Второй раз я очнулся в тёмном вагоне поезда. Колёса состава поочерёдно стучали по стыкам рельсов. Глаза сразу же привыкли к темноте. Помимо меня в вагоне находилось много коробок. Куда меня везли?
Я попробовал подняться, и понял, что не могу. Моё тело сковывали цепи, прижимая руки к бокам. Ноги тоже были сцеплены оковами. Нормально перекусил в той забегаловке. Мне подмешали в еду какое-то зелье, яд, что угодно, что свалило меня с ног. Я был парализован, и отключился, но сейчас-то я находился в сознании. Я бился, пытаясь вырваться, напрягался, вены раздувались на шее, лбу, везде. Я старался, но не мог даже на миллиметр ослабить цепи. Были бы мои руки вместе, я бы стащил кольцо, и проверил силу оборотня, но нет.
Заметив мои движения, рядом зарычал тот волк, которого они поймали, уезжая из деревни. Я его сразу не увидел. Мы с ним оказались в одной западне, но он спокойно лежал, смирившись со своим положением. А, может, уже выдохся, или ещё не оклемался после яда. Вспоминая разговор тех двух ублюдков, я понял, что нас хотели кому-то продать.
Поезд останавливался, замедляя ход. Через несколько минут послышался железный скрип. Кажется, вагон отцепили, после чего мы двинулись в другом направлении от основного состава. Тёмные дела творились снаружи.
Какое-то время мы проехали ещё, а потом остановились. Я слышал разговоры, шаги. Скрипя, открылась в сторону дверь. Снаружи было темно. Меня и волка вытащи незнакомые люди. Я смотрел по сторонам, пытаясь разглядеть окрестности. Лес, стоял кругом, но здесь рядом проходила асфальтная дорога. По ней меня довезли в багажнике к большому коттеджу с парадной лестницей. Всё это находилось среди леса. Секретное место для сделок? Ко мне подошёл здоровяк со связкой ключей, склонившись надо мной.
- Только без глупостей, чувак, - предупредил он, и стал открывать замки на цепях, освобождая меня.
Я даже не думал о побеге, оглядевшись вокруг. Очень дорогой коттедж, круговая площадь перед ним, где и происходило моё освобождение. Я хотел попасть внутрь, чтобы посмотреть на внутреннее убранство. Интерес не покидал меня, будто я находился на экскурсии, а не в плену.
Но дело ограничилось только тем, что мне позволили самому передвигаться. Руки мои так и остались в оковах, но теперь они не были прижаты к телу. Ногам дали чуть-чуть свободы, позволив пингвином шагать вперёд.
- Давай быстрее! – поторапливал меня другой с автоматом, толкая к лестнице.
Сам бы попробовал так передвигаться!
В стороне стояли ещё двое с тоже с оружием, держа меня на прицеле. Я не собирался рыпаться, но впервые подумал, как бы мне выбраться отсюда. А плана у меня и не было. Сдёрнуть кольцо, и довериться демону внутри? Сомнительно, они изрешетят меня до того, как я обернусь. Не быстрый это процесс.
Когда я оказался наверху лестницы у входа в коттедж, мне приказали остановиться и развернуться. Ну вот, в дом, кажется не попаду. Тогда зачем я тут? Рядом в клетке приволокли и волка. Глядя на ту дорогу, по которой меня довезли сюда, я увидел ещё несколько приближавшихся авто со включёнными яркими фарами.
На площадь приехал статусный автомобиль в сопровождении двух чёрных джипов. Из каждого вышли по два верзилы в чёрных костюмах, также вооружённые, а из лимузина вылез лысенький мужичок, и из другой двери - молодая девушка в богатом наряде с широкой красивой улыбкой. Она сразу же направила взгляд на меня, оценив мой ничтожный вид. Следом за ней вылезли ещё две девушки, её подружки, громко смеясь, наверное, в продолжение их разговора. Глядя на меня, она что-то говорила им, и указывала пальцем в мою сторону.
Показались Андрей и Рома, но не из лимузина. Они вышли из припаркованной в стороне машины. Их я не видел с той забегаловки. Как же сейчас хотелось их наказать.
Они подошли к мужику, что-то обсуждая. Долгий эмоциональный разговор, больше похожий на спор или торги, ни к чему не приводил, страсти нарастали. Кажется, я не подошёл к требованиям того клиента-покупателя нежити.
- Что здесь происходит? – спросил я стоявшего рядом парня, что сторожил меня, но тот только молча посмотрел в ответ.
Наверное, ему нельзя было двигаться, и уж тем более говорить с пленниками.
Мне стало вдруг страшно. Я будто только сейчас осознал, что моя жизнь не находилась в моих руках, и мне грозила опасность. О чём они там договариваются?
Кажется, переговоры провалились, и резко развернувшись, мужичок психанул, вскинул руки вверх, и громко матерясь, направился обратно к машине. Андрей и Рома выглядели растерянными болванами, провалившими сделку. Даже не знаю, стоило ли мне радоваться...
С момента теракта в «Крокусе» прошло 40 дней. Ничтожный срок, чтобы смириться с потерей близких. И для пострадавших совсем ничего, чтобы научиться жить заново. А вот для тех, кто наблюдал за трагедией онлайн, «Крокус» по большому счету, забыт. С каждым днем информационный поток отодвигает трагедию всё дальше и дальше. С какими проблемами столкнулись выжившие и почему люди остались один на один со своей бедой - в материале «МК».
ФОТО: ИРИНА БОБРОВА
Оксана Дышкант пришла на концерт группы «Пикник» с мужем и подругой. Всем троим повезло выбраться живыми.
«Мы сидели в амфитеатре с правой стороны. Когда из фойе раздались звуки выстрелов, мы не поняли, что произошло. Кто-то сказал, что стреляют. Было чёткое понимание - выходить в фойе нельзя. Около нас оказалась черная дверь без опознавательных знаков. Она вела в техническое помещение. Мы побежали туда, заперли за собой дверь. И тут в зале раздались выстрелы. Мы разминулись с террористами на несколько секунд. Перед глазами стоял "Норд-Ост", я думала, что зрителей возьмут в заложники. На тот момент было два желания – спрятаться, которое я подавила, или бежать. И мы побежали. Эта случайно замеченная черная дверь нас спасла. Потому что часть зрителей, которые сидели рядом с нами, побежали в фойе. Я четко помню девушку из параолимпийской сборной. Она погибла, потому что пошла в другую сторону.
ОКСАНА ДЫШКАНТФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА
Наша группа вела себя спокойно, без паники. Никто не кричал, не впадал в истерику. Когда мы бежали, на лестнице нас встретили сотрудники «Крокуса», которые указали выход.
Уже на улице, когда мы искали свою машину, услышали хлопок, видимо, взрыв. В этот момент мы уехали.
Если в момент теракта я мобилизовалась, держала себя в руках, то дома меня стало трясти. Требовалось выговориться, что мы и делали два дня.
24 марта мы с мужем поехали к «Крокусу», положить цветы на мемориал. В тот же день я послушала песню, которую записали в память погибшим. И тут меня прорвало, я разрыдалась. Взяла себя в руки ради ребенка, чтобы она не пугалась, ей всего 9 лет.
Через два дня мы снова поехали в «Крокус» забрать оставленные в гардеробе вещи, которые сложили в выставочном комплексе. Вещи были разложены в пакеты под номерами. Жуткое ощущение – вещи целы, а людей нет. Мы предъявили номерки, рассказали, что лежало в карманах. Я думала, что нам выдадут мокрую одежду, которую придется выбросить. Но все оказалось абсолютно сухое с легким запахом гари. Гардероб находился на минус первом этаже, возможно, туда огонь не добрался. Вещи мы не выбросили, постирали, носим. Подруга, которая находилась в тот день с нами, попросила оставить себе на память номерок в качестве что ли талисмана. Ей разрешили. Там же нас опросили следователи.
Потом мы еще раз ездили туда для дачи показаний. Нас признали потерпевшими. Но компенсаций мы не требовали. Деньги нужны тем, кто действительно пострадал. А вот деньги за билеты на концерт нам вернулись на следующий день.
Психологи нам тоже не понадобились. Не чувствовали необходимости.
Мне странно, что сейчас пытаются обвинить в случившемся тех, кто отвечал за систему пожаротушения или ещё кого-то. Я считаю, что виноваты только террористы. Не стоит делать всех вокруг виноватыми, надо понимать, кто истинный виновник. Не надо огульно обвинять всех таджиков. В каждой нации есть свои отморозки.
Кошмары мне не снятся, но когда я захожу в места массового скопления народа, в театр, кинотеатр, ТЦ я первым делом ищу глазами аварийные выходы. Смотрю, куда и как выбегать в случае чего, не закрыты ли двери.
Немножко нервничаю, когда быстро подъезжает какая-то машина, из неё бегут люди. Была ситуация, когда рядом остановился автомобиль, из него вышли люди в камуфляже. Я начала психовать, хотя они просто разгружали товар. Волей-неволей прислушиваюсь к резким звукам. В общественном транспорте слышу шум, сразу поворачиваюсь, смотрю, что происходит. Реагирую на любую нестандартную ситуацию. И к людям приглядываюсь. Это не новое ощущение, подобное уже испытывала после терактов на "Пушкинской", "Автозаводской". Не знаю, как долго это продлится.
На концерты мы не пока не ходили, но были в театре. Я считаю, что «Пикник» правильно сделал, что продолжил выступать. Мы должны жить дальше, а не хоронить себя».
«Метро для меня – табу»
Юлия Комкина отправилась на концерт со знакомой. Спустя 40 дней она не может прийти в себя, хотя пострадавшей её не признали.
«Мы сидели на балконе, ряд 15. В какой-то момент в зал вбежала толпа. Все визжали, кричали: «Стреляют». Мы побежали вниз. Какой-то мужчина нас тормознул: вниз не надо. Мы рванули обратно наверх. И тут в проходе между амфитеатром и партером появился человек с автоматом: высокий, с бородой, в камуфляже. Его лицо я не разглядела. Он поднял автомат и начал стрелять в нашу сторону. Все побежали наверх, где находился выход. Я упала, меня чуть не затоптали. Мне помогли подняться.
Выбежали на лестницу, где стоял пост охраны. Сотрудники «Крокуса» пребывали в недоумении, указали нам, в каком направлении выходить.
Мы спустились в какое-то помещение. Потом очутились на улице.
На мост мы не побежали, испугались скопления народа. Отправились в сторону «Ашана», туда вызвали такси.
До меня долго никто не мог дозвониться. Я не могла ни с кем говорить, у меня тряслись руки и ноги, мне надо было успокоиться. Вернувшись домой, я будто онемела. Не получалось говорить, так меня накрыло.
Пострадавшей меня не признали. Компенсация мне не положена. Пострадавшими признают только тех, кто лежал в больнице. Хотя у меня начались жуткие проблемы со здоровьем на фоне стресса. Я сдавала анализы на пролактин - «гормон стресса». Из-за стресса у меня увеличилась грудь, оказывается такое бывает.
У моей знакомой в справке написали – депрессивное расстройство. Она принимает таблетки. Ей тоже говорят, чтобы стать пострадавшей, этого недостаточно. А что достаточно? Пуля в лоб? Задохнуться в дыму?
Через некоторое время мама позвонила в Красный крест, объяснила ситуацию. Там долго выяснили, действительно ли я была в «Крокусе». Потом мне выделили психолога. Мы общаемся со специалистом по телефону раз в неделю. Этого мало. Да и не скажу, что он мне особенно помогает. Психолог считает, что такое состоянии продлится долго, я должны сама научиться справляться, чем-то заниматься. Я творческий человек, чем-то занимаюсь. Но когда ложусь спать, какое к черту творчество. Закрываю глаза и будто снова оказываюсь в том зале.
Первые две недели со мной происходило что-то странное, я постоянно смеялась, когда разговаривала с людьми. Видимо, шёл процесс непонимания, отторжения. Будто с катушек съезжаешь. Из лекарств принимаю пустырник. Но это успокаивает на время, а кто вернет здоровье?
Психологическое состояние оставляет желать лучшего. Я поседела за эти дни. Зашла недавно в ТЦ, услышала какие-то звуки, сразу выбежала оттуда. Из дома выхожу только на детскую площадку и в ближайший магазин.
ФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА
Вещи свои так и не забрала из «Крокуса». Номерок у меня лежит. К месту теракта я не в состоянии доехать. Метро для меня теперь табу.
До теракта у меня была работа, я хорошо получала. Теперь состояние не позволяет работать. А нам кредиты выплачивать.
На допрос меня тоже не вызывали. Позвонила в СК. Мне сказали, что назначат следователя. Прошло 2 недели, никто со мной не связывался. Складывается впечатление, что всем наплевать.
Общественного резонанса к этой истории не хватает. Все утихло. «Крокус» забыли. А как забыть нам? Я закрываю глаза и вижу, как террорист стреляет. Постоянно прокручиваю события в голове. В первое время если слышала где-то хлопок, то садилась на корточки и закрывала уши. Без мужа поначалу вообще не спускалась в подъезд и не ходила в магазин.
Многие сейчас переживают тоже самое, но от нас все открещиваются. Людям остается только описывать в соцсетях свои эмоции.
За все время я написала только один комментарий на страничке группы «Пикник», после чего меня одолели журналисты. Я никому не отвечала, не хотела общаться. Сейчас согласилась, потому что прошло время.
До теракта я очень любила «Пикник», каждый год ходила на их концерты. Теперь не могу.
Мне кажется, что пострадавшим нужно объединяться. Иначе мы останемся один на один со своей бедой».
«Мама до сих пор подпрыгивает от хлопков»
17-летний Ярослав Лоскутников пошёл на концерт с мамой.
ЯРОСЛАВ ЛОСКУТНИКОВ С МАМОЙФОТО: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА
«Мы приехали в «Крокус» около 19.00, посидели в кафе. С первым звонком вошли в зал. Заняли 3 ряд бельэтажа, 75 и 74 места. Когда прозвенел второй звонок, услышали хлопки. Мама сразу определила, что стреляют автоматной очередью. Она у меня бывший сотрудник полиции. Соседи по креслам предположили, что это может быть шоу перед концертом. Затем открылись двери балкона посередине. По лестнице побежали сотрудницы «Крокуса». Они что-то говорили, но мы были далеко и не поняли, почему вдруг люди рванули вниз. Подумали, что в партере освободились места и зрителей пересаживают.
Мы с мамой не могли вылезти со своего места.
Вдруг в партере начали стрелять. Раздались крики. Многие побежали на сцену. Мама стала заталкивать меня между сидений на пол. Легла сама.
Мужчина на балконе командовал: лежать и сохранять спокойствие, не привлекать внимание. Мы потом нашли его в соцсетях, сказали «спасибо». Он многих удержал от паники.
Через некоторое время мама услышала, что в стекло бельэтажа отлетают гильзы. Испугалась, что террористы пойдут по лестнице и начнут стрелять в тех, кто лежит между рядами. Она потихоньку вылезла и перегнулась через спинки сидений предыдущего ряда. Сказала, что внизу стоит человек в камуфляже, лежат люди и горят сидения. Мы ещё немного полежали на полу. И тут мужчина сверху заметил, что вроде бы открыты двери посередине лестницы и наверху. Сказал всем потихоньку ползти к лестнице и бежать. Мы поползли.
В это время внизу ещё продолжалась стрельба. Мы доползли до лестницы, мама толкнула меня вперёд и велела бежать. С нами побежали много народу с бельэтажа и балкона. Мы неслись по второму этажу. Дыма еще не было. Навстречу выбежала охрана, видимо из тех, кто стоял между зданиями в переходе. Они помогли всем выйти на лестницу. Мы спустились на первый этаж. Оттуда уже выбрались на улицу к колесу обозрения. Здание концертного зала осталось слева от нас. Тут же бежали музыканты из оркестра. Потом мы отправились по пешеходному мосту. Там нас подобрал дедушка на машине.
Мама, конечно, больше испугалась за меня. И если сначала она еще сохраняла спокойствие, то на улице её затрясло. Она до сих пор от хлопков подпрыгивает.
Быстро такое не забудется. До сих пор неуютно в толпе. А мама говорит, что ей часто снится самое начало этого ужаса - хлопки и автоматная очередь.
Мама без меня ездила в «Крокус». Я тоже хотел, но она не пустила. Я послушался, не хочется её расстраивать. И так она теперь постоянно звонит, волнуется, спрашивает, где я.
За вещами маму возила в «Крокус» подруга на машине. Одна она не смогла поехать, хоть и закалённая службой в правоохранительных органах, сильная духом, но в этой ситуации без поддержки не смогла. Второй раз ей пришлось ехать туда на допрос в качестве потерпевшей. Вернулась вся зареванная. К психологам мы не обращались, есть люди, которым, помощь специалистов гораздо нужнее.
Раньше мы часто ходили на концерты. Маменька у меня ещё та рокерша. Ну и меня приобщила. На июнь у нас куплены билеты на рок-мюзикл. Организаторы пока сообщили, что поменяли площадку и дату. Мама говорит, что не знает, сдадим билеты или пойдём».
Еще один наш собеседник - Евгений Кильдяшев. Молодой человек более сдержан в своих эмоциях: «Я услышал выстрелы около 19:58. Сначала никто не понял что происходит, а потом началась паника. Люди повскакивали с мест и ринулись кто вниз к сцене, кто к выходам. В этот момент в зал зашли террористы и начали расстреливать всех, кто попадался им на пути. Мне повезло, что я сидел на балконе, выбрался через вверх, а затем по лестнице аварийного выхода.
Первые дни после теракта было очень тяжело, постоянно читал новости, смотрел видео по этой теме, отвлечься не получалось. Внутри образовалась пустота, постоянно думал о произошедшем. И почему-то тянуло туда…
Вещи я забрал на 4 день, у меня там осталась куртка. Одежду не выбросил, весит, ждёт зимы. К «Крокусу» приезжал четыре раза. Два раза положить цветы, один раз как вещами и ещё раз давать показания следователям.
Сейчас страхов у меня не осталось. Психолог не понадобился, сам справился. На концертах ещё не был, но скоро собираюсь. Забуду ли я это? Вряд ли. Если только в старости, когда память по естественным причинам ухудшится».
В нескольких километрах к северу от моего города расположена небольшая семейная ферма. Наступил июль, владельцы в полном составе собирались в отпуск и разместили объявление о вакансии сторожа. “Кормите животных, следите за тем, чтобы система полива работала исправно и собирайте урожай.” Ничего особенного. Ферма небольшая, так что речь даже не шла об уходящих в бесконечность полях. К тому же, они предлагали две тысячи долларов. Я была в восторге от того, что наткнулась на такую блестящую возможность.
Теперь восторга поубавилось.
Видите ли, Гершоны оставили мне подробные инструкции в конверте, вместе с половиной оплаты. И только начав читать их, я поняла, что звучат они немного странно… Очень странно.
***
Дорогая Эмили,
Спасибо тебе за заботу о нашей ферме! Чтобы обеспечить твою (и животных!) безопасность и благополучие, мы подготовили список инструкций и заданий.
1. Пожалуйста, корми коз и кур ровно в 6 утра. Они становятся очень капризными, если не сделать это вовремя :)
2. Нужно будет обрезать завязи малины. Для этого срежь плети (ветки), которые уже начали плодоносить. Надень толстые перчатки, там повсюду шипы. Если ты все-таки уколешься, немедленно иди в дом и позвони доктору Ливси, чтобы убедиться, что рана не инфицирована.
3. За полем подсолнухов ухаживать легко, а еще, ты посмотри только, какое оно красивое! Однако, если когда-нибудь увидишь подсолнух, повернутый не в том направлении, что другие, немедленно уходи в дом. Не возвращайся на поле до следующего дня.
4. Ферма, как тебе известно, окружена лесом. Иногда по ночам по территории бродят койоты, лисы или другие дикие животные. Не волнуйся, дорогая – загоны для животных отлично защищены, совершенно нет нужды проверять их, если ты что-то услышишь ночью. На самом деле, мы рекомендуем вообще не покидать дом от захода солнца до восхода луны.
5. Не ходи в кукурузный лабиринт. Даже если услышишь доносящиеся оттуда звуки, похожие на детский плач, не входи. Кукурузный лабиринт пока закрыт для посетителей. Скорее всего, это будут просто лесные рыси.
6. Не пугайся, если поймешь, что козы проснулись посреди ночи. Они наполовину ночные животные, и часто просыпаются, чтобы побродить, пощипать траву или сходить в туалет.
7. Можешь полакомиться любыми фруктами или овощами, которые соберешь, но не ешь яблоки из северо-западного угла сада.
8. Мы больше не используем пугала. Если вдруг увидишь одно из них, пожалуйста, вернись в дом, запри все двери и задерни шторы. Не выходи до следующего утра.
9. Следи за тем, чтобы фермерский прилавок всегда заполнялся дважды в день: утром и вечером. На ночь убирай все непроданные продукты в холодильник.
10. У нас нет свиней.
Огромное спасибо, Эмили!
Семья Гершон.
***
Я выглянула в окно. Солнце висело низко, оранжевые лучи пробивались сквозь лес. Черт возьми, если я нельзя выходить на улицу после наступления темноты из-за волков или чего там еще, то лучше поторопиться.
Первым делом я пошла к козам. Они столпились вокруг, пока я наполняла кормушки, и уставились на меня своими странными зрачками-щелочками. Я постаралась сделать все как можно быстрее – козы, честно говоря, немного пугали. Поспешив прочь, я увидела как одна из них, с черно-белой шерстью, просунула свою мордочку сквозь забор.
– Мааааа, – заблеяла коза, уставившись на меня.
Куры отнеслись к новому лицу более скептически, уставились на меня и протяжно раскудахтались, наклонив головы: "бааааввввввв"? Но как только поняли, что я принесла еду, подошли и принялись клевать зерно. На самом деле, довольно милые курочки.
Я заперла калитку, повернула обратно к дому…
И замерла.
Через одно небольшое поле от меня простиралось поле подсолнухов. Яркие золотистые лепестки с темными серединками слегка покачивались на ветру. Все они повернулись к заходящему солнцу, но один из них – у края поля – был обращен ко мне.
Я уставилась в его черный, как смоль, центр. Вроде в записке об этом что-то было… Зайти внутрь, если один из подсолнухов повернут не в ту сторону?
Заперев калитку курятника, я зашагала по траве к старому фермерскому дому, так и не выпустив из рук пакет с кормом для кур. Я была на полпути к дому, когда снова обернулась.
Лучше бы я этого не делала.
Подсолнух все еще был обращен ко мне. Несмотря на то, что я ушла сильно в сторону. Несмотря на то, что этого вообще не должно было случиться.
Быстрее к дому. Хотя, да ладно тебе, что такого может произойти? Подсолнух догонит тебя и съест? Мозгом я понимала, что это глупо, но что-то инстинктивное заставляло мои ноги работать быстрее. Я даже не потрудилась занести корм в сарай – вбежала в дом и заперла все двери.
Фух. Безопасность.
Я бросила последний взгляд на подсолнух. Затем пошла на крошечную кухню и вскипятила воду для макарон. А к тому времени, как пора было садиться за стол, уже качала головой. Какая глупость. Испугалась подсолнуха.
***
Что-то разбудило меня посреди ночи.
Я села. Шея ныла из-за дрянной местной подушки. Я оглядела крошечную спальню, но не увидела ничего особенного. Нет, конечно, кое-что было не так, например, облупившаяся краска, мигающая лампочка и засоренный унитаз. Но ничего особенного.
Зевнув, я проверила телефон: 3:12 утра. Вздохнула, и снова легла.
Но прежде чем успела задремать, услышала кое-что. Тихий, пронзительный звук.
Доносящийся снаружи.
Я медленно заставила себя встать с кровати и подошла к окну. Передо мной в темноте протиралась ферма, но старое стекло искажало картинку: формы и цвета смешивались друг с другом, как растекающаяся краска. Откинув задвижку, я распахнула окно. Дерево протяжно заскрипело.
Я прислушалась.
Тишина. Затем…
– Помогите мне.
Голос. Детский голос.
Доносящийся со стороны кукурузного поля.
Это, блядь, никакая не рысь.
У меня кровь застыла в жилах. Я уставилась в темноту, на кукурузное поле у опушке леса. Надеясь, что это просто затянувшийся сон или что-то в этом роде. Но пока я стояла там, ощущая, как прохладный летний ветерок проникает в комнату, это случилось снова.
– Пожалуйста. Помогите мне.
Голос дрожал, как будто ребенок плакал. Я прищурилась в темноту, обшаривая взглядом край кукурузного поля. Надо пойти туда. Я помнила правило Гершонов, но эти звуки никак не могло издавать животное.
– Эй! Я иду, не волнуйся! – крикнула я в окно.
Тишина.
А потом послышался шорох. Я покосилась на кукурузное поле и увидела, как колышутся стебли, словно что-то движется среди них.
– Стой, где стоишь! Я иду к тебе!
Кукурузные стебли продолжали шуршать.
И каждый мускул в моем теле застыл.
Эти волны движущейся кукурузы... не могло быть и речи о том, чтобы это был маленький ребенок. Стебли раскачивались, танцевали, гнулись на площади не меньше трех метров в поперечнике.
И оно, что бы это ни было, направлялось к краю поля.
Быстро.
Я закрыла окно. Опустила жалюзи. Сердце бешено колотилось в груди. Почти в панике сбежав вниз, проверила замки. И, наконец, когда удостоверилась, что нахожусь в безопасности, позвонила в полицию. Но они даже не послали офицеров!
– В этом районе нет пропавших детей, а вы наверняка просто видели медведя, – спокойно объяснила диспетчер.
Ну, думаю, они должны знать все о ферме Гершонов.
И вот теперь я лежу здесь, в своей постели, и слушаю, как хрустят и шуршат стебли кукурузы. Под ручку двери спальни подсунут стул. Я трижды проверила все замки.
Не знаю, что со мной случилось в дороге, и кому я должен быть благодарен, что меня спасли в очередной раз. Видимо, за мной следили два каких-то демона. Одному я был очень нужен, и он постоянно меня спасал, а второй пытался закинуть меня в смертельные ловушки, глядя, как я потом из них буду выбираться.
Я лежал в комнате, пропахнувшей лечебными травами. Рядом сидела старуха, протирая мои раны мокрой тряпкой. Порезы уже не выгляди столь ужасно, как раньше. Наверное, благодаря стараниям этой ведьмы. Вода в тазике окрасилась кровью. Каждое прикосновение жгло меня, но я ощущал, как становилось всё лучше, то ли от лекарств, что применила знахарка, то ли от сильного желания скорее свалить из её дурнопахнувшего логова.
В памяти отчётливо запечатлелся момент, как я решил вздремнуть, а потом я провалился в сон, который резко прервался спазмами боли. Я корчился и кричал в муках. Так сказала мне эта старуха, когда Андрей и Рома доставили моё тело к ней.
А до этого я помнил разговор, в котором интересовался, зачем им нужен демонический волк. Они же предложили мне присоединиться к ним. А нужно ли мне это было? Я уже не хотел никуда ехать. Мне стало легче, я снова вспомнил о Марийке, и захотел вернуться в её деревню. Но даже боялся представить, что там могло произойти в случае победы Горумара. Два вопроса не давали мне покоя: кто победил, и смогу ли я поговорить с Марусей. Пока я ещё здесь, мне предстояло решить, куда дальше держать путь.
Отказавшись от продолжения процедур, я соскочил с койки, натянул свою драную футболку, пропитанную кровью и потом и уже хотел свалить, но старуха окликнула меня, и протянула новую одежду.
Светило солнце, на улице слышались голоса. Мы оказались в какой-то очередной деревушке. Интересно, далеко ли это место находилось от прошлого?
Рядом стояла забегаловка, в которую я, покачиваясь вошёл. Полупустой зал в дневное время шумел смехом и стуком кружек. Среди местных я нашёл взглядом своих двух попутчиков. Они сидели на высоких стульях за барной стойкой, попивая пенистое из больших деревянных кружек. Заметив меня, Рома широко улыбнулся, и похлопал по плечу, когда я встал рядом.
- Выглядишь как новенький, - подбодрил он меня, хотя я ощущал себя всё ещё скверно, но больше от моральной усталости, нежели от потери крови, или ранений.
- Мы тут ненадолго, так что давай, поешь, и отправимся в путь, - сказал Андрей, не отрывая взгляда от своей кружки.
Какая-то девица сразу же мне предложила поесть, выпить, но я стеснительно отказался, не имея денег. Андрей заплатил, и мне принесли обед и кружку пива. Суп с мясом и картошка с курицей. Вот тут я не понял. Андрюха же вроде видел, как я превращался в оборотня, так какого хрена, он кормит меня человеческой едой, которая никак не наполнит меня силами? Ладно, если он не заметил, это будет моим козырем в рукаве. Нужно было подыграть, и хоть и не желая, но всё же съесть то, что мне предложили, показав, насколько я голоден.
Пока я ел, я слушал их беседу, не особо понимая, что за истории они рассказывали, о переправе, поезде, ставках. Говорили о долгой дороге, деньгах, которые они потратят, и о размере выручки за волка. И я во время всего этого времяпрепровождения лишь только сильнее уверил себя, что уже точно не хочу ехать с ними. Какая мне была разница, куда они денут демона. Я в их глазах выглядел, как некормленый простофиля, который теперь им должен за еду. Будут меня гонять, как молодого помощника. Оно мне надо?
И собравшись с мыслями, сделав очередной глоток напитка, прибавившего мне смелости, я так им и сказал о своих намерениях вернуться обратно туда, где остались мои товарищи, попавшие в беду.
К моему удивлению, эти двое даже не стали настаивать, лишь попросив доесть всё, что я ещё не успел навернуть, чтобы деньги не пропадали зря. Не очень-то сложная просьба, и якобы из вежливости я согласился, натолкав остатки еды в рот, и, залпом допил остатки пенистого.
Пришло время прощаться. Вот так просто, без лишних уговоров. Единственное, что меня смущало, я не знал, куда идти. Но почему-то не хотел спрашивать именно у них, чтобы не затягивать наш разговор. Спрошу по дороге у встречных жителей.
Я встал, откланялся всем, ещё раз поблагодарив за еду и лечение, и направился к выходу шаг за шагом, чувствуя свободу. И вдруг ощутил как слабеют ноги, кружится голова, и теряется рассудок. Я схватился за грудь, тяжело вдыхая воздух. После упал на колени, повернулся к ребятам, думая, что они спешат мне на помощь, но эти гады громко смеялись, глядя в мою сторону. Бармен смотрел из-под бровей с ехидной улыбкой, а та стерва официантка, что принесла мне отравленную на кухне еду, даже не моргнула и ушла из зала, будто всё так и должно быть.
Я успел лишь состроить обвиняющее выражение лица, перед тем как рухнуть на пол, и вновь отключился. Второй демон в очередной раз придумал для меня испытание, вот только хватит ли терпения у первого снова и снова помогать мне?
Артём не сдавался, и побежал искать Борю, чтобы уговорить друида вступиться за Стаса и Марийку. Их обоих похитили, но увезли в разных направлениях. Каждому грозила опасность. Два общих товарища, которые стояли на стороне деревни, как и Боря и Макарий. Но второй уже показал своё безразличие к оборотням, имея на них свою обиду. Должно быть, ему было даже на руку исчезновение этих двоих, и будь у него выбор, он бы даже посодействовал, чтобы они никогда не вернулись. Так думал Тёма.
Друид разговаривал с жителями деревни на площади. Все они до сих пор были напуганы и сдержанно проявляли эмоции, несмотря на, вроде бы как, победу. Кто-то рыдал, потеряв близких, кто-то лишился крова, сгоревшего дотла. Боря успокаивал и настраивал на лучшее каждого. Он действовал честно и открыто, не как Ирка, обещая одно, взамен забирая другое.
Было непонятно, сошли ли её чары с жителей, или же они в любой момент могли начать действовать от её желания. По крайней мере, пока вампирша не находилась рядом, это было совсем не важно. Вскоре её яд выветрится из их тел, как доза спиртного, и она вернутся к своей обычной старой жизни, хотя вряд ли можно было бы забыть то, что произошло сегодня ночью. Как раньше уже не станет никогда.
Тёма не стал дожидаться, пока каждый выговорится доброму лесному колдуну. Он появился среди всех, проходя через тела, наведя ужаса, чем разозлили и самого Борислава, сорвавшегося на призрака. Но почти сразу он извинился, не справившись с нервами, и решил выслушать и приведение, которое заверило стоявших вокруг не бояться его. Через несколько минут эта нечисть уже привлекла всеобщее внимание, жители только и желали подойти ближе, чтобы рассмотреть собственными глазами мистического гостя.
- Я не могу бросить здесь всех ради двоих, - печально признался Боря, разведя руками, - помощь нужна в деревне, и я могу её оказать, а там, куда утащили Марусю и Стаса, я не уверен что справлюсь. Терять время сейчас впустую крайне опасно. Уж, прости, но я никуда не пойду, - честно сказал он, но Артём всё равно не хотел признавать такого отношения.
Вот так он остался один, брошенный ещё вчерашними союзниками, призывавшими вместе отправиться на защиту деревни, а сегодня оставивших двух своих защитников в беде. Что он мог сделать, не умея контактировать с живым миром? Ждать пока освободится Борислав, или Макарий поменяет своё мнение, он не хотел и не мог себе позволить бездействовать. Единственный, кого он мог бы ещё уговорить, исчез, и что ещё оставалось призраку, кроме как отправиться на поиски помощника? Так он и сделал, решив довериться своим внутренним чувствам, или ещё каким свойствам приведения, которые он рассчитывал пробудить в себе...
Только после удара Леся испуганно глянула по сторонам и решила удрать с места преступления. Марийка неподвижно лежала на земле лицом вниз ровно на том же месте, куда её тело швырнула сестра.
- Отличное зрелище. Одна сестра убивает другую на моих глазах. Вот это подарок. Жаль, что мне придётся вас покинуть, но я не оставлю себя без удовольствия, чтобы прикончить оставшуюся в живых из вас! – вдруг рявкнул в стороне колдун Горумар, вышедший с полей.
Он наставил свой посох на Лесю и яркий луч тотчас поразил её, поместив девушку в шар магии. Разряд из посоха не прекращался и соединял магическую вещь с ловушкой, в которую попала демоница. Внутри она забилась в мучениях, шар вытягивал из неё всю силу до последней капли, и передавал демону.
Горумар смеялся, глядя на беспомощность оборотня, и начал поднимать посох, отрывая от земли шар, в котором пленилась старшая сестра.
Тёма бросился к Марийке, безразлично оставив Лесю без внимания. Пусть с ней произойдёт что угодно, за то что она натворила. Призрак не мог перевернуть девушку, чтобы проверить её состояние, но расползавшаяся лужа крови из-под неё не обещала ничего хорошего.
Горумар уже поднял демоницу на уровень крыш домов, было видно, как Леся кричала внутри, колотя стены шара, но звуки не выходили из этой сферы.
Артём вскочил. Нужно было найти Макария или Борю, чтобы помочь Марийке.
Егерь дрался в рукопашном бою со скелетом, у него закончились патроны. Удар прикладом в челюсть, и нападавший остался без нижних зубов. Макарий ловко для своего возраста сделал серию ударов, и разломал врага.
- Марийка ранена, нужно ей помочь! – подбежав к егерю, пробормотал Тёма, ожидая, что союзник бросится ей на помощь.
- Что мне до неё? Одним противником меньше, если она умрёт! Смотри, что тут творится, мне не до неё! – ворчал мужик.
Ему было всё равно. Но Тёма придумал хитрость, чтобы заманить его на то место.
- Горумар стоит рядом с её телом. Если хочешь с ним расправиться, нужно торопиться. Колдун скоро скроется с рассветом, - сказал Артём, найдя явный интерес у егеря.
Макарий стал рыскать по карманам, ворча на себя, что не подготовился раньше.
- Что ты ищешь? – недовольно спросил призрак, глядя как утекало время.
- Последний патрон где-то я припрятал. Обычный, не разрывной, но и этого может быть достаточно, чтобы уничтожить демона, - пыхтел мужик, и вскоре нашёл искомое.
Зарядив ружьё, они устремились к тому месту, где демон ещё истязал Лесю. Она уже не сопротивлялась, завалившись на дно шара. Её силы были на исходе, зато колдун ликовал.
Макарий остановился на расстоянии, чтобы Горумар не заметил его. Раздался выстрел. Демон пошатнулся, выронив посох. Шар магии стал разрастаться и становиться ярче, посох уже не извергал луч, а просто лежал бесполезной палкой на земле. И настал момент, когда магия переполнила эту сферу, разразившись грохотом, вспышкой, а потом резко пропала, не оставив и следа. Пропала и Леся, превратившись в дымок, улетающий вверх к облакам, которые в это же мгновение озарились первыми лучами солнца.
Рассвет.
- Чуть промахнулся, - прошипел злым голосом демон, схватившись за грудь.
- Промахнулся, - вторил ему с недовольным взглядом и охотник, сжав кулаки.
Он собирался броситься в бой, но содрогнулся и остался на месте, приготовившись к худшему, когда рядом пронеслись несколько скелетов, за ними уходили мертвецы. Вся оставшаяся в живых нежить, потеряв ключевое преимущество, бежала прочь, чтобы не стать лёгкой добычей для людей. Два мертвеца схватили под руки раненого предводителя и бросились дальше. Ещё один схватил Марийку, перекинув через плечо её мёртвое тело и последовал за своими союзниками.
- Они украли её! – кричал Тёма, указывая Макарию на Марусю. – Нужно спасти её!
- Вот и спасай. Ей уже ничем не помочь! – отвернулся мужик, и направился в деревню, пока мимо него пробегали остатки скелетов.
Я впервые заметил ее, гуляя по пляжу в одиночестве. Пустынный берег простирался в обе стороны: никого, кроме меня. И нее. Она брела позади, примерно в километре, черное платье и растрепанные черные волосы развевались на ветру. Тогда я не придал этому значения и продолжил жить своей жизнью, не зная, что она медленно приближается ко мне с каждым ударом сердца.
Несколько месяцев я не видел ее. А потом однажды очутился на пустынной парковке у торгового центра около полуночи. Я вышел из магазина с пакетом продуктов в руке. На стоянке оставалось совсем немного машин – считанные единицы – и те жались к главному входу. Она стояла в дальнем конце парковки прямо под фонарем, примерно в двухстах метрах от меня. Все еще слишком далеко – не разглядеть лица – но это черное платье и растрепанные волосы… у меня возникло ощущение дежавю. Не думаю, что тогда вспомнил об одинокой фигуре на пляже, но, тем не менее, это было жутковато.
Я начал замечать ее все чаще и чаще.
Каждый раз, когда мне приходилось парковаться на большой стоянке, например, у торгового центра или кинотеатра, я видел, как она подглядывает за мной из-за крыш припаркованных машин или стоит под деревом возле выезда с парковки. То же черное платье и растрепанные черные волосы.
В конце концов я начал видеть ее на своей улице. Стоило выглянуть ночью из окна, и вот она: стоит полускрытая в тени за соседским домом или среди деревьев на моем собственном заднем дворе.
Однажды я даже вызвал полицию. Сказал, что кто-то прячется в лесу за домом, и попросил приехать и проверить. Мне оставалось только наблюдать, как полиция рыщет среди деревьев, а она просто стоит на месте, глядя прямо на меня. Офицеры ходили вокруг кругами, я мог бы поклясться, что даже несколько раз задели ее, но они же в итоге сказали мне, что ничего не обнаружили. Ни людей, ни даже следов.
Значит, это все у меня в голове?
Я честно пытался не думать о ней, но она подходила все ближе и ближе. Вот я обедаю с друзьями в ресторане, а она стоит на автобусной остановке через дорогу. Вот я вывожу свою собаку на прогулку, а она смотрит на нас из окон соседних домов…
Все ближе и ближе.
Когда она оказалась всего в 12-15 метрах от меня, уже можно было разглядеть выражение ее лица. На щеке поблескивала дорожка туши, но на лице сияла улыбка. Не могу объяснить: что-то в этой картине заставило меня подумать, что она счастлива, почти ликует. Может то были слезы радости?
Иногда мне кажется, что это было лицо человека, который потерял любимого, но вспоминает хорошие времена.
Когда выдавался плохой день, я считал ее абсолютно сумасшедшей.
Три ночи подряд она прижималась к окнам моего дома. Наблюдала за мной, пока я готовил, убирал и смотрел телевизор. Я не мог уснуть. А когда гасил свет, уличные фонари отбрасывали ее огромную гротескную тень на мой дом.
Я пытался заговорить с ней. Я задавал вопросы. Я выдвигал требования. Я умолял до слез, но она не отвечала. Она не издала ни звука. Не пошевелилась. Она даже не моргнула.
Я взял отгул на работе. Перестал спать и есть. Проводил все свободное время, расхаживая по гостиной, крича на женщину за окном или рыдая. В голове роились мысли. Как быстро я потерял все, что с таким трудом строил в этой жизни! Как быстро все мое существование покатилось в тартарары из-за нескольких поврежденных нейронов или химического дисбаланса.
Но как бы я ни пытался убедить себя, что все это действительно плод моего больного воображения, было чувство, от которого я никак не мог избавиться. Все казалось таким реальным. Конечно, иначе и быть не могло, мой больной мозг любую галлюцинацию посчитал бы настоящей, любой сумасшедший верит, что его видения реальны, но в этой женщине было что-то такое, чего я просто не могу объяснить. Я как будто знал, что однажды она дойдет, что мне нужно отметить эту дату в календаре... Я не в силах этого объяснить.
Нужно было подышать свежим воздухом, поэтому я схватил собаку и повел ее на прогулку. Самую долгую прогулку в жизни моей несчастной собаки. Мы шли часами и забрались далеко – за много километров – от дома, но так и не смогли скрыться от женщины, наблюдающей за нами. Она выглядывала из-за заборов, из-за деревьев в парке, я клянусь, она смотрела на нас с заднего сиденья нескольких машин, проезжавших мимо… Но мы продолжали идти. Вне дома я чувствовал себя свободнее, будто получил возможность убежать, если дела пойдут совсем плохо. Плюс, есть что-то жутко оскорбительное в том, что твой собственный дом, твое единственное убежище, превращают в гребаный зоопарк. Я боялся возвращаться.
Но пришлось. “Прогулка” слишком быстро переросла в издевательство над животным: собаке нужна была вода и отдых. Во что бы я ни вляпался, это моя вина, а не ее.
Я решил просто игнорировать ту женщину, проводившую дни, прижавшись лицом к моему кухонному окну. Я уже несколько дней не спал, так что просто хотел выпить стакан воды, принять душ и лечь спать.
Первые два шага мне выполнить удалось, но не третий. Я просто не мог удержаться! Нужно было посмотреть на нее еще раз. Представьте, что вы плаваете в океане и кто-то кричит “Акула!” Разве можно такое игнорировать?
Я осторожно выглянул из коридора на кухню, всматриваясь в большое окно, в котором она несла свой пост последние несколько ночей. Ее не было. Когда плаваешь в океане и кто-то кричит “Акула!”, самое страшное, если ты ее не видишь.
У меня мгновенно пересохло во рту. Я включил прожекторы на заднем дворе. Никого. Пробежал через темный дом к передним окнам и выглянул наружу. Никого.
Что за черт! Я никогда в жизни еще не был настолько напуган. Где она? Почему мерзкое ощущение, что за мной наблюдают, не исчезло? Я сел на диван и обхватил голову руками. Никакого сна. Надо сварить кофе и хорошенько подумать. Я встал, пошел на кухню и включил свет… и краем глаза увидел ноги.
Это была она. Стояла в углу гостиной и подсматривала за мной из-за штор, всего в нескольких метрах от дивана. У меня скрутило живот. Она была в моем доме. Так нельзя! Это напугало меня. Это оскорбило меня. Это заставило меня почувствовать себя слабым и уязвимым. Даже пока меня тошнило на кухонный пол, я не осмелился разорвать с ней зрительный контакт.
Я сварил себе кофе и сел за кухонный стол с ножом в руке. Понятия не имею, какой толк от ножа против этой женщины, кем бы она ни была, но без него я чувствовал себя совершенно беззащитным. Мы смотрели друг на друга часами. Я швырял в незнакомку вещами, но все они, казалось, просто проходили сквозь нее.
Я должен был что-то сделать. И у меня был план: пялиться на эту тварь, пока не умру от истощения. Так себе план. Поэтому я принял решение. Побежал в гараж и запрыгнул в машину. По крайней мере, ее больше не будет в моем доме. Я открыл дверь гаража и завел машину, но когда развернулся, чтобы выехать задним ходом с подъездной дорожки, обнаружил, что она сидит прямо позади меня на заднем сиденье. Это было уже слишком. От одной мысли, что она настолько близко, меня выворачивало наизнанку. Я вышел из машины и бросился бежать.
Я бежал и бежал, но каждый раз, оглядываясь, видел, что она рядом. Не приближается, не отстает, но всегда очень близко. Слишком близко.
В конце концов, я добрался до места назначения. Полицейский участок. По крайней мере, они могли засунуть меня в камеру под круглосуточной охраной.
Все прошло так, как я надеялся. Если полиция на что-то и годится, так это на то, чтобы сажать психически больных людей в камеры.
Меня бросили в одиночку, размером примерно 2,5 на 2,5 метра. Небольшая кровать, туалет и раковина и все. Я, если честно, не помню, что такого сделал, просто был счастлив наконец-то найти свидетелей. Больше не быть с ней один на один.
Ведь она не отстала. Даже сидя в камере, я видел ее, прижимающуюся лицом к стеклянному окошку в двери. Но я слишком устал, чтобы думать об этом. По крайней мере, ее не было внутри.
Я не знаю, как долго я проспал, но когда проснулся, она стояла на коленях рядом со мной с той же страдальческой улыбкой на лице. Прежде чем я успел закричать, женщина протянула руку и коснулась моего левого плеча. Оно мгновенно взорвалось острой болью, пожаром распространившейся вниз по руке и по груди. Я закричал. Дыхание стало прерывистым, а зрение начало сужаться. Сердце словно схватила и сдавила призрачная рука. Попытка встать закончилась падением на живот. Я еще успел позвать на помощь, прежде чем мир исчез.
Очнулся я в больнице.
Сердечный приступ. К счастью для меня, в здании были парамедики и они успели вовремя.
Все это произошло около полугода назад.
Я снова увидел ее шесть недель назад. На этот раз она двигается быстрее. Уже через пару недель я мог видеть ее лицо. Она выглядит сердитей. Она недовольна мной. И что-то держит в руке, но я не могу сказать, что именно, – она держит руку за спиной.
Я пишу это на ноутбуке, сидя в постели, а она застыла в дверях спальни. Смотрит на меня все с той же гримасой. Но это неважно. Я сейчас приму снотворное и усну. Наверное она окажется уже у самой кровати, когда я проснусь. Если конечно проснусь. Тогда станет ясно, что она прячет за спиной. Я не боюсь, я хочу покончить с этим дерьмом.
Так жалко покидать собаку… но я позаботился о том, чтобы она не осталась одна. Уже отправил сообщение сестре, попросил прийти завтра после обеда. У нее есть ключ.
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
- Да не знаю я, где Стас. Был тут, а потом его нашли они, - как-то холодно рассказала упырица, отвернувшись в сторону.
- Кто они? Говори яснее! – просил Артём, пристально смотря на собеседницу, пока она думала о чём-то своём.
- Охотники. Они тут днём появились, так что я ни ногой отсюда не выхожу, - объяснила она, то ли стесняясь своего решения, то ли действительно боясь чего-то.
- Что за охотники? – спросил снова призрак, представляя Макария и ему подобных.
- Охотники за нежитью. Кто-то позвал их, или они сами узнали, что я здесь появилась, - робко сказала Ира, пожав плечами, - они за мной приехали, а теперь тут смотри сколько нечисти появилось, бери любого. Они на телеге тут шныряли, высматривали кого поинтереснее.
И тут Тёма вспомнил, что не так и давно видел уезжающую телегу, будто спасавшихся жителей, и сказал об этом вампирше. Он не придал этому значения тогда, а сейчас содрогнулся, подумав, что как раз Стас и стал для них наиболее интересным вариантом, особенно. Если он показался им на глаза в образе оборотня, то лучше они тут точно не могли найти, чем раненый человек, способный становиться зверем. Вот только куда они увозят пойманную нежить?
- Два парня на ней были? – уточнил он вопросом, копаясь в памяти.
- Да я откуда знаю, сколько их. Может, два, может, пять. Скорее всего, они и забрали Стаса, потому что я чуяла и их и его где-то рядом, - призналась Ира, - а ты говоришь, что они уже уехали? - вдруг повеселела упырица.
- Да, телега незаметно уезжала, но я не обратил внимания, кто на ней сидел, - рассказал Артём, не подозревая, что выдал вампирше важную информацию, оставшись без козырей в рукаве. - Поможешь найти Стасяна? – наивно спросил он.
- Да пошли вы со своим Стасяном, мне о себе думать надо! - сказала она на прощание, и бросилась к окну.
В прыжке зверя она испарилась в воздухе, лишь выбив стёкла в раме. Тёма выглянул следом, но уже никого не нашёл кроме лёгкой дымки или тумана улетавшего прочь. Забывшись, кто он, призрак свесил ноги и прыгнул вниз. За секунду падения он вдруг представил, что сейчас так и полетит вниз под землю, прокрутив перед собой множество воспоминаний, но ноги встали на траву, как и учила Ира.
Куда бежать дальше? Дома замелькали, когда приведение помчалось вперёд, ещё не испытывая ранее такую скорость бега. И вдруг он увидел в сотне шагов впереди между двух домов сестёр, побежав к ним, ещё не зная, что там происходит.
Марийка сидела у стены дома, Леся стояла над ней, заливаясь смехом. По лицу Маруси было видно, что она чем-то разгневана. И тут, сжав кулаки, пока старшая сестра не видит, младшая сестра кинулась на старшую, словно хищник на жертву, желая нанести смертельный удар, но...
Леся, будто предвидев это, ловко схватила сестрёнку за горло, и подняла над собой, замахнувшись другой рукой. Артём не знал, чем бы он мог помочь, но бежал вперёд, пытаясь предотвратить их конфликт.
- Стойте! - прокричал он, чтобы хоть на секунду отвлечь их от ярости, бурлящей внутри.
- Прощай, сестрица, я буду скучать по тебе, вспоминая, как вырвала твоё сердце! – рявкнула Леся, не обращая внимания на приближавшееся приведение, и ударила когтями в грудь Маруси...