Одна из теперь уже легенд Москвы – когда-то известная на весь Союз гостиница «Северная». Это было, кажется, первое гостиничное здание, построенное в Москве при СССР. В 1927 году, кто автор проекта мне узнать не удалось. Стиль – конструктивизм. Снесена в 2007 году «в связи с аварийным состоянием».

Друзья, история населённых мест это не только старые фото домов и улиц, но и люди, в этих домах жившие и ходившие по этим улицам. Известные многим или лишь тем, кто сохранил этих людей в своей памяти. Мой рассказ-воспоминание о тех, кто были когда-то моими соседями, и кого уже нет среди нас. Ну, и про гостиницу «Северная», из 70-х годов прошлого века. "Для развлекательного чтения", как писали когда-то.

Младший брат Севы был видным деятелем советской эстрады. Поэтому Сева, заменивший в детстве братишке отца, не испытывал недостатка в средствах, мог позволить себе потакать собственным, вовсе не пагубным страстишкам. Еще он был веселым человеком.

- Эй! - мог обратиться Сева к дворовой шпане, оседлавшей лавочку на подступах к его подъезду - Вы знаете про то, как один еврей просил перевезти его через реку?

Шпана, знавшая и Севу, и его брата, навостряла уши в предчувствии хохмы. И Сева продолжал:

- Подходит еврей к реке и говорит лодочнику: "Лодочник, перевези меня на тот берег! Только, лодочник, денежек у меня нету.

- Если у тебя нет денежек, - отвечает ему лодочник - то какая разница тебе быть на этом берегу или на том?

Шпана Севу любила. Своя шпана, из Марьиной Рощи. Но встречались на севином жизненном пути и "залетные" хулиганы.

Как-то, неморозным зимним вечерком отправился Сева прогуляться в парк культуры и отдыха, что на нынешней площади Суворова, а в те годы - площади Коммуны. Гулял он по дорожкам парка, хоть и субтильной внешности, хоть и не второй даже молодости, но хорошо одетый и свободный мужчина. Вдруг - шасть ему навстречу группа молодежи пацанской внешности. И услышал Сева тривиальный вопрос, к нему обращенный:

- Папаша, закурить есть?

Не сдержался Сева, дал волю мужской досаде. Сорвал он с головы пыжиковую шапку, метнул ее оземь. Расстегнул пуговицы, стянул с плеч импортную дубленку и - туда же, под ноги домогателям. Отпрянули пацаны, смутила их такая неожиданность. Но настиг их скорбный севин голос:

- И когда ж вы наконец накуритесь, агрессоры!?

Была у Севы одна неприятная привычка: любил он в карты перекинуться. Казино тогда не существовало, а была пивная на Трифоновской, от которой напротив, через дорогу, на месте нынешнего Марьинорощинского ОВД, росли подходящие кусты. В тех кустах и играли кто в буру, кто в сечку - "по маленькой". Сева в эти кусты захаживал.

Однажды пришел Малёк посмотреть на игру, у самого-то денег не было. И увидел, что Сева раз за разом проигрывал. Мальку жалко его стало, он и предложил:

- Дядя Сева, давайте я на ваше место встану. Так мы им руку перебьем.

Малёк имел в виду известное игроцкое правило: если не везет - поменяй партнеров или, хотя бы, место за столом.

На это Сева ответил:

- Лучше б ты мне ноги перебил, чтобы я сюда приходить не мог!

Ужинал Сева почти каждый день в ресторане гостиницы "Северная". Знаменитая на всю столицу гостиница была в свое время. Несколько лет как закрылась. Комнаты большие, светлые, но «удобства» на этаже. Прославлена была в известной пьесе А. Галича "Вас вызывает Таймыр". И фильм по пьесе был снят - смотришь, от смеха корчишься!

Завсегдатаи из местных по будням собирались в ресторане к 9 часам вечера. Все - свои, случайно зашедшие к тому времени из ресторана предпочитали уйти. Не сказать, что в такое время ресторан был полон народа. Но те, немногие личности, кто мог позволить себе поужинать в ресторане без какого-либо праздничного предлога, просто так, очень этой своей возможностью дорожили и совершали ужин, будто ритуал. Эти люди знали друг друга, знали друг о друге, но они не были ни друзьями, ни единомышленниками. Просто они ужинали в одно время в одном ресторане.

Другим жителям Рощи, кто не мог себе позволить каждый день тратиться на ресторан, вход в Северный в это время не был закрыт - заходи, пожалуйста, кушай и смотри на местных "небожителей".

Малёк однажды разбогател на несколько рублей и поспешил сходить вечером в ресторан, приобщиться к местной богеме. Войдя, он поискал глазами Севу, надеясь, что тот позволит составить ему компанию. Сева, действительно, был в ресторане. Но вид у Севы был грустный, а под глазом красовался свежий бланш.

И поведал Сева Мальку:

- Проголодался я сегодня рано. Пришел сюда, когда еще восьми не было. Из наших никого, а во-он эти уже сидели. И точно на моем любимом месте! Так, понимаешь, мне даже двух слов не дали сказать, а дали в глаз!

Малек проникся сочувствием к Севе и направился к столу, где сидела компания из двух парней и двух дам. Подойдя, Малёк вежливо спросил у парней их мнение: достаточен ли был повод, чтобы обидеть пожилого и очень приличного человека? Ответ ему парни решили дать стоя. И, когда они стали подниматься со стульев, Малёк понял, что каждый из них на полголовы выше его. Не успели два великана отставить стулья, чтоб можно стало шагнуть из-за стола, как Малёк запрыгнул на стол, на лету схватил стоявшие там бутылки из-под вина и шампанского, и опустил их на головы посторонних хулиганов. Ушибленные тела рухнули на соседние столы и скатились на пол. Местные завсегдатаи, благосклонно относившиеся ко всяким событиям, могущим разнообразить ужин, несколько раз свели ладони в хлопке.

Тут Сева подошел, своим ботиночком 38-го размера наступил на грудь одного из упавших и викторианским голосом сказал:

- Ну что, с... а, говорил я, что отлежусь на тебе? Сам перевернешься или пригласить кантовщиков?

Завсегдатаи вновь захлопали, посмеиваясь. Они-то знали, что Сева "голубой".

Прибывшим на место происшествия милиционерам солидные посетители ресторана внушили, что «те сами, первые…». Милицейский наряд удалился в приподнятом настроении, унося прозрачный, булькающий презент.