Поначалу я не придал этому значения — стояла солнечная пятница. Было 5:30, я только что вернулся с работы. Увидев открытую дверь у соседки, решил, что она просто разгружает вещи из машины. Я зашёл к себе и занялся обычной, послерабочей рутиной — пробежка, а потом ужин для себя и жены, Элис.
Только вечером я заподозрил, что что-то не так. Я выводил нашу собаку, Бейли, на последнюю за день прогулку. Это были навигационные сумерки — моё любимое время быть на улице. Я обожаю прогуливаться с Бейли по кварталу в эти последние, драгоценные минуты, когда света ещё хватает, чтобы видеть горизонт. Я надел на Бейли шлейку, она радостно подпрыгивала, и мы вышли в прохладную ночь. Через несколько секунд я поднял взгляд и заметил: дверь в доме напротив, у моей соседки, всё ещё была распахнута настежь. Странно было и то, что при этом в подъездной дорожке стояла её машина, а в доме — ни одного огонька.
Я перешёл улицу. Соседку зовут Изабель, ей чуть за двадцать. Кажется милой, но мы не то чтобы близко общаемся. Иногда я приношу ей лимоны с нашего дерева, взамен получаю инжир — вот, собственно, и всё. Но открытая дверь меня тревожила. А вдруг с ней случилось что-то медицинское, и она сейчас без сознания (или хуже) лежит в прихожей?
Сделав несколько шагов по подъездной дорожке, я почувствовал, как поводок натянулся. Оглянулся — Бейли крепко уселась на землю и отказалась двигаться, хотя я звал её по имени и тянул поводок. Уши торчком, взгляд прикован к дому, будто она чего-то ждала. Она не рычала, но настороженная стойка и упорное нежелание подходить ближе к двери меня нервировали. Я решил сократить дистанцию голосом и обратился к порогу соседки.
— Изабель? Это Брайан, из дома напротив. Ты меня слышишь?
Мгновение стояла тишина. Я уже собирался отпустить поводок и подняться по ступенькам, как из темноты раздался голос:
— Привет, Брайан, — сказала она, кашлянула и прочистила горло. — Прости, я тут как раз ужинаю. Что случилось?
Я с облегчением выдохнул.
— Прости, я просто увидел, что у тебя входная дверь открыта. Хотел убедиться, что ты в курсе.
Странно, но последовала ещё одна длинная пауза. Я знал, что она сейчас в доме и стоит достаточно близко к двери, чтобы разговаривать со мной, так чего же она тянет?
— Как мило, что зашёл проверить! Да, я знаю, что открыта. Сегодня так жарко, что решила впустить прохладу. Скоро закрою.
— Конечно. Тогда хорошего вечера!
Я развернул Бейли и мы закончили прогулку. Вернувшись, я обрадовался, что с соседкой всё в порядке, и лёг спать.
Суббота стала долгожданным ленивым днём. Я проснулся в десять, позавтракал тем, что приготовила Элис, а потом провёл время во дворе с ней и Бейли. Небо затянуло, и к часам трём лёгкий дождь загнал нас в дом. Элис позвонила сестре, которая живёт на краю нашего района, а я пошёл в гостиную включить телевизор. Но, не успев устроиться, глянул в переднее окно — и был удивлён: дверь у Изабель снова открыта.
Снова открыта? — подумал я. — Или её так и не закрывали?
Я подошёл ближе к стеклу и всмотрелся в дом напротив. Дождь к этому времени усилился, а густые серые облака делали улицу почти ночной. И при этом в доме не горел ни один свет. Там было так темно, что вход казался не дверью, а чёрным, нарисованным прямоугольником на фасаде. Я повернулся к Бейли — она лежала на ближайшем диване — и увидел, что тоже смотрит в окно. Прижав уши, она на мгновение взглянула на меня, а потом снова уставилась наружу. Я не понял, просто ли она «смотрит на людей» или тоже каким-то образом чувствует неладное.
В этот момент в гостиную вошла Элис. Она уже закончила разговор и улыбнулась мне странной, почти нервной улыбкой.
— Какой-то странный разговор, — сказала она, усаживаясь рядом с Бейли.
— Не знаю… Клара видела на днях женщину, заглядывающую в её дом.
— Жутковато, правда? И не она одна. Говорят, на их стороне района было несколько таких сообщений — у других людей та же история. Ничего не украли и никто не пострадал, насколько Клара знает. Но всё равно довольно странно. Давай сегодня на ночь запремся особенно тщательно.
Мои мысли вернулись к соседке. Я спросил у жены, как выглядела та женщина. Как я уже говорил, мы с Изабель не близки, но я знал, что недавно у неё был тяжёлый разрыв с парнем, с которым они долго встречались. Связывать Изабель с таинственной женщиной было притянуто за уши, но кто знает? Разбитое сердце толкает людей на безумные поступки. Вдруг между ними есть какая-то ниточка.
— Ну, — наконец сказала она. — Ты же знаешь Клару. Она… суеверная, что ли. Всё время какие-то истории рассказывает.
— Что к её словам стоит отнестись с долей скепсиса.
Когда Элис передала описание женщины со слов Клары, у меня по спине пробежал холодок. Клара сказала, что женщина была высокой и измождённой — настолько, что поначалу она приняла её за мужчину. Кожа на лице выглядела слишком натянутой, а глаза — неестественно глубоко посаженными, словно слишком далеко утопленными в череп. Когда незнакомка заметила, что Клара её увидела, она широко улыбнулась и растворилась в ночи.
И когда она улыбнулась, у неё было слишком много зубов.
Я помолчал, не зная, что и думать о мрачном видении Клары.
— Любимая, дверь у Изабель была открыта сегодня утром?
Она задумалась, поглаживая Бейли. — Кажется, да.
В любом случае, я решил хотя бы предупредить Изабель, чтобы она была осторожнее. Я надел дождевик и вышел, осторожно спускаясь по мокрой дорожке. Дойдя до тротуара, я услышал за спиной отчаянный лай. Обернулся — Бейли стояла в окне, лапы на подоконнике, её рычание и скулящее повизгивание пробивались сквозь шум ливня. Через пару секунд рядом появилась Элис. Она попыталась успокоить Бейли, безуспешно, и вопросительно посмотрела на меня. Я пожал плечами и перешёл улицу.
Я остановился у подножия крыльца и прислушался. Как и раньше, внутри кто-то был — но что именно происходило, я понять не мог. Послышался глубокий, влажный звук разрыва, будто что-то рвали. И, как прежде, я ничего не видел в доме. Из чёрной глубины раздался голос:
— Снова привет, — сказал я, лишь потом задумавшись, откуда она вообще могла знать, что это я. — Прости, что снова беспокою, но хотел кое-что сказать. Не могла бы ты выйти на минутку?
— Брайан, — повторила она, тоном почти отчитывая. — Сейчас не время. Ты всегда застаёшь меня за едой.
— Это ненадолго, — попытался я убедить. Она не отвечала, и я поднялся на пару ступенек. — Изабель, у нас в районе тут странности творятся. Знаю, тебе нравится держать дверь открытой для сквозняка, но, может, сегодня её лучше закрыть.
— Ой, но мне так удобно на диване. Почему бы тебе… не закрыть дверь за меня?
Диван? Разве она не ужинала? Даже если она ест на диване, голос звучал так близко, будто она в паре шагов от меня. Прячется за дверью?
Я поднялся до конца, пытаясь вспомнить планировку её дома по двум-трём прошлым визитам. Слева от прихожей — гостиная, скорее всего, там и сидит Изабель. Я также помнил, что выключатель — сразу у входа. Да и ладно, подумал я. Зайду на минутку, скажу «привет» и закрою дверь. Так хотя бы увижу её своими глазами, а не буду разговаривать с пустотой.
Я оглянулся на наш дом. Бейли всё ещё надрывалась, что нервировало, но вид Элис, наблюдающей за мной, немного успокаивал. Это же просто дом, сказал я себе. Обычный дом, внутри — моя соседка.
Глубоко вдохнув, я встал на пороге и поразился: несмотря на близость, в доме было кромешно. Я сунул руку внутрь — и она исчезла, словно я опустил её в масло. Нащупывая выключатель, я пальцами коснулся чего-то твёрдого. Чего-то живого. Я дёрнул руку, уверенный, что только что тронул человека.
— Изабель? — позвал я в темноту, и прямо у самого уха раздался смех. Глубокий, хриплый, насмешливый — и совсем не похожий на голос моей соседки. Я не успел отпрянуть, как услышал быстрые, мелкие шлепки по дереву. Они становились всё тише — я понял, что кто-то убегает от меня. Через несколько секунд мне почудилось, будто где-то хлопнула дверь. Чёрный ход?
Я снова просунул руку и на этот раз нащупал выключатель. Щёлкнул свет — и с облегчением увидел интерьер. Обычная прихожая, обычная вешалка, обычная полка для обуви. Никаких потусторонних незваных гостей. Но облегчение длилось недолго: я сделал шаг внутрь, повернул налево, вошёл в гостиную — и увидел свою соседку. Или то, что от неё осталось.
Она была распластана на диване. Голова свисала набок; пустые глазницы и беззубый, широко раскрытый рот походили на три дыры, вырытые в лице. Само лицо было красным не потому, что залито кровью, как я сперва решил, а потому что с него содрана кожа. Её освежевали — не только лицо, но и руки, и верхняя часть торса. Казалось, кто-то методично продвигался вниз по телу, пока я не помешал. Парализованный страхом и недоумением, я застыл. Ждал, что проснусь от кошмара. Ждал, что Изабель выйдет из соседней комнаты и скажет, что это хеллоуинский муляж. Ждал слишком долго — а потом, пошатываясь, вышел под дождь.
Добравшись домой, я сразу позвонил в полицию, хотя слова с трудом складывались. Они приехали быстро, взяли показания у меня и Элис, а потом отправились через улицу осматривать дом.
Прошли дни. Они ничего мне не говорят, хоть я и звоню в участок снова и снова. Я не могу получить ответы, не могу спать, не могу есть. Я снова и снова прокручиваю в голове свою находку — голос, прикосновение к телу во тьме и, конечно, вид изуродованного трупа бедной девушки. Вопросов слишком много, но три выплывают на поверхность. С кем, чёрт возьми, я разговаривал? Как у них так идеально получился голос моей соседки?
И почему с той ночи, как я нашёл тело, Бейли без конца сидит у нашей входной двери и рычит?
Больше страшных историй читай в нашем ТГ канале https://t.me/bayki_reddit
