1
Кирюшка был с пушистыми волосиками, с толстыми щечками и походил на одуванчик. Муж Игнатий был сухой, с вытянутым лицом, а по его волосам и прическе было ясно, что, возможно, уже скоро он начнет лысеть «по кругу», от висов к затылку. Игнатий стеснялся. Аня всегда смеялась над этим, и Игнатий приободрялся. А в зеркале видел свое уверенное лицо и приободрялся еще больше. А еще у Игнатия были до удивления яркие, голубые глаза, как у инопланетянина. Словом, внешность у мужа была оригинальная и Аня так и не смогла к ней привыкнуть настолько, чтобы она перестала изумлять.
Аня знала мужа наизусть. Это было не скучно. Скучно было, что был еще и Гусев. То есть, с Гусевым было весело. А вот от этого было грустно. Потому что дома был Игнатий. Он давно перестал шутить и больше всего на свете теперь любил, чтобы ему не мешали.
Аня встретила Гусева через неделю после свадьбы. Тоже смешно. Она выходила из автобуса, а он подал ей руку. Аня пожала плечами, но свою протянула, дала себе помочь. Жалко, что ли? А Гусев посмотрел на нее своими смеющимися глазами и сказал:
- Вам надо ездить в лимузине, а не в автобусе.
Аня внимательно на него посмотрела, и поняла: шутит. Но не обидно. Потому что в шутке была доля правды. Аня, конечно, не королева красоты, но вполне ничего. Но уж точно не для лимузина. Для такой машины не нужна особая красота, нужна ухоженность. А где это взять, когда дома сын-одуванчик и лысеющий муж?
Аня тогда ответила Гусеву, как отвечала всем мужчинам, которые пытались с ней флиртовать:
- Я замужем.
- И я женат, - не растерялся Гусев. (Врал).
- Да вы, в таком случае, отвратительный тип, - в тон ему ответила Аня, но невольно улыбнулась.
- Да, вы правы. Вы просто меня не знаете. Я ужасный, страшный человек.
Аня засмеялась. Так дошли до его работы. Оказалось, Гусев работал в юридической конторе.
- Вам что-нибудь нужно? – спросил Гусев. – Развод, например?
Они засмеялись.
- Спасибо, конечно, но я уж как-нибудь потерплю. – Почему-то ее это не оскорбляло. Игнатий бы оскорбился, услышав этот обмен шутками. И подал бы на развод.
- Ну, как надоест, приходите, - кивнул головой Гусев.
- А вдруг мне не надоест? – усмехнулась Аня.
- Вы просто молоды.
- Замужем я недавно, а с мужем знакома давно.
- Так уж и давно, - не поверил Гусев. - Заходите в гости.
- До свидания, – сказала Аня.
Она вовсе не собиралась приходить к Гусеву. Зачем?
*** *** ***
А через год Аня снова пришла к нему. Потому что Аня сходилась со свекровью, надо было расширять квартиру, а Гусев как раз был юристом. И знакомым. Хоть вот так вот глупо и поверхностно. Уже кое-что.
Ане было интересно, работает ли он еще в этой конторе? Она открыла дверь и увидела Гусева. Он сидел за столом и пил чай. У Ани в сердце что-то екнуло.
- Развод? – улыбнулся Гусев, и кивком головы показал Ане на стул. Она села напротив него. Лицо Гусева было близко к ее лицу. Он нравился ей еще больше. Интересно, а она ему нравится? Так, как он ей? Но, что уже не мало, он ее помнил. И это было очень хорошо. И очень плохо. Для брака с Игнатием.
- Так что? Надоело? – спросил снова Гусев и протянул Ане пакет с печеньем. – Ешьте.
- Спасибо, но я не хочу, - смутилась Аня.
- А мне кажется, что вы врете, - сказал он, и Аня смутилась еще больше. Она любила печенье. Но сразу есть перед мужчиной, который так ей нравился… А вдруг у нее крошки изо рта полетят? Нет уж. – Спасибо. Я по поводу обмена.
- Обмен без развода?
- А я не развожусь. Я схожусь. Со свекровью. В смысле, мы решили с мужем обменять две квартиры на одну.
- И жить одной дружной семьей. Ясно, - хмыкнул Гусев. – Хорошо. Тогда почему вы одна? Без мужа и свекрови?
- Я не знала, работаете ли вы тут еще?
- И никуда отсюда не уйду. Это моя контора. Моя и моего друга.
- А… Хорошо.
- Не жалуюсь. Слушайте, а я вас ждал. Почему вы не приходили?
- Зачем?
Аня покраснела, а Гусев рассмеялся.
- А можно бестактный вопрос?
- Попробуйте, - кивнула Аня, очаровываясь Гусевым все больше и больше.
- Сколько вам лет?
- Двадцать четыре.
- Выглядите вы как-то уж слишком молодо, - улыбнулся Гусев.
- А вам сколько? – осмелела Аня и даже взяла печенье.
- Двадцать семь. Хотите чаю?
- Хочу.
Гусев достал из тумбочки кружку, и вдруг спохватился:
- Кстати, я так и не знаю, как вас зовут!
- Аня. А вы – Самойлов О.Н. или Гусев П.С? У вас на двери табличка…
Гусев снова рассмеялся, и протянул ей кружку с чаем.
- Я – Гусев П.С.
- Петр Семенович? – нагло предположила Аня, самой себе удивляясь.
- Павел Сергеевич, - усмехнулся Гусев. – Документы у вас с собой?
- Нет никаких документов. Просто пришла.
- Странная вы девушка, Анна, - хмыкнул Гусев. – А зачем со свекровью съезжаетесь?
- Сын в первый класс идет, бабушка нужна постоянно.
Гусев выпучил глаза, захлебнулся чаем, и стал судорожно кашлять. Аня вскочила и принялась стучать ему по спине.
- Господи, - всхлипнул Гусев, перестав кашлять, - вы мне позвоночник отбили.
- Простите, - пролепетала Аня, села обратно и залпом выпила чай.
- С ума сойти, - пробормотал Гусев, снова принимаясь за чай. – Значит, вашему сыну уже семь лет?
- Шесть с половиной.
- Не рановато в школу?
- На следующий год ему будет семь с половиной и покажется, что в школу он идет поздновато.
- Значит, у вас с мужем была любовная история Ромео и Джульетты?
- Не сказала бы. Мне было шестнадцать, а мужу – тридцать.
Гусев снова захлебнулся, начал кашлять, а когда Аня вскочила со стула, замахал руками, чтобы она не подходила. Аня села на стул и стала сгорать от стыда. Наконец, Гусев успокоился и допил чай.
- Это все ваши истории? Мне хочется еще чаю, но, если я снова поперхнусь…
- Никаких историй, - заверила Аня. – Свекровь, узнав о нашем романе, меня возненавидела, но ничего поделать не могла. А когда сын пошел в подготовительную группу, сама предложила нам оформить отношения, чтобы в школе не судачили. Аргумент произвел впечатление и мы поженились. Это все.
- Что ж вы раньше не женились?
- Некогда было.
Гусев снова закашлялся, а потом покачал головой.
- На сегодня достаточно.
- Ну, спасибо. Тогда я приду завтра? С мужем. И свекровью.
- Я буду ждать.
*** *** **
2
Первое время в его конторе Аня просто отдыхала. Ей ужасно не хотелось сходиться со свекровью, она ее не любила. Свекровь тоже не любила Аню. Но обе сохраняли вежливость и играли дружбу. Игнатий знал, как обстоит дело, но ему было все равно, как жить и с кем жить. Ему везде было хорошо. Потому что ему нигде и никто никогда не мешал. Уж такой он был человек. Как вообще можно мешать человеку с вытянутым лицом? Ему же все равно. Вот за это Аня его и любила. Вначале. Потом привыкла. Это было хорошо. Хорошая привычка. А вот к свекрови Аня не привыкла. Это была плохая привычка. Но свекровь страдала давлением, а Игнатий напирал на то, что, слившись в одну семью, они не потеряют жилплощадь, которую мама могла бы завещать первому встречному, лишь бы не делать Ане такой «подарок». Ане, занимавшейся обменом, было плевать на все. Обмен забирал много сил и не хотелось ничего.
Менялись целый месяц. Гусев шутил, улыбался ей, помогал по-дружески. Он всегда был у Ани в голове. Непонятный, сам себе на уме мужчина. Высокий, широкоплечий, с крупными чертами лица. У него все было большое: глаза, нос, губы. А руки были большие, но по - мужски изящные. Красивые, мужские руки. Аня любила эти руки. Любила его глаза. Лучистые, с доброй усмешкой внутри зрачка. Любила смотреть на его губы и представлять, как он целует ее.
Между ними ничего не было. Поэтому Аня и любила представлять, как бы он целовал ее. Как бы они сблизились. В какой момент? Что была бы за обстановка? А что было потом, после близости? Этот момент настораживал больше всего. Что бы было? Наверно, Гусев тоже об этом думал, поэтому не делал попыток. Попыток Аня не ждала. Но дружба стала какой-то раскаленной и носила интимный характер, не смотря на деловые отношения. Это и тянуло, как в омут. Тянуло с бешеной силой, манило, играло. Может, они оба просто оттягивали момент близости, чтобы еще больше завестись? Чтобы понять, кто не выдержит первым? Чтобы взорваться? А потом… А потом, когда плоть утолит голод, разве будет интересно? Даже если страсть останется. Страсть пройдет. А так, когда ничего нет, страсть не проходит. Аня иногда думала: «Поскорее бы все случилось. И все закончилось».
Был Кирюшка. Был муж Игнатий. Был дом. Ее работа. Сложившаяся жизнь. Свадьба была только полтора года назад. Она была уверена, что кроме Игнатия ни на кого не посмотрит. Ни в кого не влюбится. Ни кем не увлечется. А тут такое… Как это: изменить мужу? А вдруг, все же, затянет? Врать? Жить на две половины? А как она будет себя вести с мужем? А если она его разлюбит? Он станет ее раздражать? Честное слово, лучше бы изменить несколько раз и разойтись, как в море корабли. Сошлись. Завершили юридические дела. Разошлись. Как встретились, так и разошлись. Будут иногда встречаться, кивать друг другу головами, просто бывшие любовники… К тому же есть Кирюшка. Особая планета. У ней должны быть постоянные спутники: Папа и Мама. Постоянные. Одинаковые. Свои, родные, привычные. А Гусев? Он и Кирюшка? Бред. Гусев и семья? Смех один. Бабник. Все вот такие вот видные мужчины - все бабники. Как с такими жить? При таком мужчине не станешь женой. Всегда будешь только любовницей. Десятой по счету. Даже если и второй. Даже если и первой. А хочется быть единственной.
*** *** ***
На новоселье свекровь пригласила Гусева. Аня удивилась. Спасибо, Гусев отказался. Но поздно вечером она получила на свой телефон его смс. Он предлагал ей отметить событие в ресторане вечером. Она слишком быстро ему ответила. Написала: « Да». Сколько можно мучиться?
В ресторане они выпили шампанского и Гусев вдруг сказал:
- Поехали ко мне?
- Я не готова, - выпалила Аня и покраснела. Гусев рассмеялся.
- Тогда просто покатаемся.
И они действительно катались. Заехали далеко за город, в какую-то деревню, постояли немного, посмотрели на луну, и поехали обратно. Гусев предложил встречаться каждую среду в шесть вечера напротив его конторы. Зачем? Непонятно. Но Аня согласилась. Тоже непонятно: зачем?
Так они встречались целый месяц. Он катал ее на машине. Отпускал шуточки. И привозил домой. Бред.
Однажды в среду Гусев слишком долго стоял на проселочной дороге.
- Поехали. Поздно уже, - сказала Аня.
- Просто поедем? И все?
Аня промолчала. И Гусев поехал. Уже подъезжая к ее дому, Гусев сказал:
- А я бы хотел, чтобы ты родила мне сына.
- Врешь, - опешила она.
- Не вру. Зачем?
- И как бы мы жили, интересно? Я замужем. – Что за разговор? Гусев вообще странный. Два месяца катает ее на машине, они даже ни разу не целовались, и тут на тебе!
- Я сниму тебе квартиру, буду обеспечивать. Тебя и ребенка.
- А мой Кирюшка? – рассердилась она. – Я без сына – ничто.
- Мне нравится твой Кирюшка. Он будет, конечно, с тобой. Если бы не Кирюшка, я бы сейчас не предлагал родить мне сына. Я хочу, чтобы у меня был такой же Кирюшка. Только мой. А не твоего мужа. Понимаешь?
- Нет.
- Не важно.
- Я подумаю.
- Думай.
Она вышла из машины. Гусев даже не попытался ее поцеловать. Странный. Непонятный. Но как к нему тянет! Не любовь, нет. Наверное, страсть. Тогда почему она его стесняется? До сих пор? Когда страсть, какое стеснение?
***
Свекровь подозрительно посмотрела на нее в коридоре. Старая калоша. Специально вышла посмотреть на нее. Но и Аня не так проста, как она всегда о себе думала. Она не включила свет. А от ночника какое освещение?
Муж Игнатий даже не вышел в коридор. Он никогда ее не встречал. Никогда не звонил ей на телефон, когда она задерживалась. Аня как-то спросила, почему? И муж Игнатий ответил, что на это нет никаких причин. Если с Аней что-то случилось, он ей уже ничем не поможет. А если она изменяет ему, так семь футов ей под килем. Они просто разведутся. Не в его принципах держать контроль. Он дает Ане свободу. Лишь бы она ему не мешала. Вот такой вот муж Игнатий. Не самый плохой вариант. Даже хороший. И очень удобный. Но тоже странный.
- Ты каждую среду так поздно возвращаешься, Нюша, - протянула свекровь. Аня ненавидела это непонятное прозвище Нюша. И говорила об этом свекрови. В мягкой форме. А той – трынь – трава. Или она специально так ее звала? Зачем она ее изводит? А сейчас? Неужели подозревает?
- В среду у нас на работе летучка. Вечерняя. Поэтому затягивается допоздна. Поэтому и вечерняя.
- Ничего не поняла, - протянула свекровь.
- Я тоже это плохо понимаю. Но с начальством не поспоришь, - пожала плечами Аня и пошла к сыну – одуванчику. Муж Игнатий уже спал. Сон у него был спокойный и безмятежный. Как у человека с абсолютно чистой совестью. Аня некоторое время постояла над спящим Игнатием. Она смотрела на его сон и думала: то ли Игнатий чист, то ли ему все равно, и он, грубо говоря, пофигист? Они тоже крепко спят. Аня тоже стала спать крепко. Невнятная связь с Гусевым выкачивала из нее силы.
Только этой ночью ей не спалось. И когда весь дом уже спал, Аня вышла на балкон и отправила сообщение своей подруге Светке:
« Спишь»? Это был условный сигнал. Если Светка не спала, она делала гудок и Аня перезванивала. С тех пор, как в жизни Ани появился Гусев, она поставила телефон на беззвучный режим. Никаких мелодий. Только вибрация.
- Ну что? Гусев тебя, наконец, поцеловал? – спросила Светка сразу, без всяких « приветов». До того, как Аня не стала встречаться с Гусевым по средам, ночные разговоры со Светкой ей были ни к чему. Просто Светка ложилась спать поздно, потому что поздно возвращалась с работы.
- Нет, Свет, Гусев сразу перешел к делу.
- К какому?
- Он хочет, чтобы я родила ему сына, такого же, как Кирюшка, но только чтобы это был его Кирюшка. Понимаешь?
- Нет.
- Вот и я не поняла.
- Да бросай ты этого Гусева!
- Да? – неуверенно протянула Аня.
- Да. А то Гусев тебя бросит. С ребенком. Что ты тогда будешь делать с двумя детьми? Одна?
- Я всего лишь хотела любви, Свет. Такой… Не такой… Понимаешь?
- А вот это я понимаю, - хмыкнула Светка. – Но любви, выходит, не сложилось.
- А предложение родить сына?
- Странный твой Гусев. Ну, предложил бы тебе замуж, я бы еще его поняла. А так… Не целует, только на машине катает, и вдруг на тебе! Бросай ты его, Анька. Точно тебе говорю.
- У нас мысли с тобой одинаковые, Свет.
- Ясное дело. Свекровь тебя еще не подозревает?
- Она всегда меня подозревает.
- А Игнатий?
- Он никогда меня не подозревает.
- Тоже все ясно. У тебя прозрачная жизнь, подруга. Не мути. Кстати, ты что, Игнатия разлюбила?
- Я к нему слишком привыкла. Даже не знаю. Если я и перестала его любить, то не помню, в какой момент это произошло.
- Чудачка, - хмыкнула Светка и отключилась.
В следующую среду Аня не пришла. Гусев не позвонил. В другую среду Аня пришла, а Гусев – нет. Аня ему не позвонила. И Гусев молчал. Так связь оборвалась. Через неделю Аня стала спать спокойно.
*** *** ***
3
Встретились они снова через три месяца. Вернее, это Аня снова пришла к Гусеву. В контору. Умерла свекровь. Быстро. Сразу. Нужно было завещать ее часть квартиры на Кирюшку.
Гусев не изменился. Когда Аня зашла, он улыбнулся и спросил, как ни в чем не бывало:
- Теперь развод?
- Снова нет, - ответила Аня и протянула документы Гусеву.
Тот долго их изучал, потом сказал:
- Значит, так: у вас с мужем трехкомнатная квартира. Квартира была поделена между мужем, свекровью и твоим сыном. Теперь свекрови нет. Почему ты не хочешь выделить в этой квартире часть себе?
- Зачем?
- Сын вырастет. А муж… не вечная категория.
- Значит, не будешь делать? – резко спросила Аня.
- Сделаю.
Когда Аня получила документы, часть квартиры, которая принадлежала свекрови, была теперь ее. Ее, а не ее сына. Аня долго смотрела на Гусева. Гусев спокойно пил чай.
- Так будет лучше, - сказал он. – В этой жизни нужно думать и о себе тоже. Не только о детях. И раз твой муж о тебе не позаботился, это сделал я.
- Тогда у меня к тебе еще одно дело, - зло сказала Аня. – Мне нужно оформить дарственную на сына.
- Я знал, что ты так скажешь. Дарственная готова.
- О… Сколько я еще должна?
- Ничего ты не должна. Мы же друзья.
- А… Но ведь дружба – дружбой, а служба – службой.
- А я и не хотел с тобой дружить. У меня были другие планы.
- Ну, спасибо, – смутилась Аня. - До свидания.
Аня ушла. И ждала, когда Гусев ей позвонит. Но он не позвонил. Может, он ждал, когда она сама сделает шаг навстречу? Ведь она же замужем, а он – свободен. Но не так Аня была воспитана, чтобы звонить мужчине первой, тем более, когда замужем.
*** *** ***
Они снова встретились, когда Кирюшка уже учился во втором классе. И когда Аня повела сына в бассейн. Тренером по плаванию оказался Гусев. Аня застыла. Гусев тоже. Наконец, он ожил, подошел к Ане и улыбнулся. И Аня поняла, что всегда о нем думала.
- Аня… Понимаю, ты все так же замужем и не собираешься разводиться.
- Точно. А что случилось с тобой? Ты бросил свою контору? Решил бросить юриспруденцию и стал тренером по плаванию?
- Ну, что ты! Как я могу бросить труд всей своей жизни, - пошутил Гусев. Чувствовалось, что в этой шутке только доля шутки. – А тренером пошел, чтобы побольше зарабатывать. И вообще, я люблю детей.
- Да, я это давно поняла.
- А знаешь, у меня недавно сын родился.
- О… Поздравляю…
« Упустила», - пронеслось в ее голове. Аня даже взмахнула рукой, словно отгоняя эту мысль. « И ребенка не родила», - пролетела вторая мысль. Аня опустила руку. И смешно. И грустно. Со вторым ребенком нужно бы поторопиться. А второй ребенок ей был нужен. Чтобы отпустить первого. А то она так за него все время боится и дрожит, все время водит его за руку, кажется, отпустишь - и он убежит, да так, что не догонишь. Это был Анин страх. А страдал от этого Кирюшка. Он был не самостоятельный и в восемь лет тянул видом на первоклашку.
- Ему уже восемь? – будто прочитал ее мысли Гусев, кивнув на Кирюшку.
- Здравствуйте, - вдруг сказал Кирюшка и Аня с Гусевым рассмеялись.
- Надо же, - сказал Гусев. – Все еще за руку тебя держит?
- Ну и что? – оскорбилась Аня за сына. Он все так же походил на одуванчик.
- А то, что будем воспитывать из твоего цыпленка настоящего мужчину, да, парень? – Гусев потрепал Кирюшку по голове, а тот улыбнулся и сказал:
- Ага. Хочу быть мужиком. Надоело уже ребенком быть.
Гусев рассмеялся, а Ане захотелось заплакать. Значит, в то время, как Гусев катал ее на машине, была еще и девушка Гусева, которая ждала его дома. И значит, они оба играли в темную, но так и побоялись всерьез заиграться. Оба были несвободны и это сдерживало. Поэтому Гусев решил действия перевести в слова. Отсюда и предложение родить ему ребенка. Это подразумевало любовную связь. Как же все сложно! Зря Гусев придумал такой ребус. Ему просто следовало стать настойчивым, прижать Аню к спинке сидения и начать целовать. Все бы остальное произошло само по себе.
Эти размышления произвели на Аню самое мрачное впечатление и она как-то резко впала в депрессию. Сына из бассейна она забирала, не заходя внутрь дворца спорта, чтобы не столкнуться с Гусевым, и ждала Кирюшку на крыльце.
*** *** ***
В начале июня Гусев вдруг позвонил Ане и быстро сказал:
- Нам нужно встретиться и поговорить. Это касается твоего сына.
- Господи, - начала паниковать Аня.
- Ничего не случилось.
- Когда? – выпалила Аня. – Давай сегодня. Сейчас.
- Через полчаса во дворце спорта.
Аня прилетела растрепанная, с раскрасневшимся лицом, и на крыльце наткнулась на Гусева. Он стоял и курил.
- Привет, - улыбнулся он. – Избегаешь меня?
- Что? – не поняла Аня.
- Ты всегда ждала сына на крыльце, а я видел тебя через окно.
- О чем ты хотел поговорить?
- Я еду в летний лагерь.
- Поздравляю. При чем тут мой сын?
- Помолчи и послушай. Я еду в этот лагерь тренером по плаванию. Кирюшке не следует прекращать тренировки. Он здорово плавает. К тому же, природа, лес…
- Нет!
Но Гусев и бровью не повел и продолжил уговоры.
- Мужик ведь растет, - зомбировал Гусев. – Отличный будет спортсмен.
- Я боюсь, - тряслась Аня.
- Чего?
- Всего.
- Вот дура! – вдруг воскликнул Гусев.
- Что-о? – опешила Аня.
- А что слышала! – рассердился Гусев. – Будь я твоим мужем, я бы вообще у тебя ребенка отсудил. Кликуша!
Аня словно остекленела. Гусев замолчал. Аня тоже молчала. Пауза затянулась. А Аня все не оживала… Когда Гусев тихонько дотронулся до ее плеча, стекло разлетелось вдребезги, и Аня расплакалась. Ей казалось, что никогда еще она так не плакала. Гусев обнял ее и гладил по волосам. Ане захотелось плакать вечно. Но она успокоилась. А Гусев не отпускал ее.
- Ну, - спросил он. – Кирюха едет в лагерь?
- Ведь он же будет с тобой. Я тебе доверяю.
- Глупая ты, Анька, - вздохнул Гусев. – Доверять нужно сыну. Но я тебя еще перевоспитаю.
Он нехотя ее отпустил. Она нехотя уходила от него. Он опять ее не поцеловал…
*** *** ***
4
В этот же вечер, когда муж Игнатий положил ей широкую ладонь на бедро, Аня вдруг сказала:
- У меня голова болит.
Это было первое, что пришло в голову. Ане даже показалось, что у нее действительно заболела голова. Рука Игнатия замерла и соскользнула с ее бедра.
- Впервые слышу от тебя эту фразу, - сказал он.
- Все когда-то бывает впервые, - видимо, это был вечер избитых и банальных фраз, которые Аня запомнила.
- Неужели так болит? – не поверил Игнатий.
- Кирюшка послезавтра едет в летний спортивный лагерь, - перевела стрелки Аня.
- Не слишком ли он увлекается плаванием? – проворчал Игнатий, переключаясь, как рельсы.
- А что? Может, Кирюшка будет хорошим спортсменом.
- Спортом нельзя заниматься всю жизнь.
- Почему?
- Спортсмены рано уходят на пенсию и оказываются у разбитого корыта.
- Ерунда. На пенсии спортсмены становятся тренерами.
- И получают гроши.
- Кому как повезет.
- Вот именно. Спорт должен быть хобби. Кирилл увлекается компьютером. Вот, где его будущее. Все будущее за технологиями. А никак не за плаванием.
- И что, ты не отпускаешь Кирилла в лагерь?
- Почему? Пусть едет. Хоть от юбки твоей оторвется.
Аня молчала. Через некоторое время Игнатий спросил:
- Обиделась, что ли?
- Спокойной ночи.
Аня посмотрела на вытянутое лицо мужа. Если бы он раньше думал о будущем сына! А то, видите ли, спохватился! Как она вообще могла выйти за него замуж? Скунс. Аня отвернулась, поплотнее закуталась в одеяло. Голова действительно заболела. Как же не болеть голове? Столько лет в вместе, и что в итоге? Скунс в постели. Нет, не так. Муж как муж. В смысле, человек как человек. Но вот это вот сравнение… Оно все перечеркивало. Все хорошее.
***
… Аня увидела Игнатия в институте. Она поступала, а он ждал своего друга, которым оказался преподаватель истории. В тридцать лет Игнатий выглядел так, будто работал моделью в журнале, - уж слишком необычная у него была внешность. Как раз для карьеры на подиуме. В то время Игнатий был не сухой, а сухопарый, лицо казалось удлиненным, а не вытянутым, и волосы у него были густые. А уж эти его инопланетные глаза… Словом, не обратить на него внимания было сложно. Игнатий тоже задержал взгляд на Ане… А потом, когда Аня вышла из института, то снова увидела Игнатия. Он стоял на крыльце. Она замерла, а он спросил:
- Вы поступили?
Аня только кивнула.
- Теперь домой?
Аня снова кивнула.
- Я вас подвезу.
- Спасибо.
Аня отказала, но Игнатий подумал, что согласилась, взял ее за руку и повел к своей машине.
- Вас как зовут?
- Аня. А… А вас?
- Игнатий.
Имя его тоже произвело впечатление. Довез он Аню молча, высадил и уехал, пожелав успехов в учебе. Это было так необычно, что Аня думала о странном мужчине с необычным лицом все время каникул перед учебой в институте. Он так и не появился. Аня только начала его забывать, как снова встретила в институте в середине сентября. Игнатий ее не заметил, но Аня к нему подскочила и дернула за рукав. А потом испугалась. Но Игнатий повернулся, увидел ее и улыбнулся.
- А… Вас снова нужно довести до дома?
И довез. Снова молча. Когда он остановился, Аня не спешила выходить из машины. Игнатий вопросительно посмотрел на нее.
- А завтра подвезете? – вдруг спросила Аня.
- Подвезу.
- А послезавтра?
- Давайте уж сразу договоримся на месяц вперед.
- Хорошо. Месяц.
- Мама не будет ругаться?
- Мама уехала в другой город, ей там работу предложили, хорошую. Я живу одна. Хотите чаю?
- Нет.
- Зря. Вы меня будете возить, а я вас – поить чаем. Так честнее.
- Правда? – усмехнулся он.
- Как знаете, - обиделась Аня и взялась за ручку.
Игнатий перехватил ее руку.
- Хорошо. Идемте пить чай.
Чай они пили целый месяц, а потом как-то позвонила мама и сказала, что остается в другом городе. Была она какой-то чужой, словно тетя, а не мама, и Аня, кинув трубку, вдруг разревелась. Игнатий начал ее утешать, обнял, стал целовать щеки, словом, классический случай… На следующий день Игнатий настаивал на ЗАГСе, но Аня была категорически против. Вдруг Игнатий на ней женится не по любви, а из чувства долга? Так что Аня упрямилась, Игнатий заводился, они ссорились, потом мирились, и на все остальное не хватало времени. Потом Аня забеременела, Игнатий снова настаивал на ЗАГСе, Аня снова боялась, что это из чувства долга, потом у Ани заныл низ живота, Игнатий побелел, вызвал «Скорую», Аню положили на сохранение, приехала и мама Игнатия, словом, дурдом. Когда родился Кирюшка, его записали на Игнатия, а Аня переехала жить к будущему мужу на квартиру. Выходить замуж на самом деле было некогда. Аня еще и учебу закончить хотела, так что…
… В принципе, в их семье все всегда было хорошо. Муж прилично зарабатывал, потом и Аня, выйдя из декретного отпуска и закончив учебу, вышла на работу. В доме – достаток, сын радует, но… Не надо было выходить замуж… Права была мама… Но мама жила в другом городе и была далеко. А у Ани не было отца. Поэтому Аня и вышла замуж. Мало ли, что скажет одинокая женщина, которую когда-то бросил жених, пусть она и твоя мать…
- Аня, - протянул Игнатий гнусавым голосом. Боже, теперь у него еще и голос, оказывается, противный! – Так ты обиделась, что ли?
Вот ведь докопался! Радоваться бы, что муж раскаивается, но это только, почему-то, раздражает.
- У меня голова болит. Спокойной ночи, Игнат.
И имя у него такое дурацкое! Только Игнатий да Игнат, никакого другого уменьшительно – ласкательного не подобрать!
- Ну, спокойной ночи, - вздохнул муж, поворочался и замер.
Хоть в одном Ане повезло. Муж засыпал мгновенно. И спал крепко. Аня повернулась, стала смотреть на мужа, и вдруг заплакала. Она – предательница. Это она – скунс, а не он. Игнатий столько лет рядом, он над ней надышаться не может, сына обожает, семью обеспечивает, а она… Подумаешь, влюбилась! Пройдет. В Игнатия она тоже когда-то влюбилась. А теперь что, - предавать? Конечно, столько лет прошло, Игнатий ее гораздо старше и стал он теперь невозмутимым и немного циничным… за это не предают. С этим надо научиться жить.
*** *** ***
Продолжение следует