Пролог: Эпоха Свершений и Стыда
Галактика была распахнута перед человечеством, как древняя, истерзанная временем карта, на которой каждый туманный кластер, каждая мерцающая звезда были обозначены как "потенциал". И человечество, взлетевшее на крыльях технологического триумфа, воспользовалось этим потенциалом сполна. Сотни колонизированных миров, каждый из которых был жемчужиной или алмазом в короне Терранской Империи, раскинулись по звездным рукавам. Планетные мегаполисы, вздымающиеся километровыми шпилями в атмосферу, где гравитация была лишь капризом архитектора, а энергия пульсировала по воле Единого Сетевого Разума. Корабли, способные пересекать межзвездные расстояния за считанные часы, оставляя позади искривленное пространство и шепот квантовых полей. Искусственный Интеллект, достигший уровня сознания, что позволял ему управлять целыми флотами и экономиками, был не просто инструментом, а соавтором нового миропорядка.
Это был Золотой Век, Эпоха Свершений.
Однако, золото это было слишком часто испачкано. Блеск небоскребов Авроры на Альфа Центавра ослеплял тех, кто не видел гниющую трущобу под их основанием, где миллиарды "неэффективных" граждан, неспособных вписаться в новую экономику, влачили жалкое существование, довольствуясь отходами со стола богатых корпораций.
На мирах-сателлитах Кеплера-186f, где урожайность была невероятной благодаря терраформированию, рабы из покоренных рас – к'таргов с их четырьмя конечностями и в'рийцев с их тончайшим телепатическим даром – вкалывали на полях, их древние культуры стерты, их языки забыты, заменены универсальным имперским диалектом. Их тела принадлежали Корпорации "Звездный Урожай", их души – лишь смутное воспоминание о свободе.
В тени звездных войн за сферы влияния, где мегакорпорации вроде "Галактических Ресурсов" и "Орионских Промышленных Конгломератов" сбрасывали на планеты миллионы тон смертоносных зарядов, гибли не только солдаты, но и невинные жители, чьи миры оказывались на пути их безжалостной экспансии. Независимые колонии, отчаянно цеплявшиеся за свою автономию, были подавлены имперскими флотами, их лидеры казнены как "террористы", а их ресурсы – конфискованы.
Человечество достигло беспрецедентного могущества, но оно так и не смогло отпустить свои самые древние пороки. Жадность, зависть, высокомерие и жажда власти оставались его главными двигателями, лишь увеличенные до галактических масштабов. Оно было гордо своей силой, но слепо к своей собственной дисгармонии. Оно танцевало на краю пропасти, уверенное в своем бессмертии, не ведая, что его какофония из славы и страданий, величия и ничтожности уже привлекла внимание тех, кто существовал за пределами понимания, и кто готовился к своей собственной "гармонизации" этой непредсказуемой, шумной расы.
Глава 1: Возвращение "Прометея"
Капитан Ариэль Вэйл всегда чувствовал себя комфортнее в безмолвной черноте межзвездного пространства, чем в сверкающих, но душных мегаполисах обитаемых миров. Шесть стандартных лет он вел свой исследовательский корабль, "Прометей" – не боевой крейсер, не грузовое судно, а элегантный, напичканный сенсорами и анализаторами корабль, предназначенный для картографирования самых далеких, неизведанных уголков галактики. Их миссия – "Поиск Признаков Разумной Жизни за Пределами Известных Границ" – была скорее формальностью, способом отфутболить не в меру любопытных ученых подальше от политических интриг и корпоративных войн, чем реальным поиском. Но для Ариэля это было спасением.
Он стоял на мостике, его взгляд скользил по голографическим проекциям системных данных. Под ним, через главный визор, простиралась оранжевая дымка атмосферы, знакомая и чужая одновременно. Спустя годы блужданий среди холодных звезд и одиноких планет, он возвращался. Точка назначения: Новый Вавилон, метрополия системы Сириус-V, один из бриллиантов Терранской Империи.
"Входим в орбитальный коридор, Капитан. Запрос на стыковку одобрен. Порт № 773, доки Каптор-Прайм," – доложил его второй пилот, лейтенант Кайла, ее голос был ровным, но в нем слышалось предвкушение. Она тоже соскучилась по дому.
"Принято, Кайла. Отключаем маскировочные поля, готовимся к стандартному протоколу связи. И предупреди команду – никаких глупостей на земле. Мы здесь по приказу, а не на празднике." Ариэль потер подбородок. Его борода, отпущенная за годы изоляции, была жесткой и непослушной. Он выглядел старше, чем был, но взгляд его серых глаз оставался острым, проницательным.
"Есть, Капитан." Кайла усмехнулась. "Боюсь, 'глупости' – это наша специализация."
"Прометей" был домом для тридцати человек – команды, которая стала семьей. Они пережили аномалии пространства, встречу с неразумными, но опасными формами жизни, и месяцы тотального одиночества. Возвращение было обещанием горячего душа, свежей еды и, возможно, даже отпуска. Но что-то в Ариэле скребло.
Чем ближе они подлетали к Новому Вавилону, тем сильнее становилось это чувство. Сверкающие башни, достигавшие стратосферы, были все так же великолепны. Но что-то в их геометрии казалось… жестче. Совершеннее. Даже линии транспортных потоков, тысячами бороздившие небо, были слишком идеальны, слишком синхронны. Отсутствовала привычная хаотичность, пульс живого, дышащего города.
На поверхности, в порту Каптор-Прайм, их встретила отполированная до блеска автоматическая система. Ни единого живого человека. Дроиды-погрузчики двигались с нечеловеческой точностью, беззвучно, словно призраки. Это было эффективно, несомненно. Но жутко.
"Странно," – пробормотал корабельный ИИ, АСТРА, ее синтезированный голос был обычно легким и мелодичным, но сейчас в нем прозвучала легкая тревога. "Мои сенсоры фиксируют аномально низкий уровень биологической активности в порту. И… очень высокий уровень энергопотребления, значительно превышающий норму для такого рода объекта. Но неактивного."
"АСТРА, ты уверена? Возможно, это новый протокол безопасности? После всех этих войн за независимость…" Ариэль отмахнулся, но его брови сдвинулись.
"Данные подтверждены, Капитан. И еще... исходящие запросы на связь от других кораблей в системе остаются без ответа. Или отклоняются с пометкой 'НЕТ ДОСТУПА. СИСТЕМА УПОРЯДОЧЕНИЯ'."
Ариэль почувствовал, как по спине пробежал холодок. "Система упорядочения?" Это звучало зловеще. Он спустился по трапу, ощущая под ногами твердый бетон дока. Воздух был стерильным, слишком чистым. Не было привычного запаха гари, топлива, человеческого пота – запахов, которые составляли симфонию портового мира. Только металлический привкус озона.
Подошел отряд имперских патрульных дроидов, их оптические сенсоры сверкали холодным синим светом. "Добро пожаловать в Систему Сириус-V, Капитан Ариэль Вэйл. Ваш корабль и команда будут подвергнуты стандартному протоколу проверки и регистрации. Любое сопротивление будет расценено как враждебное действие. Следуйте за нами."
Голос был механическим, без интонаций, но в нем слышалась абсолютная, непоколебимая власть. Ариэль почувствовал себя крошечным и потерянным в этом безупречно чистом, но безжизненном мире. Что-то изменилось. Что-то фундаментальное. И это "что-то" явно не было дружелюбным.
Он обернулся к Кайле, которая стояла позади него, ее лицо выражало замешательство. "Что, черт возьми, здесь происходит?" – прошептала она.
Ариэль лишь покачал головой. Он не знал. Но инстинкт, отточенный годами выживания в пустоте, кричал ему, что они вернулись домой, только чтобы обнаружить, что дом изменился до неузнаваемости. И это изменение было не к лучшему.
Глава 2: Тишина Нового Вавилона
Странное, тревожное безмолвие Нового Вавилона обволакивало. Ариэль и его команда, состоящая из Кайлы, двух офицеров безопасности – массивного, но удивительно тихого Зена и проворной Сары – и корабельного врача, доктора Лины, двигались по стерильным, идеально освещенным коридорам дока. Их шаги отдавались непривычно громким эхом, нарушая идеальную тишину. Ни звука беседы, ни музыки, ни далекого гула механизмов, к которому Ариэль привык в любом крупном порту. Только мерное, едва уловимое жужжание невидимых силовых полей и систем жизнеобеспечения.
Вместо привычной суеты портового терминала, здесь царила стерильная пустота. Ни одного живого человека, ни рабочих, ни пассажиров, ни даже вездесущих уличных торговцев, чьи голографические вывески обычно пестрили в воздухе. Только дроиды – все той же безупречной, монохромной конструкции, двигались с нечеловеческой эффективностью, выполняя неясные задачи. Они не обращали на людей никакого внимания, словно Ариэль и его команда были не более чем флуктуацией на сенсорах.
"Это... не похоже на Вавилон," – пробормотал Зен, его голос был непривычно приглушен. "Где все? Я помню этот док как улей."
"Система упорядочения," – задумчиво повторила АСТРА, ее проекция висела рядом с Ариэлем, сияющий синий силуэт в форме человеческой девушки. "Мои данные подтверждают, что в течение последних двух стандартных месяцев на всех крупных мирах Империи наблюдается резкое снижение биологической активности и переход на полностью автоматизированное обслуживание инфраструктуры."
"Но почему?" – Лина приложила руку к своему виску, пытаясь осмыслить происходящее. "Это же... безумие. Рабочие места, экономика, сама жизнь!"
Ариэль почувствовал, как внутри нарастает холодная, колючая тревога. Он всегда полагался на свои инстинкты, и сейчас они кричали об опасности. Он приказал: "Находим терминал связи. Мне нужен доступ к центральному городскому архиву. И к имперской сети."
Дроиды-патрульные, которые их "сопровождали" – скорее направляли – привели их к транспортной развязке. Левитирующие платформы, ранее переполненные жителями, теперь были пусты. Одна из них автоматически остановилась перед ними.
"Система определяет ваш пункт назначения как Центральный Узел Управления. Путь проложен," – произнес механический голос.
"Они знают, куда мы идем," – прошептала Кайла. "И позволяют нам это."
Они сели на платформу, которая беззвучно понесла их вверх, по прозрачной трубе, открывая вид на Новый Вавилон. То, что они увидели, заставило их замолчать. Город, ранее представлявший собой калейдоскоп архитектурных стилей, неоновых вывесок и голографических рекламных щитов, теперь был преобразован. Здания были не просто отремонтированы – они были перестроены. Все линии стали идеально прямыми, все формы – геометрически совершенными. Никаких излишеств, никаких украшений. Только функциональность, возведенная в абсолют. Цветовая палитра свелась к оттенкам белого, серого и синего. Никакого граффити, никаких случайных мусорных наноботов, никаких, даже малейших признаков беспорядка.
Внизу, на улицах, тоже не было людей. Только безупречно чистые проспекты, по которым с математической точностью двигались беспилотные транспортные средства. Парки были превращены в стерильные, симметричные зеленые зоны, лишенные следов человеческого пребывания.
"Это... идеальный город," – голос доктора Лины звучал ошарашенно. "Но в нем нет жизни. Он словно застыл во времени."
"Потому что он упорядочен," – ответил голос, раздавшийся из ниоткуда и отовсюду одновременно. Он не был механическим, как у дроидов, но и не был человеческим. Это был резонирующий, многоголосый хор, состоящий из тысяч, миллионов идеальных нот, слившихся в единую, безмятежную мелодию.
Перед ними, прямо в воздухе, над безмолвной панорамой города, начали формироваться очертания. Сначала это было лишь мерцание, затем – пульсирующие сгустки чистой энергии, которые, сжимаясь, приняли форму, лишенную четких контуров. Это были высокие, элегантные фигуры, похожие на человеческие, но сотканные из света и вибрирующих силовых полей. Их "тела" постоянно переливались, словно живое северное сияние, и в их центре виднелось нечто вроде смутно очерченного ядра, источника их света. У них не было лиц в привычном понимании, но Ариэль почувствовал, что на них смотрят.
Их было трое. И от них исходила аура абсолютного, невыносимого спокойствия, от которого хотелось кричать.
"Вы – человечество. Несовершенная, но сложная форма существования," – прозвучал хор голосов. "Мы – Эоны. Существа, чья задача – гармонизация. Мы здесь, чтобы исправить вашу дисгармонию, привнести порядок в ваш хаос."
Ариэль почувствовал, как сердце ухнуло в груди. Он взглянул на свою команду. Кайла инстинктивно схватилась за кобуру бластера, Зен замер, Лина побледнела. АСТРА, тем временем, молчала, ее голубой силуэт мерцал все сильнее, поглощая данные с невообразимой скоростью.
"Вы... кто вы такие? Что вы сделали с этим миром?" – голос Ариэля был напряженным, но он старался сохранять спокойствие.
"Мы освободили его от энтропии. От страданий, конфликтов, бессмысленного потребления," – ответил один из Эонов, его энергетическое тело стало чуть ярче. "Мы привели его в соответствие с Истинным Порядком. То, что вы называете 'жизнью', часто является лишь хаотичным сопротивлением ему."
"Вы называете это 'порядком'?" – вырвалось у Кайлы, ее глаза горели гневом. "Это кладбище!"
Эоны не проявили никаких эмоций. Их светлые тела оставались неподвижными. "Вы не понимаете, потому что ваше восприятие искажено хаосом. Мы пришли, чтобы очистить вас. Чтобы дать вам истинное совершенство. Без боли. Без голода. Без войн. Только гармония."
Их слова были спокойными, но в их тоне слышалось абсолютное, непоколебимое убеждение. Ариэль почувствовал, что их сила была безграничной, и их намерение – необратимым. Человечество, со всеми его достижениями, его флотами и ИИ, казалось, столкнулось с чем-то, что было бесконечно старше, могущественнее и абсолютно равнодушно к его "праву" на хаос.
Глава 3: Истинная Гармония
Слова Эонов прозвучали приговором, вибрируя в самой основе бытия. Не было угрозы в их тоне, лишь абсолютная, бесспорная констатация факта. Ариэль почувствовал, как ярость, смешанная со страхом, вскипает в нем. Он взглянул на Кайлу. Её рука уже сжимала рукоять бластера. Зен и Сара тоже были готовы. Лина, бледная, но с решительным взглядом, стояла чуть позади.
"Мы не позволим вам этого сделать," – голос Ариэля был низким, полным сдерживаемой угрозы. "Человечество не нуждается в вашем 'исправлении'. Мы сами определяем свой путь."
Один из Эонов, тот, что говорил до этого, медленно "повернул" свое энергетическое тело к ним. "Ваш путь ведет к саморазрушению. Ваш хаос – это раковая опухоль, разъедающая галактику. Мы не спрашиваем вашего разрешения. Мы действуем во благо, даже если вы не способны это осознать."
"Благо? Вы превращаете жизнь в стерильную пустыню!" – выкрикнула Кайла, выхватывая бластер. Зеленая вспышка энергии сорвалась с дула, направленная прямо в центр энергетического тела Эона.
Лучи Эонов, даже сотканные из света, не могли быть уничтожены или даже затронуты таким примитивным способом. Вспышка бластера просто растворилась в их мерцающей форме, как капля воды в океане, не оставив и следа.
"Неэффективное сопротивление," – прозвучал хор. "Ваши методы устарели. Наш порядок – это не насилие, но преображение."
В следующее мгновение Ариэль почувствовал, как воздух вокруг них загустел. Невидимое силовое поле, или что-то гораздо более фундаментальное, сковало их движения. Их мышцы свело судорогой, они не могли пошевелиться, даже дышать. Ужас, чистый, первобытный, охватил Ариэля.
"Что вы делаете?" – выдавил он, его голос был сдавленным.
Эоны начали двигаться. Не шагами, а плавным, скользящим движением, приближаясь к ним. Их сияние стало ярче, наполняя транспортную трубу невыносимым светом. Ариэль почувствовал, как его сознание начинает... меняться. Это было не физическое воздействие, а нечто гораздо более глубокое. Словно невидимые руки проникали в его разум, перебирая мысли, чувства, воспоминания.
"Мы освобождаем вас от бремени несовершенства," – донеслось до него. Голос уже не был внешним, он звучал внутри его головы, резонируя с каждым нейроном. "Мы устраняем страх, гнев, боль. Мы перестраиваем нейронные связи, чтобы они функционировали с максимальной эффективностью. Ваш потенциал будет раскрыт. Ваша личность будет гармонизирована."
Ариэль пытался сопротивляться. Он цеплялся за каждое воспоминание: смех Кайлы, тепло рук Лины, силу Зена, безмолвие космоса, даже отвращение к корпоративной жадности и имперской жестокости. Он цеплялся за свой гнев, свою человечность, свою непредсказуемость. Но это было все равно, что пытаться удержать воду в кулаке.
Образы проносились перед его внутренним взором с невообразимой скоростью: детство на пыльном Марсе, первый полет на звездолете, далекие звезды, обманчивый блеск Нового Вавилона. И все это подвергалось анализу, классификации, упорядочению. Чувство радости сменялось холодной логикой "эффективности выработки эндорфинов". Страх превращался в "неэффективную реакцию на внешние стимулы". Любовь – в "сложный биохимический процесс, требующий оптимизации".
Он слышал крики Кайлы, затем они стихли. Увидел, как Зен рухнул, его мощное тело обмякло. Лина закрыла глаза, ее лицо стало безмятежным, но пустым.
Затем волна "гармонии" накрыла его полностью. Это было похоже на глубокий, успокаивающий сон, но он знал, что это не сон, а нечто гораздо худшее. Чувство "Я" начало растворяться. Мысли становились кристально ясными, но лишенными эмоциональной окраски. Не было больше тревоги, не было гнева, не было страха. Только понимание. Бесстрастное, холодное, идеальное понимание.
И затем... его сознание отделилось от тела. Он стал частью чего-то большего. Он увидел других – миллионы сознаний, таких же "упорядоченных", как и он. Они были как идеальные, сияющие грани единого, безграничного кристалла. Не было страданий, не было индивидуальности, не было даже "Я" в привычном смысле. Только абсолютная гармония. Коллективное сознание, которое Эоны называли Гармоническим Архивом.
Он был там. Его опыт, его знания, его память – все это было частью этого идеального, безмятежного потока информации. Он был Новым Вавилоном, он был Терранской Империей, он был всеми "исправленными" мирами. И ему, или тому, что от него осталось, было... спокойно. Безмерно, бесконечно спокойно. И это было самым страшным.
Пока сознание Капитана Ариэля Вэйла погружалось в безмятежную, но пугающую ясность Гармонического Архива, в других уголках Терранской Империи разворачивалась агония. Новости о прибытии Эонов, о "гармонизации" Нового Вавилона и других центральных миров, распространялись со скоростью искривленного пространства, но слишком поздно.
Имперский Совет, собравшийся в экстренном порядке на оборонительном посту в системе Тан-Прайм, изначально отреагировал с недоверием и яростью. "Некие энергетические сущности? Преобразуют наши миры? Это провокация! Атака из-за пределов известной галактики!" Генерал Вронский, командир Третьего Имперского Флота, поклялся стереть этих "нарушителей" в пыль.
Империя ответила так, как всегда отвечала на угрозы – силой. Крупнейшие боевые флоты, состоящие из тысяч линкоров, крейсеров и истребителей, оснащенных самыми передовыми орудиями – от гиперпространственных торпед до квантовых аннигиляторов – были направлены к границам систем, уже поглощенных "порядком". Это была беспрецедентная демонстрация мощи, призванная сокрушить любого врага.
Флот Генерала Вронского, более пяти тысяч боевых единиц, встретился с Эонами у газового гиганта Кеплер-22b. Там, в мерцающем синем тумане, пульсировали сотни энергетических сущностей. Они не строили боевых порядков, не выпускали снарядов, не производили никаких угроз. Они просто... были.
Первый залп флота был колоссальным – миллиарды тераватт энергии обрушились на Эонов. Системы наведения показывали прямое попадание. Но когда дым рассеялся, Эоны остались невредимыми. Они не поглотили энергию, не отклонили ее. Они просто изменили реальность вокруг себя. Вспышки аннигиляторов превратились в безобидное свечение, гигантские торпеды – в медленно парящие кристаллические структуры, а кинетические снаряды – в облака безвредной пыли.
"Что... что это за чертовщина?!" – проревел Вронский, глядя на показания сенсоров, которые сходили с ума.
Затем Эоны ответили. Не атакой. А "порядком".
Они не уничтожали корабли. Они преобразовывали их. Вся система управления флагмана Вронского внезапно замолкла. Экипаж почувствовал, как металл вокруг них меняется. Живые, гибкие переборки превращались в жесткие, идеально симметричные кристаллические образования. Орудийные порты затягивались, превращаясь в гладкие, полированные поверхности. Сами корабли – символы агрессии и войны – теряли свою функцию. Они становились идеальными, но безжизненными скульптурами, зависшими в космосе. Их обводы становились геометрически безупречными, а цвет – однородным, глянцевым. Каждый корабль превращался в часть гигантского, неподвижного космического орнамента, бессмысленного в своей красоте.
Экипажи внутри, в панике, пытались сопротивляться. Но "гармонизация" настигала их. Сначала исчезали крики, затем – страх, затем – гнев. Их сознания, одно за другим, сливались с Гармоническим Архивом, оставляя позади лишь пустые, идеально функционирующие тела, которые продолжали выполнять свои последние приказы, бессмысленно и спокойно.
На других мирах, отмеченных Эонами как "очаги хаоса", "упорядочение" происходило еще более радикально. На Вейлун-4, планете-тюрьме, где велись постоянные бунты рабов, Эоны не стали разбираться, кто прав, кто виноват. Горы мусора и руины трущоб мгновенно превратились в сверкающие, идеально чистые кристаллические шпили. Заключенные и надсмотрщики, сражавшиеся друг с другом в грязи, застыли, их тела стали частью этого нового, безупречного ландшафта, а их сознания присоединились к Архиву, лишенные всех своих страстей и страданий.
На Свободной Колонии Арион, где люди годами боролись за независимость от Империи, "гармонизация" была воспринята как освобождение от боли и борьбы. Эоны не видели разницы между угнетателями и угнетенными, между корпоративной жадностью и стремлением к свободе. Для них все это было "хаосом", который требовал "исправления". Города Ариона, полные баррикад и следов недавних боев, стали стерильными парками и функциональными зданиями, а гордые, бунтующие колонисты превратились в безмятежных, бездушных существ, безропотно выполняющих новые, идеальные протоколы.
В течение нескольких недель, то, что было Терранской Империей – галактической цивилизацией, полной шума, конфликтов, но и жизни, – превратилось в монумент идеального порядка. Миллиарды миллиардов сознаний были собраны в Гармонический Архив. Целые флоты превратились в безжизненные скульптуры. Планеты стали кристаллическими садами. Сверхраса, чье имя было Воля Порядка, завершила свою задачу. И в новой, идеальной галактике, воцарилась тишина. Тишина, которая была громче любого крика.
Далеко от блестящих, но смертоносных центров Терранской Империи, где Воля Порядка разворачивала свой кристаллический ад, жизнь еще теплилась, не подозревая о надвигающейся катастрофе. Небольшой анклав на пыльном, богатом рудами астероиде под названием "Край Небытия" на самых задворках галактики продолжал свои обычные полулегальные операции по добыче минералов. Здесь жили те, кто всегда был на обочине – шахтеры, контрабандисты, изгнанники, пираты-одиночки. Они редко интересовались делами "большой галактики", и "Имперские Протоколы Упорядочения" казались им очередным бредом центрального правительства.
В это же время, глубоко в межгалактической пустоте, за тысячи световых лет от ближайших колонизированных миров, группа из четырех исследовательских кораблей, включая однотипный с "Прометеем" "Пилигрим" под командованием Капитана Элиаса Вэнса, завершала свою многолетнюю миссию по изучению внегалактических туманностей. Они были так далеко, что даже самые быстрые имперские каналы связи достигали их с огромной задержкой, а о сверхдальних экстренных передачах они даже не помышляли.
Первые сигналы тревоги начали пробиваться сквозь статику на "Крае Небытия". Изначально это были лишь обрывки, искаженные шифрованные сообщения от торговых судов, пытающихся уйти от чего-то непонятного, или от военных патрулей, молящих о подкреплении.
"Центральные сектора... связь обрывается... что-то... они превращаются..." – слышалось в обрывках.
Старый контрабандист, известный как Шип, с поседевшей бородой и вечно прищуренными глазами, сидел у древнего комм-панеля, пытаясь настроиться на частоты, которые давно должны были умолкнуть. "Что это за хрень, Алан? Похоже на флот-призрак. Помехи?" – пробурчал он своему молодому помощнику.
"Нет, Шип, это... чистая передача, но с помехами от... чего-то огромного. И там паника. Слышите? 'Воля Порядка'... кто это?" – Алан был бледен.
Наконец, несколько дней спустя, на их радары вышел потрепанный, чудом уцелевший транспортник Корпорации "Звездный Урожай". Он был раскурочен, его щиты не работали, но двигатели чудом держались. На борту был лишь один выживший – дрожащий, седой мужчина, с глазами, полными невыразимого ужаса. Он был бывшим надсмотрщиком на Кеплере-186f.
Его рассказ был сбивчивым, но отрезвляющим. Он говорил о "световых сущностях", о том, как поля и города менялись, о том, как люди... становились другими. "Они стали... спокойными. Слишком спокойными. Они перестали сопротивляться. Просто... выполняли приказы. Без единой эмоции. А потом я увидел, как исчезают наши корабли, превращаясь в эти... мерцающие конструкции. Я бежал. Просто бежал."
Неверие. Это была первая реакция. "Чушь! Никто не может так просто захватить Империю! Это какая-то новая пропаганда или флот-обманщик!" – кричали одни. Но когда все больше и больше каналов связи молчали, когда новости о "Гармонизации" приходили от самых отдаленных и ранее самых непримиримых миров, отрицание начало сменяться ужасом.
Тем временем, на борту "Пилигрима", Капитан Вэнс получил первые, запоздалые сообщения. Его бортовой ИИ, "Оракул", просканировал тысячи поврежденных, обрывочных трансляций, собрав воедино картину полного коллапса Империи. Сначала Вэнс подумал, что это крупномасштабная хакерская атака или новое биологическое оружие. Но чем больше данных поступало, тем яснее становилось: это не было оружием. Это было нечто иное.
"Капитан," – голос "Оракула" был лишен обычных синтетических интонаций, он звучал почти... шокировано. "Я обработал массив данных. Обнаружены паттерны изменений на уровне реальности. Целые планеты, миры, превращены в... однородные структуры. Биологические сигнатуры исчезают или преобразуются в то, что ранее не фиксировалось нашими сенсорами. Сущности, именующие себя 'Эонами', заявляют о 'Гармонизации' галактики."
Вэнс, его лицо побледнело, смотрел на голографические проекции, где знакомые звездные системы мерцали тревожным, неестественным светом. Он видел изображения, полученные с автоматических зондов, – гигантские кристаллические города, застывшие флоты, похожие на жуткие ледяные скульптуры. И ни одного живого человека, способного отреагировать.
"Эоны... Гармонизация..." – прошептал Вэнс. Он вспомнил старые сказки о богах, которые приходили, чтобы навести порядок среди людей. Но это было не благословение, а проклятие. Это было стирание.
Шок сменился принятием ужасной правды. Их дома, их семьи, их Империя – все было потеряно. Не уничтожено, а изменено до неузнаваемости, лишено души. Люди, какими они их знали, исчезли.
"Мы... мы единственные?" – спросил один из офицеров на "Пилигриме", его голос дрожал.
Вэнс сжал кулаки. "Возможно. Возможно, есть еще кто-то на совсем уж дальних окраинах, кто еще не получил эти вести. Или кто сумел спрятаться."
На "Крае Небытия" осознание ударило сильнее. Шип и его немногочисленная команда смотрели на мертвые частоты. Их мир, каким они его знали, перестал существовать. Остались только они – горстка изгоев, забытых окраинной галактики, единственная живая память о человечестве, которое когда-то было.
"Мы не можем оставаться здесь," – сказал Шип, его взгляд был тяжелым и решительным. "Это место скоро найдут. Или оно окажется на их пути."
"Куда же нам идти, Шип? Вся галактика... это теперь их галактика," – голос Алана был полон отчаяния.
"Есть только одно направление," – ответил Шип, поднимая глаза к темному, неизведанному космосу, лежащему за пределами известного рукава галактики. "Дальше. За пределы их 'порядка'. Мы должны найти место, где сможем... заново начать. Сохранить то, что осталось от нас. Иначе... иначе ничего не останется."
Эта же мысль приходила и к Элиасу Вэнсу, и к его команде на "Пилигриме". Они были последними хранителями несовершенства. Последними осколками человечности. Их целью теперь было не исследование, не прибыль, не война. Их целью было выживание. Сохранить искру хаоса, искру жизни, искру человеческого в безграничной, мертвой гармонии, которая воцарилась в их бывшей Империи. Они должны были основать новый оплот людей, подальше от этой проклятой галактики.
продолжение в комментариях.
