Я так никогда и не узнала, откуда у Леры появились те драгоценности. Подозреваю, она могла их украсть в сауне, которую посещала по выходным. Но почему никто не заявлял о пропаже? Почему все молчали?.. Не хочу думать об этом.
Зато я нашла врача. Хорошего. Дорогого.
Лера должна была посещать сеансы психоанализа два раза в неделю и вести дневник, который показывала психотерапевту. Я довозила ее до клиники, потом стала отпускать одну. Пристально следила за тем, не появляются ли они у нее новые вещи – но кажется, ничего такого не было.
Или она слишком хорошо их прятала?
Тяжелые сны мучали меня по ночам.
Она снилась мне в своей короткой сорочке, вся увешанная драгоценностями, юная и прекрасная, как древнегреческая нимфа, как только что распустившаяся роза.
Чьи это сережки, Лера? Чьи подвески? Чья это помада на твоих губах?
«Это же твоя помада, Аля. Это твои губы меня целуют. Что с тобой, почему ты спрашиваешь? Почему ты не хочешь мне верить?»
Я просыпалась с колотящимся сердцем, шла на кухню, наливала воды.
Залпом опрокидывала в себя стакан.
Становилось немного легче.
Я ничего не говорила Лере о своих снах.
Из Греции она прилетела беременной.
Когда мне сообщили радостную новость, я поначалу не нашла слов.
– Поздравляю, – наконец выговорила я. – Думаю, ты счастлива?
– Конечно, – она внимательно на меня смотрела. – Прими и ты мои поздравления.
– Все, – повторила Тая. – У нас много общих знакомых, если ты еще не забыла. Не могу понять, зачем тебе это надо, но это твой выбор. Я не буду мешать.
Не передать словами, какое облегчение я испытала при этих словах.
– Я знала, что тебе это не понравится.
– Конечно. Маме это не понравилось бы тоже.
– Да. Это важно. Нет смысла щадить чьи-то чувства. Меня твое приключение не волнует. Смотри только, как бы не пришлось горько раскаиваться в том, что ты заварила эту кашу.
– Я… это мое счастье, Тая.
– Пусть. Не буду спорить.
Сестра улыбнулась. Как же давно я не видела у нее такой улыбки. Чем-то она напомнила мне ту Таю, которую я знала в детстве.
– Еще неизвестно. Но я думаю, будет девочка.
Я чувствовала, знала, что сестра не одобряет мой выбор. Но сейчас она была слишком занята своим новым положением, чтобы как-то ему мешать. Все складывалось просто замечательно.
Ребенок… У Таи будет ребенок. Как странно было принять эту мысль.
Раньше все важное происходило с нами одновременно. Вместе мы учились ходить и говорить, вместе пошли в школу, в одно и то же время поступали в университет и устраивались на работу. Серьезные отношения с другими людьми у нас тоже начались почти одновременно. Да, наши жизни не были уже одной единой, общей жизнью, но они были как две параллельные прямые, которые не пересекаются и не удаляются друг от друга.
И вот теперь должно случиться что-то, чего в моей жизни не будет. Это было непонятно, странно, это смущало.
Ребенок… Боже мой, как больно было об этом думать.
Ребенок был моей мечтой, страстью, болезненной фантазией, ничего в жизни не хотела я так сильно. Но раньше мешала учеба, работа, отсутствие партнера, а потом появилась Лера, и эта страсть ушла, ослабла на время.
Для того, чтобы вернуться с новой силой.
Сестра готовилась стать матерью. Это было невыносимо. Она читала женские журналы, где публиковали статьи об уходе за детьми, сидела на материнских форумах, обсуждала с мужем и подругами, что нужно купить для младенца.
Каждый день, каждый божий день.
Я стала впадать в панику.
Что, если я пойму, что вся моя любовь была ошибкой?
Что, если я захочу все изменить??
Мне хотелось кричать от этой мысли, но ведь я чувствовала, как сомнение, будто змея, вползает в мое сердце, чтобы отравить мою любовь, чтобы превратить самое большое чудо моей жизни в нечто горькое и ужасное.
Но ведь это было не так. Моя любовь не была приговором. Нет.
Я стала читать истории в интернете о таких, как мы. Мы были не одиноки, и это давало надежду.