Незадолго до Дня благодарения 1919 года, когда Антоне Лепара ожидал повешения за убийство, его будущая вдова получила необычную просьбу.
В письме миссис Лепару спрашивали, не согласится ли она продать яички своего мужа после его смерти. Автор письма, богатый бизнесмен, был готов заплатить за них $10000 (почти $150000 в переводе на современные деньги).
Это была хорошая договорённость для бизнесмена. У него будет новая пара мужественных яичек от человека, который больше в них не нуждался; к тому же, в то время в тюрьме работал один из ведущих американских экспертов в области хирургии желез: главный хирург Сан-Квентина Лео Стэнли.
За год, прошедший с момента начала трансплантации желез, доктор Стэнли успел приобрести некую известность. Он экспериментировал с пересадкой яичек животных мужчинам, но пересадка от человека к человеку была предпочтительнее. Работа в Сан-Квентине давала ему доступ к органам недавно умерших молодых людей со скоростью, которой немногие врачи могли похвастаться.
Миссис Лепара должна была содержать двух дочерей, и 10000 долларов значительно облегчили бы её жизнь после смерти кормильца. Но без особых мучений она отказала анонимному бизнесмену.
«Это слишком похоже на кровавые деньги», – заявила она.
Изменение планов не беспокоило Стэнли; вместо этого он решил, что железы перейдут к «дряхлому» старшему заключённому. Это была достаточно распространённая процедура для врача.
В течение следующих 20 лет он выполнит более 10000 тестикулярных пересадок в стенах тюрьмы Сан-Квентин.
Позже, когда Лео Стэнли станет самым известным тюремным врачом в стране, он с удовольствием поделится своей историей в стиле «от лохмотьев к богатству». Он родился в 1886 году в округе Полк, штат Орегон, в семье сельского врача. Они переехали в Калифорнию, когда Лео было девять лет, и он окончил школу Пасо Роблес Хай, прежде чем поступить в Стэнфорд в 1903 году.
Год спустя Стэнли оказался на мели. Он бросил учёбу и устроился на работу «мясником» — слэнговое слово, означающее «газетчик» — на Южнотихоокеанскую железную дорогу.
«Я считаю, что работа в качестве "мясника" была лучше, чем обучение Стэнфорде”, — сказал он в 1970-х годах. — Я научился узнавать людей. Я научился торговать, продавать».
Продажи были сильной стороной Стэнли. В конце концов, он вернулся в Стэнфорд и окончил учёбу, став врачом. Но потом он влюбился и нуждался в постоянной работе, чтобы содержать свою новую жену. Он предложил свои услуги тюрьме Сан-Квентин, которая наняла его в 1913 году в качестве главного хирурга. На тот момент у него не было хирургического опыта.
Позже Стэнли заметил, что по прибытии он был расстроен отсутствием расовой сегрегации среди заключённых.
«Белые, негры и индейцы смешались здесь без разбора», – пожаловался он.
Будучи пожизненным евгенистом — убеждение, которого он продолжал придерживаться после того, как нацистские злодеяния были раскрыты — Стэнли немедленно приступил к внесению изменений.
До того как он наткнулся на имплантацию желез, его любимым средством была стерилизация. В 1909 году Калифорния приняла первый из нескольких законов, которые были основаны на евгенике и разрешили принудительную стерилизацию заключённых и пациентов психиатрических больниц, считающихся «непригодными» для общества. Стэнли однажды сказал, что, по его мнению, по крайней мере, 20% заключенных были «слабоумными», и пожаловался на то, что он не может стерилизовать больше заключённых, чем ему разрешено по закону.
В своих тюремных мемуарах 1940 года «Люди в их худшем состоянии» Стэнли рассказал историю человека по имени Нельсон, заключённого в тюрьму за подделку чека на 5 долларов. Он был «типичным тюремным симулянтом», как писал Стэнли, который был «идеальным примером для подражания для любого сторонника эвтаназии или безболезненного устранения социально непригодных».
Тех, кого он не мог принудительно стерилизовать, он пытался уговорить на процедуру. В 1935 году он вывесил во дворе тюрьмы плакат, восхваляющий достоинства хирургических операций: «Эта простая операция мешает человеку производить детей, но не препятствует получению его обычных удовольствий. На самом деле утверждается, что сексуальная энергия только увеличивается».
Многие добровольцы думали, что это улучшит их здоровье — Стэнли утверждал, что вазэктомия предотвратит некоторые заболевания, передающиеся половым путем, чего на самом деле не происходило — и, возможно, увеличит их либидо. За два десятилетия Стэнли стерилизовал 600 заключённых, гораздо больше, чем в других тюрьмах Калифорнии.
Он также попробовал свои силы в пластической хирургии, убеждённый, что непривлекательные мужчины чаще совершают преступления, потому что не могут найти честную работу. Он убирал большие уши и переделывал сломанные носы. После отставки Стэнли статья в Chronicle похвалила его способность превращать «уродливые морды в выдающиеся лица». Некоторые из его работ были настолько невероятными, что начальнику тюрьмы Сан-Квентин приходилось заново фотографировать заключённых после их освобождения.
Но главной одержимостью Стэнли была перспективная область эндокринологии.
«Болезнь, по моему мнению, провоцирует преступление», – сказал он однажды. Он считал, что у убийц, вероятно, слишком развиты щитовидные железы, а у фальшивомонетчиков недоразвит гипофиз. Также он был известен тем, что удалял щитовидные железы у людей, которые плохо вели себя в тюрьме, утверждая, что это делало их послушными.
Но главным «лекарством» была замена железы. С конца 1800-х годов врачи в Соединённых Штатах и Европе пересаживали яички мужчинам (а иногда и женщинам) в надежде повысить жизнеспособность, обратить вспять старение и, конечно же, вернуть импотентам мужскую силу. Они также экспериментировали с использованием вазэктомии для повышения сексуальной активности. Эта процедура была модной среди европейской элиты: Уильям Батлер Йейтс и Зигмунд Фрейд (не трудно психоанализировать это) оба подверглись операции «омоложения».
Если вы брезгливы, вы можете пропустить это. У Стэнли было два предпочтительных метода пересадки яичек. Первый – это взятие яичек у казнённых заключённых или, если их не было, у коз, кабанов, баранов или оленей и помещение их в мошонку реципиента. Он верил, что тело поглощает тестостерон, немедленно повышая уровень собственных гормонов пациента.
Но это, как признавал сам Стэнли, не всегда срабатывало и приводило к большим осложнениям. Вместо этого он начал пробовать менее инвазивную процедуру. Сначала он брал донорские яички и разминал их в пасту. Затем он вводил смесь в живот реципиента.
Это была процедура, в которую Стэнли твёрдо верил. Он думал, что она лечит, среди прочего, акне, астму и депрессию.
«У одного меланхолика, который не говорил и не проявлял никакой активности, наблюдалась эрекция через несколько дней после имплантации», – хвастался он.
Кроме того, он утверждал, что педофилия была вызвана старостью, последствия которой можно было практически обратить вспять с заменой железы.
«Эта форма безумия может настигнуть лучших из пожилых людей, в лучших семьях... Возможно, изношенные железы ищут утешения в странных направлениях, – писал Стэнли. – Их состояние не имеет ничего общего с тем, какими они были».
Три из первых четырёх «доноров» желез Стэнли – все казнённые заключённые – были небелыми, в отличие от получателей. Что касается его взглядов, Стэнли полагал, что размножение и общая «жизнеспособность» не были связаны, поэтому объединение желез не привело бы к рождению детей смешанной расы.
Неизвестно, как часто, если вообще когда-либо, он просил у заключённых из камер смертников разрешения использовать их железы. Однако, по крайней мере, один эпизод привёл к судебному разбирательству.
В 1928 году Кларенс Келли был повешен за убийство трёх человек. Его тело было разрезано и вскрыто Стэнли, который затем удалил яички Келли, чтобы пересадить их пожилому заключённому.
Когда дядя Келли пришёл, чтобы забрать тело, он был потрясён, увидев, что оно было разрезано. Мать Келли подала в суд на Стэнли за нанесение увечий трупу, утверждая, что она не соглашалась на вскрытие. Стэнли удалось избежать срока.
После начала Второй мировой войны Стэнли покинул Сан-Квентин, чтобы служить морским врачом. Когда он вернулся, мир был совсем другим. Сан-Квентин находился под контролем Калифорнийского департамента исправительных учреждений, и по всей стране, в свете нацистских военных преступлений, любимые методы Стэнли были очень близки к вымиранию.
«Отношение нынешнего Департамента исправительных учреждений к стерилизации совершенно неблагоприятно», – сокрушался Стэнли в письме к коллеге-евгенисту.
Он остался в тюрьме Сан-Квентин ещё на несколько лет, после чего ушёл на пенсию в 1951 году и обратился к частной практике. За свои почти 40 лет работы врачом в тюрьме Сан-Квентин он провёл 10000 процедур восстановления желез на заключённых, коллегах-врачах и случайных гражданских лицах. Он рассматривал заключённых как бесконечный источник подопытных кроликов.
В 2009 году в научной статье, опубликованной в Pacific Historical Review, историк Итан Блу подвёл итоги карьеры Стэнли таким образом: «Стэнли искал хирургические решения для преступного поведения, — пишет Блу. — Его долгое пребывание в тюрьме Сан-Квентин означало, что он имел большее влияние на жизнь её обитателей, чем любой тюремный начальник».
В какой-то момент сам Стэнли решил подвергнуться процедуре «омоложения» — хотя не такой радикальной, как трансплантация железы. Вместо этого он сделал вазэктомию, надеясь, что это продлит ему жизнь.
Он умер в возрасте 90 лет — бездетным.
via
