Великая депрессия показала слабости нерегулируемого капитализма, что привело к созданию множества новых инструментов государственного вмешательства. В США «Новый курс» Рузвельта ознаменовал переход к активной роли государства в экономике через программы социальной защиты, инфраструктурные проекты и финансовые реформы, такие как создание Федеральной корпорации страхования вкладов [1]. Эти изменения стали основой для формирования современной системы социальной экономики.

Финансовая катастрофа 1970-х годов, вызванная нефтяными шоками [2] и последующей стагфляцией, стала мощным катализатором экономических изменений. Рост цен на нефть в 1973 и 1979 годах резко увеличил производственные издержки, привёл к инфляции и экономическому спаду одновременно - явлению, которое классическая кейнсианская модель не могла объяснить. Это подорвало доверие к государственному вмешательству в экономику и стимулировало переход к неолиберальным подходам: дерегуляции, приватизации, сдерживанию инфляции через монетарную политику и снижению роли государства. В результате произошёл сдвиг от послевоенной модели госкапитализма к рыночному фундаментализму 1980-х годов.

Глобальный финансовый кризис 2008 года, в свою очередь, обнажил системные риски, связанные с избыточной дерегуляцией банковской сферы и сложностью современных финансовых инструментов. В ответ были введены такие меры, как более жесткие требования к капиталу банков, стресс-тестирование финансовых организаций и программы количественного смягчения, направленные на поддержку ликвидности.

Финансовые катастрофы также ускоряют развитие инновационных подходов и технологий. Например, кризис 2008 года стимулировал развитие финтех-отрасли и технологий блокчейна, что привело к появлению криптовалют (биткоина) и альтернативных форм финансирования. Эти изменения знаменуют собой не только реакцию на кризис, но и фундаментальные сдвиги в экономической архитектуре. Однако такие инновации, как видно на примере криптовалют, нередко становятся объектами последующего контроля со стороны крупных корпораций и государств.

Биткоин был создан в 2008 году анонимным разработчиком под псевдонимом Сатоши Накамото. Введение биткоина часто рассматривается как реакция на глобальный финансовый кризис 2008 года, который выявил значительные недостатки традиционной финансовой системы. В своём программном документе «Bitcoin: A Peer-to-Peer Electronic Cash System» [3] Накамото подчеркнул необходимость создания системы электронных платежей, не зависящей от доверия к финансовым посредникам, что отражает стремление избежать проблем, проявившихся в ходе кризиса.

Долговой кризис еврозоны, разразившийся в 2010 году, стал результатом чрезмерной задолженности ряда стран (особенно Греции, Италии, Испании и Португалии) на фоне глобального финансового кризиса 2008 года. Он выявил структурные проблемы внутри Евросоюза: отсутствие фискального союза при наличии общей валюты, а также зависимость слабых экономик от внешнего кредитования. Кризис стал катализатором значительных экономических изменений: ужесточения бюджетной политики (введение политики жёсткой экономии), создания антикризисных фондов ЕС, усиления надзора за госфинансами стран-членов, а также привёл к росту евроскептицизма и переоценке модели неолиберального управления. В долгосрочной перспективе он ускорил дискуссию о необходимости реформировать европейскую экономическую архитектуру, в том числе усилив интерес к альтернативным денежным системам и цифровым валютам.

Каждая финансовая катастрофа неизбежно порождает дебаты о балансе между свободным рынком и государственным вмешательством. С одной стороны, кризисы требуют немедленных действий, чтобы смягчить их последствия, с другой - открывают окно возможностей для фундаментальных реформ. Эти изменения, однако, не всегда гарантируют устойчивость. Как показывает история, решения одного кризиса часто становятся основой для возникновения нового.

Литература

[1] Мальков В.Л. Великий Рузвельт. «Лис в львиной шкуре» : [рус.]. — М. : Эксмо, 2018. — 560 с. — (Величайшие менеджеры в истории). — ISBN 978-5-04-090372-6.

[2] J. Bradford DeLong. Supply Shocks: The Dilemma of Stagflation

[3] S. Nakamoto. Bitcoin: A Peer-to-Peer Electronic Cash System : [pdf]. 2008.

Предыдущий пост: Социальные кризисы и их роль в трансформации моделей управления

Продолжение: Великая депрессия: уроки адаптации и структурных реформ

Этот пост входит в Часть 8. Влияние мутаций: инновации и кризисы

Роль технологических, социальных и финансовых кризисов в преобразовании экономических систем. Анализ примеров внезапных изменений, таких как Великая депрессия, промышленная революция и цифровая трансформация.

Серия Происхождение экономических систем путём естественного отбора

Черчилль — фигура, вокруг которой сложилось множество мифов. Ему неоправданно приписывают десятки (если не сотни) высказываний, а о его жизни рассказывают множество небылиц. Однако Черчилль был неординарной личностью, и нередко то, что кажется невероятным вымыслом, оказывается настоящим фактом его биографии. Мы разобрали несколько расхожих утверждений о жизни политика.

1. Черчилль был гражданином США

Большей частью неправда. По современным законам он бы имел на это право: матерью Уинстона Черчилля была американка Дженни Джером, дочь преуспевающего нью-йоркского финансиста Леонарда Джерома. Она часто бывала в Европе, и однажды, в августе 1873 года, во время регаты на острове Уайт принц Уэльский (будущий король Эдуард VII) представил ей молодого аристократа Рэндольфа Черчилля.

Уже через несколько дней пара объявила о помолвке, а в апреле 1874 года состоялась свадьба. В том же году на свет появился первенец — Уинстон. В наше время он бы мог получить два гражданства: британское по отцу и американское по матери. Однако до 1934 года американское гражданство за границей передавалось только по отцовской линии. Лишь в 1994 году Конгресс США принял поправки к закону об иммиграции и гражданстве, которые давали право на гражданство США людям, родившимся за границей от американских матерей до 1934 года. Однако Черчилль к тому времени уже давно умер.

Зато у политика было почётное гражданство США (не дававшее, впрочем, никаких прав, привилегий и обязанностей обычного гражданства). Он получил его 9 апреля 1963 года по указу президента Джона Кеннеди. Для Черчилля даже изготовили специальный паспорт почётного гражданина — на торжественной церемонии в Белом доме его вручили сыну политика, поскольку сам Черчилль не смог приехать в Америку из-за плохого самочувствия. Черчилль стал первым человеком, получившим почётное гражданство США. После него этого звания удостоились ещё семь человек, но почти все — посмертно.

2. Черчилль родился в женском туалете во время танцев

Большей частью неправда. Мать Уинстона действительно была на балу в Бленхеймском дворце, когда у неё начались схватки, и не смогла дойти до отведённой ей спальни. Однако разрешилась от бремени она совсем не в туалете, а просто в одной из комнат дворца, которая в тот день использовалась как гардеробная.

Наиболее подробно обстоятельства рождения Черчилля описаны в трилогии The Last Lion писателя и историка Уильяма Манчестера (этот труд считается самой детальной биографией политика).

Манчестер пишет: «В этот вечер во дворце состоялся ежегодный бал Святого Андрея. Ко всеобщему удивлению, в том числе и мужа, [Дженни] появилась на нём в свободном платье и с бальной книжкой. Она танцевала,когда начались схватки. Рэндольф писал своей тещё: "Мы пытались остановить их, но безрезультатно". Собственно, пришла пора выбирать место для родов. Её внучатая племянница Энн Лесли впоследствии описала эти поиски. В сопровождении слуг и тёти Рэндольфа Клементины, леди Кэмден, она, спотыкаясь, ушла с вечеринки, которая, кажется, весело продолжилась без неё, и, пошатываясь, направилась "мимо бесконечной анфилады гостиных, через библиотеку, «самую длинную комнату в Англии»", к своей спальне.

Она не успела. Она потеряла сознание, и её отнесли в маленькую комнату рядом с большим залом Бленхейма. Когда-то она принадлежала капеллану первого герцога; сегодня это была женская гардеробная. Распластавшись, она лежала на бархатных накидках и горжетках из перьев, которые ловко вытянули из-под неё, когда бал закончился и весёлые гости разошлись. Это была долгая ночь, слуги сновали туда-сюда с припарками и полотенцами».

Миф о туалете возник, вероятно, из-за ошибки в переводе, ведь в английском языке слово cloakroom имеет два значения: «гардеробная» и «туалет» (в качестве эвфемизма).

3. Черчилль был опытным каменщиком и сам построил своё загородное имение

Полуправда. Черчилль не был заядлым спортсменом (хотя неплохо фехтовал и играл в поло), зато находил чрезвычайно полезным физический труд. Он считал, что это лучший отдых от труда умственного. А из всех вариантов физического труда больше всего ему нравилось ремесло каменщика.

Загородное имение он, конечно же, не строил — Черчилль купил старинное поместье Чартвелл в 1922 году, и всеми его переделками занимался модный в то время архитектор Филип Тайден. Зато политик сам возводил кирпичные ограды в саду поместья и даже принял участие в строительстве маленького игрового коттеджа для своих дочерей.

Одна из них, Мэри, позже вспоминала: «Пока мой отец возводил краснокирпичные стены, которые теперь окружают сад, ему пришла в голову прекрасная идея: построить небольшой однокомнатный домик. Он предназначался для нас обеих, но Сара, поступившая в пансион в 1927 году, довольно быстро утратила к нему интерес. Так это очаровательное здание стало известно как Мэрикот».

Для строительства коттеджа Черчилль нанял профессиональных каменщиков, но работал вместе с ними. В 1928 году он писал Стэнли Болдуину: «Провёл прекрасный месяц, работая над книгой и строя коттедж: 200 кирпичей и 2000 слов в день».

После того как в прессе появилась фотография Черчилля за работой, Джеймс Лейн, мэр Баттерси и основатель Объединённого профсоюза строительных рабочих, предложил ему вступить в их ряды. Несмотря на скептическое отношение к своим строительным навыкам, Черчилль согласился, заполнил заявление, оплатил членский взнос и был официально принят в профсоюз. Его членская карточка гласила: «Уинстон С. Черчилль, Уэстерхем, Кент. Профессия: каменщик», а местом работы значилось поместье Чартвелл.

Однако вступление Черчилля в эту организацию вызвало бурную реакцию среди членов профсоюза. Многие возмущались тем, что политика, который руководил подавлением всеобщей забастовки 1926 года, приняли в их ряды. В конечном итоге эти дебаты привели к тому, что исполнительный комитет профсоюза аннулировал членство Черчилля.

4. Черчилль сознательно допустил бомбардировку Ковентри, чтобы скрыть дешифровку немецкого кода британской разведкой

Неправда. Эту информацию распространил офицер британской военной разведки Фредерик Уинтерботэм. В годы Второй мировой войны он вместе с коллегами руководил программой по взлому шифра, используемого немецкой армией, и передачей полученных сведений британскому командованию.

В 1974 году Уинтерботэм опубликовал книгу «Секрет Ultra», в которой утверждал: Черчиллю доложили, что целью ближайшего массового налёта немецкой авиации станет именно Ковентри, около 15:00 14 ноября, примерно за четыре часа до начала бомбардировки. Однако премьер-министр не распорядился ни эвакуировать людей, ни принять особые меры для защиты города, чтобы не скомпрометировать источник важной информации.

Работая над книгой, Уинтерботэм мог полагаться лишь на свои воспоминания: архивные материалы того времени были всё ещё засекречены. Тексты донесений Черчиллю от министерства военно-воздушных сил были обнародованы лишь в 1980-е годы. В рапорте от 12 ноября на основании частичных расшифровок в качестве возможных целей предстоящей немецкой операции «Лунная соната» упоминались пять районов, и Ковентри среди них не было. Как возможный объект скорой мощной бомбардировки этот город (наряду с Бирмингемом) упомянул немецкий военный лётчик, попавший в британский плен 9 ноября. Но к его информации разведка отнеслась скептически, продолжая считать наиболее вероятной целью атаки Лондон и окрестности.

Днём 14 ноября Черчилль получил тайное донесение от главы Секретной разведывательной службы. Историк Фредерик Тейлор в книге «Ковентри: 14 ноября 1940 года», проанализировав целый ряд свидетельств и воспоминаний, приходит к такому выводу: скорее всего, в этом донесении действительно говорилось, что атака будет направлена не на Лондон, а на другое место, но в нём не обязательно был точно указан Ковентри. Впрочем, историк отмечает: даже если бы Черчилль и знал о предстоящей бомбардировке Ковентри, при тогдашнем уровне коммуникаций организовать за считаные часы эвакуацию крупного (около 250 000 жителей) города, занятого повседневными делами, было просто невозможно. А противовоздушная оборона Ковентри и так была усилена ещё с 7 ноября.

5. Черчилль появился голым перед американским президентом Рузвельтом

Скорее всего, правда. Свидетельства об этом сохранились в воспоминаниях телохранителя Черчилля Уолтера Томпсона и одного из его секретарей — Патрика Кинны.

Как пишет исследователь биографии Черчилля Ричард Лэнгворт, история произошла в конце 1940 — начале 1941 года, во время визита политика в Белый дом. Рузвельт заехал в комнату Черчилля, чтобы поделиться с ним идеей: назвать международную организацию, которую он хотел создать после войны, Объединёнными Нациями. Черчилль же в этот момент только что вышел из ванны и был, как выразился ближайший помощник президента Гарри Хопкинс, «розовый и сияющий, в чём мать родила». Увидев перед собой Рузвельта, политик не растерялся и сказал: «Как видите, господин президент, мне нечего от вас скрывать».

Лэнгворт отмечает, что сам Черчилль не подтверждал, но и не опровергал правдивость этой истории. С одной стороны, вернувшись в Великобританию, он заявил королю Георгу VI: «Сэр, я полагаю, я единственный человек в мире, который принимал главу государства в чём мать родила». С другой стороны, в ответ на прямой вопрос биографа Рузвельта Роберта Шервуда политик уклончиво сказал, что «никогда не принимал президента, не завернувшись хотя бы в полотенце».

6. Уинстон Черчилль каждый день выпивал бутылку армянского коньяка

Неправда. Политик действительно любил коньяк. На сайте Международного общества Черчилля даже указана марка напитка, который он предпочитал прочим, — французский Hine.

Что же касается армянского коньяка, то он совершенно точно его пил — об этом сохранилось множество свидетельств. Например, в воспоминаниях советского военачальника Александра Голованова, маршала авиации с 1943 года, есть рассказ о встрече Сталина и Черчилля в августе 1942 года. Как пишет Голованов, Черчилль не терял времени за столом и пил вместе с зампредом Совнаркома Климентом Ворошиловым перцовку, а затем перешёл на коньяк: «Тем временем я увидел в руках британского премьера бутылку армянского коньяка. Рассмотрев этикетку, он наполнил рюмку Сталина. В ответ Сталин налил тот же коньяк Черчиллю. Тосты следовали один за другим. Сталин и Черчилль пили вровень».

Однако вряд ли политик имел регулярные поставки коньяка из СССР, особенно после окончания Второй мировой и начала холодной войны. Авторы книги «Армянская еда: факты, вымысел и фольклор» Ирина Петросян и Дэвид Андервуд пытались найти в архивных источниках хоть какие-то сведения о поставках Черчиллю армянского коньяка, но потерпели неудачу и пришли к выводу, что эта история — вымысел.

7. Термин «железный занавес» в значении «изоляционная политика СССР» придумал Черчилль

Полуправда. Черчилль не придумал сам термин, но ввёл его в широкое употребление. Вероятно, первым выражение «железный занавес» в этом контексте использовал Василий Розанов в книге «Апокалипсис нашего времени» в 1918 году: «С лязгом, скрипом, визгом опускается над русскою историею железный занавес». Позже этот термин упоминала Этель Сноуден в книге «Через большевистскую Россию», а также министр пропаганды Германии Йозеф Геббельс в своей статье «2000 год» в издании Das Reich.

Однако по-настоящему на весь мир это выражение прозвучало благодаря речи, которую Уинстон Черчилль произнёс 5 марта 1946 года в городе Фултон (США): «Протянувшись через весь континент, от Штеттина на Балтийском море и до Триеста на Адриатическом море, на Европу опустился железный занавес. Столицы государств Центральной и Восточной Европы — государств, чья история насчитывает многие и многие века, — оказались по другую сторону занавеса. Варшава и Берлин, Прага и Вена, Будапешт и Белград, Бухарест и София — все эти знаменитые города со всеми своими жителями и со всем населением окружающих их городов и районов попали, как я бы это назвал, в сферу советского влияния». И хотя сам Черчилль озаглавил свою речь Sinews of Peace, что можно перевести как «сухожилия (или мускулы) мира», в историю она вошла как «Речь о железном занавесе».

8. Черчилль сказал: «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой»

Неправда. Автор этой фразы — британский историк и публицист Исаак Дойчер. 21 декабря 1949 года, в день 70-летия Сталина, газета The Guardian опубликовала статью Дойчера, в которой тот писал: «Возможно, историк будущего, подводя итоги правления Сталина, напишет, что он принял Россию пашущей деревянными плугами и оставил оборудованной ядерными реакторами». Спустя несколько лет, на другой день после смерти Сталина, в левой газете The Manchester Guardian появился некролог авторства того же Дойчера. В нём он повторил свой тезис: «Суть исторических достижений Сталина состоит в том, что он получил Россию, пашущую деревянными плугами, и оставляет её оснащённой атомными реакторами». Цитата позже вошла в книгу Дойчера «Россия после Сталина» (1953) и даже в «Британскую энциклопедию» (том 21, 1964).

Приписывать цитату Черчиллю начали в СССР из-за нашумевшей статьи Нины Андреевой «Не могу поступаться принципами» («Советская Россия», 13 марта 1988 года). Позже в газете «Правда» появилось опровержение: «Приведённый ею [Андреевой] панегирик Сталину принадлежит отнюдь не Черчиллю. Нечто подобное говорил известный английский троцкист И. Дойчер». Однако такого же общественного резонанса, как сама статья, это уточнение не вызвало.

9. Черчилль — лауреат Нобелевской премии по литературе

Правда. Черчилль был не только политиком, но ещё и писателем. В юности он много сотрудничал с прессой: служил военным корреспондентом газеты The Daily Graphic на Кубе, публиковал репортажи из Индии в The Pioneer и The Daily Telegraph (позже они легли в основу его книги «История Малакандского полевого корпуса») и освещал Вторую англо-бурскую войну в The Morning Post.

Уже после начала политической карьеры Черчилль написал двухтомную биографию своего отца, четырёхтомник о Джоне Черчилле, первом герцоге Мальборо, и мемуары «Мои ранние годы». Всего его литературное наследие включает около полутора десятков книг, не считая многочисленных сборников речей.

Большинство его работ — документальные. За нон-фикшен он и получил в 1953 году Нобелевскую премию с формулировкой «За мастерство исторических и биографических описаний, а также за блестящее ораторское искусство, служащее защите высоких человеческих ценностей». Что касается художественной литературы, Черчилль написал лишь один роман и несколько рассказов.

________________________________
«Проверено» в Телеграм

В сообществе отсутствуют спам, реклама и пропаганда чего-либо (за исключением здравого смысла)