Согласны?
Неудачи — это часть жизни. Если вы не проиграете, вы не научитесь. Если вы не научитесь, вы никогда не изменитесь.
Неудачи — это часть жизни. Если вы не проиграете, вы не научитесь. Если вы не научитесь, вы никогда не изменитесь.
Красные шарики в форме сердец пылились в углу душной квартиры – гелий кончился.
За окном слепили вспышки молнии. Гром, головной болью, бил по земле.
Мелькали штрихи непостоянного ливня. Капли умирали при ударе о стекло, водянистыми ошмётками играя наперегонки вниз.
С тонким “винстоном” в губах, Кэтти в полутьме дымила в бетонный потолок. Она знала, что, бежать некуда, ожидая, когда я приставлю раскалённый револьвер к её лбу.
Я видел в ней безразличную чёрную кошку, мучавшую меня ради… ради чего она меня мучает?! Нервный, я встал, оставляя лимонный чай недопитым.
Вспышка тусклого света осветила квартиру. Моя тень нависла над Кэтти. Она вздрогнула. Я сел к ней за стол.
Кэтти приготовила свою любимую яичницу с луком и помидорами, не притронувшись к тарелке.
- Как ты?
- Отлично, - Кэтти интенсивнее начала курить.
- Приготовила, а не притронулась.
- Не хочется.
Я взглянул на рукав её правой руки: женское лицо с рогами, летучие мыши, листочки с веточками, несколько бабочек, буква Е, колбочка, цепь, мухомор, змея, карта Таро.
- Ясно. Не гадала на нас?
- Нет.
Когда-то, я обожал чернила на её коже. Когда-то, как и сейчас, мне хотелось выжечь их раскалённым железом. Не хочу, чтобы на её прекрасном теле было что-то, кроме уродливых шрамов.
- Ты понимаешь? Я просто хочу поговорить.
Не так давно, её губы пускали дым и вливали в меня алкоголь - теперь, эти губы просто молчали.
- Я просто хочу поговорить. Я перестал понимать тебя. Ты сторонишься этого разговора уже неделю. Знаю, ты не любишь выяснять отношения. Но, у меня в груди, как будто кубик льда - он жжёт сильнее пламени. Твоё молчание невыносимо.
- Ладно, - плюнула словом Кэтти, разглядывая свой чёрный маникюр.
- Почему, когда ты ночью с подругами, то, не поддерживаешь связь? Хотя бы раз в два часа? - Забываю.
- Допустим. Исправишься?
Повисла гнетущая тишина.
Молнии, ливень, гром – вселенная исчезла.
- Пусть так.
Я выдохнул с облегченьем. Есть шанс, что, сегодня мы увидим красное сердечко.
- Ладно. Продолжим. Почему ты не пытаешься успокоить меня в такие моменты? Ты ведь знаешь, к чему приводит, когда я слышу в ответ молчание.
Над грудью у неё была татуировка ангелочка и чёртика на облачке. Они глядели на меня безразлично, копируя взгляд хозяйки.
- Ладно. Проехали, - стерпел я пощёчину. – Просто, из-за этого, складывается ощущение, что, я тебе не нужен. Что, мы обычные знакомые, которые видятся пару минут в день и достаточно. Ни “доброе утро”, ни обычных приятных слов. Что, ты только со мной из-за того, что тебе бывает скучно, поэтому иногда вспоминаешь о моем существование.
- Думай, как хочешь.
Она, словно выхватила из рук револьвер и выпустила весь барабан в моё удивлённое лицо. В глазах потемнело, но, я всё ещё сдерживал себя.
- Зачем ты так делаешь? Почему не можешь ответить по-человечески? Я ведь накручиваю себя с моментальной скоростью, а потом мы в состояние конфликта. Зачем оставлять эти полутона недосказанности?
Кэтти выпустила дым в затхлый квартирный воздух, съёжившись от внутреннего холода. - Так сложно что-то произнести?! – шёпотом закричал я.
Она вздрогнула. Глядя на меня, затушила сигарету с надписью “Терпение”.
Кэтти чувствовала во мне монстра. Она понимала - меня не удастся удержать цепью на её руке. - Дэнни, я не хочу ничего говорить. Ни отвечать, ни ругаться. Понимаешь?
В очередной раз, мой мир молочного коктейля смешался с кровью. Голова с треском билась о стену:
- Зачем я тебе? Ответь: зачем? – засмеялся громко я, дрожа губами и голосом. – Так ведь много красивых и приятных парней. Всегда угостят, комплимент скажут, мозг не станут полоскать. С ними ведь так хорошо. Зачем тебе я - такой токсичный ублюдок?! Почему я должен выливать на тебя дерьмо, чтобы ты просто поговорила со мной?!
- Хватит.
Кэтти, сквозь крик, произнесла слово-рубеж. Он обозначал, что, если я продолжу, то путь останется один – кровавая баня.
Пощёчина отрезвила меня.
- Ладно. Ладно-ладно-ладно, - я понизил голос, пытаясь вернуться в мирное русло. - Мы говорили с тобой тысячу раз о нашей несовместимости. Лёд и пламя. День и ночь. Понимаешь… тебе не понять, да-да, я знаю это прекрасно!.. Но, все-таки попробуй: у меня к тебе чувства. Я люблю тебя. И, когда ты втыкаешь иголку безразличия, я чувствую целый нож! Ладно-ладно-ладно. Знаю-знаю-знаю. Я – сумасшедший. Ага. Но, очень твою мать простой вопрос: почему ты не уходишь? Ты ведь умняша! Супер девчонка! Всё понимаешь! Почему ты остаёшься со мной? Если, это игра в одни ворота, то, может, наконец-то заберёшь мяч? Оставишь меня одного на поле? Я-то понятно, почему не могу сказать “прощай” – любовь. Ну а ты?
На протяжении всей исповеди, Кэтти хотела вставить слово. Её губы шелохнулись и в конце, но, она вновь зажгла сигарету, глядя в пустоту ночи.
- Ответь… - взмолил я. – Нет ничего хуже молчания…
- Пожалуйста, Дэнни, просто успокойся. Нам не нужно продолжать этот разговор.
Я импульсивно встал, ходя взад-вперёд по комнате. Меня крутило в лихорадке. Страшно хотелось воздуха.
Подойдя к подоконнику, я взглянул на бледный лунный свет, в полосе которого лежала горстка мёртвых светлячков.
Она убила их.
- Ты меня любишь? – взглянул на неё я, жалкий и разбитый.
Комната без света была всё также наполнена мятным дымом и тишиной.
Я почувствовал бессмертную тоску. Она не понимала, что её молчание – лезвие. Что каждая секунда тишины – порез. Я бы лучше выслушал миллион оскорблений, ведь за ними были бы хоть какие-то чувства!
А я, просто сижу, слушая, как разбивается моё стеклянное сердце.
В полной тишине.
- Безразличие… - усмехнулся я, получая удовольствие от шума из моего рта. – Ты вся им пропитана. В каждом жесте, слове, вздохе. Нравится, когда к твоим ногам падают и просят хоть какого-нибудь словечка? Я бы выпил яду ради тебя! Что ТЫ сделала для меня?!
С диким страхом, Кэтти смотрела на монстра, выронив из губ сигарету.
- Ты не любишь меня! Я тебе нахер не нужен! Я думал, ты особенная! Ни такая, как все шизанутые твари! А ты такая же и хуже! Обыкновенная пустышка, которой ничего не нужно, кроме увеличения своего раздутого самомнения! Думаешь, вертишь этим миром?! Но вертишь не ты, а тебя! Нравится крутится перед мужиками?! Рада этому?! Рада! Ты только этим и питаешься! Падшая на дно! Что ТЫ оставишь после себя?! Грёбанную ТИШИНУ! Кто ты?! ТЫ - ПУСТОТА! ТЫ - ТИШИНА!
НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!
Не знаю, спустя сколько времени я очнулся. Никого рядом не было.
За окном, видимо, прошёл метеоритный дождь, уничтожив весь квартал.
В голове, звучал лишь хлопок дверью. Десятки. Сотни. Тысячи раз дверь хлопала, оставляя меня одного в темноте.
Без спроса, квартира моментально загорелась.
Горела сакура в колбочке - она напоминала нам, как мы впервые встретились в бывшем аэропорту, целуясь под вишнёвой листвой. Горела фотография из старой Бразилии - она была памятью, как мы решились жить вместе.
Горело наше прошлое, наше настоящее и моё будущее.
- Вот как, оказывается, умирает любовь…
Что-то бросило меня в ледяной океан, и, я выжил. Недолго барахтаясь, выплыл из водной глади, вновь возвращаясь в объятый пламенем дом.
Вновь языки пожара сжигали меня. Вновь гарь порабощала мои лёгкие и я задыхался. Я умирал и возвращался.
Умирал и вновь возвращался в объятый пламенем дом.
Умирал и возвращался.
Дом догорел полностью. На руинах, я достал из левого кармана спички.
Раз за разом я жёг их и подносил к коже ладони, нанося ожоги по смердящей оболочке. Довольно быстро, я перестал что-то чувствовать. Всё оказалось бессмысленным. От меня устала Кэтти. От меня устал огонь. От меня устала смерть.
Я достал из правого кармана колечко. Красное, с сердечком. Она очень хотела его. Я думал, мы помиримся, а оказалось… а оказалось, что сердечко выпало из ладони и я затоптал его поглубже в пепел.
Я вытащил из глаз розовые линзы. Именно они искали компромисс. Именно они помогали мне забыть собственные достоинства и принципы.
Хватит.
Сжав руку, я раздавил их - стеклянная крошка осталась на подушечках пальцев. Я стряхнул их туда же, где покоилась наша любовь.
Вдохнув полной грудью, я посмотрел на мир вокруг. Всё та же биполярочная вселенная… Холодный пот. Темнота перед глазами. Тело стало ватным.
Я не мог находиться в этой пустоте.
Я кричал. Стонал. Плакал.
Но, всё никак не мог заполнить эту грёбанную тишину.
Если кого заинтересовало, то продолжение здесь: https://vk.com/@storydemindanila-bipolaris
посмотрел сериал, Настоящий детектив мне понравилось
начал потихоньку читать Книгу, Второе дыхание - Филипп Поццо ди Борго
пожалуй, это всё, что я смог сделать, этой осенью ...
Удачной зимы, друзья!
От яркого порыва ненависти, я плюнул в лужу, ускорив шаг и отправившись в ночь. Позади, в грязном водянистом месиве, отражался неоновый мир, прибитый к луне красками безвкусных небоскрёбов. Они выглядели, словно перемазанные гримом клоуны, стоящие на плахе, пока небеса не схватят их петлёй и не унесут туда, куда ни одному бессмертному не попасть.
Я скитался по чёрным улицам своего сознания, настроенный на волну меланхоличного дождя. Граффити “Non Futura”, окутанное никотиновым покрывалом дыма, прекрасно смотрелось на седьмом кругу ада, описывая вселенную единственно точно.
Мелкие капли врезались в стеклянных атлантов, спрятав небо за многоэтажным единым городом, не позволяя мне наслаждаться свежей влажностью кастрированной природы. Опускаться сюда, в биполярочную вселенную, даже частичкам воды было мерзко, предпочитая разбиться о мёртвый бетон, чем живого меня.
Спустя четыре оборота тонкой стрелки модного циферблата, я увидел кислотную вывеску клуба ”KUMERTAU“. Без лишнего, я ворвался внутрь.
Мгновенно, меня ослепило огромное тысячелетнее дерево: с его ветвей падали хлопья бурного снега, смешиваясь с листопадом и вулканической магмой. Мгновенно, меня оглушил старинный рок, придавливая к полу ударами бас-гитары и барабанов, убивая во мне всю трёхсотлетнюю свободу. Мгновенно, меня унёс с собой миллионный поток людей, ломающий себе шею в танце и падающий от недостатка кислорода.
Ярким красным фонтаном, девушка с фиолетовыми волосами полоснула себя по сонной артерии, заливая кровавым дождём сумасшедших от музыки. Спустя куплет, ярко взлетев и быстро погаснув, она прибилась к полу, всеми забытая.
Наощупь, контуженный и убитый, прочь от веселья, я прорывался через бьющие в веки разноцветные прожектора и диско-шары, борясь с голограммами гарпий, так норовивших забрать мою уже отданную душу.
Неожиданно, я влетел в слабо освещённую сапфировую комнату. В ней, полукругом за столом, сидели люди с красными огоньками у губ, пуская заменитель табачного дыма в потолок жёлтой розы. С краю же сидела та, от кого я мог одновременно тащиться, и от кого мои мозги плавились.
Щелчок.
Молча помахав всем рукой, я подсел к своей бяке, обняв её за талию. Её кислотные глаза встретили меня удивлённо, но радостно.
Вся в чёрном, она сидела с прямой спиной, разбрасывая мягкие угли волос. Личико, прекрасное, как у Азшары, влюбляло своей красотой даже демонов. Бёдра, животик, ножки – молодость, с каждым годом желаемая лишь больше.
Подбираясь к её ушку, я нежно спросил:
- Ты какого черта не отвечаешь?! Линза съехала?!
Её радостный взгляд испарился.
- Где ты была все эти недели?! Почему ты, как марафонистка, постоянно на каких-то вечеринках?! Я тебе совсем не нужен стал, Кэтти?! Кто эти люди?! Что здесь происходит?! - кричал я шёпотом.
Щелчок.
Соседка, закатывая глаза от удовольствия, положила револьвер перед нами.
РЕВОЛЬВЕР?
Вся комната застыла в ожидание. Я взглянул на старинное огнестрельное оружие. Осознание, чем зависима моя любовь, натянуло на меня полиэтиленовый пакет, стреляя в мою голову.
- Кэтти…
Дрожащей ладонью, она притронулась к деревянной рукояти.
- Ты ведь говорила, что, не занимаешься этим… Ты наврала. Ты понимаешь, что ты наврала?!
Она крутанула барабан, заворожённо глядя, как Земля бешено закружилась вокруг Солнца.
- Уходим отсюда! Хватит! Нам нечего здесь делать!
Я попытался потянуть её за собой, но, она не поддалась, вздёрнув курок.
- Нет.
В её голосе не было компромисса.
- Сними уже свои розовые линзы, Дэнни. Да, я наврала. Если хочешь, можешь меня бросить. Я не хочу оправдываться. Не мешай мне.
Не дав мне опомниться, она обхватила губами дуло револьвера, целясь в мозг.
Секунда.
Она закрыла глаза.
Две.
Три.
Пальчик нажал на спусковой крючок.
Щелчок.
Она приняла дозу смерти и осталась жива.
Оторвавшись от пола, она улетела в другое измеренье. В этом мире белоснежные хлопья снега падали со стола на ресницы её больших глаз. Мимо плыли фиолетовые, жёлтые, красные и розовые корабли, врезаясь в кристально чистые айсберги. Она прыгала с облака на облако, держась за радугу счастья и наслаждения, падая в чёрную пропасть.
Кэтти сломала мои крылья.
Руки опустились. Глаза ослепли. Я почувствовал дикую ярость и сковывающую сердце метель. Стало очень холодно посреди пожара.
Она… она постоянно выбирает выстрел, вместо моей ладони. Облитая бензином, она стоит с огнём спички, дожидаясь меня и мгновенно поджигая своё тело, пока я… я…
Пока я осознаю, что потерял её.
Взгляд, наконец, поймал фокус.
Револьвер. Сосед. Парень. Блондин. Развязность. Уверенность. Интрига. Дрожь. Барабан. Курок. Колебание. Выстрел.
Не знаю, чем была напичкана эта смерть, но лицо парня оказалось на стене, липкой кровью приклеив блондинистые волосы намертво.
Вся бледная, истощённая, грязная и зависимая комната безразлично улыбнулась. Хозяин револьвера крутанул барабан, продолжив круг, откуда единственный выход – выстрел.
Воспользовавшись слезами и шоком из-за смерти блондина, я схватил Кэтти за руку и повёл из комнаты прочь. Она не сопротивлялась, вытирая соль с глаз и идя за мной вслед.
Она плакала, страдала, ненавидела себя, но так ничего не поняла. Она всё ещё хотела жить огромным, диким пламенем из пустоты, презирая жизнь маленького огонька свечи. И, дело не в том, какой из этих двух путей ярче, веселее, а что тусклее, скучнее. Главное, как долго ты можешь дарить тепло тем, кто остался одиноким холодной ночью.
Ей предстояло это понять, но, пока, она вырвалась из моих тёплых рук, убегая на звуки музыки и кричащей толпы.
Перепрыгивая мертвецов, я ринулся за ней. Миллионы охрипших голосов пели, считая секунды. Кончиками пальцев, я дотронулся до её нежной ладони, но не успел: она прыгнула в огромный танцпол-бассейн, а меня, через мгновение, отбросила километровая стена пламени.
Клуб стал вулканом. Все, кто находился по ту сторону огненного занавеса, исполняли танец предсмертных теней. Кожа с лицом, волосами, одеждой – плавилась в труху. Человеческие кости, - всё, что осталось от людей, - один за другим падали, став костями домино.
Никто, даже сами исполнители, не могли услышать припева своего трека, передав бразды правления нечеловеческим крикам – новой лебединой песнью миллионной толпы.
Я сидел на полу без эмоций. Моя ярость выдохлась, устала. Я ненавидел Кэтти ни за то, что она так безразлично поступает со мной. Нет. Я ненавидел её за то, что она сожгла собственные крылья.
Медленной поступью, привычно меняя вектор нашего круга, я покинул клуб один.
Стена пламени потухла. Крошечные искры играли в догонялки на выжженной земле, где ничего не осталось. Лишь в центре, в бессмысленной пустоте, лежала Кэтти.
Рождённая диким пламенем, она провела здесь около месяца. Не меняя позы, Кэтти глядела на маленький огонёк свечи: оранжевое пятнышко целовало её веснушки, грея издали, вылечивая.
Встав на ноги, Кэтти уверенно покинула клуб “KUMERTAU“.
Она несла в себе крохотное, но вечное тепло
____
Если кого заинтересовало, то продолжение здесь:
https://vk.com/@storydemindanila-bipolaris
Помнится моему сыну было два года (2020г). И я возвращаясь из командировки купил ему трансформера. И вот когда мы стали разбираться как его трансформировать, сын взял инструкцию, повертел её в руках, плотно поднёс к лицу и громко спросил у инструкции «Как собъять ёбота?????» Вот вам граждане и век новых технологий.
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
"Всё, что неожиданно изменяет нашу жизнь, - не случайность." (А. Грин)