Отрывок из повести "Полк прорыва"
"Почему-то осторожно обходим вокруг танка, осматриваем — люки закрыты. Под крылом пробоина.
— Совсем маленькая! — удивляется Сережа. — Даже палец не проходит.
— Подкалиберным ударили.
— Хорошо, что не большим.
— Этот тоже был не маленький. Но пострашнее большого. Стерженек прожигает броню.
Сережа поежился, будто этот самый раскаленный стерженек прошел сквозь его сердце. Я положил ему руку на плечо:
— Тебе, Сережа, не придется иметь с ними дело. Расти спокойно.
Осматриваю окрестность — нигде не видно никаких холмиков. А мне очень хотелось, чтобы оказалась могила, — все-таки можно поклониться праху. Ведь за этим мы и ехали сюда.
Трогаю люк механика-водителя. Закрыт изнутри. На башне люки тоже задраены намертво. Лезу под танк — аварийным люком в днище не пользовались.
А Марина встала как вкопанная и глядит, глядит на броню.
Спрашиваю у Сережи, всегда ли люки так были закрыты. Оказывается, всегда.
Невольно запускаю руку в карман куртки, где, бывало, носил свой ключ от танка.
Может быть, запасные ключи целы? Они обычно хранятся в ящике от инструментов. Но ящики на замке. Хотя открыть их ничего не стоит. Отстегиваю лом и подсовываю его под крышку, она отгибается, можно запустить руку.
Я не ошибся, один из запасных ключей оказался в ящике. Открываю башню, заглядываю внутрь. Покореженное железо, змейками свисают концы сгоревшей проводки, на самом днище светится белый порошок.
Снимаю пилотку. Извините, ребята, что потревожил ваш покой. Все равно он у вас долгим не будет. Придут еще тягачи… Металл потребуется. И забрызжет автоген.
— Что там? — сдавленным голосом спрашивает Марина. — Что вы там видите?
— Они погибли… Держались до последнего.
— Мне можно взглянуть?
— Можно. Но вы ничего не увидите.
— Вы же увидели?
— Может быть, вам все же не надо…
Но она уже протягивает мне руку, и я помогаю ей подняться на танк.
Смотрит на башню, нет ли на ней каких-нибудь знаков.
— А как узнать, кому принадлежала эта машина?
— Трудно… Пока невозможно.
Она горестно вздохнула и наклонилась над люком:
— Я ничего не вижу.
— Присмотритесь.
И вдруг она отшатнулась, опустилась на жалюзи, закрыла лицо руками и заплакала.
— Марина, может быть, это и не его танк.
— Не все ли равно!
Прежде чем захлопнуть люк, я еще раз заглядываю в башню. И мне показалось, что среди белого, как перемолотая вата, порошка что-то сверкнуло. Спускаюсь на днище и поднимаю — слиток. Но видно, что это был орден Красного Знамени. Марина взяла его в руки и, теряя сознание и обнимая башню, зарыдала."
Владимир Осинин. Повесть "Полк прорыва"