Часть 1 | Часть 2 | Часть 3

~

Да,я давно ничего не писал. Знаете, если честно, я не рассчитывал на большую аудиторию. Быть хранителем – это порой быть в одиночестве. Проснувшись около 3-х часов ночи, я внезапно захотел написать что-нибудь познавательное на reddit, и вдруг получил сотни запросов, вопрошающих: "Фиррин, как не позволить ужасным монстрам убить меня?". Что ж, это большая нагрузка в довесок к моей основной работе! Все это было написано по одной-единственной причине: я думал, что никто не прочитает!

(Да, меня зовут Фиррин. Firinnish – это старая шутка среди моих друзей о том, что мы – это только тени нас самих. Типа, я – Фирринообразный человек, или Фирринский, или Фирриноподобный, но настоящий Фиррин слишком могущественный, чтобы его увидеть. Лично я считаю это забавным, но пойму, если вы захотите мне слегка врезать.)

Так что да, я взял небольшую паузу.

Но я все еще хочу помочь. И многие из вас, кажется, хотят узнать историю о зеркалах.

Видите ли, у нас есть первобытный инстинкт. Это хороший инстинкт. Никто не говорит вам не смотреть в зеркало, когда вы поздно ночью идете в ванную. Никто не говорит: “Эй, это опасно из-за всякого жуткого паранормального дерьма”, а если бы и сказали – вы бы не поверили!

Но вы знаете. Вы ЗНАЕТЕ. Нет нужды говорить, в вас есть этот страх.

Итак, вы хотите знать, почему. Это непонятно, я полагаю.

Позвольте рассказать вам об Алисии Крейг.

Меня вызвала мать Алисии. Когда она открыла дверь, то оставила лишь щелку, так что я едва мог разглядеть ее нервное лицо.

– Вы – страж? – прошептала она, что, должен сказать, бессмысленно, потому что все, чего стоит бояться, прекрасно слышит шепот.

– Хранитель, – поправил я. – Да, я хранитель. Вы зажгли свечку в окне? Я узнал об этом, и вот я здесь.

Она открыла дверь чуть шире, но недостаточно, чтобы можно было войти.

– Это… что ж, это моя дочь. Она… мы все немного боимся ее, но не подумайте, она не опасна или…

– Я не собираюсь ей навредить, – сказал я своим самым обнадеживающе-уверенно-обещающим голосом.

На самом деле, я не употреблял слово "обещаю".

Женщина впустила меня. В эту квартиру, как и во многие другие в Эдинбурге, вела винтовая неосвещенная каменная лестница. Для меня было облегчением оказаться в теплой, залитой золотым светом прихожей. Я закрыл за собой дверь и на мгновение залюбовался яркими разноцветными существами на стенах. Это были невероятно реалистичные картины, изображающие животных. Лиса, заяц, олень, готовые прыгнуть в тень леса. Фоны были нарисованы грубой, пятнистой акварелью, небрежной рукой уверенного в себе художника, но сами животные были выполнены с вниманием к деталям.

– Их рисовал Гарри, – мать Алисии поймала мой взгляд. – Ее брат. Он уехал в университет.

– Поступил на зоолога? – спросил я, восхищаясь слоями перьев малиновки рядом с дверью.

– Биолога, но да, он любит животных. Хотите чашечку чая или еще чего-нибудь?

– Было бы чудесно. А затем мне нужно увидеть Алисию.

Меня поспешно провели в кухню, оформленную в том же стиле. У Крейгов была большая коллекция разномастных чашек, похожая на мою. (Люблю эти моменты, когда вы видите кого-то еще, живущего, как вы, это напоминает о том, что вы все еще человек, понимаете? Иногда я нуждаюсь в этом.)

Мне подали чай в большой красной кружке с изогнутыми стенками, идеально согревающую обе руки. На ней были точки и узор из зеленых листьев по каемке, как будто она притворялась большой клубникой. Я так ею увлекся, что почти не заметил Алисию.

– Можно и мне чашку чая? – жалобно спросила она. Ее мать, только что присевшая со своей собственной кружкой, вздохнула и отправилась обратно.

Пока мать Алисии наливала чай, я изучал девочку. Она казалась почти нормальной. Яркие глаза, каштановые волосы, веснушки, мятая школьная форма. Она плюхнулась на один из кухонных стульев и пристально посмотрела в ответ. Не знаю, что она высматривала, почти уверен, что выглядел достаточно нормально. Я не хожу повсюду в плащах или еще чем-то глупом, если только не соберусь стать ролевиком. Я все еще не определился со стилем после смены пола, но раньше у меня был период ношения длинных темных пальто и жилеток-джемперов, потому что я думал, что выгляжу по-джентльменски. Оглядываясь назад, я понимаю, что был похож на заурядного учителя английского, но, знаете, мы живем и учимся.

Яркие глаза изучали меня, и вскоре я начал чувствовать себя некомфортно под ее взглядом.

– Мам, это страж, о котором ты говорила? Который может помочь с ночными кошмарами?

– Хранитель, – устало поправил я. Уже можно сказать, что вы скоро устанете от этого.

– Да, – мать Алисии посмотрела на меня. – Вы можете помочь? Я никогда раньше не сталкивалась с хранителями. Даже не знала, что вы существуете, и еще месяц назад не поверила бы. Я просто…

– Как вы узнали обо мне? – поинтересовался я, всегда интересно, откуда мне приходит работа.

– Библиотекарь, – ответила Алисия, прежде чем это успела сделать ее мама. – Я спросила у библиотекаря. Мама сначала не хотела вас звать, но я сказала, что свечка в окне имеет высокое соотношение выгоды к риску, потому что она не может навредить нам, если вы не придете, но если придете, то это доказало бы, что происходит что-то сверхъестественное.

Я вскинул брови. Алисия не выглядела достаточно взрослой для употребления выражения “соотношение выгоды к риску”.

– Хорошо. Алисия, могу я задать тебе несколько вопросов?

Девочка кивнула.

– Во-первых, можешь рассказать мне, что случилось?

– Иногда я сильно злюсь, – сказала Алисия как ни в чем не бывало. Она выглядела совершенно спокойной. – То есть, очень-очень сильно. Это неприятно. И когда это происходит, люди заболевают. У мамы неделю было отравление, когда она заставила меня есть брокколи. Я этого не хотела.

Я кивнул и принял это к сведению. Под такое описание подходило бесчисленное количество вещей.

– Хорошо, Алисия. Спасибо, что рассказала. Могу я спросить кое-что еще?

Она кивнула. Яркие глаза все еще внимательно меня изучали.

– В мире существует множество опасных вещей. Но обычно у людей есть естественные защитные механизмы. Например, на кухне есть опасный огонь, на котором твоя мама готовит еду, но ты не дотронешься до огня, потому что будет горячо и больно, и ты одернешь руку. Инстинкт самосохранения. Понимаешь, что я имею в виду?

Алисия кивнула. Я решил поверить, что она поняла. Дети обычно умнее, чем вы думаете.

– Наши инстинкты также охраняют нас от сверхъестественного. Например, когда представляешь, что снаружи машины бежит существо, или играешь в игру, где нельзя наступать на любые трещины, или чувствуешь себя безопаснее, когда кровать стоит возле стены. Ты не нарушала какие-нибудь такие правила в последнее время?

Алисия смутилась, затем скрестила руки. Я быстро добавил:

– Это не проблема, если ты так сделала. Иногда люди чувствуют себя смелыми экспериментаторами, и им хочется посмотреть, что из этого выйдет. Мне просто нужно знать, чтобы я мог помочь.

Она помолчала, поерзала, потом смягчилась.

– Я смотрела в зеркало в ванной, когда было темно. Я просто хотела… это было страшно, и я хотела понять, почему это страшно. Я думала, это смело.

(Смело - это такой глупый способ сказать "глупо". Дурацкое слово.)

– Могу я взглянуть на зеркало? – спросил я. Мать Алисии встала и повела меня по коридору в ванную.

– Это не просто злость, - сказала она мне шепотом, как только мы вышли из комнаты. – Она... немного изменилась. Не помнит, как это сделала.

Я посмотрел на протянутый мне телефон, и перелистнул несколько фотографий. Лицо Алисии, искаженное тьмой и ужасом, слишком широкая улыбка, слишком большие глаза, она кричала на что-то за кадром. Кот, разорванный на куски. Записка, на холодильнике, гласящая: "СЛИШКОМ ПОЗДНО".

Зеркало в ванной было просто зеркалом. Я включил свет и улыбнулся для проверки. Мое отражение с глазами цвета морской волны и неухоженными зубами, улыбнулось в ответ. В волосах мелькнул отблеск пламени, знак моего партнера по танцам, но, конечно, мать Алисии этого не заметила. Она нервно топталась у меня за спиной.

Я вернулся к кухонному столу, стараясь сохранять спокойствие. Никому не нужно знать, что вид кота меня встревожил.

– Итак? Вы можете ей помочь?

– Конечно, – я сел обратно и допил чай. – Зеркала важны для наших душ. Это не двери в альтернативные измерения или что-то в этом роде, по крайней мере, если это не какое-нибудь специальное зеркало. Но факт распознавания себя, понимания, да, это я, я существо, которое мыслит – это то, что создает и укрепляет наше “я”. Зеркала могут помогать этому процессу. Как и другие вещи, которые помогают нам узнать самих себя. Например, перечитывание старых дневников. Или даже глупых онлайн-тестах "Какая ты принцесса Диснея” с расплывчатыми ответами.

– Это не поможет Алисии, – мать выглядела значительно более встревоженно и нетерпеливо, чем сама Алисия.

– Я подхожу к этому. Всегда найдутся существа, которые хотели бы проскользнуть внутрь. Одержимость. Но обычно человеком довольно трудно завладеть, потому что мы знаем, кто мы есть, чего мы хотим, и существам тяжело без какой-нибудь точки опоры. Искаженные отражения… могут дать им эту точку. Вы думаете, что узнали себя, вы принимаете отражение за себя, но это не вы. В темных углах прячется то, чего вы не видите, и что не захотели приглашать к себе. Чистые зеркала в хорошо освещенных комнатах безопаснее всего.

– Так нам нужно переместить зеркало?

– Да. И… – я порылся в сумке. – Одержимость легко вылечить, поскольку она не одобряется законами фей и человеческой моралью, гораздо проще получить помощь, никого не обидев. Вы довольно рано поняли, что некоторые незначительные положительные духи могут справляться с трудностями. Я просто дам вам кое-что, чтобы привлечь полезных сущностей, и позволить им с этим разобраться. Лавандовый круг вокруг кровати Алисии, серебряное кольцо… символ, чтобы оставить на подоконнике, и у вас есть ручка? Текст песни-призыва. Мелодия не важна.

Я отдал вещи, упаковал сумку, выпил еще одну чашку чая и поболтал еще 5 минут. Помню, что у меня осталось хорошее впечатление. Я выполнил свою работу хранителя, это было нетрудно, Крейги были достаточно дружелюбны, и в придачу я выпил две чашки чая.

Я ушел и занялся другими делами: сделал рабочие таблицы, сходил на свидание ( не с Джорджем, хватит нас сводить, это странно) и нарисовал в подворотнях несколько меловых линий, которые нужно было обновить.

Я зашел через два дня, просто чтобы проверить, дверь мне открыла Алисия. Я только что закончил работу, а в Эдинбурге стояла зима, так что было темно, и у меня замерзли пальцы.

– Привет, Алисия! – я широко улыбнулся. – Чувствуешь себя лучше?

– Намного!

– Можно мне поговорить с твоей мамой?

Алисия молча впустила меня. Я вошел и огляделся, затем заглянул в кухню. Ни следа ее матери.

– Эй, где же она? – спросил я у Алисии.

Раздался громкий щелчок – Алисия закрыла за мной дверь.

– Она у себя в комнате, – ответила девочка.

Я прошел по коридору к двери, на которую указала Алисия, замешкался, и вместо этого шагнул в ванную.

Вот оно. В зеркале.

Маленькая трещинка прямо в углу.

Как я не заметил этого раньше?

А в углах ванны и в маленькой вмятине с краю зеркала... плесень, черная плесень, которая появляется в плохо помытой ванной. Это было очень-очень плохо. У меня появилось плохое предчувствие, что с добрыми духами, которых вызывали Крейги, могло случиться что-то ужасное.

Я бросился обратно в коридор.

Ребенок в другом конце прихожей, обрамленный светом из кухни, не был Алисией. В тени я мог различить, что ее лицо исказилось, улыбка больше не была детской, а кожа потрескалась и раздробилась тенями.

Существо сделало шаг вперед, я влетел в комнату матери Алисии и захлопнул за собой дверь.

Мать Алисии тоже была изуродована. Она была расчленена. Ее нервы были рядами растянуты по стенам, кровеносные сосуды спутаны на кровати, кишечник – на письменном столе. Я подумал, что есть что-то любопытное в том, как устроены люди.

Комнату покрывала плесень. Чернота была разбрызгана по снятой коже, пропитанному мочой постельному белью, ковру и письменному столу. В кишечнике появилась какая-то гниль, и полупереваренное содержимое просвечивало сквозь прогнившие участки.

Сердце медленно билось на двух цветных детских карандашах, которыми оно было приколото к столу. Рядом с нервами стены покрывала какая-то писанина. Рядом с коричнево-черными засохшими брызгами, которые, как я подозревал, могли быть почкой, цветными карандашами и плесенью была изображена маленькая овечка с розовым шариком.

Я шагнул вперед, и под моей ногой лопнуло легкое, а вся комната содрогнулась и издала самый ужасный звук, который я когда-либо слышал, и я с ужасом осознал, что мать Алисии, возможно, все еще жива.

Дверная ручка позади меня повернулась.

Я не мешкал. Я побежал. Ринулся к окну и выпрыгнул в него, не думая о том, что будет, когда я ударюсь о землю.

Я не горжусь тем, что бросил эту женщину, и больше никогда не слышал ее имени, но горжусь тем, что выжил. Я сломал лодыжку. Позже Джордж меня подлечил. Полезно иметь друга-медбрата.

Я не знаю, что сейчас с Алисией.

И… некоторые вещи мне неподвластны. Я – хранитель. Я храню мир. Существа, которые вами овладевают? Они не были частью мира с самого начала. Я не обязан вести переговоры, не обязан убеждать людей не лезть в пространство других людей в обмен на то, что существа нас не убьют. Феи так же сильно, как и мы хотят, чтобы это дерьмо было уничтожено. Я позволю разбираться с такими вещами… ну, людям, которые могут позволить себе хотя бы подумать о том, чтобы оказаться в той комнате, когда открылась дверь.

Мне до сих пор снятся кошмары об этом.

В общем. Вот почему вы не должны смотреть в зеркало в темноте. Пожалуйста. Ради Бога, есть причина, почему вас это пугает. Прислушайтесь к этому инстинкту.

Не заставляйте меня больше ломать лодыжки. Пожалуйста. Если этот пост поможет хотя бы одному из вас избежать такой судьбы, это стоит того, чтобы я не спал в 8 утра, публикуя этот пост.

Вы уже знаете правила. Пожалуйста, следуйте им.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Регина Доильницына специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Спустя десять минут тот вернулся с нервным тиком под глазом и дрожащими руками. Он страшным шёпотом поведал графу вот что:

— Там… дверь!

Фраза была загадочной, но абсолютно бессмысленной. Это привело Илью в бешенство. Он достал свежие розги, хорошенько выпорол Ваньку и только потом уже стал интересоваться подробностями:

— И что?

Слуга, старательно скрывая недовольство, продолжил:

— Там дверь! Висит прямо в воздухе!

Илья, конечно же, не поверил, сам отправился исследовать место происшествия и, действительно, обнаружил дверь, нагло попирающую все законы физики! А в Нижней Гринде на данный момент их было открыто, на удивление, мало — всего два: закон всемирного тяготения и первый закон термодинамики.

Граф чуть не свалился на пол от ужаса при виде такого непотребства, но, вспомнив наставления своего отца — «всегда держи себя в руках», — быстро вернул себя в свои руки. Он внимательно осмотрел дверь. Та покачивалась в полуметре от пола, будто её держали невидимые нити, и… хлопала. Выглядела она как обычная дверь, коих полно в замке, но, казалось, щель между досками едва заметно дышала.

Илья попытался схватиться за круглую ручку и открыть — безуспешно. Дверь продолжала жить собственной жизнью, не обращая на него никакого внимания.

Он тяжело вздохнул и поспешил наверх, чтобы вызвать специалистов. Специалистов на тот момент в Нижней Гринде было всего двое — профессор Григорий и его лаборантка Гала.

Профессор занимался физикой, а лаборантка тоже пыталась это делать, но основным заработком для неё были гадания на картах Нуро, потому что наука не приносила стабильного финансового благополучия, в отличие от гадания.

— Возможно, нам придётся придумать третий закон физики, который будет работать только с дверьми, — задумчиво пробормотал Григорий, садясь за стол. — Но тогда придётся изобретать по новому закону на каждую странность. Это чересчур много работы, а платят мне не так уж и много.

— А может, дело не в физике? — Гала с надеждой подняла на него глаза, губы чуть приоткрылись.

— Да не существует этой твоей магии! — рявкнул профессор. — Хватит меня убеждать в обратном!

— Мои карты никогда не ошибаются! Как ты это объяснишь?! — упрямо продолжила она, не отводя взгляда.

Григорий глубоко вздохнул, резко сжал карандаш и разломил его на две части. Отряхнув руки от раскрошившегося грифеля, он сложил пальцы домиком и посмотрел поверх них на Галу:

— Двери, как правило, не оказываются в воздухе без причины, правда?

— Обычные — нет… — начала она, затем резво добавила: — Кроме тех случаев, когда замешана…

— Если произнесёшь слово «магия» ещё раз, выгоню без лишних разговоров! — с трудом скрывая раздражение, предупредил он, — и в этот раз я серьёзно!

— Магия… — она улыбнулась так широко, будто уже одержала над ним сокрушительную победу. — И помни, что выгонять меня бессмысленно — кроме меня никто с тобой работать не будет!

Григорий подошёл к ней, хмыкнул, показывая кукиш, и пообещал:

— Когда-нибудь я обязательно найду тебе замену и уволю. Но сейчас — к делу. Если отбросить всю эту магическую чушь, то двери всё равно должны выполнять свою обычную функцию — пускать и выпускать, верно?

— Обычно так и есть! — расслабленно ответила она.

— Значит, главный вопрос звучит так: куда они ведут? — заметил он, многозначительно подняв указательный палец.

— Или откуда! — добавила она, понизив голос до страшного шёпота.

— Зачем, почему, откуда, куда… Помидоры, томаты — одна ерунда, — напомнил он старую детскую присказку гриндянцев, — пойдём, проведём научный эксперимент! Захвати с собой ломик побольше.

Гала украдкой бросила взгляд на Григория, и на её щеках вспыхнул румянец. Она обожала наблюдать за профессором, когда тот проявлял такую решимость. Смутившись, она быстро отвела глаза в сторону, взяла лом и, нежно прижав его к груди, первой пошла вниз.

Добравшись до одной из дверей, они замерли. Подземелье было наполнено густым вибрирующим гулом, словно здесь поселилась целая стая птиц. Газовый свет неровно дрожал, отбрасывая колеблющиеся тени. В пустоте между колоннами висели восемь дверей — «живых» созданий, будто закованных в невидимые цепи и жаждущих вырваться на свободу.

— Что, если они хотят есть? — прошептала Гала.

— Что есть? — голос профессора невольно дрогнул.

— А чем обычно кормят жителей подземелья?

Григорий сглотнул неприятный комок в горле и, пытаясь оставаться серьёзным, с надеждой предположил:

— Помидорами?

Несмотря на всю свою научную убеждённость, профессор почувствовал, как холодок страха ползёт по спине. Он видел то, что не укладывалось в рамки даже тех двух скромных законов физики, в которые он верил.

Гала отважно шагнула вперёд, выставив ломик вперёд, как копьё. Двери захлопали громче, словно протестуя. Она, подловив момент, ловко вставила ломик в проём и дёрнула его на себя. На мгновение наступила тишина. А потом ломик резко втянулся в щель и исчез, поглощённый дверью. Гала невольно вскрикнула, наполнив подземелье громким эхом.

Григорий отшатнулся и начал постепенно пятиться назад, пока спина не уткнулась в тёплую, гладкую поверхность. В этот момент он очень надеялся на то, что это была всего лишь очередная колонна. Но низкое утробное рычание быстро разубедило его.

— Девятая, — выдохнула Гала, увидев, что произошло.

Профессор также медленно начал идти вперёд, вспоминая по ходу движения все немногочисленные молитвы, что знал. Шаг за шагом он удалялся от того, что происходило сзади.

— Сейчас надо бы побежать… — тихо предложила она.

— Согласен, — также тихо ответил он.

— Хорошо. На счёт три? — спросила она.

Он медленно кивнул, но внезапно невидимые нити, удерживавшие двери, порвались одна за другой. Те сорвались с мест, бешено закружились, ныряя между колоннами, словно жуткие хищники.

Григорий и Гала бросились бежать со всей скоростью, на которую были способны их тела. Громко хлопая, вплотную за ними летели двери. Учёные выскочили из подземелья в длинный коридор, ведущий на поверхность. Их преследователи попытались нырнуть следом за ними, но застряли в узком проёме. Оттуда они злобно бахали и скрипели, но достать своих жертв уже не могли.

Профессор рухнул на колени у ближайшей стены, тяжело дыша. Лёгкие пытались схлопнуться. Гала оперлась руками о колени. Лицо бледное, глаза широко открыты.

Отдышавшись, она сказала:

— Может, это вовсе не двери, а что-то, что умело притворяется ими?

Григорий попытался возразить, но слова застревали в пересохшем горле:

— Магии… не существует! Мы учёные… а не чародеи!

Она только устало махнула на него рукой.

***

Немного придя в себя, они поднялись в обеденную залу. Там Новогоровы чинно ужинали. Графиня, бледная и благородная, тихо скрежетала ножом по тарелке, аккуратно отрезая небольшой кусочек стейка. Граф активно ковырял вилкой мясо, отделяя большие куски, которые смачно жевал, позволяя стекать соку по подбородку. Их сын уже дремал в комнате рядом с няней.

— Простите, что тревожим ваше сиятельство, — учтиво начал профессор. — Мы пришли с важными новостями.

— Надеюсь, хорошими? — прочавкал Илья.

— Э-э-э… — ответила Гала неуверенно, — прогресс есть…

Она замолчала, встретив строгий взгляд профессора.

— Так что у вас? — ворчливо произнёс граф.

— Дверей стало больше, но… — сказал Григорий.

— Вы придумали, как от них избавиться? — перебил его граф.

— Не совсем… Они сорвались со своих мест и носятся по подземелью, пытаясь сожрать всё, что видят, — быстро проговорил Григорий и напрягся, словно ожидая, что в него полетят все столовые приборы на столе.

Граф покраснел от злости. Потом, поднявшись от стола, подошёл поближе и заорал со всей мощи своей грудной клетки прямо им в лицо:

— Ванька!

Графиня выронила вилку и зажмурилась. В комнату невозмутимо зашёл слуга:

— Что изволите, господин?

Илья выпустил пар, отхлестав слугу розгами по спине.

— Что дальше? — спросил он профессора, уже спокойнее.

— У всякого события есть причина, — начал профессор, стараясь сохранить выдержку, — как мы знаем из первого закона термодинамики: «энергия не исчезает из системы и не появляется в ней, а только переходит из одной формы в другую». Поэтому нужно понять, что стало источником возникновения дверей, перекрыть его, и тогда проблема должна решиться. Теоретически…

— Теоретически? — пробормотал граф и заорал, что есть мочи: — Ванька!

— Опять? — безнадёжно спросил слуга.

Он взял розги, подержал, как будто вспоминая, зачем вообще они ему нужны… и отложил.

— Хотя нет… Вроде отпустило, — ответил Илья и отослал его прочь, потом продолжил уже, обращаясь к профессору, — решите проблему, а то оба займёте его место!

Уходя, слуга скрестил на руках пальцы. Профессор нервно сглотнул, а Гала прикусила губу.

Долго бился над этой проблемой Григорий, используя все известные ему научные методы. Исписал не только доску в лаборатории, но и все стены. Ходил несколько раз вместе с Галой вниз. Кидал в двери топоры и ножи — ни разу не попал. Пытался кормить курицей, но птица убегала. Плескал горючей жидкостью, пытаясь поджечь их, но всё было безрезультатно.

Гала тоже предлагала варианты, вроде принесения в жертву девственниц, но после долгих споров от этой мысли решили отказаться.

***

Прошёл месяц. Граф позвал их в кабинет. Под глазами у него были огромные тёмные круги, а взгляд — усталый и безжизненный.

— Ну что? — обессилено спросил он.

— Работаем, — профессор робко посмотрел в сторону Галы. Та задумчиво грызла ноготь большого пальца.

— Ванька, — позвал Илья, но уже без былого задора.

Слуга вошёл, широко зевая.

— Повернись к двери, — приказал граф.

— Чаво? — переспросил его слуга.

— Повернись, говорю.

— А, ну ладно, — и, кажется, едва соизволил выполнить приказ.

Граф достал розги, посмотрел на них минуты две, потом что-то пробормотал себе под нос и прогнал слугу прочь.

— Может, вам стоит уехать? — осторожно спросила Гала.

— Уехать? — вдруг вспыхнул он, как бывает вспыхивает спичка перед тем, как погаснуть навсегда, — это мой родовой замок! Моё наследие! Мой отец, дед и прадед сражались за него! Не позволю каким-то дверям, будь они хоть живые, выставить меня из дома! Нет! Я останусь здесь! И моя жена с сыном тоже!

Графиня молча смотрела на мужа, тоска в глазах проглядывала сквозь усталость. Она отхлебнула большой глоток из бокала с вином.

Учёные спешно ретировались из кабинета, чтобы больше не злить хозяина. Они спустились вниз до подземелья, и то, что увидели там с безопасного расстояния, сильно удивило их: беспорядочное движение дверных чудовищ замедлилось. Они плавно плыли сквозь пространство, даже не пытаясь напасть.

— Что это с ними? — спросила лаборантка.

— Я не знаю, — вздохнул профессор и с трудом продолжил, — я уже ничего не понимаю.

— А ты заметил, что они очень похожи на те двери, что наверху? — вдруг спросила она.

— И что с того? Почему они должны быть другими?

Она неуверенно пожала плечами.

— Иногда ты говоришь такие глупости, Гала… — вздохнул профессор, но сил ссориться у него уже не осталось. Как и все в замке, учёные тоже не могли нормально выспаться.

— Может, всё же попробуем разложить карты? Я давно практикую Нуро, — настойчиво предложила Гала, — может, они смогут помочь нам понять то, что наука упускает. Что мы теряем?

Лаборантка приблизилась и мягко коснулась плеча профессора. Он положил ладонь на её руку, но вместо того, чтобы нежно сжать, резко оттолкнул и сердито ответил:

— Делай, что хочешь! Я в этом участвовать не буду…

Они вернулись в лабораторию, и она достала огромную колоду карт. Профессор демонстративно уселся в другом конце помещения.

— Всего пятьсот карт, — тихо пояснила она, робко улыбнувшись. — На все возможные случаи жизни. Как только я их открою — они сгорят. Такова цена. И я не могу гадать себе, только другому. Поэтому вопросы должен задавать ты.

Он заткнул уши пальцами и прокричал:

— Что? Я тебя не слышу!

— Ты ведёшь себя как избалованный… — сказала она и, задыхаясь от возмущения, громко добавила, —  индюк!

— Это ты с твоими магическими штучками ведёшь себя как… как ты! — ответил он, вынув пальцы из ушей. — Мы же должны следовать научным принципам!

В бессильной злости она схватила карандаш и сломала его, а потом, успокоившись, продолжила свою атаку:

— Ты же любишь эксперименты?

— И?

— Считай, что мы сейчас проводим научный эксперимент. Я попытаюсь доказать тебе, что карты действительно работают, а ты, соответственно, наоборот — что гадание — полная чушь!

Григорий задумался на минуту, потом внимательно посмотрел на неё и ответил:

— Ладно! Уговорила! Что нужно делать?

— Задавай вопросы про то, что хочешь узнать.

Профессор повиновался, но приправил всё килограммами саркастического скепсиса:

— И откуда же взялись эти волшебные двери?

Она достала первую карту с изображением крепости и озвучила:

— Из замка. Следующий вопрос?

Григорий хмыкнул, чувствуя приближение своей победы, но продолжил:

— Почему же они возникли?

На следующей карте, которую она достала, был изображён шут, которого били розгами. Увидев это, Гала сразу же достала ещё одну карту: «Маг, который топтался на собственной шляпе», и, наконец, последнюю: «Колесо Фортуны».

— Я всё поняла! — радостно воскликнула она.

Карты вдруг вспыхнули и мгновенно сгорели, оставив только небольшие горстки пепла. Профессор растерянно повертел головой, потом спросил:

— Что ты поняла?

— Ты всё спрашивал, откуда берётся энергия для дверей. Теперь всё встало на свои места!

— Хватит говорить загадками! — возмутился профессор.

— Всё очень просто, — начала она. — Слышал, как граф постоянно просит своего слугу повернуться к двери, чтобы выпороть?

Он нехотя кивнул, а она продолжила:

— Слуга Ванька не просто слуга, а незаконнорождённый сын мага, не подозревающий о своих силах. Когда его бьют, он смотрит на дверь и злится. А запертая в его теле магия создаёт копию двери в подвале — той самой, что прямо перед его глазами! Она начинает хлопать и мешать графу спать, тем самым осуществляя расплату за насилие.

— И это всё рассказали тебе карты? — рассмеялся профессор, а потом вдруг замолк, задумался и через секунду быстро заговорил, уже не обращаясь к кому-то конкретно:

— Двери похожи на двери, а если энергия не физическая, то никакая это не магия. Так-то в этом есть логика. Странная, извращённая, но логика…

— Что? — не поняла Гала.

— Я всё понял! Ты права!

Она так широко улыбнулась, что Григорий смог разглядеть её коренные зубы. От такого довольства Галы ему стало не по себе, и он поспешил вернуть лаборантку на землю:

— Не насчёт магии и гадания! Это просто совпадение.

Её улыбка погасла, и она стала смотреть на него с упрёком.

— Ладно! — вздохнул он, — не совсем совпадение, но делать выводы пока рано!

Она снова улыбнулась, и уже не старалась скрыть свой влюблённый взгляд, пока Григорий объяснял свою идею.  

— Есть теория, что все живые организмы — это сгустки энергии, — заговорил профессор, наслаждаясь звуком собственного голоса. — И что, если сгусток энергии по имени Иван имеет некую брешь, вероятно наследственную, и часть его энергии во время порки вылетает и оседает внизу — в подвале. Она принимает форму последнего, что видел слуга, то есть форму двери. Эта энергия негативно заряженная, так? В этом случае получаются… «злые двери». Когда граф перестал так часто бить Ваньку, сила негативной энергии ослабла, и двери «подобрели»! Но связь между слугой и тем, что происходит в подвале, осталась! Понимаешь, что я имею в виду?

Гала радостно кивнула и победно заключила:

— Ты имеешь в виду, что магия существует!

Профессор хлопнул себя по лбу и попытался возразить:

— Нет, я имею в виду, что в этом замке пора отменить телесные наказания! Тогда и двери без подпитки Ванькиной энергией через какое-то время исчезнут…

— А как же загадка происхождения Ваньки? — не унималась она, — откуда у него такая сила?

— Это не сила, а энергия! И это не самое важное! Настоящая загадка — почему твоя колода карт оказалась настолько подробной? Но и на этот вопрос я когда-нибудь найду ответ, — сказал он, радуясь тому, что нашёл решение почти всех проблем. Ну и немного тому, что избежал участи занять место Ваньки.

Лаборантка хитро улыбнулась, но не стала рассказывать, как этой ночью, тайком, спрятавшись в тёмной кладовой, дорисовывала четыре новые карты.

Вместо слов она молча встала, подошла к нему и неожиданно обняла — крепко, по-настоящему. Как будто впервые за всё время отважилась на слабость.

— Спасибо, — прошептала она, уткнувшись лицом ему в плечо.

Григорий застыл. Потом неловко поднял руку и неуверенно положил на её спину, будто впервые контактировал с чем-то живым.

— За что?

— За то, что поверил! — ответила она с лёгкой, почти детской улыбкой, прикрыв глаза.

— Но я… — начал он было.

Она приложила палец к губам и мягко, без упрёка, прошептала:

— Тс-с… Не говори. А то испортишь магию.

— Опять вы со своими глупостями! — буркнул он, покраснев, и без резкости, но решительно отстранился.

Гала вздохнула и обиженно отступила на шаг.

— Когда-нибудь я сама уволюсь! — сказала она, и самой не поверилось, что произнесла это вслух.

На самом деле она уже вчера догадалась, откуда появляются эти двери. Но решила, что лучше сыграть спектакль. Показать ему. А вдруг…

Она ведь верила.

Верила в магию — по-настоящему. Стоит всего раз увидеть рассвет, услышать, как на заре щебечут птицы, случайно подслушать признание в любви — и как тут не поверить?

И если Григорий хотя бы чуть-чуть откроется магии, то, может быть, и он начнёт верить в любовь? Хоть капельку…

Автор: Вадим Березин

ТГ: https://t.me/vadimberezinwriter

Согласитесь, когда читаешь об очередном монстре, понимаешь, что такого не может быть в реальности. Другое дело – неизведанное, когда нет всех этих трёхметровых людей без лиц, призраков и остальной нечисти, когда случившееся нельзя определённо отнести к приукрашиванию или выдумке.

Об этом деле мне рассказал мой бывший коллега по милиции из Свердловской области. Место действия –деревня между Серовым и Сосьвой, название уже не припомню, то ли Александровка, то ли Алексеевка. Если посмотреть на карту, видно, что это достаточно дремучие места. Урал и Сибирь вообще славятся своими просторами и мистикой, которая никак не связана с клише из американских фильмов про монстров и пришельцев. Там своя энергетика, парадоксальное ощущение давления и нехватки пространства в условиях полной свободы и безграничности.

Дело было в 2004 году. В уже доживающей своё Александровке или Алексеевке (дальше просто А, чтобы не путаться в названиях) оставалось 24 человека постоянного населения и около 20 наёмных работников из соседних городков, которые работали тут на ферме и на лесопилке. Дорога от трассы до деревни А была грунтовой. Чтобы доехать до деревни, приходилось двигаться довольно медленно по разбитой лесовозами дороге больше восьми километров. Просто представьте такую картину: грунтовка с глубокими колеями и лужами, которые редко успевали высохнуть, и лес, который плотно обступает эту самую грунтовку с обеих сторон. Изредка встречались «проплешины» с кустарниками и небольшими полями, но, в основном плотные леса. Добавьте к этому регулярную пасмурную и прохладную погоду летом.

Так вот, в июне 2004 года пропадает Николай Р., который ехал на велосипеде из деревни к трассе. Как рассказала его супруга, он поехал за продуктами в сельпо в соседней более живой деревне, которая стоит недалеко от трассы. Пропал Николай где-то посреди пути в пасмурную погоду, когда небо затянуто тёмными тучами, но дождя нет. Ну как пропал – велосипед стоял на подножке у края дороги, рядом с небольшим ручьём, через который идёт деревянный мост. В корзине на руле лежит несколько пакетов, в одном из них кошелёк с парой сотен рублей. Это уже местный участковый обнаружил, когда прочёсывал дорогу в поисках Николая на своём УАЗе.

Николая искали несколько дней, даже прибыли следователи из Свердловска, прочесали всю местность вокруг – никого. Выглядело так, будто Николай остановился рядом с мостом, подошёл к мосту, и после его следы резко обрываются. Версию с утоплением сразу отмели, ручей глубиной сантиметров 30, течение небольшое. Даже если бы Николай упал с моста вниз, силы воды не хватило бы, чтобы сдвинуть его тело даже на метр. То есть, получалось так, что Николай встал на мост и испарился.

Конечно, такой рапорт никого не устраивал, поэтому, чтобы не выглядеть идиотами, следствие дало такую оценку: пропал без вести в местных лесах, оперативно-розыскные действия не дали результатов. Я напомню, велосипед и деньги были на месте, так что кражу сразу отмели, как и версию нападения людей или животных, так как следов борьбы на месте не обнаружили.

Наступает июль 2004 года и снова следователей из Свердловска дёргают в деревню А на то же место. На этот раз у моста обнаружили гружёный лесовоз, не прибывший на базу в полагающееся время. Водитель Алексей С. – довольно пунктуальный человек, и раньше за опозданиями замечен не был. Лесовоз стоит, двигатель заглох, так как выработал всё топливо, водительская дверь открыта. Следы идут к мосту и так же, как и в случае с Николаем Р., просто обрываются.

Тут стоит отметить, что ручей тоже прочесали вдоль и поперёк, теперь уже и с несколькими собаками. Ничего. Ни следов человека, ни трупа, ни каких-либо зацепок. Лишь следы местных травоядных животных вдалеке от дороги. Опять же, пропал Алексей в такую же пасмурную погоду, как и Николай. Не знаю, связано ли это с делом, но, как минимум, даёт понимание того, какая там была атмосфера, когда на километры вокруг ни души, полумрак, лес и тишина. Не знаю как вас, а меня такая атмосфера тревожит.

Третья пропажа случилась в том же июле, примерно через неделю после исчезновения Алексея С. Без вести пропавший – местный житель Антон К. По рассказам деревенских – весёлый и любящий упасть на стакан 70-летний дед, который регулярно ездил в соседнюю деревню навеселе. Но опыт есть опыт, и даже под градусом на своём мотоцикле Урал двигался по местным дорогам аккуратно.

Думаю, уже даже не стоит говорить, что Урал нашли рядом с мостом, причём в том же самом месте, где стояли до него велосипед и лесовоз. Следователи из Свердловска вроде как совсем приуныли, так как начальство уже не устраивали отписки в стиле «не знаем куда пропал, просто встал и ушёл, розыскные мероприятия не привели к результату». Поэтому злые от нагоняев, уже знатно прочесали всю территорию в несколько десятков квадратных километров с собаками. И снова ничего. Портрет всё тот же: пасмурная погода с тёмными дождевыми тучами, следы обрываются на мосте.

После этого и деревенские, и наёмные работники стали ездить как минимум подвое. И, что интересно, пропажи прекратились. Как рассказывали местные, у моста появлялось ощущение давления на грудь, будто вжимает в кресло и как бы «всасывает» в него, как если бы сзади включили пылесос. Другие наоборот описывали состояние, будто «высасывает» из сидения в сторону моста. Но это рассказы довольно суеверных деревенских людей, так что можно сделать скидку на внушаемость. Там в ход шли версии и про лешего, и про инопланетян, и про американцев, которые испытывают секретное оружие над Уралом и Сибирью. Теории разные, суть одна – попытки описать неизведанное. Следователи, судя по всему, таких ощущений на месте не испытывали, или же не стали описывать подобное в отчётах, чтобы не злить лишний раз начальство.

Последняя в том году пропажа произошла в конце августа, когда ясных дней становилось всё меньше. Мария Н. – солидных размеров женщина средних лет, которая, как говорили, никогда не была суеверной, плюнула на предостережения соседей, и поехала на своём мотоцикле ИЖ Планета 3 продавать грибы и ягоды на трассу. И снова обнаружен лишь транспорт у моста. Ничего ценного не пропало, следы так же уходят к мосту.

Следователи ездили в эти места как к себе домой, и уже ничему не удивлялись. Не знаю, что там было в рапортах, но с того августа, как мне известно, больше на выезды свердловских не отправляли. Пропажи вроде как прекратились, когда даже до самых прожжённых атеистов дошло, что по одному в том месте лучше не появляться. Не знаю, что с этой деревней сейчас, возможно, как и многие сотни ей подобных, ушла в историю, ведь местное население, после тех событий, частично разъехалось по другим деревням и городам. Оставались лишь доживать своё старые жильцы, коим было за 80. Ферма ещё какое-то время работала, как и лесопилка.

Что это было – неизвестно. Но точно могу сказать, что это не маньяк и не зверь. Однако, после таких историй, стараюсь не ходить по глухим местам в одиночку и прислушиваюсь к внутреннему ощущению. Если чувствую что-то вроде того, что описывали деревенские рядом с мостом – обхожу то место.