Так как Вирсавия оказалась лгуньей, и я не мог доверять ни одному её слову, то я решил пойти другим путём. Связаться напрямую с друзьями пропавшего парня. Интуиция прям, говорила о том, что следует поговорить с ними, а быть может, я отталкивался от внутренних ощущений, и понимал, что в подобной ситуации направился бы сам в первую очередь к друзьям. Хотя в тоже время, почему парень не пошёл к маме? И что же произошло между молодыми в ту злополучную ночь, когда парень исчез с радаров двух важных для него женщин?

Позвонив по первому же номеру, что мне дала женщина, мне улыбнулась удача. После объяснения кто я такой, друг пропавшего сначала отключился, а после перезвонил и тогда я уже говорил с самим пропавшим. Александр сказал мне, что ему лень объяснять всё по телефону, поэтому он выслал адрес смской и ждёт меня у его друзей.

Что ж, я был рад, что дело сдвинулось с мёртвой точки и меня теперь ожидал разговор с пропавшим. И я понимал, что вот дело и закончилось. Да даже денег за работу не хотелось брать с матери пропавшего, ведь я толком ничего и не сделал. Парень вероятно, по какой-то причине не хотел видеть никого из своих женщин. Как вы уже знаете из начала этого повествования, я сильно ошибался, и это было только начало долгой истории.

Друзья парня проживали в довольно приятном районе города. Как его именовали местные - Перспективный. Сплошные высотки, уж не знаю, сколько этажей в них, рядом магазины, пункты выдачи, садики, школы, всё, что нужно для тихой размеренной жизни. Конечно же, мне такая жизнь не подходила и никогда не подойдет, мне нужно вечно чем-то заниматься.

После домофона я уже ехал на лифте на самый последний этаж. Как правило, я хожу пешком, но столько этажей не хотелось приодолять на своих двоих. Поэтому пришлось хотя бы на время перебарывать свою клаустрофобию.

Я уже направился в нужную мне квартиру, как увидел выход на общий балкон в подъезде и не смог пройти мимо, чтобы не взглянуть на вид. Тем более он как раз выходил на девственные леса Ставропольского края. Дух действительно захватывало от вида. По бокам были другие человейники, впереди чистое пустое поле, на котором вероятно в будущем устремятся вверх новые человейники и поющий фонтан вдалеке. А вот за полем начиналась сплошная зелень густых местных лесов. Мне вспомнилось в этот момент, как однажды в лесу здесь я почувствовал себя пьяным, не выпив ни грамма алкоголя. Интересно конечно, что можно опьянеть только от высокой концентрации кислорода в лесу.

Насмотревшись, я пошёл стучаться в квартиру к Александру. Знаете, я даже не буду описывать, как он выглядел. Если Вирсавия выглядела действительно интересно и по естественному красиво, то вот Александр встретил меня самой обычной славянской внешность. Поэтому, пожалуй, стоит перейти к самому разговору.

Прежде я вновь включил диктофон, и парень не был против этого. Не знаю, почему я не спросил у Вирсавии, как-то вылетело из головы. Да даже если спросил бы, учитывая, что она оказалась лгунье, то уверен, что она бы отказалась говорить при этом. Александр принёс мне кипятку, чтобы я сделал себе свой любимый кофе без кофеина. Да когда пьёшь кофе без кофеина, такие вещи приходится таскать с собой. Сам он плеснул себе вина в обычную кружку, плюхнулся на диван и мы начали говорить:

"

- Расскажите, что случилось в ту ночь и в тот вечер? Я разговаривал уже с Вирсавией и понимаю, что она лжёт.

- Что даже и вам лжёт? Вот совсем не удивлён! Она как всегда. А что она вам сказала?

- По её словам складывалось ощущение, что у вас семейная идиллия. Нет ни ругани, ни скандалов. Что она вам приготовила покушать…

- Да, да, да, конечно, готовила она! Аж смешно стало. Хорошо, тогда, я начну сначала.

Мы долгое время общались с ней и вот решили съехаться, раньше все было хорошо, ну или мне так казалось. В тот вечер я вернулся домой с работы чуть позже из-за скопившихся дел. Но открыв дверь меня мало того что просто никто не встретил так меня ещё с порога обвинили что я не купил вкусняшек, а зайдя на кухню я понял что ужином и не пахнет потому что она опять весь день просидела в телефоне. Даже не было хотя бы пельменей или бичпакета.

На мой резонный вопрос, а где собственно еда, она сказала, что не кухарка и не обязана готовить. И вообще если бы я больше зарабатывал, мы могли бы заказывать еду из ресторанов, да и для уборки вызывать клининг. Я разозлился и ушел на улицу, чтобы не продолжать скандал.

Продышавшись и выкурив сигарету, вернулся домой, она лежала, отвернувшись к стене, я лег позади неё обнял и уснул. Пробуждение было жестким, я проснулся от ощущения удушья, и заметил, что подушка как и моё лицо было всё влажное, и почувствовал какой-то ком в горле. Открыв глаза, я увидел Вирсавию с бешеными глазами. Честное слово, было ощущение, что в неё вселился демон, или же она показала свою истинную форму суккуба. Я повернул голову всё ещё с неприятными ощущениями кома в горле. И тут я заметил изменение в комнате. На прикроватной тумбочке стояла статуэтка, которой когда я ложился, там не было, а рядом со статуэткой разломанный кусок песчаника с силуэтом какой-то личинки прямо вдоль разлома.

Тогда то, я и понял, что она сделала и что у меня за ком в горле. Это тварина провела обряд против моей воли. Она давно меня уговаривала и умоляла меня, чтобы я согласился на обряд. Это что-то вроде катехизации или крещения в церкви. Со своими моментами.

Я был на одном из таких обрядов, они называют его "Очищением" Тогда мы всей церковью...

- А можете рассказать подробнее о церкви?

- Да конечно. Только расскажу об "Очищении".

Мы всей церковью поехали на берег озера. Народу было много и все они эти сраные сектанты. Мы встали по берегу, а пастор взял девушку за руку и зашёл вместе с ней в воду. Помню, девушка тогда сложила руки в молитве, а пастор в это время молился на хер знает каком языке. Потом пастор попросил у помощника, он зашёл с ними, попросил у него статуэтку. Достал из неё какой-то камень и расколол его молотком. Статуэтку, молоток и осколки камня он отдал помощнику, а сам в руках держал что-то мелкое. Вообще нихера не было видно с такого расстояния. После сложил ладонь лодочкой, капнул немного воды и добавил песка. Сказал какие-то слова и дал выпить это всё девушке.

Потом она пропала и больше я её так никогда и не видел. Я спрашивал у Вирсавии, куда пропала Николетта, она мне говорила. что уехала учиться. А как-то к нам приходили её родители из мирян, их дочка пропала. Никогда не забуду глаза Вирсавии в тот момент, и то, что она нагло врала родителям своей подруги.

Что с ней в итоге стало я вам и не могу ответить.

- Вы просили рассказать вам подробнее о церкви. Сейчас... Дайте собраться с мыслями.

- Да конечно, вспоминайте и думайте столько времени, сколько вам потребуется.

Когда мы начали встречаться, она так аккуратно говорила о своей вере и о Боге. Звала меня к ним в церковь. Я отнекивался до последнего, но в итоге согласился. Когда я был первый раз в церкви, мне там даже понравилось, приятные люди. Правда, они оказались в итоге лицемерными бл... ой, тварями. Ладно, рассказываю ведь не об этом.

Каждое воскресенье мы ходили в церковь. По четвергам были домашки, это что-то вроде чаепитий с разговорами о Боге. Странно, но тоже прикольно. Мне нравилось. И как-то незаметно они начали говорить о другом. На домашках и на службах в церкви, других службах, на которые пускали не всех, начала происходить дичь.

Например, мы могли стоять в кругу, взявшись за руки, махать ими и просить чего-то он их Бога. Не нашего Бога, у них он всё-таки другой. Или я был на одной сходке, а там была дьвольщина. Одни валялись в истерике по полу, другие плакали, пастор ходил между ними и до кого прикасался, то тот начинал себя странно вести. Когда он прикоснулся до меня, то меня так же потянуло вырваться из тела, прямо сорвать одежду и уйти в пляс, забыть о всём людском. Но я сдержался. Пастор тогда очень странно на меня посмотрел.

Про секту мне больше и ничего сказать. Это нужно вспоминать. Самое яркое я вам рассказал.

- Хорошо...

- А нет, кое-что вспомнил. Символ. Когда мы стали появляться на других обрядах и сходках везде начал мелькать символ похожий на ромб. Только растянутый. О! Точно. Похож на железку на конце копья он! И её родители не ходили с нами на эти сходки. Хотя сами ходили в церковь. Тут получается, что в одной секте две секты. А протестантскую церковь я так же считаю сектой. Да, как и любую другую церковь и религию.

"

Тут я немного прервусь и продолжу чуть погодя. Александр рассказал тогда мне о символе в виде вытянутого ромба и сразу же понял, что это за символ. В моей жизни вновь появился Культ У'о. Как же долго я пытался отмахнуться от него. Столько людей погибло при изучении их книги, я сам был на грани, чтобы не кануть в лету после их присутствия в моей жизни. До такой степени, что был уже в отчаянии, ведь оставался одним из последних выживших нашей группы во время изучения их фолианта со странного круга из Ахтубинска. Об этом я рассказывал в предыдущих дневниках.

До такой степени я опасался за свою жизнь, что мне пришлось обратиться к моим противникам - Синим Пиджакам, чтобы получить от них помощь. Они не могли скрывать меня всю жизнь от Культа У'о, да я и сам не хотел бы этого. Поэтому пришлось прибегнуть к операции по смене внешности. Пусть я теперь другой по виду и меня не узнает даже родная мать, но теперь я в безопасности. По крайней мере, был, пока мне не поведал свой рассказ Александр.

Теперь можно дальше продолжать стенографировать наш разговор.

"

- А и ещё, может вам пригодится, пастор обоих сект держит свою мебельную фабрику. Как же это низко использовать падших людей своей рабочей силой. Низко и гениально, тут не спорю. Ненавижу лицемерие этих мразей.

- Не подскажите, как называлась церковь, куда вы ходили?

- Преображение.

Какие же они все-таки лицемерные твари. Могут воткнуть нож ближнему своему. Это церковь, но они не живут по заветам Господа. В церкви все тебе улыбаются и любят. А за спиной обсирают. Ненавижу их всех и её особенно.

Какая же эгоистка и думает только о себе любимой. Как так можно, что я не согласился на обряд и она решила использовать меня насильно. Вот так всегда было, а я терпел и пытался бороться за неё. Думал, она станет обратно той, какой я её встретил в самом начале. Сука! Что бы она сдохла! Ненавижу её!

Что теперь будет со мной? Я не понимаю чего мне ожидать. Все кто пропадали после обряда, я не знаю, что с ними было. Их держали взаперти или убивали? А быть может, они умирали сами? А что... А что, если и я умру теперь, после этой личинки... Что мне делать, что мне делать…

- Александр, успокойтесь, предлагаю вам решать проблемы по мере поступления. Вы в данный момент как себя чувствуете? Какие-нибудь изменения? Что-нибудь болит?

- Нет, чувствую себя отлично! Как и всегда! Особенно под винишком так, тем более.

- Ну, вот видите. Не беспокойтесь пока что ни о чём и не тревожьтесь. И я вам категорически советую связаться с мамой и хотя бы успокоить её. Всё-таки она переживает. А ещё лучше поехать домой к семье. Родные стены лечат.

- Вы думаете?

- Да. И ещё хотел поинтересоваться у вас, а от чего же вы скрывались от матери?

- Гиперопека. Уже надоела. Всю жизнь думает, что я маленький. Я ведь из-за этого и поехал к друзьям. С больной сектанткой я точно не хотел оставаться. А домой к маме... Ну, вы теперь знаете почему.

- Хорошо, спасибо вам, Александр. Могу я вашей матери сказать, что вы нашлись?

- Да, и скажите ей… что я позвоню ей чуть позже. Спасибо вам.

"

На этом моменте наш с ним разговор был окончен. Я думал, что и дело закончено и, что вижу этих людей в последний раз, ведь не планировал брать денег. Но, увы, вы уже знаете из начала истории, что Александр так и не попал домой.

Отбросьте все, что Вы знаете. Забудьте все, чему Вас учили. Темнота убивает, а призраки существуют. Врожденный страх человечества перед грядущим кошмаром ночи, усиленный порождениями из теней, крадущимися в темноте – все это не более, чем инстинкт выживания, и ему нужно верить! Не нужно списывать на свое воображение, при встрече с призраком оно бессильно. Завидев во тьме расплывчатый контур, услышав сомнительный звук или шорох – спасайтесь бегством, не пытайте удачу. Кто не услышал – пеняйте на себя, если от «себя» сохранится хоть малость.

Пронизывающий холод и неимоверная усталость выдернули меня из беспокойного сна. Несколько минут я пытался не обращать на это внимание и отказывался открывать глаза, надеясь, что организм, измученный бессонницей, снова провалится в мягкое забытье. Левой рукой я попробовал нащупать край одеяла, но вместо матраца и постельного белья онемевшие и грубые от холода пальцы натыкались на жесткий и гладкий материал, очень напоминающий бетонную стену.

Мозг не успел обработать эту информацию, как в него поступил новый сигнал. Икроножные мышцы, а вместе с ними и ступни, от пронзительной боли начинали неметь, и, судя по напряженным коленным суставам, которые упирались во что-то твердое и холодное… Последнюю мысль я не успел додумать до конца, глаза открылись и мозг включился, из горла вырвался короткий стон.

Мое тело, одетое в футболку и пижамные шорты, пронизывали резкие порывы леденящего октябрьского ветра, но это было лишь полбеды. Подо мной, на бездонном, пугающем расстоянии, распростерся серый ночной асфальт, в стороне угадывался квадрат песочницы и детские качели, поскрипывающие на ветру. От взгляда вниз перехватило дыхание и что-то теплое заструилось по ногам.

Резко повернув голову вверх, отчего захрустели шейные позвонки, я с размаху приложился лбом о стекло. По обе стороны от меня тянулась отвесная стена многоэтажного дома, остекленные балконы молча и безразлично взирали на ночной двор. Стараясь не двигаться, я осторожно скосил глаза в сторону -  рядом болталась левая рука, все еще пытавшаяся нащупать край одеяла. Пальцы правой руки – хвала проведению – мертвой хваткой вцепились в балконный карниз.

Чувствуя, как в легких зарождается пламя, я попытался сделать неглубокий вдох. И даже это получилось не сразу – воздух отказывался проходить внутрь, попадая в рот, но застревая в пересохшем горле. Наконец с тихим хрипом кислород проник в бронхи и нехотя, словно влага, протолкнулся вниз. Осторожно, сантиметр за сантиметром, чтобы снова не увидеть асфальт, я начал опускать голову вниз, пока не увидел собственные ноги.

Босые пальцы, словно когти животного, вцепились в нижний балконный карниз, побелевшие пятки висели в воздухе. Глаза – как бы мне этого не хотелось – помимо воли скользнули вниз. В этот раз асфальт показался еще дальше, а песочницу и качели я и вовсе не сумел разглядеть. Перед зрачками заплясали черные точки, колени начали предательски слабеть.

Несмотря на холод, спина вспотела, а вместе с ней и ступни начал покрывать липкий пот. Чувствуя, как ноги соскальзывают с карниза, я вжался в твердый монолит стены. Щеки обжигали горячие слезы, - пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - шептали губы, не зная других молитв.

В груди учащенно металось сердце, в висках пульсировала тупая боль, но, вместо того, чтобы грохнуться в обморок – что в моем случае означало неминуемую смерть – мозг включился на полную мощность. Подо мной знакомый двор, который я вижу каждый день из окна своей спальни, значит, передо мной собственный дом. На третьем этаже этого дома я купил квартиру в прошлом году… что не объясняло мое текущее положение - пробуждение на карнизе семнадцатого этажа. Впрочем, об этом можно подумать и позже, но до этого «позже» нужно умудриться дожить.

Нащупав пальцами оконную раму, я потянул ее в сторону, пытаясь открыть. Рука сорвалась со скользкой поверхности, отчего карниз подо мной прогнулся и задрожал. Несколько секунд, стараясь сохранять хрупкое равновесие, я неподвижно стоял, учащенно дыша, после чего снова попытался отодвинуть окно.

Бесполезно, – мелькнула мысль, пропитанная злобой. В моей квартире стояло такое же балконное окно, доставшееся жильцам от заботливого застройщика – окна открываются только изнутри. Антивор, – вспомнилось слово, услышанное от риелтора, толстый пластик - не выдавить, ни разбить. Обстоятельства вынуждали двигаться, чтобы выжить. Собравшись с силами, я осторожно двинулся вдоль стены.

Медленно, боковыми шагами, я перемещался по карнизу вдоль отвесной стены, и каждый раз, отрывая от карниза переднюю ногу, чувствовал, как сила гравитации цепляется за поясницу, пытаясь сбросить мое тело в пропасть. В следующей квартире окно тоже оказалось закрытым, почти не останавливаясь, я прошел мимо него.

На пятой квартире – мозг записывал информацию – надежда начала медленно угасать. Колени саднило от трения о стену, в ступнях поселилась пульсирующая боль, но хуже всего было не это – я больше не чувствовал пальцы на ногах.  Босые ступни прилипали к ледяному металлу, и с каждым шагом становилось все труднее их оторвать. Онемевшие ноги казались чужими, двигаясь вдоль стены приставными шагами, оставалось лишь надеяться, что мой вес опустится на жестяной карниз, а не провалится сквозь холодный осенний воздух.

На шестом окне, которое также оказалось закрытым, меня накрыло приступом истерии. Забыв про осторожность, рука снова и снова пыталась открыть балконное окно, я плакал, проклиная соседей, бился лбом о пластиковое стекло. За стеклом, на расстоянии вытянутой руки, глаза различали два детских велосипеда, пустые банки и прочий хлам. Я всматривался в белую тюлевую занавеску, но не смог разглядеть того, что находилось в квартире.

Понемногу слезы начали иссякать, я успокоился, замерз и сдался. Мозг готовился рухнуть вниз, а сердце обещало разорваться в падении, и только побелевшие пальцы отказывались отпускать спасительный карниз. Конец октября и пронзительный ветер – конечно, закрыто каждое окно. Посмотрев вбок, в сторону движения, я увидел, что почти дошел до угла.

Элитный дом, в котором я купил квартиру, напоминал изогнутую букву П – за угол мне никак не перебраться, сила гравитации оторвет меня от стены. И все же, я боялся неминуемой смерти. Панический страх перед падением в пропасть заставлял мое тело дрожать на холодном ветру. Усмотрев на угловом балконе остов импортного кондиционера, я медленно направился к нему.

Мышцы ног сводило от усталости, но стоять на ровной поверхности оказалось легче, чем постоянно нащупывать наклонный карниз. Металл кондиционера – я не верил собственному счастью – каким-то чудом передавал тепло, согревая онемевшие ступни. Заставив правую ладонь отцепиться от карниза, я сжимал и разжимал пальцы, чувствуя, как в них снова поступает живительная кровь.

- Сколько времени осталось до утра? При какой температуре можно замерзнуть насмерть? – мысли вертелись одна за другой, а где-то внутри зарождалась надежда, и в эту секунду раздался хруст.

Крепление кондиционера, выглядевшее надежным, дрогнуло и ушло из-под ног. Я повис на высоте семнадцатого этажа, держась за карниз пальцами левой руки, ноги засучили по гладкому бетону, срывая ногти о тонкие швы.

Продолжение скоро. Можно набрать в любом поисковике "Макс Гордон Взгляд из тьмы" - и скачать бесплатно - за отзыв в пару строк (не слабо?) :)


Герои рассказа появились здесь "Эксперты паранормальных явлений" - Яндекс найдет, Гугл нагуглит.

Я точно помню, что нас было пятеро. Мы дружили со средней школы и решили отметить выпускной на природе, отправившись в поход в пойменные леса Ростовской области. Уже вечерело, когда в небе появились яркие красные вспышки, словно кто-то запускал сигнальную ракету из космоса — слабые, но заметные. Мы шутили о НЛО и смеялись, закрепляя палатки на земле.

Дима, быстрее всех собравший палатку, объявил, что отправляется за ветками для костра. Я вспомнил, как в прошлом году мы с ним работали на местной заправке. Ночные смены с Димой всегда были веселее, чем можно было ожидать.

В углу нашего "лагеря" сидел Рома, погруженный в чтение инструкции по сборке палатки и поправляя очки. Мы с Ромой не были так близки, как с остальными, но я хорошо помнил, как однажды мы вместе сидели на уроке математики, и я переписывал его домашнее задание.

Эля и Света, моя двоюродная сестра, объединили усилия, чтобы быстрее собрать палатку. В школе они всегда держались вместе, и я даже знал младшего брата Эли, который любил следовать за нами повсюду.

Нас было пятеро, включая меня, и я знал всех в группе давно и хорошо. Пока Дима ходил за ветками, мы расставили складные стулья вокруг костра. Когда солнце село и лес погрузился в темноту, тени деревьев удлинились, а воздух стал прохладнее.

Рома пошел за фонариком, а мы гадали, почему Дима задерживается. Вскоре он вернулся, и резкий шелест кустов оповестил нас о его возвращении. Мы уже уютно устроились на стульях, укрывшись куртками.

"Ребята, вы даже не удосужились поставить мне стул", — сказал Дима, опуская ветки для костра.

Я попытался понять, в чем дело. Мы ведь поставили пять стульев вокруг костра. Моя голова словно перестала работать, и я не мог сосредоточиться на том, кем мог быть занят пятый стул. Я почувствовал беспокойство и понял, что что-то идет не так.

Лес погрузился в мертвую тишину. Я оглядел лица остальных и увидел, что они тоже обеспокоены. Рома судорожно сжимал пальцы, пытаясь найти взглядом еще одного человека, но безуспешно. Я осмотрел все лица, и на каждом из них читалось беспокойство, кроме...

"Все... хорошо, я сам принесу себе стул", — сказал Дима, нарушив молчание и немного ослабив напряжение. Я встал и предложил ему помощь. Он посмотрел мне в глаза и благодарно кивнул. Мы направились к палаткам, но я продолжал наблюдать за нашей группой.

"Сколько нас?" – шепнул я Диме, и тот, оглядевшись вокруг, осознал, что мы взяли лишь пять стульев.

"Их ведь пять, да?" – тихо ответил Дима, его голос дрогнул, словно от внутреннего волнения.

"Нет, я просто подумал, может, кто-то из нас забыл свой стул", – возразил я, но мои слова казались нелепыми, как если бы я пытался удержать в руках дым. Мой разум сопротивлялся, отказываясь принимать очевидное. Мысли, словно облака, плыли в голове, и я никак не мог сосредоточиться на том, кто мог занять шестой стул Димы.

"Да, похоже на то", – согласился Дима и направился обратно к нашей небольшой компании у костра.

Когда мы вернулись, два стула пустовали. Один для меня, другой для Димы. Теперь все встало на свои места, хотя раньше картина казалась совершенно иной. Света предположила, что мы просто устали после долгого пути и хотим спать. Возможно, она была права. Усталость после раннего подъема давала о себе знать, и мы все клевали носом. Эля принесла сухие пайки, и все шесть упаковок были съедены, словно растворились в воздухе.

Мы расселись вокруг костра, чтобы согреться. Расслабленные, мы пили и вспоминали прошедший год. Но тут Эля начала рассказывать о случае, когда она осталась дома одна, и в доме начали происходить странные вещи. Ее голос звучал спокойно, но меня вдруг пробрал озноб. Уютный свет костра вдруг показался неправильным, а лес за нашими спинами – зловещим. И тут я понял, что упустил одну важную деталь.

"Кто разжег костер?" – спросил я, нарушив тишину. Все на мгновение замерли, не зная ответа. Я оглядел лица, освещенные мерцающим светом костра. Они казались бледными и испуганными, словно тени из прошлого.

"Это был не ты, Дим?" – спросил Рома, и Дима покачал головой.

"Нет, я ходил за дровами", – ответил он.

"Я думаю, это сделал человек, стоящий за тобой", – сказала Света, глядя на меня. Я быстро повернул голову, и мне показалось, что в лесу за нами что-то шевельнулось. Темные деревья, окружавшие нас, казались живыми, и мне казалось, что я ощущаю на себе взгляд множества глаз. Сердцебиение участилось, и я почувствовал угрозу, словно невидимая сила тянула меня в темноту.

"Подождите, я не знаю", – сказала Света, и я увидел, что в ее глазах застыл страх. Она огляделась по сторонам, словно пытаясь найти выход из этой ситуации. Эля подошла к ней и попыталась успокоить.

"Думаю, нам стоит покинуть это место", – заикаясь, произнесла Эля.

"Да, что-то не так, но я не могу понять, что именно", – сказал Дима.

"Но сейчас в лесу так темно, мы, наверное, заблудимся, если уйдем", – возразил кто-то другой.

"Да, я думаю, мы должны остаться на ночь и уйти завтра с утра", – согласился Рома.

Я хотел возразить, но понял, что Рома прав. Лес таил в себе гнетущую тьму, в которой ориентироваться было практически невозможно. Да и мне было страшно идти туда.

"Давайте не будем спать по одному", – сказала Света. Мы все согласились. У нас были одиночные палатки, но мы могли поместиться и вдвоем.

Таким образом, никто не остался ночью один. После этого разговора мы встали и разделились на пары. Я пошел с Димой, Света, как всегда, с Элей, а Рома продолжал жаловаться, что у него нет пары. Мы уверяли его, что пара у него есть, но он не унимался.

В какой-то момент мы поняли, что нас всего пятеро. Мы резко приблизились друг к другу, словно пытались почувствовать присутствие каждого из нас.

"Почему мы все время думаем, что нас здесь шесть?" – спросил Рома, его голос дрожал. Несмотря на холод, пот стекал по его лицу. Мы чуть было не оставили его одного, решив, что здесь есть еще один человек.

"Кого мы оставили?" – прошептал я, пытаясь вспомнить всех присутствующих. Голова пульсировала, но я продолжал вспоминать.

Вот я, Дима, Рома, Эля, Света... Я указывал на каждого из них, произнося имена. Когда я прошел мимо Светы, меня внезапно вырвало. В левую часть моей головы словно воткнули нож. Зрение расплывалось. Дима придержал меня, чтобы я не упал, и мы все, без слов, начали двигаться к палаткам, пока кто-то тушил огонь.

Дима помог мне забраться в палатку, пока четверо снаружи обсуждали, что делать. Я мог сосредоточиться лишь на обрывках разговора, мучительная боль волнами накатывала на мой череп. Свете пришла в голову блестящая идея: расположить три палатки так, чтобы их отверстия были направлены друг к другу под прямым углом, в форме буквы «U» — чтобы мы могли спать как можно ближе и одновременно ограничить вход в палатку. Дима собирался пойти помочь, но я сжал его руку и попросил остаться со мной.

Установка палаток заняла некоторое время. Я начал чувствовать себя немного лучше, когда все расселись по местам. Быстрый подсчет голосов подтвердил, что нас было пятеро. Роме предстояло спать в своей палатке одному, но, учитывая расположение палаток, его это устроило. Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что он просто пытался не показаться трусом. Я глубоко сожалею, что позволил ему спать в одиночестве.

Перед тем как лечь, мы договорились, что выйдем на рассвете. Я помню, как в последний раз выглянул из палатки в лес, прежде чем попытаться уснуть. Ветер усилился, и ветви деревьев слегка покачивались. За пределами нашей поляны царила кромешная тьма. Казалось, деревья смыкаются вокруг меня. В слабом лунном свете я повернул голову и увидел, что рядом с нашими палатками кто-то стоит.

Несмотря на обстоятельства, сон пришел быстро и легко.

Пронзительный крик Эли разбудил меня среди ночи. Мы с Димой распахнули палатку и увидели Свету и Элю рядом с палаткой Ромы. Света стояла на четвереньках, её тошнило, а Эля истерично ревела. Мы подбежали к палатке Ромы.

Спальный мешок Ромы был разорван, сам он все еще был в нем, вернее, то, что от него оставалось. Дима застегнул дверь палатки, поднял фонарик и крикнул нам, чтобы мы быстро уходили.

Мы взяли только телефоны и вышли на тропу, по которой пришли. Впятером мы сгрудились, Дима шел впереди, освещая путь слабым фонариком. Все, что помогало нам пройти этот двухчасовой путь, — это маленький белый круг света. Даже луна не могла пробиться сквозь густую листву. Эля споткнулась и упала, подвернув лодыжку. Мы остановились. Кто-то сказал, что знает, как наложить шину, но вместо этого что-то утащило Элю в лес.

Все произошло слишком быстро, и никто из нас не успел ничего понять. Света уже собиралась бежать за подругой, когда Дима удержал её. Но Света сопротивлялась и вырвалась, убегая по следам Эли. Я уже собирался последовать за ней, но Дима схватил меня за плечи и встряхнул.

— Нам нужно выбираться отсюда! Ты видел Рому? Да его неделю собирать будут! Бежим, пожалуйста! — с ужасом проговорил он.

Я колебался, но пришел в себя, когда голос Светы резко оборвался. Она выкрикивала имя Эли.

Мы с Димой продолжали бежать, пытаясь добраться до машины и уехать отсюда. Мы ничего не могли сделать. В какой-то момент нас стало трое: я и Дима бежали плечом к плечу.

— Диман, кто за нами, — прохрипел я. Сердце грозило вырваться из груди, ноги горели. Он повернулся ко мне. На его лице замешательство сменилось страхом, а затем яростью.

— Продолжай бежать, — сказал он мне, доставая из брюк перочинный нож. Он протянул мне ключи от машины, которые я чуть не выронил. Затем резко развернулся и бросился на того, кто был позади нас. Я продолжал бежать в страхе, когда позади послышались звуки борьбы.

Спотыкаясь и кувыркаясь, я бежал по тропинке, казалось, вечность. Я не позволял себе остановиться. Я чуть не расплакался, когда тропа закончилась и я вышел на знакомую парковку. Не теряя ни секунды, я побежал к машине и завел её, в считанные секунды выехав на трассу.

Я пишу это сообщение с остановки. Мой телефон наконец-то восстановил связь, и я позвонил в 112, чтобы попытаться объяснить ситуацию. Вряд ли они поверят в мою версию событий, но ко мне уже едет наряд полиции и скорая помощь. Мой телефон разрядился ещё в лесу, хорошо, что кто-то с заднего сидения одолжил мне его.

История переведена и адаптирована из Реддит - оригинал.

Конец истории. Благодарю за прочтение!
Подписывайтесь, буду стараться публиковаться каждый день!
Также, я рад вашей обратной связи!

Больше историй в Телеграме
Больше историй в Дзене