Как и у всех юных парочек, у Инги и Макса был свой набор милых прозвищ, кодовых слов и непонятных другим шуток. Была даже собственная игра с рабочим названием «Это ты!». Правила были такие: во время прогулки надо было под каким-нибудь предлогом вместе зайти в ближайший супермаркет. Затем, отвлекая возлюбленного разговорами, пройти в отдел зоотоваров. Наконец, финальный раунд – схватить с полки пачку корма и, показывая пальцем на этикетку с милым животным, сказать: «Это ты»!
Тот, кто первым нашёл этикетку с милой зверушкой, – выигрывает. Проигравший – умиляется. Каждая партия завершается обнимашками посреди торгового зала и косыми взглядами кассира. Лучше всего, если в руках у победителя окажется розовая пачка с изображением маленького котёнка.
Игру эту придумала Инга, но Максу задумка так понравилась, что он начал играть в неё ещё и с Леной, потом – с Катей, а однажды сыграл и с какой-то девушкой из клуба, чьё имя напрочь забыл. Словом, наплевал не только на чувства Инги, но и на её авторские права – а такие вещи не прощаются.
Было и громкое разоблачение, и ссора, и слёзы, и, наконец, финальная встреча, на которой оба чувствовали себя неловко, но чуть ли не клялись, что всё понимают и хотят сохранить общение. Под такие разговоры новоявленные «друзья», старавшиеся не смотреть друг на друга, забрели в магазин: Инга уверенно шла впереди, пристыженный Макс плёлся сзади.
– Это ты, – обиженно сказала Инга, тыча в лицо бывшему пачкой корма.
Макс пригляделся. В этот раз упаковка была жёлтой, а не розовой, как обычно. Инга указывала пальцем в самый центр этикетки – прямо на изображение ретривера с высунутым языком и довольным взглядом.
– Нет, не похож. Я всё-таки не так глупо выгляжу.
– А, по-моему, один в один.
Инга повернулась спиной и, возвращая корм на место, чуть слышно прибавила: «Скоро будешь», после чего, не сказав Максу ни слова, быстро зашагала к выходу. Парень проводил её взглядом, пожал плечами и как ни в чём не бывало пошёл в отдел мясных изделий.
Утром Макс проснулся с каким-то странным чувством: одеяло будто стало тяжелее, а тело, обычно с трудом влезавшее в кровать, уменьшилось в несколько раз. Потерянные за ночь сантиметры компенсировала новая конечность, расположенная, кажется, в районе копчика. Глаза тоже подменили – размыли изображение и что-то накрутили с цветокоррекцией.
Макс, всё ещё слабо отделявший сон от реальности, зевнул – и вдруг понял, что рот открывается как-то не так, а язык (почему-то непривычно длинный) загибается вверх. От удивления и страха парень соскочил с кровати, но случайно приземлился на все четыре конечности.
Не понимая, что с ним творится, Макс в три прыжка пересёк комнату и оказался перед шкафом-купе с зеркалами на двери. Из отражения на него смотрел полными ужаса глазами золотистый ретривер.
Самым первым, импульсивным желанием парня в собачьем теле было выругаться – громко и многоэтажно. Фраза, звучавшая у него в мыслях, была настолько длинной и витиеватой, что лексикон третьеклассника Яши, игравшего сейчас на фортепьяно в соседней квартире, пополнился бы десятком новых слов. Ликбез, однако, не удался – Макс смог только яростно залаять и от страха пробежаться по квартире, разбрасывая вещи.
Наконец уставший ретривер прилёг на кровать, положив голову на лапы, и попытался осмыслить всё случившееся. «Надо рассуждать рационально», – твердил он про себя. Правда, думать дальше уже никак не выходило.
Макс успел повторить свою мантру около пятидесяти раз, когда услышал, как кто-то открывает входную дверь, но с непривычки не может правильно вставить ключ. Макс выбежал на звук и увидел на пороге Ингу. Не обращая на пса никакого внимания, она прошла в квартиру и сбросила с плеч огромный рюкзак. Следом в дверях появился какой-то незнакомый парень с чемоданом в руках и сумкой на плече.
– Какой милый у тебя питомец, – сказал незнакомец, протягивая руку, чтобы погладить ретривера. Только в этот момент Макс понял, что почему-то стоит, высунув язык и помахивая поднятым хвостом.
– А, это Макс – мой новый друг, – объяснила девушка. – Спасибо, что помог с переездом.
Незнакомец распрощался и вышел из квартиры. Инга с минуту пыталась закрыть за ним дверь, но, так и не разобравшись, как работает защёлка, оставила её приоткрытой и прошла в комнату, сев на незаправленную кровать. Макс, поскуливая, расположился напротив.
– Ты уж извини, что я так задержалась. Честно, хотела успеть, пока ты ещё не проснулся. Принесла бы тебе корма в постель.
Инга наклонилась, чтобы потрепать ретривера за ушком, но тот ощетинился и залаял на неё.
– Ой, а на что это ты злишься? – притворно удивилась девушка. – Ну да, ты меня немного выбесил вчера… Точнее, чуть раньше, когда я только-только всё узнала. Заметь, я ведь не стала устраивать скандал – просто взяла ключи и чуть срезала тебе волосы.
Ретривер снова ответил лаем, правда, уже не таким грозным.
– А, ты, наверное, хочешь узнать, как у меня это вышло? Слушай, я бы с радостью тебе рассказала, но… Помнишь, как ты смеялся, когда увидел у меня колоду Таро в сумке? И в гадание по руке не верил – сказал, что я несу бред. Даже натальную карту составлять отказался! Что ты там всё время повторял, когда я пыталась рассказать о своих хобби? «Надо мыслить рационально!» – передразнила Инга.
Макс выгнул спину и зарычал, но девушку это нисколько не смутило.
– Ну, а теперь перейдём к насущным вопросам. Во-первых, с этого дня я живу в твоей квартире. У тебя просторно, для всех питомцев места хватит. Да и ветклиника в соседнем доме. Сейчас разберу вещи, а потом вместе выберем тебе ошейник. Если за год ты хорошо усвоишь этот урок верности, то, так и быть, верну тебе твой облик. Ну, а если нет… – Инга мечтательно посмотрела куда-то в сторону. – Знаешь, я всегда хотела завести себе мадагаскарского таракана – они так смешно шипят…
Ретривер задрожал всем телом. Он вдруг вспомнил, как выглядела квартира Инги, куда она под разными предлогами не хотела его пускать. Раньше его пугали валявшиеся на полу жестяные банки да разбросанные вещи. Теперь ужас внушал маленький зоопарк: террариум с игуаной, аквариум с рыбками и два хомячка в тесной клетке. Да и тот столик с непонятным узором, видимо, был явно не для кофе и журналов.
Инга тем временем села на пол и начала тискать пса:
– Ну что ты? Чего ты так испугался? Всё будет хорошо, – успокаивала девушка. – Нужно всего лишь соблюдать несколько простых правил. Во-первых, не устраивай больше такой бардак, – Инга указала на вещи, которые Макс разбросал в приступе собачьей истерики. – А кстати, пылесосил-то когда последний раз? – Тут её тон сразу сменился. – Да здесь ведь ходить невозможно! А ну-ка, принеси мне тапки. И быстрее!
Поджав хвост и сутулясь, Макс вышел в прихожую, обдумывая, что он может сделать. Больше всего хотелось впиться в горло обнаглевшей садистки. Перед глазами возникла яркая картина, нарисованная то ли человеческой злостью, то ли собачьими инстинктами: крики, кровь, разорванная сонная артерия.
Но получится ли с первой попытки? А что, если он не рассчитает силу прыжка и промахнётся? В кого Инга превратит его, если вдруг сможет отбиться?
– Куда ты там пропал? Давай быстрее! – Макс обернулся, услышав властный голос, и краем глаза заметил, что входную дверь так никто и не закрыл на щеколду.
Путь вниз занял у него четырнадцать прыжков – по два на каждый лестничный пролёт. На его счастье, третьеклассник Яша как раз выходил из подъезда – спешил в свою музыкалку. Услышав позади себя непонятный шум, мальчик отпрыгнул в сторону, придерживая рукой дверь. Плохо разбирая дорогу, ретривер, пугая прохожих, во всю прыть помчался куда глаза глядят.
Пёс замедлился только в парке, когда лапы с непривычки разболелись от бега. Здесь же наконец позавтракал, найдя на скамейке чью-то недоеденную шаурму. После этого уснул под деревом, пытаясь придумать, как ему жить дальше.
Стараясь держаться подальше от своего дома, Макс прослонялся по городу где-то неделю, выискивая не занятые другими собаками подвалы. Однажды, не найдя пристанища, он собирался прикорнуть у двери подъезда, но увидел листок на доске объявлений: «Пропала собака», «вознаграждение», знакомый номер телефона. Чуть ниже – фото золотистого ретривера с пачки корма. Стало понятно, что в городе оставаться больше нельзя.
И тут Макс вдруг вспомнил мультик про Маугли – мальчика, воспитанного волками. Ведь если они приняли в стаю человека, значит, и у него есть шанс? Не теряя ни минуты, ретривер направился туда, где, по его прикидкам, должен был находиться ближайший лес.
Идея была ужасной, и только плохая реализация спасла псу жизнь. Во-первых, волков на всю Россию осталось всего-то тысяч шестьдесят – поди их разыщи. Во-вторых, Макс, даже будучи человеком, никогда не отличался целеустремлённостью, а став псом, разленился окончательно – сумел добраться только до ближайшей деревни.
– Ой, а кто это у нас такой красивый? – услышал Макс, когда копался в мусорной куче на автобусной остановке. Ласковый голос принадлежал девочке лет двенадцати.
– Пёсик, как ты тут оказался? Ты что, прямо из рекламы сбежал? – Девочка, вытянув руку, подошла к Максу мелкими шажками и несмело, еле-еле, погладила.
– Какой ты хороший! – школьница заулыбалась и присела на корточки. – А теперь – дай лапу.
Ретривер поднял голову и уставился на любопытного ребёнка. Как он ни старался, разобрать черты лица никак не удавалось. Зато пёс отчётливо уловил её запах – парное молоко, отварная картошка и, кажется, шариковая ручка, оставившая следы на пальцах. А ещё – аромат тёплого ночлега и хорошего ужина, который он получит, если сейчас выполнит команду. Решив, что волки никуда не денутся, если он задержится на недельку-другую, Макс высунул язык и положил свою мохнатую лапу в протянутую ладошку. Девочка завизжала от радости и, уже ничего не боясь, начала тискать собаку.
Он так и не ушёл в лес – ни через неделю, ни через месяц, ни через три года. Вместо этого он сторожил дом, откликался на «Шарик», провожал свою новую хозяйку Любу до школы, а как-то раз даже покусал её слишком настойчивого ухажёра. Макс настолько освоился в новой роли, что полюбил гонять по двору гусей и перестал лежать у телевизора во время вечернего выпуска новостей. Из-за этого он ничего не узнал о вспышке бешенства в соседних сёлах и очень удивился, когда однажды утром Люба нацепила на него ошейник, потащила на остановку, а потом усадила в автобус на место у окна.
Пёс внимательно следил, как сельский пейзаж медленно сменяется городскими окраинами, и вдруг ощетинился и залаял, пугая пассажиров. Он неожиданно вспомнил, как слонялся по этому району в поисках объедков и ночлега. Ближе к центру города Макс прижался к стеклу и заскулил, всматриваясь в знакомые с детства улицы. Наконец Люба сверилась с навигатором и вышла со своим питомцем на остановке – ветеринарная клиника была через дорогу, совсем рядом с домом, в котором три года назад жил её любимец.
Ретривер лаял и отчаянно пытался убежать – хозяйке даже пришлось схватить поводок двумя руками. Успокоился он, только когда за ним захлопнулась дверь процедурного кабинета.
– Добрый день. Мы на прививку от бешенства. Извините, что задержались – от Николаевки долго ехать, да ещё и Шарик заупрямился чего-то, – затараторила Люба, обращаясь к фигуре в голубом халате, стоящей у стеллажа, спиной к опоздавшим посетителям.
– Хорошо. Посадите пса на кушетку и ожидайте в коридоре, – фигура всё так же что-то искала в шкафу и даже не обернулась.
Ретривер обводил глазами кабинет, когда врач подошла и кольнула его в холку. От неожиданности пёс обернулся – и увидел замершую со шприцом в руках Ингу.
– Макс? Макс! Это ты? Я так долго тебя искала! Где ты был?
Ретривер продолжал смотреть на ветеринара, никак не реагируя.
– Макс, это ведь правда ты? Ты ведь узнал меня, да? – в этот момент в дверь кабинета постучали. – Макс, послушай меня, – Инга перешла на шёпот, – я тогда погорячилась, признаю, но я попробую вернуть всё обратно. Если ты меня узнаёшь и понимаешь – гавкни три раза.
Пёс с безразличным видом отвернул голову. С минуту посидев с высунутым языком, он соскочил с кушетки, не торопясь подошёл к двери и начал её царапать. Инге ничего не оставалась, кроме как вернуть пса Любе – мало ли в мире ретриверов, могла и перепутать. В кабинет зашёл новый посетитель, усадивший на кушетку своего четвероногого друга. Молодой ветеринар готовилась поставить очередную прививку от бешенства, но от неожиданности выронила шприц – на улице кто-то отчётливо три раза гавкнул. Девушка бросилась к окну – золотистый ретривер окинул её взглядом и демонстративно потёрся об ногу хозяйки.
