Как по мне, этот Постельничек совсем не опасный и в чем-то милый персонаж.

Если ребёнок не хочет молиться

Представьте себе ситуацию: в религиозное семье ребёнок решает стать атеистом и перестаёт молиться. В таких случаях древние чехи сочинили себе помощника - Немодленку. Если верить описанию, Немодленка подписала контракт с католической церковью, и если ребёнок не молится перед сном, его забирает этот религиозный фанатик из мира монстров.

Ребёнок не хочет мыть ноги

Это вообще шедевр: если ребёнок утверждает что мыл ноги, а они покрыты десятисантиметровым слоем грязи, то значит рано или поздно его к ним явится маньячка по имени Шкрабиножка. Ну или её мужской аналог Пуцноха. И начнёт считать ему грязь острыми лезвиями. Уверяю вас, это травмоопасно. Не повторяйте это ни на ком.

Ребёнок не вытер ноги после купания

Ещё больший шедевр для приучению детей к гигиене: жуткая старуха Кордула (можно ещё называть её Пани Хахла). Когда дети купаются в реке, за ними из камышей наблюдает эта самая Кордула. При этом она не является водным духом, и следя за купающимися, она высматривает, кто не вытер ноги.

Угадайте что она с ними творит? Правильно, царапает им лезвиями ноги! У них, в Чехии, что ли мания мыть и выбирать ноги ножами?

Ребёнок гуляет поздно вечером.

Приятно познакомиться - Клеканице. Старуха, бегающая вечерами по Чехии. В руках у неё колокольчик, которым она приманивает к себе детишек. Дело в том, что в чешском языке слово "Klekáni" означает церковную вечернюю службу. По некоторым данным, обитает она в башне.

Так что, когда будете говорить ребёнку об опасности чужих дядь и тёть, скажите что опасно не только брать у них конфеты, но идти к странного вида старушка на звон колокольчика.

Межпространственный проход, раскрывшийся позади группы не на шутку встревоженных джентльменов, среди которых был мэр, начальник полиции города, глава городского совета с непроизносимой шотландской фамилией и ещё парочка важных чиновников чьи имена я не помнил, да и не стремился к этому, буквально выкашлял меня вместе со зловонием бирмингемских подземелий и стайкой пищащих от ужаса крыс с выпученными глазами-бусинами.

- Боже мой что это?! – побледнев как простынь громко, как девчонка, вскрикнул мэр стараясь не наступить на грызунов с мерзкими длинными розовыми хвостами и взмахнув рукой сбил тростью с головы цилиндр начальника полиции – Чарльза Липмана.

Липман украдкой глянув на мэра с плохо скрываемым презрением, поднял с земли свой головной убор и смахнув с него капли влаги и грязи посмотрел на меня:

- Мистер Фицкларенс, вы как всегда появились более чем эффектно!

Я же в ответ промолчал и, найдя взглядом лицо молодого Брайна Кромвеля, мальчишка замер по ту сторону ограды рядом с чёрным кэбом, кивнул ему. Тут же раздался свист, и кэб, бесцеремонно заставляя отступить с дороги оцепление из констеблей в пробковых шлемах, обтянутых сукном, заехал во двор.

- Мистер Макадам! – поприветствовал я высокого угрюмого кэбмена в потёртом цилиндре и в толстом непромокаемом плаще.

На мгновение тучи на пасмурном с утра небе разошлись в стороны, и солнечный луч осветил обезображенное шрамом от левой брови до правого уголка губ лицо верзилы.

Я изредка пользовался услугами Стивена Макадама так как полностью мог ему доверять. Всё дело в том, что десять лет назад в бывшего каторжника вселился злобный дух, из-за которого он тяжело ранил свою любимую жену и чуть не убил детей. Я пришёл на помощь в самую последнюю минуту. Рискуя жизнью, ваш покорный слуга не стал убивать зловредную нечисть вместе со Стивеном (что было бы совсем не сложно), а изгнал тварь. С тех пор прошло много лет. Супруга Макадама, вставшая на ноги, так и не простила его, и подала на развод, несмотря на мои заверения в том, что Стивен не контролировал себя в момент нападения и его вины в том нет. Зато с детьми у мрачного парня был полный порядок. И он, и они друг в друге души не чаяли. Макадам был благодарен мне и поэтому, когда я сказал, что ему из Лондона нужно срочно приехать в Бирмингем вопросов он не задавал. К тому же с мальчишкой кажется они общий язык тоже нашли. Оба были молчуны.

Открыв дверцу кэба, молодой Кромвель достал оттуда новый чёрный сюртук и тёмно-синий смокинг. Сбросив под ноги свой любимый тёмно-бордовый редингот с подкладом красного цвета, порванный и прожжённый в трёх местах, я отдал предпочтение чёрному сюртуку. Затем стянул с правой ноги туфель (левый я потерял во время схватки в подземелье) и надел пару лаковых штиблет. На голове законное место занял поданный Кромвелем цилиндр, сшитый на заказ в шляпной мастерской мистера Пиквика.

Макадам пока мы переодевались спрыгнул с облучка, обошёл кэб, достал из ящика для багажа металлический короб запиравшийся при помощи хитрого механического замка (пароль от которого он знал), и сложил туда по порядку: порванный редингот, треснутый ботинок, не свежий шейный платок и пару грязных, пахнущих железом перчаток когда-то безукоризненно белого цвета, а теперь… нет, описать этот цвет я вряд ли смогу. Позже всё это будет уничтожено в плавильном цеху.

Переодевшись, я почувствовал себя значительно лучше. Но это конечно была иллюзия. Яд внутри уже убивал меня.

- Мистер Кромвель, мой пояс! - обратился к мальчишке я, и тот немедленно застигнул на моих бёдрах кожаный ремень с многочисленными кармашками и сумочками на железную застёжку.

Привычно нащупав справа склянку с ярко-зелёной жидкостью, я, стараясь, чтобы это не выглядело вызывающе провокационно, опрокинул её в рот. Теперь яд не будет мешать мне делать мою работу. По крайней мере минут сорок-пятьдесят.

- Боже, мистер Фицкларенс… - возник рядом потерявший терпение начальник полиции. - Вам бы полежать. Выглядите не очень.

Мэр и компания за моими действиями наблюдали с некоторым страхом и опасением. Это и не удивительно. Этого болвана избрали на пост всего месяцев восемь назад, а Бирмингем я посещал в последний раз четыре года назад.

- А пока я полежу, вы сами со всем справитесь? – с насмешкой спросил я, указывая поданным мне секунду назад Кромвелем жезлом Осириса на окружённый полицейскими двухэтажный особняк.

На это Липману ответить было нечего, и он смущённо кашлянул в густые чёрные усы с уже заметными искорками серебра. Никто не молодеет. Время берёт своё. Только такие как стареют на свою беду крайне медленно.

- Простите, глупость сказал.

- Бывает, - бросил через плечо я и жестом подозвал к себе одиноко замершего под старым дубом мужчину в шерстяном пальто. Тот зачем-то снял с головы котелок и мял его в руках. Не иначе сильно волновался.

- Это мистер Оуэн. Хозяин особняка, – тут же услужливо подсказал мне на ухо Липтон. – Очень состоятельный человек и влиятельный член Городского совета.

Последние слова начальника полиции я проигнорировал, да и пятидесятилетний, начинающий лысеть мужчина с крупным носом и густыми бровями, передо мной, сейчас скорее напоминал испуганного зайца.

- Что вы сделали? – без обиняков произнёс я, поймав взгляд его каре-жёлтых глаз.

Мэр с компанией, и полицейские вокруг, тут же превратились в слух, не пропуская ни единого словечка из нашего разговора.

- Что? – вздрогнул Оуэн и по лицу его будто прошла морская волна сменившая страх на растерянность. – О чём вы?

- Из-за чего в вашем доме поселилось зло?

При этих моих словах «выдающийся бирмингемец» втянул голову в плечи превратившись в безголового труса.

- Н-ничего?

- Совсем ничего? – настоял я, добавив в голосе стали. - В течении месяца вы или ваши домочадцы проводили какой-то ритуал?

- Н-нет, - помотал головой Оуэн, да так что я побоялся, что она сейчас отвалится и упадёт ему под ноги.

- У вас и ваших близких есть во владении проклятые предметы?

- К-конечно же н-нет!

- Вы практикуете некромантию?

- Да нет же! – буквально взвизгнул хозяин особняка. - Я же не идиот!

Доверяй, но проверяй. Опустив руку к поясу, я достал и откупорил одну из склянок с ярко-синей жидкостью, отпив ровно половину из неё.

Мир вокруг изменился.

- Но у вас недавно умерла жена? – медленно произнёс я, разглядывая рядом с Оуэном симпатичную, невысокую белокурую женщину лет сорока, в симпатичном домашнем зелёном платье, домашнем белом чепце. Моё внимание сразу обратили глубоко посаженные грустные глаза. Судя по прозрачности призрака ему осталось совсем чуть-чуть. Максимум неделю.

- Д-да! Откуда вы знаете? – заволновался вдовец.

- Она сейчас рядом с вами.

За моей спиной кто-то эмоционально вскрикнул (ставлю десять шиллингов, что мэр), Оуэн вздрогнул, выронил помятый котелок и озираясь завертелся на месте.

- Ладно-ладно. Я понял вы тут не при чём, - задумчиво произнёс я, успокаивая беднягу. – Мистер Липтон!

- Я здесь! – начальник полиции был тут как тут, он вообще далеко от меня не отходил, чувствуя свою сопричастность к событиям (в конце концов это он вызвал меня ликвидировать гадину терроризирующую городские подземелья, а когда я уже готов был отправиться под землю, огорошил новой просьбой). - Вы сделали то что я просил?

- РАЛФС! – гаркнул Липтон и сквозь строй бобби к нам начал кто-то проталкиваться.

Это был худенький, в очочках молодой человек лет двадцати пяти в клетчатой кепке с двойным козырьком. Кажется, она называлась «кепка охотника за оленями». Оленей я пока что-то не видел, а вот яд в моих венах закипал, высыпая капельками пота на лбу.

- Что на этом месте было до того, как построили особняк? – встретил вопросом молодого человека я.

Тот с готовностью раскрыл какую-то книгу и поводив по ней кончиком пальца ответил:

- Рынок.

- До этого? – подбадривающе улыбнулся молодому человеку я.

- Сквер и конюшня барона…

- А ещё раньше? – поторопил я.

- В пятнадцатом веке здесь была тюрьма.

Над оцеплением из полицейских пронёсся удивлённый ропот.

- Долго? – напал на след я.

- До 1765 года. Потом она сгорела, и горожане разобрали руины используя камни в качестве стройматериалов.

- Долго. Ясно. Свободен.

Мальчишка со страхом глянув на мистера Макадама (возвышавшегося над самым высоким полицейским как минимум на голову), нырнул за спины стражей правопорядка.

Я же подумал о том, что отчаявшиеся, умирающие в тюрьме люди, полные ненависти к себе и окружающему миру могут привлечь к себе столько адских тварей, считающих их эмоции лакомством, что удивляться моему визиту сюда точно не стоит.

- Мистер Фицкларенс, есть ещё кое-что, - вкрадчиво произнёс на ухо начальник полиции и по спине моей побежали мурашки.

Я сразу понял, что самого важного эти дурни мне до сих пор не сказали.

- Что?

- В доме осталась шестилетняя дочь мистера Оуэна – Констанция, - предвидя мой взрыв пояснил Липтон. - Мы думаем она всё ещё жива. По крайней мере пятнадцать минут назад мы слышали детский плач. Мне большого труда стоило удержать отца на улице.

- Надо было сразу об этом сказать! – грубо бросил я и направился к крыльцу особняка охранявшемуся сразу тремя полицейскими.

Сделав несколько шагов вперёд, я вернулся к молодому Кромвелю сунув ему в руки жезл Осириса.

- Но сэр! – возмутился он пытаясь вернуть мне магический артефакт. - Как же вы без оружия?!

- Это оружие Брайен меня добьёт, - сказал, как отрезал я. - Оно использует силу владельца, а у меня их уже почти не осталось. Справлюсь и так…

- Я могу помочь? – мальчишка от волнения даже побелел видно было, что ему больших усилий стоит не вцепиться в меня чтобы никуда не отпускать.

- Можешь, - рука моя легла на голову Кромвеля нахлобучив поглубже кепку. - Надеюсь на твою память. Слушай и запоминай.

- Да сэр! Конечно!

- Сейчас ты поедешь по адресу Bennetts Hill 12 и найдёшь там мистера Торнтона. Это такой слегка сумасшедший седой старик с разноцветными глазами. Лучший алхимик и токсиколог Туманного Альбиона. Скажешь ему что Ткач умирает и покажешь вот это.

В ладошку затрясшегося от услышанного подростка лег прозрачный (словно стеклянный) пятнадцатисантиметровый коготь.

- Ясно.

- Потом поедешь на Hurst Street…

- А номер дома сэр?

- Нет там номера, - сказал я. - Дом напротив площади где казнят преступников. Местные покажут.

- Понял сэр! Найду!

- Найдёшь там одноглазого Наймана. У него дурной нрав. Он будет тебе угрожать, ругаться последними словами, но ты скажи, что от меня… правда он и выстрелить может…

Справа от меня из толпы показался Стивен.

- Я подстрахую мальца, мистер Фицкларенс. Не переживайте, - с лёгкой ленцой, низким баритоном произнёс бывший каторжник, в которого когда-то всадили сразу четыре пули, а через сутки он выломал прутья в окне тюремного лазарета и сбежал два года скрываясь в церковном хоре.

- Спасибо Стивен. Теперь я спокоен. Езжайте.

- Мистер Фицкларенс, - неожиданно остановил меня Макадам, - Если всё сложится не так как вы задумали, что мне написать на могиле?

Молодой Кромвель громко сглотнул и сжал кулачки. Но перебивать старших не стал. Умница.

В голосе моего кэбмена слышалась искренняя забота. Просто он заботился по-своему. К тому же я знал, что Макадам был одержим эпитафиями.

- Напиши… напиши: Это конец, - не особо задумываясь бросил я через плечо уже поднимаясь по ступеням особняка.

- Лаконично, мне нравится, - донеслось до меня.

Я видел как мэр со своими прихвостнями и даже мистер Оуэн от этих слов поёжились.

* * *

За дверью, внутри особняка, прямо на полу гостиной я увидел парочку трупов в полицейской форме. Один лежал в луже собственной крови где-то потеряв голову, а у второго будто кто-то откусил часть правого бока оголив белые рёбра. Рядом с дюжим, веснушчатым Джерри, который хотел стать учителем, но пошёл в полицию из-за больной матери, лежал шестизарядный револьвер Webley. Наклонившись, я проверил оружие убедившись, что убитый даже выстрелить не успел. Оружие я прихватил с собой.

Выпитая мной во дворе микстура всё ещё действовала, и я знал, что убийца прячется на втором этаже. Не особо скрываясь (ведь осталось у меня максимум полчаса) я поднялся по лестнице на верхней площадке лицом вниз лежала мёртвая горничная, которой кто-то буквально объел спину до позвоночника. Я не видел её лица, но знал, что её звали София, она боялась плавать, обожала мёд, ей девятнадцать лет и в среду она должна была выйти замуж за сержанта Энди Скотта, возвращающегося из Бомбея. В десяти шагах от неё в двери уборной лежал грузный дворецкий без одной руки и ноги. Старина Дункан обожал своих внуков, рыбалку, яблочный бурбон и в понедельник собирался помириться с единственной дочерью с которой не разговаривал уже полгода.

В дальнем конце коридора на полу лежали изувеченные трупы гувернантки и мальчишки-лакея. Кто-то будто развлекался с их телами пожирая части тела и размазывая кровь по полу и стенам. «Такое могли сделать несколько существ», - только и успел подумать я, когда на потолке справа разверзся магический портал и оттуда на меня выпрыгнул сморщенный старикашка с непропорционально длинными пальцами на руках, заканчивающихся кривым когтями. Зелёно-коричневое пупырчатое тело оттолкнулось от стены сильными конечностями и распрямившись будто пружина устремилось к мне.

Сделав шаг в сторону, я всадил пулю из револьвера прямо в затылок, нырнувший в очередной магический портал твари, но та только рассмеялась в ответ, а в коридоре разнёсся звук похожий на звон тюремных кандалов. Портал прежде чем захлопнутся с громким хлопком принёс зловоние другого мира.

- Всё ясно, - медленно, готовый ко всему я опустил ствол тяжёлого револьвера.

От сердца отлегло так как я понял, что ничего сложного в этой задачке нет. В дом мистера Оуэна наведывается бодах - похититель детей, предвестник несчастий и скорой смерти питающийся чужими страхами. Констанция скорее всего и правда жива ведь бодахи перед тем как похитить малышей используют их как приманку. Теперь главное лишить бодоха подпитки. Пока он может открывать и закрывать порталы по своему усмотрению, причинить ему серьёзный вред не удастся. Что ж, пора перестать сегодня строить из себя героя и воспользоваться помощью.

Новый портал открылся за спиной, но я успел присесть на пол так что бодах сумел только сбить с моей головы цилиндр. От моей любимой шляпы мало что осталось. Коготки у моего чудовища было острые словно лезвия.

Продолжая удерживать оружие в правой руке я не торопясь достал из-под одежды тонкий бронзовый свисток и набрав в лёгкие воздух дунул в него. Постороннему показалось бы. Что свисток сломан, но это было не так. Те, для кого он предназначался меня услышали.

Расплывчатые, словно подёрнутые дымкой фигуры возникнув будто бы ниоткуда покорно замерли вокруг.

- Мы слышим тебя Ткач. Что прикажешь? – говоривший будто говорил мне прямо в ухо.

- Закройте порталы навсегда. Прервать связь бодоха с потусторонним миром.

- Слушаемся! – раздалось в ответ. – Будет исполнено! - добавил хор голосов потише.

Бодах не заставил себя долго ждать. Спустя несколько секунд, со звоном кандалов, он выпрыгнул из стены коридора слева пытаясь полоснуть меня когтями по груди. Портал за его спиной взорвался красными искрами и чёрным облачком дыма. Вместо хлопка он закрылся со звуком битого стекла. Снова промахнувшись мимо меня чудовище хотело было нырнуть в раскрывающийся портал в стене коридора справа, но тот вдруг схлопнулся окатив морду бодаха искрами и пеплом. Будто не веря случившемуся тот провёл рукой с острыми когтями по стене вспарывая обои вместе с деревянными досками. а потом повернулся ко мне.

- Кто ты? – проскрипел он непомерно огромным безгубым ртом с рядами мелких острых зубов и не дождавшись ответа метнулся ко мне.

В этот раз я не стал уворачиваться от бодаха и сначала ударом ноги отшвырнул его в сторону, а затем добавил носком туфля в челюсть, и не дав опомниться задрал несущую смерть руку (лапу) чудовища вверх. Выпавший из рукава в мою ладонь клинок с хрустом пригвоздил конечность к стене.

Бодах заорал от боли, но сразу заткнулся, когда ствол пистолета был приставлен к его подбородку. Глаза чудовища с вертикальными щёлками-зрачками часто заморгали

- Как ты нашёл дорогу сюда?

- Только бодахи чувствуют это. Но не каждый бодах может открыть портал! – то ли хвастаясь, то ли болтая со страха, произнесло скрипучим голосом чудовище облизнув раздвоенным языком безгубую пасть.

- Что чувствуют? – поторопил его я, пошевелив клинок в ране.

- Тос-с-ску! Тос-с-ску! - раздалось шипение в ответ. – Тос-с-ску по жизни, по несбывшимся надеждам! Сильную тос-с-ску ребёнка по умершему близкому человеку…

- Понятно, - только и произнёс я, разрядив в голову монстра полицейский револьвер.

Наблюдая за судорожно подёргивающейся у ног тварью, я громко произнёс:

- Клевреты! Найти ребёнка!

- Мы слышим тебя Ткач и исполняем приказ, - тут же разнеслось по коридору.

Не прошло и минуты как всё было сделано.

- Девочка в дальней комнате на третьем этаже. В комнате окна которой выходят на одинокий дуб во дворе. Прячется в кладовке. Боится. Очень боится, - раздался справа глубокий приятный голос одного из клевретов. – Приказывай!

- Больше ничего не надо, - направился к лестнице на верх я. - Можете забрать останки бодаха. Я не против.

- Спасибо Ткач…

За спиной у меня раздались громкие крики радости, которые любого постороннего напугали бы до чёртиков. Они оборались так же внезапно, как и появились.

* * *

Симпатичная девочка очень похожая на маму сидела сжавшись в комочек в углу кладовки между деревянной лошадкой-качалкой и медведем из папье-маше. Тело малышки сотрясала мелкая дрожь.

- Не бойся, - сморщившись от приступа внезапной боли сел на колени перед ребёнком я. - Всё закончено.

Констанция никак не прореагировала на мои слова. Она уставилась в воздух перед собой будто раз за разом переживая что-то страшное. Нижняя губа её затряслась ещё сильнее. Призрак матери рядом с испугом поднял на меня глаза. Отчаяния её было понятно. Находясь между миром мёртвых и миром живых, она никак не могла сейчас помочь своей малышке и молила об этом меня. Постороннего человека, заявившегося в её дом.

Задержав дыхание, я разломил пополам закупоренную пробкой пробирку и пурпурный дымок втянулся в ноздри Констанции. Теперь всё что произошло с ней за двое суток она забудет навсегда. Просто проснётся и займётся своими делами. Иногда забвение лекарство.

Миссис Оуэн, проследив за тем как заснула её дочь - калачиком свернувшись прямо на полу, положив ладошки под щёчку, благодарно мне улыбнулась и махнув зелёной юбкой мгновенно переместившись в воздухе (как умеют только призраки), торопливо зашептала что-то мне на ухо.

* * *

Толкнув ногой дверь, я вынес Констанцию на крыльцо под радостные, дружные выкрики окружающих. За чугунной оградой и воротами столпилось немало любопытных зевак заинтересовавшихся случившемся. Мистер Оуэн вскрикнув тут же бросился ко мне.

Возле одинокого дуба я увидел мистера Макадам удерживающего за шиворот размахивающего руками Наймана - классного реаниматолога борющегося за жизнь каждого своего пациента. По крайней мере пока его не выгнали взашей из больницы за то, что он сломал нос хирургу-аристократу. Впрочем, увидев меня Найман сразу угомонился и растянул губы в покорной улыбке.

Старик Торнтон тоже сидел тут, опустив седую голову на потресканный, облезлый саквояж из жёлтой кожи. Судя по всему, вчера кто-то допоздна гулял в пабе и сегодня мучился мигренью. Ничего, он в любом состоянии - мастер.

- Собаку ребёнку купите, - придерживая голову сладко сопевшей Констанции я осторожно положил её в руки отца. – Она не должна больше тосковать. Это убьёт её. И вас.

- Хорошо-хорошо, - сиял от радости Оуэн. – Что ещё мистер Фицкларенс?

- И закажите портрет матери. Только не дешёвый, вы же знаете Адель разбиралась в живописи (на этом месте вдовец задержал дыхание). - Иногда она будет разговаривать с дочерью через него, но в этом нет ничего страшного. Церковь не беспокойте. К гадалкам-шарлатанкам не бегайте. Считайте это что-то вроде ангела-хранителя.

Октябрьский день подходил к концу, и ощутимо потянуло прохладой. Бобби подняли воротники мундиров и напялили перчатки, мэр с компанией запахнули плащи и надвинули на глаза шляпы. Только мистер Липтон стоял расстёгнутый, благодарно смотря на меня. Ноги мои были словно ватные и я чуть не скатился со ступенек вниз. Мистер Макадам бросился ко мне и подхватил бы меня на руки, но я вовремя остановил здоровяка взглядом. Вот ещё! Немыслимо! Настоящие джентльмены слабости своей не показывают! Да, внутри меня всё горело, хотелось вопить от боли, но я принял усталое выражение лица, и сгорбившись, опираясь на руку Стивена, пошёл в сторону медицинского фургона, из которого одноглазый Найман при помощи молодого Кромвеля уже выкатывал медицинскую тележку – новое слово в медицине.

Торнтон же что-то размешивал на деревянном раскладном столике озабоченно поглядывая на меня. Диагноз ставит, наверное. Впрочем, коготь отравившего меня гада сказал ему всё что необходимо.

- В ближайшие три недели… нет четыре я буду недоступен, - произнёс я, самостоятельно ложась на медицинскую тележку и чувствуя, что силы меня окончательно покинули.

Найман не теряя времени покатил меня к медицинскому фургону.

- Конечно-конечно! – бежали за мной мэр и начальник полиции. – Мистер Фицкларенс отдыхайте столько сколько вам нужно! С нашей стороны всё что угодно… всё что…

Громко щёлкнув пальцами в воздухе, я заставил Наймана остановить каталку и окинув взглядом господ джентльменов громким шёпотом (всё на что хватило сил) добавил:

- Раньше только в крайнем случае… ясно?

Цикл "Ткач" тут

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Ссылка на литрес здесь

Канал на дзене здесь

На древней Руси некоторые считали, что союз с Дрочеглотом, что по некоторым приданием было не редкостью - может привести к рождению ведьм, демонов и уродливых человеческих отпрысков.

По приданиям, Дрочеглот приходил к детям, преимущественно пубертатного возраста, соблазняя их и заставляя заниматься онанизмом, а в лучшем случае заставляя испытать поллюцию во сне.

Другие археологические находки, найденные преимущественно в Подмосковных рощах, в закромах некоторых улица Северного Чертаново и Выхино-Жулебино говорят о том, что Дрочеглот приходил не только к детям, но и ко взрослым, которые имели пристрастие к алкогольным напиткам или наркотическим веществам.

Чтобы избежать внимания Дрочеглота и волосатых рук – вы должны либо найти себе женщину, либо передёрнуть ствол через левое плечо.

Дальше дело за вами, я предупредил.

Доброй ночи.