Фэнтези и драконы
Почему фэнтези– самый популярный жанр среди драконов? Потому что они просто с ума сходят от возможности покушать главного героя и у них всегда много золота, чтобы покупать продолжения на целлюлоза.
Почему фэнтези– самый популярный жанр среди драконов? Потому что они просто с ума сходят от возможности покушать главного героя и у них всегда много золота, чтобы покупать продолжения на целлюлоза.
Я открыла глаза. Уставилась безразличным взглядом в обшарпанную стену и пыталась прикинуть сколько сейчас времени. Настенных часов в комнате не было, мечтать о телефоне не приходилось, а стрелки наручных часов замерли на одном месте.
Тело ватное. Шевелиться не хотелось, но, урчащий от голода, желудок заставил встать со старого дивана и отправиться на кухню.
Памятуя об очередной пьянке, которую устроила вчера моя мать, прежде чем выйти из комнаты, я прислушалась к посторонним звукам. Было подозрительно тихо. Я наивно надеялась, что незваные гости уже разбрелись по своим домам, но рациональной частью мозга понимала, что этого просто быть не может. Скорее всего, неприятные персонажи застрянут в этом доме ещё на пару дней, как минимум.
Ступая по скрипучим полам, как можно тише, я, не заглядывая к матери, пробралась на кухню. Там, первым делом, настежь распахнула деревянные створки окон, чтоб немного избавиться от едкого запаха, исходящего от пьяных тел на полу кухни.
В холодильнике, к моему удивлению, обнаружилась недоеденная палка колбасы. На полке холодильного шкафа она лежала без упаковки и немного заветрилась, но меня это не смущало. С каждой минутой, желудок становился всё требовательнее и уже без стеснения просил еды, издавая при этом характерные звуки.
Урчание живота комично сливалось в странную симфонию с нестройным храпом мужланов. Прям как в дешёвом ситкоме. Я усмехнулась.
Пошарив рукой в хлебнице, наткнулась на несколько кусочков ржаного хлеба, вполне себе свежего. И, налив из-под крана стакан воды, быстро собрала нехитрый завтрак на поднос и прошмыгнула обратно к себе в комнату.
После перекуса, я принялась искать в шкафу приличную одежду. Растянутая футболка и старые спортивки годились только для ночных прогулок. А для дневного променада требовалось что-то менее удручающее.
Перебрав свой скудный гардероб и убедившись, что ничего нового там не появилось, я, впервые с пропажи Вики, залезла в её шкаф.
До исчезновения сестры, эта комната принадлежала нам обеим. Мы часто спорили, пытаясь поровну разделить имеющееся пространство. Помню, было время, когда нам запрещалось просто наступать на чужую территорию. А трогать вещи друг друга боялись под страхом расстрела. Такая глупость.
Сейчас, я бы многое отдала за то, чтоб Виктория вернулась. Без сомнений, отдала бы ей эту комнату целиком. Но это невозможно.
В шкафу сестры аккуратно висели футболки, маечки и штаны. Среди тусклых, обветшалых тканей обнаружились приличные джинсы с разрезами по бокам и черная майка-топик.
Не оставляя времени на размышления, я поспешила одеться. Майка и джинсы сели по фигуре. Мне даже показалось, на секунду, что я выгляжу не так плохо, как обычно. Но, разглядев в зеркале синяки под голубыми глазами, быстро забыла про напрашивающийся комплимент.
Собрав русые волосы в высокий хвост, я всунула ноги в резиновые тапочки. А спустя несколько секунд замерла, как вкопанная.
В дверном проёме, сально ухмыляясь и потирая небритый подбородок, стоял один из маминых собутыльников. Тот самый, из-за кого я почти всю прошедшую ночь не могла сомкнуть глаз.
Нервным движением, я повернула голову влево и увидела стул, которым забыла подпереть дверь. Дав себе мысленный подзатыльник, постаралась успокоиться. Мне всего лишь нужно пройти мимо этого мерзкого мужика и, как можно скорее, оказаться на улице.
План был прост. Но я не сдвинулась с места. Меня парализовал страх.
- Мирка,- скрипучим голосом протянул мужик, - ты что ж, на свидание собралась? Куда так вырядилась?
Я чертыхалась про себя, но молчала. Не сводила взгляда со спасительного выхода.
Как только это нечто отойдёт от двери, я тут же убегу.
- Чего молчишь-то? Стесняешься? - мерзкое существо издало непонятный каркающий звук, но по его лицу я поняла, что оно смеётся. - Так не стесняйся. Девка-то уже взрослая. Сколько тебе там? Пятнадцать?
Семнадцать! Идиот. Но я благоразумно молчала. Вступать в диалог с неадекватным животным себе дороже.
- Эко, как неприступна птица, - снова рассмеялся мужик, а я скривилась от его голоса, - Ты мне тут нос давай не вороти. Видел я как ты слюни на меня пускала, когда смотрела что я с твоей мамашей делаю.
Я широко распахнула глаза и в недоумении уставилась на алкаша. В каком еще более извращенном мозгу могла появиться мысль, что молодая девушка будет испытывать желание в отношении этого нечто?!
Я фыркнула от негодования.
Это была ошибка.
Словно обезумевший, мерзкий мужик налетел на меня и принялся целовать везде, куда мог достать, пока я вырывалась. Волосы, щеки, глаза, губы, шея, ключицы, плечи оказались в его слюнях, пропитанных спиртом. Его отвратительные, жирные пальцы мяли мою талию, грудь и ягодицы. Я кричала, плакала и звала на помощь, но чуда ждать не приходилось.
Пытаясь отпихнуть от себя это безобразное животное, я брыкалась, толкалась и даже кусалась, с неприязнью ощущая вкус потного тела у себя во рту. Но этот жирный громила был раза в три больше меня, а потому, без особых усилий, повалил на диван.
Я попала в ловушку. Оказалась придавлена мужиком к постели и не имела возможности пошевелиться. Животное пыхтело, удерживая мои запястья одной рукой, пока другой доставал свой член из грязных штанов.
Слезы, непрерывным потоком, скатывались по моим щекам. Мужик задрал на мне майку, освобождая грудь, и жадно припал к соскам, обсасывая их со всех сторон.
Я пыталась сопротивляться, но моих сил был недостаточно, чтоб скинуть с себя этого тошнотворного буйвола.
Я ожидала самого страшного и молилась всем известным и неизвестным мне богам, чтоб умереть от разрыва сердца прежде, чем чудовище завершит своё грязное дело. Но, спустя несколько мучительно долгих минут, мужик рвано задышал, а я почувствовала как на мой живот льется что-то теплое и тягучее.
Монстр кончил, прежде чем снял с меня джинсы.
Меня затрясло, словно в лихорадке. И, как только я поняла, что мужик расслабился, мигом сбросила с себя его жирное тело и соскочила с дивана.
Затравленным взглядом, я рассматривала лицо, по которому размазалась довольная улыбка. Затем опустила взор на свой живот, окончательно осознала что именно сейчас произошло и согнулась в приступе рвоты.
Всё, что было съедено на завтрак, оказалось на ковре. Меня рвало так, словно я подхватила острую кишечную инфекцию. Но мне было всё равно. Единственное, чего я хотела - это поскорее убраться из квартиры.
Как только первый приступ тошноты сошёл на нет, я направилась вон из комнаты. Голова кружилась, стены шатались, но я упорно перебирала ногами и двигалась к своей цели. Вот только покинуть клетку мне не дали.
- Малолетняя тварь! Противно тебе? - услышала я за спиной скрипучий голос.
Испугаться ещё сильнее не успела. Через пару секунд, меня ударили по голове и мир померк.
Заголовок вас не обманывает. Не так давно начал писать свою книгу. Не смотря на то что времени прошло не много и пишу в основном свободное от работы время которого не очень много написано уже не мало.
Вашему вниманию представляю одну из глав, не смотря на то что это аж третья не переживайте, это все ещё введение.
Делитесь впечатлениями, давайте фидбек, если вам понравилось и хотели бы не потерять проект или даже поучаствовать, то переходите в телегу, ну и без лишних слов:
Глава 3. Твоя лучшая роль
— Подсудимый, можете ли вы объяснить, почему вы поступили именно так? Есть ли у вас какие-либо обстоятельства, которые могли бы оправдать ваши действия? — спросил франт с самодовольной улыбкой.
Это было не судебное разбирательство, а, скорее, представление. Сторона обвинения не предоставила никаких доказательств, а лишь высказывала громкие заявления. Все обвинения были объявлены заранее, поэтому они не стали неожиданностью для участников процесса.
Выбор представителя стороны обвинения от «Нового Европейского Союза» был связан не с его профессиональными качествами, а с его внешним видом. Важнее было создать определённый образ, чем обеспечить справедливое судебное разбирательство.
— Протестирую! — воскликнул нелепо одетый человек, который совершенно не был похож на прокурора. Он был некрасив и неопрятен, и его короткая реплика вызвала смех в зале суда. Казалось, что она прозвучала неожиданно даже для самого адвоката, и была сказана так же нелепо, как и её воскликнувший.
— К порядку! — произнёс судья, пару раз решительно ударив церемониальным молотком. Это позволило прекратить балаган, вызванный забавным возгласом представителя стороны защиты. — Протест отклонен.
Судья, как и всё в этом зале, был подобран идеально. Цветная женщина непонятного культурного происхождения должна была стать гарантом справедливого и объективного решения, которое, конечно же, не могло быть иным, кроме как высшая мера в соответствии со всеми законами «Нового Европейского Содружества». По крайней мере, так это должно было выглядеть.
Это было блестящее представление, в котором все актёры были выбраны с большим мастерством и профессионализмом. Каждый из них идеально подходил для своей роли, создавая у зрителей нужное впечатление. Все, кроме одного человека.
Справедливая судья, статный и со вкусом одетый обвинитель, нелепо выглядящий адвокат — каждый из них вносил свой вклад в эту постановку. Даже без глубокого понимания деталей дела было очевидно, что тот, над кем свершался этот фарс, был обречён.
– … Ваших поступков, для каких таких человеконенавистнических целей вы финансировали технологии мозгопроцедуринга? Отвечайте, Злодей! – закончил свою заготовленную реплику представитель стороны обвинения, торжествующе улыбаясь и возвращаясь на свое место.
— Нейропроцессинга, — попытался поправить обвинителя подсудимый.
Глухой удар молотка эхом отозвался в глубине души обвиняемого, словно на мгновение остановив саму жизнь внутри него.
— Подсудимый, насколько мне известно, в материалах дела не указано, что вы обладаете экспертной квалификацией в области филологии, — прервала судью. — Поэтому, пожалуйста, отвечайте на вопросы. В противном случае вам будет объявлен очередной выговор.
Обвиняемый давно уже не питал никаких надежд. Очнувшись в грузовом контейнере на территории «Нового Европейского Содружества», он сразу понял, где находится и что его ждёт. Много десятилетий он не бывал в этих местах, а теперь на него был выписан ордер на арест без срока давности. Как сказал комиссар, его обвиняли в «нарушении первостепенных прав всего человечества».
Казалось, только вчера он собирался лечь спать в своей пижаме из органического материала в своём неприступном особняке в пригороде. А на следующее утро он обнаружил себя в каком-то порту, совершенно голым, связанным полимерными фиксаторами, и его нейроассистент был заблокирован.
– Мы… – подсудимый на мгновение запнулся, тяжело вздохнул, но затем, приняв правила игры, продолжил: – Я хотел изменить мир.
На экране внутри Пулковского орбитального порта, где велась трансляция из зала суда над Клаусом Штайнером, внезапно появилось предупреждение. Вместо трансляции зала суда на экране появились огромные белые буквы на красном фоне. Они призывали всех сохранять спокойствие и не двигаться. Внизу экрана бегущей строкой перечислялись наказания, которые последуют в случае нарушения этого предписания.
За секунду до того, как все голопанели стали красными, раздался взрыв. На самом деле это были многочисленные маленькие взрывы, которые произошли одновременно.
Система безопасности орбипорта сработала незамедлительно, заблокировав все выходы и входы. В тот же момент раздался сигнал тревоги. Боевые боты вылетели из охраняемых ульев, чтобы контролировать соблюдение режима изоляции и наказывать тех, кто по какой-либо причине не последовал указаниям на экранах.
Офицер охраны орбитального порта с трудом выбрался из-под обломков рухнувшего потолка. Он двигался медленно, словно муха в густой смоле. С огромным усилием он поднялся на ноги. В глазах у него всё расплывалось, а звуки доносились как будто издалека, приглушённо.
Визор дополненной реальности показывал что-то странное и невразумительное, как в каком-то старом блокбастере. На нём мелькали ряды бессмысленных цифр.
Офицер сорвал его и попытался осмотреться. Всё вокруг было в дыму. Под потолком аэропорта уже кружили дроны, которые внимательно осматривали каждый участок здания в поисках подозрительной активности.
Но это было наверху. А внизу то, что сначала показалось офицеру смолой, было кровью. Попытавшись осмотреть свои руки, он ощутил неожиданную тяжесть. Внезапная массивность боевого экзокостюма не облегчала движения, а наоборот, тянула руки к земле.
Убедившись, что его руки на месте и кровь, по всей видимости, не его, он осмотрелся по сторонам настолько, насколько это позволяла плавно оседающая пыль и дым.
Стандартные ограждения, которые обычно разделяют встречающих и прибывающих, были активированы на полную мощность и превратились в силовые барьеры. Теперь они служили для того, чтобы отделить бастующих от Сил Гражданской Обороны, которые оцепили зону прибытия, где должен был приземлиться шаттл с разыскиваемой террористкой Камиллы Сальтар. Она является лидером «Neuro Free Foundation» и проявила невероятную наглость, прилетев официальным рейсом прямо в главный региональный орбипорт ГГСР. Более того, она официально объявила об этом по всем своим каналам
Жители города, которые разделяли идеалы НФФ и сочувствовали им, были в восторге. Они поспешили в орбипорт, чтобы увидеть своего идейного лидера.
Также там собрались и те, кто был категорически против движения НФФ. Они пришли, чтобы увидеть публичный акт самоубийства. Встреча представителей противоборствующих идейных групп не могла не перерасти в конфликты. Однако сотрудники СГО не обращали внимания на вспыхивающие стычки, всё их внимание было сосредоточено на посадочной зоне.Это действительно было необъяснимым самопожертвованием.
Когда Сальтар прибыла на место, её встретили три группы людей. Одна группа планировала захватить её и предать суду. Другая группа — её сторонники, которые держали транспаранты с надписями в её поддержку. А третья группа хотела, чтобы суд над Сальтар состоялся прямо там, не сходя с трапа самолёта. Последние две группы уже начинали боестолкновения, хотя они были незначительными и быстро угасали.
Технология нейропроцессинга разделила общество на два лагеря: тех, кто принял новые правила игры, и тех, кто попытался им противостоять. В мире, где информация избыточна и распространяется с невероятной скоростью, невозможно найти город, который бы полностью поддерживал только одну сторону. В любом обществе всегда найдутся люди, которые не согласны с общим мнением. Неважно, где это происходит — в самом центре «Бельгийских экополисов» или в ГГСР — всегда найдётся несколько процентов людей, которые поддерживают точку зрения, противоположную той, которая является доминирующей в обществе в данный момент. Но если два процента от небольшого экополиса — это несколько десятков человек, то, если речь идёт о крупном мегаполисе, таком как ГГСР, два процента от его горажан составят миллионы людей.
Не все, кто поддерживал НФФ, пришли отбивать свою миссию. И даже если бы они все пришли, то вряд ли обычная толпа невооруженных гражданских смогла бы справиться с небольшим взводом полностью готовых к бою ПШ «Василисков». Взвод противопехотных шагоходов был, было даже много больше, могло показаться что это ярмарка военных достижений СГО. ГССР встречал Сальтара как рок-звезду, но никто не ожидали, праздничный салют. Было ясно, что недовольная толпа пошумит, в худшем случае разобьёт пару голоэкранов и создаст видимость сопротивления. Но затем люди разошлись бы по своим комнатам, получив новые штрафы, но с чувством выполненного долга и ощущением, что они причастны к чему-то значимому. Террористку примут, и вскоре никто уже не вспомнит об этом инциденте.
Это было очевидно и для Сил Гражданской Обороны Главного Города Северного Региона, и для людей, поддерживающих Neuro Free Foundation. Появление столь опасного преступника было беспрецедентным. Мышь смело бросилась в логово льва, и это вызвало недоумение, но ожидать счастливого конца для Сальтар было бы слишком наивно. Все всё понимали заранее. Но, к сожалению, все ошиблись. Того что случилось не мог представить даже в самых страшных комарах неодин человек.
Дым рассеивался, и пыль постепенно оседала. Офицер орбитального порта видел всё больше и больше вокруг себя, но радости это не приносило. Вокруг он находил десятки, нет, сотни изуродованных тел. Чем больше он смотрел, тем больше их было. Бесформенные человеческие останки лежали повсюду, иногда среди них можно было заметить детали кибернетических имплантов и частично обугленные тела.
Увидев выгоревшие трупы, офицера моментально окутал запах, тошнотворно-сладковатый аромат горелого человеческого мяса, смешанный с химическим привкусом расплавленных синтетических материалов. Рвотный позыв не заставил себя ждать, и офицер рухнул на колени, борясь с приступом тошноты. Тяжелый экзокостюм, давящий на него всей своей массой, почти вдавил его в землю. В попытке удержаться, он выставил руки вперед, погружая их по локти в кровавое месиво.
Сквозь слезящиеся глаза он разглядел жуткую картину: густая, багровая кровь, покрытая маслянистой пленкой, под которой виднелись обугленные желтоватые куски костей. Повсюду валялись пропитанные кровью лоскуты синтетической одежды, некогда яркой, теперь всех оттенков красного и черного. Между ними, как паутина, тянулись тончайшие нити нейроконнекторов, переливавшиеся перламутром, ещё сохранившие свой зловещий блеск.
Тела, изуродованные до неузнаваемости, распластались в неестественных позах, их конечности скрючивались, как будто в последнем мучительном порыве. Некоторые лица замерли в масках агонии, глаза остекленели, застыв в вечном ужасе. Вдали, среди развалин, вспыхивали последние искры пожара, которые бросали жуткий, мигающий свет на эту картину кошмара.
Перед ним раскинулось болото человеческой плоти, смесь металла, крови и пепла. В центре всего этого ужаса стоял человек, офицер, всматривающийся в ад, в который превратилось место трагедии. Его сердце сжалось, разум отказывался принимать увиденное, но глаза, против его воли, продолжали впитывать каждую деталь этого кошмара.
В свете дрожащих огней аварийных ламп картина перед ним становилась всё отчетливее. Откуда-то издалека доносились приглушенные хрипы и слабые крики, звуки жужжащих дронов, создавая жуткую симфонию апокалипсиса. Офицер повернул голову и увидел, как медленно, с жуткой неотвратимостью движутся дроны, начинавшие убирать останки и заливающие их дезинфицирующими растворами. Внезапно его внимание привлекло движение. Из-под груды обломков и тел высунулась рука с мехаматическим модулем, она дергалась в хаотичных конвульсиях. Из-под обожженных краев кожи виднелись небольшие куски биополимерного металла, выступали тонкие переливающиеся нити, каждое движение руки сопровождаемые хлюпаньем. Каждый новый звук отдавался эхом в его голове, усиливая чувство ужаса и вымещая из сознания всё остальное.
Ужас осознания навсегда стёр из его памяти прибытие отрядов СГО. Стёр из памяти поток прибывающих людей, заполонивших собой весь Пулковский орбитальный комплекс. Стёр воспоминание о прибытии орбитального шатла, на котором прилетела Сальтар, как открылся шлюз. И как она нажала на брелок, хотя видеть этого он никогда и не мог.
Всё, что офицер когда-либо знал, его имя, лицо своей дочери, день рождения отца — всё это было вымещено из его сознания. Осталось только кипящее кровавое болото, которое булькало и дымилось, напоминая зловонную бездну. Офицер стоял на коленях и всматривался в этот густой бульон, словно в поисках утраченной истины, но находя лишь бездну, которая поглощала его разум. Из этой бездны к нему начали тянуться сначала тонкие перламутровые нити, затем провода словно тонкие пальцы мёртвых, за ними толстые кабели начали оплетать его руки, как железные змеи. Их холодные, металлические объятия были мертвыми, лишёнными жизни, но нещадными.
Оцепенев от ужаса, он продолжил всматриваться, видя всё новые и новые безумные образы. В его сознании вспыхивали сцены из кошмаров: лица мёртвых, их глаза, смотрящие на него и полные упрёка, и губы, шепчущие невнятные обвинения в его адрес. В этих видениях переплетались образы лиц тех, кого он знал, и тех, кого никогда не видел, кричащих и зовущих его по имени, которого он больше не помнил. Его разум плавился под давлением этих образов, каждый из которых был ярче и страшнее предыдущего, тянув его всё глубже в пучину безумия. Звуки стали невыносимыми: звон металла, хруст костей, шепот, превращающийся в крик.Он чувствовал, как кабели, словно живые, проникали под кожу, обвивали его нервы, обжигали изнутри причиняя мучительную боль. Его тело содрогалось в конвульсиях, а собственная кровь начала смешиваться с болотом. Мир вокруг него превратился в вихрь боли и страха, он потерял контроль, тонул в этом ужасе, пока не осталась только бурая засасывающая в себя тьма.
Пока судьба не смилостивилась над ним. Один из сотен курсирующих дронов, поддерживающих статус изоляции внутри орбитального порта, сбился с курса. Его система идентификации не распознала меток на боевом экзокостюме офицера охраны. Точный высоковольтный импульс поразил оголённый из-за близости к взрыву резервный предохранитель, обеспечивающий работу аварийных сервомоторов, которые не позволяли боевому костюму сложиться под собственным весом.
Раздался глухой хлопок, и верхняя часть доспеха со страшным треском переломила хребет офицера. Он почувствовал, как холодные металлические пластины костюма врезались в его плоть, а невообразимая ментальная агония мгновенно сменилась ледяной пустотой. Жуткий хруст его позвоночника и звуки разрывающихся тканей разорвал пространство вокруг него. Из его рта вырвался предсмертный хрип, а глаза отражающие весь пережитый ужас закатились. Последнее, что он видел перед окончательным затмением сознания тьма поглотила его окончательно.
За 15 минут до этого.
На борту царила гробовая тишина, все пассажиры воздушного борта “Gaviota 7701” были бледны, ни у одного из летящих на шатле не было лица. Взгляд каждого был отрешен и пуст, экраны транслирующие судебный процес оставались без внимания. Камилла не использовала оружие и никому не угрожала. Просто объявила, что точка назначения этого шатла изменилась, и вместо того чтобы лететь в НША, борт направляется в противоположную сторону — в Объединенную Российскую Федерацию, конкретно в Первый Орбитальный Порт ГГСР.
Спорить с ней было бессмысленно, да и желающих спорить не было. Для этих пассажиров и команды борта Камилла была национальным героем, сражающимся за право людей мыслить свободно без постороннего вмешательства. Она объявила об перенаправлении маршрута не только присутствующим на борту, но и всему миру во время прямой трансляции через новостные каналы, облетевшей мир подобно грому. Никто из пассажиров не хотел выяснять мотивацию современной Жанны Д’Арк. Все безропотно понимали, что это несомненно направленный на всемирное благо поступок. Но никто не понимал его причин. Многие испытывали гордость за то, что они оказались в первых рядах свидетелями истории, но абсолютно все были в ужасе, зная, куда система контроля шаттла изменила маршрут.
Мировые медиа транслирующие происходящее, как и весь мир, были расколоты ровно пополам. С одной стороны были сторонники нейропроцессинга, стремившиеся глубоко интегрировать его в каждый аспект жизни. Они видели в этом будущее человечества, где технологии и сознание сливались воедино, открывая новые горизонты возможностей и совершенства. С другой стороны стояли их противники, цеплявшиеся за традиционные человеческие ценности и отвергавшие вмешательство в человеческую сущность. Эти люди верили в святость биологического разума и естественного пути развития. Не было никаких национальных и расовых конфликтов, никакой межрелигиозной розни. Они все одномоментно закончились. Камень преткновения остался ровно один.
Каждый из участников последнего конфликта считал своего оппонента чистым злом. Одни обвиняли других в потере человечности, став рабами технологий, подчиненными холодным алгоритмам и сетевым узлам. Они видели своих противников как марионеток, лишенных души и истинных эмоций. В то время как другие, напротив, считали первых отсталыми ретроградами, боящимися прогресса и будущего. Для них противники были дремучими варварами, отказывающимися от великого дара — улучшения себя и мира через технологии. Ничто не могло примирить враждующие стороны: либо полная победа, либо вечный конфликт. Другого не дано.
В этот момент весь мир следил за тем, как одна женщина пытается изменить ход истории, держа в заложниках пассажиров шаттла. Она была воплощением протеста, символом сопротивления одному из самых мощных течений эпохи. Люди верили в то, что будущее можно изменить, и надеялись на то, что этот, казалось бы, полностью лишенный логики поступок таит в себе сакральную глубину. Её дерзкий акт, транслируемый в реальном времени по всем каналам, захватил внимание миллиардов. Казалось, что каждый миг на борту был наполнен электрическим напряжением, а пассажиры, чьи судьбы были переплетены с этой женщиной, осознавали свою роль в грандиозной драме, разыгрывающейся на глазах у всего мира.
Как ещё могли себя ощущать пассажиры борта, кроме как в неописуемом первобытном ужасе, осознавая, что они буквально летят в ад?
Но на лице Камиллы не было и тени тревоги, словно этот шаттл продолжал следовать по изначальному маршруту. Она нервничала лишь потому, что не любила летать. "То, что может упасть, обязательно упадёт. Как глупо было бы умереть в авиакатастрофе," — подумала она про себя.
Её слегка вспотевшие ладони сжимали небольшой овальный металлический брелок, который она не выпускала из рук, но то и дело нервно покручивала его пальцами.
"Подумать только, до сих пор падают," — не успокаивалась Камилла. — "Знала бы, пешком бы пошла, месяц бы шла, да сама бы без посторонней помощи пересекла Евромеридианный силовой барьер." Отвлечься от мыслей совершенно не получалось. Визор транслировал ей важную информацию, которую необходимо было изучить до прилёта в ОРФ, но она никак не могла на ней сконцентрироваться, думая только о том, как шаттл рухнет прямо с орбиты, как откажут все важные для полёта системы и она, разыскиваемая спецслужбами половины планеты, погибнет предельно нелепо, упав с высоты четырёхсот двадцати километров.
Предприняв очередную попытку не думать о катастрофе, она тихим голосом, который в силу могильной тишины показался всем людям на борту как выстрел из пушки, сказала: "Можно стакан воды?"
Камилле подошла бортпроводница. Её глаза были безжизненными, а руки дрожали так сильно, что добрая треть стакана с водой разлилась по пути. Однако это не вызвало возмущения у залитых пассажиров, ведь все они летели в ад и ни о чём другом не могли думать. Слегка подмоченная одежда радикально не меняла их ситуации.
Камилла подняла голву, ее закрытые глухим визором глаза через датчики увидели бортпроводницу с бледным лицом, которая так сильно сжимала прозрачный стакан из экополимера с водой, что побелели костяшки пальцев. Камилла осторожно, но уверенно забрала стакан и лёгким жестом дала понять бортпроводнице, что та может быть свободна.
Визор Камиллы продолжал транслировать важные сообщения и технические схемы, передавая самую важную информацию, которую ей необходимо знать. Она пыталась сосредоточиться на данных, но каждый раз её мысли возвращались к образу шаттла, падающего с орбиты. Она представляла себе, как отключаются системы жизнеобеспечения, как усиливается гравитационное притяжение, как металлический корпус обгорает при входе в атмосферу. Все её страхи казались воплощенными в этой беззащитной капсуле, скользящей по орбитальной трассе.
Сделав глоток воды, Камилла почувствовала, как холодная жидкость скользнула по её горлу, ненадолго отрезвив её разум. Даже мысли о предстоящей встрече в Орбитальном Порту и тех, кто ждал её там, не отрезвляли ее сознание. Этот внезапный полет был внезапен для всех и даже для нее, самой, так было надо, она это знала, она плохо понимала нюансы но точно знала свою главную цель.
Окончательно сдавшись понять все то что ей тарнслирвоал визор, она переключила его на скачивание всей важной информации которую она не успела изучитьт, оказавшись в зоне ОРФ связь ее визора с безнейронной сетью будет потеряна.
— Мы знаем, что то, что вы делаете, это правильно, и мы готовы! — поднялся со своего места мужчина чуть старше средних лет. Его взгляд был напуганным, лоб покрыт испариной, а голос дрожал, но он определенно гордился тем, что нашёл в себе силы высказаться.
Сквозь визорные панели начал виднеться Орбипорт, до посадки оставалось совсем немного, и Камиллу это жутко обрадовало. Несмотря на то, что встречать её планировали по первому разряду при полном параде, её это совершенно не заботило, чего не скажешь о пассажирах борта. Как только выдвинулись посадочные опоры и шаттл надёжно зафиксировался на посадочном фиксаторе, раздался лёгкий толчок, вызвавший вскрики пассажиров.
— Пора, — сказала Камилла.
Вокруг борта началось движение. Шаттл окружили бойцы СГО, а беснующаяся толпа снаружи, казалось, удвоила или утроила своё неистовство. Воздух буквально начал дрожать от напряжения.
Камилла даже не обернулась на пассажиров шатла. Они не понимали смысла происходящего, страх был написан на каждом лице, их глаза полны решимости. Визор Камиллы дал ей сигнал о том, что связь с общей сетью потеряна, и дальше полагаться придется исключительно на скаченную базу, последним сообщением перед тем, как она переключила его в наблюдательный режим, готовясь к предстоящему событию.
Шум толпы за пределами корабля нарастал, сливаясь с гулом двигателей и мерным постукиванием посадочных опор. Прямо за внешними стенами шаттла гремели лозунги, раздавались крики, слышались звуки спорящих и скандирующих людей.
Она встала, сжав металлический брелок в руке, и направилась к выходу. Бортпроводники, оставаясь на местах, пытались сохранять спокойствие, но их лица выдавали нервное напряжение. У них не было никаких инструкций, которые бы описывали их действия в случае пристыковки орбитального шаттла на этой территории. В этот момент каждый пассажир борта чувствовал себя не просто наблюдателем, а активным участником великого события.
Камилла стала перед гермодверью шаттла которая начала медленно открываться, впуская внутрь холодный воздух и звуки окружающей толпы. Взгляды всех на борту были устремлены на неё, в этой тишине, наполненной предвкушением и страхом, она сделала первый шаг в новую реальность, зная, что именно она станет началом великого изменения. Но не отдавая себе отчета каким образом.
Вокруг борта началось движение. Бойцы СГО окружили его, а беснующаяся толпа, кажется, удвоила или утроила своё неистовство, воздух буквально начал дрожать от напряжения.
Из воздушного борта выдвинулся трап и начала подниматься гермодверь. И толпа затихла. Несмотря на то, что технически полное поднятие заняло бы всего пару секунд, количество внимания, направленного на неё, будто замедлило время. Внимание людей по всему миру и непосредственно в орбипорте, прикованное к голопанелям, словно образовало купол тишины.
Механизм поднятия начал издевательски неспешно подниматься, показывая сотням миллионов глаз по всему миру, как дверь ползёт вверх. Звук работы механизма эхом разносился по округе, каждый щелчок и скрежет отдавались в ушах наблюдающих, создавая ощущение напряжённого ожидания.
Камилла, находясь внутри, чувствовала, как это мгновение тянется вечностью. Но её сердце билось не чаще чем обычно, напротив посадка ее сильно успокоила, лицо наполовину закрытое визором оставалось непроницаемым. Она знала, что все взгляды прикованы к ней, но сейчас ее абсолютно не волновало что каждый её шаг, каждое движение будут оценены и интерпретированы.
Важен был лишь брелок в ее руке и ее миссия.
Из-под медленно поднимающейся двери сначала показались стройные ноги, обутые в высокие сапоги из чёрной кожи с металлическими вставками и светодиодными полосами, которые мерцали синим и зелёным цветами, придавая им гротескно-футуристический вид. Затем стали видны узкие бёдра, обтянутые короткими шортами и опоясанные ремнём с множеством карманов, из которых выглядывали элементы инструментов и устройств.
Далее открылся плоский живот, украшенный несколькими татуировками с абстрактными узорами, которые казались оживающими при каждом её движении. Топик, плотно облегающий её тело, был снабжен датчиками, которые мониторили её жизненные показатели и синхронизировались с её снаряжением. Ниспадающие каскадом на плечи и спину волосы были заплетены во множество тонких косичек, в которые были вплетены разноцветные бусины и тонкие светодиодные нити, мерцающие в такт её движению и создававшие эффект неоновой ауры вокруг неё.
Девушка держала левую руку поднятой и закинутой за голову, вдоль запястья шли провода, пересекающие браслеты, и ведущие к блоку, закреплённому на её спине. Кисть руки была частично скрыта в механической перчатке, покрытой тонкой сетью проводов и сочленений, которые подрагивали в такт её движению. Каждый палец перчатки заканчивался омниинструментом, универсальным инженерным прибором.
Когда дверь поднялась чуть выше, стало видно её лицо. Оно было симпатичным, с чёткими чертами, высокими скулами и полными губами, но большую часть лица, всё что было выше носа, скрывал громоздкий визор. Визор, напоминающий высокотехнологичную маску аквалангиста, полностью закрывал её глаза и верхнюю часть лица, где на месте глаз был небольшой узор из камер и датчиков. От него отходили многочисленные провода, которые переплетались с её косичками и исчезали в волосах, создавая сеть, напоминающую морскую сеть с запутавшимися в ней волокнами растений.
И, наконец, стала видна её правая рука, высоко поднятая вверх. Она была украшена лёгким цветочным орнаментом, который, по мере открытия двери, извивался по её руке, постепенно теряя свечение, оказавшись на дневном свете. В самый последний момент стал виден овальный металлический брелок, торцом зажатый между средним и указательным пальцем. Солнечный свет отразился от брелка, на мгновение ослепив всех, кто смотрел на Камиллу.
Старший оперативник, возглавлявший операцию захвата, приготовился озвучить стандартную речь для подобных случаев. Толпа, предвкушая грядущий протест, набрала воздуха, готовясь выразить своё негодование криком или, наоборот, поддержать СГО. В данный момент они были возмущены «незаконным задержанием», но крикнуть им так и не удалось.
Камилла аккуратно положила большой палец правой руки на центр брелка. Дактилоскопические сканеры мгновенно начали процесс инициализации, подтвердив её личность и предоставив доступ к скрытому функционалу брелка. Протокол активации получил разрешение.
Незримая, но ощутимая, как лёгкий разряд статики, волна пошла от брелка плотной пульсирующей волной, стремительно распространяясь из центра. Время не просто замедлилось — оно замерло. За одно мгновение волна покрыла полкилометра, проникая через любые препятствия, проникая в каждую щель и просачиваясь через любую материю.
Тишина окутала всё вокруг. Затем раздался ужасающий крик сотен тысяч голосов, сливающихся в симфонию боли и страдания. Люди в толпе начали корчиться, их лица исказились в мучительных гримасах. Крик разрывался на части, словно нити, когда тела вспыхивали. В одно мгновение сотни людей превратились в безликую массу, их кожа под экзокостюмами испарилась в кровавый туман, оставив после себя лишь обнажённую плоть и кости. Металлические конструкции орбипорта начали дергаться и скручиваться под воздействием необъяснимой силы. Машины и барьеры, защищавшие оперативников, погасли. Прозрачные полимеры утратили свою прозрачность, став мутными, словно восковыми. Элементы рушащихся конструкций смешивались с кровавыми остатками толпы. Осколки стекла, обломки бетона и металлические обшивки зданий разлетались, как дробь от выстрела, оседая на землю зловещим дождём.
Оперативник, стоявший за транспортным средством, осел, как и весь отряд СГО, словно из них вынули батарейку. Из технических отверстий боевых машин начали медленно сочиться кровавые подтеки. Орбипорт был разрушен. Все, кто был внутри, за исключением одного чудом выжившего офицера безопасности, исчезли, оставив после себя лишь кровавую завесу и обломки, освещаемые красным светом, исходившим от уцелевших голопанелей.
Вот такой вот эпизод, если понравилось, то ещё раз приглашаю в телеграмм, будете знать информацию о ходе работы первыми.
P.S. Если накосячил с оформлением поста, извините, я тут пока ещё не очень хорошо разобрался в вёрстке.
Топ 10 интересных книг-новинок с 10.06.2024г. по 17.06.2024г. уже на сайте, в специально скрытом разделе! Список обновляется раз в неделю, Вы можете добавить страницу в закладки, чтобы в любой момент быть в курсе лучших книжных новинок.
═══════════
1. Восемь мстительных богов / Наталья Андреева / Современная русская литература
2. Это всегда был он / Алекс Хилл / Современный любовный роман
3. Сексуальный интеллект / Марти Кляйн / Научно-популярная литература
4. Звездная Кровь – 6. Тинг / Роман Прокофьев / Киберпанк
5. Оставь меня в прошлом / Кэнди Стайнер / Современный любовный роман
6. В этот день я познакомился с собой / Алексей Корнелюк / Современная русская литература
7. Токийская головоломка / Содзи Симада / Триллер
8. Ярость / Алекс Михаэлидес / Триллер
9. Море сновидений / Лю Цысинь / Киберпанк
10. Увидимся в августе / Габриэль Гарсиа Маркес / Современный любовный роман
═══════════
Подробнее о книгах
Всем привет.
Ищу книжку с детскими стихами (у Гугла уже спрашивал и на флибусте искал) , автор (не точно) Заки Нури.
Содержание - детские стихи, на память: " закрой ка форточку скорей, мороз сегодня на дворе, а может нам открыть окошко, теплее станет там немножко" "кто сказал что я нарвал ягод меньше чем Марат, просто я рвал их прямо в рот, а Марат наоборот".
Часть 1
Часть 1. Продолжение
Часть 2
Начало 12 века, Европа.
Звонкий удар меча о латную рукавицу, рыцарь отводит удар в сторону, словно отмахивается от мухи, затем ударяет своим латным кулаком в шлем другого рыцаря, и тот падает навзничь. Вокруг идет бурное сражение, люди бьют латными рукавицами, колотят палицами, рубят друг друга топорами и мечами, высекая искры или же брызги крови. Рухнувший на спину рыцарь из последних сил встает и делает замах, но другой снова отбивается от удара. Его нагрудная пластина иссечена и покрыта бороздами от ударов, а герб, изображенный краской, потерт, соскребен, однако его сила — он словно только начал биться и даже не устал. Схватив усталого рыцаря за горло, он перехватывает очередной удар, выворачивает кисть, и меч падает на землю. Горящие адским пламенем глаза смотрят на поверженного противника из-под искусного забрала шлема, что удачно сдержал несколько ударов. Рука сжимается еще сильней, кольчуга скрипит под бронированными пальцами, как и ее владелец, пытаясь ослабить хватку противника ударами по нему кулаками. Наконец руки опускаются, свешиваются, глаза в прорезях шлема наливаются кровью.
— Назови свое имя, Храмовник, — шипит враг, наслаждаясь угасающей в глазах противника жизнью и слегка разжимая хватку, чтобы тот мог ответить.
— Максимилиан Бауэр… — хрипло отвечает рыцарь.
— Максимилиан Бауэр, ты достойно сражался, а потому примешь смерть от руки Антония Кальвино из клана Фиори.
В отражении его взгляда поднимается меч, он касается своим ледяным кончиком его незащищённой шеи, между забралом и воротником из кольчуги. Резкая, пронзительная боль, слабость, внезапное облегчение с вырвавшейся следом за извлеченным мечом струей крови. Рыцарь, что залил свой некогда белоснежный сюрко алой кровью, заваливается на бок, его шлем упирается в сырую землю, а кровь затмевает глаза поднимающимся паром от нее. Он видит, как его противник убирает меч в ножны и, оглядываясь на поле боя, подзывает к себе кого-то, а затем уходит в лес. Перед глазами темнеет, картина мира начинает плыть, к нему кто-то бежит, но он уже умер.
Макс просыпается в холодном поту, сердце стучит, словно он пробежал марафон. Вокруг никого нет, одеяло на полу, свет выключен. За окном идет дождь. Отдышавшись, он бредет на ватных ногах в ванную, включает свет, промывает лицо ледяной водой, достает из аптечки таблетки, разгрызает их зубами, а потом запивает терпкой водой из-под крана.
Уставший взгляд, отекшее лицо, новые седые волосы. Макс, не вытирая лицо, выходит из ванной и идет на кухню, достает из холодильника банку холодного пива и с жаждой выпивает залпом пол банки. Взгляд падает на часы, на дворе пол четвертого ночи. Допив пиво, он идет обратно в постель, ложится на спину, долго смотрит в потолок, затем касается места над ключицей и закрывает глаза.
«- Записки в Ватикан: 1й Великий инквизитор 1490г н.э. редактировано св. отцом Георгием 1898г н.э.» Вампиры — порождения тьмы, точная дата их появления неизвестна, но они были еще до рождения сына божьего, и их след тянется из глубин историй давно сгинувших цивилизаций.
Они слабо восприимчивы к привычной магии, уровень их владения ею средний, ночью особенно сильны. Днем их возможности и силы ограничены. Условно они бессмертны, но у них острая аллергическая реакция на серебро и религиозную атрибутику. С чем это связано доподлинно неизвестно, однако это их существенно ослабляет и ограничивает в возможностях.
Убить вампира возможно полным уничтожением тела, либо серьезным физическим уроном, например отсечением головы с отсутствием возможности ее соединения с телом. Сходиться с вампиром в схватке ночью и в его доме равносильно скорой смерти. Поскольку эти создания по каким-то причинам подчинены некоторым условностям и приметам, которые идут из глубокой древности, дома для них являются особым, священным местом, где они черпают свою силу.
Днем вампиры слабей и не могут принимать свою истинную форму и пользоваться магией и становятся по силе почти равными смертным людям. Могут обходиться долгое время без крови, но она существенно увеличивает их силы и возможности в резко возрастающей экспоненте.
Вампиры делятся на истинных и обращенных, обращенные же — на живых и мертвых. Большинство обращенных вампиров не имеют сердцебиения. По сути они разумные мертвецы, потому нуждаются в постоянной подпитке живой кровью, чтобы быть на уровне возможностей с древними или истинными вампирами. Истинные вампиры по умолчанию являются живыми, поскольку появились на свет естественным путем.
Древние — любые истинные или обращенные, кто прожил достаточно долго, чтобы совладать со звериными инстинктами и подчинить себе свои силы. Они чаще живые вампиры, имеют собственное сердцебиение, что прогоняет кровь в проклятом теле, тем самым усиливая их способности и возможности по умолчанию, без подпиток кровью. Это и является главным отличием живых от мертвых вампиров, поскольку живыми могут быть и обращенные, обретшие вторую, истинную жизнь после смерти.
Однако риск наличия сердцебиения может окунуть вампира в кровавое безумие, впадая в которое он может убивать и высасывать кровь в течении длительного времени, пока замутненное состояние не пройдет само или вампира не ограничат физически.
Подобная возможность к сердцебиению чаще обретаемая. В основном ею владеют древние обращенные вампиры, поскольку они достаточно опытные и искусные в своем темном начале. Истинные же имеют эту возможность с рождения. Нельзя точно сказать, кто сильней: обращенный или истинный вампир, слишком много факторов играют роль, однако аристократический статус в их обществе преимущественно всегда принадлежал истинным вампирам.
Мы уверены в одном: древние вампиры — самые сильные противники, свежие — самые опасные, поскольку слабо контролируют свои желания и возможности. Кроме существенной разницы в уровнях навыков и знаний их отличает договороспособность, а также отношение к своему жалкому существованию.
Возвращаясь к вопросу о живых и мертвых. Заставить сердце вновь биться многим обращенным вампирам так и не удалось, даже спустя века. Также бьющееся сердце не освобождает от жажды крови, напротив, существенно ее усиливает. Потому такой способностью обладают в основном ярчайшие представители проклятого рода обращенных, хотя уже встречались исключения, но мы их успешно истребляли. Истинные вампиры успешно справляются с жаждой, возможно благодаря врожденным способностям, мы еще точно не знаем.
Истинные вампиры. В естественном размножении они существенно ограничены. Особи женского пола бесплодны, семя же особей мужского пола почти всегда погибает в чреве смертной женщины, поскольку сама природа человека отвергает сие проклятие. Но даже принявшая семя проклятых смертная женщина чаще всего погибает от болезней или возникших осложнений во время беременности или родов. Плод также чаще всего нежизнеспособный и умирает в течении первых двух часов. Для нас известно немного случаев естественно рожденных (истинных) вампиров. Также к счастью для нас эту возможность они, вероятно, утрачивают или же уже утратили, так как численность популяции данного вида существенно сократилась.
Естественно рожденное потомство двух видов не является по умолчанию бессмертными вампирами как таковыми, хоть и наблюдаются некоторые характерные особенности. Они обладают незначительными возможностями, но поскольку имеют оба начала двух видов, являются изначально смертными. Чтобы окончательно стать истинными вампирами, они должны быть обращены в выбранный их темным патриархом или матриархом срок. Учитывая что они являются кровью от крови темной сущности их породившей и обратившей, их шансы пережить это обращение значительно выше, чем у других смертных еретиков, решивших принять темный дар. Также обращенные естественно рожденные вампиры более быстро и мягко адаптируются к новому проклятию, поскольку по-настоящему не умирают, а лишь раскрывают для себя скрытый потенциал, становясь навеки истинным ночным кошмаром. Возможно, этим и объясняется их способность к естественному сердцебиению, они не умирают во время обращения, а значит им не требуется снова учиться жить.
Вновь обращенный вампир, вне зависимости от происхождения, наследует часть силы хозяина, потому чем древнее вампир, тем сильнее обращенный им. Но, к счастью для нас, не каждый способен принять темный дар, лишь очень малое число темных последователей может пережить период обращения. Обычно обращенные умирают, так и не открыв глаза этому миру вновь. Но те, кто их все же откроет, становятся послушными слугами своих темных хозяев, исполняя их злую волю вне зависимости от своих интересов, покуда не обретут свою жизнь вновь.
Живут чаще Кланами или Домами, первые крупней последних и чаще состоят из многих домов. Также встречаются особи, арлекины, презренные в темном обществе, поскольку не имеют своих домов или кланов, потому являются бродягами и служат тем, кто силой их подчинит себе. Срок деятельности таких вампиров ограничен, поскольку они менее дисциплинированны и осторожны, нежели собратья, а потому, являются законной целью для нашей кары.»
— Достаточно, — кивнул Макс. — Меня устраивает, ты достаточно хорошо владеешь латинским.
— Почерк этого парня из пятнадцатого века более разборчив, чем почерк мужика из конца девятнадцатого века.
— Не богохульствуй, это великий человек, он сделал много для господа и его верных слуг.
— Я сейчас повторил теорию, а ты у меня ее принял, — Кларенс отложил на стол указку, которой он ранее водил по изображениям вампиров. — И скоро ты уснешь, а потом проснешься, ты не задумывался, что я потом буду принимать у тебя такие экзамены?
— И что?
— Ну, тебя это никак не задевает?
— Нет, а должно?
— Да я так, просто, — пожав плечами, Кларенс переключился на следующую тему.
Да, Макс был не просто главным специалистом по технике безопасности, он был тем, кто ею непосредственно занимался и потому проводил подобные занятия со всеми, кто был во внутреннем круге. Это происходило каждый день: кто-то из смертного персонала, кто-то только пробудился и теперь чист как ребенок и только помнит, что перед тем, чтобы сходить в туалет, надо сначала спустить штаны. Получается, они передавали знания друг другу, вот так сложно все было. Они же не вампиры в самом-то деле, чтобы выпить кровь и исцелить все раны и душевные стенания. Хотя говорят, там у них тоже все не так просто, как другим представляется со стороны.
— Ты торопишься, Кларенс!
Макс внимательно наблюдал как преемник на его пост фехтует с Эмилем. Была видна разница в технике. Эмиль игрался с ним, а Кларенс даже не старался. В этом была проблема тех, кто причастился в молодом возрасте. Оставшись вечными юнцами, они были замкнуты в круге постоянного взросления. У Эмиля было серьезное преимущество, он не спал уже много лет и потому прекрасно помнил все свои навыки, а его мышцы работали на совершенной памяти, выработанной за десятилетия тренировок.
— Я устал! — задыхающийся Кларенс сел на пол, опустив тренировочный меч.
— Прошло всего десять минут, — Эмиль явно чувствовал себя более легко, прекрасно дышал, ни разу не сбил себе дыхание.
— Генри тебя испортил своими ланчами и цифрами, — Макс осуждающе взглянул на них и отвернулся, чтобы записать наблюдения в дневник.
Каждый рыцарь-храмовник должен быть всесторонне развитым, вне зависимости от специализации в боевом братстве. При наличии смертных последователей у их организации были свои козырные тузы, вроде таких как Генри, Эмиль и Кларенс с Максом. Все рыцари-храмовники приняли святую мессу, причастились от источника их силы и обрели вечную жизнь, поскольку посвящали ее службе господу Богу и его сыну, защищая род людской от напастей тварей тьмы. Они являлись условно-бессмертными людьми, уступая вампирам лишь в силе и скорости, которая нивелировалась опытом и знаниями в защитных обрядах. Их невосприимчивость к магии была высокой благодаря силе, что текла в венах, сами же магией они не владели, но умели ее изобличать и развеивать.
Валери внимательно изучала запись с видеорегистратора припаркованной машины у здания, в котором произошло массовое убийство. Ее внимание было заострено на мужчине средних лет с небольшой щетиной и взъерошенными седоватыми волосами, которые, как ей казалось, красиво ласкал ветер. Он шел не медленно, но и не быстро, движения были легки, и в какой-то момент скованны, словно он задумался пока шел и сбил шаг. Его строгий и не глаженный костюм выдавал под собой спрятанный пистолет и хороший боезапас. Она знала это из своего опыта оперативной работы, скрытое ношение оружия — именно то, в чем она могла хорошо разобраться. Но это к делу не приобщишь, а кадров, где он заходит внутрь здания нет, но он был единственный, кого регистратор смог запечатлеть с той стороны здания. Появился один раз, вышел из какого-то переулка, прошелся перед камерой и исчез, что подозрительно, в камеры наблюдения за улицей, он не попал, там ничего нет кроме статичной картинки ночной улицы. Попасть на эту угловую камеру он должен был вот в этом моменте, но он не выходит из-за угла, а должен был. Он словно испарился, но этого не могло произойти.
— В общем, человек на записи — Макс Браун, тридцать три полных года, проживает в неблагополучном районе на юге, снимает квартиру-студию, работает в фирме «DB», занимает должность старшего специалиста по технике безопасности. Семьи нет, сирота, родился в девяностом году во Франции, но это не точно, известно, что он с младенчества рос в ныне ликвидированном детском доме… Название разобрать не могу, оно на французском. Жил, рос и учился во Франции, после выпуска с университета, по миссии Красного Креста уехал на ближний восток, немного проработал там волонтером, строил дома для местных. Двенадцать лет назад приехал к нам, почти сразу получил работу в этой компании, судя по всему, по профессии и хорошим отзывам от организации. Затем, через два года получил вид на жительство, сейчас рассматривается его гражданство. В больнице не наблюдался, медицинскую страховку использует только для профилактических проверок, страну покидал девять лет назад, летал в Россию лечить зубы. Приводов нет, из нарушений законов только неправильная парковка да ненадлежащий технический вид транспорта. Характеристика с места проживания присутствует: тихий, спокойный, отзывчивый, проблем с законом и соседями не имеет, не шумит и не устраивает вечеринки. Умеет ремонтировать сложное электротехническое оборудование — интересная заметка. Регулярно выпивает, закупается каждую неделю в местном маркете, судя по списку закупок, питается так же скверно.
— Дай взгляну, — взяв из рук напарника распечатанное досье, Валери внимательно посмотрела на фотографию на скане паспорта и водительском удостоверении. — Словно одна и таже фотография, хотя сделана в разных годах.
— Достиг своего возраста и сохранился, — улыбнулся напарник.
— Выглядит старше тридцати трех лет.
— Если каждый день напиваться, быстрей состаришься.
— Собирайся, съездим к нему в гости, — взглянув на часы, она выключила компьютер и отложила дело в стол. — Еще рано, по пути заскочим в ресторан и ордер получим.
Через полтора часа детективы стояли напротив хрупкой двери, что, казалось, проломится от хорошего пинка. Они постучали. Пусть и не сразу, но дверь открылась. Перед ними стоял хозяин квартиры в помятой майке, длинных трусах и безразличным взглядом.
— Макс Браун?
— Да, — Макс осмотрел обоих стоящих людей перед ним с ног до головы. — Кто спрашивает?
— Детективы Кларк и Томпсон, — показав значки, Леонардо отодвинул Макса в сторону и вошел в квартиру.
— Не пригласите даму войти? — легкая улыбка Валери должна была очаровать мужчину, но он, казалось, был погружен в свои мысли и не обратил на нее внимание.
— А что, второму приглашение не требуется? — Макс отошел чуть в сторону, давая девушке пройти.
— Благодарю, — Валери прошла внутрь и, пока напарник проверял квартиру, подошла к дивану, на котором было отчетливо видно просиженное место. — Догадываетесь, почему мы к вам зашли в гости?
— А должен?
— Ну мало ли.
— Кофе, лимонад? — Леонардо подошел к холодильнику, оглядываясь на Валери.
— Колу.
Взгляд и внешний вид Макса были озадаченными, он молча стоял в дверях, наблюдая, как незнакомые люди хозяйничают в его квартире. Достав из холодильника баночку с напитком, он передал ее девушке, что, развалившись на диване в одежде, внимательно разглядывала полуголого Макса.
— Ордер у вас хоть есть?
— А у тебя? — Леонардо вопросительно покосился на Макса, показывая свой ордер на его арест.
— Не понял, — тряхнув головой и протерев глаза, Макс развел руками в сторону. — Вы кто вообще такие? И чего вам здесь надо?
— Вы знаете, наш город довольно спокойный, за последние пять лет ни одного пожара или случая насильственной смерти, так, торговля наркотиками и бытовые преступления, а тут недавно… Бац! Дюжина трупов в центре города.
— А я тут при чем?
— Вы там были в ту ночь.
— На месте преступления? — Макс с подозрением покосился на детектива, словно его пытаются разыграть.
— Не стоит разыгрывать сейчас непонимание, гражданин, вы запечатлены на камере видеонаблюдения в ночь событий возле того дома, где случилось массовое убийство.
— Но я не понимаю…
— Алиби у вас есть? — Леонардо стоял рядом, в случае чего мог применить силу.
— Нет, я живу один, — Макс покосился на мужчину. — Вы меня обвиняете в убийстве?
— А должны? — Леонардо встал напротив, грузно взглянув в глаза хозяина квартиры.
— Бред… — пробубнил Макс, отведя взгляд в сторону.
— Тогда собирайся, поедем в участок.
— Я думаю, это какая-то ошибка, — Макс попытался отшутиться, но грозный взгляд детектива стер улыбку с его лица.
— Собирайтесь, в участке разберёмся, что вы там делали, — недовольно повторила Валери.
Максу дали натянуть домашние штаны и толстовку, затем застегнули наручники за спиной и спустили вниз, чтобы посадить в машину. Леонардо сидел рядом, на заднем сидении, Валери была за рулем и сейчас и выруливала со стоянки под домом. Они проехали пару километров, но привычный маршрут был перекрыт, прямо перед мостом была серьезная авария.
— Давай по седьмой, так выедем на старый мост быстрее, если будем разворачиваться.
Валери послушала совета напарника и свернула направо, во дворы, через которые она выехала на другую дорогу. Макс все это время молчал, наблюдая за вечерней дорогой, по которой они ехали к старому мосту. Солнце почти исчезло за горизонтом, а людей становилось все меньше и меньше. Они остановились почти на пустом перекрестке перед светофором. Леонардо, закинув руку на спинку сиденья, оглянулся.
— Какого черта! — вскрикнул он.
Сильный толчок сначала вжал Валери назад в спинку кресла, затем словно швырнул ее вперед, но уже раскрылись подушки безопасности. Однако силы удара хватило, чтобы дезориентировать их. Перед глазами все плыло, звуки были отчужденные и неразборчивые. Кто-то открыл дверь чтобы помочь, но не ей. Какой-то человек в спортивном костюме схватил Макса за шиворот и буквально вышвырнул его из машины. Валери попыталась нащупать замок ремня безопасности, чтобы отстегнуться. Ее напарник был без сознания и пускал слюни, валяясь на полу. Макса же схватили за ногу и стали тащить к пикапу, который протаранил их и отъехал назад. Валери освободилась, достала пистолет, сняла предохранитель и отодвигая от лица подушку безопасности открыла дверь, вывалилась на улицу.
Голова кружилась, тошнило, она навела на фигуру пистолет, что на фоне алого заката утаскивала Макса. Прозвучал выстрел, затем еще и еще. Фигура дернулась, затем застыла на мгновение и рухнула вперед лицом. Валери опустила оружие и попыталась встать. Зрение восстанавливалось, но ее все еще бросало в стороны. На улице прозвучали крики. Кажется, кто-то увидел все это. Валери полезла рукой за телефоном, но внезапно человек, в которого она стреляла, поднялся. Немножко помедлив, проморгавшись, она разглядела перед собой человека, который уже разворачивался и доставал свое оружие. Телефон упал беззвучно на фоне раздавшихся выстрелов. Детектив, схватив пистолет обеими руками, разрядил весь магазин. Человек напротив нее снова упал, теперь уже на спину.
Схватившись за живот, она выблевала свой ужин прямо перед собой и едва не упала руками в эту лужу. Разряженный пистолет был все еще в руке, а человек снова встал. Он сел на асфальт, вынул пистолет и прицелился в Валери, ее же пистолет был уже пуст и лишь беспомощно щелкал. Кажется, время остановилось, затем брызнула кровь. Человек снова упал на асфальт. Леонардо облокотился о смятый багажник и теперь прицельно вел огонь на поражение.
— Ты цела? — опустошив свой магазин, Леонардо взволнованно смотрел на Валери.
— Почти, — Валери попыталась встать, но с первой попытки это не удалось.
— Что это за ублюдок? — Леонардо, шатаясь, подошел к человеку, что лежал рядом с бессознательным Максом.
Молодой парень лет двадцати, на нем был надет изорванный в клочья бронежилет, из-под которого просачивалась кровь. За рулем пикапа никого не было, хотя водительская дверь была открыта. По всей видимости он был один. В руке лежал пистолет, который Леонардо тут же пнул подальше.
— Вызовите скорую! — крикнув прохожим, что в ужасе жались к оградкам у частных домов, Леонардо проверил пульс у мертвеца.
— Ему что-то вкололи, — Валери села рядом с Максом.
— Что? Откуда ты знаешь?
Валери молча указала рукой на торчащий из шеи здоровый шприц, чья толстая игла буквально до канюли была утоплена в шее.
Через пару часов она уже сидела на скамье в коридоре больницы, медленно потягивая горячий кофе. Голова перестала болеть, ей дали таблетки, от госпитализации она отказалась.
— Капитан дал добро, сейчас сюда приедут дежурные офицеры и возьмут палату под охрану, — Леонардо сел рядом, осторожно размяв шею. — Есть представление, кто это был?
— Без понятия. Думаю, кто-то пытается замести следы.
— Как, кстати, наш клиент? Что ему вкололи?
— Врачи не знают. Говорят, какой-то токсин. Возможно, до утра он не доживет.
— А у меня завтра с утра занятие по испанскому.
— Ничего, пропустишь, — прокряхтев, Валери немного привстала, чтобы достать телефон из кармана. — Тело уже везут сюда.
— Быстро все сделали, — кивнул Томпсон. — На часах полночь. Капитан сказал, что мы свободны, им займутся. Поехали домой?
— Нет, дождусь наших. Неспокойно мне.
— Здесь есть и своя охрана…
Невзрачный фургончик припарковался на подземной стоянке. Из него вышло двое людей с густыми бородами и бровями. Одетые в раввинов, они носили круглые очки, что лишь придавали им некоторую забавность. Раввины прошли к лифту, один из них держал небольшой увесистый саквояж. Двери лифта закрылись, они в полной тишине стали подниматься наверх. Первый этаж. Раввины медленно направились в сторону морга, в коридоре почти никого не было, а те немногие люди, что им встретились, даже не обратили на них внимание. Пройдя метров сто, они остановились у запертых дверей, открыли их электронным ключом и без проблем прошли дальше. Раввин с саквояжем медленно прошел между столов с покойниками, другой в это время оставался у дверей. Первый подошел к пустому столу, затем его взгляд упал на мусорное ведро, в котором лежал скомканный мешок для трупов, залитый какой-то бытовой химией.
— Он был здесь, — широко расширив ноздри, втянув запах, раввин с саквояжем запустил руку под пиджак. — Он не мог далеко уйти.
Мужчины вышли обратно и стремительно прошли по коридору, внимательно вглядываясь в окружающих их людей. Они вышли из-за угла, и прямо перед ними закрылись двери лифта. Внутри стоял человек в форме медбрата, его взгляд сверкнул при виде них. Саквояж упал на пол, все произошло слишком быстро. Раввин встал в стойку, направив дуло на человека в лифте. Прозвучал выстрел, затем еще и еще. Вроде он попал, человек в лифте дернулся, но разглядеть он не успел, двери уже закрылись. Второй раввин в это время уже бежал к лестнице, отталкивая с линии огня медперсонал, что, визжа от страха, мешали ему передвигаться.
Валери вздрогнула. Она спала, но ее что-то разбудило. Медперсонал на посту вопросительно переглядывался. Спустя пару секунд погас свет, загорелось аварийное освещение, прозвучал сигнал террористической тревоги. Детектив огляделся вокруг: напарника нет, полицейской охраны тоже. Она вскочила с места и бросилась к двери, за стеклом все еще лежал Макс Браун, а персонал в это время быстро направлялся в сторону выхода. Вот в коридоре появился Леонардо. Он вышел из туалета и встал между ней и открывающимся лифтом. Его взгляд был сначала направлен на Валери, затем он повернулся к лифту. Внутри стоял знакомый ему человек… Человек, которого он убил несколько часов назад.
Валери не увидела этого, но он видел. Видел, как глаза человека сначала сверкнули желтым светом, а затем появился оскал в котором виднелись настоящие клыки. Леонардо сунул руку за спину, схватил рукоятку, пальцем отжал крючок и вынул пистолет из кобуры. Свет моргал красным, мужчина прицелился в открытый лифт, но внутри никого не оказалось. Сердце его колотилось как сумасшедшее, позади послышались крики, но он словно был оглушен, слышал лишь глубокий стук сердца в ушах. Послышались глухие звуки выстрелов, сверху упал кусок потолка. Наконец, мужчина посмотрел вверх, и за этим взглядом тут же последовали хищный оскал, мощный толчок, страшная боль и темнота.
Валери увидела, как только что передвигающийся по потолку человек пикировал на ее напарника и теперь рвал его шею, не обращая внимание на ее выстрелы. Она стреляла точечно, не быстро, стараясь не задеть напарника. Людей вокруг не было, они разбежались сразу же, как началась тревога, и возможно давно покинули здание. Патроны кончились, щелкнул пустой магазин. Женщина схватилась за запасной, но почувствовала, что он тоже пуст. Она так и не перезарядилась. Валери не сводила взгляд с человека, что отпустил залитое кровью тело Леонардо и медленно выгнулся, хрустя костями. Этот звук она расслышала даже через сирену. Испытывая первобытный страх, срывая дыхание, детектив нагнулась вперед, задрала штанину и достала спрятанный на голени небольшой, но острый нож.
Человека рядом с ней не оказалось, напарник лежал на том же месте, свет продолжал моргать. Звук сирены был слишком громким, чтобы что-то можно было расслышать. Кто-то внезапно, грубо обнял ее сзади. Она дернулась, его крепкие руки сдавили ее и запястье, нож со звоном упал на пол. Она почувствовала влажный, ледяной язык на своей шее, затем холодное дыхание. Вырваться не получилось, ее словно зажали в тисках. Телом она чувствовала, как этот человек прижался к ней еще сильней, и за этим последовала острая, пронзительная боль… В груди. Дыхание перехватило, она смогла схватится руками за грудь, ее больше никто не держал, и она свободно упала на пол, корчась от боли и невозможности полноценно дышать. Со стороны лифта виднелась фигура мужчины, он держал перед собой пистолет и стрелял в человека за ее спиной. Она услышала через звуки выстрелов и сирену как он сдавленно вскрикнул и, кажется, отшатнулся.
Кларенс целился в тварь перед собой, между ними было метров тридцать, но каждая пуля уходила точно в цель. Ему пришлось выстрелить в эту девушку, поскольку вампир прикрылся ею, но она вроде бы осталась жива, лежала и корчилась от боли. Вдруг среди громкого звука сирены, раздался грохот. Рыцарь повернул голову. Справа от него какая-то лысая тварь выбила его напарником дверь пожарного выхода, по которому он только что сам сюда забежал. Прижав Эмиля к полу, лысый вампир попытался прокусить его руку, но под рукавами были спрятаны наручи.
Кларенс навел ствол на вампира и сделал два выстрела, наблюдая за тем, как пули исчезли в брюшной полости ночной твари. Вампир быстро отреагировал и, резко отпрянув от Эмиля, отпрыгнул назад, уперевшись в стенку. Пули звонко отскочили от наливного пола в том месте, где мгновение назад находился вампир. Затем, оттолкнувшись от стены, тварь прыгнула вперед, на Кларенса. Промазав последние пять выстрелов по вампиру, Кларенс уронил пистолет и выхватил спрятанный кинжал за пазухой еще до того, как тот упадет на пол. Но тут же его сбил с ног прыгнувший вампир. Они упали и покатились по полу, сцепившись в схватке. Кларенс попытался вонзить кинжал в брюхо врага, но не вышло. На нем оказался бронежилет.
Валери, хватая воздух ртом, увидела, как человек в начале коридора боролся с другим человеком, пытаясь пробить его живот ножом. Позади нее послышалась возня, она повернулась на звук. Человек, что убил Леонардо, ковырялся у себя в теле длинными ногтями. Ее взгляд упал на рядом лежащий нож. Она подтянулась к нему и, взяв его в руку, попыталась встать. Это действие тяжело ей далось. Она сплюнула кровь, ее руки тряслись. Человек перед ней дрожащими пальцами вынул из груди дымящийся осколок металла, затем отбросил его в сторону и продолжил ковыряться в другой ране. Детектив, закряхтев, что было силы бросился на лежащего перед ним окровавленного мужчину, вонзая короткое лезвие в грудь. Он попытался защититься от женщины, закрывшись руками. Она вонзила лезвие в руку, но он, истошно заревев, ударил ее наотмашь рукой. Удар для нее оказался таким сильным, что она моментально отлетела в сторону, ударившись головой об стену так сильно, что потеряла сознание.
Кларенс попытался сбросить с себя лысого вампира, но это ему не удалось. Он уронил кинжал и попытался ослабить хватку на своей шее. К ним подскочил Эмиль. Он схватил вампира за лоб и дернул на себя, после чего одним коротким движением разрезал ему горло. Кровь вырвалась из открывшейся раны сквозь пузырьки, воздух и жуткий хрип, вырывающийся из разрезанной трахеи. Кларенс, закрыв глаза и выплевав попавшую в рот кровь, на ощупь подобрал и вонзил лезвие кинжала в подмышку врагу.
Вано лежал на кровати в другом углу, как тогда помню он читал очередную книгу. Время в лечебнице всегда тянулось долго и книги были настоящим спасением за неимением телефона и без возможности выйти наружу.
Знаете, есть такие люди в жизни, которые тянут к себе чем-то невозможным и необъяснимым, просто между вами создаётся невидимая связь. Будто устанавливается незримый контакт меж двух родственных душ. Сказать, что он притянул меня внешностью, нет я так не могу сказать. Да, не самой обычной внешностью для глаза русского человека, но вполне привычной для человека с Кавказа. Яркая кавказская внешность: смуглость кожи, большой нос с горбинкой, черные волосы и большое количество растительности по всему телу.
Уж точно не внешность меня притянула, я видел не мало в своей жизни людей с Кавказа, а скорее его душа что ли. Складывалось чувство будто я почувствовал его загадочную ауру. Если бы аура, конечно, существовала, но факт остаётся фактом, я хотел узнать его по лучше, мне был интересен Вано.
Как в последствии оказалось мы с ним действительно похожи и нам было интересно вести наши беседы. Различие между нами было в основном одно, как вы могли заметить по моему способу записи, по отсутствию восклицательных знаков и прочим проявлениям малой эмоциональности, я являюсь именно таким человеком. Вано другой. Он более эмоциональный, больше проявляет эмоций и более тактилен, а также принимает решения в большей степени основываясь на своих эмоциях, а не на логике, как это делаю я.
Тогда у нас произошло беглое знакомство и потребовалось ещё достаточное количество времени, чтобы мы стали по-настоящему друзьями, а пока что стоит рассказать об одном из произошедших в том месте случае.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Да, именно такой заголовок сочинили сочинители из СМИ. Почему надо сообщать, что писательница "на сносях", а уже потом добалять, что её Большой писательский талант получил Высокую оценку Союза писателей России? Я не знаю... Как-то это попахивает завистью. Типа, она и умница, и красавица, и фигуриста в мужья оторвала, а тут ещё родит в статусе члена Союза писателей...
Понятно, что это лучший пиар для Полного собрания сочинений Арзамасовой. Читали? Как впечатление? Если Вы не согласны на меньшее, чем книги от члена СэПэ, то моя сказка не для вас...https://dzen.ru/a/ZPgKM5mVE1QL1NTW