Безликий (2 глава) Ноябрь (2 часть)
Описание: Англия, 2007 год, в Лондоне орудует серийный душегуб с прозвищем "Безликий", который виновен в исчезновении и убийствах подростков и детей. Детектив Винсент Лорд, расследует данное дело уже несколько лет, но никакого продвижения нет из-за отсутствия улик, единственная зацепка, это метки оставленные на частях тел жертв и свидетель - его племянница Анна Лорд, которая таинственно скончалась прошлой ночью.
Жанры: арт, детектив, драма, мистика, психология, трагедия, триллер, ужасы.
Благодарю за прочтение.
Еще... (мистический рассказ)
Итак, представляю вашему вниманию мой древний, считайте что первый рассказик в данной стилистике.
Заранее спасибо за прочтение
Нож едва заметно блеснул и, с влажным звуком вошел под лопатку. Охранник обмяк, повалился на колени, но тут же был подхвачен подмышки крепкими ладонями убийцы. Зашуршала мелкая гравийка садовой дорожки под безвольными ногами утаскиваемого тела, хрустнули ветки кустов у ограды, и снова наступила спокойная ночная тишина.
Убийца скользнул бесшумной тенью к ярко освещенному крыльцу усадьбы и словно растворился в тенях на самой границе белого света фонаря. Он замер, вглядываясь в стекла широких створок входных дверей, присматриваясь к чуть заметному отблеску на объективе мерно поворачивающейся камеры наблюдения.
Щелкнул замок, тонко звякнули стекла.
- Прохладновато. - Плечистый охранник вышел на крыльцо, зябко поежился. Следом за ним выскользнул щуплый паренек со скуластым, костлявым лицом. Под мешковатым, словно не по размеру, костюмом явственно проглядывалась кобура.
- Да не, нормально. – Щуплый вдохнул напоенный ночной прохладой воздух. – Бодрит.
Он похлопал себя по карманам, достал пачку сигарет, звякнула дорогая бензиновая зажигалка.
- Огонек не туши. – Здоровяк нагло дернул сигарету из пачки щуплого, прикурил от подрагивающего язычка пламени и глубоко затянулся.
- Что, шеф еще не спит? – Здоровяк спрашивал скорее утверждая, чем интересуясь.
- Неа. – Щуплый пренебрежительно сплюнул: - Не спится Борисычу, все ему убийцы мерещатся. Вон, на той неделе…
Тихо зашелестела листва, оба охранника резко повернулись на шум. На самом краю освещенного круга еле заметно покачивались ветки. Щуплый дернул из под пиджака револьвер и показал взглядом здоровяку на кусты. Тот щелчком отправил только закуренную сигарету в сторону и, нехотя, заковылял вниз. Замер на краю дорожки, и резко ринулся в покачивающуюся зелень. Оглушительно затрещали ветки, кусты, словно в корчах, заходили ходуном.
Щуплый шагнул вниз по ступенькам с крыльца, напряженно вглядываясь в ходящую волнами листву. За его спиной от стены отделился темный силуэт, скользнул к перилам, бесшумно перебрался через них и исчез за приоткрытыми створками.
- Нет тут никого! – Растрепанный здоровяк отряхнул рукава от налипшей листвы: - Только зря сигарету выбросил.
Щуплый издевательски осклабился, спрятал револьвер: - Курить будешь?
В доме он быстро метнулся к лестнице на второй этаж, и уже почти без опаски, быстро поднялся наверх. Замер у поворота в широкий, алого цвета, коридор, прислушался. До его ушей донеслись тяжелые, приглушенные толстым ковром, шаги.
Он замер, весь обратившись в слух: шаги приближались, все явственнее проступала тяжелая поступь через мягкий ворс ковра, еще мгновение и появится охранник… но нет, у самого угла шаги остановились, будто в предчувствие опасности.
Распластанный по стене убийца затих, задержал дыхание, и только мерный стук сердца мог его выдать.
Секунда, другая… Но вот скрипнула дорогая кожа ботинок и тяжелые шаги стали размеренно удаляться.
Убийца осторожно выглянул. Высокая, метра в два ростом, фигура с широченной спиной, чуть раскачиваясь, неторопливо отдалялась по залитому ярким светом коридору. Больше никого в коридоре не было…
Убийца выскользнул из-за угла, покрепче сжал кожаную оплетку рукояти ножа и заскользил следом. Рукав предательски громко шаркнул о ножны на ремне – охранник с несвойственной для своих габаритов расторопностью мгновенно развернулся лицом к убийце.
Их разделяло метра полтора – два, не больше. Убийца прыгнул, вложив всю свою массу, всю свою стремительность в этот прыжок и коротко, едва уловимыми движениями, дважды саданул ножом в район шеи. Охранник захрипел, не в силах закричать, но не повалился, а принял в медвежьи объятия коренастую фигуру убийцы. Затрещали кости в неимоверно сильном захвате, но в следующее мгновение нож с влажным хрустом проломил висок охранника. Он покачнулся, руки обмякли, и огромная туша приглушенно повалилась на ковер.
Убийца упал на колени, судорожно глотая воздух. Бока сковывало болью, дыхание проходило в легкие тяжелыми толчками. Потрогал ребра – нет, вроде целы.
Он с трудом поднялся на ноги, за пару шагов добрался до головы поверженного охранника и выдернул из виска нож. Следом за лезвием, одним коротким рывком, хлынула кровь и сразу же иссякла, заскользила тонкой струйкой из раны в кроваво-красный ворс ковра.
Темная резная дверь приоткрылась, дребезжащий, старческий голос прохрипел: - Дмитрий, что там?
В следующее мгновение старик увидел убийцу, склонившегося надо окровавленным телом. Дверь громко хлопнула, глухо звякнул закрываемый замок.
Убийца рванул к двери и, не останавливаясь, врезался плечом в лакированную древесину. Дверь подалась, словно прогнулась, но выдержала удар. Убийца шарахнул ногой со всей силы, дверь хрустнула и распахнулась, выставляя на показ белую щепу.
В комнате громыхнуло, пуля прошла чуть в стороне, опалив своим горячим дыханием кожу у виска. Убийца, словно в омут, нырнул в комнату вперед головой, перекатился и замер за громадиной письменного стола.
Еще один выстрел - треск вгрызающейся в дубовую плоть стола пули. Следующая пуля противно взвизгнула о медную обивку столешницы и осыпала убийцу крошевом штукатурки, а следом щелчок, еще щелчок.
Убийца выпрыгнул из-за стола, ориентируясь на сухие щелчки, выбил из трясущихся рук старика заклинивший револьвер. Старик истошно завопил, но крепкая, словно каменная, рука беспощадными тисками сдавила дряблое горло.
- Что, Сергей Борисович, страшно стало? – брызгая слюной, злобно зашипел убийца: - Страшно без охраны, да, Сереженька?
Нож, как ядовитая змея хищно скакнул к расширившимся от ужаса глазам.
- Когда один, судьбами уже не повершишь, - нож приблизился к самому веку: - Без своего шакалья ты никто!
Один короткий росчерк осклабившегося кровавым оскалом лезвия и глубокий, до белой кости разрез багровым штрихом располовинил бровь, отчаянно моргающие веки и морщинистую щеку. Белой, с кровавыми сгустками слизью вытек глаз.
Старик бешено заверещал, засучил ногами. Руки его вскинулись, прикрывая обезображенную глазницу.
- Больно, Борисыч? Ничего, ты потерпи. – Еще один точный взмах и кровь хлынула из распластанного запястья и из ошметков распоротого на всю длину щек рта: - Терпи, Борисыч, как дочь моя терпела!
По лестнице загремели ботинки охранников, убийца на мгновение оглянулся, и снова повернулся к подвывающей жертве.
- Думаешь спасут? Вытянут думаешь?! А помнишь, как Леночку мою резал, а, Борисыч?! – глаза убийцы полыхнули огнем ненависти: - Помнишь, сука, как кромсал ее, как насиловал?!
Выбитая дверь громко хлопнула о стену, в комнату влетел щуплый, выхватывая на бегу оружие из кобуры.
- Так сдохни! – Убийца заорал во всю силу своих легких и вогнал обеими руками нож в бок старику. В следующее мгновение раскаленный свинец пронзил бок, тяжелый удар рукояти пистолета по затылку и убийца провалился во тьму.
* * *
Он очнулся от нестерпимой, обжигающей боли в боку. Попытался подняться, но тяжелая, давящая боль охватила жаркими тисками голову, и он снова повалился на пол.
- Что, браток, прочухался? – По голосу он узнал все того же щуплого: - Это ты молодец, что не скопытился, ты нам живой сейчас нужен.
- Борисыч… - простонал убийца, так и не разжав век.
- Дед то? Кончился дед, два часа трепыхался и кончился. – Щуплый хохотнул. – Коновал наш только руками разводил: печень говорит. Так что с дедом ты не прогадал.
Лязгнула железная зажигалка, чиркнул кремний и по комнате расплылся едкий табачный дым.
- А вот ты, братуха, если б кони двинул, то и нам бы амба! Спрос то с нас за деда тогда был бы. А ты молодцом - выдюжил! Я ж, когда тебя пристукнул, думал все – представился родненький! Веришь, даже струхнул. А потом смотрю, нет – вроде живой, дышишь.
Щуплый замолчал, с наслаждением затянулся и выпустил белесое облачко дыма.
- Как тебя хоть звать, болезный?
- Петр… - он закашлялся, голову снова охватило огненным обручем, а бок полыхнул жгучими угольками боли.
- Ну, Петруха, братва подъедет, порешаем, а потом… Сам понимаешь, никто тебя подписываться не заставлял. Ну давай, бывай. – Он хлопнул себя по коленям: - Дела у меня, Петруха, уж больно ты насорил.
Громко лязгнула подвальная дверь, и Петр остался один, наедине с собой. Он открыл глаза, посмотрел на пылинки, кружащиеся в холодных рассветных лучах. Значит уже утро подошло - он сам себе горестно ухмыльнулся: - Казнь на рассвете – классика жанра…
Он вспомнил застывший ужас в единственном глазу старика, вспомнил его затравленный скулеж. Все же оно того стоило. Теперь Лена может спать спокойно, за ее кровь и боль уплачено сполна. Да и ему можно спокойно уйти: без стыда, без горечи – он уплатил последний отцовский долг.
В глаза неожиданно ударил яркий свет. Петр на мгновение зажмурился, чуть приоткрыл прищуренные глаза: напротив подвального окошка стояло высокое зеркало. Один из солнечных лучиков, отражаясь, нещадно светил ему прямо в глаза.
- Солнышко… - неожиданно ласково просипел он и улыбнулся сухими, растрескавшимися губами
Свет разгорался все ярче и ярче, казалось, что зеркало решило отдать ему разом весь свет проснувшегося утра, Петр только щурился и блаженно улыбался.
Тоненько защебетала пичуга за окном, в пыльный подвал повеяло легкой прохладой свежего ветерка. Петр с наслаждение вдохнул еле уловимый запах зеленой травы, вслушался в мелодичную трель пичуги: - Хорошо…
Ему захотелось умереть, умереть прямо сейчас, в это самое мгновение…
Сердце ухнуло, пропустило удар, снова трепыхнулось и Петр замер со счастливой улыбкой на губах и широко распахнутыми глазами, слепо пялящимися в зеркало.
* * *
- Спекся, сука! – щуплый отвесил пинок по мертвому телу: - Слышь, Леха, Петруха спекся!
Здоровый Леха, заслоняющий своей коренастой фигурой весь дверной проем, потерянно молчал. Он то и дело бросал полный надежды взгляд то на щуплого, то на представившегося убийцу.
- Чего вылупился! – истерично заорал щуплый, Леха отшатнулся как от удара: - Что пялишься, сука! Что втирать Моисею будем?
Послышался быстро приближающийся звук машин, похрустывание гравия под шинами.
- Наверх! – заорал щуплый. Леха торопливо, бочком выскользнул из подвала. Щуплый еще раз с отчаяньем посмотрел на труп, смачно харкнул тому в остекленевшие глаза.
- Сука… - прошипел он, еще раз пнул податливое тело, и обреченной походкой вышел вслед за Лехой.
* * *
- Папа… - в покрытой пылью глади зеркала проступили белесые, полупрозрачные черты: - Папа…
Остекленевшие глаза вздрогнули, сердце нехотя стукнуло, затем снова и снова, в легкие, раздирая горло, ворвался затхлый подвальный воздух. Петр моргнул, раз, другой – в глазах появилась осмысленность.
- Лена? Дочка! - надрывно захрипел он не своим голосом.
- Иди… Иди… - ее голос становился все тише и тише, черты растворялись в зеркале.
- Нет! – он на четвереньках подполз к зеркалу: - Подожди! Доча! Доченька!!!
Призрак истаял в старом, местами облупившемся, зеркале.
- Доча… Леночка… - он прижался щекой к холодному стеклу, заскользил ладонями по зеркалу: - Лена… Ну куда же ты, золотко мое… Лена!!!
По его пыльным щекам прочертили дорожки горячие слезы, уже безнадежно он прошептал: - Лена…
Он истово обрушил кулаки на зеркало, не почувствовал преграды и внезапно провалился на ту сторону.
- Папочка. – Осиплой, мертвой хрипотой встретило его испещренное глубокими разрезами гниющее лицо: - Ты пришел, папа…
Он отпрянул, но неожиданно быстрые, покрытые синевато-желтыми пятнами разложения, руки впились ему в запястья. Она приблизилась вплотную к его лицу, впалые, стеклянно блестящие глаза жестко уставились ему прямо в зрачки.
- Мало. Мало папа… - проскрежетал ее голос. Из раззявленного рта пахнуло сладковатым запахом гнили: - Мне надо еще…
Она отпустила руки, он заворожено замер.
- Принеси мне еще, папочка… - в его ладонь легла какая-то тяжесть, он опустил глаза. В ладони лежала витая рукоять длинного, в локоть длинной, стилета с толстой гардой и прямым, без всяких украшений, лезвием.
- Папа, я жду… - она резко подалась вперед, одаривая го жарким, зловонным поцелуем на прощанье. Петр отпрянул и выпал обратно в пыльную затхлость подвальчика.
Сердце билось как бешеное. Он посмотрел на правую руку - ладонь крепко сжимала рукоять стилета: - Не привиделось…
- Да все, сдох он гнида! – раздался голос щуплого сверху: - Скопытился!
- Не ори. – его осадил спокойный, властный голос: - Дай хоть посмотреть на этого вашего мстителя.
- Сейчас! – В голосе щуплого зазвучали льстивые нотки: - Лех, чего встал как пень!
- А что?
- Что-что! Пошли жмура тягать! – и снова слащавое подобострастие: - Сергей Леонидович, вы подождите, мы сейчас, в лучшем виде.
Петр неожиданно жестко, по-волчьи, ощерился. По окованной железными уголками лестнице загрохотали две пары ног. Петр встал за дверью, перехватил стилет поудобнее, замер.
Первым в комнату влетел щуплый, следом неповоротливый Леха. Щуплый удивленно посмотрел на пол, повернулся к Лехе: - Где жмур?
Леха не ответил, он тяжело повалился на колени, рухнул лицом на бетонный пол. В воздух взметнулись облачка тонкой пыли.
- Как тебя хоть звать, братуха? – Насмешливо спросил Петр.
- И-игорь… - чуть заикаясь, просипел щуплый.
- Никто тебя подписываться на это не заставлял. – Петр перешагнул распластанное тело: - Ну давай, бывай Игорек.
Одно молниеносное движение и щуплый, хватаясь обеими руками за развороченное горло, повалился рядом с Лехой.
- Сергей Леонидович значит. – Петр осклабился: - Сейчас доченька, сейчас будет тебе еще…
Автор:
Волченко П.Н.
Обзор крипоты на сайте пикабу (сообщество CreepyStory)
Художественная литература на тему пандемии коронавируса. Весьма неплохое изложение, суть которого – помешательство главного героя на желании не заразиться со всеми отсюда вытекающими моментами. Читается хорошо. Особенно понравилась конечная идея – момент выхода из сумасшествия является момент фиаско. Замечательный психологический шаг. Но чуть-чуть скомкано.
Оценка – 8 из 10
Художественное произведение на тематику кары от призрака. Изложение весьма механичное, крещендо в произведении приходится на момент встречи главного героя с еще живым человеком, которому предстоит умереть. В целом изложение весьма механичное, скорее констатирующее. Читается немного скучновато – автор теряет динамический рисунок текста.
Оценка – 5 из 10
Байка на тему ночного паралича, или как он там называется. Читается очень скучно - много слов, мало действия. Финала нет. Суть текстовки: как то был у меня ночной паралич. Все.
Оценка – 1 из 10
Байка на тему странных людей. Миниатюра коротка до предела, но при этом она умудряется успеть создать атмосферу, передать некую крипоту в контексте звучания и обыденности встречаемых ситуаций. Очень хороша для своего объема и для своего содержания.
Оценка – 8 из 10
Художественная литература на тему фольклорной крипоты. Изложение грешит страшенными провалами по логике, временные «протяжки» снижают динамический рисунок, местами повествование почти «детское», единственный криповый момент так и не получил дальнейшего отражения в тексте. Финал так и вовсе надуман, чисто для того, чтобы завершить петлю.
Оценка – 2 из 10.
Художественное произведение на тематику служителей среди живых на стороне каких-то иных сущностей. У текста нет ни завязки, ни финала, все остается на стадии этакого предварительно написанного концепта, даже не сюжетки. Читается скучновато. Так же имеются и множественные логические ляпы, как, хотя бы утро длинною в 3,5 часа (могу ошибиться, но явно переходящее уже в день), хотя время под действия у служителя только короткое утро и короткий вечер.
Оценка – 4 из 10
Байка на тематику рекурсии призрачного мира в реальность. Несколько вразвалочку – расшатанное изложение, веры в байку в процессе чтения – не много, так как именно ТС мало в текстовке.
Оценка – 3 из 10
Художественное произведение на тему сумеречного сознания. Изложено очень живо, прекрасно поставленные персонажи, хорошо проведена сюжетная линия с установкой оной на петлю. Замечательная миниатюра.
Оценка – 9 из 10
Байка. Изложение скудное, разметанное – за счет чего, даже не смотря на малый объем, читать скучновато. Конечная идея о явлении призраков – не значительна, так как не имеет никакой завязки с реальностью, все одно что описание миража в пустыне.
Оценка – 2 из 10
Художественное произведение на тематику мертвого поселка (города). Хорошее описание, не так чтобы прям великолепное, но на очень и очень хорошем уровне. События имеют хороший динамический рисунок, хорошее создание атмосферы этакого житейского, простого юмора. Очень хорошее описание конечной цикличности происходящего. Есть один минус… Нет подачи какой-то основной идеи, есть только концепция. Но произведение – желательное к прочтению
Оценка – 7 из 10
Художественное произведение на тему мистического фольклорного персонажа. Изложение весьма неплохое, но есть множество вопросов – зачем? Нет конечной идеи произведение, суть сводится к исчезновению основных действующих лиц.
Оценка – 6 из 10.
Художественное произведение. Очень хорошее начало произведение на тему то ли мистики, то ли маньяков убийц. Читается легко и приятно. Рекомендую, ну и сам жду продолжения.
Оценка – 8 из 10
Ни о чем. Простите, но реально ни о чем.
Оценка – 0 из 10
Художественное произведение на тематику параллельных миров и мистики. Очень много диалогов со сносками на интриги, но очень мало действия. События в большей степени спонтанные, ненужные, к примеру исследование маршрута перемещения не востребованы сюжетно, а занимают места – ой-ёй-ёй как не мало. По сути, если отжать из текста воду, сделать изложение более структурным – текстовка бы заняла вчетверо меньше места и ничего бы не потеряла.
Оценка – 4 из 10
Байка. История пустовата, немного берет на страх, но это если не знать слэнга радиопиратов того времени. Мы мертвы – это обозначает, что радиопирата запеленговали и треба валить.
Оценка – 3 из 10
Художественная миниатюра в стиле «пункт назначения». Почему сигнал искаженный? Не совсем понятно – сообщение доносится в принципе в полном объеме. История, не смотря на свои малые габариты, все же чуть затянута в плане количества событий. В принципе – неплохая миниатюрка.
Оценка – 6 из 10
Успеть до полуночи. глава первая
Успеть до полуночи. Глава вторая
Успеть до полуночи. Глава четвёртая
Успеть до полуночи. Глава пятая. Заключительная
Художественное произведение на тематику духов и переселенцев в человека (беса, или божка). История написана начинающим автором с хорошими задатками. Почему же тогда начинающим? Потому что все валит в кучу, использует великое множество стандартов, переключается на себя лично – на свои черты (проглядываются в главном герое), ну и плохо погружается в написанную текстовку (момент с видениями перешел в разряд просмотра видака).
Оценка – 5 из 10
Тени под лестницей | Часть вторая | Страшные истории на ночь
Художественное произведение на тематику потусторонних сущностей, проживающих бок о бок с нами. Очень хорошее произведение. Правда есть стойкое чувство, что читал его когда-то давно-давно. Не суть. Написано хорошо и атмосферно, читается легко.
Оценка – 9 из 10
Художественное произведение. Не ужасы, скорее сатирическая фантастика. Читается хорошо и легко. Есть хорошая вложенная идея. Структурно текст выполнен на высоком уровне.
Оценка – 8 из 10.
Художественное произведение на тематику заклятий и прочего с ними связанного. Изложение – очень хорошее, текстовка конечно не обильная, но читается на одном дыхании. Прекрасно показан «визуальный» ряд повествования – зачастую видится рассказываемое. Опять же хорошо предъявлена петля зависимости мелкий служака – большой офис. Очень рекомендуемо для прочтения, к тому же и объем не велик.
Оценка – 9 из 10.
Отец Вадим - борец с нечистью (часть 2)
Отец Вадим - борец с нечистью (часть 3)
Художественное произведение на тему глобального зла на просторах земных. Очень ни о чем изложение. События есть только в статьях, что прочитываются персонажами повествования, сами же персонажи за время повествования не делают ВООБЩЕ НИЧЕГО! Сюжетки – нет как таковой, только измышления на пустом месте. Динамика… какая нафиг динамика?
Оценка – 1 из 10
Сиреневые кандыки с жёлтыми крапинками
Художественное произведение на тему сумеречного перемещения душ людей в насекомых. Изложение не имеет какой-либо идеи, их просто переместили, они просто вернулись, и просто элемент колдовства. Сюжетки, по большому счету, нет, хотя изложение, вроде как нормальное. Видимо неплохой автор попросту решил что-то такое вот написать и, особо не заморачиваясь, рубанул, да и забыл.
Оценка – 3 из 10.
Весьма плохенькая переделка старой сказки. Читается крепок не на ура. Описаловки перетянуты, однообразны, происходящие события – весьма классические. История не самоценна.
Оценка – 2 из 10
Художественное произведение - петля на тему почившей внучки. Изложение очень кривое в стилистике сказки, но весьма скудное. Читается… не очень читается.
Оценка – 2 из 10
Байка на тематику призраков. Читается неплохо, но веры не вызывает, посему так и остается байкой. Но прочитать – можно, можно и попугаться этак не сильно, но типа вот – так бывает. Можно толкнуть, при некотором таланте болтологии, в разговоре эту историю – так что для желающих порассказывать жутики у костра – прокатит.
Оценка – 5 из 10
Деревня Тихое. Часть первая. Дошкин и тайна колодца
Деревня Тихое. Часть вторая. Туки-туки
Деревня Тихое. Часть третья. Кладбищенская земля
Деревня Тихое. Часть четвертая. Проклятое озеро
Деревня Тихое. Часть пятая. Затерявшиеся в пещерах
Деревня Тихое. Часть пятая. Затерявшиеся в пещерах
Деревня Тихое. Карты, руны, два ствола. Часть седьмая
Деревня Тихое. Ведьмино логово. Часть восьмая
Деревня Тихое. Нелюди. Часть 9
Художественный роман на тему различного потустороннего. По сути – это солянка-сериал со всевозможными ответвлениями, тут тебе и твари подводные, тут тебе и черт из табакерки (Зайка), тут тебе и оборотни и вампиры, и ведьмы, и карты таро, и призраки – короче все что может прийти в голову – все есть. Стилистика повествования полуюмористическая, текстовка читается легко и забавно, но… чем дальше, тем больше она становится на похожа на этакую зарисовку-заготовку под будущую расписку текста. Так к примеру события в пещере скомканы до безобразия, появление и исчезновение вампира сюжетно не востребовано, не обосновано, ну и конечно переход в лютого персонажа с кровавыми аппетитами в раз из главного героя – как-то… Как-то все это слишком быстро, настолько, что главный герой перестает быть личностью, а становится марионеткой в руках автора. Короче – чем дальше в лес, тем толще партизаны – громаднее развал.
Оценка –6 из 10
Художественная литература на тему приматов убийц в джунглях. Административный ад и полноводие словоблудие. За весь объем представленных четырех ссылок произведения произошло три действия: стычка в джунглях с тигром, убийство часового, убийство макаки – все. Словоблудие в абсолюте. Долго и усиленно решают административные вопросы, сыплют именами и НИЧЕГО НЕ ПРОИСХОДИТ!
Оценка: 2 из 10
Художественное произведение на тему маньяка убийцы детей. Изложение очень сухое, без эмоций, механическое. Персонажи – роботы: столь же скудны и сухи.
Оценка: 3 из 10
Байка. Неплохая, прикольная, не затянутая.
Оценка: 5 из 10
Типа из жизни. По сути – байка, конкретные пробуксовки, повторы для нагона настроения у себя же. Изложено скудно, механично, есть логические ляпы (переворот подушки от крови, но так можно только один раз, а сказано о регулярном кровотечении).
Оценка: 2 из 10
Художественная литература. Написано хорошо. Читать интересно. Есть хорошая структура текста. Но не крипота совершенно. Но к прочтению – рекомендую. Приятный рассказ.
Оценка – 8 из 10
Экзорцист из НИИ. часть первая. Кисюков меняет профессию
Экзорцист. часть вторая. Деньги мертвого
Экзорцист. финал. Черный человек
Художественная литература на тему призраков. Хорошее околокомичное изложение, хорошие описательные моменты, но есть минус – автору понравилась концепция, но вот продумать сюжет предварительно – не озадачился. Концовка скомкана до безобразия, да и полностью диссонирует со всей стилистикой изложения. Ну и еще мат необоснованный – не нужен он был ни по стилистике, ни по ситуации.
Оценка 6 из 10
Художественная литература. Не крипота – фантастика. Одноходовка, текст растянут, главная героиня со странными, резко меняющимися, эмоциональными состояниями. По сути – фантазия на тему фильма «Эквилибриум». Скудно, куцо – нет работы над сюжетной линией.
Оценка – 4 из 10
Хоррор история. Написано коряво, ясно что байка. Не цепляет и даже не рядом.
Оценка – 2 из 10
Тени под лестницей | Часть первая | Страшные истории на ночь
Художественная литература на тему потусторонних сущностей. Очень хорошее изложение, жаль, что пока не появилось продолжения – буду высматривать. Читается хорошо, хорошо подан главный герой, эмоциональные состояния. Рекомендую.
Оценка – 8 из 10
Типа художественная литература. Детская страшилка в гопо-стайл изложении. Читается не очень, так как нет ни описательных моментов, ни эмоциональных, а этакая просто констатация. Может быть будет интересна эта история подросткам лет 11-14ти.
Оценка – 3 из 10
Художественное произведение. В наибольшей степени похоже на сюр, но, по чести сказать, лучше бы концовку даже не делали – вышло бы лучше. Финал прозаичен и вообще – отдельно от основного массива текста идет. Фактически кажется, что сначала была написана основная часть без цели, а потом автор подумал, что к текстовке надо какую-никакую, а концовку прилепить.
Оценка – 3 из 10
Художественное произведение на тему темных мистических существ в реальном мире. Произведение АБСОЛЮТНО не структурировано. По сути – акынская песня. Автор пишет все, отнюдь не заботясь о поддержании динамики, или же читательского интереса. Тут и история мальчишки от младенчества и до завязки едва ли не во всех подробностях и с указанием паспортных данных, и полное описание столования шатуна, с перечислением подробностей, не имеющих сюжетного обоснования, и все-все-все, за исключением сюжета и читательского интереса.
Оценка – 3 из 10
Цикл "Гришка". Коса, кому краса, кому погибель
Цикл "Гришка". Коса, кому краса, кому погибель (окончание)
Художественная литература на тему народного фольклора. Изложение хорошее, описательная часть так же хороша, но это явный пример «перегиба» по стилизации. Так старушка и Гришка, и сородичи из «Лесавка увела» стилизованы этак в лучшем случае век под 18тый – 19й (ну и изложение с тем тоже), что сливает повествование с нехорошими захватчиками в начале изложения – начинается структурный разброд в виду преобладания стилистики над содержанием.
Оценка – 7 из 10
Дипломная работа глава 1. (Золотой студент)
Дипломная работа глава 2. (Честное такси)
Дипломная работа глава 3. (Гнусный Газелькин)
Дипломная работа глава 4. (Тихое место)
Дипломная работа глава 5. (В бункере)
Дипломная работа глава 6. (Вороний омут)
Дипломная работа глава 7. (Учитель)
Художественное произведение на тематику различной нежити, как фольклорной, так и не очень. Изложение хорошее, хорошо прорисованы характеры. Зазря использована нецензурная лексика, так же есть некоторые «переигровки» «перегибы» по отработке характеров (диалог основных действующих лиц о аде, грехах и прочее), но в целом – это мелочи. Жаль, что текстовка пока без финала.
Оценка – 8 из 10
Роберт Говард. Чёрный камень (начало)
Роберт Говард. Чёрный камень (окончание)
Художественная литература. Написана, вроде как, мастером, а мастеров, вроде как, ругать не положено. Ну и не буду. Скажу лишь вкратце: написано в духе Лавкрафта, то бишь тягуче, со смакованиями момента ужаса через «это было просто ужасно». Читается очень скучно. Завязки, развязки – нет, просто момент растянутый донельзя, чтобы мы все «испугались», в промежутках меж зевками. Скучно.
Оценка – 4 из 10
Два огонька или же почему знакомый теперь оконные шторки в поездах задёргивает
Байка. По тому отрезку пути, что представлена в байке, я катался с 2001 по 2003 год едва ли не раз в неделю (жена грядущая, тогда моя девушка, проживала в Уфе), и рейсы всегда ночные. Зачастую по ночам не спал, ужастиков не видел, а вод пала вдоль железки (как собственно и по всей матушке России) – много – от него и царапки на стеклах по наружке. История скучная.
Оценка – 2 из 10
Еще одно произведение от именитого. Художественная литература на тематику древних богов. Изложение скудное, излишне размеренное, опять же – нравятся вам произведения Лавкрафта – можете почитать, в целом же… В целом – весьма скучно.
Оценка – 4 из 10
Роберт Маккаммон. Чёрные ботинки
Художественное произведение на тему сумасшествия. Есть динамическая составляющая, есть пара характеров в произведении, но по сути своей – это зарисовка, не более того, так как именно сюжетной составляющей в произведении нет. Один момент, разово приводящий к финалу произведения.
Оценка – 5 из 10
Художественное произведение на тему «ангелов мстителей» потустороннего мира. Этакая вольная вариация «Восставших из ада», только без того «аппетита» кинобитов (даже внешние описания оных сходно), так как тут они наказывают только виновных. Достаточно живое произведение, читается легко, хорошо создана атмосфера. Малость просел сюжет, так как по сути все повествование – одноходовка.
Оценка – 7 из 10
Мистика на фронтах Гражданской
Байка на тему фольклорных ужастиков. Изложено неплохо, присутствует стилизация этаких разговоров пацанов в подворотне. Читается нормально и даже интересно местами.
Оценка – 5 из 10
Байки из разряда «мне показалось». По чести сказать – скучновато, разве что последняя история интересна своим юморком.
Оценка – 3 из 10
Роберт Говард. Ужас из кургана (часть первая)
Роберт Говард. Ужас из кургана (часть вторая)
Художественное произведение на тему вампиров. Весьма неплохое изложение, текст вызывает интерес, так же неплохо поданы характеры и есть работа над атмосферой. Не смотря на то, что в те времена было принято подавать элемент ужаса без динамики, в данном произведении кроме всего прочего присутствует и неплохой экшен.
Оценка – 7 из 10
Художественное произведение на тему потусторонних мистических явлений с целью наказания за прегрешения (правда в финале выясняется, что все же это в большей степени фантастика). Изложение растянутое, вытянутое, скучное. Автор стремится перечислить все детали, даже описание трупа у него растягивается на несколько абзацев. В виду этой абсолютной «детализации», текстовка разбивается на плохо воспринимаемые элементы. Динамики нет, текст читается через силу.
Оценка – 3 из 10
Самый лучший школьный психолог | Страшные истории на ночь
Художественное произведение на тематику «околоманьяк». Уровень исполнения – ниже среднего.
Оценка – 3 из 10
Как меня «невидимка» во время похода по болоту преследовал
Не художественное произведение. Изложение слабоватое.
Оценка – 2 из 10
Художественное произведение на тематику призраков. Начало неплохое, динамическая часть скатывается в треш, финал скомкан.
Оценка – 4 из 10
Странные события на Вишневой улице
Художественное произведение на тематику призраков. Слабая динамика, при весьма неплохой стилистике изложения. Чувства главного героя отражены слабо, момент «сопереживания» практически отсутствует.
Оценка – 6 из 10
Художественное произведение на тематику призраков. Очень слабое произведение как сюжетно, так и в плане эмоциональной передачи. Сплошная механика.
Оценка – 2 из 10
Художественное произведение на тематику зомби и сумасшествия. Миниатюра написана качественно, приятно читается. Рекомендую.
Оценка – 7 из 10
Художественное произведение на тему мести призрака. Хорошая, живая завязка, хорошее создание атмосферы страха, но финал произведения, увы, скомкан. Но вещь весьма качественная, рекомендую.
Оценка – 7 из 10
Художественное произведение на тематику ВОВ. Исполнение – слабое, сюжетная работа тоже не на высоте, структура у произведения – отсутствует.
Оценка – 3 из 10.
Художественное произведение. Тематика: кошки и духи. Очень слабое произведение.
Оценка – 2 из 10.
Стишки-ужастики. Очень плохо.
Оценка – 1 из 10.
Подселение. Часть первая. Ермак
Художественное произведение, то ли мистика, то ли еще что – пока нет развернутой информации. Поток сознания – очень много воды в тексте, так же необоснованная нецензурная лексика. Читать тяжело и неприятно.
Оценка – 3 из 10
Городские легенды про женщину с копытами
История-байка-быль. По заверениям гугла – история имеет место быть. Изложение не криповое, а ознакомительное.
Оценка – 5 из 10
История-сон из жизни. Изложение весьма неплохое, верится, да и чувства переданы.
Оценка – 5 из 10
Ответ на пост «"Мёртвый" попутчик»
Хорошая, с юморком, байка. Правда исполнение чуть подкачало, но в целом – весьма приятно. Трактовка старого анекдота о кладбище.
Оценка – 4 из 10.
Художественное произведение на тему шизофрении и галлюцинаций. Великолепная подача текста, замечательный общий стиль, хорошая передача атмосферы и эмоций в отрыве от себя же (главный герой пытается повествовать, как бы, с точки зрения стороннего наблюдателя). Очень хорошее, качественное, талантливое произведение.
Оценка – 10 из 10
Однажды в недостроенном доме...
История из жизни, возможно – байка. Выполнена весьма реалистично, есть криповый момент, правда начало скучноватое.
Оценка – 4 из 10
Художественное произведение на тему зомби, ну или упырей. Все же зомби. Весьма качественная текстовка, читается хорошо и динамично. Но… так как «не мое» - продолжения ожидать, скорее всего, не стоит.
Оценка – 8 из 10
Они придут... глава седьмая (заключение)
Художественное произведение на тему колдовства и упырь-зомби оживления. Боевой комикс по сути своей. Произведение слабое, с художественной стороны, но весьма динамичное и наивное, в чем его и прелесть.
Оценка – 6 из 10
Черти - ударники крестьянского труда
Забавная байка. Изложено без огонька, просто ознакомиться с фольклором.
Оценка – 3 из 10
Типа художественное произведение про кладбище и мертвецов. Сюжета нет, чего-то там литературного – нет, и отродясь не заводилось.
Оценка – 1 из 10
Художественное произведение о невинно убиенной. Скорее сюр. Действия всех персонажей плохо обоснованы, сюрреалистичны, нет сюжетной линии, конечной проработки. Вроде бы нигде не обозначено, что будет что-то еще , а если нет, то в данном виде…
Оценка – 2 из 10
Типа быль. Изложение, простите, корявое – читается с трудом. В быльность так же не верится, в виду механичности и множества отвлечений. Совсем не рекомендую.
Оценка – 1 из 10
Ну и напоследок...
Если есть желание покритиковать обзориста (меня то бишь) вот ссылки на мои текстовки в должной стилистике и жанре. Само собой без оценок, так как оценивать себя - дело глупое.
На основе сна. История о ЗОМБИ (ужас то какой)
Здесь можно вопить Часть 1 (хоррор, ужасы)
Здесь можно вопить Часть 2 (хоррор, ужасы)
Здесь можно вопить Часть 3 (хоррор, ужасы)
Здесь можно вопить Часть 4 (хоррор, ужасы)
Здесь можно вопить Часть 5 финал (хоррор, ужасы)
Вуду (старый рассказ в мистическом стиле)
Новолуние часть 1(мистический рассказ)
Новолуние часть 2 окончание(мистический рассказ)
Конфетка Часть 1 (мистический рассказ)
Кошки-мышки (мистическая повесть) часть 1
Кошки-мышки (мистическая повесть) часть 2
Кошки-мышки (мистическая повесть) часть 3
Кошки-мышки (мистическая повесть) окончание
Местные мы (рассказ, мистика, ВОВ) часть 1
Местные мы (рассказ, мистика, ВОВ) окончание
Заранее благодарен за ваши критические замечания.
Праведник (рассказ о зомби апокалипсисе)
Сергеич сделал последнюю, жадную затяжку от просмоленного бычка, отбросил его в сторону и глянул на небо. Вечерело, красным закатным светом уже залило окрестности, длинно протянулись тени от кладбищенских надгробий, от редких березок у могил, от оградок.
- Пора, - Сергеич взялся за лопату, оглянулся лишний раз: вдруг кто забрел из поздних посетителей, или молодняк этот отмороженный, которые всё в кожанках, да сами в заклепках – хуже мертвецов выглядят. Нет никого. Ну и на том спасибо.
Могилку он вырыл еще днем, когда ему по шайтан-мобиле позвонили «знакомые» ребята, и сказали что сегодня у него будет «приработок». Вот только когда они, уже ближе к вечеру, привезли «клиента» старый Сергеич просто поразился его гигантским размерам. Плечи огроменные – мертвец был бешено широк, рост как у дюжей жерди – явно за два метра, и по всему выходило, что в могилку то клиент если и разместится, то в тесноте – поджав ноги и бочком, а это уж совсем не по христиански выходило. Потому-то Сергеич и вооружился лопатой, чтобы пообтесать края могилки под рост и под ширину клиента.
Ночи на кладбище он не боялся, а чего бояться то? Это же не живой народ, от которого можно всякой гадости ждать. Нет – эти граждане вполне себе спокойные – завсегда они были, тихие, не шумливые. Поэтому, когда уже совсем свечерело, когда из ямы могильной только звезды на антрацитовом небе видны были, Сергеич вполне себе без страха, покряхтывая да поохивая, выбрался из могилки, глянул по сторонам. Было все так же тихо и безлюдно, полная луна молочным своим светом заливала все окрест, серебрила травку, легкий ветерок нежно перебирал длинные листвяные косы берез и листочки их, словно серебряные монетки, отливали холодным ночным светом.
Сергеич еще раз достал из кармана рулетку, замерил получившиеся габариты могилки. По всему теперь выходило, что покойничку новая жилплощадь будет под стать. Работать со «спонсорами» он начал уже давно, еще с лихих девяностых, и «спонсоров» с тех пор поменялось уже великое множество. А бывало и так, что «спонсор», вдруг, и клиентом оказывался. Платили ему за такие вот заказы не сказать чтобы уж совсем аховые деньги, но на прожитье и для старой уже совсем мамы, ему хватало, а коли бы не они, то на зарплату кладбищенского сторожа он бы долго не сдюжил. Да, грешно это конечно, погребение не по правилам, не по законам божьим, но все таки – хоть какое-то, да и молитвы он подучил еще по той поре, давней поре, когда только начал работать с «клиентами», и хоронить пытался чтобы по уму, по верному было. И заупокой читал, пока закапывал, и потом еще в церковь обязательной ходил, свечи ставил, да просил за безвестного и безвременно почившего раба божьего. Одно время даже пытался у «спонсоров» узнавать имя, но ему тогда хорошо объяснили, место в иерархии указали, ну и по сокращению сроков жития за лишние знания очень хорошо расписали. Понял Сергеич тогда, что коли не знаешь, то и знать тебе ничего не положено, и спать от того крепче будешь, и сам новым «клиентом» не станешь.
Сейчас конечно уже не те годы, когда он за ночь по трое, по двое закапывал, порой даже и не каждый месяц ему клиентов привозили, но грусти от этого Сергеич не испытывал никакой. Наоборот – радостнее было, все же не вещь какая, а человек это – жизнь чья то оборванная.
Могилка была впору. Сергеич грязной рукой полез в карман столь же грязной фуфайки, достал оттуда мятую пачку «Примы», закурил, оперевшись рукою о черенок лопаты. Работы еще было много, но и торопиться было некуда – ночь только начиналась. Надо было еще взгромоздить «клиента» на «тачанку» - большую тележку, довезти до места, в яму забросить, уложить на новом месте по правильному, закопать, разложить дерн так, чтобы не видно было земли потревоженной, прибраться, чтобы следов и вовсе не осталось.
Но все это после – сейчас покурить, надышаться по ночному свежим воздухом, подумать о житье-бытье своем. Сергеич никогда не считал, что живет он плохо, зависти в душе к богатеям не таил, не заглядывался на чужие роскоши, хотя красивой жизни он отродясь и на дух не пробовал. Просто человек он был такой сам по себе – смиренный что ли, тихий. Один раз только и было у него, когда ухаживал он за Иришкой, что та ему все тыкала, что де ни воровать ты не хочешь, ни жить красиво, а она вот… Не сложилось у них с нею ничего, нашла она себе какого-то хахаля, Виктора Амвросиевича, что и воровать мог, и поднялся потом, в то самое лихолетье, да и вообще у них все счастливо вышло. Один раз по той поре один из «спонсоров» мордатый, красный как рак мордоворот, спросил Сергеича по простецки, мол де что, отец, не хотел бы чтобы мы и Амвросича к тебе привезли, схоронишь по христиански?
Сергеич только головой мотнул. Откуда этот мордоворот об Амвросиевиче узнал – тот еще вопрос, а вот схоронить полюбовника своей Ирки у него желания никакого не было. Не таил он на него зла, вот ни на грош, все одно бы у него с Иркой не сложилось, не Виктор, так кто другой бы нашелся.
Воровать он не хотел не из-за страха быть пойманным, становиться таскуном с завода, где тогда работал, не было желания по простой причине – не правильно это, не по совести, не по-людски. Это вон – хапуги пускай такими делами занимаются, на то и Бог им судья, а он человек маленький, божий суд задерживать ему без надобности и грехи свои на рассмотрение выдавать стыдно было бы. От того и не делал плохого в своей жизни никогда и ни за какие посулы. Разве что вот – «клиентов» хоронил, но не он их и убивал, и уж лучше он их в землю положит, чем какой другой человек, который к ним, как к куску мяса отнесется.
Досмолив сигарету, сплюнув крошки табака в траву, он неспешно побрел в сарайку, куда сгрузили «клиента» очередные «спонсоры». Протоптанная тропинка, посыпанная гравием, сама ложилось серебряным полотном ему под ноги, издали, из за забора решетчатого кладбищенского доносились редкие звуки проезжавших мимо машин, и там же, ближе к воротам, по этому времени были видны желтые отсветы фар. Сергеич на этот шум особого внимания не обращал, ну едут и едут – их дело, жизнь то по ночи не останавливается. Тут ведь главное что, чтобы не было слышно, как к самим воротам по съезду подъедут, а тогда-то уж рык движка слышно совсем хорошо, и если уж что такое услышишь… Тогда да, тогда и испугаться надо будет, что за гости такие ночные. Так-то у Сергеича на такие случае, если гости ночью неправильные приедут, и ружье было – честное, по охотничьему билету, и патроны солью заряженные, ну и коробочка с простыми – картечными, у него давненько пылилась. Сам-то он не охотился никогда, разве что по банкам стрелял, жалко ему было животину вольную влет бить. А ружьишко иной раз все же пользовал, но больше для виду, лишь единожды, для острастки: каких-то молодых отморозков шуганул, в воздух он пальнул, и молодняк ломанулся прочь, да через забор, один даже на том заборе, на острие кованного прута кусок кожанки оставил.
Сарайка, конечно же, была закрыта на висячий замок. Не будет же он оставлять ее распахнутой, коли там клиент лежит. Сергеич притулил черенок лопаты к дощатой стенке, достал из кармана полновесную, звякнувшую металлом, связку ключей. Нашел нужный – длинный, с тяжелой бородкой ключ, открыл замок. Темно, хоть глаз коли. Хлопнул рукой о внутреннюю сторону косяка, по тому месту, где выключатель бы, звякнув, загорелась желтая одинокая лампочка под низким потолком.
Клиент на месте лежит, в черный плотный полиэтилен замотан, только одна рука и торчит из глянцевой темноты упаковки, тачка на улице, прямо за входом ждет, в дверь то она не проходит. Сергеич горестно глянул на куль с клиентом, на ладонь его большую, сильную, сказал грустно:
- Знать бы, как звать тебя, друг, схоронил бы по-человечьи, а так, прости, как выйдет.
Конечно ни о каких крестах на могилках таких, ни о каких табличках, и речи быть не могло, но все же кое что он делал, чтобы память сохранялась: в своей тайной тетрадке, что в подполе в его сторожки была, записывал он людей, которых хоронил. Место, участок, ориентиры, описание небольшое о похороненных, приметы… Все думалось ему, что если увидит где-то, что-то в новостях о убиенных, то найдет способ передать весточку, хоть и страх от этой мысли был у него страшный. Ведь если одного отроют, то и остальных потом могут искать, да и его, конечно же, как сторожа, выспрашивать начнут, на допросы водить – это же тело, это же дело, так и в тюрьму загреметь недолго, да вот только что с совестью делать, как супротив нее попрешь? Так и хранил свои записи, каждый раз вздрагивая, когда натыкался на криминальные новости – вдруг? Нет. Не было о его клиентах новостей, и потому тетрадка его пока пылилась без надобности. Везло.
Он подошел к клиенту, встал над ним. Страха не было, привык уже к мертвецам за эти годы, но все же какой-то легкий холодок по телу прошел. Присел рядом с телом на корточки и медленно, почти по-отечески нежно, распеленал мертвеца. Перерезанное горло, причина смерти ясна как божий день, хотя с его клиентами гадать никогда нужды не было. То пулевое, то ножевое, то следы удавки на шее, а то и кровавое месиво вместо человеческого тела. Лицо клиента было спокойное, умиротворенное, открытые глаза блестели стеклянным, мертвым блеском. На шее, из под засохшей кровавой корочки, чуть проглядывалась татуировка. Сергеич достал тряпицу из кармана, плюнул на нее, оттер кровь: оскаленная морда волка. Больше не нужно было крутить, вертеть тело – есть отличительная черта, которую можно вписать в тетрадь. Лицо мертвеца явно не соответствовало его габаритам, мощному мускулистому, даже через покровы одежды, телу. Лицо его было скорее интеллигентное: удлиненное, заостренный подбородок, тонкий, с горбинкой, нос, узкая полоска посиневших губ.
- За что же тебя, друг? Не похож ты на ихнего брата. Да что теперь гадать.
Сергеич поднялся, хоть на коленки и не становился, но по привычке отряхнул штанины, и только после этого ухватил мертвеца за ноги и потянул к выходу. Мертвец был тяжел, очень тяжел. Нет конечно, все мертвецы тяжелы, все они безвольно мягки и подвижны – не успевают еще окоченеть к тому времени, когда он их так вот вытягивает из сарайки, но этот был особенно тяжел, неподатлив. Еще и руки его, раскинутые в стороны, по нечаянности уцепились за грабли, что стояли у стены, и те ухнулись на землю, вместе с прочим шансовым инструментом. Непривычным каким-то, неправильным даже, в темноте ночной, в тишине показался этот звонкий железный звук.
- Да не цепляйся ты, не цепляйся, за жизнь уже не уцепишься, - не понятно зачем сказал Сергеич, и поволок тело дальше, к порожку сарайки. Перебросил тяжелые, в дорогих ботинках, ноги мертвеца через оббитый жестью порожек, вышел на улицу и снова уцепился за ноги.
Никогда у него, у Сергеича, и мысли не было о том, чтобы взять да и обшарить карманы своих клиентов, ну или там перстень какой снять, цепочку. Такого он делать никогда не хотел, и думать даже о таком не смел. Но сейчас, все же, с грустью какой-то глянул он на ботинки мертвеца. Хорошие ботинки, да и маленькие для его то роста, а вот Сергеичу такие как раз в пору будут. И наверняка они теплые, и наверняка они и удобные, а не то что стоптанные сапоги Сергеича, что едва ли не гвоздями уже ему пятки колют. Да только все одно – нельзя так делать, что не твое, то не твое.
Вытащил тело на улицу, под лунный свет, подкатил тележку, ухватился за ноги и забросил сначала их, и только после взял мертвеца под мышки и, кряхтя, охая, кое-как закинул тело целиком на дощатый настил. Мертвец был велик. Руки его раскинувшиеся торчали в стороны, плечи, шея, голова выпирали за ее передний край, и откинутая голова едва не касалась земли.
- Что ж ты, брат, так велик. Не мог поменьше быть, - деловито озадачился Сергеич, складывая руки мертвеца у того на груди, - хотя не мое то дело. Каким на роду написано было, таким и стал. Жалко, если у тебя детки остались, без отца то оно расти – не сахар.
Сложил руки, перетянул их веревочкой, чтобы в пути не раскинулись, а вот с ногами так просто не выходило, сдвинул тело, чтобы мертвец головой об тропку не цеплял, так тот теперь пятками загребал. Ну да и ладно, ноги не голова – не беда.
Покатил тележку к могилке. Тележка катилась нехотя, непослушно, норовисто. Камешки, корешки, кочки – тележка ерзала в руках, как норовистая лошадка, мертвец подрагивал в такт, но не скатывался, не стягивался вслед за шуршащими по тропинке ботинками. Сергеич глянул вверх, на звездное небо, на луну. Небо уже чуть померкло, кругляш луны перечеркнули по вдоль пара штрихов облаков. Как бы совсем не затянуло, по темени можно и самому в могилку свалиться, да и с приборкой неудобно будет.
Где то в отдалении громко каркнула ворона, чего ей только не спится?
Вот и могилка – черный колодец, уже и туманчиком чуть травка подернулась – земля стынуть начала по ночному. Сергеич подкатил тележку к краю могилки, перекинул ноги мертвеца через ручки тележки, столкнул тело, то негромко ухнуло о земляную насыпь.
Сергеич откатил тележку, зашел сбоку к телу и руками, как бы ни было сильно желание толкнуть тело ногой, опрокинул мертвеца в глубокий зев могилы. Тело бухнулось уже громче, с каким-то «чваком», видать уже разомлела землица от грунтовой воды.
Сергеич зашарил по карманам, и, моля лишь об одном, чтобы тело упало лицом вверх, ну или набок, выудил маленький старенький фонарик без батареек, такой, где надо было давить на ручку, чтобы крутить маленькую динамо-машинку. Фонарик зажужжал в его руке, и Сергеич посветил вниз. Не повезло. Мертвец уткнулся в размокшую глину лицом, расперевшись в стены могилы широкими плечами, ноги тоже раскинуты.
- Ну что ж ты, друг, меня так подводишь. И как же мне тебя там теперь вертеть?
Сергеич вздохнул, уселся на край могилы, ноги свесил, и спрыгнул вниз, стараясь не попасть подошвами своих стоптанных сапог на мертвеца.
В темноте могилы нашарил бочину тела, уцепился, чтобы перевернуть… замер. Показалось или. Он положил руку на спину мертвеца, второй же рукой торопливо полез в карман за фонариком. Руки его дрожали, но все же он чувствовал, как двинулись могучие мускулы на спине мертвого гиганта, будто он собирался заворочаться, или со сна чуть двигался. Неужто не убили его, или… Но перед глазами Сергеича тут же ярко вспыхнула картинка из сарайки: бледное лицо, синие губы, открытые стекляшки глаз, и запекшаяся корка крови на перерезанном горле. Такие живыми не остаются, не ворочаются потом, когда вся жизнь из горла вытекла.
Выхватил фонарик, уронил его в глину, зашарил рукой, а гигант уже переворачивался, и Сергеич, от страха, против своего на то желания, придавил мертвеца сначала рукой, а после и коленкой прижал к земле, а вот и он – фонарик. Зажужжала якорем динамо-машинка в пластмассовом корпусе и тусклый свет фонарика озарил дно могилы, широкую, в кожаной куртке, спину гиганта, голову его. Голова, что была уперта в землю до прыжка в могилу, медленно ворочалась из стороны в сторону, могучие плечи неспешно пока еще ходили ходуном, ноги мертвеца то сгибались, то разгибались, будто хотел ползти куда. Похоже он хотел подняться, вот только связанные тесемкой руки не давали ему опереться, чтобы подняться.
- Твою мать! – Сергеич соскочил с тела, подпрыгнул, чтобы уцепиться за край могилы, оскользнулся, снова бухнулся вниз – фонарик в руке помешал ухватиться, твою же в бога душу! Он выпустил фонарик, снова прыгнул, уцепился, коленками, подошвами врастопырку уперся в стены могилы, и вытащился, выбросился наверх, к тусклому лунному свету. Перевернулся на спину, уставился в небо, задышал громко и тяжело. Все его тело трясло от ужаса, сердце ухало так, будто выскочить из груди хотело.
- Твою мать, - снова тихо прошептал он, - привидится же такое.
Вера в то, что он мгновение назад видел там, на дне, уже проходила – исчезала. Не верилось и верить не хотелось в то, что такое вообще возможно, да и не бывает такого, чтобы мертвец с перерезанным горлом, синюшный весь, взял, да и ожил.
Он уселся на землю, зачем-то помотал головой, и, глядя в небо, сказал тихо:
- За что, Господи?
Он уже было хотел поверить в то, что сошел с ума, в то, что это ему в наказание свыше ниспослано, но вздрогнул он тихого, скрежещегося сипения из глубины могилы. А потом какой-то хлюп, хлопок, как от удара ладонью о сырую землю, и снова то же сипение.
Глянул у кромки могилы. Вот он – фонарик его на земляном валике лежит. Схватил его, зажужжал рукоятью, луч света вниз направил. Уже стоявший на ногах мертвец связанными руками бухал о стенки могилы, и только упал на него свет, тут же вскинул голову, уставился невидящими стекляшками глаз на луч света, за него, прямо в лицо Сергеичу. И сразу понятно стало – не живой он, мертвец, мертвее некуда: ни единой кровинки в лице, рожа перекошена в зверином оскале, губы ощерены нечеловечески. Секунду он смотрел своими пустыми глазами в свет фонаря, а после взвыл, как показалось это Сергеичу, но не вой это был, а всего лишь тихий, шуршащий сип.
- Господи, Господи, - запричитал Сергеич, и тут же проскочила мысль в голове: «ружье, патроны с картечью в сторожке – надо упокоить». Мысль была здравой, насколько может быть здравой мысль в этой сумасшедшей ситуации. Не будет же он закапывать его такого – подвижного. Вот только упокоит ли… Может молитвой…
- Дурак, - сказал он сам себе, и, на подгибающихся ногах, попытался бежать к своей сторожке. Ноги его вдруг стали непослушными, сапоги то и дело тюкали о корни, о крупные камни, он то и дело спотыкался, пару раз припадал на одно колено. Вон и желтый свет в окошке его сторожки виден, вон рядом мертвецкая, где контора каких-то ритуальных услуг доделывает косметику на праведно упокоившихся, мимо мертвецкой пройти, и дверь будет он в своей сторожке, что у ворот въездных на кладбище.
Кое как проковылял до угла длинной кирпичной мертвецкой, оперся о шершавую стену рукой, дал себе секунду отдышаться. Сердце колотилось так, словно готовясь вбиться ему прямо в горло, или из груди выскочить. Вот сейчас, еще секунду постоит, поуспокоится, и дальше в путь. Вот сейчас, сейчас…
Он сделал только шаг, только руку от стены убрал, под сапогом с громким пустым треском сложилась брошенная тут кем-то пустая жестянка то ли из под пива, то ли еще из под чего, и тут же в дверь мертвецкой, изнутри, кто-то с силой ударил.
- Господи! – воскликнул Сергеич, и снова удар в дверь оттуда, изнутри, - Да что же это делается, Господи!
Сергеич, как мог шустро, зашагал мимо по тропке мимо двери мертвецкой, темно, хоть глаз коли, как раз мертвецкая весь свет лунный загородила, хоть бы они фонарь что ли над дверью своей когда повесили. Бросил быстрый взгляд на окно что недалеко от двери, из за которой стучали, будто надеялся там что увидеть. Темно конечно же, не видать ничего, и… Звон разбитого стекла, осколки брызнули ему прямо под ноги и тот же сип мертвый! Откуда только силы взялись – Сергеич мухой метнулся к своей сторожке, двери распахнул, влетел вовнутрь, споткнувшись на пороге, на пол бухнулся, и, кое-как извернувшись, захлопнул за собою дверь, привалился к ней спиной.
- Что же делается, что делается, - тихо выдохнул себе под нос, вдохнул еще пару раз, и только затем медленно приподнялся, выглянул в маленькое окошечко в двери. Темно, плохо видно, что происходит у мертвецкой, но видел что там, где едва поблескивает битое стекло окна, происходит какое-то движение. Тени, черное на черном неуклюже ворочалось. Надежда на то, что показалось ему, что привиделось – пропала.
Он набросил крючок на скобу двери, горестно глянул на то какое все это немощное – раз другой хорошо приложи по такой двери, и вырвет крючок, а может и петлю эту из двери выкорчует сразу, с первого удара. Бросился к столу, под которым у него был «сейф» - ящик, сваренный из тонкого, чуть больше миллиметра железа, с навесным замком – там было у него ружье, патроны.
Дрожащие руки долго звякали ключами на связке, нужный небольшой ключик плясал в дрожащих пальцах, не хотел входить в замок. Вошел. Нехотя провернулся и тихо, без щелчка, душка выпросталась из замка. Скрипнула дверца сейфа, во мраке его внутренностей Сергеич хватанул едва заметный приклад двустволки, за нею пачку папковых патронов. Там же, не разгибаясь, он переломил двустволку, разорвал упаковку патронов, с разлету засадил два штуки в стволы, захлопнул. Оставшиеся горстью сунул в карман фуфайки. Замер.
И что теперь? Стрелять? Стрелять в этих? Но они же… Он было подумал слово «люди», но тут же в его мозгах вспыхнула та волчья рожа мертвеца из могилы – клиента. Ощеренная пасть, стеклянный, не моргающий взгляд мертвых глаз, зрачки, смотрящие прямо в свет фонаря, сквозь него, чующие за ним живого Сергеича. В чем он повинен перед клиентом? Что он ему сделал плохого? Ничего. Он не убивал его, он не… он только хотел похоронить его по христианским, по православным законам, упокоить его душу.
- За что? – тихо проскулил Сергеич, обняв двустволку, будто дитя малое, и тихонько, едва слышно, захныкал, не умея удержать непрошенных слез. Кого он спрашивал, зачем, к кому были обращены его мысли – Сергеич не понимал. Сколько бы он так просидел, в обнимку с ружьем, неизвестно, если бы в дверь его сторожки не ухнуло крепко, так что затрещали доски, не рассыпалось бы звонким крошевом узенькое окошко, что как раз над столом, обсыпав его мелкими острыми осколками. Он вздрогнул, едва не выронив ружье, почувствовал, как что-то течет по его лбу. Прикоснулся – кровь, видать стеклом рассекло.
Тихонько, не поднимаясь, чтобы его не заметили в окно, отполз от стола, глянул вверх, в окно. Оттуда, пробившись сквозь хищно ощерившиеся осколки, что застряли в раме, тянулась пара рук, мертвых рук. Из их глубоко рассеченной кожи не текла кровь, ногти черные, руки белые, синие, но ничуть не набрякшие вены – бескровные.
Он отполз еще дальше, туда, где за его койкой была небольшая дверь, что вела на улицу, а за ней короткая, в два шага тропка, упирающаяся в дощатый скворечник уличного сортира. В дверь снова ухнуло, он глянул на нее – петля крючка вот-вот вылезет из рассохшейся доски косяка. Еще один удар и…
Сияние
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.