1. Середина 80х, Свердловск, общага СИНХ.
Неумолимо приближалась зимняя сессия, и оставалось всего три дня до зачётной недели. Как и у всякого настоящего студента, у меня растут "хвосты". Товарищи по комнате, разумеется, тоже настоящие студенты. В армию нам идти скучно, контрпродуктивно и точно не хочется. Поэтому мы не сдаёмся и не спим уже третьи сутки, навёрстывая весело потраченное за время семестра время.
"Так выпьем за гуляющих, за ничего не знающих,
За сессии сдающих наобум!
От сессии до сессии живут студенты весело,
А сессия, а сессия - всего два раза в год!"
В тот день нам крупно повезло. Кто-то из самых беспринципных и неуловимых спёр с кафедры необходимые нам для сдачи зачёта по начерталке чертежи. Оставалось только их скопировать, и считай, что одной бедой однозначно станет меньше.
Ввиду цейтнота нам поневоле пришлось прибегнуть к помощи нехитрого устройства, знакомого каждому советскому студенту под названием - дралоскоп. Для тех, кто не в "танке" - драласкоп это технически несложное приспособление, состоящее из оконной рамы и источника света. Чертеж и чистый лист ватмана совмещаются и "бутерброд" помещают на стекло рамы. Под конструкцию ставят любой имеющийся в наличии источник света - лампочку или торшер, это неважно, и КПД сразу повышается в разы. Автор прибора неизвестен, но имя этого разгильдяя славят все лоботрясы, лодыри, шалопаи, оболтусы, раздолбаи, пофигисты и прочая подобная публика "от Москвы до самых до окраин...".
2. Наша комната считалась в общаге "проходной" по причине неформальности в общении и гостеприимства. Поэтому друзья заходили к нам в гости часто и в любое время суток. Отсутствие хозяев дома никого и никогда не смущало, и уж тем более не являлось веским поводом откладывать визит. По этой причине дверь в нашу "святую обитель" частенько бывала выбиваема гостями, которые не имели терпения подождать, когда хозяева появятся дома, иногда вместе с нехитрым замком, а случалось, что и вместе с петлями. Первое время мы её даже чинили, но потом забросили это бессмысленное занятие. Так до самого моего прощания с общагой она и находилась в безальтернативном положении "open".
Причина повышеной посещаемости была банальна как заочница - у нас частенько было что пожрать и всегда выпить. Вот только не подумайте, чего такого - мы не были мажорами. Просто нам с соседом однажды крупно повезло, и мы нашли себе подработку по вечерам в ресторане. Первое время мыли посуду, однако после пары "пиковых" ситуаций с отдыхающими нас повысили, и мы стали "вышибалами". Денег было немного, зато мы были всегда сыты и пьяны - недостижимая мечта для большинства студентов того времени.
3. Одним из постоянных гостей нашей комнаты был горец "Федя". Хотя, если быть честным до конца, то "Федя" был не совсем Федей, а точнее совсем не Федей. Но совершенно точно горцем, поскольку он был родом из далёких и высоких гор. И была с ним одна существенная проблема - настоящее его имя было довольно сложно выговорить и совершенно невозможно запомнить. Поэтому в том числе и с согласия самого "Феди" его и стали звать Федя ..... извините за вынужденную тавтологию.
Я одно время честно пытался называть нашего друга так как его нарекли при рождении, и по этой причине с месяц носил в кармане шпаргалку с его настоящим именем - очень хотел сделать чуваку приятное и заодно тренировал память. Поэтому при встрече с человеком гор доставал заготовленную бумажку с набором букв и с выражением зачитывал. "Федю" от такого уважительного отношения вполне ожидаемо распирало от избытка чувств, и у нас на столе частенько появлялись ништяки с его далёкой и высокой родины.
Вот только однажды я шпаргалку потерял и, как его зовут на самом деле, сразу забыл. Ну, не срослось - такое, к сожалению, иногда случается с проявлением участия к непростой судьбе нацмена. Поэтому вполне ожидаемо, что количество ништяков из безвестного аула в нашем скудном рационе сразу поубавилось.
"Федя" был парень вполне себе замечательный, но с неким горским колоритом, неординарными приколами и такими себе национальными "тараканами" под "папахой".
Одной из его самых "милых" привычек была необычная манера здороваться. Которая выражалась в том, что когда он приходил к нам в гости, то первым делом доставал свой нож, с которым никогда не расставался, и метал его в оконную раму.
Нож со свистом пролетал через комнату и, воткнувшись в дерево, говорил "дзыннньь". Мы же хором отвечали на всех уже доставшую горскую "вежливость": "Здравствуй, Федяяяя". После этого обычно следовал обмен любезностями и начинался светский разговор о погоде, удоях и видах на урожай.
Нож у "Феди" был знатным, и он им очень гордился. Никому в руки его не давал, а только сообщал любопытствующим, что это фамильная реликвия доставшаяся ему по наследству от прапрадеда.
Клинок был воистину мощен, красив и, судя по всему, приятно тяжелил руку. Почему он так похабно к нему относился - это была загадка. Дитя гор, мать его....... нам его было не понять.
По причине того, что визиты "Феди" к нам в гости были довольно регулярными, то довольно скоро в нашей раме образовалась глубокое дупло, поскольку метал свой "прапрапрапрадедовский" ножик наш друг очень метко и никогда не промахивался. До поры как оказалось.
Было около трёх часов ночи. Мы с утра ещё не разгибали спин, усилено чиркая карандашами и дело наконец-то явно близилось к концу. Когда дралоскопы уже "расскалились добела", явился с очередным визитом "Федя". И по уже по сложившейся за время нашего давнего знакомства традиции, как и много-много-много раз до этого, он поздоровался с нами в своей неповторимой манере. Вот только в этот раз не случилось уже традиционного "дзыннньь".
Нож, посланный в цель уверенной горской рукой, прошёл сквозь щель в шторах, так и не встретившись с рамой. Оно и понятно, поскольку в этот раз они были сняты на учебные нужды.
На "Федю" было больно смотреть. Он сгоряча попытался обвинить в своём "фиаско" нас, но скоро поняв, поняв беспочвенность и неуместность своих претензий, сдулся и..... заплакал. Мы от такого душещипательного зрелища, конечно же, прониклись и, бросив работу, потащили его на улицу искать фамильную драгоценность, с большим трудом уговорив вахтёршу нас выпустить наружу.
Проползали мы по сугробам до самого позднего зимнего рассвета. Много чего нашли, но всё было не то, что нужно. Пора было ехать учиться, но бросить этого убитого горем утырка мы не смогли. Поэтому пошли назад в общагу, собрали в общий котёл все деньги и "алкашку", а после двинулись по этажам искать неравнодушных для сформировать поисковую экспедицию.
Всего за полчаса нам удалось рекрутировать с десяток добровольцев. "Федя" толкнул речь и пообещал нашедшему его фамильное оружие 50 рублей, а для всех остальных накрыть "поляну". Народ отнёсся с пониманием и, забив на "гранит", с усердием искал пропажу до обеда.
Но не срослось, мало-помалу энтузиазм поисковиков иссяк, и народ начал дезертировать. Тогда уже совсем отчаявшийся горец повысил ставки до 100 рублей, что в те годы соответствовало без малого месячной зарплате молодого специалиста. Однако и эта отчаяная мера не принесла ничего - фамильный клинок мы так и не нашли.
Больше мы "Федю" у себя в гостях никогда уже не видели. Он зачем-то на нас обиделся и даже перестал здороваться при нечаянной встрече. Вот такая вот "Победа мысли над разумом". Это иногда случается.
22 апреля всю нашу общагу выгнали на традиционную тогда уборку территории, посвящённую Днюхе В. И. Ленина. Я о Фединой беде к тому времени не забыл, знал, что надо и примерно где искать, потому и нашёл.
Как человек с понятием нож я Феде вернул и денег не взял - дружба дороже. Вот только когда его возвращал, то с большим трудом сдержал ехидную усмешку. Дело было в том, что когда я его отыскал, то очень внимательно рассмотрел и...... обнаружил на прапрапрапрапрадедовском наследии тщательно заполированную надпись: "Лучшей доярке...... района. За победу в социалистическом соревновании."
Друзьям, разумеется, ничего об этом "недоразумении" не сказал по банальной причине того, что "Федя" может такой подставы не простить и меня ЗАРЭЖЭТ. Не со зла, конечно, а так - из "кровной" МЭСТИ.
Еще истории о студенчестве:
