Лязгнул засов, открылась невидимая дверь. Тяжёлая рука толкнула мистера Симмера в спину. Он сделал пару шагов и остановился. Сердце бешено колотилось, связанные руки затекли. Кто-то срезал верёвки и сорвал с головы мешок. В глаза ударил яркий электрический свет. Мужчина прищурился, растирая онемевшие запястья. За спиной гулко хлопнула дверь и прозвучал знакомый уже звук засова.

Кроме мистера Симмера в круглом помещении было четверо мужчин разного возраста. Они сидели на низких деревянных лавках вдоль кирпичной стены. Конусообразный потолок добавлял сходства с цирковым шатром. Яркий прожектор светил из-под купола точно в середину арены, где располагался стол, накрытый грубым полотном. Пятна на ткани и контуры тела под ней навевали мрачные мысли.

Осознав, что все присутствующие смотрят на него, мистер Симмер откашлялся и произнёс:

— Добрый… д-день?

Неряшливый тип, сидевший слева, ближе всех к выходу, ухмыльнулся:

— Куда уж добрее!

Одежда выдавала портового грузчика, но хищный взгляд и татуировки на руках намекали, что занимается он не только честным трудом.

— Тоже убийца? — тихо спросил седой мужчина в церковной рясе, сгорбившийся на скамейке справа.

— Что значит «тоже»?! — отозвался светловолосый юноша в белой рубашке с кружевным воротом, лицо которого показалось мистеру Симмеру знакомым. — Я её пальцем не трогал!

Новоприбывший не находил слов, усиленно соображая. Наконец он выдавил из себя:

— Что это за м-место?

— Долго были в колониях? — спросил взъерошенный молодой человек в замшевой куртке с цепким и пристальным взглядом. 

— Полгода, — ответил мистер Симмер, удивлённо поднимая брови.

— В королевстве многое изменилось. Вы либо всё проспали, либо находились в дальних странах. Мы с вами под «колпаком Шренца». Нас всех обвиняют в одном преступлении. И у нас два часа, чтобы выяснить правду. Или просто выбрать виновного.

— Разве этим не должны заниматься к-компетентные люди? — мистер Симмер потирал лысину, пытаясь взять себя в руки и подавить нервное заикание. — Как же следствие? Суд? Я ведь всего лишь д-доктор.

— А я журналист, — улыбнулся собеседник. — Большего нам знать друг о друге и не нужно.

— Актёр, — склонил голову сидевший рядом юноша.

Мистеру Симмеру показалось, что он видел парня на сцене.

— Доктор, газетчик, театрал, священник и…

— Билли! — расплылся в улыбке грузчик.

— И Билли, — обречённо кивнул мистер Симмер. — Как мы сможем докопаться до истины?

— В суде присяжных истины не больше, — развёл руками журналист. — Случайные люди решают судьбы и оправдывают убийц… Чем мы хуже? К тому же есть сильная мотивация. Либо один из нас отправится на виселицу, либо все мы — на каторгу. «За препятствие правосудию»…

— Господь посылает нам испытание! — неожиданно перебил священник. — Война, банковский кризис, восстания колоний… Вам, вероятно, повезло оказаться в той, куда волнения не докатились?

— Когда людей косит малярия, им не до революций, — грустно улыбнулся доктор.

— А здесь началась эпидемия преступности и греха! — священник махнул в сторону накрытого тела. — Что оставалось властям? «Колпак Шренца» — грубый, но необходимый эксперимент.

— Это сраная охота на ведьм! — прорычал Билли. — Я в жизни никого не замочил!

Доктор Симмер медленно подошёл к столу и заставил себя приоткрыть полотно.

— Фрина Драгис, — мрачно констатировал он. — Аристократка из Даинг-Хилл. И моя пациентка. Выходит, мы все с ней знакомы?

— Верно, — улыбнулся журналист. — Видите, какая-никакая логика у полиции осталась.

— Ну что ж… — мистер Симмер резко сдёрнул полотно с обнажённого женского тела.

С тканью в дрожащей руке, высокий и полный, с круглой лысеющей головой, он напоминал мясника на рынке. Священник и актёр отвернулись. Билли сплюнул через плечо, но продолжил глазеть на бледные холодные округлости. Журналист с интересом наблюдал за сокамерниками.

Доктор сделал глубокий вдох и начал осматривать тело.

— Да Боже мой! — спустя несколько минут не выдержал священник. — Что вы такое творите!

— Пытаюсь разобраться, святой отец. Помогите перевернуть.

— Ни за что!

— Господин актёр?

Худощавый юноша нерешительно подошёл к убитой и положил руку на голень. Тут же резко побледнел, отбежал к стене и выплеснул поток рвоты на пол.

— Билли?

— Нашли дурака! — отмахнулся грузчик. — Чтобы пальчики мои на ней остались?

Журналист тихо засмеялся и подошёл к столу:

— «Пальчики» на коже? Едва ли. Да и проверять никто не станет. Всё правосудие вершится здесь и сейчас.

Вдвоём мужчины перевернули покойницу и осмотрели синяки на плечах и шее. Кроме того, всю спину убитой покрывали шрамы разной степени свежести, словно от плети. Доктор уверенно ткнул пальцем на запёкшуюся кровь в спутанных светлых волосах:

— Убита ударом по голове!

— Как и в отчёте с места преступления, — журналист подобрал с пола исписанный чернилами лист бумаги. — А вот о синяках и шрамах там ни слова.

— Легавые… — усмехнулся Билли. 

Мистер Симмер устало опустился на лавку рядом с ним, вытирая руки носовым платком.

— Синяки и шрамы, — заговорил он, — я наблюдал у госпожи Драгис неоднократно. Уверен, муж бил её, хоть она и не признавалась.

— Можете это подтвердить? — спросил журналист, поворачиваясь к священнику.

Тот вскочил и отошёл к дальней стене, скрестив на груди руки:

— Тайну исповеди я не нарушу!

— Нам тут рудники светят, — недобро оскалился Билли. — А святоша знает что-то и ерепенится! А если я начну ему пальцы ломать?

Лицо священника исказила гримаса холодной ненависти.

— А если сломанным пальцем я укажу на вас? — прошипел он. — И другие тоже! Мы все тут приличные члены общества. За одним исключением.

— Почему бы и нет? — неожиданно поддержал мистер Симмер. Он поднялся и перегородил путь плечистому, но невысокому Билли. — Один на виселицу или все на каторгу? Мой выбор очевиден.

Угроза драки нарастала, но напряжённую тишину вдруг взорвали громкие аплодисменты. Это журналист решил переключить внимание на себя.

— И никто, кроме меня, не хочет узнать правду? — спросил он.

— Я хочу, — тихо отозвался бледный актёр.

— Тогда ничья, господа! — объявил журналист, кладя руки на плечи оппонентов. — Двое хотят крови несчастного Билли, но столько же против. Придётся разбираться.

Мистер Симмер махнул рукой и вернулся на лавку:

— Говорю вам, это муж! Так бывает чаще всего. Почитайте полицейские хроники!

— Я их пишу, — развёл руками представитель прессы. — И вы правы, супруги убивают друг друга довольно часто. Я вам больше скажу. Госпоже Драгис неприлично было о таком упоминать. Её муж — из низших чинов полиции.

Все присутствующие шумно и насмешливо выдохнули.

— Кто бы сомневался! — покачал головой доктор. — Поэтому мы здесь вместо него…

— Но! — журналист поднял палец. — Заявляю как человек, давно следивший за четой Драгис в поисках… сенсаций… Муж госпожи Фрины ни в чём предосудительном не замечен!

— А как же побои? — прищурился мистер Симмер.

Журналист повернулся к священнику, который продолжал стоять у стены со скрещенными руками:

— Расскажете?

— Не понимаю! — отрезал седой мужчина.

— Ну же, отец мой! Тайна исповеди ни при чём. Госпожа Драгис приезжала к вам вечерами. Вы закрывались в церкви и проводили там долгое время. Говорите как есть.

— Святоша-то не промах! — ехидно засмеялся Билли.

— Тут другое, — покачал головой журналист. — Я знаю, насколько набожной была данная леди. Но приходила она не за исповедью, верно? За наказанием?

— Шрамы! — доктор хлопнул себя ладонью по лбу.

— Церковь не одобряет, — пожал плечами священник. — Но иногда страждущим надо дать то, что им необходимо. Иначе они себя не простят и…

— В петлю, — усмехнулся грузчик. — Но за какой грех вы её пороли?

— Да вот за этот, — журналист указал на актёра, который снова побледнел.

— Любовник! — оскалился Билли.

— Сын, — тихо ответил актёр.

Повисла долгая тишина. Доктор, спохватившись, вскочил со скамьи, подобрал с пола ткань и накрыл мёртвое тело. Пробормотал, обращаясь к юноше:

— Простите! Если бы я знал, кто вы…

Он вернулся на лавку и в какой-то прострации уставился себе под ноги.

— Итак, что нам известно? — журналист начал загибать пальцы. — Аристократка сорока лет. Социально неравный брак. Убита ночью в своём доме ударом по голове. Подозреваются: лечащий врач, духовник, незаконнорожденный сын, вынюхивающий журналист и… Билли, а что насчёт вас?

Все уставились на грузчика, который поднял руки:

— Просто гулял. Увидел открытое окно. Проверил, всё ли в порядке.

— Часто гуляете ночью мимо поместий? — холодно спросил доктор.

— Тебе что за дело? — огрызнулся Билли. — Ну прихватил пару вещиц из кабинета. Услышал разговор и сбежал.

— Или хозяйка застала вора врасплох, и он её ударил! — воскликнул мистер Симмер, вскакивая с лавки. — Прав был святой отец, вот кому место на виселице!

В руке Билли неожиданно возник маленький самодельный нож. Все замерли. Через секунду ворюга уже корчился на полу, выплёвывая остатки зубов, а покрасневший мистер Симмер стоял над ним, держа нож за лезвие. С его пальцев на земляной пол капала кровь.

— Ловко! — подметил журналист.

— В колониях на востоке научили.

— Там, откуда вы сегодня вернулись? — неожиданно сказал священник. — Но восточные земли восстали первыми. Нашу миссию эвакуировали три месяца назад.

— На что н-намекаете? — спросил доктор, чувствуя, как снова поддаётся панике.

Журналист склонился над Билли:

— С кем разговаривала хозяйка? С мужчиной?

— Чёрт его знает, — прохрипел вор. — Заика какой-то.

Мистер Симмер обернулся и успел увидеть, как в его переносицу летит тощий кулак актёра.

— Слышали? — крикнул журналист куда-то в купол. — Дело закрыто!


***


Отложив перо и бумагу, констебль Шренц устало потёр глаза. Он так и не стал мужем, которого жена-аристократка могла бы не стыдиться. Но она его любила. Настолько, что не могла простить себе ошибку молодости. А он нашёл убийцу Фрины. Доктора, ставшего когда-то этой самой ошибкой. А теперь, после бегства из колоний и трёхмесячного запоя, решившего завести «настоящую семью». И не принявшего отказа…

Констебль Шренц не сделал блестящей карьеры. Всего лишь придумал метод быстрого следствия. Жестокий и циничный. Но порой весьма работоспособный.

Господи, как же это бесит – не выспаться!
Какой ты тупой, когда не высыпаешься. Ну, лег в три, молодец, закончил кусок работы, а с утра надо делать следующий: заполнять огромную таблицу с тучей данных. И не отвлечься, и не перепутать.

А рядом Олеська проводит урок по физике:
– Две половинки одного периода, каждая работает в своей части системы…

И голос у нее учительский, ввинчивается в уши, разъедает мозг. А комната одна, и в кухню не уйти, у нас у обоих компы. Был бы ноут…
Как же хочется спать.

Как же было хорошо, когда она не работала. Но в конце концов, мы решили, что пора копить на первый взнос, иначе так и будем сидеть на съеме и друг у друга на голове. Значит, она будет преподавать.
И мы ушли в пахоту.

В принципе, там не так много осталось, еще бы пару месяцев в таком режиме выдержать, и нам нормально так хватит, на хороший варик. Но – никаких лишних покупок.

И какого хрена я так и не купил хорошие шумодавы… Олеська, кстати, сразу предложила, как набрала учеников. Но на крутые денег жалко, они реально нехерово стоят.

Но я больше так не могу. Вот сейчас пойду и закажу на Озоне. Озон… Где этот сучий Озон? У меня три браузера открыто, и не найду никак. Ладно, позже поищу.

Беруши помогли слабо. Обычные наушники вообще не перекрывают этот въедливый голос, и рад бы, но слышу его сквозь всё. Музыка тоже не спасает, да и офигею я постоянно что-то слушать.

– Ток течет всегда вот от этого к этому…

Блядь. Клиент уже торопит насчет готовности, а у меня только половина работы сделана. И в таком темпе я ее не закончу примерно никогда.
Ставлю в наушники белый шум. Ну, монотонный, ну, шумит. Голос все равно пробивается. Прибавляю громкость, на уши начинает давить, но вроде не слышно этого пыточного голоса.

Как же спать хочется… Не, все-таки нужно шумодавы заказать, иначе я рехнусь скоро.
Ночью работать не могу, днем не дают.

Есть белый шум, а есть розовый. Теперь я знаю об этом всё. Ну, он поприкольнее, хоть настроить можно, такой управляемый хаос. Высокие частоты, низкие… И раз в минуту – колокол для медитаций.
Баммм!...

Ничо так. Вроде получше. Голос снаружи почти не слышен. Но все равно мозг не думает. Сидит, хихикает и тупит. И от кофе получаешь не бодрость, а раздражение и желание поссать.

Ладно. Попробую все-таки поработать. Открываю таблицу, вторую… начинаю что-то куда-то переносить и забивать.

В розовый шум тихо встраивается голос, поющий на арабском. Что-то восточное. Протяжное, похожее на молитву муэдзина. Странно. Вроде там не было кнопки «голос». Неплохо, впрочем, поет.
А может, у меня глюки уже? Отключаю шум, пение исчезает. Фух.

Она когда-нибудь закончит свой тупой урок?!
Я больше не могу.

Снова ставлю шум, пусть шуршит. Раз я такой нерабочий – все-таки закажу шумодавы. Озон нашелся, наконец.

Блин, надо же выбрать. Их тут столько… Активное шумоподавление, пассивное… Ого цены, охренеть. Но оно того стоит. Надо заказать. Так, вот эти подойдут – перекрывают примерно всё и нахер. Иначе я кого-нибудь убью.

Отложил три. Хотя в корзине уже и так штук пять лежат. Откуда? Странно.
Ладно, Олеська притихнет и выберу окончательно.

Читал как-то рассказ, как мужик себе в глаза зубочистки воткнул, потому что слепым ему жилось лучше. А мне бы в уши… где эти сраные зубочистки? Ну что за блядская жизнь, хоть разъезжайся!

Абсолютно невозможно ни на чем сосредоточиться под этот неровный монолог. Я где-то слышал, что этому учат специально – говорить так, чтобы слушатель не заснул. А у Олеськи прямо талант. Как будто меня хаотично колотят по башке пустой бутылкой, и они обе звенят. И ни одной мысли.
Господи, как я люблю тишину.

–Ускорение – это производная скорости по времени…

Она заткнется когда-нибудь?

В розовый шум снова вплетается восточное пение, монотонное и неожиданно приятное. Будто идет по пустыне путник, вокруг ветер шепчет, песок шуршит, но всё вместе усыпляет, обнимает тишиной.
А человек поет… Что всё преходяще, жизнь тлен, и так легко её прервать. Как ему хорошо, как он всех убил и остался один, и никто над ухом не жужжит. Счастливый человек...

Надо работать. Пойду на улицу, покурю.
Мелкий дождь загоняет меня под козырёк. Вроде должно пахнуть свежестью, весной какой-нибудь; вместо этого чувствую только характерный выхлоп нашего химзавода. Понятно, дым прибило к земле, ветра нет. Фу, мерзость. Едкая вонь будто звучит в голове, мешаясь с восточным протяжным пением, скребет под веками и в ноздрях. Покурил, блин.

В прихожей попадается на глаза топорик для рубки мяса. Всегда там стоит, на кухне места не нашлось. Бездумно взвешиваю его в руке – а как удобно лежит, надо же, не замечал. Топор-топорик... Ставлю обратно.

Через пять минут она закончит! Да неужели? Неужели станет тихо хоть ненадолго?
Ненавижу…

Голос этот еще в мозгу поет… Точно глюки, конечно. Привет, съехавшая кукуха. А топор надо убрать, чтоб на виду не стоял.
– Всё, на этом закончим на сегодня! До свидания!

Господи, да наконец-то!
Жена встает, подходит ко мне. Серьезность исчезает, она улыбается… но у меня, видимо, такое лицо, что улыбка гаснет мгновенно.

– Мы так тебя достали, да? – спрашивает озабоченно. Озаботилась она блин, коза.
Так, все хорошо. Спокойно. Все нормально, ну я не выспался просто дико.

– Слушай, я знаю, что тебе сложно что-то делать, когда я так жужжу. Но это же работа такая, – говорит она. – Извини…

Заунывное пение, до этого комариным писком зудевшее под черепушкой, почти стихает. Я притягиваю Олеську к себе, утыкаюсь носом в мягкий живот, под ребра. Закрываю глаза. Она теплая и такая спокойная. Умять бы ее под бок и спать, спать.

– И, я знаю, что мы экономить решили… Поэтому ты сам не купишь, тоже знаю. Я тебе шумодавы заказала, сейчас должны принести. Они классные, я посмотрела. Перекрывают всё.

Олеська… чудо ты все-таки. В глазах щиплет, прижимаюсь к ней крепче, прячусь в её тепло. Спасибо. В голове наступает блаженная тишина.

Но топор все-таки надо спрятать.

Автор: Людмила Демиденко
Оригинальная публикация ВК

Для начала узнаем что такое этот enclosed space на судне и почему это так важно для моряка и не только

В переводе с английского языка это означает "замкнутое пространство" или любое закрытое помещение, имеющее ограниченные входы и выходы, недостаточную вентиляцию/содержание кислорода и не предназначенное для постоянного место нахождения, которых кстати большое множество на судне. Например это может быть балластный танк объемом 500м3 или топливный отстойный танк 50м3 как на фото выше

Переодически возникает необходимость попасть внутрь этих помещений для проведения осмотра на предмет каких либо повреждений, так как судно стареет и со временем могут появиться трещины или банальная коррозия.
Возникает вопрос, а что будет если просто взять и зайти внутрь сделав необходимую инспекцию танка? С высокой долей вероятности такой человек потеряет сознание. Скорее всего он окажется там не один и его мало опытный коллега увидев, что напарник лежит без сознания мгновенно и бездумно бросится ему на помощь. Как итог получаем два бездыханных тела. В хорошем исходе событий их вовремя заметят и успеют откачать, в наихудшем смерть. Такие ситуации в море не редкость.

Так что же они сделали не так?

Абсолютно всё. Большинство морских правил написаны ценой не малых человеческих жертв. Как и во многих других отраслях. Перед тем как зайти в подобное помещение существует свод правил, которые в итоге собрали в чек-лист. И абсолютно перед каждым заходом вы должны его заполнить и выполнить, проверяя каждый пункт.

Из чего состоит enclosed space check-list ?

В первую очередь начнем с того, что нам надо определить состав команды конкретно для этой работы. Она обязательно должна состоять не менее чем из 4 человек:

• Authorized officer- человек из состава топ 4 офицеров гражданского судна (капитан, старший помощник, старший механик, второй механик) который стоит во главе этой работы и дает разрешение на ее выполнение после соблюдения определенных требование и правил, но о них позже

• work team - рабочая группа, которая будет выполнять инспекцию танка.

• Attended person - если простым языком это дежурный, который обязан стоять у входа в тот самый танк до тех пор пока из него не выйдет рабочая группа.

После того как определена группа, авторайзинг офицер собирает всех вместе для проведения инструктажа в соответствии с чек листом. В котором одним из пунктов написано, что данный танк должен быть хорошо провентилирован.

А какой критерий хорошей или плохой вентиляции танка или любого другого помещения?

Так вот в качестве минимальной рекомендованной длительности вентиляции танка является время 24 часа и не менее 10 объемов от танка, зная производительность вентилятора и объем помещения это можно посчитать. Но к сожалению не всегда есть такое количество времени для вентиляции, в условиях частых портов и необходимости использовать танк.

Одним из следующих важнейших пунктов идет Risk Assessment, это оценка рисков

Кто-то скажет зачем это делать, я в морях уже 10,20,30 лет и все уже давно знаю. Очень часто из-за такой излишней самоуверенности и случаются проблемы. Встречали таких?
В вашей команде могут быть люди которые в море первый или второй раз и никогда не выполняли подобную работу. Поэтому оценка рисков должна быть обязательно сделана. Что она из себя представляет? В первую очередь обсуждаются наиболее вероятные риски которые могут возникнуть во время выполнения конкретной работы, связанные с конкретными инструментами, механизмами и помещениями. Мы должны предпринять определенные меры для того, что бы минимизировать их. Все это должно быть обсуждено группой которая будет выполнять работу.

Все риски и план работы обсудили. Далее нужно приготовить спасательное оборудование

которое предположительно может понадобиться во время выполнения работы если произойдет внештатная ситуация и оставить его возле входа в замкнутое пространство. Из основного в этот перечень входит:

• Rescue kit набор инструментов для подъема из танка и транспортировки пострадавшего

• First aid kit аптечка первой помощи

• EEBD emergency escape breathing device портативный аппарат для дыхания, который кратковременно обеспечивает вас кислородом ТОЛЬКО для эвакуации из помещения

• SCBA self contained breathing apparatus полноценный дыхательный аппарат

После того как приготовлено все оборудование согласно чек листу, нужно сделать тест атмосферы в танке на предмет наличия или отсутствие кислорода, сероводорода, угарного и взрывоопасного газа. Замеры производятся прибором под названием Gas Analyzer (GA далее) или MultigasDetector

Для полной объективности теста нужно за 10 минут до проведения замера отключить принудительную вентиляцию, что бы датчик не показал ложные показания которые можно случайно принять как допустимые для входа в помещение и тем самым совершить роковую ошибку.
Для проведения данного теста используется сам GA и удлинитель в виде резинового шланга с ручным насосом.

А зачем еще нужен какой-то там удлинитель? Дело в том, что если вы замеряете атмосферу прямо возле входа танк это будет не совсем правильно. Нужно взять этот самый удлинитель, закинуть трубку в танк как можно дальше и начать ручным насосом прокачивать воздух через GA. Этот метод будет наиболее точным.

Но как убедится, что сам Gas Analyzer показывает верные значения и правильно откалиброван? На этот случай перед каждым его использованием вы обязаны сделать тест со специальным баллоном, который подключается к GA. Это специальный калибровочный баллон, в котором содержатся концентрации всех этих газов в определенных значениях. Например кислорода там 18% и это значит, что при подаче этого газа из баллона на GA должно показать точно такое же значение на мониторе. Тогда мы понимаем прибор работает корректно.

• 21% уровень комфортного содержания кислорода в воздухе

• 18% Недостаточный уровень содержания кислорода в воздухе опасно для здоровья

• 16% Опасно низкий уровень головокружение

• 13% Потеря сознания

• 12% Необратимые изменения функционирования организма

• 7% - смерть

После того как авторайзинг офицер произвел замер и убедился в безопасности атмосферы, он записывает данные показания в enclosed space permit и следует дальнейшей инструкции. Теперь вентиляция включается до самого окончания работы.

Далее когда подготовительные работы произведены, все члены команды подписывают разрешение на работу (дается не более чем на 24 часа) тем самым подтверждая, что инструктаж пройден и все подготовительные шаги выполнены. Рабочая группа следует к танку, дежурный остается стоять у входа и:

• фиксирует в permit время входа людей в танк

• вешает на переборку магнитные таблички с их именами

• и каждые 5 минут устанавливает с ними связь по рации для контроля.

Важное замечание, что одному человеку нельзя заходить внутрь замкнутого пространства это должно быть минимум два человека. Обязательно у каждого при себе GA для постоянного контроля атмосферы и рации для периодической проверки связи между дежурным у входа и рабочей группой внутри.
После того как инспекция выполнена рабочая группа покидает танк, дежурный фиксирует время их выхода и снимает магнитные таблички с именами тем самым обозначая, что в танке больше никого нет.
Затем дополнительно убедившись, что все люди покинули замкнутое пространство крышка/горловина танка закрывается и все оборудование разносится по своим штатным местам. Рабочая группа в полном составе приходит и подписывает permit о завершении работы подтверждая, что работа выполнена, в танке никто не остался все инструменты на своих местах.

Вот так казалось бы простая не пыльная работа превращается в целый квест. Но все это сделано и написано для вашей же безопасности, путем чужих проб и ошибок.
Сегодня приоткрыл вам небольшую завесу на тему работы моряка на судне. Что лучше, работа в офисе или на судне? О чем вы хотите услышать в следующих постах? Пишите в комментарии

Веду канал в онлайн режиме из Тихого океана по спутниковой связи. Поддержите подпиской если интересно и увидите видео обзор каюты моряка по ссылке)

Свои вопросы напрямую вы можете задать мне тут. Отвечу всем

Соблюдайте ТБ!

Берегите себя!