Глава 1. Какой смысл в этом убийстве?

Следователь Алёна Афанасьева стояла в ночи посреди хвойного леса. Она была в замешательстве, рассматривая в свете фонаря изуродованное тело, лежащее на земле. В протоколе осмотра места происшествия Алёна коснулась ручкой поля для заполнения раздела “описание трупа”, но делать записи не спешила: не знала, с чего начать. Такого рода физические повреждения тридцатилетняя девушка за свою недолгую карьеру в следственном комитете еще не встречала.

Началось все с того, что в провинциальном городке Потерянное за минувшую неделю пропали четыре человека. Город был со всех сторон окружен лесом и находился в Козельском районе, в двухсот пятидесяти километрах от Москвы. Население Потерянного составляло чуть более одиннадцати тысяч жителей. В город вела всего одна асфальтированная дорога, проложенная от Козельска сквозь густой еловый лес. Десять километров лесной дороги отделяли Потерянное от остального мира.

Алёну назначили вести дело о пропаже людей. Девушка приехала из Москвы несколько часов назад, и только она разложила вещи в арендованной государством квартире, как ее вызвали на осмотр места преступления. Растерзанный обнаженный труп мужчины нашел в лесу житель с окраины городка, когда вышел перед сном выгулять собаку. Тело принадлежало одному из пропавших.

Следственная группа, не считая Алёны, была сформирована из местных полицейских. Правда познакомиться поближе со своими новыми сотрудниками следователь еще не успела.

- Алёна Максимовна, - произнес рослый полицейский, подходя к ней.

- Под ноги смотрите! - накричала на него девушка, когда неуклюжий мужчина чуть не споткнулся о труп.

- Ой, - робко произнес он басом и отшатнулся в сторону, - прошу прощения. Темно же.

- Пожалуйста, будьте осторожны, и главное, ничего тут не трогайте. Хорошо?

- Да, конечно, простите... Я чего хотел сказать-то... У нас лента кончилась.

Полицейского звали Фёдор Кошкин. Было ему двадцать семь лет и носил он звание младшего лейтенанта. Алёна попросила его обмотать красно-белой сигнальной лентой область в радиусе десять метров от тела и никого лишнего в эту зону не впускать.

- В прошлый раз всю ленту израсходовали, - невнятно бубнил круглолицый упитанный Фёдор, - я говорил, что купить надо. Они поехали в хозяйственный, но не купили. Кинологу все потратили на…

Алёна с недовольным вздохом обернулась. Свет фонарей во тьме слепил ей глаза. Девушка, щурясь, пыталась найти капитана полиции Сергея Петровича Даля. Он, как и Кошкин, входил в следственную группу (а четвертым, и последним членом группы был криминалист Володя Пак, но он сюда еще не подоспел). Также тут находились три рядовых полицейских, обеспечивающих безопасность и местные жители, которых собралось уже человек десять.

- Сергей Петрович! - Алёна подняла руку, - вы?!

Она продолжала всматриваться сквозь деревья в силуэты людей. Галдеж становился все громче.

- Да! – ответил Капитан и неспешно направился к Алёне.

- Фёдор, - серьезным тоном произнесла девушка, - вы пока идите объясните зевакам, что тут им не театр, пусть расходятся. Здесь могут находиться только сотрудники полиции.

- Да это же наши, чего такого-то, - Федя пожал плечами, - они ближе не пойдут.

Девушка снова вздохнула.

- Вот же разворотило его, - подойдя к телу, произнес капитан, - да… ну дела…

- Сергей Петрович, - начала Алёна, - вы дозвонились до криминалиста?

- Что-то не берет, - ответил капитан, продолжая разглядывать труп. Покойный лежал на спине, раскинув руки в стороны. Сергей Петрович, покачивая головой, три раза цокнул, а потом принялся чесать затылок и приговаривать себе под нос:

- Да… такое дело в нашем Потерянном, это конечно… да… ноги-руки… ух… всё изуродовано… караул…

- Так до него и не дозвониться, - усмехнулся Федя, - первое мая же. Пак говорил, что на шашлыки идет.

- Это куда еще? – спросил капитан.

- Вроде на ближнее. Он и палатку у меня одолжил.

Алёна закрыла глаза. Медленно провела рукой по лицу, ощущая, как у нее начинают пульсировать виски.

- Боже, - подумала следователь, - а я ведь и не сомневалась, что тут все будет именно так…

Девушка поежилась – прохлада весенней ночи заползла ей под одежду. Алёна вставила ручку в нагрудный карман джинсовой куртки и села на корточки возле головы погибшего.

Пытаясь отгородиться от неуместной болтовни ее новых коллег, она принялась за работу.

- Глаза не просто выколоты, - проговаривала она в уме, светя фонарем под разными углами на изувеченное лицо, - а разрезаны. Склера распорота будто скальпелем (подносит фонарик практически вплотную к остаткам левого глаза), стекловидное тело наполовину извлечено из глазницы, хрусталик и роговица лежат на щеке.

Алёна поднесла телефон ко второму глазу.

- Повреждения такие же, но разрез склеры сделан под другим углом. Стекловидное тело почти все осталось в глазнице.

Девушка осветила вскрытую черепную коробку.

- Череп расколот, похоже, тяжелым предметом. Видны следы ударов. Лобная и теменная кости выломаны и вынуты. Головной мозг лежит на грунте. Разорван на две части небрежно, но от спинного мозга не отделен.

Она перевела взгляд снова на лицо.

- Носовой хрящ срезан. Щеки разрезаны почти до мочек ушей. Язык практически вырван, кажется, за него тянули. Нижняя челюсть отделена от черепа, держится на клочках кожи. Зубы на месте.

Алёна встала. Засунув телефон в нагрудный карман так, чтоб торчала лишь часть с включенным фонарем, девушка принялась записывать в протокол увиденные повреждения.

- Когда упаковывать его? – спросил у Алёны капитан.

- Когда я закончу осмотр, - ответила следователь, не отвлекаясь от текста.

- А когда вы закончите осмотр?

- Когда все осмотрю.

Продолжая писать, периферическим зрением Алёна заметила, что Сергей Петрович слегка дернулся в сторону, будто хотел уйти, но резко передумал. Потом он в нерешительности заерзал, поправляя фуражку и кашлянул в кулак. Почесал нос…

- Давайте сделаем осмотр по фото, - проговорила про себя Алёна, предполагая, что именно это собирается предложить капитан.

- Может…это… ну… - начал Сергей Петрович, - сфотографируем все как следует и протокол уже… ну… потом заполните?

Алёна молчала.

- Хочу закончить пораньше, - произнесла она в мыслях.

- Хотелось бы тут не торчать долго. Пораньше бы уйти, - сказал капитан.

- Нам еще к патологоанатому везти тело. Он, кстати, у вас не на шашлыках? – спросила девушка, закончив делать очередную запись и посмотрела в глаза Сергею Петровичу.

- С чего это ему быть на шашлыках? – с важным видом недовольно ответил капитан, - у нас тут, знаете ли, не детский сад. Все работают. Да, бывает… бывают… эти, как их… форсмажоры! Так это везде может произойти. Да и вообще, я тут вспомнил, что Пак заболел. Он мне говорил, что ему нужен больничный.

Следователь обошла труп и села на корточки возле живота. Ручку она вновь убрала в нагрудный карман, а вместо нее взяла телефон и осветила разрез, идущий от стыка ключиц на грудной клетке вверх по горлу к подбородку, свисающему на коже на левую сторону от шеи. Алёна перевела фонарь на вскрытый живот.

Стенка живота была отделена от тела. Верхняя граница среза шла вдоль реберных дуг. По бокам разрез был ограничен задними подмышечными линиями от рёберных дуг до гребней подвздошных костей. Нижняя граница среза была образована передними отрезками подвздошных гребней и линиями, проведёнными на уровне паховых складок. Вырезанная брюшная стенка лежала возле трупа, свернутая в трубку у правой руки.

- Я тут надолго, - сказала девушка и продолжила записывать повреждения в протокол.

- Надолго, так надолго, - бодро сказал капитан, - я что, против что ли? Работа превыше всего!

- Ну да, ну да, - тихо произнесла Алёна.

- Я тогда это… отойду… если что нужно, кричите, я недалеко буду, - неуверенно сказал капитан.

Сергей Петрович, постояв пару секунд, понял, что девушка ничего ему отвечать не собирается. Мужчина попятился назад, а потом резко развернулся и зашагал в сторону столпившихся жителей.

Закончив описывать срезанную стенку живота, Алёна заглянула в брюшную полость. На первый взгляд все органы были внутри тела, но располагались не на своих местах, или не так, как им было положено природой – печень перевернута, желудок вырван и лежал поверх небрежно спутанного кишечника, на месте желудка было сердце, вытянутое из-под грудной клетки, но не отделенное от артерий.

Алёна встала и подняла взор к звездному небу, небольшое пятно которого просматривалось сквозь густые лапы елей. Труп нашли на востоке от города. За спиной Алёны в пятистах метрах находилось Потерянное, а впереди был лишь лес, тянущийся на двадцать километров и заканчивающийся полем, которое пересекала автомобильная трасса. С западной стороны от Потерянного как раз и шла дорога на Козельск. Западная часть леса была самая узкая – десять километров. Южнее и севернее лес раскинулся километров на тридцать. Алёна исходила этот лес вдоль и поперек за те годы, что прожила тут. Жили они вдвоем с отцом. Возможно, если бы его не застрелили при ограблении магазина, в котором он работал продавцом, жизнь Алёны сложилась бы иначе. Убийца отца не был найден. Это событие побудило девушку связать свою судьбу с раскрытием преступлений. Через год после его гибели, в девятнадцать лет, она уехала поступать в Московскую академию Следственного комитета. И вот, спустя одиннадцать лет, воля случая, а точнее - приказ начальства, завел ее вновь в Потерянное, куда Алёна надеялась никогда больше не возвращаться.

Опустился туман. Виной ему была речка Потеря, которая проходила в километре восточнее и, петляя, тянулась с севера на юг. Народ начал расходиться - капитан все же решил повлиять на непрошенных гостей. Становилось все тише… и тише… и тише… Вскоре остался слышен лишь треск сверчков. Алёна смотрела сквозь черные стволы елей, вглядываясь во тьму леса, и до сих пор не могла поверить, что она снова тут, в этом проклятом злачном городе… в Потерянном. В месте, которое она ненавидела всем сердцем. Но начальство выбрало именно её.

- Ты там многих знаешь, - говорил ей шеф, - места для тебя знакомые, а еще ты лучшая. Самая лучшая! Неужели ты никогда не мечтала поймать серийного убийцу? Это дело тебе по зубам. Тебе, и только тебе!

На тот момент труп еще не был найден, и никто не был уверен, с убийцей они имеют дело или нет. Но сейчас уже не было сомнений.

Алена продолжила осмотр.

- Гениталии отрезаны и лежат возле бедра. Правая нога не повреждена. На левой ноге от колена и до тазобедренного сустава идет глубокий разрез четырехглавой мышцы бедра. Коленная чашечка отрезана, висит сбоку на коже. Икроножная мышца частично срезана, отодвинута от голени и держится на куске кожи возле колена. Стопы не тронуты. Правая рука не тронута. На бицепсе левой руки продольный разрез от плечевого сустава до локтя. Кисть и предплечье разрезаны вдоль до локтевого сустава. Лучевая и локтевая кости разведены в стороны.

Личность погибшего установили практически сразу, еще до приезда Алёны – сорокапятилетний Белов Алексей Степанович, работавший охранником в школе. Школа тут была единственная. Алёна закончила эту школу, но охранника этого девушка не знала, как и он не знал её. Мужчина пришел работать туда уже после Алёниного выпускного. А вот капитан полиции Сергей Петрович Алёну помнил еще с подросткового возраста. Да и ему сообщили сверху, кто будет руководить следствием. Алёна его тоже помнила, правда узнала не сразу, ведь за минувшие годы он сильно потолстел и отрастил усы. Буквально только что девушка поняла, что это он! Тот самый полицейский, который занимался расследованием убийства ее отца! Алёна помнила, как он разводил руками, когда ему задавали вопросы о том, почему убийца все еще не найден. Презрение, ненависть и брезгливость ко всему их отделу у Алёны остались до сих пор.

Федю Кошкина следователь не помнила. Он был младше нее на три года, а с младшими Алёна тогда не водилась. У нее вообще друзей было не много. Она прекрасно проводила время в одиночестве. До тех пор, пока в её жизни не появился Василий Ласкин, но об этом позже...

Сейчас Алёна отогнала гнетущие мысли о прошлом. Записав данные в протокол, она достала телефон и сделала несколько десятков фотографий трупа с разных сторон. Потом подошла к своей следственной горе-группе.

- Всё? Уезжаем? – с надеждой и тоской спросил Сергей Петрович.

- Я скажу, когда будет всё, - холодно прозвучало в ответ.

Алёна обратилась к пенсионеру, стоящему возле капитана:

- Вы нашли труп, правильно?

- Совершенно верно.

- Во сколько примерно это случилось? – следователь коснулась ручкой блокнота. Приготовилась записывать.

- Ну… - старик нахмурил брови, глядя сквозь Алёну, - где-то в пол двенадцатого я вышел, и без десяти где-то… да, где-то так. Примерно… где-то без десяти.

- Как вас зовут?

- Гольц Осип Анатольевич.

(Следователь записывает имя)

- Вы никого больше не видели, пока шли по лесу?

- Нет, никого. В такое время тут только я шатаюсь.

- Не опасно так ночью ходить по темноте?

- Всегда с Клаусом хожу по этой тропинке до речки и назад. А что мне темнота? У нас возле дома что ли светлее? Один фонарный столб на двор, и тот перестал работать. Да и я с собой фонарь беру.

- Как вы обнаружили тело?

- Так это не я обнаружил. Это Клаус обнаружил.

- Клаус, это ваша собака?

- Да.

- Как это было? Можно подробнее?

- Ну как-как… Идем мы идем… Как обычно всё. Я с фонарем иду. Вдруг он убег в сторону. Лает, лает. Я его зову. Он не идет. Не идет и не идет, твою мать. Я к нему… Свечу под ноги, чтоб не кувыркнуться тут, и о-па! Лежит весь в крови! Я аж чуть не рухнул на месте. Клауса взял на поводок и назад, домой. Из дома сразу Петровичу набрал.

Алёна, не перебивая, делала заметки.

- У нас тут медведей и волков нет, - продолжил пенсионер, - это явно что-то нечистое.

Алёна подняла глаза на Осипа.

- Нечистое? – переспросила следователь.

- Ну а кто еще мог такое сотворить с Лешкой?

Игнорируя последние слова свидетеля, Алёна произнесла:

- Осип Анатольевич, адрес и телефон ваш пожалуйста скажите.

После того, как следователь записала личные данные свидетеля, она снова подошла к трупу. Стоя в ночной тьме перед освещенным фонарем изрезанным телом, Алёна смотрелась тут инородно. Стройная, ухоженная молодая девушка, с прямыми русыми волосами чуть ниже плеч, с утонченными чертами лица, с большими голубыми глазами и с совсем немного задранным вверх кончиком носика, она совершенно не вписывалась во весь этот кровавый антураж. В Москве в отделе за Алёной пытался ухаживать практически каждый сотрудник, и каждый был отвергнут. Одевалась она скромно – обтягивающие джинсы, однотонная майка или кофта, обычно заправленная штаны, и чаще всего кроссовки или кеды. Бывали случаи, когда следователь позволяла себе надеть обувь на высоком каблуке, и тогда, когда она проходила мимо коллег мужского пола, рабочий процесс их на время застывал: сотрудники провожали взглядом Алёну, легко идущую, закрывшуюся в своих мыслях и ни на кого не обращающую внимания.

Алёна была не замужем. Отношения с противоположным полом конечно же у нее были еще с одиннадцатого класса. Правда парней, которым повезло овладеть такой независимой дамой, было немного. К тридцати годам их оказалось всего четверо, и до совместного проживания дело никогда не доходило. С последним своим молодым человеком девушка рассталась пять лет назад и с тех пор решила, что ей никто больше не нужен.

Алёну можно было назвать красивой по общим меркам современного общества. Но на природную красоту ей было наплевать. Она даже не красилась. А то время, что можно было провести у косметолога, она с радостью тратила на шахматы, которые, как она считала, помогали ей тренировать логическое мышление, память и аналитику, что необходимо в работе следователя.

Алёна пыталась развивать навык мышления, хотя и без этого она была достаточно умна. Сказать сходу – что значит быть умным, сложно. В первую очередь, высокоинтеллектуальный человек способен лучше собирать информацию и анализировать концепции и принципы, после чего делать более правильные выводы, отражающие реальность, и правильно понимать мир, окружающих людей и истинно трактовать события. Сбор информации, правильный анализ и вывод - эти когнитивные процессы в сознании Алёны всегда были запущены, что бы она ни делала.

Великие умы обсуждают идеи и парадигмы в любых областях, от искусства до науки. Средние умы обсуждают события. Малые умы обсуждают видео-шоу, других людей, их одежду, их деньги, отношения и повадки. По этой причине Алёна и была одиночкой по жизни.

Может ли умный человек быть по-настоящему счастлив? Ведь как сказано в книге Екклесиаста “Во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь”, что можно трактовать так – чем больше человек понимает себя, мир, окружающих людей и процессы, тем больше он осознает их несовершенство, и тем сильнее печаль такого человека.

Но печальной Алёна не была. Скорее наоборот - счастливой, правда только тогда, когда перед ней вставала очередная следственная задача, дающая ей смысл в дальнейшем существовании.

Красивая, умная и одинокая – настоящая Мэри Сью в мире кошмаров.

Девушка на мгновенье оглянулась: Сергей Петрович что-то говорил Феде, а трое рядовых полицейских курили. Свидетель отправился домой. Алёна обошла труп и остановилась возле головы.

В графу “предварительные версии” девушка записала следующее:

“Судя по следам рук на шее, мужчина был задушен. Исходя из состояния тела, смерть наступила не более десяти часов назад. Тянущихся от трупа следов крови нет, следовательно, увечья на теле нанесены здесь. Каков мотив? Пока, вероятно, это похоже на какой-то ритуал. Убийца должен быть физически крепким, чтоб голыми руками убить такого рослого человека.”

- Сергей Петрович, - произнесла Алёна, - не могли бы вы подойти.

Капитан деловито зашагал к следователю.

- Сергей Петрович, у вас тут смогут снять отпечатки пальцев с тела? – спросила Алёна.

- С тела? – капитан нахмурился, - это как, с тела?

В судебно-медицинской криминалистике весьма часто возникают ситуации, требующие снятия отпечатков пальца преступника с кожи погибшей жертвы. Особенно при отсутствии иных улик следователи часто просто умоляют о таком чуде. Те, кто сталкивался с подобной проблемой, ясно осознают всю головную боль, связанную с этим процессом. Сама находка таких отпечатков может считаться удачей, а уж их успешный перенос с дальнейшей идентификацией смело можно записывать как личную победу. Отпечаток на живой коже живёт не долго - по разным данным около двадцати минут, хотя есть мнение, что в определённых условиях, при минимальном потоотделении и без контакта с одеждой может сохраниться до полутора часов. А вот отпечатки, оставленные на трупах, удавалось снимать самое позднее - после двух суток с момента наступления смерти.

- Да, с тела, - повторила Алёна.

- А как это, с тела? – то ли капитан валял дурака, то ли и правда не знал, как это делается.

- Создаем облачко графитовой субмикронной пыли, вертя кисточкой как можно ближе к коже, но не касаясь её, и очень осторожно. Как только проявится отпечаток, аккуратно накладываем пластер. После того как пластер затвердеет, снимаем его и фотографируем его внутреннюю поверхность.

- Ох, - зафыркал Сергей Петрович, - вы знаете, боюсь, что мы не делаем такое.

- Кто бы сомневался, - девушка отвела взгляд от капитана.

- Вы всё? – спросил Сергей Петрович.

- Да, - ответила следователь, - едем сейчас к патологоанатому.

- Только он на работу придет уже утром.

- Я понимаю. Но тело-то надо отвезти?

- А… ну да… да, конечно.

Вся книга бесплатно тут https://author.today/reader/297438/2703976

Аннотация:

Изувеченные необъяснимым образом тела находят в окрестностях провинциального городка, окруженного лесом. Полиция зашла в тупик, пытаясь вычислить маньяка. Жители города уверены, что убийцей является сам дьявол. Но всё оказывается гораздо страшнее... Главных героев ждет долгое путешествие в мир ужаса, откуда практически нет шансов вернуться живыми.

Примечание автора:

Начало книги обычное, но стандартного, классического сюжета здесь ждать не стоит. Эта история уведет вас туда, куда вы не ждете...

Предупреждение: глава содержит сцены насилия и жестокости. Людям с неустойчивой психикой рекомендуется воздержаться от чтения.

Ник проснулся последним. По всей видимости, спутники уже давным-давно встали, Лекс варил кашу в котелке, а Лина подшивала потрепанный комбез, глядя на парня с легкой полуулыбкой. Что-то незримо изменилось в девушке, Ник пока не понял, что именно.

— Здесь недалеко должна быть более-менее целая лодка, — сказал Лекс. — Через три дома отсюда я в свое время завалил старый сарай, в котором она и хранилась. Разберем завал, залатаем пробоины чопиками, если они будут, и переправляемся. С утра я походил вокруг, человеческих следов нет, а значит преследование либо заглохло, либо ушло в сторону, и оба варианта нам на руку.

Ник кивнул, жуя пресную вареную крупу и запивая чаем из еловых веток и какой-то сушеной травы, похожей на мяту. Душисто, горьковато, но сойдет. Доели в молчании, протерли посуду тряпками и стали комплектоваться в путь. После еды двигались лениво, но подтянули все, что нужно, чтобы не болталось, попрыгали.

Ника дополнительно вооружили обрезом в набедренной кобуре, выделили горсть патронов. На поясе Макаров с запасным магазином, в кармане легкой разгрузки рассыпуха.  АКСУ и два рожка к нему, индивидуальная аптечка и вещмешок с полезной мелочевкой, парой пачек патронов 5.45 и по пачке девятки с картечью. Фляга с водой и широкий охотничий нож также поместились на поясе. Готовы.

Пока шли к разрушенному сараю, Лина подала голос:

— В реале происходит что-то странное. За мной будто следили.

— Подтверждаю, — хмуро буркнул Лекс.

— Осталось выяснить,  счастливчик я или слепошара, — усмехнулся Ник, вызвав легкие улыбки у спутников.

— За мной по пятам ходила пара каких-то лысых пареньков, — продолжила девушка. — Как только я украдкой обращала на них внимание, останавливались и начинали разговаривать между собой, либо рассматривать витрины.

— Мне, пока работал, сел на хвост какой-то жигуль и не отставал все двенадцать часов, — сказал Лекс, а заметив вопросительный взгляд Ника добавил: — Таксую.

— Я не заметил явной слежки, — признался парень. — Но вчера я чуть не сел, поэтому считаю оплошность простительной.

— Добро пожаловать в клуб, — сказал десантник. — Я по первой тоже отмазываться замучался, потом стал в руках себя держать, пройдет.

— Угу.

Остановились у неприметных развалин, уже поросших тонким слоем мха, кое-где даже мелких грибов. Это точно был добротный сарай, все еще угадывалась бывшая волнистая крыша, довольно сносные еще брусы, если бы не покрывавший их мох, который можно счистить, они вполне годились бы для повторного использования.

— Сам выращивал, — гордо выдал Лексеич. — завалу всего пару месяцев.

— Хитро, — оценила Лина. — А как?

— Перемолол в воде, забрызгал тут все, вот и выросло, не зря старался, хер узнаешь, что завалу всего ничего времени.

Спустя минут тридцать раскидали в стороны доски, резиновый шифер и брус. Взгляду предстала оптимистичная картина — накрытая старым полиэтиленом, кусками рубероида и листами ржавой жести, которые отправились в сторону к остальному мусору, алюминиевая старая лодка казалась целой, несмотря на слезшую наполовину и растрескавшуюся синюю краску.

Молча взялись, протащили до берега и спустили на воду, по очереди забравшись в качающуюся посудину, принялись осматривать днище на предмет протечек, не сдвигаясь с мелководья.

В пару мелких пробоин вбили заточенные ветки и, не теряя времени, загрузились в лодку, не забыв прихватить единственное весло. Когда доплыли примерно до середины тихой реки, Лина обернулась и вздрогнула, пискнув.

Все посмотрели назад, душа у Ника ушла в пятки от ужасающей картины на том береге, где всего минут десять назад они находились. У края воды, не шевелясь, стояла та самая черная тварь, не моргала и смотрела на уплывающих беглецов, а вдоль реки справа и слева от уродины, не издавая ни единого звука, у самой кромки берега, выстроилось еще несколько десятков разномастных мутантов. Псы, барсы, уродливые гуманоидные твари с широкими клыкастыми пастями, несколько вообще непонятно от кого произошедших чудовищ на тонких, изогнутых коленями назад ногами, с трехсуставчатыми руками и перекошенными, слюнявыми мордами. Они стояли спокойно, молча, провожая глазами уплывающих беглецов, добычу, кусок от которой каждый из них надеялся оторвать.

— Дьявольщина, — прошептал Лекс и активнее заработал веслом, выйдя из ступора.

Спешно доплыв до мелководья, даже не вытаскивая лодки из реки, спутники спрыгнули за борт, погрузившись по пояс в прохладную воду, выбрались на берег и припустили в сторону ближайших домов, что виднелись на горизонте.

Лишь удалившись от воды на несколько сотен метров, перешли на быстрый шаг. Спина до сих пор была покрыта мурашками от взглядов этих тварей. Шли молча. Закурили, даже Лина попросила, кашляя от непривычно крепкого табака в плотных, толстых свертках. "Ну, это не Бонд компакт с кнопкой, тут соглашусь" — подумал Ник

По дороге к городу несколько раз отгоняли прилипшую стаю псов, те от нескольких выстрелов снова убегали на почтительное расстояние, оставляя пару трупов своих сородичей, и сближались вновь через какое-то время, вероятно — когда эти самые трупы сжирали.

До пригорода добрались далеко за полдень, город встретил их стоящей посреди трассы "Буханкой" на газгене, вокруг которой валялось шесть разорванных трупов. У пары из них сохранились нашивки с выглядывающим из-за горизонта солнцем, лучи по детски нарисованы простыми мазками.

Дед рассказывал, что делают эти нашивки в огромных количествах женщины и старики, с помощью акрила и кисти разрисовывая текстильные  прямоугольники.

— Это люди с базы "Рассвет", — задумчиво сказал Лекс. — Кто их так?

— Сможем запустить эту байду? — Ник поскрёб заросшую щетиной щеку.

— Попробую, обыщите трупы, — кивнул десантник.

Добычи привалило негусто. Стволы будто танком переехало, лишь один необычный автомат оказался целым. Он был похож на уменьшенную копию Калашникова, только цевье было одновременно и магазином.

Также по оставшимся целым карманам и подсумком было найдено небольшое количество патронов и пара барабанов к этому необычному легкому автомату. Несколько фляжек с водой, шесть ножей и защита колен, это все, что уцелело в схватке.

Минут сорок Лекс матерился и что-то делал у капота, потом у бочки, где горят дрова, потом снова у капота, в итоге плюнув на все.

— В пизду, это корыто мы не оседлаем. Берем хабар из машины и идем дальше, до первого из бункеров подъемников километров пятнадцать, сдюжим. А это что у тебя? — он посмотрел на автомат, висящий за спиной парня. — А-а, "Бизон". Хорошая машинка. Под макаровскую рассыпуху, барабан на шестьдесят четыре патрона, скорострельность выше, чем у подростка в пубертате. Не продавай.

— Спасибо, — кивнул Ник, даже удивившись, что ни у кого не возникло притязаний на находку.

Из машины каждый взял по рюкзаку, остатки мелочевки распихали по своим сумкам, на свой страх и риск загрузившись хабаром по самые помидоры, так как необходимо было на что-то жить первое время, а чтобы купить что-то ненужное, нужно продать что-то ненужное, а у них нихера нет.

Двинули в путь, теперь гораздо медленнее, осторожнее. С грузом не получится быстро среагировать на нападение, поэтому скорость снизилась на порядок. Ник шел замыкающим.

— Как дела, свежак? — раздался голос позади него.

Парень резко, не раздумывая и только начав движение, чтобы обернуться, дал длинную очередь назад.

— Ты ебанулся? — прошипел Лекс, перекатившийся в придорожные кусты. — В кого ты палишь, черт бы тебя побрал?!

— Я слышал голос сзади, прямо за мной! — нервно ответил парень.

— Ты всех нас спалил, еб твою мать! — повысил голос десантник. — Бегом теперь, тут же пригород, сейчас сюда со всей округи твари сбегутся узнать, а не завалили тут чего вкусного случайно. Бегом!

Они припустили вперед. Через пару километров Лекс резко свернул вправо, за ним девушка и Ник, даже не осознавший еще, что маршрут сменился. Но он увидел, что в лесочке в паре километрах слева отклонилось и зашаталось немаленькое дерево.

Как напарник умудряется замечать все так быстро, а самое главное, реагировать на изменения в окружающей среде?

Они неслись по грунтовой дороге.

— Впереди... Будет небольшой... Микрорайон... Переждем... Там в подвале... — на ходу, выдыхая, говорил Лекс.

Влетели в микрорайон. Тот был посреди леса, ранее, видимо, молодого, и действительно "Микро". Шесть пятиэтажек, в одну из которых они и влетели, когда позади уже слышались грызня и тяжелые шаги.

Заблокировали дверь подъезда, спустились в подвал и так же поступили с подвальной дверью. Включили маломощные фонарики на один диод, что в кромешной темноте уже позволяло ориентироваться, и, отдуваясь, пошли по подвальному коридору налево. Потом направо. Потом прямо и уперлись в массивную деревянную дверь, которую как-то хитро открыл Лекс, пригласительно махнув рукой внутрь.

Лампадка, заправленная маслом из дежурной полторашки, мягким светом освещала небольшую комнатку, из обстановки в которой были лишь пара матрасов, табуреток, скрипучих до невозможности, небольшой стол с лампадкой, печка-щепочница для походной готовки, да коробочка восковых топливных брикетов из опилок и воска.

— Тут заночуем, — задумчиво жуя тонкую полоску сушеного мяса, сказал Лекс.

— До города все равно не успеем, а твари теперь полночи друг с другом грызться будут.

— Я вот не пойму, а как же они на форпосты и убежища тогда нападают, если в стаях грызня начинается?

— Да никто об этом как-то и не думал даже, — ответил Лексеич. — Какая разница? Если они накатывают, тут хоть бы выжить, а когда грызутся неподалеку — лишь бы не заметили. Мы ж не научники, чтобы загадки ихние разгадывать.

— Мда, — цыкнул Ник. — Извините за подставу. Я правда слышал голос, как в тот раз, в камере.

Лекс махнул рукой, Лина хмыкнула.

— Ты баек про Черных наслушался? — улыбаясь, спросила она. — В чёрном черном гоооородеее...

— Иди в жопу, Линка, — беззлобно огрызнулся Ник.

— Поворачивайся, — согласно пожала плечами она, делая вид, что расстегивает ширинку.

Лекс заржал. Парочка тоже заулыбались и прыснули со смеху. Обстановка была разряжена.

Лина принялась за облагораживание будущих спальных мест, а Ник разжег один брикетик и принялся за готовку нехитрого ужина. Пожав плечами, десантник собрал стволы и, расстелив кусок брезента, достал масло, щетки, тряпки и принялся за чистку.

Закончили дела, отужинали и расположились ко сну. Сдвинула Лина два матраса и они улеглись рядком поперек, накрывшись куртками, так как в подвале было сыровато.

Парень проснулся, даже сам не понял от чего. Сонным взглядом осмотрел комнату и вздрогнул, протер глаза. На табуретке у столика с лампадкой сидел человек в черной одежде, под столом валялся его вещмешок и сумка, а сам незнакомец крутил в пальцах самокрутку. Лица за глубоким капюшоном не было видно.

— Не дергайся, свежак, — раздался скрипучий голос. Тот самый голос. — Ты не успеешь.

Нежданный гость заметил, как парень косился на оружие, аккуратно составленное Лексом вдоль стены.

— Я не убью тебя, — продолжил он. — Хотел, но не убью. Вы оказались уж очень, очень любопытными козявками. Долго трепыхаетесь, мне стало интересно за вами наблюдать, поэтому я вам немного помогу. У вас есть примерно двое суток. Можете валить сами, можете предупредить лагери, сюда идет гон.

Не успел Ник подумать о вопросе, как незнакомец произнес:

— Гон — это миграция мутантов, когда они снимаются с насиженных мест и бегут, бегут, бегут. Можно сказать, сломанный в брачный период инстинкт. Ваши спецы знатно постарались, качественно разрушили их геном.

Я бы посоветовал убедить подъемников отправиться караваном на Северо-Восток, на Воронеж. Есть там три крепости на мостах, в которых есть шанс пережить это... Природное явление. Ну, мне пора. Спи, утро вечера мудренее, — он встал, не издавая ни малейшего скрипа табуреткой, и, проходя мимо Ника, брызнул из спрятанного в рукаве шприца ему в приоткрытый от удивления рот какую-то жидкость.

— Что...

Горечь во рту, разрастаясь, казалось иссушила язык, словно сразу упаковку парацетамола со щавелем навернул, а затем резко пропала. Парень, закатив глаза, плюхнулся обратно на лежанку, задев локтем Лину, которая проснулась от неслабого удара, ткнула его в ответ. Но она уже никого не заметила.

Утром Ник рассказал всё товарищам. Внезапно, Лекс и Лина не стали сыпать подколами и довольно серьезно отнеслись к его словам, твердо решив, что, добравшись до первого бункера подъемников, сразу пойдут к коменданту и все расскажут.

Молча собрались, покурили.

— Сразу не выходим, — предупредил десантник. — сначала поднимемся на пятый этаж и осмотримся. Потом уже, убедившись в безопасности, выдвигаемся на маршрут. Осталось часа четыре пути, сдохнуть на финишной прямой мы не имеем права, тем более с такой информацией. Интересно, мостовики уже разослали ориентировки с наградами?

— Да, — ответил Ник.

— Тоже Черный рассказал? — спросила Лина.

— Нет, в реале с дедом одним общаюсь. Он и предостерег, дал координаты места, где насос промышленный лежит, сказал передать главному, чтоб нас не выдали.

Лекс присвистнул.

— Дорогой подарок. Смотри, как бы что взамен не потребовал.

Ник промолчал, о тетрадях с картами и заметками он решил не говорить. Задумался было, но тут же одернул себя, нет, дед Матвей не был похож на злодея, который мог бы подставить или затребовать что-то невыполнимое от парня.

На крышу подняться спутники не смогли по причине отсутствия ведущей туда лестницы. Однако с двух балконов угловой квартиры удалось рассмотреть окрестности и понять, что бушующие вчера твари рассосались по норам. Или затаились...

— Что за херня, — внимательно наблюдая в монокуляр, спросил тихо Лекс, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Что там?

Бывший военный передал прибор наблюдения Нику и указал, на что надо обратить внимание.

Сам достал отломанную половинку допотопного бинокля и вновь уставился в горизонт. А посмотреть было на что. Снова та черная тварь, только теперь стоящая напротив четырех очень крупных упырей, которые расходились в стороны, пытаясь окружить конкурента на лежащую неподалеку добычу.

Однако, несмотря на то, что каждый из четверых даже по отдельности выглядел гораздо внушительнее твари, хоть и крупной по человеческим меркам, но недотягивающей до уровня опасного для них противника с виду твари, антрацитово-черная гадина оскалилась и уставилась прямо в глаза самому крупному упырю. Лина выдернула у него монокуляр, а когда вернула, презрительно скривившись, упырь уже стоял не в агрессивной позе, опустив напряженные плечи и расслабив мышцы, как и все остальные.

Пару минут четверка так и стояла, пялясь в глаза этой твари, но она вдруг рыкнула, указала рукой в сторону посадок и те... Послушались! Опустив головы, друг за другом пошли в указанном направлении, словно нашкодившие щенки.

— Он... Командует? — удивленно посмотрел Ник на старшего товарища.

— Пока ты не видел, он распылил вокруг какую-то дрянь из вон тех дырок на спине и они сразу расслабились, — сказал Лекс. — Однако способность командовать говорит об интеллекте. Что, если орда, о которой говорил Черный этой ночью была сформирована также, такой же тварью, только в нескольких сотнях километров отсюда? А если по всему сектору? Поднажмем, нужно срочно передать инфу.

Шли быстро. Будто решив, что на их долю испытаний уже и так достаточно привалило за такой короткий срок, судьба решила больше не осложнять им дорогу. Ко входу ближайшего бункера из коммуникации подъемников дошли за три часа. Перед тем, как выйти на открытый участок, Лекс сначала запустил зеленый огонек из "сигнала охотника" из-за угла, только после этого, с поднятыми руками, в которых были отсоединенные рожки автоматов, они вышли в зону видимости охранников.

— Кто такие?

— Бродяги у нас важная и срочная инфа для коменданта.

— Стойте на месте.

Они действительно были похожи на бродяг, обвешенные стволами и рюкзаками, а нашивки с курток они предусмотрительно срезали еще после выхода из подвала пятиэтажки, подивившись, почему не сделали этого раньше. Так можно было и пулю схлопотать по пути, просто и без затей.

Под стволами автоматов охраны они прошли по крутой лестнице несколько пролетов вниз, после чего сдали оружие и скарб на хранение и только после этого, тщательно охлопав каждого и каждую, их пропустили. Лекс быстрым широким шагом прошел в кабинет коменданта, отмахнувшись от охранника на входе, пискнувшего что-то о том, что он занят. За столом сидел сухой, но бодрый пожилой мужчина в полицейской синей форме без опознавательных знаков и погон, всё было строго застегнуто до последней пуговицы. Он сидел, читая какие-то бумаги, в спину будто вставили кол. Когда беглецы вломились к нему, он поднял взгляд, тонкая оправа очков была практически на кончике его носа.

— Иваныч, наверху беда. Передавай по станциям, чтоб готовились.

Лекс рассказал ему всё о их походе, а комендант молча и внимательно, не перебивая, его слушал.

А дальше... Дальше началась суета, беготня, куча народу сновало каждый по своим поручениям и работа закипела. Радисты, не разгибаясь, передавали в эфир всю ту информацию, что передали коменданту, который был давним знакомым Лексеича и не усомнился в его словах.

А троицу же отправили первым делом в баню, потому что воняло от них уже очень прилично. И только раздеваясь перед тем, как принять горячий душ, Ник нащупал коробочку, в которой лежала какая-то сморщенная ягода, похожая на изюм размером со сливу и короткая маленькая записка. "Проглотишь, когда будешь умирать." Источник https://axaho.com/knigi-mihail-ryzhkov-son-nayavu-glava-9-ch...

Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8

Автор Михаил Рыжков