Вчера в статусном концертном зале «Октябрьский» в Санкт-Петербурге прошёл концерт Кристины Орбакайте. Можно по разному относиться к творчеству певицы, но когда сегодня в новостях видишь не рецензии на выступления, а кликбейтный заголовок «Кристина Орбакайте рухнула на сцену во время концерта в Петербурге», возникает мысль, что что-то не в порядке в нашем королевстве.
Отметились Аргументы и факты, Газета.сру, Российская газете, Телеканал 360, и многим другие.
Вся суть истории, что певица запуталась в платье. Как - то грустно.
👥Даже те, кто уже бывал на выставке «Россия», обязательно найдут там что-нибудь интересное для себя. Ведь экспозиции выставки регулярно обновляются, демонстрируя все новые и новые достижения.
В 11 классе я решила бойкотировать экзамен по истории.
Дело было так, я заканчивала школу в Крыму еще при Украине. Историю у нас с 5 класса преподавал чудесный историк, который поощрял нас на споры, причем на моей памяти это был единственный в школе учитель, который в этом самом споре мог признать, что он неправ. Таких случаев, конечно, было всего несколько, потому что знал он несравнимо больше, но в такие моменты я всегда им восхищалась. В старших классах он брал человек 10 "самых достойных" и они с географом выводили детей в пешие походы по Крыму. Однажды пригласили и нас с подругой, было невероятно интересно, потому что историк и географ наперебой рассказывали о тех местах, где мы шли. Но в итоге мы за день прошли около 20 км, из которых большая часть пути была по горам, и я думала, что умру.
В конце зимы, когда я была в 11 классе директор уволил нашего историка. В чем было дело мы так и не узнали, но я переживала его уход крайне болезненно. Вместо интересных уроков к нам пришла новенькая, плохо говорящая по русски татарка, которая была учителем другого предмета, поэтому тупо зачитывала из учебника и заставляла учить его наизусть.
К тому моменту мы закончили ВОВ и перешли ко всякой там украинизации и тп. Все что после 1945 года я просто не стала учить из вредности. Такой личный бунт.
В начале апреля я поступила в российский вуз (на платное, как иностранка, для нас экзамены были рано), поэтому если бы у меня был нужный орган, можно было сказать, что с этого момента я окончательно вертела историю Украинской СССР и потом Украины на этом самом органе, но экзамены в школе сдавать все равно пришлось.
К экзамену по истории я не готовилась, потому что раннюю историю знала хорошо, а вероятность вытянуть что-то из последних лет, была не высокой.
Вытягиваю билет, мля, первый вопрос про украинизацию. Я попалась, потому что кроме того, что она была, в памяти только пара мелких фактов. Экзамен принимают три женщины, одна из них "наша историчка", еще двоих я видела в школе, но не знаю их, а они меня.
Выхожу и начинаю рассказывать, сначала выдала знакомые мне факты, а потом, как сказала моя подруга-отличница, я понесла какую-то околесицу, причем моя уверенная тирада по ее словам длилась минут 5. Что я говорила, практически не помню.
Помню только, что под конец одна из экзаменаторов начала со мной спорить, на что я ей ответила, что она вот, целый учитель, а я еще мелкая, у меня просто не было столько лет жизни, чтобы прочитать все, что она успела, поэтому рассказываю только то, что знаю. И даже слезы от обиды навернулись.
Тетки видимо настолько обалдели от такой наглости, что отпустили меня, забыв задать второй вопрос из билета, я сама о нем вспомнила только когда летящей походкой вышла из школы.
За экзамен я получила то ли 9 то ли 8 (в последние годы у нас ввели совершенно идиотскую 12-бальную систему, где оценка 8=4, а 9=4+), причем как сказала моя классная, это потому, что я второй вопрос не рассказала.
О сверхсовременных японских и корейских "умных унитазах" слагают легенды и анекдоты. Но мало кто знает, что их история уходит корнями в глубь веков – во времена, которые историки называют «период Эдо» или «сёгунат Токугава»…
На современной карте Японии вы не найдёте города с названием «Эдо». Однако это вовсе не означает, что его не существует. Просто в 1869 году в город Эдо (первоначально это была крепость, «замок Эдо») официально перенесли столицу Японии – и дали новое название «восточная столица», по-японски – «тоо-кёё», 東京.
Замок Эдо прекрасно сохранился до наших дней
А до этого официальной столицей Японии был город Киото – «западная столица», в которой находилась резиденция императора. Тем не менее, даже тогда именно Эдо (нынешний Токио) был самым большим и богатым городом в Японии – потому что именно там жил истинный правитель Японии, сёгун (то есть «военный вождь») из могущественной семьи Токугава. А император в тогдашней Японии был хоть и "богом", но политически – чем-то вроде свадебного пупса на капоте автомашины...
Для сравнения. В 1700 году население Москвы составляло около ста двадцати тысяч человек. В наши дни столько жителей живёт... ну, например, в Новочебоксарске. В Лондоне (крупнейшем городе Европы!) тогда проживало примерно полмиллиона человек. А в Эдо уже тогда проживало свыше миллиона человек. Это был самый большой и густонаселённый город в мире.
А ещё Эдо был одним из самых чистых! Лондон в сравнении с нимбыл загаженной клоакой. В чём секрет?
Основным транспортным средством тогда была лошадь. А лошадь (как и все животные на Земле) производит отходы, по-научному экскременты, по-простому – навоз. Причём имеет прескверную привычку гадить прямо там, где стоит (или идёт). В те экологически чистые времена многие жители европейских городов держали и коров, и коз, и другую скотину. Навоз с улиц часто не убирали месяцами, его размывало дождями, высушивало солнцем и ветром... А вот в Японии было совершенно не так. Навоз там был слишком драгоценным!
От животных ненадолго перейдём к растениям. Многие привыкли думать, что растения «питаются водой и солнечным светом». Это неправда – растения вытягивают корнями из почвы питательные вещества, которые и являются их «едой». Но сами по себе эти питательные вещества в почве не появляются!
Острова Японии – это прикрытые тонким слоем земли куски вулканических скал. Плодородной почвы мало. Леса слишком драгоценны, чтобы их сжигать на золу. Много скота и домашней птицы там содержать нельзя – животных просто будет нечем кормить! Вплоть до середины XIX века японцы не ели мяса и не пили молока, не знали творога, сметаны и сыра. Немногочисленных лошадей и быков держали только в самых богатых хозяйствах, и только в качестве транспорта. Домашнюю птицу держали только для получения яиц. Питались японцы рисом, соевым сыром «тофу», водорослями, рыбой, моллюсками. А главным источником «навоза», то есть удобрений, были... люди!
Японский рисунок периода Эдо
Результат? В Европе и России надо было кому-то платить немалые деньги для того, чтобы из туалета во дворе выгребали и вывозили «отходы». А вот в Японии – наоборот! – сборщики фекалий платили людям за их драгоценные какашки. Это был единственный стабильный источник тех самых удобрений – без которых японские рисовые и соевые поля быстро прекратили бы плодоносить. В японской религии синто даже есть особый «бог туалетов», которого зовут Каваяноками (厠の神). Согласно легенде, он родился из какашек богов-создателей Изанаги и Изанами. Именно этому богу молились о богатом и обильном урожае! Вот вам смешно (или противно: «Ну Лу-у-учик, ну опять... Пчёлка... цветочки...»), а японцы относились к таким вещам более чем серьёзно.
В японском обществе были специальные люди, которые занимались сборкой, сортировкой и продажей «человеческого навоза».
"Ночной человек" (так называли японцы этих сборщиков) на улице. Японский рисунок периода Эдо
Профессия эта считалась «нечистой», но очень хорошо оплачивалась. Существовали даже особые профсоюзы – «гильдии сборщиков», которые, в частности, следили, чтобы цены на этот «продукт» не падали. Различали десятки разных сортов «продукта», и ценились они по-разному. Скажем, детский считался самым некондиционным, «низкого сорта». Почему? Потому что дети интенсивно растут, так что в их «продукте» питательных веществ остаётся очень мало. «Взрослый» ценился гораздо выше. Причём нетрудно догадаться – чем богаче человек, чем лучше и разнообразнее он питается, тем больше разнообразных питательных веществ сохраняется в его отходах. Так что «продукт высшего сорта» собирали в замках знати. Собирать «продукт» из замка самого сёгуна в Эдо дозволялось только нескольким избранным семьям сборщиков – которым все жутко завидовали. Ведь «продукт высшего руководства» шёл по самой высокой цене!
Одним из крупнейших экспортёров «этого самого» считался город-порт Осака. Из порта ежедневно отчаливали десятки кораблей, гружёных какашками; возвращались обратно они с грузами риса, овощей, ремесленных изделий, тканей... Запах в порту стоял угадайте какой – но жители не жаловались и терпели. Государство выпускало официальные инструкции для населения – о том, как собирать «продукт», как беречь его от сырости, как правильно хранить.
Существовали (вот не смейтесь!) даже производители «поддельного продукта». Которые использовали посторонние отходы и воду для того, чтобы выдавать «продукт» низкого сорта за более дорогой высокосортный! Издавались и своего рода научные трактаты – скажем, «как научиться отличать «продукт» богатых людей от «продукта» бедных». (Понимаете теперь, откуда у нынешнего "умного унитаза", умеющего делать анализ «продукта», ноги растут?)
Сами японцы, кстати, не говорили «продукт», они поэтически называли его «ночная земля» (屎尿). «Рис превращается в ночную землю, а ночная земля превращается в рис, бесконечный цикл перерождения» – красноречиво писал японский поэт.
До наших дней дошли даже, выражаясь современным коммерческим языком, «фьючерсные контракты». Скажем, глава семьи из десяти человек заключал со сборщиком «продукта» соглашение о том, что будет в течение года сдавать ему (и только ему!) всю-всю «ночную землю» от семьи за внесённую вперёд плату – пол-коку (около 90 литров) риса. Этого количества, между прочим, достаточно для того, чтобы сытно кормить взрослого человека в течение полугода!
Впрочем, обмен на рис, овощи и другую еду быстро перешёл на денежный счёт. Вот сведения о ценах на «ночную землю» в Японии из старинных рукописей: «...начиная с года петуха эры Ходзё (1702 год) все жители, неважно богатые или бедные, стали требовать за ночную землю оплату деньгами. В то время, когда крестьянам особо были нужны удобрения, цена росла, и могла от 30 мон вырасти до 145 мон» (мон – старинная японская медная монета).
В общем, торговля фекалиями была в те годы в буквальном смысле основой японской экономики. Без армии сборщиков (сами японцы деликатно говорили «ночной человек») японское сельское хозяйство периода Эдо просто встало бы намертво, начался бы массовый голод...
И именно благодаря такой системе сбора нечистот каналы и улицы японских городов были идеально чистыми. Нечистоты не сливали в реки – японцы пили (в сравнении с жителями Лондона или Парижа) чистейшую воду! О том, ЧТО пили лондонцы можно будет прочесть по ссылке ниже; впрочем, мало хорошего можно сказать и о знаменитых московских прудах или о реке Неглинке в те далёкие времена. В общем, гигиена в Японии периода Эдо была в разы лучше, чем в «просвещённой» Европе.
На европейскую систему утилизации «человеческих отходов» и использование в сельском хозяйстве минеральных удобрений японцы перешли только во второй половине XIX века, после революции Мэйдзи.
о слушайте интересно как у вас там? можете пару слов рассказать франции?
- на сколько культурные люди по отношению к тому что бы не мусорить, окурки несут к урнам или как у нас порой пуляют под ноги?
- как относятся к приезжим к туристам из СНГ?
- как интернет услуги? тут писали просто про германию что там не особо с этим порой ________________________________________________________________________________________
Живем на самом-самом юго-западе Франции, в 17 км от границы с Испанией. Есть нюанс - это миллиардерское место и вообще курорт. Цены на жилье как по всей Европе, что удивительно - 1000 евро/месяц + коммуналка.
0. Негров и арабов нет. То есть они есть, но стараются пейзаж на фоне океана собой не портить. Начитавшись про Париж не очень всего этого хотелось. А их тут нет))) Буквально 160 км на север в Бордо или 400 на восток в Тулузу - вот там уже все как в Париже (и вообще "Бордо - маленький Париж" (с))
Хотя у нас в конторе тоже работает камерунец Цезарь (ака "Царь"))). Он хоть и черный, но программист, знает 2 язык (и еще 2 пытается выучить), автомобильный инженер. Это как бы преамбула к вопросу 1.
1. Полностью, как в Париже, опровергается русская поговорка "Чисто не там где метут, а там где не мусорят". Здесь оба фактора работают. Сам видел, как сидел бомж у вокзала и свой мусор складывал назад в сумку. Курил, а пепел стряхивал в коробку из-под сигарет. На остановках окурков в радиусе поражения нет.
Как приехал, было ощущение нереальности. Даже за городом луга как будто пострижены. Подсознательно искал репейник, кучи гнилых каких то досок, не понятных кучек чего то, крапиву и репейник. Вот этого нет. Все старенькое, очень много чего из дерева (даже бордюры попадаются), но что сломалось, то будет заменено и починено в течение месяца максимум. Все такое ровное старенькое, милое.
Если не платная магистраль, то дороги ощутимо узкие, без бордюров и обочин, трава. Очень часто - 40 см высотой. Фишка такая, экологично. Долго привыкал ездить за городом - самая нужная вещь оказалось правое зеркало, чтобы ехать правым колесом в 20 см от обочины обозначенной прерывистой линией. Иначе на скорости 80 км/ч снесешь левые зеркала встречному. На бесплатных дорогах обилие белых табличек городов и кольцевых перекрестков (клумба диаметром 20 м). Интересно так ехать, но муторно, хотя на 200 км разница во времени может составить несчастные 20 мин. Нарушение скоростного режима начинается от +1 км/ч. В первый же день приезда ночью в городе получил вспышку камеры в задницу за 65 км/ч (привычка же) там где 30. И квитанцию на 135 евро. Запомнил, выучил, больше не хочу))
В городе дороги такие же как у нас - под дорогами проложены коммуникации и их постоянно меняют/добавляют. Все в заплатках. Потряхивает, но учитывая ограничение 30 или 50 км/ч, то не напрягает.
Собачье дерьмо - 50/50, хотя везде висят стойки с черными маленькими пакетиками. Не все убирают, но многие.
* собаки здесь - самые счастливые существа. Носятся по пляжу, только уши взмахивают... И не по нашему воспитанные - не гавкают, морду не суют, с поводка не рвутся. Иметь собаку - здесь это ответственность и обязательства.Надо проходить обязательный тренинг с собакой, где ее и тебя научат всему этому. Если собака брехливая и не дрессируется, то ей сделают операцию по удалению голосовых связок. Окружающие не желают слышать гавканье на пляже или в 5 утра под окнами вместо шума океана или листвы. Аналогично про удаление отличительных признаков у псов и котов. Вот она - реальная ответственность, а не наша зоошиза "Она никогда не познает радость материнства...". "Ваша свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека". Кстати, самая распространенная порода собак - бордер-колли, а котов - "чердачник бело-пятнистый обыкновенный".
Была еще одна забавная культурная особенность. Первое время ходили по улицам как туристы и глазели на все. Встречаясь взглядами с людьми они сразу же начинают улыбаться и "Bonjour!". Пришлось тоже научиться улыбаться всем и здороваться везде. Это слово выучивается первым, и оно не сложное.
Гораздо сложнее "Au revoir". Автобусы в маленьком городе ходят по расписанию. За ним надо следить. Местной службе нет ничто поменять расписание раз в неделю! С важным видом, специальный человек ездит и меняет листочки на остановках. Подходит автобус. Лучше всего махнуть рукой и подойти к указателю остановки. Садишься в автобус только через переднюю дверь. И здороваешься с водителем! (разумеется - платишь за проезд тоже). Народу мало, часто автобус катится неспешно без остановок. Надо выйти - нажми кнопочку, которые есть на всех поручнях. Не торопись бежать заранее. Автобус остановится, двери откроются, и вот тогда можешь встать и выйти. И вот тут то надо на мгновение задержаться перед дверями, поглядеть на водителя, сказать "Merci! Au revoir". Как же мы отвыкли от этого!...
Хотя глядя паблики на www.nn.ru - это выглядело бы нелепо. За что мерси? Вот за это, то что вы с нами сделали?!
Сложность с "о ревУА(р)" вот в чем. Есть местный сложившийся диалект и небрежность и все произносят как "а вА!". Навроде нашего небрежного "здрасте" или "пока" (последнее французам очень понравилось. "Пока-пока!" они прощаются с нами). Французский как и английский - язык звуков и длительностей. И надо или копировать их "а вА!", но не добавляя в конце Р даже оттенком (иначе получится авАр - жадина) или учится произносить правильно "о ревУА(р)". Решили, что на местных мы не похожи все равно, будем говорить как дикторы, правильным литературным французским ))) С нижегородским оттенком, как и полагается русской культуре по заветам Пушкина (?).
2. Мы попали в особенное место. Во-первых, этот город был образован второй волной российской эмиграции в 1917 и русские здесь такой же привычный элемент пейзажа и истории, как и местная сосна.
Одно время было много хохлов: "Шо то я вся уше схорела!..." Ходят толпами. На пляжах с огромными сумками типа "турецкий челнок", откуда достают вареную картошку в кастрюле и пакеты нарезки джамбона (хамон по фр.). Чаще всего отличаются от русских каким то дегенератским выражением лица. И они нас тоже отличают от своих, поэтому сразу же переходят на мову. Русский в городе слышишь очень часто. Уже не реагируем даже.
Так что мои извинения в магазинах или конторах, что я разговариваю только по-русски или "Яндексом.Переводчиком - режим Диалог" французы принимают и понимают, не удивляются и не обижаются. Привыкли.
Жену часто принимают за француженку - пытаются поговорить на улице или в магазине. Удивляются только когда она начинает отвечать.
* максимальное расстояние и скорость распознавания русских - в Стамбуле. Безошибочно и всегда, с любого расстояния )))
3. Интернет здесь такой, что не замечаю разницы с Мск или НиНо, например. В офисе wi-fi, на улице 5G/4G Free Mobile. Наверное есть и бесплатный вай-фай, но я не переключаюсь. У меня тариф корпоративный, и я даже не знаю сколько стоит, выговор за перерасход от админа ни разу не получил. На выезде работаю через раздачу с мобильника. Скорость - хоть кино смотри.
У жены купленная карта и у нее 30 Gb за 15 евро. Примерно так же и в Orange на туристических тарифах - 40 Gb/20 евро/две недели.
Bayonne
Немного старины
Обычная улица. Электробус на выделенной полосе.
Тротуар шириной с мои плечи. На фото не чувствуется, но очень узко.
Джунгли из бамбука и каких то колючек. И все равно выглядит более терпимо, чем репейник.
Кот. Редко они бывают на свободном выгуле. Но даже коты каким то образом понимают, что если шляешься, то на глаза, а уж тем более в руки не попадайся.
Типичный перекресток и выделенка для автобуса, полиции и спасателей (пожарные+скорая)
Русский язык есть везде - макдак, банкоматы, автозаправка и др. электронных девайсах.
По сюжету не совсем понятно, кто именно Герой. Дело в том, что в китайском языке нет окончаний слов, указывающих единственное число. Это нужно оговаривать отдельно. В этом фильме все персонажи оказываются героями. Древние для китайцев безупречны, и чем древнее, тем безупречнее.
Некоторые режиссеры снимают патриотические фильмы, это позволяет им между делом снимать кино про себя любимых. Такие режиссеры - самые финансируемые.
Интересная вещь – культура. Можно ли ею владеть? Не все одинаково отвечают на этот вопрос. Если да – то любое заимствование – это нехорошо. Так и говорят многие современные левые либералы, осуждающие тех, кто отважился одеть костюм индейца на карнавал или заплести негритянские косички. Американский литературный критик и философ Мартин Пухнер мыслит иначе. Подражать и брать из других культур – это нормально. Человечество издавна этим занималось. Об этом рассказывает свежая книга Пухнера.
Культура. Новая история мира.
Мы как биологический вид подвержены процессу дарвиновой эволюции. Но есть ещё одна эволюция, в которую мы включены: эволюция культурная. Она основана на способности передачи навыков и информации от человека к человеку. Внешне мы при этом не меняемся, но внутренне – вполне. Передавая от одного к другому, мы накапливаем, храним и делимся знаниями. Однако, случись прерваться линии передачи – знание окажется потерянным. Его придётся восстанавливать с нуля. Потому взгляд в прошлое – чрезвычайно полезен, потому что укрепляет нашу связь с предками, которым есть что сказать. Поняв прошлое или даже попытавшись возродить его, можно совершить революцию в настоящем, можно создать что-то новое.
Пухнер рассказывает в своей книге о бесконечном круге хранения, утери и восстановления культуры. Ещё одним драматическим моментом является взаимодействие культур при столкновении, будь это война, коммерция или путешествия. Это взаимодействие тоже даёт шанс на появление чего-то нового. Автор напоминает нам:
Культура – это не имущество, а что-то, что мы передаём другим для использования по-своему, культура – широкий проект переработки, в котором восстанавливаются маленькие фрагменты из прошлого, чтобы создать новые и удивительные способы создание значения.
Царица Нефертити и её безличный бог.
В декабре 1912 года бригадир из немецкой экспедиции археологов Мухаммед эс-Сенусси извлёк на свет Божий великолепно сохранившийся бюст египетской царицы. На него смотрело лицо удивительной симметрии и красоты. Были немножко повреждены уши, и не хватало одного глаза. И не было подписи. Потребовались годы, чтобы выяснить, кого изображал бюст из пыльной Амарны: супругу фараона Аменхотепа IV Нефертити. Это было непросто: ни она, ни её муж не присутствовали в списках фараонов, которые из века в век велись египетскими жрецами.
Не стоит считать, что этот прелестный бюст был точным образом царицы. Нефертити могла выглядеть совсем по-другому. Египетская живопись и скульптура не были натуралистичны, а служили абстрактной системой визуального сообщения. Стоит хотя бы вспомнить об иероглифах, которые были стандартизованными символами для обозначения идей и комбинаций звуков.
Не стоит считать, что этот прелестный бюст был точным образом царицы. Нефертити могла выглядеть совсем по-другому. Египетская живопись и скульптура не были натуралистичны, а служили абстрактной системой визуального сообщения. Стоит хотя бы вспомнить об иероглифах, которые были стандартизованными символами для обозначения идей и комбинаций звуков.
С ранней древности египтяне пытались прикоснуться к вечности. Они складывали в погребальных камерах всё, что может пригодиться покойному в будущем, начиная с еды и заканчивая обнажёнными девушками. А также мумифицировали самого покойного. Отец Аменхотепа IV поклонялся прошлому и преемственности, как все египтяне, но сын его, женившись на Нефертити и вступив на трон, решил порвать с традицией. Он стал пренебрегать культом бога его предков Амона в пользу Атона – солнечного диска. В принципе, предпочтение одного божества перед другим – не бог уж весть какая редкость в Египте. Но Нефертити с супругом пришли к мнению, что все боги, за исключением Атона, не имеют значения.
Инерцию общества трудно преодолеть даже фараону. Пришлось оставить позади столицу Фивы с её старыми храмами и построить в пустыне новый город – Ахетатон, то есть горизонт Солнца. На этом месте и выросла впоследствии Амарна. И если раньше подражание вечным образцам было родовой чертой египтян, то в новом городе, выстроенном вокруг храма Атона, в почёте было новаторство и слом традиций. Чтобы закончить революцию, фараон сменил имя, назвавшись Эхнатоном: «полезным для Атона».
Революция закончилась почти так же внезапно, как и началась. Супруги увлеклись новым городом, его архитектурой и богослужениями, не уделяя достаточно внимания империи. Соседи стали давить на вассалов, старые враги из Фив воспользовались ситуацией. А потом началась эпидемия, которая не пощадила, ни нового города, ни самого фараона. Последовало два коротких правления его наследников, пока власть не перешла к несовершеннолетнему сыну Эхнатона Тутанхатону («живое воплощение Атона»). Регентом был высокопоставленный писец и администратор Ай. Целью стало обеспечение стабильности, которая потребовала отмены революционных нововведений отца. Тутанхатон стал Тутанамоном. Столица переехала обратно в Фивы, а старый город постепенно пришёл в упадок. Фараонский скульптор Тутмос бережно сложил перед переездом то ненужное, что не стоило тащить с собой в Фивы, в отдельную комнату и запечатал её. Пройдут тысячелетия – и археологи достанут из пыли бюст царицы и распечатают нетронутую гробницу Тутанхамона. Забвение – лучший консерватор для артефактов.
Но до этого монотеизм найдёт своих подражателей в лице хананейских пастухов. Их поводыри – Иосиф и Моисей – провели значительную часть своей жизни в Египте. Вряд ли они что-то знали об Эхнатоне: имя мятежного фараона оказалось стёрто со стен, а сам он был известен потомкам как «преступник из Амарны». Что уж говорить о его религиозном эксперименте. Но определённые параллели в религии можно проследить. Как там было на скрижалях?
Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.
Сегодня мы уделяем Эхнатону и его короткой революции столько внимания потому, что сами живём в мире, сформированном монотеизмом. Этот эпизод напоминает нам о том, что прошлое – не данность, которую можно открыть или отвергнуть. Оно – предмет непрестанной борьбы. Нефертити и Эхнатон оставили Амона, их наследники оставили в запустении свежевыстроенный Ахетатон. Новатор стал преступником, и обратно. Наше прошлое – объект неустанного пересмотра под диктовку наших потребностей и предрассудков.
Платон сжигает трагедию и изобретает историю.
Египетские жрецы Изиды смеялись над Солоном, говоря, что греки – это дети, не помнящие прошлого. В принципе, они были не так уж неправы: пользуясь стабильным окружением, Египет создал весьма долговечную культуру. В сравнении с ним Греция действительно напоминала ребёнка. Её мифы и легенды передавались устно, потому не удивляет, что представители культуры, основанной на письменности, смотрели на греческие традиции свысока. Но время шло, греки быстро учились и переняли у финикийцев фонетический алфавит, овладеть которым было куда легче, чем иероглифами. Наступила эра массовой грамотности.
Беседа Солона со жрецами известна нам из диалога Платона. Скорее всего, её и не было вовсе. Что интересно: Платон вкладывает в уста египтян «настоящую» долгую историю Эллады и её борьбы против Атлантиды много тысяч лет назад. Однако что может быть не так с культурой непрестанной юности? Платону она была не нужна. Он использовал своё восхищение Египтом для того, чтобы атаковать свою собственную культуру.
Греки издавна любили попеть и потанцевать на дионисиях. Со временем религия стала утрачивать роль в этих фестивалях. Пьесы стало возможно смотреть вне этого контекста, и из этого постепенно родился театр – адаптируемая и переносимая форма искусства. Здесь помогла и письменность. В молодости Платон заведовал театральным хором – это была завидная по тем временам должность. Он даже написал свою первую трагедию для постановки. Но его намерениям суждено было измениться.
Случайно он натолкнулся на группу людей, оживлённо дискутировавших с Сократом. Этот ходивший босиком сын скульптора и повивальной бабки подвергал всё сомнению, даже таких авторитетов, как Гомер. Подумаешь – записал легенды. Это ведь не значит, что всё это правда. Хуже всех досталось от критики Сократа театру. Мыслитель был озабочен властью этого искусства над неокрепшими душами граждан, не доверял актёрам-притворщикам и считал театр пространством чистой иллюзии, придуманной автором в своих материальных интересах.
Платон был очарован. Перед ним встал выбор: театр или философия. Он выбрал второе, сжёг свою пьесу и присоединился к Сократу в его уничтожающей критике всего, в том числе любимого прежде театра, а также демократии. Последнюю было за что критиковать. Особенно после того, как самого Сократа афинский демос осудил на смерть. Платон-драматург понял, что смерть учителя сделает его трагическим героем философии. Вместо трагедий, он писал свои знаменитые Диалоги о беседах с Сократом, который продолжил критиковать всё и вся уже пером своих учеников. В этой критике досталось даже письменности, которую Платон упрекал в расхолаживании памяти людей. Критиковалась вся реальность, что привело философа к идее мира чистых форм, чьей бледной тенью является всё, что нас окружает.
Несмотря на критику театра, диалоги Платона дожили до наших дней вместе с трагедиями Эсхила и комедиями Аристофана. Их жизнь продлила массовая грамотность, запустившая широкую циркуляцию этих произведений. Выжить идеям древних помог и другой механизм: имитация последующими поколениями, вдохновлёнными деяниями предков. Передача идей из уст в уста, то есть образование, полагалась не столько на камень или папирус, сколько на большое количество их носителей. Для этих целей Платон создал философскую школу в оливковой роще – Академию.
Это был хороший урок для египетских жрецов, идеи которых оказались забыты. Александрийская библиотека сгорела, многие тексты были утрачены, но идеи продолжили жить в головах потомков. Тысячелетия спустя, мыслители создавали свои утопические образы по примеру Атлантиды, а фантасты вспоминали о Платоне, рисуя своё воображаемое будущее. Или настоящее? Что есть наша жизнь – объективная действительность или лишь компьютерная симуляция? Обо всём этом Платону было что рассказать.
Фируз-шах Туглак любил поохотиться у подножий Гималаев. Однажды он натолкнулся там на внушительную колонну из песчаника, выдающуюся на четырехэтажную высоту в небо. Она не выходила из него из головы после возвращения обратно в Фирузабад (сегодня Дели). Кто её воздвиг? И что делать с этим наследием прошлого? Султан решил не разрушать колонну, а доставить к себе. По тем временам, это было блестящее достижение: она ехала на повозке с 42 колёсами, каждое из которых тянуло две сотни работников. Потом целая флотилия барж везла колонну вниз по Джамне, а затем тысячи работников водружали её рядом с дворцом султана. Там она и стоит уже девятую сотню лет.
Колонна была исписана символами неизвестной письменности. Султан был не первым, на кого оказали впечатление древние письмена. За семь столетий до него китайский монах Сюаньцзан тоже заинтересовался ими. У него было преимущество во времени, потому он смог узнать из буддийской легенды, что её поставил легендарный император Маурьев Ашока за шестнадцать столетий до султана. Его обратил в буддизм один из монахов, после чего император старался продвигать эту религию в своём царстве.
Надписи удалось прочитать лишь в XIX веке. В них Ашока представлял себя просвещённым монархом, который делал упор на моральные ценности, счастье, добрые дела и правду и прославлял дхарму. В то далёкое время Ашока представил социальную программу, распространявшуюся на все касты, и даже на животных. При этом он не был столь радикальным, сделав уступки: он написал, что нужно стараться избегать ненужного (а не всего) страдания и убийства определённых (а не любых) животных. Однако ясно было то, что за соблюдением дхармы стояла мощь всего государства. Своё видение Ашока выражал в указах, которые и писал на колоннах и придорожных скалах. Колонны ставились в стратегических местах – там, где должна царить дхарма.
Надо сказать, что индусы строили в основном из дерева и земли. Идею воздвигнуть колонны из камня Ашока взял, по-видимому, у персидских путешественников и купцов: Персеполь славился своими колоннами, некоторые из которых достигали двадцати метров в высоту. По примеру персов, верх колонн Ашоки украшали изображения животных. Вот такие:
Надписи на колоннах Ашоки порой вызывают удивление: где ещё император раскаивался за причинение страданий во время своих успешных военных кампаний? Удивляет и личный тон посланий Ашоки. Если Нефертити изменила верования правящего класса, то он хотел изменить сердца и умы своих подданных. Он пытался изменить то, как они думают и как живут, и для этого говорил с ними напрямую. Безуспешно, как оказалось.
Трудно было это сделать в стране, с незапамятных времён полагающейся на устное предание. Из уст в уста передавались веды, дошедшие до наших дней. Из уст в уста передавались предания о Будде. Со временем появились и системы письма. От арамейского происходило забытое кхарошти, которым Ашока записал два из своих указов. Но более известен стал брахми, на который повлияло греческое письмо, принесённое в Индию Александром Македонским. На брахми выбиты и письмена, поразившие средневекового султана. Ашока проводил гибкую политику и поставил даже пару колонн с греческими переводами там, где жило много греков. Конечно, мало кто мог тогда прочитать царские указы. Для простого народа проблема была решена регулярным чтением указов вслух специальными глашатаями.
Так в результате креативной переработки император скомбинировал индийское прошлое с достижениями Персии и Греции для того, чтобы создать что-то новое. Прошли века – и Фируз-шах приспособил творение Ашоки для своих целей.
Ашока пытался распространить дхарму на запад, в Персию и Грецию. Успеха он не добился. Вместо этого буддизм торжествующе пошёл на восток – в Китай, Корею, Японию, Юго-Восточную Азию. Слово Будды распространяли монахи, путешествующие по Великому Шёлковому Пути.
Древний император надеялся, что его послание, высеченное в камне, сохранится в умах потомков дольше, чем при устной передаче. Увы, он недооценил важность того, что мало написать. Нужно ещё построить школы, в которых бы учились потенциальные читатели его посланий. Со временем надписи Ашоки стали нечитаемы, и лишь та самая передача знаний из уст в уста сохранила связь между ним и его колоннами. Но что напишешь пером – не вырубишь топором. В тридцатых годах XIX века англичане стали изучать культуру покоряемой ими страны, чтобы более эффективно править. Усилиями Джеймса Принсепа и других лингвистов брахми был декодирован.
В ретроспективе мы понимаем, что многое в нашем культурном развитии включает в себя прерывания, непонимание, заимствование и воровство в процессе открытия для себя прошлого и использования его для своих целей. Об этом нам говорит история удивительного монарха и его колонн, которые были воздвигнуты, покинуты, не поняты, забыты, открыты снова, перемещены и, наконец, расшифрованы.