"Ты знаешь, мам, я сегодня чуть не подрался..."
Я сижу за старым письменным столом, тем самым, за которым когда-то ты проверяла мои тетрадки, и пытаюсь начать это письмо. Уже десятый листок мну в руках – никак не получается подобрать правильные слова. Бабушка говорит, что письма сейчас никто не пишет, есть же телефон, интернет. Но я хочу именно написать, по-настоящему. Чтобы ты могла перечитывать, когда захочется.
За окном февраль. Помнишь, ты уезжала тоже в феврале? Два года назад. Мне тогда было тринадцать, и я делал вид, что всё понимаю, что я уже большой. А сейчас мне пятнадцать, и я больше не делаю вид – я правда всё понимаю. Понимаю, почему ты уехала в эту далекую Германию работать сиделкой. Понимаю, что нужны деньги на квартиру, на моё будущее образование. Только легче от этого понимания не становится.
Бабушка, конечно, золотая. Она вкусно готовит, следит, чтобы я хорошо учился, не забывал шапку надевать. Но знаешь... это всё не то. Не ты. Она не умеет так улыбаться по утрам, даже если не выспалась. Не поет, готовя завтрак. Не целует в макушку просто так, проходя мимо.
А еще она не умеет слушать так, как ты. Вот прямо сейчас мне очень нужно с тобой поговорить. По-настоящему. Потому что в моей жизни происходит что-то такое... странное. И страшное. И прекрасное одновременно. Я даже не знаю, как это объяснить.
В нашем классе с нового года новенькая. Катя. У неё светлые волосы, чуть вьются на концах, и родинка над верхней губой, слева. Я наизусть выучил её расписание, знаю, каким маршрутом она ходит домой, и какую музыку слушает на переменах через наушники. Вчера она уронила пенал, а я подал. Она сказала "спасибо" и улыбнулась. У меня внутри всё перевернулось от этой улыбки.
А ещё у нас в классе есть Стас Кривцов. Он тоже обратил на Катю внимание. Только по-другому. Он громко шутит при ней, старается казаться крутым. И сегодня на перемене он начал рассказывать про меня какую-то глупость... Я сжал кулаки. Первый раз в жизни так захотелось ударить человека.
Знаешь, мам, я раньше не понимал, почему ты плакала, когда смотрела мелодрамы по вечерам. Теперь, кажется, начинаю догадываться. Когда внутри столько всего – оно должно куда-то деваться, правда? Вот и льётся через глаза...
Я скучаю, мам. Очень. Особенно вечерами, когда бабушка уже спит, а я лежу и смотрю в потолок. Помнишь, как мы раньше разговаривали перед сном? Ты садилась на край кровати, и можно было рассказать тебе всё-всё. А ты гладила меня по голове и всегда знала, что ответить.
Сейчас я часто захожу в твою комнату. Там всё как прежде – твои фотографии на стене, любимая чашка в шкафу, шкатулка с бижутерией на комоде. Иногда открываю твой шкаф – там до сих пор пахнет твоими духами. И знаешь... я уже не помещаюсь в твоих объятиях, как раньше. Когда ты приезжала на Новый год, я это понял. Я стал выше тебя на полголовы. Голос у меня стал ниже, и щетина начала пробиваться. Всё изменилось, мам.
Не изменилось только одно – мне всё так же нужна ты. Твои советы. Твоя улыбка. Твое "всё будет хорошо, сынок". Особенно сейчас, когда я совсем запутался...
Бабушка зовёт ужинать. Продолжу писать завтра. Знаешь, на душе уже легче стало, просто от того, что начал писать тебе. Как будто и правда с тобой поговорил.
P.S. А помнишь, ты всегда говорила, что я ещё слишком маленький для серьёзных отношений? Кажется, мам, этот "маленький" куда-то исчез. И я не знаю, радоваться этому или бояться...
"Здравствуй, мам! Я снова взялся за письмо, потому что сегодня произошло столько всего..."
Знаешь, я всю ночь не мог уснуть. Лежал и думал о том, что написал тебе вчера. И ещё о Кате, конечно. А сегодня на биологии нас посадили вместе. Представляешь? У Маши Петровой заболело горло, и учительница попросила Катю пересесть ко мне – мы как раз проходили земноводных, а я в них неплохо разбираюсь.
Она пахнет карамелью, мам. И ещё немножко мятой. Я всю биологию просидел как на иголках, боялся даже пошевелиться. А когда она наклонялась к моему учебнику, её волосы касались моего плеча. У меня внутри всё замирало в такие моменты.
Мы даже поговорили немного. Оказывается, она переехала к нам из Воронежа, потому что её папа военный, его перевели служить в нашу часть. А ещё она занимается танцами и любит фотографировать. Я теперь знаю, что её любимый цвет – фиолетовый, и что она обожает мороженое с фисташками.
Но тут случилось то, чего я боялся. На перемене ко мне подошёл Стас с двумя своими дружками. Начал говорить всякие гадости, мол, я "ботаник" и не должен даже думать о том, чтобы общаться с Катей. А потом... потом он толкнул меня. Сильно. Я упал, а они засмеялись.
Мам, я вспомнил твои слова о том, что драка – это не выход. Честно пытался сдержаться. Но когда Стас сказал, что "таким как я место в подворотне", я встал и... сказал ему, что жалею его. Да, представляешь? Просто сказал: "Мне жаль тебя, Стас. Ты настолько не уверен в себе, что можешь самоутвердиться, только унижая других."
Ты бы видела его лицо! Он растерялся, а потом покраснел и замахнулся. Но ударить не успел – в коридор вышел Александр Петрович, наш физрук. Стас сразу сделал вид, что мы просто разговариваем, но я заметил, как Катя смотрела на нас из-за угла. И знаешь... мне показалось, или в её глазах был... восторг?
После школы я специально пошёл длинной дорогой – там, где Катя обычно ходит домой. И она догнала меня сама! Сказала, что слышала наш разговор со Стасом. И что ей понравилось, как я повёл себя. Представляешь? Она даже дала мне свой номер телефона и предложила сходить в субботу в парк – она хочет пофотографировать первые подснежники.
Мам, я не знаю, что делать. Сердце колотится как сумасшедшее, стоит мне только подумать о предстоящей встрече. А ещё я боюсь. Боюсь сказать что-то не то, сделать что-то не так. Боюсь, что Стас не оставит меня в покое. И больше всего боюсь, что она поймёт, какой я на самом деле... обычный.
Бабушка говорит, что я похудел. Она переживает, что я плохо ем. А я не могу – внутри всё время такое чувство, будто там поселилась стая бабочек. Это нормально, мам? Ты тоже так чувствовала, когда влюбилась в папу?
Прости, я знаю, что тебе больно вспоминать о нём. Но сейчас мне так нужен твой совет... Хотя, наверное, я уже знаю, что ты скажешь. Ты всегда говорила, что нужно оставаться собой, что искренность – это самое главное. Что любовь делает нас сильнее, а не слабее.
Знаешь, а ведь я начал писать стихи. Глупые, наверное. Никому их не показываю, даже бабушке. Может быть, когда-нибудь прочту тебе... Или Кате. Если наберусь смелости.
Мам, я так хочу обнять тебя сейчас. Уткнуться носом в твоё плечо, как в детстве, и почувствовать, как ты гладишь меня по голове. Я знаю, что ты бы всё поняла. Даже без слов.
"Мама, мне страшно. По-настоящему страшно..."
Прошла неделя с того дня, как я начал писать тебе это письмо. Столько всего случилось, что даже не знаю, с чего начать. Наверное, с главного – с нашей встречи с Катей в парке.
Это было волшебно, мам. Правда. Мы гуляли три часа! Катя фотографировала первые цветы, а я рассказывал ей про каждый из них – спасибо тебе за ту книгу по ботанике, которую ты подарила мне на тринадцатилетие. Кто бы мог подумать, что она так пригодится!
Знаешь, она совсем не такая, как другие девчонки. Она умеет слушать. И смеётся по-особенному – тихо, словно колокольчик звенит. А ещё у неё есть привычка заправлять прядь волос за ухо, когда волнуется. В такие моменты я забываю, как дышать.
Мы говорили обо всём на свете. О книгах (она тоже любит фэнтези!), о музыке, о её занятиях танцами. Она рассказала, как тяжело ей было переезжать, оставлять старых друзей. А я... я рассказал ей о тебе. О том, как ты уехала работать в Германию. Она поняла, мам. Правда поняла. Даже взяла меня за руку и сказала, что я очень сильный.
Но потом случилось то, что разрушило всё. Мы возвращались из парка, и возле школы встретили Стаса с компанией. Они начали свистеть и отпускать глупые шутки. Я пытался увести Катю, но Стас преградил нам дорогу. Он начал говорить ужасные вещи... про тебя. Что ты бросила меня. Что ты выбрала деньги вместо сына.
Мам, я не помню, что произошло дальше. В глазах потемнело, а когда прояснилось – Стас лежал на земле с разбитым носом, а я стоял над ним с окровавленными костяшками. Катя кричала что-то, пытаясь оттащить меня. А дружки Стаса... они просто стояли и снимали всё на телефон.
Теперь это видео гуляет по школе. Директор вызывал бабушку. Стас в больнице – у него сломан нос. Его родители грозятся подать заявление в полицию. А я... я не знаю, что на меня нашло, мам. Правда не знаю. Всегда ненавидел драки, а тут...
Катя не разговаривает со мной уже три дня. Я пытался подойти к ней, объяснить, но она отворачивается. Сегодня я подложил ей в рюкзак записку с извинениями и своими стихами. Теми самыми, которые писал по ночам. Глупо, да?
Бабушка переживает. Я слышу, как она плачет по ночам в своей комнате. Она винит себя, что не уследила. А я... я виню себя за всё. За то, что не сдержался. За то, что подвёл тебя. За то, что разрушил то хрупкое счастье, которое только начало появляться в моей жизни.
Мам, я должен тебе признаться... Иногда, в самые тяжёлые моменты, я злюсь на тебя. За то, что тебя нет рядом. За то, что не можешь обнять и сказать, что всё будет хорошо. А потом мне становится стыдно за эти мысли. Ведь я знаю, как тебе тяжело там, одной. Как ты работаешь на двух работах, чтобы обеспечить моё будущее.
Прости меня, мамочка. За всё прости. Я так хочу всё исправить, но не знаю как...
"Мамочка, кажется, я наконец понял..."
Сижу в твоей комнате, пишу последние строчки этого письма. За окном уже стемнело, и только настольная лампа освещает бумагу. Твоя любимая лампа с абажуром в цветочек. Помнишь, мы вместе выбирали её в "ИКЕЕ"?
Сегодня случилось что-то невероятное. Катя пришла к нам домой. Сама. Бабушка открыла дверь и позвала меня, а я не поверил своим глазам. Катя стояла в прихожей, теребила ремешок своей сумки и смотрела на меня так... особенно.
Она прочитала мои стихи, мам. Все до единого. И сказала, что плакала над ними. Представляешь? А потом она обняла меня и прошептала: "Как же я тебя понимаю..." Оказывается, её мама тоже далеко – работает в другом городе, приезжает только раз в месяц. Мы с ней так похожи, мам.
А ещё... Помнишь то видео с дракой? Катя пошла к директору и рассказала всю правду. О том, как Стас издевался надо мной, как говорил гадости о тебе. Она даже записала на телефон, как Стас хвастался друзьям, что специально провоцировал меня.
Директор вызвал родителей Стаса. Они были в шоке, когда услышали запись. Его отец, представляешь, пришел к нам домой извиняться. Сказал, что заявление в полицию подавать не будут, и что Стаса переводят в другую школу.
Но знаешь, что самое удивительное? Я не чувствую радости от этой победы. Вместо этого мне... жаль его. Правда жаль. Наверное, не просто так он стал таким – злым, завистливым. У каждого своя боль, да?
Мам, я так много понял за эти дни. О любви, о прощении, о взрослении. Понял, что иногда нужно просто подождать, когда буря утихнет. Что не всегда стоит отвечать злом на зло. И что настоящая сила – это не в умении ударить, а в способности удержать удар.
Ты научила меня всему этому. Своим примером, своей любовью, даже своим отъездом. Я больше не злюсь, мам. Правда. Теперь я понимаю, какой это тяжёлый выбор – уехать от своего ребёнка, чтобы обеспечить ему будущее.
Знаешь, мы с Катей теперь много гуляем. Говорим обо всём на свете. Она показывает мне свои фотографии, а я читаю ей новые стихи. И когда она улыбается, мне кажется, что весь мир становится светлее.
Бабушка говорит, что я повзрослел. Наверное, так и есть. Во всяком случае, я теперь точно знаю, что любовь – это не только бабочки в животе и замирающее сердце. Это ещё и ответственность. За свои слова, за поступки, за чувства другого человека.
Мам, я так хочу обнять тебя. Уже совсем скоро лето, и ты приедешь в отпуск. А я встречу тебя на вокзале – твой повзрослевший сын, который наконец-то научился ценить самое главное.
P.S. А ещё я понял, почему ты плакала над мелодрамами. Это правда: когда любишь, внутри становится так много всего, что оно просто не помещается в сердце. И тогда оно льётся через глаза...
Жду тебя, мамочка. Очень-очень люблю.
А вы пишете письма своим близким? Поделитесь в комментариях – помогает ли это лучше понять свои чувства? ✉️❤️
