Каждой свой камень (anti-литература)
У Ивана Ивановича Иванова были женщины.
Первая – из крестьян, вторая – из дворян. Казалось бы, между ними дистанция огромного размера. Так и было. И всё же общее тоже имелось — они любили собирать камни.
Первой нравились большие, весом не менее 3-4 килограмм, ими она обрамляла клумбы и грядки в огороде. Вторая руководствовалась не размером, а исключительно их красотой, формой и цветом.
С первой каждая поездка на природу заканчивалась тем, что в багажнике оказывались округлые тёмно-серые булыжники, которые Иван загружал в машину, кряхтя и матерясь. Порой, коллекцию камней дополнял полиэтиленовый пакетик конского или коровьего навоза.
Камнями украшались клумбы, а навозом удобрялись грядки.
Со второй — никакого навоза: цветные прибрежные камешки, высохшие коряги замысловатых форм и, если повезёт, – красивая ракушка.
Первая выращивала замечательные цветы и сочные овощи.
Вторая создавала скульптурные композиции, аппликации, картины. Чуть подкрасив, подрисовав, и приклеив кусочек коры к камню – превращала мусор в произведение искусства.
Была и третья – аристократка. Вы не поверите – она тоже любила камни, часто называемые камушками, не тяжёлые, очень маленькие, но дорогие. Их стоимость превышала финансовые возможности Ивана, поэтому с ней он быстро расстался.
Четвертая – похоронила трёх мужей, из чего Иван сделал вывод, что у неё страсть к камням могильным. Вдова была активна и настойчива. Иван и не заметил, как оказался в её койке. Не то, чтобы секс Ивану не понравился, скорее понравился, но внутренний голос нашёптывал: «Ну вот, ты и попался». Доносившийся из душевой шум воды в голове вдовы уже звучал, как марш Мендельсона. Вода лилась и лилась, а ноги уносили Ивана всё дальше и дальше.
Иван пришёл к выводу: женщины всегда любят что-то собирать. Особенно камни. Правда, у всех они разные.
У Ивана камни стали вызывать агрессию и протест. Назовём это камнефобией, причём это касалось всех видов, и пород, без разбору, даже включая те, из которых выдолблены истуканы острова Пасхи (когда-то он мечтал увидеть их «живьём»).
Теперь, знакомясь с женщинами, он интересовался:
— Вы любите камни?
Ответы были самые разные:
— Только-только сбросила с плеч один, за новым, горбатиться – не тороплюсь.
— Настой шиповника – эффективное средство. Вывел из почек сразу несколько.
— Я – филолог, а не геолог. Какой «камень» вы имеете ввиду? Сборник Мандельштама «Камень» или стих Гумилёва «Камень»?
— Если вы про бриллианты, ха-ха-ха, кто же их не любит?
— Смотря какие, надгробные? Разве что у недругов. Не переживай, я сторонница кремации. Развею твой прах во вселенной.
Перспективки, скажу я вам, одна лучше другой.
«А не забить ли мне камень на всё это», — сказал Иван. И таки забил.
Возвращаясь поздно вечером со смены, он споткнулся. Правильно, это был камень. Небольшой, средний такой, о который и споткнуться-то трудно. Матюгнулся Иван. Поднял гада и швырнул из-за всех сил в темноту.
Раздался женский вскрик, а следом стук падения тела.
Иван побежал на помощь.
На асфальтовой дорожке, закрывая ладонью рану, лежала женщина. Её перепачканные кровью волосы и стоны напугали Ивана. Он вызвал скорую. Время шло, скорой не было, женщина не умирала, вселяя в Ивана надежду, что всё может обойтись двумя годами исправительной колонии, а если повезёт, то и условно.
— Вы живы? — задал Иван идиотский вопрос.
— Это вы кинули в меня камень? — полюбопытствовала жертва.
— Камень кинул я, но не в вас.
— А попали в меня.
— Попал, — согласился Иван, — случайно.
— Меня зовут Елена Прекрасная? А вас?
— Иван.
— Сказку про царевну-лягушку помните?
— Помню.
— Так вот, придётся теперь тебе Иванушка жениться на мне.
— Как в сказке?
— Да!
Повезло, — подумал Иван и женился.
Этот судьбоносный камень, валунишка с чёрными вкраплениями на зеленоватой поверхности, теперь красуется на самом видном месте в гостиной Ивановых.
А камнефобия у Ивана прошла как-то сама собой, рассосалась.
