GreyHorse

Самым первым "уровнем" религиозности являлось положение того самого условного "простого верующего". Такой человек приблизительно поклонялся всем богам, какие входили в пантеон его родины. Он мог особо уважать кого-то из них по факту принадлежности к той или иной общине или профессии, но это означало просто, что в чьём-то святилище он чаще приносит обязательные жертвы. Собственно, кругом жертвоприношений, общих богослужений и - временами, ситуативно - личных молитв, когда в том была нужда, его религия и ограничивалась. Подобное отношение к вере никак не осуждалось - напротив, считалось неким "нормальным минимумом"; боги видели, что их уважают, принимали дары и включали человека, живущего таким вот образом, в круг своего общего покровительства, безличного и не предполагающего интимного контакта, но достаточного для ощущения связи с согражданами в общем пространстве культа. Пожалуй, для такого общинника религия выполняла в первую очередь "психотерапевтическую" функцию.

Но в какой-то момент у человека могло возникнуть желание приблизиться к божеству. Причина тому могла быть любая. Человек мог вдруг получить от бога некий знак; мог испытать глубокую благодарность к конкретному богу за спасение или помощь; мог просто эмоционально привязаться к одному из богов, даже не зная о нём ничего, кроме внешних признаков и общеизвестных священных мифов.

Так и появляется таумаст, сиречь почитатель. Он выбирал одного из богов и начинал в первую очередь приносить жертвы и оказывать внимание именно ему; и к избранному богу он обращал отныне большую часть молитв. Причём это означало, что он мог просить бога о помощи, делиться с ним тревогами или выказывать ему благодарность даже в тех сферах, которые формально не являлись "зоной ответственности" божества. Почитатель Посейдона мог благодарить "своего" бога за победу в совершенно сухопутном состязании по бегу, а почитатель Артемиды - воздать ей хвалу за успех в судебной тяжбе, хотя где, казалось бы, Госпожа Медведица, и где юриспруденция.

Инициатива в почитании исходит именно от самого человека. Это человек избирал себе "любимого бога" по собственному усмотрению и собственным эмоциональным склонностям, а затем - по сути, начинал своеобразное "ухаживание", пытаясь добиться от бога "взаимности". Причём как и в отношениях между людьми, здесь назойливость и навязчивость были неуместны; слишком докучая божеству, ты имел риск скорее нарваться на его гнев, а не получить благорасположение.

Иногда почитание было в своём роде "обязательным". Например, все граждане священного города какого-то божества автоматически должны были считаться именно его почитателями - это была часть "гражданского контракта". Если один из богов был напрямую и тесно связан с какой-то профессией - то люди, исполнявшие эту работу, тоже должны были почитать соответствующее божество. Кроме того, почитание могло быть объявлено по обету ("верни мой корабль безопасно из плавания, Владыка Посейдон, и я посвящу свою жизнь почитанию тебя!")

Что же, в таком почитании человек и мог провести всю жизнь. Это ещё один "обычный" и очень распространённый тип античной религиозности, просто выходящий за пределы "бытового культа" и являющийся свидетельством благочестивости. Таких людей могли уважать и ставить в пример... или нет, потому что завзятый вор тоже мог быть искренним почитателем Гермеса.

Но вот затем могло произойти - далеко не обязательно, и даже редко - но могло произойти НЕЧТО.

В игру с человеком мог напрямую вмешаться бог. Я оставляю за кадром рассуждения о реальности или мнимости подобных переживаний - достаточно того, что сами люди античности в это свирепо верили. Они полагали, что если почитатель оказался искренним, если он сумел заинтересовать бога или склад его личности был богу приятен - то бог мог зримо явить ему свою симпатию и принять его под свою руку.

Так возникает третий уровень древней религиозности: покровительство. Находиться под покровительством - значит, быть избранным богом. Бог начинает сопутствовать человеку и следить за его жизнью пристально и лично; скорее всего, он будет оказывать своему "любимцу" весомую помощь и поддержку. Такой человек гораздо чаще будет видеть вещие знаки, бог будет посылать ему сны и видения, намекать ему на удачные вероятности; в какой-то момент может даже вмешаться напрямую в его судьбу. Важно понимать, что такой человек в остальном продолжает жить своей жизнью - более того, в чём-то он и должен продолжать жить своей жизнью, ведь бог решил, что его жизнь хороша и заслуживает высшей поддержки. Но теперь в этой жизни постоянно присутствует внимание чего-то внешнего и могущественного.

Греческие мифы рассказывают нам о случаях покровительства снова и снова. Тезей был под покровительством Посейдона. Одиссей - под покровительством Афины. Персею покровительствовали та же Афина и Гермес, а Гераклу, очевидно - Зевс, его небесный отец. Аполлон был покровителем Орфея... И так далее. На самом деле, кажется, почти у каждого героя был бог-покровитель - и это во многом и помогло героям стать героями.

Казалось бы, покровительство - величайшая удача, которая только может случиться с человеком. Но в этой бочке мёда есть здоровенная ложка ужасного римского соуса гарум.

Во-первых, покровительство - это непременное вмешательство бога в человеческую жизнь. Если уж богу понравилось, как ты устроен - то теперь он будет очевидно хотеть и даже требовать, чтоб ты был и дальше устроен именно так. Изменить свою жизнь станет куда труднее, и каждый значимый выбор придётся согласовывать. А ещё - бог не очень зачастую внимателен к человеческим ограничениям, и может вмешаться там и тогда, где ты совершенно этого не ждал. В общем, можно провести здесь аналогию с тем, как если бы царь назначил тебя своим приближённым: чести и возможностей много, но ты теперь не вполне хозяин своей жизни.

Во-вторых, мы же говорим о политеизме, верно? А это значит, что богов много и они друг с другом находятся в самых разных отношениях. И это означает, что заполучив покровительство одного бога - ты с тем же успехом можешь оказаться врагом его врагов или как минимум мишенью для его недоброжелателей; а ведь его враги и недоброжелатели - тоже боги.

В-третьих, помимо покровительства есть и своеобразное "анти-покровительство". Ты можешь привлечь внимание бога не в положительном, а в отрицательном смысле! Оказаться чем-то ему интенсивно неприятен, "наступить ему на ногу". Всерьёз повредить богу невозможно, а вот обидеть его — ещё как; ведь античные божества были личностями весьма разного характера и склада.

Лучший текстуальный пример истории проблемы с покровительством — это "Одиссея". Там мы наглядно видим, как один и тот же человек находится под покровительством Афины — и под гневом Посейдона; и на протяжении всей истории боги противостоят друг другу вокруг его судьбы, по сути перетягивая вероятности в ту или иную сторону. Человеку от этого не то чтоб сладко! К слову сказать, это ещё и такой забавный способ для божеств разобраться друг с другом и реализовать собственный конфликт, своего рода "прокси-война" между богами. Боги, входящие в один пантеон и, как следствие, связанные общими клятвами и семейными узами, не любят напрямую сражаться — и стараются этого почти любой ценой избежать; а вот решить, кто из них круче, конкурируя за участь какого-то смертного? Oh yeah, они просто делают это. И хорошо, если полем соревнования богов станет чья-то личная судьба — так по крайней мере и пострадает кто-то один; куда "веселее", если результатом дележа влияния божеств станет какая-нибудь Троянская война, например.

Так что очень хороший вопрос — как лучше и безопаснее прожить свою жизнь: изыскивая покровительства бога через почитание, привлекая к себе внимание высших сил — или мирно посиживая себе под лежачим камнем, живя незаметно и оставаясь вне зоны действия могущественных и своевольных сущностей.

И наконец, четвёртый, высший уровень связи человека с богом — это жречество.

Жрец — это осознанный служитель божества. Он не просто дружит с богом или находится под его покровом. Он вручает собственную волю и собственную жизнь в руки бога, предполагая, что с этого момента бог может и будет использовать человека как одновременно союзника, инструмент, помощника, эффектор, направляющий провод, одушевлённое место присутствия.

Вот тут мяч на стороне бога полностью. Невозможно просто объявить себя жрецом и стать им. Ты должен либо с самого начала пройти долгий путь обучения — в ходе которого тебя не раз и не два будут проверять на действительность твоей связи с божеством. Либо — речь может идти о призвании, о резком и явном вмешательстве бога в человеческую жизнь, где он так или иначе, иногда раз за разом даёт человеку понять: ты мне нужен, я вижу в тебе не просто что-то интересное — я вижу в тебе своего, того, кто сможет стать исполнителем моего замысла. Но так или иначе начиная с момента, когда жречество так или иначе признано — можно сказать, что человек делит с богом буквально пространство собственной головы.

Это и есть главная привилегия и одновременно главная проблема жреческого статуса: человек уже никогда не остаётся один. У него уже нет собственной частной жизни; во всех своих действиях он выступает и от собственного лица, и от лица сотрудничающего с ним божества. Его личная история становится частью большой истории о выполнении божественного плана — или по крайней мере осуществлении локальных, временных связей с богом для других. К жрецу приходят как к живому представителю бога на земле; он преподаёт таинства, организует мистерии, он выступает свидетелем обрядов, которые без него по сути невозможны, потому что именно он может, пропустив божество сквозь себя, призвать его в некое место и время и поработать посредником и переводчиком между богом и людьми.

Самоочевидно, что это резко повышает статус такого человека в глазах общины, да и собственный смысл жизни становится для носителя жреческого призвания достаточно очевидным. Самоочевидно также, что чтоб решиться на такое — надо обладать очень специфическим взглядом на мир и огромной привязанностью к тому божеству, с которым ты с этого момента неразрывно связан.

Изменить свой выбор... иногда можно. Боги были очень разными, и в разной степени были готовы отпускать на волю своих служителей. Но здесь, опять же, очень многое зависит от характера божества.

Ответственность на жреце лежала огромная. Иногда она передавалась по наследству, иногда была следствием собственного выбора, иногда община верующих или коллегия других жрецов видели в ком-то явные знаки призвания и настаивали на его приобщении к сообществу священников. Многие верили, что этот выбор давал возможность после смерти не разделить общую судьбу, а приобщиться к свите своего бога и продолжать участвовать в его делах.

Но — легко понять, что это был путь не для всех и каждого. На самом деле, большая часть даже очень искренне верующих людей останавливались, почувствовав, что добились покровительства бога. Это позволяло находиться с божеством в особых, даже в чём-то интимных отношениях — но не предполагало того союза, напоминающего одновременно брак, ученичество, сыновство, принадлежание и обоюдопроникновение, который определял жизнь человека после посвящения в жрецы.

Источник