен, что бы я не вытворял, как бы низко не поступал, как бы не был смешон и слаб. Она раз за разом вытаскивала меня из безвылазной помойной ямы.
Любила меня! Любит, в очередной раз неся меня вверх из пропасти.
Обязан! Обязан отплатить взаимными чувствами!
Должен же я был наконец понять, что есть ради кого жить, ради кого карабкаться по стенам ям, ради кого пытаться их обойти, не распылять свои чувства направо и налево, а потом отчаиваться.
Я пройду эту жизнь до конца, с любовью к ней!
Вдруг я проснулся! На скамейке, во дворе. Из травы виднелась мордочка - Ежик мне подмигнул.
Глава двадцатая. Моральный террор.
Уже в воскресенье, когда я позвонил Вере, она приказала мне срочно снять соседнюю студию, которая была с коридорчиком, и подать ей в Прейли грузовую машину, потому что надо будет везти коляску и её мебель. Я долго спрашивал, какую именно мебель, но она не говорила. Я все-таки подумал, что она возьмет кушетку и в итоге согласился приехать за ней на фургоне. На кушетке же спать лучше, чем на надувном матрасе, что мне подарили коллеги. Машину я все-таки нашел через своего дядю. По знакомству с меня взяли двадцать пять лат. За такой рейс это было по-божески.
Выехали из Риги рано утром в субботу, у меня уже были ключи от большой студии с коридором, но вещи я пока не перенес. Вызвонить Игорька никак не получалось, вероятно он загудел с Покемоном. Накануне отъезда ночью случилась неприятность – из сточного отверстия раковины фонтаном вылилось немного грязной воды, пришлось вымыть пол и прокачать раковину вантузом, который мне одолжил Зигис. Пока ехали, я рассказал об этом странном происшествии водителю, и он порекомендовал купить пробку и гирю. Мне его совет показался смешным. Потом мы говорили о том, где лучше жить, в деревне или в городе.
- Зачем мне этот город? – эмоционально говорил водитель. – Что там хорошего? Суета. Шум. А в деревне природа, чистый воздух, можно на рыбалку сходить, в своей бане попариться.
- Но одному париться как-то скучно, - возразил я. – В общественной бане и бассейн, и душ, и общество.
- Да зачем мне это общество? – отмахнулся водитель. – Жена и дети рядом и ладно. С соседом, если он нормальный поговорил пятнадцать минут и хватит. Одно в деревне плохо – работы сейчас там нет. А так я бы уже давно продал квартиру и купил себе хутор.
- В деревне театра нет, - сказал я и осекся. – Черт, а я давно уже в театр не ходил и книг не читал. Как-то я совсем опустился…
- Ничего! – ободряюще заговорил водитель. – Сейчас жена к тебе переедет, и будет у тебя театр каждый вечер, как с работы придешь!
Я понимал, что у меня теперь после короткой передышки начнется ужасная мыльная опера. И вряд ли теперь Вера будет уезжать к маме, чтобы я от неё отдохнул. С маленьким ребенком и огромной коляской и кучей вещей на автобусе ездить совсем неудобно. К тому же она серьезно приревновала меня к порнографическим журналам. Если на поздних стадиях беременности она не требовала от меня выполнения супружеского долга, то теперь она еще и с этим собиралась ко мне лезть. Я изрядно приуныл от мыслей о таких перспективах, меня даже затошнило. Однако, когда приехали в Прейли, и я увидел своего маленького сына, мне стало легче. Из мебели Вера взяла только небольшую обшарпанную школьную парту, детскую кроватку, коляску, и никакой кушетки. Была еще пара больших мешков с барахлом из магазина ношенной одежды. И это было все, ради чего я нанимал фургон! Я был в ярости, но не хотел ругаться при водителе, решил дотерпеть до дома.
А дома нас ждал сюрприз. Как в одной, так и в другой студии пол был покрыт толстым слоем мокрой грязи. К моему удивлению, Вера кричала совсем недолго, а потом принялась мыть полы, а мне предложила взять коляску и погулять с Павликом по парку. И я разглядывал, то своего спящего сына, то старинные покосившиеся памятники рижским немцам. Во времена Екатерины Второй место этого парка было далекой окраиной Риги. Царица, во время визита в город, издала указ о запрете хоронить людей в черте города, так и появилось это лютеранское кладбище, а потом совсем рядом и Покровское. Совсем рядом с домом на улице Мэнэсс был французский лицей и сугубо латышская православная церковь, а на перекрестке с улицей Миера еврейская школа. Я подумал, что возможно Павлик пойдет учиться во французский лицей, а может и в еврейскую школу, но тут же усмехнулся этим предположениям. Все как-то всё слишком ненадежно и зыбко было в моей жизни, настолько, что я не имел понятия о том, где буду жить в следующем году, где буду работать. И все же очень приятной была эта прогулка по парку, окрашенному лучами заходящего солнца.
Когда я вернулся, Вера уже вымыла полы и перенесла все легкие вещи в большую студию. Я сходил к Зигису, попросил его за деньги помочь мне перетащить в большую студию диван, секцию, тумбу, холодильник, но он отказался даже после того, как я предложил ему десять лат, сославшись на травму позвоночника, полученную на кубинской войне. И пришлось мне одному кантовать холодильник и секцию. Диван пришлось поставить на бок стоймя и тоже потихоньку кантовать, а потом двигать. За пару часов я расставил всю мебель, как просила Вера, после чего отправился в магазин за пивом. Вера долго язвила по поводу того, что я слишком много набрал пива, вместо того, чтобы, как настоящий мужик, просто выпить литр водки и лечь спать. Пока я жадно глотал пиво, присосавшись к бутылке, она сильно ударила меня кулаком под дых. Я сильно поперхнулся, откашлялся, а потом в качестве наказания несколько минут выворачивал ей руку, так что она кричала. Наговорив друг другу гадостей после этого, мы выпили пиво и легли спать – она на диване, а я на надувном матрасе, который оказался совсем непригодным для сна, потому что затычки постоянно выскакивали, и он сдувался.
На следующий день утром позвонил Игорек, спросил, как дела, рассказал, что он с Шуриком и Покемоном собираются начать свое дело – втроем заниматься ремонтом квартир, и уже нашли первый объект. Я был искренне рад за них и предложил зайти ко мне в гости вечером, и отметить рождение сына. Растолкав дремавшую еще жену, я велел ей собираться в один из самых больших торговых центров в Риге, который находился в соседнем районе, в котором находился гипермаркет «Максима». Идти туда надо было долго, но ей нравилось шляться по огромным маркетам. Этот гипермаркет открылся недавно, потому там обещали большие скидки буквально на все. И мы с коляской направились туда, чтобы накрыть стол для гостей подешевле. Вера налила горячей воды в термос, взяла пакет с детским питанием для ребенка на тот случай, если он захочет есть в дороге. Грудью кормить ребенка она перестала в детской больнице, потому что боялась его взвешивать до кормления и после него на механических весах.
И как же мы ругались, пока шли туда, пока решали, что будем покупать, пока шли обратно! Пиво мы купили ужасное, но стоило оно шестьдесят пять сантимов за два литра. Еще нами была приобретена дешевая копченая колбаса, сыр и хлеб. Тяжелые бутыли с пивом мы погрузили вниз коляски, остальное я тащил в туристическом рюкзаке. Коляска от тяжести пива стала совсем неповоротливой, и Вера таранила ей тех прохожих, которые ей казались безобидными, не способными за себя постоять. Мордоворотов и женщин в стиле Рубенса она почтительно объезжала, а старушек толкала и после этого еще кричала на них. Увидев лавочку у трамвайной остановки, она решила присесть отдохнуть и покурить, выпить пива. Я стоял поодаль, и как-то мне было неприятно смотреть на эту мадонну с коляской, нагруженной пивом, курящую сигарету и злобно смотрящую по сторонам исподлобья. И тут к ней подошли двое выпивших, но опрятных мужиков, один из них жестом попросил прикурить. Возвращая зажигалку, он по-латышски, на полном серьезе попросил, чтобы она не давала пиво ребенку.
Стол, вернее пол для гостей мы решили накрыть в маленькой студии, ключи от которой хозяйка у меня еще не забрала, чтобы своим весельем не мешать ребенку спать. Сначала трое моих собутыльников посмотрели на Павлика. Игорек даже подержал его на руках, и Павел его слегка забодал лбом в подбородок и очень тихо заплакал. Шурик преподнес Вере пакет с разными погремушками и подгузниками. И после этого мы перешли в маленькую пустую студию и расселись на табуретки, стулья, подушки и коврик. Шурик принес с собой безалкогольное пиво, и смотрелся не совсем несчастным из-за того, что не мог употреблять алкоголь.
- Ты знаешь, - обратился ко мне Игорек. – Знаешь, что собирался купить в подарок твоему сыну наш Покемон? Он хотел купить ему конфет, а точнее дешевых леденцов.
Далее последовал целый ряд воспоминаний о глупости Покемона. А он слушал это все, громко хохоча, будто речь шла вовсе не о нем. Дешевое пиво, оказалось чудовищно и внезапно пьянящим. Мы быстро утратили скромность. Покемон глядя на меня, сказал, что я стал слишком худым, а Вера напротив слишком растолстела, потому он не хочет жениться. Вера, действительно сильно располнела после беременности, и её замечание моего умственно отсталого товарища как-то особенно сильно задело. Она подошла к нему и сильно ударила его, а потом еще раз, пока трезвый Шурик не оттащил её. Я смутно помню, что он начал читать мне нотации о том, как я неправильно живу и совсем не воспитываю свою жену. Далее разговор как-то не клеился, и гости по команде своего трезвого лидера встали и направились к выходу, не допив пиво, не доев колбасу, сыр, копченую скумбрию. Я изъявил желание уйти вместе с ними, признавшись, что оставаться со своей женой мне совсем неприятно. Шурик не позволил мне даже выйти из студии, строго сказал, чтобы я ложился спать. И я улегся на коврике в маленькой студии, заявив, что никуда с Верой не пойду.
Меня разбудило то, что Вера стаскивала с меня штаны. Я заорал, чтобы она отстала от меня, но она навалилась на меня всем весом, и потребовала секса, как всегда, в очень грубой и пошлой форме. Я её оттолкнул, она меня ударила, я ударил её в ответ. Драка кончилась тем, что я выставил её из студии и запер дверь. Она туда ломилась, угрожала разбить стеклянную дверь. Послышались возмущенные крики соседей и угрозы вызвать полицию. Я открыл дверь, вышел на улицу, отпихнул Веру, и побежал через Покровское кладбище в парк. Было уже темно. Что я собирался делать в парке ночью, я не знал, но домой возвращаться не хотел.
Проснулся я на чьей-то могиле поросшей травой, вспомнил, как по-свински себя вел и мне стало ужасно стыдно. Нет, никакого чувства вины перед женой я не чувствовал, не считал, что я должен просить у неё прощения. Бить её было отвратительно и недопустимо, но как с ней общаться иначе я себе просто не представлял. Я чувствовал себя мерзавцем, грешником, хотел себя как-то наказать, и в то же время хотел наказать за это и её, за то, что она вынуждала меня быть таким. Придя домой, я вспомнил, что мне надо собираться на работу, начал готовить себе завтрак и тут с дивана вскочила Вера, полностью голая, она подбежала ко мне и начала жалобным голосом просить сходить ей за минералкой, рассказывая, как её всю трясет с похмелья. Я ел завтрак, и отмахивался от неё, как от назойливой мухи. Потом посмотрел на часы, понял, что на работу идти еще рано, и сходил за минеральной водой в круглосуточный магазин неподалеку.
После работы я поехал в очень дешевый магазин, котором торговали всем для дома и мебелью в том числе и купил финскую раскладушку за двадцать лат. Однако уже дома, когда я на неё улегся до меня дошло, что не все товары из Финляндии качественные, иногда там делают и всякую дрянь и продают её потом в странах Восточной Европы. Пришлось идти в ближайший хозяйственный магазин, купить там бельевую веревку потолще, и усиливать конструкцию. И только я лег, чтобы выспаться нормально, как Вера снова начала агрессивно требовать любовных утех. И только ради того, чтобы она от меня отвязалась, я обеспечил ей продолжительные утехи без какой-либо любви, ибо её уже не было в моем сердце. Не было уже злости на неё, не было возмущения её поведением, а была какая-то пустота, вернее сильное желание нырнуть в пустоту.
- Что-то не хочу я больше жить! – заявил я, лежа на раскладушке рядом со своей женой. – Как-то не осталось у меня больше моральных сил на то, чтобы с тобой ругаться и драться, а жить с тобой иначе нельзя. И пиво уже не помогает, тошнит уже от него…
- Пей водку! – спокойно ответила она. – Зарплата у тебя хорошая, потому, если ты сдохнешь, то я буду получать хорошее пособие по потере кормильца, как моей маме платили для Надьки. Так что можешь вешаться.
- С чего ты взяла, что у меня зарплата большая? – возмутился я её хладнокровием. – Официально я получаю минималку, а то, что мне платят, это все нелегально. Так что будешь получать копейки, если меня не станет.
- А если я расскажу в какой-то инспекции, что ты много получаешь?
- Фирме устроят проверку, ничего не найдут, а меня уволят, а ты, как тупая злобная бабка из сказки о золотой рыбке останешься у разбитого корыта.
И так в состоянии постоянного скандала мы жили тем летом. Один раз мы отправились купаться на озеро Тиш недалеко от моего района возле зоопарка. Потом через лес пошли в гости к моим родителям. Когда проходили по двору, многие мои знакомые сопровождали нас удивленным взглядом. Я должен был быть гордым, но чувствовал только горечь ошибки, которую не знал, как исправить. Со стороны мы может и выглядели счастливой парой, но стоило лишь немного последить за нами, и тут же было видно, как мы постоянно шпыняем друг друга, а не обнимаемся и не целуемся. Мои родители были в восторге от внука и крайне удивлялись тому, что он совсем не кричал, а только удивленно смотрел на мир своими большими глазами.
Каждый день Вера требовала от меня все более извращенного секса, вероятно она думала, что это как-то привяжет меня к ней, но это меня только раздражало. Я пытался объяснить ей, что все эти извращения бесполезны, если нет не то что каких-то чувств, но даже похоти. Много раз я спрашивал её, зачем она поехала со мной в Ригу, если я ей совершенно не нравился.
- Я была не занята, - просто ответила, как-то раз она. – Ты же сам видел, как мамка на меня давила, чтобы я поехала.
- Занята или не занята, - засмеялся я. – Прямо, как туалет! Не ломитесь! Я занята!
- Какой же ты пасадский! – зарычала она. – Ты сам рижским бабам был не нужен, вот и приперся в Прейли посговорчивее найти. А тебя бог наказал. А у меня в Прейли много мальцев было и получше тебя.
- Я все это уже тысячу раз слышал и мне уже все это надоело. Нам нечего больше сказать друг другу, и мы повторяем одно и то же. Я специально задерживаюсь на работе, чтобы меньше времени находиться с тобой. Я надеялся на то, что ты хотя бы ребенка полюбишь, но я вижу, что и его ты не любишь. Да и на себя тебе наплевать, иначе ты бы не потерпела такого отношения к себе и не жила бы так. Хоть бы погулять сходила с ребенком! А то лежишь тут в давно нестиранной постели, не чесанная, одета в черт знает что, вечно пьяная, выкуриваешь по пачке в день. Признайся, ведь ребенка ты захотела только для того, чтобы покрепче ко мне прицепиться и сидеть на моей шее. Так сидела бы тихо, какого хрена ты меня доводишь постоянно? Действительно хочешь, чтобы я счеты с жизнью поскорее свел?
- Ты слабак по жизни! Как только трудности начались, так сразу он счеты с жизнью сводить собрался!
- Но ты же мне эти трудности создаешь! Зачем? Иначе не можешь? Не в состоянии жить нормально? Чем дольше с тобой живу, тем больше убеждаюсь в том, что ты психически больна. Ты же сама рассказывала, что тебя мать с сестрой хотели в психиатрическую больницу один раз отправить. И зря не отправили! Может тогда еще не поздно было тебя лечить.
- Никакая я не больная! У меня просто такой характер, я вся в своего папу!
- То, что ты мне про него рассказала, говорит о том, что он был психически болен, но вместо того, чтобы лечиться, он пил, и потому сейчас ты с ним не можешь общаться. Из-за своей болезни ты не учишься и не работаешь, и не будешь, ни учиться, ни работать. И не надо мне рассказывать про то, что тебе просто лень…
Пару раз к нам в гости приходил Виталий, он пил пиво и авторитетно рассказывал нам, что пиво – это вредно, потому что оно продукт незавершенный, не добродивший, а водка и прочие крепкие напитки – это полезно, потому что они дезинфицируют желудочно-кишечный тракт. Потом, когда мы гуляли по парку с ребенком, он предлагал мне вложить все свои сбережения в разработку своего личного сайта в интернете.
- Фантастические возможности! – воодушевленно говорил он мне. – Скоро люди все будут получать из интернета – читать газеты, смотреть фильмы, слушать музыку, переписываться и книги читать тоже будут только там. Бумажные книги или совсем исчезнут, или станут слишком дорогими. Так что тебе надо свои рассказы публиковать в интернете, а не ждать, пока какой-то издатель их решит опубликовать.
- Что-то я не понимаю, - засомневался я. – Я вкладываю большие деньги в то, чтобы кто-то мне сделал сайт в интернете, потом плачу за его обслуживание каждый месяц, публикую там свои произведения, люди их читают бесплатно, и какая мне с этого выгода?
- А ты на своем сайте размещаешь рекламу, и тебе за неё платят. Чем популярнее твой сайт, тем больше тебе платят за рекламу. Все очень просто!
- Подожди! – продолжал выяснять я. – А чтобы о моем сайте кто-то вообще узнал, мне нужно будет кому-то заплатить большие деньги за рекламу. Правильно?
- Не совсем большие деньги для этого нужны. А можно просто договориться с другими владельцами новых сайтов о том, что они рекламируют тебя, а ты рекламируешь их. Но с чего-то надо начинать…
Сам Виталий устроился на железной дороге обходчиком, где особенно не напрягаясь получал не особенно большую зарплату. Часто у него были ночные смены, и он мог выспаться на работе, а днем он пытался продавать и покупать квартиры. На выходных он пригласил нас поехать на Восточное рижское взморье в Лиластэ, обещал бесплатный проезд в водительской кабине. Мы с радостью согласились. Однако в субботу утром, оказалось, что была смена не его знакомых, и потому пришлось покупать билеты и себе, и ему, и ехать, как обычные люди. Поесть он, конечно, с собой не взял, но очень активно угощался тем, что набрал я. В море искупаться нам в тот раз не удалось. Не смотря на почти тридцатиградусную жару, вода была просто ледяной, такое иногда бывает в Балтийском море – некое холодное течение. Тогда мы решили пойти на озеро в лесу. Пришлось долго шагать по песчаной дороге, волочить за собой коляску. На озере нас тоже ждало разочарование – оно было сплошь окружено автомобилями отдыхающих. К берегу было просто не подойти. Из-за этого Виталий очень захотел уйти, а мы хотели найти где-то хоть какой-то зазор для того, чтобы войти в воду. Но с Виталием едва не случилась истерика из-за острого приступа зависти к тем, кто приехал на автомобиле. Даже Вере стало его жаль, и она согласилась пойти на электричку так и не искупавшись.
При том, что я получал в два, а иногда в три раза больше средней по тем временам зарплаты, жили мы с Верой более чем скромно. Одежду мы покупали в основном на базаре. Она там была чудовищного качества и выглядела совсем не респектабельно. Помню один раз в воскресенье, когда я сладко спал после субботней бани, она разбудила меня и начала ныть о том, как она хочет юбку, которую видела на Видземском, (Матвеевском) рынке, неподалеку от дома. Очень раздраженный тем, что она не дала мне хорошо отоспаться, я пошел с ней на этот рынок, увидел ту юбку и она мне совершенно не понравилась, но я все же купил её. Не поблагодарив меня за юбку, она принялась выпрашивать босоножки на высоком каблуке. Я говорил ей, что у неё плоскостопие, что она и в обычной обуви плохо ходит, а на высоких каблуках так совсем, но она клялась, что в этих босоножках будет просто летать. Мне надоело её нытье, и я купил ей и новую обувь, только с условием, что она будет молчать весь остаток дня.
Однако обещание было тут же нарушено, она потребовала, чтобы я купил занавески и повесил их поверх жалюзи, которые я поставил в студии и на дверь, и на окно. Она хотела основательно закупоривать окна днем, чтобы в наше жилище не проникал ненавидимый ей солнечный свет. Я зашагал прочь, она за мной. Я купил новый более прочный черенок для щетки и собрался идти домой, но она вырвала у меня этот черенок и основательно им перетянула меня по голове. И мы подрались у всех на виду. А когда пришли домой, она обнаружила, что потеряла золотую серьгу, из тех, что я ей подарил. Пришлось возвращаться на рынок, и безуспешно искать эту серьгу.
После извращенного соития на полу в коридоре, мы грели воду в электрочайнике наливали её в таз, разводили холодной и мылись. Она рассказала мне, как она гуляла в парке с ребенком, присела там на скамейку отдохнуть и мимо неё на самокате катался мальчик, радуясь и смеясь. От его смеха Вере стало очень плохо, её начало трясти, она попыталась себя успокоить, представляя сцены избиения этого мальчика, но это не помогало. Она даже не могла встать, потому что у неё ноги дрожали. Но тут мальчик налетел на камень, упал, сильно ушибся и заплакал. И сразу же ей стало хорошо настолько, что она засмеялась, и пошла прочь. После этого откровенного рассказа я окончательно убедился в том, что она больна. И с ужасом отметил то, что и я тоже все в большей степени становлюсь таким же больным, как она, с той лишь разницей, что я себя таким не люблю в отличии от неё.
Как вы взяли себя в руки и перестали делать вид, что все проблемы в вашей жизни из-за одного человека, точнее из-за того, что он не отвечает вам взаимными чувствами. Сидишь жалеешь себя, а жизнь идёт, и понимаешь, что проблема то не в том, что ты так сильно любишь человека которому не нужен, а в том, что не любишь себя и свою жизнь. Когда-нибудь я обязательно начну жить своей собственной жизнью, начну её чинить и ломать ненависть к себе. Когда-нибудь обязательно
Предупреждаю, щас будет сначала минутка самолюбования, а потом нытье и много злости. Читатель скорее всего решит "дак ты просто человек-говно!", скажу сразу, дорогой друг, ты совершенно прав.
Итак. Телосложение у меня вполне обычное - жирок на животе есть, но он плоский. Выгляжу очень молодо - на фоне современных акселератов мне вечно дают на вид около 25 лет. А мне 33. Я честно хз почему - может из-за того что у меня страшно больной желудок и поэтому питаюсь я просто убер-правильно. Я охеренно заботлив. Хорошо умею готовить. И докучи живу один. Умный пиздец. Морда лица всю юность была смазливой и женственной, сейчас хз. Нормальная вроде, хотя и лишена волевых черт - подбородок острый и большие серые глаза, не сильно утопленные в глазницы. Пиздец бля, как из седзе-манги ей богу xD... да вот примерно так и выгляжу, не пизжу. Только прическа обычная.
я хз откуда это - нагуглил за 10 минут.
Работа у меня такая что я от нее получаю удовольствие, и на жизнь хватает. Еще я музыкант дохуя. И розетку поменять, да стиральную машинку починить - как 2 пальца обоссать. Я знаю себе цену, но не выебываюсь никогда. Сейчас да - чистейшей воды выебеж и нарциссизм. Но это же анонимный говнопост, как еще то? Женским вниманием вроде как обделен никогда не был, докучи принципиально налево не хожу (по-моему это неуважение к самому себе) но... Но блять, почему мне постоянно попадаются девушки, ценности которых нихрена не совпадают с моими :/
"Надо было это с самого начала выяснить" ?
Дак сначала постоянно и казалось что все замечательно - женщина ценит мои положительные качества, мягко говоря окунается в романтику и заботу, которую я предоставляю. А потом через годик плавно хуякс и все - и я уже не любимый котик, на встречу со мной не стремятся, вечно ссылаясь на дела, мое бесконечное либидо становится в тягость (какого хуя... 1-2 раза в неделю это много что-ли?? Да я б блять с удовольствием и 2-3 раза в день, но сдерживаюсь). А стоит начать об этом разговаривать - "ты слишком много от меня хочешь! Я чувствую себя птицей в клетке."
...я нихуя не понимаю, уже который раз такая хуйня происходит. Как это ты чувствуешь себя птицей в клетке, видя меня раз в неделю и 95% времени занимаясь своими делами/друзьями/хобби? Почему сначала мне пишут "извини давай не сейчас, я занята", а потом просто начинают игнорировать? Почему я из разряда приятностей перехожу в "само собой разумеющееся"? Почему сначала ко мне пристают, а через год я слышу "почему каждую встречу я обязана тебе дать?!". Перелюбил блять что-ли? Мне что специально нужно сдерживаться и не показывать что "дорогая, ты для меня - центр вселенной"? Ну а если сука это так и есть. Я блять хочу растворяться в женщине, мне это нужно. Да и нахуй мне такие отношения если надо сдерживать то, что ты считаешь хорошим (и как это вообще можно считать плохим, я сука понять не могу). И да, меня мама недолюбила, мне нужна забота и тепло. Ну хоть какие-то сука ее проявления. И то что я способен вкусно приготовить пожрать - совсем не значит что не нужно иногда приготовить что-нибудь и для меня. И блять, это все было бы наверное логично если б я выбирал себе женщин типа "я принцесса"/"королева" и т.д., но ведь нет же! У меня нихрена не завышенные требования - лишь бы мне было интересно с ней общаться, нравилась на лицо и не была плоской - все. Но спустя время в них эта принцесса неизменно просыпается...
Хм... А теперь давайте почему я человек не очень. Раньше был я очень и очень общительный и вообще невъебаться экстраверт - знаком был (не пизжу) с примерно 2000 человек. Вот только дурачок был, да доверчивый дохуя. В итоге, без крайностей конечно, но каким лживым и отвратительным бесчестным говном могут быть люди я знаю очень и очень хорошо. А также чего стоит дружба. И как у подавляющего большинства людей совершенно отрубаются мозги, когда их много. А уж женщины, ой блять... Вранье, ебля мозга на ровном месте, предательство, измены. Хотя у кого скажите этого в жизни не было? Ну а я просто чувствительный дохуя, есть такой косяк.
Я до усрачки терпеть не могу людей, которые самоутверждаются за счет других - колкие шуточки, и еще чего по хуже. Хотя у меня у самого постоянно возникают точно такие же желания, как будто это у меня в днк прописано (может и так, хз). Но я себя так не веду потому что это противоречит моим убеждениям.
хм... что еще во мне плохого? Я по умолчанию считаю всех людей враждебно настроенными. Потому что сам враждебно настроен ко всем. Но веду я себя нейтрально и вежливо, и говна никому не говорю и не делаю. Я охуенно вспыльчивый, но всегда держу себя в руках. Я невероятно ревнивый, но опять же держу себя в руках. Я пиздец какой обидчивый - потому что многие вещи в человеческом поведении меня очень сильно ранят и вызывают въетнамские флешбеки. И если поведение всех людей в мире меня не особо трогает - я просто отношусь к ним с подозрением, то получая такие звоночки от своей девушки я просто не могу блять, у меня в голове рождаются картины предательства и измены, пренебрежения, да блять тупого использования меня для получения удовольствия... Особенно когда сука я не получаю ничего в ответ - а вот через годик я и перестаю получать в ответ хоть что-то. Я держу себя в руках, но все равно нервничаю пиздец и хоть как-то пытаюсь выяснить все ли в порядке.
Короче блять! Мне бабы ебали мозги несколько лет к ряду и выебли насквозь. И теперь сука я сам им периодически поебываю мозги, потому что, кажется, ебанутость тех баб, которые у меня раньше были, стала неотъемлемой частью меня самого. Только они ебли мне мозг ради удовольствия. Я ебу - потому что если не буду ебать мозг, я просто сойду с ума нахуй - вселенная сука рушится меня на глазах! А если держать это все в себе - пробовал - я буду начинать их ненавидеть и воспринимать в штыки вообще все. Сам признаю, что характер у меня в этом отношении как у взбалмошной капризной девочки. Но сделать я с этим ну вообще блять ничего не могу. Больной я что-ли? Лечиться мне надо? Только вот что-то кому не расскажу из друзей в подробностях ту или иную охуительную историю - все как один "ебать.... да что это за пиздец?". Так что для себя считаю - мне просто постоянно везет не на тех женщин. Но не отрицаю, я точно ебанутый. Изо всех сил стараюсь быть нормальным, не выходит. Выходит хуйня какая-то. У меня все. Желающих поставить мне очередной диагноз - милости прошу, добавлю к своей коллекции диагнозов от бывших, однако настоящий дохтур мне говорил "у вас сложный характер, но патологий нет".
Почему человек становится женщиной (а не мужчиной)? Чисто случайно. Вероятность – 50 на 50 (или чуть меньше 50?). Это первое разделение (лишь в уме) «самого себя» на две части, половинки – женщину и мужчину. При этом человек всё равно остаётся неразделённым - остаётся и женщиной, и мужчиной (андрогином). Делится лишь шкура неубитого медведя для потехи, для развлечения, для игры - для "любви".
Второе разделение происходят (случается) внутри собственно женщин. На обычных женщин (женского склада ума) и феминисток (мужского склада ума).
Феминистка – это мужчина в юбке, люто ненавидящий «себя» как женщину. Она, с одной стороны, не имея члена, не может видеть «себя» мужчиной. А, с другой стороны, не может вести себя как «нормальная» женщина. Вынуждена бороться против всего женского в «себе» - искоренять всё женское в «себе» настолько, насколько в её силах.
Таким образом, это разделение на обычных женщин и феминисток точно так же предопределено, как разделение людей на мужчин и женщин. Зачем? Для забавы, для потехи, для того, чтобы «людям» нескучно было «жить». Для "любви" - для убиения, уничтожения людьми друг друга. "Разделяй и властвуй".
Человек на абсолютно пустом месте (на месте отсутствующего полового члена) находит причину для "любви" к "себе" (=для само-убийства). Человек под флагом феминизма старательно и увлечённо мастурбирует, само-удовлетворяется (=само-уничтожается). "Любви (=само-убийству) все возрасты покорны".
Какова цель этой "любви" (=само-убийства)? Стать снова "богом" - никем, ничем, никаким, пустым местом. Освободиться от всех разделений, которые есть лишь в уме. "Горе (="любовь") - от ума".
Что единственное может успокоить всякого разделённого в уме человека, в том числе феминистку, обычную женщину, обычного мужчину, гомосека? Само-убийство - у-ничто-жение в себе всего "человеческого". Отключение ума, занимающегося (=развлекающегося) беспрерывным разделением. Именно этим (само-убийством ="любовью") все люди поголовно и занимаются всю "жизнь".
Этот процесс само-уничтожения, замкнутый в круг, и называется "жизнь". Белка "любви" бежит в колесе (Сансары). Поэтому "любовь" у нас - "вечная", безначальная и бесконечная.
Какова причина "любви", в том числе среди феминисток? Разделённость, расщеплённость ума - шизо-френия ("биполярное расстройство"). У абсолютно всех людей шизо-френия врождённая. Исцеление от этой шизофрении - излечение от "жизни", которая "есть" лишь в уме шизо-френика.
Женщина любит, желает мужчину ровно в той мере, в какой он от-сутствует. Женщина не любит, не желает мужчину строго в той мере, в какой он при-сутствует.
Женщина терпит (ненавидит) присутствующего мужчину, но любит отсутствующего мужчину.
Поэтому, например, чем меньше мужчина говорит с женщиной и обращает внимания на женщину (выполняет её капризы), тем больше женщина его любит - тем больше в ней огонь страстного желания добиться внимания и любви мужчины. Но когда мужчина обращает внимание на женщину и говорит с ней (занимается с ней любовью), он практически сразу становится ей отвратителен и ненавистен.
Поэтому мужчина должен присутствовать в жизни женщины как можно менее явно - как можно более отсутствующе, незаметнее, прозрачнее и бесцветнее. Чем навязчивее (=чем "реальнее", ближе, вонючее) мужчина, тем он ненавистнее женщине.
Идеальный для женщины мужчина - призрак (привидение), абсолютно никак не ограничивающий фантазии (в том числе сексуального характера) женщины. В идеале мужчина должен заниматься с женщиной сексом только в её воображении, а не как реальное тело.
"А дома совсем другое кино.
Она смотрит в его глаза
И фантазии входят в лоно ее
Сильней, чем все те, кто узнают ее.
*
Ален Делон говорит по французски,
Ален Делон говорит по французски.
Ален Делон, Ален Делон не пьет одеколон.
Ален Делон, Ален Делон пьет двойной бурбон.
Ален Делон говорит по французски."
Аналогично, дети женщине нужны только воображаемые, а не реальные. Дети хороши для женщины только тогда, когда их нет дома или они спят зубами к стенке.
Женщина терпит (=не любит, ненавидит) присутствующих детей, но любит отсутствующих детей.
Как мужчина, так и дети (и весь реальный мир) ограничивают женщину в её фантазиях, мечтах. Поэтому идеальный вариант для женщины - "разбитое корыто".
«Смилуйся, государыня рыбка!
Что мне делать с проклятою бабой?
Уж не хочет быть она царицей,
Хочет быть владычицей морскою;
Чтобы жить ей в Окияне-море,
Чтобы ты сама ей служила
И была бы у ней на посылках».
Ничего не сказала рыбка,
Лишь хвостом по воде плеснула
И ушла в глубокое море.
Долго у моря ждал он ответа,
Не дождался, к старухе воротился —
Глядь: опять перед ним землянка;
На пороге сидит его старуха,
А пред нею разбитое корыто."
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Я уже писал о свободе, одной из нитей романа «Сиберия». Теперь же хочу поговорить и о любви. Любовь — вторая связующая нить повествования. Куда же без любви.
Я вообще считаю, что любовь — это главное чувство человека, которое порождает духовный рост человека и его эмоциональный фон, либо положительный, либо отрицательный.
Любовь и ненависть (а это как раз отсутствие любви или её потеря) ведут человека или инопланетное существо (в данном произведении, существо эмоциональное, обладающего психикой) разными путями. Да, у каждого из нас есть свой путь. И нашим спутником в этой дороге, вместе с удачей или неудачей, является Любовь. Или её противоположное чувство ненависть. Причём любовь это чувство присущее человеку от рождения, скажем так заложенное в нас Богом. Ненависть возникает вследствие разочарования в любви или полной утраты её.
Любовь также очень сильно влияет на свободу! Любовь освобождает человека от оков (мысленных, прежде всего) предубеждений и предрассудков. И делает человека по настоящему свободным. Любящий человек никогда не станет рабом империи. Он всегда будет жить ради любви, а не ради лозунгов о величии империи, императора, тирана, небожителя и пр.
Так и герои романа «Сиберия» — все молодые герои — Срак, Булсара, Трай, Амина, Инель влюблены, но не у всех любовь взаимна. Повезло только Булсаре и Амине, но и здесь жизнь им преподносит проблему в виде расставания. Выдержать ли они её? А возможно, Срак сможет добиться своего и уберёт Булсару из жизни Амины. Как тогда сложится судьба Амины? Она станет любимой игрушкой Срака, скорей всего. Любимой и несвободной.
Булсара изначально свободен, поэтому и ратует за любовь, свободу и справедливость. Трай особо не задумывается об этом, ну или думает об этом поверхностно. Он в принципе, свободен и его всё устраивает в жизни. Ровно до того момента, пока Инель не ставит перед ним вопросы, на которые ответить так просто не удаётся. Лозунги уже не помогают. Любовь требует свободу, она не хочет быть в рамках имперских законов. Свободен ли Срак? А что вы думаете о нём?
Инель девушка умная, она понимает, что безответная любовь — это клетка для неё. И она задумывается о том, что бессмертная жизнь в заточении не самый лучший вариант судьбы.
Амина? У неё всё хорошо, надолго ли?
И безусловно, любовные повороты сильно повлияют на судьбу героев, на судьбу планеты Сиберия. А в итоге и на судьбу всей вселенной. Такова судьба.
Кстати судьба — это тоже такой интересный ход жизни, что сразу и не разглядишь её. И только потом становится ясно, всё к этому идёт.
С уважением к Вам.
Автор.
Фантастический роман "Сиберия". Читай фантастику онлайн. Бесплатное ознакомление и свободное распространение.