Ответ на пост «Сегодня меня спросили, что такое Холокост»
9 из 10 россиян на вопрос "кто сверг царский режим" ответят - "большевики".
9 из 10 россиян на вопрос "кто сверг царский режим" ответят - "большевики".
Гордый век просвещения для нас привычно начинается с петровского перелома, с известных всем посылок молодых людей для ученья за границу. Но как ни удивительно, первая попытка отправить русских стипендиатов за рубеж была предпринята почти за сто лет до Петра I — Борисом Годуновым, еще в самом начале «бунташного» XVII века.
Служивший русскому царю немец Конрад Буссов утверждал, что на учебу во Францию, Англию и Любек Годуновым было послано по шесть человек. Другой иностранный хронист, Петр Петрей, утверждал, что несколько русских учеников были отправлены еще и в Стокгольм. Но пока они обучались, в России началось разорение и Смута, и изначально союзная и дружественная Швеция превратилась во врага.
Существует свидетельство того же Конрада Буссова о том, что один из этих молодых людей, по имени Дмитрий, был дан шведским королем в переводчики генералу Петру Делагарди. В Россию бывший студент попал в составе «ограниченного контингента» шведских войск, принявшего участие в событиях Смутного времени.
Об остальных студентах, отправленных в Швецию, мы ничего не знаем. Об их судьбе, да и о самой их отправке в Стокгольм, впрочем, так же, как и об отправке студентов во Францию, документы Посольского приказа и другие источники умалчивают. Но об Англии и Любеке есть совершенно определенные и весьма пространные свидетельства.
В 1603 году в Москву прибыло посольство Ганзейских городов. Успешно справив свои дела, послы отправились было на родину, но неожиданно были задержаны в дороге царской грамотой. Царь Борис просил, чтобы послы взяли с собой в Любек пятерых молодых дворян, которые должны были обучаться там немецкому и латинскому языкам, а затем, вернувшись, служить в Посольском приказе.
Послы, получившие перед тем в Москве торговые льготы, не могли отказать царской просьбе. И уже 30 октября того же 1603 года магистраты Любека известили Бориса Годунова о благополучном прибытии московских студентов, обещая поместить их к «добрым людям» и отдать в науку.
Пока молодые люди обучались, дела в России шли своим чередом. В стране заканчивался страшный трехлетний голод. Вскоре Россия с головой погрузилась в пучину Смуты. Стало не до просвещения и не до студентов, в мятежах о них просто забыли.
Но магистрат Любека, на полном попечении которого они находились, забыть о русских студентах не мог и напомнил о них Москве. 9 сентября 1606 года, через три года после прибытия студентов в Германию, бургомистры писали царю Василию Шуйскому, что русских «робят» они «поили и кормили и одежду на них клали и чинили им по… возможению все добро. А оне не послушливы и поучения не слушали, и ныне двои робят от нас побежали неведомо за што».
Магистраты спрашивали, что теперь делать с «достальными тремя робятами», «ещо ли нам их у себя держати по прежнему или их к себе велите прислать». Шуйскому было совсем не до «робят», в стране разгорелся мятеж, и саму Москву осаждал Иван Болотников.
Лишь 11 декабря 1606 года, когда с Москвы уже была снята осада, Шуйский наконец нашел время и отписал в Любек, что из сбежавших в России никто не появлялся, требовал, чтобы их сыскивали и доучивали, «а будет те робята учнут проситца в наше государство, а они б их не выуча не отпущали». Не известно, как дальше сложилась судьба этих молодых дворян, но в России они, судя по всему, так и не появились и при Посольском приказе послужить им не довелось.
Намного интересней, драматичней и авантюрней сложилась судьба молодых людей, отправленных в Англию. Выехали они на год раньше тех, кто отправился в Любек, 30 июля 1602 года. В «Лундун» отправлялись четверо юношей: «Микифор Олферьев, сын Григорьев, да Сафон Михайлов, сын Кожухов, да Казарин Давыдов, да Фетька Костомаров для науки латынскому и аглинскому и иных разных немецких государств языков и грамот». За старшего у них был Микифор Григорьев. Это были дети боярские из дьяческих семей.
Они отдавались на попечение «англинскому немцу» Джону Мерику - члену торговавшей с Россией "Московской компании". Царь Борис сам представил Мерику русских юношей и просил лично королеву Елизавету, с которой находился в переписке, чтобы им было позволено получить образование, но при этом сохранить свою веру. Мерик согласился взять на себя «заботу о их воспитании».
И вот 30 июля 1602 года они отплыли из Архангельска на английском корабле. Несмотря на страшнейший голод, «робят» снарядили в дальнюю дорогу как следует: с собой им в достатке выдали сухарей, круп, толокна, мяса, 4 пуда семги, 4 ведра уксуса и, самое главное, 4 ведра вина и 10 ведер пива.
Русский посол Григорий Микулин, за год до этого побывавший в Англии, довольно скупыми словами описывал Лондон, в котором жил тогда Фрэнсис Бэкон и где играли трагедии легендарного Шекспира. Этот Лондон должен был предстать перед глазами русских «робят».
Микулин увидел его таким: «А город Лунда, Вышегород [Тауэр], камен, не велик, стоит на высоком месте… А большой город, стена камена же, стоит на ровном месте, а через реку Темзь меж посадов мост камен, а на мосту устроены домы каменные и лавки, и торг великий устроен со всякими товары».
В Лондоне студентам из Москвы был оказан наилучший прием. Видимо, личное обращение царя к королеве возымело действие. Русских дворян предполагалось определить в различные учебные заведения: Винчестер, Итон, Кембридж и Оксфорд. Так перед «робятами» открылись двери лучших учебных заведений Англии.
В Смуту об этих студентах, как и о посланных в Любек, забыли. Но то ли англичане были щедрее немцев, то ли русские студенты им приглянулись, только Лондон не докучал, как Любек, Москве вопросами, что с ними делать. Лишь через одиннадцать лет после отправки о них вспомнили в Москве.
Это была уже совсем другая страна, чем та, которую молодые люди покинули в 1602 году. К этому времени уже не стало ни Бориса Годунова, направившего их на учебу, ни его династии, ни сонма Лжедмитриев и других лжецаревичей, пытавшихся «законно» занять свой престол. За это время успел уже поцарствовать боярский царь Василий Шуйский, страна пробовала присягать и польским, и шведским королевичам, столицу занимали поляки, а чтобы их выбить оттуда, пришлось всей страной собирать ополчения.
В конце концов, на престол всей землей избрали малолетнего Михаила Романова. И вот, когда все начало мало-помалу становиться на свои места, о годуновских студентах наконец-то вспомнили.
В 1613 году в Англию отправлялось посольство Алексея Ивановича Зюзина и дьяка Алексея Витовтова. Оно должно было объявить в Англии королю Якову I о вступлении на российский престол Михаила Федоровича Романова и просить у англичан помощи войском или деньгами против Польши. Среди прочего необходимо было проведать о тех «робятах», что «позадавнели» на чужбине, и попытаться вернуть их на родину.
В Москве уже знали, что студенты по каким-то причинам не хотят или не могут вернуться. Посольский приказ располагал довольно подробной информацией о них, но не хотел верить сведениям о том, что русские «робята» сами не хотят возвращаться в Россию.
В наказе послам предписывалось, что если «королевские думные дьяки» станут говорить, что молодые люди сами не желают покинуть Англию, поскольку «извыкли всяким обычаям здешним», то «тому нечему верить», поскольку не понятно «как им православныя веры отбыть и природного государства и государя своего и отцов и матерей своих и роду и племени забыть».
В Лондоне посланцам удалось доподлинно выяснить, что Афонька Кожухов и Казаринко Давыдов отправились гостями «в дальние места, в Индию», Федька Костомаров «в Ирлянской земле от короля их секретарем», а Никифор Григорьев находится в Лондоне.
Отъезжая, русское посольство имело обнадеживающее обещание англичан вернуть в Москву Костомарова и Григорьева, тех же, что отправились в Индию обещал разыскать и вернуть сам король. В Москве, наверное, успели подумать, что весь инцидент уже исчерпан.
Но англичане не сдержали своего обещания, никто из русских студентов не собирался возвращаться домой. В 1615 году в Англию был отправлен подьячий Иван Грязев. В наказе среди прочего ему было велено «промышлять о робятах». В Лондоне Грязеву сказали, что «тех людей в Аглинской земле нет», они «в дальних отъездах в иных землях в торговле».
Но хитроумный подьячий проведал, что англичане всех четверых «в свою веру перевели», причем подтвердилось, что Кожухов и Давыдов действительно занялись торговлей и находятся в Индии, Костомаров начал делать государственную карьеру и находится в Ирландии в качестве королевского представителя, Никифор же Григорьев «веры православныя отступил и, неведомо по какой прелести, в попы стал». Т.е. Никифор стал священником англиканской церкви.
Грязев послал толмача встретиться с Никифором. Толмач принес мало обнадеживающие известия: Никифор на «православную веру говорит многую хулу», боится, как бы его не выдали, и скрывается от послов. Грязев начал действовать решительно. Никифора, неосторожно объявившего свое местопребывание перед царским посланцем, привели на посольское подворье и хотели насильно отправить на родину, где он смог бы, наконец, послушать «службу велелепную», но по какому-то недосмотру ему удалось бежать.
Грязев не отчаялся и начал настойчиво требовать у официальных лиц, чтобы молодых людей вернули, поскольку посылали их «для науки языку и грамоты в неволю, а не для воли». Он продолжал упорно настаивать, что русских «робят» в Англии насильно заставили переменить веру.
Но упрямое неверие подьячего ничего не давало, да и факты говорили совсем другое. Тогда Грязев решил изменить аргументацию, теперь он стал утверждать, что молодые люди еще «не в совершенных летах» просто по молодости «искусились» и, мол, сами не ведают, что творят. (К слову сказать, «робята» были уже не слишком молоды. Даже если из России они выезжали лет 18—20, то в это время им было уже за тридцать.)
Но и этот ход, рассчитанный на «недомыслие» случайно оступившихся, не принес желанных результатов. Тогда Грязев прибегнул к самому последнему средству, он намекнул на возможную ссору между государствами. Но и угрозы не принесли успеха. Оконфузившееся посольство вернулось в Москву с пустыми руками.
В Москве, естественно, не удовлетворились таким исходом. В 1617 году в Англию было направлено еще одно посольство во главе со Степаном Волынцевым и дьяком Марком Поздеевым. В отношении заучившихся «робят» им был дан такой же наказ, как и Зюзину.
Причем было специально оговорено, что если они сыщутся, то «взяти их к себе и держати их у себя с великим остереженьем, а тесноты и нужи ни в чем не чинити, чтобы их тем не отогнати, во всем их тешить». Но потешить ослушников посланцам так и не пришлось.
Послы подали прошение в Королевский совет. Лорды от имени короля подтвердили прежнюю информацию о том, что двое бывших студентов находятся в Ост-Индии, один в Ирландии, и там уже успел жениться, а Никифор по-прежнему находится в Англии и если он согласен, то пускай едет на родину, но насильно принуждать его противозаконно. Московские послы в обиде и в недоумении от незнакомых им политических и правовых принципов вновь ни с чем вернулись домой.
В 1621 году в Англию было отправлено очередное посольство во главе с Исааком Погожевым. В отношении невозвращенцев у посольства были самые решительные намерения. Посланцы должны были обратиться непосредственно к королю Якову I и «промышлять у него накрепко».
Если король не захочет их выдавать, ссылаясь на их нежелание возвращаться на родину, то их величеству можно было и пригрозить тем, как бы «меж государей нелюбье не встало». Заодно можно было пригрозить и санкциями против английских купцов в России: «а англинским гостем будет то почитать в великую нужду».
Посланцы должны были подробно объяснить, что в Москве «робята к посольскому делу надобны». Они, конечно, «позадавнели» на чужбине, но дома их родственники все еще государю челом бьют о их возвращении. А если послам опять же ответят, что те сами не хотят возвращаться, на это следовало отвечать, что все это опять же с «молодости» и «неволею», а англичанам «держати их у себя непригоже».
Если «робятки» (надо сказать, давно уже не молодые) все-таки вернутся, «велети им быти у себя безотступно, и их не жесточити, и говорити с ними гладостью, и к вере приводити, и государскую милость объявляти, чтоб они сумнения себе не держали, царское величество их пожалует и вины их нет, ведь они не собою отъезжали, посланы для науки, и ласку к ним держати».
Посольский приказ готов был идти на любые компромиссы: объявлять царскую милость, закрывать глаза на перемену веры и нежелание возвращаться, говоря, что вины никакой здесь нет. Любыми средствами невозвращенцев надо было уговорить воротиться домой, где их ждала царская милость. Хотя именно царская милость-то и вызывала самые большие сомнения и опасения, неизвестно чем она могла обернуться для «робяток» в Москве.
В Лондоне посол предъявил все требования, которые предписывал ему наказ. Англичане отвечали, что в данный момент знают только о местонахождении Никифора Григорьева, Костомаров, как и прежде, в «Ерлянской земле», только про него давно ничего не слышно, Кожухов и Давыдов были в Индии, но там и померли. Послов в общем-то устраивало то, что двое умерли, а один пропал, они даже не стали тщательно перепроверять эту информацию.
Все дело упиралось теперь только в Никифора, хотя его случай был самым тяжелым, как-никак, он был все-таки англиканским священником, и послы, вероятно, догадывались, что в Россию он ни под каким предлогом не поедет. Но, несмотря ни на что, они продолжали настаивать на его возвращении.
Королю было подано прошение. Посланцам передали, что король, конечно, согласен отдать Никифора, но все дело в том, что он одной веры с королем, а в России ему не дадут ее держать, а потому без согласия самого Никифора король не допустит, чтобы его увозили насильно.
Погожев решил зайти с другой стороны. Он подключил к поискам Джона Мерика, который, как мы помним, сопровождал русских студентов в Англию. Собрав необходимые сведения, он доложил послу, что двое действительно убиты в Индии, Костомаров «съехал неведомо куды, а в Англинской земле его нет года с три».
10 февраля 1622 года по приказу короля Мерик привел на посольский двор Никифора Григорьева. Встреча получилась немногословной и безрадостной для русского посла, попытавшегося его уговаривать. Никифор вошел, не поклонившись образам и не перекрестившись, и на все увещевания ответил, что «нашея крестьянские веры веровать не хочет», после чего и ушел.
Погожев вновь начал требовать выдать последнего «позамешкавшегося» студента неволей, утверждая, что «его в том слушать непригоже», что «человек он царского величества, мочно отдать его и неволею». В конце концов послу была назначена аудиенция с королем. Яков I дал однозначный отказ. Посольство вновь вернулось в Москву ни с чем. После того как все средства были исчерпаны Москва уже больше не возвращалась к вопросу о злосчастных студентах.
Неизвестно, что стало с Федькой Костомаровым, послужившим в Ирландии на королевской службе, женившимся там и съехавшим «неведомо куды», не известно умерли, убиты или все-таки остались живы «англинские гости» Афонька Кожухов и Казаринко Давыдов, известно только, как в дальнейшем сложилась судьба Никифора Григорьева сына Алферьева.
В Англии он назывался Mikipher Alphery, был англиканским пастором и имел с 1618 года приход в Гентингдоншире. В 1643 году, во время пуританского движения, Никифор был лишен и прихода, и сана. После чего он переехал в городок Гоммерсмит.
В то время у Никифора была уже большая семья, он был отцом восьмерых детей. В 1660 году уже в старости Никифор вернулся на свое прежнее место в Гентингдоншир, но прожил там недолго и вернулся к своему старшему сыну, обратно в Гоммерсмит, где был всеми любим и уважаем. Там он в 1666 г. и умер.
По материалам: Кузнецов Б.А. За наукой в чужедальние края: первые русские студенты за границей.
Когда я училась в Ожерельевском колледже жд транспорта. Был у нас очень строгий препод по технической механике. Иванов А.С. его пар не то что бы боялись, но все даже последние троечники и пофигисты старались хоть как то подготовиться. И вот экзамен. Он в кабинете мы перед закрытой дверью, трясёмся абсолютно все. Для разрядки так сказать обстановки шёпотом поём всей группой «вот возьму и повешусь» и немного нервно хихикаем. Как и в каждой группе, был у нас парень над которым все по доброму прикалывались, а у того всегда была дерзкая отговорка. Таким парнем у нас был Игорь, не усидчивый а от некоторого экзаменационного мондража ещё и дёрганый. И тут у Игоря из рук на пол падает зачётка, а кто-то из парней поддаёт её ногой в сторону двери и зачётка пролетает под дверью влетает в аудиторию.
Воцарилась гробовая тишина. Было ощущение что мы даже перестали дышать. И тут зачётка вылетает обратно. Игорь трясущимися руками открывает её а там уже стоит тройка в поле сдачи экзамена по Технической механике и роспись Иванова. Карандашом приписка ХАЛЯВА СЭР.
Наши парни тут же покидали зачётки на пол и давай их под дверь пинать. Открывается дверь в аудиторию, на пороге Иванов:
- Халява действует один раз, остальным либо два, либо идём сдавать.
Конечно же все решили сдавать! Ну кстати ни одной двойки тогда никто не получил!
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
История россии в 2 ч.
ХX — начало XXI века. Учебник для академического бакалавриата.
Ищу обе части.
Как только человек вышел из состояния амёбы и превратился в осознающее себя создание, в его голове оформилось желание находиться рядом с себе подобными. На первых порах это было простым инстинктом, вписывающимся в простую формулу "обезьяны - вместе - сила". Однако с течением времени понимание своей особенности проявлялось все ярче, заставляя человека коммуницировать с теми, кто способен помочь ему не только выжить, но и просто жить.
Племенные религиозные союзы, античные мистерии и симпосии, римские форумы и средневековые гильдии. Все эти сообщества объединяла принадлежность участников к чему-то общему, позволяющему им говорить друг с другом на равных. Самоценность человека в таких объединениях определялась его способностью помогать своим товарищам по профессии и коллегам по образу мысли. Простая группа людая с течением времени превращалась в "corpo" - единое тело, то есть, корпорацию.
Фрагмент сводного рисунка гербов студенческих корпораций Рижского политехникума. В центре - герб и флаги русской студенческой корпорации "Северное братство"
Принципы функционирования такого сообщества предполагали понимание его участниками своего места в социальной иерархии, своего статуса и умений. Члены корпорации поддерживали своих товарищей, хранили и передавали новоприбывшим профессиональные секреты, способствовали взаимному процветанию этой закрытой общности. Сложилась такая форма самоорганизации и у студентов.
Уже с XI века, когда в Европе появился первый университет, студент перестал осознавать себя, как нечто, принадлежащее обычному миру. Человек, посвятивший себя учебе и постижению истины (в той или иной форме) оказывался приобщен к узкому кругу таких же "избранных". И нет ничего удивительного, что находившие общий язык студенты начинали действовать в интересах друг друга.
В течение многих веков студенческое сообщество ширилось и менялось, приобретая новые черты. Когда в Европе воцарилась мода на тайные общества - студенты не преминули воспользоваться им, превратив свои "тусовки" в нечто более сакральное и даже мистическое. Вступить в такой кружок по интересам было непросто, однако внутри организации были установлены правила, способствующие благу всех участников.
Члены рижской "Рутении" демонстрируют студенческую дуэль. Нью-Йорк. 1960-е гг. На заднем плане черно-оранжево-белый флаг
Целью таких союзов было развитие общности студенчества, взаимовыручка, совместные спортивные занятия и соревнования. Старейшая немецкая корпорация Corps Onoldia возникла в конце XVIII века и существует до сих пор. Впоследствии такие организации стали распространяться по всей Европе. Новички в них назывались фуксами, активные участники — коммильтонами, а те, кто уже закончил обучение, — филистрами. Последние, впрочем, никогда не исчезали с горизонта братства навсегда, поскольку членство было пожизненным. Они продолжали поддерживать новобранцев, делиться с ними жизненным опытом и даже помогать с карьерой.
Не стоит, однако, думать, что жизнь студенческого сообщества вращалась вокруг одних только высоких штудий. Как и все студенты, они не октазывали себе в развлечениях. Даже античные симпосиасты в промежутках между беседами о судьбах полиса или природе Эрота разыгрывали друг друга и соревновались в "кто кого перепьет".
В России европейские традиции университетов появились лишь при императрице Елизавете Петровне, не имея под собой прочных оснований средневековых цехов и гильдий. Однако стоило лишь появиться в России студентам - появились и их объединения.
Пригласительная открытка с символикой корпорации "Нео-Рутения", 1910 г. Корпорация существовала в Санкт-Петербурге, существовавшая в 1907-1917 гг.
Известно, что первые русские студенческие корпорации появились вовсе не в России. Старейшее землячество русскоязычных студентов - "Ruthenia" - появилось в Геттингенском университете в начале XIX века. Позже, в 1815-1816- годах появилась и студенческая корпорация с таким же названием. Появились свои "Рутении" в Берлинском и Лейпцигском университетах.
Первая русская студенческая корпорация на территории Российской империи была образована в около 1826 года при Дерптском университете. Очередную студенческую "Рутению" основал поэт Николай Языков, один из поэтов-романтиков пушкинской эпохи.
Через некоторое время организация с таким же названием появилась в Санкт-Петербургском университете. В петербургскую корпорацию входили в основном молодые аристократы, изучавшие юриспруденцию. Она существовала в университете одновременно с немецким землячеством "Балтика". Иногда их участники вступали в противоборство, но также ходили друг к другу на коммерши и торжественные пиры.
Собрание российской студенческой корпорации "Нерушимое братство". 1929 г.
Студенческие организации с самого начала воспринимались высшими чинами с подозрением. Все же университет почитался в правительственных кругах как источник своемыслия и революционных настроений. Впоследствии одно из объединений - "Санкт-Петербургская студенческая корпорация" - действительно связалась с народовольцами. Однако после того, как при Николае II запрет на студенческие объединения был снят, корпорации вновь воспряли из пепла. Большинство организаций исповедовали идеи патриотизма и служения отечеству с помощью своей профессии, а также проводили в жизнь классические для закрытых обществ принципы взаимной поддержки.
Карикатура, отражающая отношение основной массы студентов к корпорантам: — В эпоху древнего Рима были университеты? — Что за чепуха! Ведь тогда ещё не изобрели пива!
Так продолжалось вплоть до октябрьской революции — в Советском Союзе появилась главная молодежная организация, одобренная государством, ВЛКСМ, и традиция идущих снизу студенческих объединений прервалась. Различные русские корпорации продолжали появляться за рубежом в 1920-х годах: Fraternitas Ruthenia, Славянское братство и Нерушимое братство в Тарту, Арктиния в Данциге, Sororitas Tatiana в Риге, Боэтея, Картерия и Эргония в Таллине. Однако на территории нашей страны традиция ушла в небытие почти на сотню лет. В современной же России знамя дореволюционных студенческих корпораций подняло на свои плечи объединение Fraternitas Ruthenica, продолжающее традиции европейских университетов. Однако что происходит за дверями тайного общества, известно лишь его "щеглам" и наставникам.
Список литературы для интересующихся:
Дорохина Р.В. Студенческие корпорации Европы и Северной Америки. М., 2015.
Дорохина Р.В. Деятельность студенческих организаций Московского университета в Дореволлюционной России // Современные исследования социальных проблем. 2016. № 1. С. 213-225.
Рыжакова С.И. Фуксы, коммильтоны, филистры. Очерки о студенческих корпорациях Латвии. М., 2015
Мой авторский блог и исторический лекторий "Бои за Историю"
Ожидания, что мы идем чуть ли не к братьям, и украинское население будет наш приход приветствовать, обернулись прямой противоположностью Газета Суть Времени № 531
Новосибирск. Презентация монографии «Украинство»
О презентации монографии «Украинство» в Новосибирске
Конфликт на Украине — наиболее острый и опасный вызов, который стоит перед современной Россией. Больше года длится российская спецоперация, до этого восемь лет продолжался развязанный Киевом гражданский конфликт в Донбассе. Казалось бы, тема украинской угрозы должна непрерывно находиться в зоне внимания гражданского общества, обсуждаться на всех представительных площадках. Должна происходить мобилизация общества, без которой не будет победы, а значит, не будет не только мирной, но и какой угодно другой жизни России. Но что на деле?
Сейчас очевидно, что на украинский вызов нельзя ответить чисто военным путем. Во-первых, Запад не для того поддерживает нашего противника, чтобы позволить русской армии перемолоть его. Во-вторых, мы встретили очень сильное сопротивление со стороны украинских войск. Ожидания, что мы идем чуть ли не к братьям, и украинское общество будет наш приход приветствовать, обернулись прямой противоположностью.
Что в этой ситуации должно делать российское гражданское общество, как достойно ответить на украинский вызов и — в первую очередь — с чем конкретно мы столкнулись на Украине? Именно эти темы обсуждались 23 апреля в Новосибирске на презентации нового издания монографии «Украинство», которое было выпущено коллективом авторов из коммуны «Александровская слобода» под редакцией философа, политолога, лидера движения «Суть времени» Сергея Кургиняна. На мероприятие собрались ученые, преподаватели вузов и общественные деятели.
Первое, с чем столкнулись организаторы презентации, представители новосибирского отделения «Сути времени» и «Родительского Всероссийского Сопротивления» — невозможность проведения сколь угодно представительного, спокойного и пророссийского обсуждения украинской темы на любых подведомственных площадках. Парадоксально, но именно с наиболее острой темой сейчас сложнее всего выйти в общество, причем самые сильные препоны ставят чиновники на местах. Библиотеки, вузы, дома культуры в один голос заявили, что они «вне политики».
Наконец, была согласована площадка в новосибирском Доме офицеров. Однако в последний момент и от этого учреждения был получен отказ.
Это произошло при пикантных обстоятельствах. Презентация должна была пройти в воскресенье 23 апреля. В пятницу 21 апреля один из организаторов презентации побывал на месте и подробно обсудил с местным техническим специалистом все детали вплоть до расположения видеокамер, с которых должна была вестись съемка. Вскоре после его отъезда та же специалист позвонила другому организатору презентации и попросила срочно связаться с начальством. Это было в конце рабочего дня. Начальство же заявило, что в учреждение якобы пришел циркуляр из Генпрокуратуры с требованием запретить проведение всех мероприятий. Конечно, в пятницу в 6 часов вечера уже не было никакой возможности проверить наличие упомянутого циркуляра.
Представитель другого учреждения, с которым также велись переговоры по предоставлению помещения, рассказал, что связывался с областным департаментом культуры, и там ему сказали, что организация «Родительское Всероссийское Сопротивление» якобы «попала в черный список».
По-видимому, истинная причина отказа Дома офицеров заключается в позиции местных чиновников, которые не хотели, чтобы такое мероприятие с разъяснением сущности врага России проходило на подконтрольной им территории. Остается вопрос — почему? И какая на самом деле у таких чиновников позиция в отношении специальной военной операции, если они сопротивляются созданию портрета врага, о котором было заявлено в анонсе мероприятия?
И хотя в итоге площадка для презентации нашлась, организаторы отнеслись к этим трудностям как к дополнительному свидетельству серьезности предмета обсуждения, а также того странного состояния, в котором находится и политическая система, и российское общество.
Алексей Курагин, координатор новосибирского отделения движения «Суть времени» и один из соавторов этой статьи, открыл презентацию. Подчеркнул, что, несмотря на частичную мобилизацию военнообязанных, само общество никто не мобилизовал. Речь идет не о призыве на воинскую службу, а о переходе самой жизни в режим «всё для фронта, всё для победы» — этого нет и близко. С обществом не говорят на мобилизационном языке. С ним говорят на языке убаюкиваний, которые сводятся к тому, что специально обученные люди решат все задачи на Украине и вернутся домой с победой.
Достаточно выйти на улицы Новосибирска и посмотреть, изменилась ли жизнь за год. Максимум, что можно увидеть — портреты героев спецоперации на баннерах. Отдельные энтузиасты проводят уроки полевой медицины, многие собирают гуманитарную помощь, закупают бронежилеты, собирают деньги нуждающимся, но где в этом система? Это остается на точечном уровне и не превращается в консолидированное усилие всего общества.
Совершенно очевидно, что конфликт на Украине не может быть быстро разрешен. Стоит посмотреть на кадры Артемовска, который сейчас больше напоминает Сталинград времен Великой Отечественной войны. А это далеко не самый крупный населенный пункт — впереди Одесса, Днепропетровск, Харьков, Николаев, наконец, Киев… и Западная Украина.
Наше общество не готово к долгому противостоянию прежде всего идейно. Единственный путь такой подготовки в условиях государственной успокоительной позиции — мобилизационная активность гражданского общества, и упирается это прежде всего в работу с молодежью.
19 апреля на Втором всероссийском историческом школьном форуме «Сила — в правде!» выступал министр просвещения России Сергей Кравцов, который заявил, что мы побеждаем в информационной войне с Западом, которая направлена прежде всего на наших детей. На том же мероприятии гендиректор ВЦИОМ Валерий Фёдоров сообщил, что среди молодежи 20% ничего не слышали о преступлениях нацистов против мирного населения СССР. Как одно может сочетаться с другим? Что рассказывают молодому поколению о Великой Отечественной войне и о спецоперации? Понимает ли молодежь, что мы делаем на Украине, или же с ней боятся говорить на эти темы?
Наша задача — не сеять панику, но и не предаваться успокоительным разговорам о том, что все хорошо и «наши танки лучше немецких». Необходимо пробуждать людей, учителей, студентов, доносить до них степень опасности, которая исходит от украинствующих фанатиков. Для этого нужна концептуальная база, каковой и является коллективная монография «Украинство».
Начиная обсуждение содержания монографии, организаторы подчеркнули, что это обсуждение не может быть академическим диспутом, при котором холодный разум ученого изучает некое абстрактное явление. «Украинство» надо рассматривать не как учебник истории, а как подробное, фундаментальное и многостороннее описание врага, против которого уже больше года сражается наша армия. Описание того идеологического субъекта, который пропитал своей «проповедью» всё слои населения Украины, вошел во все учреждения и структуры, транслирует свою людоедскую идеологию и толкает сотни тысяч русских людей на убой.
Как представитель авторского коллектива Илья Росляков рассказал о том, что в России проблеме украинства всегда уделялось недостаточно внимания. Что еще в царское время были отдельные исследователи, такие как Сергей Щеголев, которые кричали об этом, говорили, что это чревато тем, что упустив это явление из зоны внимания и из-под контроля, мы пожнем соответствующие последствия.
Украинство — это специфический конструкт, по сути — искусственно сконструированная в течение нескольких веков «альтернативная» русская идентичность. Важной составляющей данного конструкта всегда являлась история Галицко-Волынского княжества, которую украинские пропагандисты сильно искажали и раздували.
В XI–XII веках в силу междоусобиц и опустошительных набегов со стороны кочевых народов с юга началась миграция существенной части русских князей на северо-восток, где они основали новые города и княжества. В дальнейшем здесь возникло ядро современного российского государства с центром в Москве.
Галицко-Волынское княжество оказалось в затруднительном положении. На эту территорию претендовали Орда, Польша и Литва. Чтобы сохранить независимость, князь Даниил Галицкий решил заручиться поддержкой папы римского и пообещал способствовать распространению католичества на своих землях. За это он получил титул «короля Руси». Однако ожидания Даниила не оправдались. Помощи он не получил. Поэтому он сам не принял католичества и не стал помогать его распространению. На современной же Украине Даниил изображается как борец за украинскую идентичность и король якобы истинной Руси. Во Львове, этом историческом центре Галиции, сегодня стоит памятник Даниилу с подписью «король Данило».
В дальнейшем на тех древнерусских территориях, которые вошли в состав Литвы, а затем и польско-литовского государства Речь Посполитая, была заключена уния с Римом. И лишь в конце XVIII века, после разделов Польши, эти земли вернулись в состав России.
В период пребывания этих земель под властью Польши и начала формулироваться концепция, согласно которой именно та небольшая часть русских, вступивших в союз с Литвой, а затем, оказавшись на территории Польши, были «окатоличены» — и есть настоящие русские. Они есть братья и потомки поляков, они «правильные» славяне, «белые» европейцы. А все остальные (то есть те русские, которые ушли на северо-восток и основали Московское царство) — это не славяне, а азиаты, варвары, угро-финские чужаки (как теперь говорят на Украине, «орки»). Эта линия прорабатывалась польскими интеллектуалами в течение нескольких столетий — с XV по XIX вв. Это было обоснованием территориальных претензий Польши на древнерусские территории и особенно активизировалось после разделов Польши. В итоге к концу XIX века, эти идеи оказались «привиты» части галицийской интеллигенции.
В конце XIX века их взял на вооружение историк Михаил Грушевский, который создал многотомное сочинение под заглавием «История Украины-Руси». Термин «Украина-Русь» был придуман для того, чтобы дать общее название жителям Галичины и Малороссии, и впервые сконструировать для них «общую историю», которая сегодня стала официальной историей Украины. Этот термин призван был внедрить представление о том, что единственные настоящие русские — это именно украинцы. Попутно внедрялся сам этнографический конструкт «украинцы» — как некое единство малороссов, жителей Новороссии и галицийских русинов.
Грушевский был среди тех, кто сильно поспособствовал тому, чтобы «Украиной» начали называть всю южнорусскую территорию — Малороссию, Новороссию и Галицию с Буковиной. Он настаивал на том, что именно эта сконструированная «Украина» и есть единственная наследница Киевской Руси. И развивает версию истории, согласно которой «украинцы», во-первых, существовали отдельно от «москалей», во-вторых, древнее «москалей», а также всех других русских племен, и, в-третьих, в прошлом обладали военной и культурной гегемонией над этими племенами.
Великороссы же, по утверждению Грушевского, «появились на финской почве» и сформировались в результате ассимиляции славянами «финского населения». Таким образом, Владимиро-Суздальское и Московское княжества становились некоей побочной ветвью истории.
Обсуждение в Новосибирске показало, что эти базовые представления об украинстве как конструкте неизвестны даже среди многих ученых-историков. Некоторые эксперты проблематизировали само название «украинство» и призывали рассматривать украинский национализм рационально, отказавшись от представления о нем как об уникальном явлении. Предлагали сопоставлять его с другими фашистскими и националистическими движениями, с подобного рода движениями в самой России, определив при этом, что такое фашизм и неофашизм. Сравнить Украину с другими странами, где победила националистическая идеология, с латиноамериканскими диктатурами. При этом национализм и нацизм анализировать как продукт буржуазного общества: дескать, украинское общество двинулось в эту сторону в силу своей мечты о сладкой и сытой жизни, и даже жестокие каратели из числа украинских националистов в конечном итоге просто мечтают о сале.
Нас крайне удивило такое стремление экспертов остаться в русле академизма и обсуждать украинский национализм так, как будто он не объявлял России войну на уничтожение. Мы напомнили коллегам, что недавно произошел скандал в Санкт-Петербурге, где, как оказалось, у Таврического дворца висел флаг Украины — еще с того времени, когда она была в составе СНГ. Флаг продолжил висеть и после начала СВО, и никого это не смущало. Возможно ли, чтобы в центре Киева в последний год висел российский флаг? Убеждены, что нет — этого бы не допустили. Украинская власть сумела консолидировать общество, оно в определенной степени мобилизовано. А у нас в ответ на призыв задуматься о возможности мобилизации нашего общества эксперты начинают дискуссию о правомерности применения термина «украинство» с точки зрения исторической теории.
От присутствовавших историков также прозвучало сожаление о том, что нашей власти сегодня не нужно критическое мышление, и именно поэтому у нас нет идеологии, так как идеологизация людей без критического мышления невозможна.
Мы, со своей стороны, отметили, что дело здесь, вероятно, всё-таки не во власти и создаваемых ею ужасных препонах критическому мышлению. А в отсутствии субъекта такого мышления в силу того, что национальная интеллигенция отсутствует. Не наблюдается структур, которые готовы заняться критическим осмыслением ситуации и консолидировать вокруг этого гражданское общество, как это было в России, например, даже во второй половине XIX века. Причина — в «спячке», «замороженности» всего общества, порожденной еще травмой распада СССР.
Это состояние общества проиллюстрировали в своих выступлениях представители движения «Суть времени» и «Родительское Всероссийское Вопротивление», которые имеют непосредственный опыт проведения уроков мужества в школах, занятий со студентами, выставок, связанных с СВО. Эти выступления стали важной частью мероприятия, дополнительно актуализировавшей обсуждение украинства. Приведем выдержки из них.
Председатель новосибирского отделения РВС Евгений Коптев рассказал об опыте общения со школьниками во время проведения «Разговоров о важном»:
«Когда мы детям рассказывали про пионеров-героев, мы потом их спросили: как вы считаете, что главное в жизни? Нам ответили, что главное в жизни — успех. Давайте конкретизируем, сказали мы: вот, скажем, пионеры-герои, которые погибли в 14 лет в Великой Отечественной войне — они были успешными? В ответ — недоумение. Причем надо сказать, что это были те дети, которых обучали в достаточно патриотичном ключе — что они должны служить Родине, идти служить в армию и так далее».
В другом образовательном учреждении, отвечая на такой же вопрос, дети сказали, что главное — деньги. Это весьма популярный ответ среди молодежи, добавил Коптев.
Председатель кемеровского регионального совета РВС Алексей Котляров добавил к этому, что в общении со студентами и школьниками он обнаружил полную пустоту в их головах по части истории России XX века. По его словам, они не слышали об Октябрьской революции. Также Котляров привел пример странного отношения преподавателей к своим студентам, которое является одним из объяснений этой пустоты:
«Техникум. Я рассказываю об истории бандеровского движения слесарям и сварщикам — у них такая профессия. И по окончании занятия ко мне подходит преподаватель истории и говорит: «Здорово, конечно, что вы всем этим занимаетесь, но зря. Я в этих ребят не верю, я давно их наблюдаю». И такое отношение, как, знаете, к безнадежным пациентам в какой-то клинике. Я говорю: «Слушайте, это сварщики, это слесари, это те, кто будет призван в армию, те, кто будет направлен в окопы, те, кто будет чинить военную технику! Почему вы такой крест ставите на них?!
Тему о состоянии педагогического состава продолжил секретарь Сибирского бюро «Сути времени» Денис Романов.
«Когда мы работаем с учителями, то очень часто они говорят о том, что с началом СВО появилась потребность беседовать о ней со школьниками, но при этом сами учителя к этому не готовы. Не потому, что они против СВО. Нет, они все поддерживают, но они просто элементарно сами не знают, что происходит».
Все эти 30 лет они не занимались такого рода работой. То, что происходит на Украине, длится годами, десятилетиями. Если наше общество внезапно столкнулось в 2022 году с СВО, то украинская сторона готовилась к этому очень давно: с 2014 года и раньше. Ну уж с 2014 года — точно. Для них это не было неожиданностью. А те педагоги, те завучи, с которыми сталкиваемся, они разводят руками, говорят: «Мы боимся говорить со школьниками на эту тему, потому что мы боимся, что нам будут задавать вопросы, а мы не знаем, что нам отвечать».
Романов добавил, что, исходя из этого, возникла идея о просвещении самих учителей по вопросам украинства, которое может быть решено через создание методических разработок на основе монографии.
Практические истории с мест подогрели дискуссию. В целом конференция порадовала своей напряженностью. Участники, несмотря на различия позиций, проявили неравнодушие и заинтересованность. Почти всех действительно всколыхнула обсуждаемая проблематика: это касается и состояния общества, и поиска путей его «пробуждения». В итоге, конференция, вместо установленных трех часов продлилась четыре, а обсуждение продолжалось и после ее официального окончания в коридорах и на улице.
Преподаватель Новосибирского ордена Жукова военного института им. генерала армии И. К. Яковлева войск национальной гвардии РФ, кандидат исторических наук, доцент Вячеслав Шитько отметил, что главный враг, которого нам нужно победить, — внутренний, приведя в качестве примера чиновников, которые саботируют борьбу с фальсификациями нашей истории: «Вот какого врага-то нам нужно победить. Вот его нам надо побеждать. И если мы с ним справимся, нам ни Америка, никто не страшен будет». В своем выступлении историк призвал к активному действию: «Мы уже год ведем войну, а всё продолжаем теоретизировать: надо бы вот это сделать, надо бы то сделать. Если мы и дальше так будем продолжать и ничего не будем делать, мы проиграем. Мы реально проиграем», — сказал он.
Представитель волонтерской группы «Своих не бросаем» по Новосибирску Юрий Курочкин подчеркнул, что украинство — это «заговор против России как таковой». И хотя сегодня уже много людей на эту тему переживает, но «пока пятидесяти процентов населения не коснется эта война напрямую, мы ее не закончим».
«Я вот боюсь, что, наверное, может быть, действительно так оно и есть? — добавил он. — Потому что когда приезжаешь оттуда, из зоны СВО, сюда в Новосибирск, а уж тем более в Москву либо в Питер, понимаешь, что тут войны-то нет. Она вот там есть, а вот здесь ее нет. Она по телевизору идет по каналам каким-то».
Курочкин также обратил внимание на то, что с украинской стороны направленно и плотно занимаются детьми, в отличие от того, что происходит у нас. Он призвал активизировать эту работу. «Действительно, в любом случае эту борьбу за умы детей нужно начинать. Нужно начинать с детского сада, потом школа — это как ступени такие», — говорил он. «Я абсолютно согласен, что на сегодняшний день такие книги (как „Украинство“. — Прим. авт.) нужны, но необходимо от слов переходить к делу. Надо вот таких собраний проводить больше. Формировать костяк, отделения. Одни этим занимаются, другие школами начинают заниматься плотно», — добавил он.
Завершая мероприятие, мы отметили, что система крайне инертна. Чиновники не хотят разговора на эти темы в обществе и даже не понимают, что если враг придет вешать «кацапов» на столбах, они не смогут от него откупиться тем, что не давали это обсуждать.
Монография «Украинство» сегодня нужна всем — экспертному сообществу, молодежи, нашим бойцам, которые едут в зону СВО, не до конца понимая, с чем воюют. Мы призвали собравшихся выстраивать горизонтальные связи, беря в этом пример с противника, у которого это работает как часы: стоит наступить на хвост какому-нибудь националисту, как сразу за него вступаются медийные фигуры, эксперты и так далее.
«Если не делать это сейчас, есть альтернатива погибнуть в бою, или, что хуже, сбежать куда-то или найти в себе какую-нибудь сибирскую идентичность, — сказал Алексей Курагин, обращаясь к присутствующим. — Мы же видим „Соединенные штаты Сибири“. Может, нам сейчас кажется, что это просто странные ребята, которые бегают с зелеными флагами с белыми полосками. А что происходит в Казахстане? Как они там нашли свою, тоже „уникальную идентичность?“ Мы живем в очень неспокойной стране в очень неспокойное время. Если не поддерживать друг друга, мы просто сгинем поодиночке. Этого нельзя допустить».
Источник: Газета Суть Времени № 531
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Представленные в данном посте открытки были выпущены к VI Всемирному фестивалю молодёжи и студентов, прошедшему в Москве летом 1957 года. Текст поста я в качестве эксперимента решил отдать на откуп нейросети. Но просто выдать его в том виде в котором его сгенерировала нейросеть не решился. Текст от ChatGPT, если дать его как есть, грешит неточностями. Как пример нейросеть отправила на фестиваль выступать с концертами Льва Лещенко и Ларису Мондрус (которым на даты проведения фестиваля было 15 и 14 лет). И от текста нейросети есть ощущение (ИМХО) что его писал не человек, уж слишком "нечеловеческим" на мой взгляд он у нейросети получился (скрины "как есть" приведу в конце поста).
Ну а теперь собственно сами открытки с вставками текста между ними (все приведенные в посте открытки из личной коллекции)
В 1957 году в Москве прошел фестиваль молодежи и студентов, который стал настоящим праздником для всех участников. Тысячи молодых людей со всего мира собрались вместе в столице СССР.
Важным элементом фестиваля был культурный обмен между странами. Молодежные делегации из 131 страны представляли на фестивале свою культуру и традиции, что позволило всем участникам познакомиться с разными культурами и расширить свой кругозор.
Фестиваль стал символом единства и дружбы между народами. Он подтвердил важную роль молодежи в развитии общества и оставил свой след в истории не только нашей страны.
Фестиваль проходил в Москве с 28 июля по 11 августа и собрал более 34 тысяч участников, что в то время стало рекордом. На последующих фестивалях число участников было меньшим, однако рекорд по числу стран, которые были представлены на фестивале, был побит.
Символами грандиозного международного форума молодёжи, юных борцов за мир и социальную справедливость стали популяризованный Пабло Пикассо Голубь мира, стилизованный под цветок Земной Шар с пятью лепестками-континентами художника Константина Кузгинова и монумент работы Станислава Савицкого «Миру — мир!»
В рамках фестиваля была организована специальная программа для участников из Африки, Азии и Латинской Америки, которая включала в себя курсы по русскому языку, экскурсии по Москве и обучение культурным традициям СССР.
Организаторы фестиваля ставили перед собой цель показать миру советскую культуру и достижения науки, техники и искусства. В рамках мероприятия проходили концерты, выставки, спортивные соревнования, научные конференции и другие мероприятия.
Фестиваль молодежи и студентов 1957 года стал одним из самых значимых событий в истории движения молодежи и студентов, оставивших огромный след в культурной и политической жизни многих стран мира.
Фестиваль 1957 года стал символом молодежной солидарности и дружбы между народами. Он дал возможность молодым людям со всего мира познакомиться друг с другом, обменяться опытом и идеями.
Ну а ниже собственно скрины от нейросети как есть.