Темнейший. Глава 53
Солнце пряталось за горизонт. Вечер переходил в ночь. И тогда стражники заметили на вдалеке приближающихся к поместью конников. Стяги с синими гербами, кареты, повозки и всадники… Кортеж баронессы. Велена Дубек прибыла в поместье Миробоичей на свадьбу с Вальдемаром фон Нойманном. Стражники сообщили об этом немедленно.
-- Соберись, Вальд, -- говорил Камил. Служанки облачали Нойманна в роскошные одежды. – Веди себя так, как вёл с молодыми девицами в садах Ветрограда.
-- Это легко сказать, -- ответил Вальд. Одно дело переписываться со старухой. Другое дело – пытаться изобразить любовь по-настоящему. Камил подумал, что напоит Вальда «мужским» зельем, если тот будет испытывать слишком большое отвращение. «Мужское» зелье раскрашивает даже свинью… Но Вальд только намучается – всё-таки, он ничего не почувствует, а испытать катарсис он не способен.
Баронесса явилась сильно раньше времени. До свадьбы оставалось ещё три дня. Обычаи не одобряют видеться накануне свадьбы. Но Камил считал, что можно и пойти не уступки – любовники никогда не видели друг друга. Неприятно было только, что придётся возиться с баронихой всё это время.
Баронесса въехала в ворота на своей карете – вполне недурной, но всё же, видно, старой. Её сопровождали конные дружинники, с синими щитами. Карета остановилась. Сначала из неё вышел придворный. И потом помог спуститься худой женщине, в роскошном пышном платье.
Баронессу встретили торжественно. Не такая уж и старая. Камил ожидал совсем дряблую старуху. Но всё же она далеко не молодая. Морщины тронули худое лицо баронессы. Груди её сжимались платьем так, что казалось, будто они вполне ничего себе шарики – и даже не отвисают до колен…
Можно было бы даже молвить «недурно». Однако Камил на секунду вспомнил, что Есений хотел его поженить на ней. И сразу стало тошно. Хорошо, всё-таки, что братец сдох, невольно пронеслась такая мысль.
Нос крючком. Глазки маленькие, ещё и расположены далеко. А потом баронесса улыбнулась. И кривые зубы её торчали вперёд небольшим клювом.
Теперь ясно, почему дева без мужа так много времени.
Камил подтолкнул ошалевшего Нойманна.
-- Колбочки, -- напомнил он, как бы невзначай.
И тогда Вальд подошёл к баронессе.
Глаза у Велены сияли радостью. Она даже не представляла, насколько Нойманн красив. Вальд переплюнул её воображение. Поэтому Дубек лишилась дара речи. Застеснялась. Опустила взгляд. Но Вальдемар подхватил её под руку. Улыбнулся. Сказал что-то. И так все направились в гридницу, на ужин.
Первое время за столом баронесса стеснялась. Проглатывала слова. Заикалась. Она очень боялась спугнуть драгоценного Вальдемара – ангела, с золотыми локонами, крыльями и, должно быть, с бриллиантовым членом. Боялась спугнуть потому, что она-то за свою жизнь поняла, насколько страшна. Бедняга. Камил даже начал ей сочувствовать. Уж он-то понимал, каково быть отверженным изгоем. Но у мужчин всё проще – мужчинам можно поменяться, стать сильнее. Красота у мужчин – на последних местах, после харизмы, мужества и чувства юмора. А женщина, если страшна – горе…
Но постепенно баронесса рассказывала о себе всё больше. И тогда Камил различил в Велене Дубек те самые редкие, особенно для женщин, нотки. Нотки ума. Которые неизбежно появляются у одинокого человека, вынужденного коротать вечера за книгами, вместо объятий. Велена оказалась очень умной и мудрой. Слова и речь её были куда краше, чем лицо. Но, видать, мало кто мог это оценить в её краях.
Может, Есений в ней и увидел эту мудрость. Кто его знает.
Баронесса оказалась не настолько плоха, как все уже успели себе вообразить. Не так уж стара. Да ещё и умна. Вальд, конечно, не был рад. Но и совсем уж отчаиваться не стал – ухаживал за баронессой, будто за очередной девицей из Башен Знания. Не растерял ухажёрских навыков. И баронесса выглядела счастливой.
Все эти три дня Вальд и Велена провели в компании друг друга, однако, не добираясь до постели – по заверениям Нойманна.
-- Ты дождись сначала свадьбы, -- сказал ему Камил. – Но если случайно дойдёт до дела – помни. Только в кромешной темноте! И не давай ей притрагиваться руками. Делай дело быстро. И метко.
-- По другому и не собирался, -- поморщился Вальдемар.
-- Главное, заправляться не забудь. А то пустое дело будет…
В замок Миробоичей прибывало всё больше гостей.
Первым прибыл Лют Савохич со своими придворными-адептами. От свиты скверно пахло сыростью и плесенью, о чём Камил тут же сообщил барону.
-- Может и не вежливо так говорить. Но это ставит под угрозу вас же. Примите бани, -- сказал Камил и тут же осёкся – бани после такого придётся сносить под корень, а на земле разводить костёр.
Савохич обижаться не стал. Сказал лишь, что этот запах не смыть ничем. Но приказал придворным мазаться ароматическими маслами.
Лют разместил своих чудищ в лесу неподалёку – на всякий случай, если гости или князь устроят что-то нехорошее.
-- Свадьба – это прекрасная затея, -- сказал Савохич. – Прекрасный повод, чтобы прощупать всех лордов! Я бы до такого не додумался. Ха-ха! Теперь, Камил, главное произвести хорошее впечатление! И кто знает, куда заведёт нас эта дорожка…
-- Сюда прибудут Перепутичи. И Бродичи. Я не думал, что они согласятся.
-- Не велика заноза! Печально, что не приедут Светломоричи. Это они зря! Это их просчёт!
Следующими приехали Дубовичи. Путята со своей большой семьёй. Молодой – не старше Никлота, уверенный и энергичный. Крепко пожал руку Камилу. Показался вполне дружелюбным – и ведь ближний сосед, удивительно, что Камил раньше не наведался к нему в гости, что не имел с ним никаких дел – за первым же ужином обсудили несколько торговых договоров. Но тут выгодней всего было Савохичу – с его горной шерстью и углем, которых в баронстве Дубовичей почти не имелось. Между Камилом и Путятой же торговать было почти нечем. Разве что солью.
Дубович решил тоже присоединиться к коалиции по уничтожению разбойников – в его баронстве тоже водилось немало швали. А ещё он сказал, что не видит в Долге справедливости. Считал это узаконенным грабёжом, не имеющим смысла. Ведь Святомир мёртв. Мёртв даже Некрас. И Есений. И что Камил не может нести ответственности за поступки своих предков.
-- Наказывать надо было бы, если б Святомир предал Царя, -- говорил Путята. – Где это видано, чтобы за верность упрекали? Я понимаю, правда, почему Искро так поступил с вами. Он хочет, чтобы Миробоичи никогда не смогли ему отомстить. Никогда не смогли нарастить большой силы. Ведь война стоит на золоте. Нет богатств – нет дружины…
Данила Горнич приехал без своей семьи. Лишь с высоченными дружинниками – будто отбирал из самых громадных своих крестьян. Под такими громадинами едва ли не трещал пол. Он был ровесником Ларса и Савохича. Когда-то он сражался за Царя в войске Святомира, но всё же избежал виселицы князя. Хоть и попал в немилость. Коренастый, широкоплечий, с большими усами, за которыми не было видно рта. Данила Горнич поражал своей прямотой. Манеры у него оказались совсем не баронские.
-- Я воитель, -- сказал он, когда его же придворный сделал ему тихое замечание по поводу зычной отрыжки за столом. – А не аристократ. Но прошу у вас всех прощения! Особенно дамы… – поднял кверху кружку с пивом, посмотрел на Жанну. – А в наших землях за такое наоборот благодарят. Ведь лучше спереди, чем сзади, ха-а!!
Перепутичи и Бродичи опаздывали к намеченному дню. Но Камил, как бы не хотелось, со свадьбой не спешил. Ждал. Тем более, баронесса Дубек не хотела портить отношения с друзьями князя – и впереди всех уверяла, что нужно лишь немного подождать.
И, с опозданием в один день, они явились.
Показались на горизонте их стяги со святыми. Перепутичи и Бродичи прибыли вместе. Неразлучная кодла. Собаки держатся бок о бок. Припёрлись с большой дружиной в охранении – пятьдесят конных воителей в сверкающих ламеллярах, с расписными щитами и роскошными красными сапогами.
Многовато для гостей. Но Камил держал свою мёртвую дружину наготове – мертвецам эти воители ничего сделать не смогут. Так что самое страшное – их коней придётся кормить за собственный счёт.
Бароны въехали в ворота после того, как во двор проехало два десятка воителей – опасались, что Миробоичи будут кусаться. Хотелось, да. Но Камил сдержался. Двух враждебных баронов взять в плен и диктовать волю князю Искро… Красота! Но безрассудство, которое не доведёт до добра. Камил хотел показать своё благородство и доброту, чтобы не прослыть потом демоном, ведущим армии нежити.
-- Милые гости, добро пожаловать! -- сказал Камил опоздавшим баронам улыбнувшись. Бароны выглядели несуразно, не сочетались рядом друг с другом, потому что были слишком разные. Один – толстый и плешивый. Мазай Бродич. Главный подлиза князя. Он встретил Камила надменным взглядом и хмыкнул. Второй – худой и сутулый, бледный. А когда снял шлем – показал своё молодое и прыщавое лицо. Взгляд бегающий, но пытающийся выразить крайнюю степень собственного превосходства над остальными. Это, должно быть, Мнат Перепутич – внук Милы. Он приветственно кивнул.
-- Немного задержались, -- сказал он. – Болота наши за «перепутьем» – не высохли, разлились. Пришлось ехать по грязи, уж просим прощения за столь большое опоздание…
-- Не пристало лебезить! – одёрнул его плешивый Мазай и зашипел. – Камил не барон вовсе. Так – регент! Баронессе Жанне ещё можно. И остальным, кто барон, и кто ждал…
-- Ничего страшного, что опоздали, -- ответил Камил, улыбаясь, не обратив внимания на шипение. – Мы ждали вас, Мнат Перепутич. Не начинать же свадьбу без такого ценного гостя, мы бы многое упустили!
-- Лестно слышать, -- сказал Мнат, уже не так уверенно – с оглядкой на покрасневшего от обиды Мазая.
Гости первым делом решили познакомиться с Вальдемаром фон Нойманном. Перед ним же Мазай проявил всю свою учтивость и находчивость.
-- Для меня честь познакомиться с вами! – чуть не приплясывал он. -- Легендарный род Нойманнов теперь пришёл в Горную Даль! Восхитительно! Это значит, скоро будет порядок в южных землях! А то развели тут балаган во время восстания… Вот вам подарочек! От всего сердца, от рода Бродичей, от меня лично. Золотое кольцо с рубинами. И молитвой, вот, можно разглядеть гравировку! Вот здесь, слова, да… Думаю, вам понравится, держите! Вы же, Нойманны, любите молитвы!.. А где же ваши родственнички? Отец, брат и остальные?...
-- Спасибо за подарок, -- отвечал смущённый Вальд. – А родственнички у меня на родине остались. Карл учится в Ветрограде, не стал его отвлекать пустяками. У остальных… дела…
-- Дела?!... Как печально! – Мазай сразу же расстроился, он, видно, жаждал познакомиться с высшим светом Святого Престола, только ради этого сюда и ехал. – Что ж это за свадьба, если нет родни рядом… Непорядок, непорядок… Ну, ничего! Вы не расстраивайтесь, главное. Должно быть, у них очень важные дела, чтобы переться в такую дыр…даль!
Затем Бродич поздравил баронессу Дубек, подарив ей резную шкатулку.
-- Будете драгоценности свои складывать! Счастья вам с Нойманном!
Мнат Перепутич обошёлся лишь парой слов. Он оказался куда менее изысканным на лесть. И всё не знал, куда бы деться – во всём следуя за плешивым Мазаем, как за нянькой; как тень. Он глядел по сторонам с некоторой опаской. И, после небольшого столкновения взглядами с Камилом, больше ему в глаза не смотрел, хотя поначалу и попытался выразить своё превосходство.
Если «это» будет врагом, то всё не так уж плохо!
Затем всех баронов созвали к начинающему цвести украшенному служанками саду. Тут уж баронесса Дубек не хотела медлить. Велена жаждала побыстрее провести церемонию. Как она выразилась, этого момента она ждала всю свою жизнь.
Для церемонии Камил пригласил священника из Перевала. Поп уже успел посетовать на заброшенность часовни Миробоичей. И предложил прислать в поместье церковника, за определённую плату. Камил ответил, что подумает. Церковники ему здесь не упёрлись. Будут совать свой нос, куда не следует. Опасно.
Вальдемар и Велена, разодетые в свадебные одежды, поклялись перед Господом соединить свои сердца. Хранить верность. До самой смерти. Много всякой ерунды пообещали тому, кого ни разу ещё не видели. Священник радостно благословил их, особенно Нойманна – не каждый день ведь женишь именитых «святош».
А затем все бароны обрушили своё внимание на Вальдемара. Они снова поздравляли его, то и дело вылавливали Нойманна на пару слов. А Камил молча наблюдал за их поведением, в стороне. С ним рядом находились только Лют Савохич, в своей железной маске, и Данила Горнич, в медвежьих мехах. Первый – привычно держался от святош на расстоянии. А второй – был слишком горд, чтобы носиться за «каким-то иностранцем».
Может, и не за Камилом бегают бароны, не ему выражают почтение и уважение. Но, в конечном счёте, какая разница? Вальдемар полностью на его стороне. И покамест всё обстоит таким образом – на баронов будет легче влиять.
А потом Вальд дождался, пока все вокруг утихнут, взглянул на Камила, что-то понял. И рассказал всем, как же Камил спас его после дуэли. Как простил и вылечил его, когда никакие лекари Башен не могли привести его в чувство. И сказал, что Нойманны отныне обязаны Миробоичам, мол, иначе его бы тут не было, в этом зеленеющем весеннем саду, среди прекрасных баронов Горной Дали. Сказал, что поэтому он и заключил союз с Камилом. Задушевный рассказ этот растрогал женщин, кто-то из баронских дочерей и жён пролил слёзы. Рассказ подкупил почти всех баронов. Кроме Бродича. Он что-то тявкнул поперёк, но Камил пригласил всех ко столу, перебив Мазая и выставив того дураком.
Камил хотел пригласить и Хельга Крюковича. Но тот отказался.
-- У меня пропадает аппетит в кругу аристократов, -- сказал Ворон.
-- Но ты сам аристократ. Пусть все видят, что ты под защитой Миробоичей. Пусть все видят, сколько в этом доме собралось силы.
-- Мне ни чья защита не нужна. Лес – моя крепость. А сила… Обычно привлекает другую силу. Я предпочту остаться в тени, тем более вина я не пью. И погляжу на всю эту шайку со стороны.
А стол надламывался от самых разнообразных яств. По этому поводу Радим Златич высказался, мол, вот на что уходят их деньги – на праздное безрассудство! И сравнил Камила с жадным королём из сказок, который устраивал пиршества в голодные годы. Снова назвал его «мальцом», при всех. Неприятно.
На Дарью обрушилось очень много работы в последние дни и Милада её очень выручала – просто спасала. Особенно когда нужно было приготовить не только много, но и очень вкусно. Милада, бесспорно, готовила лучше Дарьи.
Вино хлынуло рекой. Бароны бились бокалами. Поздравляли Нойманна и Дубек, желали им вечной молодости, крепкого счастья.
-- И крепкого члена! – бахнул Данила Горнич и заржал, даже не осознавая, насколько метко он попал Нойманну не в бровь, а в глаз.
Жанна ухлёстывала вино с таким упорством и скоростью, что удивился даже Данила Горнич.
-- Ба! Вот это я понимаю женщина! – рыкнул он. – И даже ни в одном глазу, что воду пьёшь!
-- Несчастной вдове только одно и остаётся – пить, -- ответила Жанна.
-- Был бы я не женат – приударил бы за тобой, милаха! – воскликнул Данила и предложил Жанне удариться бокалами.
-- Увы, мне нравятся только молодые и утончённые. А вы усатый и уже в годах…
-- Вздор! – гаркнул Данила, начинающий пьянеть. – Все вы, бабы, так говорите! А на деле главное, чтобы кулак был с голову, голова страшней медвежьей, и чтоб хрен до колен! Ха!
-- Да что вы знаете о нашей доле женской… -- вздохнула Жанна, прикончив бокал даже быстрей Данилы.
-- Про голову страшней медвежьей – не согласен, -- усмехнулся Лют Савохич, поправляя свою железную маску. – Красота, даже мужская, страшная сила. Уродцев никто не чествует.
-- А что у вас под маской? – спросил молодой Перепутич тихим голосом.
-- Ужасные шрамы! – ответил Лют Савохич.
-- Я слышал, вы воевали…
-- А кто из нас не воевал, ха! – гаркнул Данила Горнич и снова рыгнул. Молодой Мнат сразу же смутился – он ещё ни разу не проливал кровь. – Ну да! Молодняк! А все мы рубились насмерть! Все мы прошли войну. Только на войне проявляется характер!
-- Согласен, -- кивнул Савохич.
-- У кого-то характер – настоящего воина! – продолжал Данила, свирепо глядя на Перепутича и Бродича. – А у кого-то характер предателей и паскуд!
-- На что намекаешь это? – сказал Мазай.
-- На то, что есть предатели, которых бы в хвост и гриву! Вот Святомир был – хорош! Вот – воин! Миробоич! А ты, Бродич? Падальщик и хуже стервятника!
-- Что ты сказал?! – вскочил на ноги Бродич.
-- Что слышал!
-- Заткнитесь!!! – вскочила Жанна. Она рявкнула так яростно, что в гриднице повисла тишина. Даже Камил удивился, он её такой никогда не видел. – В моём доме – ни слова о войне!! Вам, мужчинам, лишь бы о войне поговорить! Лишь бы подраться, выпустить друг другу кишки! За моим столом говорите о другом! О мирных вещах! ВСЁ!
Бароны опешили от такого напора. Но, стоит признать, Жанна правильно сделала. Ситуация едва ли не перешла в конфликт. Бродич злобно зыркнул на Горнича. И сел обратно.
-- Вот это женщина… -- хмыкнул Данила Горнич и притих. – Уважаю!
Жанна вздохнула. И попросила вина.
-- Поговорим о других вещах, -- поддержал её Путята Дубович. – К чему эти ссоры за праздничным столом.
-- Какая же это свадьба, если без мордобоя? – опечалился Данила Горнич. Он, видно, искал перепалок или боёв. Это было заметно по его глазам, всё чаще обращавшимся на Мазая. Кажется, между ними в прошлом что-то такое произошло… Всё-таки, по разные стороны бились в войне Распада.
А ведь праздничное пьянство только началось! Камил почему-то не подумал, к чему всё это может привести. Поэтому на вино не налегал. Трезвая голова ему ещё пригодится…
*
А спонсору сегодняшней главы выражаю благодарность!)
Максим Максимович 5000р «За один тройничок в том мире достаточно?» Ответ: Хе-хе. Ну, посмотрим-поглядим)
***
Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges
Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez
«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450