Разбирая старые коробки...
Наткнулся на издание за восемьдесят рублей. Куплена почти двадцать лет назад в доме книги.
Прошло столько лет и так приятно смахнуть пыль, ощутить в руках бумажную книжку, посвященную настоящей легенде.
Наткнулся на издание за восемьдесят рублей. Куплена почти двадцать лет назад в доме книги.
Прошло столько лет и так приятно смахнуть пыль, ощутить в руках бумажную книжку, посвященную настоящей легенде.
Он удалил аккаунт навсегда, это для вас будет память на будущее, лет через 30 будет историей и капсулой времени:
Самая популярная статья от Bearalmp:
Дальше обычные статьи:
Активатор KMS для Windows 7/8/8.1/10, в будущем будет активация Windows в России только активаторами
Берегите себя и своих близких, прощайте!
Сегодня 20 годовщина как умер Михаил Круг. Это потрясло в своё время всю Россию. Он был королём шансона, сейчас есть, и будет посмертно. Советую в честь памяти о Михаила Круге послушать его лучшие. песни https://www.youtube.com/watch?v=epyv6pRKO7A
Вспомним легендарного конструктора Калашникова Михаила Тимофеевича.
Знакомство будущего известного конструктора Михаила Калашникова с оружием состоялось в школьные годы, когда друг подарил ему неисправный браунинг. Девятиклассника Калашникова арестовали, но через два дня отпустили, так как в хранении оружия он не сознался. После этого случая учеба в школе для Михаила закончилась. В 15 лет он начал работать учетчиком в железнодорожном депо на станции Матай в Казахстане.
В 1938 году наш земляк, будущий оружейник Михаил Калашников был призван в Красную Армию. Уже в годы службы он разработал инерционный счетчик для учета фактического количества выстрелов из танковой пушки, специальное приспособление к пистолету ТТ для повышения эффективности стрельбы через щели в башне танка, а также прибор для учета моторесурса танкового двигателя. В
1941 году Михаил Калашников, автор уже нескольких изобретений, по распоряжению командующего Киевским военным округом Георгия Жукова был отправлен в Ленинград для внедрения в производство прибора учета моторесурса танкового двигателя. Но из Ленинграда нашему земляку срочно пришлось вернуться в часть – началась Великая Отечественная война. Жуков, кстати, отметил Михаила Калашникова за эту разработку именными часами, которые в годы войны были утеряны.
После ранения в октябре 1941 года и лечения в госпитале Михаил Калашников был отправлен в отпуск. В отпуске, проведенном на станции Матай, он буквально на коленке собрал образец пистолета-пулемета. С этим образцом он отправился в ЦК компартии в Алма-Ату. Его задержали, но затем разобрались и отправили авиационный институт, эвакуированный из Москвы в Казахстан. В мастерских института был изготовлен второй образец первого оружия, сконструированного нашим земляком. Правда, на вооружение оно так и не было принято.
В 1947 году в СССР был объявлен конкурс на создание автомата. В этом конкурсе все конструкторы принимали участие под псевдонимами, чтобы работы известных оружейников и молодых жюри оценивало беспристрастно. Калашников взял псевдоним «Михтим». Когда его разработка победила, настоящего автора автомата, известного как АК-47, удалось определить не сразу.
Полное название АК-47 – «7,62 миллиметра автомат Калашникова образца 1947 года». За эту разработку старший сержант Калашников был награжден Сталинской премией. Наш земляк был дважды удостоен звания Героя Социалистического труда, был награжден Ленинской премией. В 1971 году ему была присуждена ученая степень доктора технических наук.
Известный оружейник и доктор технических наук Михаил Калашников не имеел лни полногор среднего, ни высшего образования.
Документы, свидетельствующие о первых шагах Калашникова-конструктора, были рассекречены только в 2004 году. Эти документы сейчас хранятся в ижевском музейно-выставочном комплексе стрелкового оружия имени Михаила Калашникова.
Свой конструкторский талант Михаил Калашников использовал и в быту. На своем дачном участке под Ижевском он скашивал траву на газоне с помощью газонокосилки, которую сам сконструировал из тележки для перевозки молочных фляг и деталей от стиральной машины.
Калашников – это не только бренд стрелкового оружия. Под торговой маркой «Калашников» в Германии выпускают сноуборды, часы, термосы, фляги. В африканских странах автомат Калашникова изображен на гербах, мальчиков называют именем Калаш. А в Сомали поют песню, где есть слова «Ты не стоишь ни гроша без автомата Калаша».
Автомат АК-47 был принят на вооружение в 1949 году, но еще несколько лет, до 56-го года оставался засекреченным.
Михаил Калашников принимал участие в разработке охотничьего оружия – карабинов «Сайга» и «Вепрь-308». Последний был разработан на базе РПК – ручного пулемета Калашникова.
Михаил Калашников – обладатель титула «Человек-легенда» российской премии «Национальный Олимп», Почетный член академий и университетов России, США, Китая, Почетный гражданин Ижевска и Алтайского края.
Члены семьи Михаила Калашникова так или иначе имеют отношение к стрелковому оружию. Сын Виктор – тоже конструктор-оружейник и работает на предприятии «Ижмаш». Покойная супруга Екатерина Викторовна выполняла для Михаила Тимофеевича чертежные работы. Дочь Елена возглавляет фонд Михаила Калашникова.
Известный израильский конструктор Узи Гал, автор автомата Узи, признал талант нашего земляка и сказал Михаилу Калашникову следующее: «Вы среди нас самый непревзойденный и авторитетный конструктор».
Автомат Калашникова признан изобретением века. Французская газета «Либерасьон», включила его в список, в который вошли выдающиеся изобретения ХХ века - от аспирина до атомной бомбы.
На малой родине Михаила Калашникова в селе Курья установлен бюст знаменитому земляку. Ежегодно проводится открытый турнир по футболу на приз Калашникова. В Курьинском краеведческом музее отдельный зал посвящен известному оружейнику. Имя Михаила Тимофеевича носит военно-патриотический клуб.
Акт 3. Сцена 1
Шумный город снова начал проглатывать меня, подобно огромному монстру. И я опять оказался в его власти, не зная, куда мне идти и что делать. Раньше бы я без сомнения отправился в ближайший бар и напился бы там, но сейчас у меня не было денег даже на кружку пива. К тому же, я бы только нажил новых проблем.
В телефоне оставалось десять процентов зарядки, я не переставая звонил на все номера, которые сохранились в телефонной книге, но мне никто так и не ответил. Женский противный голос, повторяющий из раза в раз безэмоциональным голосом «Абонент не отвечает или временно недоступен» уже начал порядком надоедать.
От переизбытка ненужной информации, от недостатка нужной информации, от бесконечного шума вокруг, от этих незнакомых людей и этого противного голоса в телефоне мне становилось только хуже. Меня выворачивает наизнанку, я сворачиваю во дворы и переулки, чтобы оказаться подальше от людей, я хватаюсь руками за стены, чтобы не упасть или не проблеваться.
В одном из таких дворов, когда я был готов уже сдаться от бессилия, я поднимаю взгляд и вижу перед собой человека. С огромной грязной бородой, в поношенной, рваной куртке, лохмотьях на ногах, но с таким осмысленным взглядом, он смотрит на меня и молчит. Я собираюсь уйти, но он встаёт передо мной, перегораживая мне проход.
— Парень, — хриплым голосом говорит он, — мелочи не будет?
У меня нет ни мелочи, ни сигарет, ни осознания того, что происходит.
Я качаю головой и хочу двинуться дальше, но рукой, испачканной в земле, краске и бог знает в чем ещё, он хватает меня за запястье и смотрит мне прямо в глаза. Во второй руке я замечаю у него открытую бутылку пива.
— Не место тебе здесь, парень, — хрипит бродяга.
Я пытаюсь вырвать руку, но он лишь крепче её сжимает. В голову приходит идея, размахнуться и ударить его второй рукой, но в конце концов, не хватало мне ещё подраться с бомжом.
— Где? — спрашиваю я.
— В этом городе, — изо рта у него несёт алкоголем. Алкоголем, который смешивается с запахом мусорных отходов от его куртки.
— А что… что это за город? — я хочу узнать ответ хотя бы на этот вопрос.
Бродяга в ответ лишь смеётся, широко открыв рот и обнажив свои грязные поломанные зубы.
Голову снова пронзает острая боль. Какие-то картинки начинают просачиваться в памяти, преодолев все преграды. Отец, бары, алкоголь, Соня.
— Я видел тебя, парень, — говорит он, не собираясь отвечать на мои вопросы, — ты провалялся на том газоне целую ночь.
Мои глаза хотят вылезти из орбит. Чёрт подери, кто он такой?
— У меня нет денег, дома, семьи, нет даже корки хлеба, — он делает глоток из своей бутылки, — в этом я чем-то похож на тебя, кстати. Но знаешь… знаешь, что отличает меня от тебя? — он наклоняется ко мне, а я пытаюсь задержать дыхание, чтобы не чувствовать эту вонь. — У меня есть истории.
Делаю вторую попытку вырваться, но судя по боли от его хватки, он готов сломать моё запястье в любой момент.
Это всё просто не укладывается в моей голове. Сначала я нахожу себя без памяти на земле, потом вырубаюсь в переулке, предаваясь кошмарам, а теперь слушаю байки от бродяги.
— Я расскажу тебе одну, — говорит он, едва улыбнувшись. Ему явно всё это доставляет удовольствие.
В отличие от меня.
— Пару лет назад эта история уже происходила, — ухмыляется он, — какой-то человек проснулся на той аллее, также, как и ты. Не понимал где он, не знал, кто он такой. Поговаривали, что он был успешным писателем. У него тоже был запас историй. Но потом он потерял всё.
Я смотрю на этого бродягу, который буквально пытается засунуть мне в голову свои пьяные теории.
— У него тоже был запас историй. Он умел сочинять. Я тогда напился до чёртиков и познакомился с ним. Он бубнил что-то про свою девушку, вспоминал свою жизнь, думал о том, что с ним случилось. Так ничего и не придумал, — бомж передо мной заливается каким-то зловещим смехом.
— Пусти меня! — кричу на него я и делаю рывок из его хватки.
Алкаш меняется в лице, допивает остатки пива в бутылке и резким движением размахивается и разбивает её о стену. Громкий звук разбитого стекла давит мне на уши. В руке у бомжа остаётся розочка, которую он с каким-то диким рычанием приставляет к моему горлу, прижимая меня к стене.
— Слушай, когда тебе рассказывают истории. И не перебивай меня, — шипит он.
Я задираю голову и проглатываю слюну, боясь в любой момент случайно напороться на розочку.
Я в дерьме. Снова.
— Представь, каково было его удивление, — продолжает псих с разбитой бутылкой, — когда он узнал, что потерял всё, что ему было дорого. Потерял каждого человека, которого любил. Потерял дом, по которому бегала милая собака, потерял друзей, с которым напивался по пятницам.
Бомж собирает слюну во рту и смачно сплевывает её рядом.
— Даже его книги, в которые он вложил столько сил, просто пропали с прилавков магазинов. Он оббежал весь этот чёртов город, но не нашёл ничего, ради чего ему стоило бы продолжать жить, — бродяга смеётся, но уже не зловещим, а скорее истеричным смехом.
Мимо не проходит ни одного человека, который мог бы заметить нас и предпринять какие-нибудь меры. Появляется идея попытаться ударить его ногой, но острые осколки, торчащие у моей шеи, убеждают меня, что могут в любой момент перерезать мне артерию. Я запрокидываю голову, смотря на чистое небо.
— Даже прохожие игнорировали его. Словно его никогда и не было. «Извините, пожалуйста» — говорил он, но люди просто проходили мимо. Страшно, согласись? И когда он понял, что ему нет места в этом мире… он пошёл в ближайший супермаркет, украл оттуда моток верёвки, сделал петлю с одним захлёстом и повесился на остановке ночью. Перекинул верёвку через железную балку и просунул в неё голову. Представь каково было людям, которые пришли на утренний автобус.
Всё это не укладывается у меня в голове. К чему он клонит? Что хочет от меня? Забывшись, бомж чуть приподнимает руку и стекло вонзается мне в шею. Медленной струйкой кровь начинает затекать под рубашку. Заметив это, бродяга чуть отодвигает розочку.
— И что самое забавное, — говорит он, — повесился этот фантазёр прямо на той остановке, рядом с которой проснулся ты. Совпадение, скажешь?
— Что ты от меня хочешь? — наконец отвечаю ему я, когда голос возвращается ко мне.
— Дурак. Хочу, чтобы ты не был как тот писатель. А нашёл ради чего жить.
В этот момент всё мое представление об этом алкаше кардинально меняется. Он что, хочет мне добра? Но не слишком ли радикальные методы он использует, угрожая мне смертью?
— Потому что писателя этого, как говорили люди, видели ещё не раз. Приходя на остановку, они видели как он, как ни в чем не бывало, сидел и курил, облокотившись о стенку. Кто-то пугался, а кто-то принимал его за обычного человека, если не знали его истории.
Он нервно смеётся, в уголках его глаз я замечаю слёзы, которые он едва сдерживает. Аккуратно опустив голову, чтобы опять не нарваться на бутылку, я вижу на его шее огромные синяки. Такие синяки появляются у висельников, которые не смогли довести дело до конца. Или… которые смогли.
— Смысл в том, что у тебя, может быть, ещё не всё потеряно, — хрипит бомж, — найди эту девушку. И найди, ради чего жить.
Я зажмуриваюсь и, размахнувшись, из последних сил бью его ногой между ног.
Мозг, готовый к тому, что нога вот-вот столкнётся с его промежностью, не успевает среагировать на то, что она просто рассекает воздух. В голове возникает диссонанс.
Я открываю глаза и вижу перед собой лишь пустой двор. С мусорными баками, с валяющимися повсюду бутылками, с разрисованными стенами домов.
Пытаясь отдышаться, я провожу рукой по шее, и когда смотрю на ладонь, на ней не обнаруживается ни капли крови. На рубашке нет следов от его грязных рук. На земле не валяется ни одной розочки.
Ну нет. Это уже слишком. Не хватало мне ещё галлюцинаций впридачу. Я ещё от кошмаров не отошёл.
Но…
В чём-то этот глюк был прав. Нужно найти Соню, пока не стало слишком поздно. К тому же, этот спившийся мужик во время своих проповедей оживил в моем мозгу некоторые воспоминания о том, где её можно найти.
Жаль только, что истории он придумывает неправдоподобные.
За барной стойкой историй о призраках можно услышать миллионы.
Он банален. Скучен. Неадекватен. И он глюк.
«Да ведь? Да?» — спрашивал я себя. — «Я же не тот писатель?»
«Я же найду смысл в собственном существовании?»
Евген Второй помнит адский запах двора ленинградского рок-клуба, но сейчас там, конечно, все не так. А как было тогда? Режиссер Сергей Лысенко первым снимал Виктора Цоя и группу "Кино" в кино. В дипломной работе "Конец каникул".
ЧАСТЬ-1:
- найди пасхалку в фильме "Конец каникул"
- кто был звездой фильма?
- почему клип снимали в гараже?
ВОПРОС: Как Вы познакомились с Цоем, и какое впечатление он на Вас произвел?
ОТВЕТ: Мы встретились с Цоем в легендарном кафе «Сайгон» в Питере, тогда Ленинграде, на Невском проспекте, и надо сказать, что он на меня сразу… Вот я не знал, как он выглядит, но вот когда он вошел, переступил порог этого кафе, я тут же понял, что это он. Потому что это был, ну, энергетический сгусток. Он настолько отличался вообще от такого, скажем, среднестатистического советского человека, что вот даже когда они были в Киеве уже, вот Цой шел по улице, и люди просто оглядывались. Это был очень необычный, очень такой своеобразный персонаж. И, конечно, остальные ребята были ему под стать. У них никогда не чувствовалось, что есть звезда и есть как бы бэкграунд. Они были все, ну, Цой был первый среди равных, и они были все очень как бы равноправны. И они вообще производили впечатление такого монолита, эта группа «Кино». Выглядели они, конечно, очень экзотично, из-за этого у меня были постоянные неприятности во время съемок. Я помню, мы снимали на студии, хотя это была моя дипломная работа, но производственную базу нам предоставляла студия Укртелефильм. Они особо так не лезли в наши дела, но все равно, когда директор… Я помню, приехала серая «Волга», он оттуда вышел, а Цой и другие ребята из «Кино», они сидели на ступеньках на входе, задумчиво курили, вот. Тот так прошел мимо, бросил косяк, и буквально через 5 минут запыхавшаяся секретарша прибежала ко мне и сказала: «Сергей, Вас срочно вызывают к директору». Я переступил порог этого кабинета, и директор спросил: «Это Ваши ребята? Это у Вас снимаются?». Я говорю: «Да». Он говорит: «В общем, постричь, побрить, переодеть и вот только тогда их снимать». И с этого момента я старался их на этой студии не особо светить, потому что я понимал, могут быть проблемы. Вот это то, как они выглядели и то, какое впечатление они производили на окружающих.
ВОПРОС: Группа играет в гараже песню «Дальше действовать будем мы». Почему не было ощущения безысходности?
ОТВЕТ: Ну, в этом эпизоде, там, где они поют, где Цой поет «Дальше действовать будем мы», там ведь не только гараж, там есть и линии высоковольтных передач. Мне хотелось создать ощущение какой-то такой машинерии. Там есть вот эти очки странные, где меняются линзы. Поэтому, честно говоря, не думаю, что гараж ассоциируется с какой-то безысходностью. Для меня это просто некий такой фон, некий бекграунд… Мы искали что-нибудь неживое, понимаете, не природу именно для этой песни, не воду, не небо, а какую-то индустрию. Конечно, там не стоят Хаммеры и Шевроле, - там стоят советские автомобили, но, тем не менее, железо – есть железо. Кстати, есть любопытный нюанс: там есть еще водители, которые смотрят в камеру где-то на втором плане. Я тогда еще, когда монтировал, думал, поставить тот другой дубль, где их нет, но решил оставить – пусть будут. Я думаю, что даже в этом контрасте что-то есть, то есть, вот такой вот «совок», и вот эти люди, необычно выглядящие, которые пришли что-то поменять в этой жизни и начать все с чистого листа. И так все и получилось.
ВОПРОС: Не строила ли группа из себя столичных звезд?
ОТВЕТ: Надо сказать, что ощущения от того, что они звезды, у них было. Хотя это был 86-ой год, и они тогда еще мало, кому были известны. Просто у них был уже некий звездный статус внутри определенной тусовки, то есть, ленинградского рок-клуба и, скажем так, шире – советского какого-то вот неформального народа: всех этих панков, хиппи, бродячих музыкантов, художников и т.д. Я думаю, что они понимали, что они как бы звезды в потенциале, у них был звездный статус. И так и получилось, уже буквально на следующий год, в 87-ом Цой собирал, начал собирать стадионы. Мне было с ними сложно поначалу, потому что во-первых, я был студент, мне было 20 лет, 21 год, если точнее. И это была первая моя работа, где снимались такие необычные персонажи, понимаете? Не актеры, а рок-музыканты. И при этом с очень таким своим, очень таким необычным отношением ко всему. Они уж точно не были советскими людьми. У них внутри был какой-то… Знаете, они были как будто выключены из всей этой жизни, ну совершенно непохожи, как я уже говорил, на советских людей. И при этом они как бы не принимали правил игры вообще,- они одеты были иначе, они как-то разговаривали даже иначе. Все это было для меня не… ну, в диковинку и в новинку. Но я не могу сказать, чтобы они там включали каких-то звезд, капризничали, ставили ультиматумы – ничего этого не было. Просто они сами по себе достаточно ребята такие были сложные. До них сложно было достучаться, - они как бы были такие замкнутые из своей тусовки, из своей среды. И человеку со стороны туда хода особо не было. Но при этом, надо отдать должное Цою, он был очень разумный парень, - рациональный, разумный, понимающий. Он прекрасно понимал, что от них зависит, как будет выглядеть кадр, поэтому в пространстве кадра проблем никаких не было. Они все делали то, что я их просил. Может, за исключением Густава. Вот Густав был наиболее проблемным. Густав был и капризный, и своенравный, очень часто неуправляемый. Была история, как на ровном месте, не предупредив меня, он взял и постригся. И если внимательно… Ну, зритель, слава Богу, этого не замечает, но если внимательно присмотреться, то в разных кадрах он по-разному выглядит: он то с шевелюрой, то без шевелюры. Ну и что я мог сделать? Вот он пришел лысый на съемку, парик уже не сделаешь – это неделя работы, - пришлось его таким снимать. Так что проблемы, конечно, были, но самое главное – не было вот этой пошлости, связанной со столичными штучками. Они ничего этого не включали, были совершенно другие сложности, просто связанные с тем, что никогда раньше таких людей я не встречал.
ЧАСТЬ-2:
- каким сегодня был бы Виктор Цой?
- когда Цой мог подпустить к себе незнакомого человека близко?
- чем Цой мог удивить?
ВОПРОС: Каким был бы Цой сейчас?
ОТВЕТ: Я иногда об этом думаю. Кем был бы Цой сейчас и какую позицию он бы занимал? И у меня, честно говоря, нет ответа на этот вопрос. Это как раз вот то самое сослагательное наклонение: если бы, да кабы, которого не терпит история. Могу сказать только одно, что меня бы не удивило ничего. Он мог бы стать диджеем, он мог бы уйти в буддистский храм и стать отшельником, он мог вообще переехать куда-то на необитаемый остров, он мог быть по-прежнему успешным рок-музыкантом. Мне кажется, что его будущее только-только начало формироваться, и вот эта нелепая смерть, она прервала. И никто не знает, куда бы он… Мне кажется, что он был просто на старте, на этом взлете, и просто его, знаете, как птицу подстреливают, когда он взлетает. Но единственное что мне кажется, что вот эта эпидемия 90-х годов, когда многие артисты, музыканты начали уходить в политику, что это поветрие его бы обошло. Он вряд ли бы дал бы себя эксплуатировать политикой. И вообще, честно говоря, не смотря на всю его социальную активность, это не была политическая активность. Он просто, он заявлял громко о своей какой-то позиции гражданской, но она никак не была связана там с политическими течениями, нюансами, какими-то там полутонами. Он просто был внутри свободным человеком, и он хотел, чтобы вокруг него все были свободными.
ВОПРОС: Как близко Цой подпускал к себе людей? В каких случаях открывался?
ОТВЕТ: Не подпускал. Цой не подпускал к себе людей, с которыми он не был близко, давно и хорошо знаком. Я это почувствовал на себе, я, правда, и не навязывался. И в общем-то у меня и не было ни времени, ни желания заводить с ним дружеские отношения, потому что мне нужно было, чтобы он хорошо выглядел в кадре. Всё. Это мои были к нему требования. Но я чувствовал, что некая стена, ну, такая мягкая, она существует. То есть, знаете, иногда вот бывает, знаете, съемки – это долгая история, иногда там хочется просто там пошутить, может быть, даже поговорить по душам. С ним это не прокатывало. У него было что-то такое самурайское, он был интроверт, но, что любопытно, - прошла неделя, наверное, может, 10 дней, ребята из группы «Кино» уехали, а он остался здесь один,- нужно было доснимать некоторые сцены. И он как-то немножко растопился. Очевидно, незнакомый город, нету своих таких близких людей, они уехали, - и он как-то помягчел, мы стали больше общаться не по делу, он начал мне рассказывать о своих музыкальных вкусах много, он начал рассказывать о каких-то там кино, о фильмах, которые он смотрел. У него тогда был Брюс Ли тогда. И очевидно его смягчила сама эта обстановка и ощущение, что ты все-таки один, а нужно на кого-то опереться. И вот этим «кем-то» стал я и другие ребята из съемочной группы. Но вообще он умел держать дистанцию четко.
ВОПРОС: Можно ли объяснить появление этой дистанции приходом славы?
ОТВЕТ: Я еще раз повторяю, что никакой славы в 86-ом году у Цоя не было. Это была слава ну, в пределах ленинградского рок-клуба и тусовки, которая по количеству насчитывала 100 человек в Киеве и там 50 человек где-нибудь еще, и там пару тысяч в Москве. Не более того. Хотя, с другой стороны, Вы знаете, вот первый съемочный день в Киеве был сорван просто благодаря тому, что эта вот тусовка, эти 100 человек – все об этом узнали. Они пришли на съемочную площадку, все его дергали, хотели с ним поговорить и просто стояли и как зеваки смотрели и, в результате, мы почти ничего не сняли. Но возвращаясь к вопросу о славе, настоящая его, подлинная слава была впереди. И я думаю, что это желание держать дистанцию, способность держать дистанцию, она связана не столько со славой, сколько с каким-то его личностными качествами.
ВОПРОС: Удивил ли Вас чем-то Виктор с человеческой точки зрения?
ОТВЕТ: Я не знаю, мне сложно ответить на этот вопрос. Он меня удивил самим фактом. Цой удивил меня самим фактом своего существования, - что на белом свете есть такие люди, непохожие ни на кого. Это было самое основное удивление, потому что ну…каких-то, знаете, - котенка он при мне не спасал и каких-то таких супер-поступков не совершал. Я могу сказать, что он был вполне адекватный, разумный, и в общем-то, хороший парень. Вот чувствовалось, что на него можно положиться.
ЧАСТЬ-3:
- почему французские кинематографисты хотели снимать Цоя?
- зачем люди вставали на колени перед экраном?
- что такое эталон звезды?
ВОПРОС: Действительно ли Цой был органичен для киноиндустрии?
ОТВТЕ: Знаете, есть такая категория актеров, которые, на самом деле, не актеры. Их трудно себе представить, например, в театре, где они каждый вечер выходят на сцену и играют сегодня Гамлета, а завтра какого-нибудь полководца, а послезавтра – космонавта. Цой таким не был. Он не актер, безусловно, он не умел перевоплощаться, то есть он даже не то, чтобы не умел, - у него вот этого лицедейства не было в помине. Он играл самого себя. Просто в разных предлагаемых обстоятельствах. Даже в «Игле», - ну, я там думаю, он еще примерил на себя своего любимого Брюса Ли. Но даже в «Игле» это был свой, но просто вот, попавший в такую историю, где ему пришлось вступить в схватку с наркомафией, как сейчас бы сказали. И я думаю, что ничего актерского, лицедейского в нем не было, но в нем была совершенно потрясающая какая-то органичность, понимаете. Он заходил в кадр – и всё, - от него невозможно было оторвать глаз. И такие актеры есть, - я не хочу их ставить на одну доску, - это разные совершенно люди, ну, например, Хамфри Богарт, Жан Габен – они вообще не играли. Лицо не менялось, особых эмоций они не транслировали в зал, но, тем не менее, человек появляется в кадре - и ты раз, - и ты уже не можешь оторвать от него взгляд. Я думаю, что дело здесь в какой-то такой внутренней энергетике, в киногеничности. И еще в том, что к моменту, когда фильмы вышли на экран, особенно «Асса» и «Игла», мой-то не был в широком прокате, уже все знали, кто такой Цой. И многие ходили смотреть на своего любимого певца и музыканта, нежели на актера.
ВОПРОС: Говорят, что после гастролей во Франции, местные режиссеры планировали снять Цоя в кино. Как Вы думаете, почему?
ОТВТЕ: Он был просто очень и очень интересный персонаж, вот его хотелось снимать дальше. Я вот жалею, что по ходу дела не придумал еще каких-то эпизодов с ним. С ним хотелось ... вот хотелось его все время запечатлевать на пленке. Такой вот удивительный персонаж, энергетически очень заряженный и вызывающий в людях эмоции. Можно, знаете, можно быть прекрасным актером, а зал останется холодным. А можно не быть вообще никаким актером, вот как Цой, но вот я помню, в 91-ом году меня пригласили в тогда еще Ленинград на вечер, посвященный годовщине гибели Цоя. Я вышел, я сказал там несколько слов об этом фильме, и у меня вот вообще есть такая привычка: я, когда идет мое кино, в большом зале, я обычно иду к киномеханику и смотрю оттуда. И вот, когда началась последняя песня «Дальше действовать будем мы», нет, не «Дальше действовать будем мы», когда началась его песня «Попробуй спеть вместе со мной» финальная, весь зал, а это вечер проходил в таком огромном Доме Культуры, такой вот еще сталинская архитектура, огромный, со сценой, и весь зал встал, - все зажгли свечки, зажигалки, и люди пошли на сцену, встали на колени перед экраном, где пел Цой, и всю эту песню они стояли с зажигалками, со свечками и смотрели вот так вот. Ну, кто еще может вызвать такую реакцию у зала, вот скажите мне. Какой актер? Вот такой просто был человек.
ВОПРОС: Вы говорили однажды, что Цой – это эталон звезды. Что это значит?
ОТВЕТ: Когда это я говорил? Нет, ну, все может быть. Кстати, я прав. Он действительно эталон звезды. Он эталон звезды, потому что он, во-первых, загадочный, во-вторых, необычайно талантливый, и в-третьих, очень привлекательный как личность. Вы знаете, в нем не было ничего свойского такого, это был не тот парень, которого можно похлопать по плечу и сказать: «Ну, как ты там поживаешь?». В нем была вот эта вот, знаете, такая…звезды же они обычно далеко, мы понимаем, что до них не дотянуться, они где-то там, в ночном небе, смотрят на нас сверху, а до них, на самом деле, там миллионы и миллионы световых лет. И вот что-то подобное олицетворял собою Цой. Он, казалось бы, вот здесь вот, он рядом, мы сидим вот вместе, а на самом деле, он где-то далеко, где-то там, в этих сферах, куда прочим смертным ходу нет. И в этом смысле он, пожалуй, эталон. И еще в том, что он очень как-то, знаете, грамотно, я понимаю, что тут уже есть некая игра со зрителем, но есть очень грамотное выстраивание своих отношений и с окружающим миром, и со зрителями, и с шоу-бизнесом. Вот он как-то очень правильно все делал, и благодаря этому он сразу ворвался в высший эшелон артистизма, скажем так. Он сразу стал номер один и до сих пор им остается, продолжает им оставаться, потому что рядом с Цоем даже не знаю, кого поставить.
Двукратный чемпион мира Мика Хаккинен однажды рассказал в своём видеоблоге:
«Когда я начал работать в McLaren (в 1991 году, тест-пилотом МакЛарен-Хонда Ф1), Айртон меня вообще не уважал. Конечно, мы как-то общались, но было понятно, что на самом деле он меня ни в грош не ставит. Я это воспринимал нормально. Я был молодым финским парнем из Мартинлааксо (пригорода Хельсинки) и понимал, что нужно продолжать трудиться и двигаться вперёд. Мне оставалось только работать.
В Эшториле, на Гран При Португалии (дебютная гонка Хаккинена, сезон-1993), когда я оказался быстрее него в квалификации, он подошёл ко мне и спросил, как вообще мне это удалось?
"Знаешь, просто я посмелее тебя буду!" – ответил я, что совершенно вывело его из себя. Айртон реально рассердился, принялся рассказывать про всю свою карьеру, про то, сколько чемпионатов он выиграл. Потом прижал меня к стене и сказал: "Только попробуй!"
После этого наши отношения так и не восстановились. Айртон понял, что я представляю собой угрозу, и что он может утратить статус лучшего гонщика мира, потому что появился этот молодой парень, который собирается его опередить…»
К слову, Хаккинен опередил Сенну всего на 0,048 секунды, их места на стартовой решётке были 3 и 4 соответственно. Однако, разъярённый бразилец после этого разговора по душам не успокоился. Это запись старта гонки. Следите за Мак-Ларенами. Первый болид на стартовой решётке отсутствует, его место свободно, поэтому по факту они вторые-третьи. Сенна жёстко и рискованно атаковал товарища по команде и обогнал Хаккинена уже на первом круге.
Впрочем, до финиша не доехали оба. Сенна спалил движок...
А Хаккинен выехал за пределы трассы, сделал "вилли" и размазался об рельс безопасности.
Представляю, как бомбил бы Сенна, если бы Хаккинен доехал до финиша...
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.