— Не рано? Заутреня в 7 часов начинается. Может, к обедне лучше?

— Нет. В самый раз. Алёнка рано просыпается. А к вечерне везти, потом только пешком возвращаться.

Тихонько, стараясь не наступать на малиновые ветки, я решила уйти за гараж, и не выдавать, что подслушивала. Вероятно, не зря меня дед отправил собирать малину, хотел поговорить с бабушкой.

«Моя новая кукла ожила», — обрадовалась в душе́ и стала фантазировать, как разговариваю с ней и играю. Даже не заметила, как в своих фантазиях начала говорить вслух, ведя диалог с Настенькой, говоря за обоих, но разными голосами. Чем привлекла проходившего мимо двора соседа, дядьку Кольку.

— Здорово, Алёнушка! С малиновыми кустами разговариваешь? — посмеялся он.

Признаться, даже вздрогнула от неожиданности, но ответила на приветствие.

— Кукла какая красивая у тебя, новая. Мамка привезла? — снова спросил сосед, кивая на окно хаты за моей спиной.

От испуга я чуть не выронила полную банку малины. Куклу точно оставляла на диване, собираясь идти собирать малину. Как она могла здесь оказаться?

- Мне дали сто пятнадцатый номер, не так и далеко от сотни, - заметил я, думая, что после сотни появилось не так и много новых участников, - Должно быть, и у Петяя номер тоже должен быть рядом, - предположил я, напомнив другу о противнике.

- Тебе он достался уже от кого-то. Выбывшие номера раздают вновь прибывшим, не трогая только первую десятку. В неё теперь попадают только сильные игроки, но я как был третьим, так и остаюсь. Но целюсь на номер один, - похвастался Сёма, - А наш дружок - сто тридцать седьмой.

- Откуда ты знаешь? – резко посмотрел я на друга, запомнив злосчастную цифру.

- Слышал краем уха чужие разговоры. Вы с ним шли вровень, пока ты не пропустил несколько боёв, - ответил приятель, - Когда-то и вас поставят вместе, если на то даст согласие Ева. После твоего боя с вампиром она переменилась в настроении, и теперь чёрт знает, что у неё на уме.

Я мог подтвердить его слова, но промолчал. Я охладел к ней, но не хотел показывать этого даже Семёну. Пусть и он и она думают, что я всё ещё тот наивный и преданный Стас.

- Что бы ты сделал, получив зелье? – прервал наше молчание Сёма.

Я задумался над его вопросом, представив всех, кого знал, забыв про себя.

- Заманчиво скинуть оковы проклятья. Но есть у меня приятель, который стал духом. Он заслуживает жизни. А ещё есть девушка, тоже оборотень.

- Всегда есть какая-то девушка! – засмеялся Сёма, но я вдруг заметил, как в уголках его глаз появились слёзы. Бугай отвернулся, стесняясь эмоций.

Должно быть, у него была история ,закончившаяся трагично. Я подождал перед тем как спросить.

- Расскажешь о ней?

Завтра мороз, снесут на погост.

Мы поплачем-повоем, в могилу зароем.

Этой колыбельной научила её покойная бабушка. Она говорила — чтобы обмануть смерть или убить злого духа, если такой поселится в младенце, надо петь смертную песню. И Заза пела. Она постоянно тревожилась за Бо и готова была сделать всё, чтобы защитить его.

Мысли Зазы унеслись в прошлое. Она вспомнила дом бабы, где росла после смерти родителей. Там, среди поверий, заклинаний, и толпы людей, что стекались к бабе со всего города, Заза чувствовала себя защищенной. Баба была вроде ведьмы — она готовила целебные отвары, заговаривала амулеты и талисманы, ежедневно окуривала дом вонючей травой — от мелкой нечисти. Заза так ярко вспомнила,что почувствовала запах того травяного дыма и зажмурилась — глаза защипало. Баба умерла совсем недавно, и, хоть вся многочисленная семья была к этому готова, горечь утраты оказалась сильнее, чем Заза ожидала.

Сама Заза давно не жила с бабой. Как только ей исполнилось двадцать, баба почти прогнала её учиться в другой город и велела не возвращаться. Сказала жить к себе больше не пустит, только в гости. Заза сильно обиделась и долгое время не приезжала домой, к тому же она потихоньку привыкла жить далеко от родной деревни. В жизни, где не было магии. Но временами ловила себя на мысли, что скучает по родному дому, теплым объятиям бабы, её неторопливой речи и любящему взгляду. Она так и не поняла, за что её прогнали, но спросить не решалась. Боялась, что узнает то, чего лучше не знать.

Родители Зазы погибли, когда ей было девять. В тот год баба потеряла мужа, дочь с зятем и сестру. Все ушли друг за дружкой. Заза помнила, как горевала баба, плакала день и ночь и ходила через силу. Потом Заза сильно заболела и баба, чтобы вылечить её, пошла к ведьме. Та научила её своему ремеслу и смерти в семье прекратились. Баба вылечила Зазу, а потом стала обучать и её варить магические отвары и шептать заклинания. Заза была уверена, что баба готовит из неё замену, как вдруг баба прогнала её учиться на обычную профессию.

Когда Заза забеременела, а отец Бо от неё сбежал, она пыталась избавиться от ребёнка. Приготовила отвар по рецепту бабы и уже собиралась выпить, но увидела перед собой мальчугана с тёмными, серьёзными глазами и с таким же прямым носом и тонкими губами как у неё. Он молча смотрел на Зазу, а из его глаз текли слезы. Заза моргнула и мальчик исчез. Тогда она вылила отвар — поняла что не сможет убить своего ребёнка.

Роды случились раньше времени и Бо не дышал, когда появился на свет. Заза кричала, пытаясь встать и дойти до сына, но её удержала медсестра, пока врачи спасали малыша. Тогда она впервые увидела чёрную руку, что тянулась к Бо. Она появилась всего на миг, и, когда пальцы почти коснулись Бо, он закричал. Рука тут же исчезла.

Заза вспомнила рассказы бабы про Адро — бога смерти, что приходит перед тем, как кто-то умрёт. С того момента она постоянно боялась, что Адро заберёт её сына.

Как только их выписали с больницы, она поехала с новорожденным Бо навестить бабу. Та уже ничего не видела и почти не вставала с кровати.

Двоюродные сестры и братья, тётки и дядьки, и куча детворы наполнили родной дом. Все они жили рядом и Зазу снова кольнула обида за то, что её выкинули с семейного круга, как чужую, вынудили жить далеко, в холодном мире, совсем одну. Заза постаралась прогнать эти мысли — сейчас не время. Она приехала познакомить со всеми Бо и повидать доживающую последние дни бабу.

Заслышав кряхтение правнука, баба беззубо улыбнулась и протянула тонкие руки, требуя ребёнка. Заза осторожно передала ей сына, баба прижала его к груди и стала с ним лопотать. Бо спокойно лежал, темными глазами глядя на бабу, как вдруг она отстранилась от малыша и сказала:

— За этим ребёнком ходит Адро, — её губы затряслись: — Бога смерти не обмануть... Рано или поздно он заберёт его.

Зазе стало страшно. Она поспешно забрала малыша, уложила обратно в слинг, и только почувствовав родное тепло у сердца, немного успокоилась и зашептала:

— Кажется, я видела Адро! Научи, как его отвадить! Баба!

Но баба вместо ответа радостно засмеялась:

— Как хорошо, что ты пришла, Заза! Когда ты родишь? Дай потрогаю живот!

Заза чуть не ударила бабу с досады — та снова заплутала во времени. Она поговорила с ней ещё немного и, поняв, что толку уже не будет, собралась уходить. Когда Заза наклонилась её поцеловать, баба вцепилась ей в руку и зашептала:

— Ты должна отвлечь Адро, иначе он заберёт твоего сына раньше срока! Он всех заберёт! Пой смертную колыбельную, ты ведь её помнишь? Не смогла я тебя сберечь, повторишь мою судьбу, — забормотала баба, глядя пустым взглядом, и, сжав руку Зазы сильнее, быстро сказала: — Соглашайся! Другого выхода нет!

— С чем соглашаться? — поспешно спросила Заза.

Но баба отпустила её, откинулась на подушки и прикрыла глаза. Заза попробовала снова её расспросить, но она не отвечала. Тогда, попрощавшись с родными, Заза поехала домой. В ту ночь бабы не стало.

***

Бо заснул. Заза уложила его в кроватку и плотно задернула шторы — стена с тенями утонула во мраке. Она не стала зажигать ночник. Села в кресло-качалку у кроватки Бо и стала слушать мерное посапывание сына.

— Глупая, — раздался голос у самого уха. Заза вздрогнула, её пробрал озноб, хотя в комнате было жарко. — Твои песни и обереги не помогут. Я всё равно заберу его. Если захочу.

— Нет! — хрипло ответила она, — я его не отдам!

— Я не стану спрашивать, — усмехнулся голос, — но ты можешь поступить, как твоя баба.

Заза замерла. Воздух стал густым и вязким, казалось, с каждым вдохом она втягивает в себя холодную черноту, что попадает в кровь и растекается по венам, замораживая тело.

— Как? — спросила Заза. Если есть возможность договориться с Адро, она это сделает, чего бы ей это не стоило.

— Займи её место. Баба не только лечила, больше калечила, — раздался смех. — Предлагаю один раз. Можешь отказаться, тогда я просто заберу Бо.

— Что мне надо делать? — Заза ухватилась за возможность.

— Вместо жизни своего ребёнка принесешь мне тысячи других. Ты не представляешь, сколько людей хотят избавиться от близких, ты им просто поможешь. Смотри!

И перед глазами Зазы замелькали картинки — вот молодая девушка бьёт себя кулаками в живот, сгибаясь от рыданий — баба даёт ей отвар — Адро забирает маленькую душу; пьяный отец лупит жену — баба даёт ей яд — Адро тащит упирающуюся душу мужчины; парализованная мать обуза для всей семьи — баба тоже даёт им яд — Адро ведёт за собой стенающую душу женщины...

Заза закрыла глаза ладонями:

— Хватит, перестань! Почему ты сам их не возьмёшь?

— Я не могу убивать. Только забирать стоящих у смерти.

— Тогда ты не можешь забрать Бо!

Голос рассмеялся:

— Могу. Я его уже забирал и вернул тебе. Только он мой.

— Что ты делаешь с ними дальше?

— Тебя это не касается. Если ты не согласна... Смотри! — громко приказал он, и, передразнивая её голос, запел: — Мы поплачем-повоем, в могилу зароем...

Заза открыла глаза и увидела Бо — ввалившиеся глазницы, кожа прогнила, обнажив местами кости, по лицу ползали черви.

— Нет! — закричала Заза и бросилась к кроватке Бо. Сын всё так же спокойно спал, улыбаясь чему-то во сне.

— Выбирай, — ответил голос.

Заза не думала:

— Согласна! — твёрдо сказала она. Что значат другие жизни, если не можешь спасти самую дорогую? Она повторила: — Я согласна.

Со стены отделился черный силуэт — половина нормального человека — одна рука, одна нога, пол-тела и пол-лица. Черная рука потянулась к Зазе. Она вложила свою ладонь в холодную тьму.

— Договор! Но помни, я всегда рядом, — произнёс Адро и тьма растворилась.

***

— Ты поможешь? — большие глаза просительницы были полны слёз. Мия, совсем ещё молодая женщина, приехала из большого города. Заза неприятно удивилась, что слава о ней дошла так далеко. Клиентка сложила руки в умоляющем жесте и ожидала ответа.

Заза вздохнула. Пять лет она помогала людям убивать близких, но так и не привыкла к жалким мотивам — нынешней просительнице внебрачный сын мешал удачно выйти замуж и она не придумала ничего лучше, как избавиться от него, наслав болезнь или несчастный случай через Зазу.

Заза уже собиралась ответить отказом, когда в комнату забежал Бо. Щёки мальчика побледнели, глаза тревожно бегали. Он подошёл к Зазе и обнял её:

— Мамочка, прости, что снова мешаю. Мне вдруг стало так страшно и холодно, обними меня!

Заза прижала покрепче дрожащего Бо и зло посмотрела на Мию.

— Я помогу, — грубо бросила она, спуская Бо с колен и выводя его в коридор. Мальчик успокоился и радостно запрыгал на улицу. Следом за ним на одной ноге прыгал черный полусилуэт. Единственная рука поднялась и помахала Зазе. Она с силой захлопнула дверь и повернулась к клиентке. Та утирала глаза и довольно улыбалась.

Заза задернула шторы и комната погрузилась во мрак. Она достала чёрную свечу, травы и землю. Зажгла маленькие свечи, выставленные по кругу на столе, в центр поставила чёрную. Зашептала заклинания, добавляя в пламя траву, затем взяла притихшую просительницу за руки, продолжая шептать, и вонзила ей в руки ногти. Мия вскрикнула, отдернув руки, черная свеча загорелась. Заза подцепила кончиками ногтей землю и посыпала на огонь. Пламя затрещало, взвиваясь почти до потолка, и все свечи разом потухли. Огонь будто втянулся в тёмные глаза Зазы и, когда Мия осмелилась взглянуть на неё, её обожгло жаром.

— Завтра всё исполнится, — сказала Заза, раздвигая шторы и убирая свечу на место.

Мия облегчённо выдохнула, рассыпалась в благодарностях, оставила деньги и ушла.

На следующий день Мия отправила сына гулять и в нетерпении ожидала печальных вестей, репетируя роль скорбящей матери и мечтая, какой будет её свадьба. Она принарядилась, и, не в силах усидеть на месте, решила прогуляться. Лифт не работал и Мие пришлось спускаться по лестнице. Оправив юбку, она легко шагнула на ступеньку. Высокий каблучок сначала звонко цокнул, затем с хрустом подломился и женщина полетела вниз. Она не успела даже вскрикнуть, как свернула шею.

Адро подхватил свежую душу — ему было всё равно, чья она — матери или сына. А Заза этим пользовалась.