Продавец проклятий путь во тьме часть - 3
— Я знаю, знаю… Эта боль напоминает ожоги от сухого льда, — шептал Мешочек, помогая Сане спуститься по лестнице. — Удивительно знакомое потустороннее чувство. Изжога души. Сразу хочется зарыться в холодную землю и не высовывать оттуда носа. Самобичевание Христово. Терновый венец пожирателя младенцев. Стыд маленького онаниста…
— Перестань. Ты втираешь мне какую-то дичь, — расслабленно бормотал продавец проклятий. — Жив и ладно. А насколько жив, это уже философия тела. Мне иногда кажется, что души и нет вовсе. Там, за гробовой доской, царит - ничто, а все посмертные ощущения, они не наши, они принадлежат червям, копошащимся в брюхе. Свет в конце тоннеля…Хе-хе, ощущение червя, выползающего из гнойной раны. Червю так хорошо и приятно и чей-то голос спрашивает его — а праведно ли он прожил свою жизнь? Червю кажется, что это Бог, а на самом деле его спрашивает могильщик…
— Что? Пилюли подействовали? — засмеялся Мешочек.
— Ага. Ха-ха-ха. Ты прикинь, я реально ощущаю себя белым червем в чьей-то нежной утробе. Сильно подозреваю, что червь купается в гное, но это чувство так упоительно. Словно бы я в сладком желе. Видел такие… Продавали раньше в кафешках…зелёненькие.
— Разумеется. Твой разум для меня открытая книга.
— Спасибо. Эх, как же ты заебал…
Десять минут назад испуганный Мешочек накормил его лекарствами от господина Яда. Саня выпил много воды, пытаясь перебить привкус ментола, а потом у него случился приход. Эйфория, беспечность, расширение сознания — всё же лучше, чем жуткое ощущение неизбежной смерти и бессмысленного конца пути. Да, после этого они даже как-то подружились. Теперь, этот мелкий засранец вовсе не казался ему засранцем. Нет же. Вполне нормальный мужик. Ну, помотала жизнь, а кого она не мотала? Кто у нас без греха? Щас, я в тебя камнем швырну — зануда. Мне нужен камень!
Мешочек ловко придерживал его под локоть и подсказывал, куда лучше поставить ногу.
— Я, разумеется, всё уже посмотрел, — говорил он. — Мне этот фильм, как ты понимаешь, без надобности…Повернись, пригни голову, а то ушибёшься. Номер шесть, он, выбрал единственный крупный кусок из памяти журналиста. С точки зрения наблюдателя, ничего интересного…Папочка ищет сыночка, а ему никто не верит. Он бесится, пытается привлечь внимание общественности, а его за это сажают в психушку. Типичная драма. Журналист будет задавать ему вопросы, скукотища. И курить будут каждые пять минут. Поэтому, как усядешься в кресло, ты расслабься и постарайся вздремнуть. Маша тебе будет периодически суфлировать…Здесь направо.
— Ну, вот зачем? Я ненавижу спойлеры! Только последние паскуды рассказывают всё заранее, — простонал Саня.
Мешочек захихикал.
— За руку её подержишь во время сеанса, рядом будешь сидеть, коленка к коленке. Она сейчас возвращается с кухни с двумя стаканами апельсинового сока. Она бы взяла и больше, но её опередил Голодный. Если бы я тебе не сказал, то тогда ты бы больше уделял внимания видео демонстрации, а не Машеньке. Заметь, я помогаю пока что даром.
— Действительно, — согласился Саня. — Ты меня…это извини за то, что я тебя… того-этого….
— Да, чё там… Погоди, ты мне потом и за пилюльки ещё спасибо скажешь. Вот тут пока встань. Обопрись о подоконник.
Саня нащупал подоконник, пальцы коснулись холодного стекла, потом он обнаружил ручку и повернул её, открывая на себя створку. В лицо ударило свежестью и прохладой. Он услышал пение соловья и шум ветвей. Там, за окном, лес. Точно! Сердце забилось от радости и до одури захотелось на волю.
— Мне же сказали, в бункере нет окон? — изумился он.
— Тебе сказали чистую правду, — мрачным голосом ответил Мешочек. — Это всё шуточки Дока. Окно - муляж. Он их тут повсюду навтыкал, на всех этажах и, если не знать, то прикольно смотрится, но зато, когда знаешь…Разбил бы их все - честное слово. Ненавижу, когда обманывают!
— Но я же чувствую ветер! — не поверил Саня. — И свежий воздух. Там замечательно!
— Наркоту ты чувствуешь. У тебя обострились ощущения и ностальгия. Так бывает, когда долго находишься в закрытом помещении. И это хорошо, что ты не видишь, что там, иначе бы уже испортил инсталляцию. Протяни руку за окно, и ты поймёшь, о чём я…
Саня послушно высунул руку и ладонь упёрлась во что-то упругое. Экран. Наверное, это экран. Шелковистое на ощупь и потрескивает.
— Да, — подтвердил грустный голос. — На экране изображение леса, а там, вдалеке, живописное озеро, над которым летают белоснежные чайки. Искусственный лес, искусственный ветер, всё искусственное. Иногда, так посмотришь и хочется лоб себе расшибить до крови, так душно от всей этой красоты. Лучше уйти отсюда.
Продавец проклятий протянул наугад свою руку и Карл снова повёл его, называя себя в шутку — Вергилием. Саня попытался вспомнить: кого он имел в виду, но так и не вспомнил. Наверное, какая-то собака- поводырь, ну, типа Хатико. Они прошли через очередную дверь и начали плавно спускаться, при этом, Карл заставлял его придерживаться правой стены, так, сказал он, будет удобнее. Саня почувствовал резкий запах пороха и поводырь с готовностью сообщил, что комната Ивана совмещена с тиром для большего удобства и постоянных тренировок. И что лучше уж порох нюхать, чем гнильё, которым воняет из комнаты Голодного.
— Ты высказался о нём как-то неодобрительно? — предположил Саня.
— Ну и что? Он мудак. Он самый бесполезный из нас, а, говоря проще, тщеславный мешок с деньгами. Мессир жалеет его, научил самоконтролю, научил общению, помог адаптироваться социально, а этот мудак снова натаскал костей себе в комнату и глодает их круглые сутки, изображая из себя помойку.
— Помойку?
— Общая кличка для всех беспородных собак. Помойка. Вчера он украл из лаборатории кусок мумии и тоже сожрал. “Зубы, говорит, проверяю…” Да, если бы эту проблему можно было решить зубами…Устал я, Санёк. Устал от безысходности и заточения. Само место на нас влияет. Передохнем, как мухи за стеклом. Уж лучше бы нам поскорее вернуться на волю. Душно мне…
Мешочек успевал всё: и за руку вести, и объяснять, а теперь вот пожаловался.
— Это ты-то? — не поверил Саня и засмеялся. — Ты же будущее видишь. Ты, среди всей компашки, самый хитрожопый, от тебя ли я это слышу?
— Да не вижу я будущее, кто тебе такую чушь сказал? — судя по голосу, Карл немного обиделся. — Седьмой видел. А я…Я могу только просчитывать варианты того или иного события на основе своих анализов. В чём-то это действительно похоже на предвидение, но это, как с шахматами. Я вижу на сотни ходов вперёд и считываю каждую мысль противника, но, к примеру, я не знаю, что будет с моим противником завтра, я могу только предположить.
— Насколько мне известно, Седьмой пропал, — сказал Саня.
— Официальная версия - умер, — поправил его Мешочек. — И даже я не знаю, где его искать. Тела-то нет. Но ничего страшного, у нас есть молодой и перспективный кадр на замену. Он сейчас в другой яме сидит. Мессир отправился его проведать. Будущее, конечно, ещё не видит, но зато очень старательный.
— Тоже псих?
— О, ещё какой. Тихий и смертельно опасный. Кличка — “Домовёнок”, — фыркнул поводырь и забормотал в сторону. — Из-за этих уродов он теперь в яме сидит. Говорил же Мессиру, вдвоём надо идти, а он…Я сам, сам! По усам они ему поводят. Сердцем чую.
— Ты о ком? — спросил Саня. — Какие уроды?
— Да так…Грехи прошлой жизни. Заговариваюсь я сегодня. Это всё стены, стены давят, — неопределённо отвечал Карл и тут же предупредил. — Сейчас Маша из-за поворота появится. Смотри, при ней не дури.
Саша обрадовался. Он попросил отпустить его руку и постарался принять независимую позу, однако это оценил только Мешочек, который саркастически хмыкнул и посоветовал не выпендриваться.
— А вы ещё не дошли до кинозала? — поинтересовалась Маша, подойдя поближе.
— Нет, я решил сдать больного, как говорится, с рук на руки, — ответил Карл.
— Но они у меня заняты. Я принесла сок.
— Я знаю, именно поэтому я распахну для тебя двери. Впрочем, я распахну их для вас обоих, — пообещал маленький крысёныш и, оставив Саню без поддержки, пошёл вперёд. Продавец проклятий попытался идти самостоятельно, но с непривычки оступился и едва не упал.
— Осторожнее! — испугалась Маша.
— Ничего страшного, — бодрым голосом ответил Саня.
— Согласись, приятно, когда за тебя переживают? — послышался ехидный голос Мешочка. И тут до парня дошло, хитрый Карл сделал это нарочно. А может быть он и наркотики ему подсунул не просто так?
— Incertus animus dimidium sapientiae est! — громко сказал Мешочек. Впрочем, последнее его слово потонуло в шуме, доносившемся из кинозала.
Рык Голодного, казалось, был слышен отовсюду. Этот психопат рассказывал очередной сальный анекдот и тут же требовал, чтобы его собеседники смеялись, но собеседники не успевали, потому как он начинал выдавать следующую пошлость.
— Вы представляете?!! В той клинике - еблись абсолютно все! И ладно бы бабы с мужиками, но там было целое коматозное отделение. Двадцать, с нихуем, коек и одни старухи. Лежат, значит, такие кактусы в респираторах, а санитары их по очереди опыляют. Да, что санитары, сам главврач Антонио Эсперузи не брезговал там приспустить штаны. Им мало было медсестёр и пациентов, ну из тех, которые сами могли себе раздвинуть ноги, нет! Им кактусы подавай! И знаете, чем дело закончилось? Старушка - залетела! Караул! Консилиум! Они там все виновники собрались и стали решать, как сделать бабуле аборт, по медицинским показаниям. А бабке-то уже под семьдесят! А ну, как уйдёт на тот свет вместе с выкидышем? Но этого позволить нельзя, ведь эта бабка какая-то там герцогиня и чем дольше она в коме, тем больше денег в клинике от благодарной родни. И вот, значит, консилиум…Ой, привет детишки! Привет Мария! Здорово Кутузов! А нам тут… Ботаник анекдоты про старух рассказывает…Как он старость трахнул… Заболтал совсем.
— Я тебе говорила: не трогать ничего на кухне! — накинулась на него Маша. — Ты у меня веником, по мордасам! Карл - подержи стаканы!
— Слушаюсь, моя госпожа! — услыхал Саша голос Мешочка. — Веник за этим креслом. Самый пыльный, а ещё, очень рекомендую плётку. Она там, рядышком. И по яйцам его звездани!
— Подготовился, дятел? Заранее подготовился! — обиженно взревел Голодный. — Маша не надо веник, я только футболку сменил!
— Надо! Я значит готовлю на всех, стараюсь, а он жрёт! И пальцами своими грязными везде полазил, что думаешь, я не заметила? Я тебя, как кота помойного, об печку расшибу! — ругалась девушка. Саша оторопел, вот уж от кого он не ожидал такой ярости. Видимо Голодный действительно здорово накосячил. Он замер, опершись о дверной косяк, и прислушался. Судя по звукам в зале, началась драка. Голодный проиграл, его загнали под кресло, мутузили, ругали, он громко орал и между его криками то и дело появлялся голос его защитника. Ну как же, господин Яд, не оставит своего товарища в беде.
— Маша, не надо! Маша, это непедагогично! Машенька, он больше не будет, я лично прослежу!
— Будет! Лупи его по жопе, Машунь! Он в комнате срач устроил, а теперь и на кухне! — подзуживал Карл.
— Жлобы! У меня организм! У меня потребности! — орал Голодный.
— Вот тебе за организм! Вот тебе за потребности! — колотила его веником Маша.
— Спасите! Док! Фильм включай, фильм! Да что же это такое? Я же на всех брал, братва — почему только меня отпиздили? — возмущался Голодный.
— Машенька, ну пожалуйста! Ну, сделай снисхождение к его умственным способностям. Он же - дитя неразумное. Мессир бы этого не одобрил! — дребезжащим голосом заговорил господин Яд и эти слова помогли. По повисшей тишине в зале Саша догадался, что Голодного больше никто не тронет.
— Эх, — прошелестел рядом с ним голос Карла. — А я так надеялся, что наш амбал выхватит по сусалам. Ну да ничего. Сегодня он будет мыть полы. Это полезное занятие отвлечёт его разум от кишкоблудства.
— Сознайся, ты всё подстроил? — шёпотом спросил Саня.
— Ну…Не то чтобы... Ну, а что мне прикажешь делать? Моя комната рядом с его помойкой, а Яд не захотел меняться, вот я и…помог.
И точно, Маша немного успокоилась, перевела дух и потребовала, чтобы Голодный возместил моральный ущерб, а именно: навёл порядок у себя, а заодно и во всём бункере. Тряпкой и шваброй она его обеспечит. И не дай бог, ты ещё раз свой нос на мою кухню сунешь! Ты понял?
— Ну, как я и предупреждал, нельзя нарушать женские границы, — прошептал Мешочек. — Для нашей девочки, кухня — святыня. Получил, что называется, по заслугам.
Потом появился Док и ещё раз призвал всех к порядку.
— Нехорошо, когда друзья ссорятся, больно смотреть, — говорил он. — Я тут оборудование настраиваю, а они хулиганят.
— Я больше не буду, простите меня, — извинилась Маша.
— Ну, вас-то я всегда прощу, моя дорогая, но, пожалуйста, больше не пачкайте веник. № 5 - этого не достоин. Если хотите, я поставлю ему имплант и его будет бить током каждый раз, когда он будет подходить к кухне? Уверяю вас, совсем простенькая операция, он и не заметит, — предложил Док.
— Оскорбительно это слышать от вас, профессор, — пробурчал Голодный. — Ладно бы вы мне пулемёт присобачили, но строгий ошейник? Вы садо-мазохист, да? Я всегда вас подозревал. Любите, когда искры из глаз.
— Люблю, — скромно признался Док. — А ещё люблю, когда кричат и молятся. Рассаживайтесь по местам, товарищи, сейчас я включу вам запись.
Маша вернулась за Саней и помогла ему усесться в нужное кресло. Карл суетился рядом, он прикатил столик на колёсиках и поставил на него бокалы с апельсиновым соком. Пока он это делал, девушка снова прогулялась до соседей и забрала у них бутылку шампанского. Никто не возражал. Только господин Яд начал хныкать вслед, что бутылка последняя.
— Пейте ром. У вас две бутылки, — огрызнулась Маша. — А у меня нервы.
— Но я же не пью крепкое, у меня диабет, вы же знаете.
— Значит пейте воду, — сурово отвечала девушка.
— Хе-хе, дама подарит тебе цветок. Счастлив тот, кому она вручит свою первую мимозу, — прошептал Карл и добавил — А я, твой скромный купидон, улепётываю.
— Мимозу? — не понял Саня, но Карл уже испарился, а его вопрос услышала Маша и подумала, что он обращается к ней.
— Ты будешь? Да, я тут подумала, что если смешать шампанское и апельсиновый сок - будет вкусно.
Маша уселась рядом. Зазвенели стаканы. Потом звякнул металл.
— Наверное, нужно пить холодным, коктейль должен быть со льдом? — предположил он. — Хотя, я никогда не бывал в барах и ресторанах. Я ничего не знаю об этом.
— Странно, я думала, раз ты много зарабатывал, ты мог позволить себе рестораны и разные вкусности? — искренне удивилась Маша.
— Нет, я домосед. Я, если честно, из дома-то выходил только по необходимости. Ездил, да. Много ездил, но всегда с определенной целью. А так…Если нет друзей и каких-либо отношений, то получается и выпить-то не с кем.
Рассказывая о себе, он невольно вспомнил о своих жалких попытках завести знакомства с девушками и поморщился, испытав острое чувство стыда. Но, кажется, она не заметила?
— Ерунда, со льдом у нас полный порядок, — сообщила Маша. — А немножко алкоголя не повредит. Надо расслабиться. У ребят стресс, да и я сама от сидения взаперти лезу на стенку. Кстати, этому коктейлю меня научил дядя Валера.
Ну, ты помнишь, я тебе про него рассказывала. Правда, он его водкой запивал…А мы простой вариант выпьем, только шампанское и апельсиновый сок. Хорошо?
— Ладно, — Саня принял бокал из её рук и осторожно поднёс к губам. Пахло апельсинами. Нужно было что-то сказать.
— Спасибо, — тихо поблагодарил он.
— Пожалуйста, только за что?
Саня почувствовал, что она улыбается.
“За то, что ты рядом”, — хотел было сказать он и не смог. Испугался. В самый последний момент испугался. Где-то позади послышалось саркастическое хихиканье. Ну точно, как же можно забыть про того, кто всё про всех знает. Заткнулся бы лучше, а?
— Ну, что же, все готовы к просмотру? Я могу начинать?
Судя по голосу, номер шесть был изрядно взволнован.
Телега автора для тех кто хочет читать раньше всех - https://t.me/+B2qSpjem3QZlOTZi
-----------------------------------------------------------------------
@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.
@sairuscool - Писатель фентези. И учредитель литературного конкурса.
@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.
@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна
@Mefodii - почасовые новости и не только.
@bobr22 - морские рассказы
@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля
@PyirnPG - оружейная лига
@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!
@IrinaKosh - котики.
-----------------------------------------------------------------------------------
Продавец проклятий ( полная версия ) часть 1
Я тут вспомнил, что обделил Пикабу множеством своих произведений. Начиная с продавца проклятий. А произошло это так: два или три года назад, я баловался с шифрованием текста и зафигачил в рассказ на Пикабу Продавец проклятий слово "надежда". Не помню уже каким образом, кажется с помощью какой то программы, которую мне подсунул инженер Паша. Шифр мне был нужен на случай если бы потребовалось доказать на текст авторское право. Штука важная в тот момент поскольку мои рассказы безбожно тырили и выдавали за свои разные прохиндеи. Я выложил рассказ и столкнулся с хейтом. Некто - Fotun, оскорбился на ошибки и запятые, а эти ошибки сделал не я, а программа. Тогда я обиделся в ответ и назло ему написал продолжение привязав сюжет продавца к серии пятого измерения. Фотуну тоже досталось. Я про него стишок написал, вставил в текст и выдал за заклинание. Так что хейтеров любить надо, они помогают нам творить.
*****
В офисе Саню презирали и ненавидели. Он единственный приезжал на работу на велосипеде. Сотрудники хвастались друг перед другом дорогими иномарками, обсуждали новые модели и тюнинг, а он сидел в дальнем углу за компьютером. Хоть он и был высокого роста, но, когда смотрели в его сторону, видели только, как сверкают толстые линзы очков из-за стола.
"Вечно не причесанный, бреется редко, джинсы грязные, костюм не носит. Позорит весь коллектив! Мямлит постоянно. Зачем его шеф держит? Он же Лох!” — возмущались сотрудники в курилке. Самые смелые и решительные даже подходили к директору и предлагали уволить Саню, предлагая взамен своих молодых и перспективных родственников. Но директор всегда отказывал.
"Это его внебрачный сын. Ему стыдно за такого сыночка — вот он его и держит, за красивые глаза." — хихикала между собой женская половина офиса.
Чем занимался Саня сотрудники особенно не интересовались. Они и сами порой не понимали, чем они занимаются. Продажами? Перепродажами? Закупками медицинского оборудования? Рекламой?
Впрочем, общая путаница не мешала им получать за свою работу очень хорошие деньги. Деньги были настолько хорошие, что многие мечтали сделать так, чтобы Саню уволили, а на его место посадить своего человека. Паршивой овцой в стаде - считался Саня. С ним не общались, не звали его выпить после работы, ему не светил служебный роман. Саня всегда сидел в своём углу, склонившись за компьютером и что-то печатал. И он всегда уходил с работы последним.
Единственный человек в офисе, который относился к нему нормально, приходил в офис после 18.00. Уборщица Груня.
Она возила влажной шваброй под столами и рассказывала ему последние сплетни. Жалела Саню и обещала найти ему хорошую девушку. Тридцать лет мужику, а живёт один, как перст. Непорядок это.
Саня кивал и, улыбаясь, соглашался. Он ждал, пока Груня закончит своё грязное дело и уйдёт, выключив на прощание основную часть освещения. Нечего электричество зря переводить. Непорядок это.
Оставшись один, Саня вставал и шёл к большому шкафу, заполненному до отказа разноцветными папками. Доставал из кармана пульт и нажимал на красную кнопку. Шкаф, шурша, отходил в сторону и Саша нырял в узкий тёмный лаз. Снова нажимал на кнопку и шкаф возвращался на место, оставляя его в полной темноте. Дальше Саня двигался на ощупь.
Работа в офисе была прикрытием его основной работы. Он принимал посетителей с понедельника по пятницу, строго один час - с семи до восьми вечера. И этого ему вполне хватало. Посетители были из тех, что не любят лишней огласки.
Коридор был очень длинным. Он протянулся через всё здание и уходил в глубокий подвал: в небольшую комнату без окон.
Там был стол с множеством ящиков, два кресла и труба вентиляции под потолком, обеспечивающая регулярную циркуляцию воздуха. И несколько круглых светильников на стенах. Саша управлял ими при помощи выключателей, установленных в столе. Обычно, он включал только два из них.
Клиент, который пришёл сегодня, был тучен и постоянно потел. В серебристом дорогом костюме, сшитом на заказ, он едва втиснулся в широкое кресло и теперь оно трещало под ним, не выдерживая нагрузки.
Саша вопросительно уставился на него. Клиент мялся и вытирал платочком вспотевшее лицо:
— Ох и жарко тут… Мне вас рекомендовал Иван Иванович…
— Я вас внимательно слушаю.
— Ну… как бы это… сформулировать правильно…
— Может, хотите воды? — предложил Саша и, открыв один из ящиков в своём столе, где был оборудован мини-холодильник, достал прохладную бутылочку минералки. Из другого ящика извлёк стакан и, налив туда до краёв, подал гостю.
— Благодарю… Уффф.
Толстяк забулькал. Осушив стакан и вытерев рот тем же платочком, сообщил:
— Мне сказали, что вы можете решить проблему безопасным способом. Без видимых улик. Так, чтобы никто не подумал.
— Вам нужно проклятье, чтобы устранить некоего человека? — подсказал Саша.
— Да. Моего конкурента. Скоро выборы, но вот если во время выборов он неожиданно скончается…
— И только-то, — усмехнулся Саша.
Он покопался в карманах и положил перед толстяком три спичечных коробка.
— Сегодня, я могу вам предложить вот эти варианты. Выбирайте.
Толстяк, тяжело дыша, склонился над ними и покрутил головой:
— А что за варианты?
— Левый - это смерть в течение недели, средний — две недели, правый — умрёт через месяц. — Снисходительно объяснил он.
— А как ими пользоваться?
— Очень просто. Нужно всего лишь… — Саша поманил толстяка пальцем и, когда тот послушно пододвинул голову, прошептал ему на ухо несколько слов.
— И всё? — толстяк откинулся в кресле, — Так просто? Мне бы гарантии…
— Я профессионал, а не ведьма - любитель. — Саша пожал плечами, — Осечки бывают, но очень редко. Бывает, что тот, на кого насылают проклятье, надёжно защищён. Тогда я возвращаю деньги и бесплатно занимаюсь сложной задачей, пока она не будет решена. Потом я снова беру деньги. Это справедливый подход — я считаю.
Толстяк на минуту задумался над спичечными коробками.
— Беру за месяц, — принял решение он.
Саня пододвинул ему пальцем нужный коробок.
— А его руками брать можно? — осторожно спросил клиент.
— Можно. Оно вообще безопасно, пока вы не скажете нужное слово,— разрешил продавец.
— Однако.
Толстяк бережно взял коробок и убрал в свой карман.
Саня сверкнул очками:
— А вас ваш вес устраивает? — спросил он у клиента.
— Да что вы, — толстяк с грустью махнул рукой — Кого такая жизнь может устраивать?
— Давно вы его набирать начали?
Толстяк задумался:
— Второй год. Я и раньше был склонен к полноте, а тут и диабет, и многое другое врачи нашли. Я и так на строгой диете сижу, а толку-то.
— Сколько готовы заплатить за устранение вашей проблемы? — деловым тоном спросил Саня.
— Да сколько… Разве это возможно?
— Сколько заплатите? — повторил свой вопрос Саня.
Клиент понял, что тут не шутят.
— Сколько скажете, столько и заплачу, — признался он. — Денег у меня достаточно, чтобы…
Саня снял свои очки и уставился на него. Толстяк задёргался в кресле, пытаясь встать, и потерял сознание. Саня потёр затёкшую шею и нажал на кнопку, спрятанную в столе. Погас свет. Вместо него на стенах засветились символы мягким голубым светом. Они разгорались все сильнее и наконец заполыхали так ярко, что стало светло как днём. Щурясь от непривычного глазу синего света, он подошёл к клиенту. Расстегнул на пиджаке пуговицы, а потом и на рубашке. Освободив живот, огромный, словно воздушный шар, медленно погрузил ему в живот свою правую руку. Рука ушла по локоть.
Толстяк вздрогнул, голова его откинулась, но он был по-прежнему без сознания. Покопавшись в его необъятном брюхе, Саня нашёл, что искал и начал осторожно вытаскивать. То, что сидело в животе сопротивлялось. Оно жило там очень долго и уже почти срослось со своим хозяином. "Проклятие — паразит". Саня вытащил на свет большой комок чёрных и красных жилок, спутанных между собой и бешено извивающихся. Оборвав последние жилки, связывающие проклятие и хозяина, он вернулся за стол и поместил ком в стеклянную банку с широким горлом. Сверху закрутил крышку. Потом он достал фарфоровую чернильницу и перо и начал наносить на крышку специальный рисунок жёлтыми чернилами. Замыкающую печать следовало сопроводить устным наговором. Саня забормотал:
"Фотун, Фотун,
Где было три,
Там два – четыре
Сделал я.
Фотун, Фотун,
Средь запятых
Одну загадку
Спрятал я,
Но ты
Отгадку не найдёшь
Фотун, Фотун
В отгадке – Ёж!"
При синем свете символы на крышке приобретали ядовито - зелёный цвет. Закончив ритуал, он подождал, пока чернила высохнут и вновь пощёлкал выключателями. Банку он оставил на столе для демонстрации своей работы. Проклятье было очень жирным и полезным приобретением. Синий свет уступил место обычному. Саня надел свои очки и, вздохнув, начал приводить клиента в чувство.
— Но банка пустая! — возмутился толстяк, когда он показал ему её и отчитался о выполненной работе.
Саня в ответ только пожал плечами:
— Я работаю на совесть. Я не спрашиваю имён и фамилий. Мне это неинтересно. Мне даже неинтересно, кто на вас такое проклятье наслал? Но я убрал его. Скоро ваша диета начнёт давать положительный результат и вы сами всё поймёте. Тогда вы придёте ко мне и заплатите цену, которую я вам назову.
— Вы что? Вы мне угрожаете? — вскинулся было клиент.
— Нет. Сейчас вы заплатите только за проклятье, которое вы у меня купили. С остальным мы с вами определимся позднее. Не бойтесь, много я с вас не возьму. Иногда, я беру с клиентов долг полезными услугами. — успокоил его Саня.
— Услугами. Хмм. Если вы мне действительно поможете, то я в долгу не останусь.
Толстяк привёл себя в порядок и положил на стол пухлый конверт.
Саня мельком взглянул на конверт и улыбнулся:
— Не смею задерживать. Моё приёмное время закончилось.
Оставшись один, он довольный пощёлкал ногтем по банке. Проклятье зашевелилось. Он приврал — ему был интересен тот, кто сотворил такое чудовище. Ком извивался внутри банки. На секунду ему показалось, как где-то вдали, воют ведьмы хозяйки.
"Так вам и надо, ублюдины." - злорадно подумал он и сунул пальцы в конверт пересчитать деньги. Деньги он отдаст своему директору в офисе. Подставная работа требовала постоянных трат. Весь этот офисный планктон следовало кормить, иначе они захиреют и разбегутся. И некому будет снабжать его первоклассными проклятиями.
Левой рукой он начал вынимать зелёные купюры из конверта и на секунду замешкался, когда почувствовал в указательном пальце болезненный укол. Саня отдёрнул руку и в ужасе уставился на свои пальцы. Кончик указательного пальца левой руки начал темнеть.
"Как? Это место надёжно защищено! Сюда нельзя было пронести проклятье, не выдав себя!"
Саня судорожно начал искать нужный инструмент в многочисленных ящиках стола. Ножи он держал для различных целей, но тут требовалось наверняка. Он выхватил топорик для рубки мяса.
По традиции хочу напомнить, что авторы здесь. И пусть некоторые из них в бане, но никто не забыт и ничто не забыто. А если я долго не появляюсь значит я тварю в телеге онлайн - https://t.me/+B2qSpjem3QZlOTZi
-------------------------------------------------------------------------
@SallyKs - дамы вперёд))) Замечательный и душевный автор
@LKamrad - история и археология. Для тех, кто приходит сюда не деградировать
@DoktorLobanov - военный врач и писатель.
@AlexandrRayn - талантливый и очень интересный коллега-писатель
@Ded.Banzay - Новости и аналитика мировой экономики и политики.
@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.
--------------------------------------------------------------------------
@Mefodii - почасовые новости и не только.
@balisangre - клёвый художник,
@krupatin - откуда ноты растут
@bobr22 - морские рассказы
@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля
@PyirnPG - оружейная лига
@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.
@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
@Azirsan - одни из лучших исторических статей, что я читал.
@Cat.Cat - целая россыпь историков-любителей, а подчас и профессионалов с регулярной годнотой.
@CatGeeks - те же любители, но они расскажут вам про все игры, фильмы и кино.
@CatScience - научпоп для любителей научпопа
@glebklinov - обзор современных трендовых кино и музыки (клипов). Орно, Стозевно, Озорно и прекрасно
@Emelyanov - человек, который пишет о гик-культуре буквами, много, иногда спорно, но порой заставляет задуматься.
@Bladerunner42 - авторские истории
@kka2012 - ретро игры.
@IrinaKosh - котики.
@Animalrescueed - ещё котики
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
ШТИРЛИЦ И ТАЙНЫ СВЕТЛОГО ДНЯ
Корпускулярный детектив службы внутренней безопасности.
«…Не трогайте Штирлица!
Смыло «Коммуниста» и «Председателя», а Павка Корчагин закатан в асфальт. «Ворошиловские Стрелки» ходят в «Камеди Клаб». Уже до правнучек добрались лапы похотливых ублюдков - а в дурдоме нет местов!
Остается «Камеди Клаб».
Не трогайте Штирлица. Ведь: только Он, да еще Остап Бендер остались героями с нами. Но Остап уж давно работает управдомом и сегодня по уши в реформе ЖКХа.
И только неприкаянный Штирлиц бродит среди нас.
Штирлиц – вот, кто научил нас жить шпионами в своей – не своей стране. Научил не лгать, а бороться, спрятавшись за легенду. Окутываясь дезинформацией, отвечать интригами на интриги, подлостью на подлость, называя предательство лишь необходимой контрмерамерой.
И наш коллектив – иже с ним. Наш советский, рассейский – во веки веков.
Тут и душка Шелленберг - начальник, но демократичен, с сотрудниками на короткой ноге.
Тут и простоватый, но переданный коллега Вайсман, и хамло Кольтербруннер, и, весь в креативе, товарищ Гиммлер, и совсем уж из высших сфер - надменен, непреступен - партагеноссе Борман.
А еще – Мюллер. Есть такой парень, почти друг, который сдаст тебя при первой возможности.
А еще есть «Железная фройляйн», которая и ребенка умучит.
И есть милая премилая девушка, радистка, – Ах! Жена товарища. И думать не моги! И которую можно лишь спасать…
И это всё - наш коллектив. Да, наш родной, всмотритесь и вспомните!
Мы все – Штирлицы.
Мы все исполняем роли. И у каждого из нас есть назначение. Тайное и Главное. Цель нашей жизни и смысл. Мы только его не знаем.
И лишь по вечерам, когда никто не видит, и легендированная жена возится на кухне, а дети ушли гулять, можно чуть расслабиться в кресле у придуманного камина, и прикрыв глаза, унестись в свою любимую страну, страну Себя Одного. Где исполняются твои желания, и всё правильней и справедливей. И жена - красивей и внимательней, и дети - умнее и послушней. И талый снег у березы, и солнечный пляж у теплого моря – одновременно и навсегда – в твоей стране. Ради нее лишь, ради нее единственной ты вертишься, мучаешься и скрываешься под псевдонимом, полученным с рождения. Ты – тот иной, что уже пристрелил пару - другую подлецов - провокаторов и предателей, пристрелил мысленно и сбросил их трупы, мысленно, в лесное озеро.
И ты постоянно шлешь радиограммы в Центр.
А Центр не отвечает, Центр молчит…
Ты приходишь в церковь – то ли приобщиться, в духе времени, к возрожденным духовным традициям, то ли в поисках своего пастора Шлага. И внемлешь священнику, и цветет - вьется в душе подозрение: а не сродни ли тебе этот молодой батюшка? А не Штирлиц ли и он тоже, только в рясе? Уж не «засланец» ли? В мир бездуховный и безбожный, одиноким мечтанием вожделеющий Бога?
Но пусты пространства и глухо бесконечное время, не знающее о вечности. И мнится бездна в глазах волооких молодого служителя Божьего Небытия. Он тоже вопиёт, и внемлет. И ему тоже не отвечает Центр.
Тишина в эфире.
Атеизм – та же вера в Бога, ну, разве, что отвергшая одно из тысяч Его имён.
Все истинные веры – сиротские.
Мы все без Бога, без Его пришествия. И тихо, украдкой, не слышно вопим про себя,- а как же иначе?
Ведь, мы в разведке.
А кто пискнул громче, и кто удостоился посещения божьего, тот уже не с нами – на кладбище или в дурдоме, однозначно. Так что тише, тише надо, ну, в крайнем случае, если припрут,- сознаться, со вздохом из грудей и сомнением во взгляде, буравя потолок: «Что-то все-таки там есть…». И понятно, что мы – то: приличные образованные люди, а такие о подобном не говорят. Вот: биржевые котировки, тенденции изобразительного искусства и упадок кинематографа – это: «да». Это тонально и в стиле. А еще «десталинизация» и «десоветизация». И – о «преступном государстве», и о некудышной, мать её (тут можно и с матерком), «русской матрице».
А над весенней землей звенят холодные звезды.
В больших городах не услышишь, как одинокие псиные души волками воют на белесую луну. Неизбывный звуковой фон мегаполиса вбирает в себя все наши тонкие вибрации. Оставляя лишь один неразборчивый гул.
Тишина в эфире. Белый Шум…»
Мужчина не стал читать дальше. Он аккуратно сложил газету, и засунул её во внутренний карман плаща.
Проглянуло весеннее солнышко. И захотелось уйти.
Ему не нужна была охрана. Его жизнь так истончилась, что, кажется, сквозь неё было видно небо. В тоскливую минуту поэтического обострения он ускользал из-под опеки и ходил среди людей. Среди людей с исчезающими жизнями.
Разница между ним и этими обыденными людьми была подобна разницы между подсолнухами и «Подсолнухами» Ван Гога. Сквозь него было видно небо. Сквозь них – дома…, автомобили, ипотека…
Седой, аккуратно стриженый мужчина встал со скамейки и двинулся по бульвару неспешным шагом в сторону автобусной остановки.
Он часто ездил общественным транспортом и смотрел распахнутым взглядом на свой народ. Кому случалось упереться в его светлые очи, тот отчего-то смущался и принимался рассматривать что-нибудь на стороне. Электрички, автобусы, маршрутки, трамваи, метрополитен расфасовывали население с утра, что бы к вечеру развести всех к установленному порядку.
Но бывало, что, не всех.… Такими «невозвращенцами» по месту прописки он занимался тоже. В своё время. Когда был маленьким.
Когда подрос до третьей звёздочки, его перевели на настоящих врагов.
На Читателей книг.
Какие пасквили на действительность они читали- была не особенная. Тревожило, когда читатели принимались толпится вокруг одной Книги. Как самодеятельные христиане вокруг Евангелия.
А это чревато. Такие собрания читателей подобно раковой опухоли надо было выявлять на ранней стадии и, купировав, отправлять в здоровые пространства Сибири и Чукотки.
Вот здесь, вот на этом углу он потерял одного ушлого читателя, с Волошиным да Буниным за пазухой пальто – полушерстяного, серого колера.
И тогда была осень, было ветрено и промозгло.
Будущий генерал выбежал следом за читателем вон из того, проходного меж дворами, подъезда, а разносчика заразы великой русской литературы и след простыл.То был момент, когда молодой еще, будущий асс гос-охраны усомнился в своей профф. пригодности. Тогда старлей в штатском подошел вот к тому месту, где был пивной ларек и посмотрел на продавца таким взглядом, что тот сразу налил ему в пивную кружку вино марки «Портвейн 777» из тайных запасов - за место пива.
Будущий генерал стоял у круглого столика на высокой ножке и хлебал пойло на невском ветру. И, постепенно, момент отчаяния вырастал до момента высокого горя. И тогда комитетчик впервые почувствовал зарождение света. Не где-то в небе, а где-то внутри груди. А сама грудь, его грудь, личная - стандартной фигуры 48-го размера - показалась ему тогда чрезвычайно ёмкой.
В которой, меж легких, селезенки и печени затемнели, вдруг, неизвестные глубины. Из коих и блеснул, рождаясь - Свет.
После он, именно, к этому ларьку затащил своих боевых товарищей обмыть капитанскую звезду.
Но то было после…
Наличие же внутреннего света в старлее скоро почувствовали сослуживцы. Почувствовало и начальство. И если сослуживцы осекались, ни с того, ни с сего, посредине скабрезного анекдота, а при попытке матюгнуться, их хватал кашель, то начальство, в его присутствии вдруг, начинало хмурится, и, опустив голову, углубляться в чтение сов.секретных документов. И быть бы старлею переведенным в провинцию, уволенным в запас по несоответствию или контузии. Но его спасла женщина.
Работая с читателями, он старался научить их складывать время, время потраченное зря. И подводил их определять таковым не часы потраченные на пяленье в никуда, на восходы, на закаты, на посиделки с удочкой, и на полёжки с ружьишком в камышах. А – на лишнепрочитанные книги. И если возникающие при том числа не начинали вызывать беспокойство попавшегося читателя, то тут будущий генерал принимался учить действию умножения. И вот тогда часы чтения, умноженные до годов пребывания в спец.учреждениях начинали ужасать. И мужчины принимались каяться. И вспоминать женщин.
Для женщины же усомнится в том, что она что-то прочла зря, было бы подобием святотатства. И, примечательно, что как некоторые мужчины относятся к книгам, так женщины относятся к некоторым мужчинам. И рассуждают о них в тех же терминах: «посмотрела», «заглянула», «пролистала», и под конец : «Поняла!» Дальше - о зря потраченных годах и загубленной молодости.
Но что бы так сказать о книге, тем более, когда женщину в том убеждают. – Да, никогда!
Ах, женщины, женщины верные вы мои существа!
Как раз вот из того парадного подъезда однажды вышла Лида. И – пошла, рассекая волны серости ярким острым пятном.
О-о, как она шла! Как двигала себя сквозь туманы людских толп…
Да…, мужчина для женщины подобен книге. Завлекательная или простенькая внешность - обложка, запах новенький типографский или лежалый; крупный шрифт или мелкий, но твердый, еще - элегантный, стильный или не четкий. Всё, как с книгой. Как правило - завлекательное начало, потом невразумительное продолжение, невнятные отношения, как склеившиеся листы, и концовка – одна и та же. И мораль – одна! И все книги – одинаковые. Как и мужчины...
Полагающие так женщины не понимают, что читают они книги одного жанра. Он и называется: «Роман Дамский». Как имя и фамилия ухажера. Ныне есть его политкорректная, без валидола и пустырника, версия: «Детектив Ироничный» и,про между прочими: «Роман Служебный». Есть еще, просто, господа с псиными кличками: Квикли, Пикап, Свингер…
Но есть женщины читающие книги других жанров. Вот он-то как раз и не любят обсуждать прочитанное. Как и своих мужчин.
С Лидой, с её способностями, он прошел до самого до полковника.
Они не могли начитаться друг другом. Конечно, по служебной необходимости он давал почитать её и другим коллегам… Его движение вверх сделалось неостановимым. А свет внутри стабилизировал свое горение и стал неколебим. Тьма мелких дел не объяла его. Начальство, завидев старлея, здоровалось первым, от того смущалось само и спешило проскочить мимо.
И как-то раз, один боевой товарищ, подвыпив, сказал ему:
- Быть тебе генералом. Зуб даю!
Сегодня он весит у него на шее, на золотой цепочке, просверленный - длинный и хищный, чисто: зуб дракона.
Зуб Сослуживца.
Но прошли годы, Лида старела, хотя это только красило её, по-своему. Он обрела внешнюю неприступность, близкую к божественной. Но Богам у нас мест нет.
Она захотела уйти на покой. То есть: заняться делом. В своей, концертно-театральной среде Лидия Альбертовна слыла удивительным организатором, единителем душ и финансов.
Но агентурная работа – ревнивая любовь.
Мудрец сказал: «Каждый обязан убивать свою любовь сам». Ну, может и не обязан, но рекомендуется.
Лида погибла в автокатастрофе.
Его грудь, грудь сотрудника госбезопасности разрывалась от горя, когда он смотрел на торжественный пронос её тела в лакированном гробу. Строгое каре обрамляло изящное белое лицо, казалось, двадцатилетней девушки. Такой он и увидел её в первый раз, у того парадного подъезда…
Смерть вернула ей молодость. Что бы плеснуть ею в глаза ему. Свет внутренний сжигал грудь изнутри, и вонзался в жилы. Он едва вытерпел эту боль.
А после был миг торжества.
Его перевели в столицу. Он шел по Старой Площади на встречу большому человеку, а подойдя, произнес:
- Пройдемте, гражданин.
И сделал указующее движение рукой в сторону. В пустоту.
Лицо Большего Человека искривилось в брезгливости. Большие губы разомкнулись, что бы силой своего слова смести полковника с земли. Раз и навсегда.
Но Большой Человек посмотрел в глаза полковника. И провалился. Он стоял, как и был - своей надменной фигурой с дугообразным утолщением в районе пояса. Стояло его тело, а он провалился.
Большой человек провалился куда-то внутрь, внутрь себя и кричал там, в глубине. Маленький и ослепленный.
Тогда впервые полковник почувствовал, как из его глаз проистекал свет. Тот, что рождался в неведомых глубинах его груди, поднялся вот вверх до упора, и – проистекал.
Он взял большего человека за рукав и повел. Бывшего Большого Человека. Гражданин безропотно шел за ним и молчал.
Когда полковник сдал задержанного на хранение под роспись, он поднялся наверх и доложил. А его новый столичный начальник посмотрел ему в глаза, сглотнул чего-то и, встав со стула, пододвинул этот стул полковнику и предложил ему присесть. На свой стул. И полковник присел. А начальник остался стоять. Полковник продолжал смотреть в глаза начальнику. Начальник бледнел, и мертвела его участливая улыбка.
И, буквально, на следующий день начальник уехал в длительную командировку. А Большой, когда-то, человек скоропостижно скончался в камере, вследствие острой сердечной недостаточности.
А полковник стал генералом.
Всё случилось так потому, что кое-кто не знал тайны. Главной тайны спецслужб.Тайны спецслужб любых государств всего мира. А полковник знал.
То, что граждане бывшие начальники когда-то являлись источниками разработки его Лиды, и почитали её не меньше чем он, то были частности. Они ненадолго пережили его любимую.
Главное - они не знали тайны.
Тайна же была такова:
«Всё продается».
Генерал знал за Великую Тайну.
И чтобы не продаться самому, надо ничего не иметь, что продать.
Любой же работник спец служб всегда имеет хоть что-то . Даже голый, и даже обрезанный. И его покупают и пользуют, даже если он не продается. А все потому, что он не принадлежит себе, и, следовательно, за себя он знать не может. Принадлежность себе у спецслужбиста убывает с каждой новой звездочкой на погонах. Не может он знать - купили его или продали. Когда, кому и за сколько. А всех продажных спецслужбистов ликвидируют, рано или поздно. И как ни бди, как ни контролируй подступы к себе, всё равно – врюхаешься. В самый момент, когда не ожидаешь.
Люди ловятся на волне высокой задумчивости о предназначении, о благе общем и о вечности. Когда обязывает к тому положение больших звезд на плечах. Или не таких больших, важно, что б они такими казались – значительными. Тогда, в легкую – с первой фразы:
- На, товарищ, подержи у себя Ценное, что б не завалялось.
И задвигаешь под стол – что бы не завалялось.
Или:
- Эй, уважаемый, помоги до приемного пункта Секретик доволочь…
И подхватываешь, волочёшь.
Или:
- Открой ворота, дорогой! Мы тут от Родины отпилили чуток…
И отпираешь ворота, пропускаешь.
Да просто:
- А, пошли…
Значительный человек, не выходя из высоких дум в ответ:
- А, пошли!
Так, для спецслужбиста который знает за Великую Тайну, единственно верный способ уцелеть, это поскорей, пока в памяти, пока не оценили со стороны, и пока еще владеешь собой в какой-то степени - поскорей продаться самому.
Только одни выбирают самого безобидного хозяина, другие – самого сильного. Одни из коллег генерала были замечены в поездках в Непал. У других жены не вылезают из Майами и Пасадены.
Но все их дети учатся, почему-то, в Лондоне.
Сегодня генерал не просто ради свежего воздуха ушел изпод опеки охраны. Сегодня он шел на явку. Он шел на связь.
Он, агент, с псевдонимом «Светлый».
Он зашел в церковь.
Он встал у иконы.
Он поставил свечку.
Он ждал.
Он ждал долго и упорно. И источался из него свет.
Свет этот вибрировал закодированными сов.секретными данными, данными потрясающими, данными вопиющими. Он передавал и передавал. И уже далеко не в первый раз. А закончив передачу, он ждал.
Но высокие инстанции его Новой Родины не выходили на связь…
Очень давно не выходили на связь.
Генерал вздохнул и тихонечко вышел из здания трансляционного пункта, под кодовым названием «Храм». Он прошел незаметный мимо прихожан, не ведающих об истинном назначении помещения, в котором находились. Он вышел на улицу и свернул в парковую аллею рядом с храмом.
Он купил в ларьке пакет молока и булку хлеба. И широкий квадратный стакан. Он сел на скамейку и стал смотреть на голубей. Отщипнув от булки, поел. Открыл пакет молока, налил в стакан, попил. Покрошил часть булки голубям. Оставшуюся половину булки и молоко в пакете, с широким квадратным стаканом взял с собой и зашел в кусты рядом.
Там стоял деревянный ящик, поставленный на попа. Он оставил остатки снеди на этот убогий столик, и ушел.
Он не знал, кому оставлял закладку. Но каждый раз, возвращаясь сюда, он не находил ни стакана, ни пустого пакета, ни крошки. Не было там ни пиво-водочных бутылок, ни бычков, ни запахов мочи. В этих кустах пропадали даже звуки улицы. Зайдя сюда как-то, честно сказать, по нужде малой, генерал почувствовал себя будто в другом мире. И не стал гадить место. По всему было видно – никто не заходил сюда кроме него. Но всякий раз стакан, молоко и хлеб исчезали.
Он имел все возможности установить эту личность. Но он не стал этого делать. Он не знал эту личность до сих пор.
И это была его вторая Великая тайна.
Он ушел тихо и незаметно.
Простой светлый генерал ФСБ.
Романы Агаты Кристи будут упрощены для легкого чтения
Американские издатели объявили о том, что они будут упрощать язык и сюжет романов Агаты Кристи, чтобы сделать их более доступными и инклюзивными для читателей с нарушениями интеллекта. Издатели утверждают, что оригинальные романы слишком сложны, вызывающи и устарели для современной аудитории, и что их необходимо обновить, чтобы они отражали современные ценности и стандарты общества.
Издатели наняли команду редакторов, писателей и консультантов, чтобы переписать романы, следуя примеру своих коллег из HarperCollins, которые недавно удалили расистские термины и ссылки из некоторых произведений Кристи. Команда также устранит любые оскорбления, стереотипы или предрассудки, которые могут обидеть или задеть какую-либо группу людей. Команда будет использовать простые слова, короткие предложения и четкие объяснения, чтобы передать истории и характеры героев романов Кристи.
Некоторые из изменений, которые планирует внести команда, включают:
- замена французских выражений Эркюля Пуаро на английские;
- замена хобби мисс Марпл по вязанию на что-то более активное и веселое;
- сокращение количества подозреваемых и улик в каждой загадке;
- раскрытие личности убийцы в начале каждого романа;
- добавление рисунков и схем для иллюстрации сцен и событий;
- подведение итогов и вопросы в конце каждой главы.
Издатели надеются, что, упростив романы, они привлекут больше читателей и поклонников творчества Кристи. Они также надеются, что вдохновят других авторов и издателей последовать их примеру и сделать свои книги более простыми и приятными для всех. Они сказали: "Мы считаем, что романы Агаты Кристи - это вечная классика, которая заслуживает того, чтобы ее прочитал каждый. Мы хотим сделать их более доступными и инклюзивными для людей с ограниченными умственными возможностями, которые в противном случае могут почувствовать себя обделенными или разочарованными оригинальными романами. Мы думаем, что Агата Кристи одобрила бы наши усилия и гордилась бы нашими результатами".
Все материалы поста сгенерированы нейронными сетями и носят сатирический характер.
Источник https://t.me/AI_Yellow_press/197
Идентификация Бори. часть-2
Я подошёл к стеклянной стене. Не знаю, что там Абракадабра увидел такого, ведь стенка была вся запотевшая. Попытался её протереть. Нет. Она запотела с другой стороны.
— Предугадывая твой следующий вопрос: я зырю из комнаты видеонаблюдения. У меня полный обзор и даже больше, — сообщил связной.
— Везёт некоторым, — вздохнул я. Сейчас бы тоже посидел в мягком креслице потягивая прохладный лимонад с вискарем. Ладно. Успею. Я увидел остатки дверной ручки и потянул стеклянную дверь на себя. Меня обдало горячим паром. В комнате в которую я заглянул было жарко как в бане, а посреди комнаты в окружении нескольких небольших деревьев образующих симпатичные арки с белыми и розовыми цветами стоял бассейн с прохладной водой в котором плескалась зелёная и сексуальная голая женщина.
Сама, главное, зелёная, а волосы розовые. Даже те, что внизу. Увидела меня и закричала:
— Фу! Мужчина!
А потом пригляделась, нацепила очки и добавила:
— Степан Егорович? А вас разве не убили?
— Можете называть меня Борей, девушка. А вы я смотрю, тут, совсем одна. И даже спинку никто не потрёт? — вежливо осведомляюсь я.
— Степан Егорович, это не смешно! Вам что было сказано? Отдать красный перстень Зурилу. А вы до сих пор не отдали. Умерли, так ведите себя прилично. Вы больше не генеральный директор. Теперь генеральный — господин Зурил, — строго сказала зелёная и требовательно протянула руку.
— Отдайте перстень. Я сама ему отнесу.
— Не вздумай! — взвыл в наушниках Абракадабра. — Перстень, обеспечивает тебе твоё бессмертие. Бей её пока она тупит. Потом не справимся.
Тут я понял, что мой связной мне что-то не договаривает. А что это мы раньше про перстеньки молчали? Лучше пойти на политическую хитрость.
— Меня когда…того. Убили. Память… как корова копытом. А тут, восстал из мёртвых, смотрю - сам Зурил идёт. Лично. Идёт и говорит — На тебе Боря…Степан Егорович…ещё один перстенёк, синенький и отныне ты мой первый зам. А все остальные…мои зам-замы. Тебя вот - как звать?
— Ле-енна, — изумлённо пролепетала зелёная.
— Хочешь стать моей проституткой…эмм, моим личным замом? — предложил я и показал ей руку с двумя перстнями.
Конечно она захотела. Так захотела, что даже забыла на время, что она веганша, а потом когда мы вместе принимали фонтан, я подло воспользовался её расслабленным состоянием и потёр ей спину при помощи своего пятипалого чёрного ёршика. После этого оставалось только найти в фонтане осиротевшее украшение. Нет, я себя не осуждаю. Если я агент — значит я разведчик. А настоящий разведчик должен сам погубить красивую женщину.
— Эх, жалко её, но себя намного жальче, — вздыхал в наушниках Абракадабра.
— Где-то я уже это имя слышал. Аба — а ну говори: что ты знаешь про Зурила? — потребовал я.
Абракадабра с готовностью поведал, что Зурил, самый что ни на есть местный, главный чёрт. Что он очень давно и часто переползает дорогу самому центру, но поймать эту тварь и наказать по всей строгости никак нельзя ибо тот находится на территории суверенного государства без права экстрадиции. Угу. Значит центр меня точно похвалит если я этого чёрта ледорубом, как знаменитый Судоплатов. Осталось найти ледоруб, а уж Зурила-то мы разыщем. Боря обещал — за Борей не заржавеет.
Связной, тем временем, принялся нашёптывать про следующий перстенёк. С жёлтым камушком. С его слов, возникали некоторые проблемы.
— Это какие же? — спросил я, примеряя перстень с зелёным камнем.
— Да блин. Директор, которому он достался, он стал чем-то вроде царя Мидаса. Слышал такую сказку?
— Нет.
— Ну, если вкратце…Царя Мидаса прокляли боги и с того момента, всё к чему он прикасался превращалось в золото. А тут над директором Трахвестбанка немножко подшутили. Вместо золота, там другое.
— И что же? Доллары? Бриллианты? Что? Только не говори, что рубли?
— Да лучше бы рубли. Всё к чему он прикасается превращается в говно. В фекалии. В экскременты, в отходы, в испражнения, в навоз, в жидкий стул, в…
— Понял я. Хватит. Издаля его бить придётся. Найди мне снайперское ружьё, — потребовал я.
— Ты не офонарел? А в магазин для тебя не сбегать? — возмутился Абракадабра.
— Тогда сам на него иди. А я тут посижу, возле фонтана.
Абракадабра поверещал-поверещал, а потом вдруг затих. Я же от скуки прогулялся по этажу, полюбовался в окна на местные виды. Очень уж интересно, когда за окном летают разные неизвестные науке гады и иногда умудряются поймать падающих с большой высоты людей. Интересно, а в этом мире всегда такая погода? Может быть там ещё другие времена года есть? Зима, весна, а сейчас, наверное лето? Ну судя по лаве вытекающей из здания напротив. А из одного окна выглядывает милая девушка с рогами. Наверное местная. Увидела меня и показала мне сиськи. Все три. Я оценил и показал ей в ответ большой палец. Если у каждой рогатой тут такие формы, то наши женщины в этом плане явно проигрывают. Останусь тут жить. Вот точно, если бы не дела…Хотя нет. Я же секретный агент. Чего этот связной замолчал? Может его съели?
При мысли о еде, заурчал живот и я шутки ради указав рукой на фонтан пожелал чтобы появилась новогодняя ель с булками и плюшками. У местных же был корпоратив? Чем я хуже? И мать твою! Эта ель выросла! А вместо игрушек на ней росли свежие булки, плюшки с маком и даже баранки. Я, не веря своему счастью, проглотил несколько штук и мой желудок аж зарычал от радости. Так, это какой перстень сделал? Зелёный? А что другие умеют? Красный — это вино или коньяк? А синий? Так-так-так…Думай, Боря. Ты синий перстень нашёл за унитазом где утонул…Ага. Синий связан с водой. А красный — Абракадабра сказал: обеспечивает бессмертие. А жёлтый обеспечивает говном? Хороши перстеньки - нечего сказать.
Я потёр ладони, вытянул руку с перстнями и потребовал себе ружьё. Ничего. Пулемёт! Опять ничего. Гранату! Снова пусто. Бутылку водки! Нет, но что-то же они умеют?
— Я догнал! — завопил Абракадабра в ухо так, что я едва не оглох. — Требуй водяной пистолет!
— На хрена он мне? — резонно поинтересовался я.
— Да я тут кумекал, как жёлтый перстень добыть. На пятидесятом этаже, коридор с кофейными автоматами и две кофейни сколоченные из крашеных поддонов. Суть не в этом — там есть аптека. В аптеке есть средство против поноса. Смекта! Врубаешься? Мы зарядим пистолет этой смесью и будем поливать бродячую какашку пока она не устанет. И тогда ты сковырнёшь перстенёк.
Ну, тут он конечно пизданул полную глупость. Какой к чертям пистолет? Ружжо! С большим дулом, настоящий мушкет и два баллона на ремнях с ручной подкачкой-насосом. Пришлось воспользоваться лифтом и разогнать на пятидесятом веселящихся там чертей, но это того стоило. Я туда всю смекту, в эти баллоны высыпал, которую нашёл, а заодно имодиум, рыбий жир и кору дуба. Точно должно помочь, а на некоторых таблетках так и было написано: устраняет гнилостный запах. А ещё я наконец-то нашёл топор. Итак: у меня имеется водяное ружжо, топор и палка-чесалка на крайний случай. Терминатор Боря готов побеждать серибериешку.
Ведомый верным Абракадаброй я спустился на десятый этаж и яростно…Фуууууу!!!
Поднялся обратно на пятидесятый, причём бегом. Боря был готов к всякому, но уж точно не к такой вони. Может быть этот носитель жёлтого перстня уже сдох, отравившись собственным гнилостным запахом? Мой связной был категоричен: директор Мидас ходит по десятому и превращает всё вокруг себя, ну ты уже понюхал, в чего.
— Мне нужен респиратор и повязка на глаза. Лучше скафандр. Глаза ведь, не то что режет…Их буквально выдавливает, — пожаловался я отдышавшись как следует.
— Нет скафандра. Есть ролевой костюм, очень похожий на скафандр. Тебе показать? — предложил связной.
— Веди, — грустно согласился я.
Костюм оказался женский. Я в него еле влез. У него были вырезы на заду, и странные подтяжки, но зато сверху, он был вполне герметичен. Я набрызгал в шлем и скафандр освежителем воздуха и пошёл на второй заход. Не дай Бог, кто нибудь узнает, что Боцман в такой срамоте ходил, позору потом. Я пообещал себе прибить связного при первом удобном случае и морщась шагнул в двери десятого этажа. Этот гад, с жёлтым перстнем сидел за…фекальным столом и пытался без рук выпить из пока ещё нормальной бутылки. Я не стал вступать в переговоры с этой лютой нечистью и немедленно открыл по нему беглую стрельбу. Директор забегал как суслик и начал призывать дерьмодемонов. Огромные такие, вонючие и навозом стреляют. Ну, я на месте тоже не сидел и тоже бегал в ответ не забывая поливать всех смектой. Абракадабра оказался прав. От раствора директора начало пучить и он в буквальном смысле принялся испускать дух в виде противных блестящих пузырей наполненных гнилостными запахами.
Тут у меня кончились боеприпасы. Осознавая, что рукопашная при помощи топора тут делу не поможет, я крикнул этому говнюку, что готов помочь ему выпить. Потому как если из чужих рук, то это не западло, а дружеская поддержка. Я и подумать не мог, что эта жопа с бесконечным зарядом поведётся на мои слова, никто бы не повёлся, а он — да.
В ладоши захлопал. Отозвал своих дерьмодемонов и на бутылочку мне кивает. А я ему свою. Я там виски со смектой смешал. Для себя берёг, врать не буду, но и тут как говорится, пригодилось. Запихнул я ему в рот бутылку, он пьёт, а я его в это время дружески по плечу хлопаю. Ну, вы поняли чем?
Рассыпался он в прах и тут же здание начало трясти и пол подо мной зашатался.
— Караул! — закричал в ухо Абракадабра. — Он несущие стены испортил! Спаси нас - великий король говна!
— Ты дурак что-ли? Вызывай лифт сучара! Я тебе потом харю набью!
Я подхватил перстенёк с пола и побежал к спасительному лифту, а позади меня начали падать большие лепёшки. Это стены рушились. Запрыгнул я в лифт, на пол упал. Всё трясётся. Тросы скрипят. Ой, лишь бы не оборвались. В ушах визжит Абракадабра и требует немедленной эвакуации.
— Вези дебил! Вези меня - мразь! — кричу, а самому страшно. А ну как не вывезет родимый? Я - же, может, тогда больше чертовок с тремя титьками и не пощупаю? А зачем тогда вообще жить, если не ради этого?
Но лифт справился и доставил меня на крышу. Последние двери, я топором крушил. Вышел на свежий воздух и едва не задохнулся от страшного жара. Всё вокруг пылает, горит, а на крыше целый ресторан. Сотрудников Трахвестбанка подают. Жареных, варёных и даже солёных. Некоторым головы вскрывают и поливают лимонным соком и это называется — свежатина. А за барной стойкой стоит огромный мохнатый чёрт с рогами и копытами. Присмотрелся я к его бейджику. “Zuril ibn Omar” Здравствуйте, уважаемый За-за!
— У него! У него последний перстень! — визжит Абракадабра.
— Даже не сомневался, — ухмыляюсь я проверяя пальцами остроту топора.
— Он очень сильный! Ты рискуешь, тут надо с умом! — визжит связной.
— Поздно малыш. Боря Боцман слов на ветер не бросает, — зловещим голосом отвечаю я и иду себе спокойненько через этот ресторан, на чертей не обращаю внимание. Меня интересует только один. Вооон — тот. Большой. С бейджиком.
—------------------------------------------------------------------------------
Рассказы здесь - https://author.today/u/ruteney20181/works
Онлайн рассказы здесь - https://t.me/+B2qSpjem3QZlOTZi
Pro et contra
Средних лет следователь распахнул дверь квартиры и сразу попал в гостиную. Молодой помощник покашлял, закрыл бортом куртки рот и нос и вошел за ним. Следователь окинул взглядом обычную комнатку и равнодушно подошел к повесившемуся, разглядывая его одежду.
Помощник, продолжая закрывать половину лица, побродил по комнате и, оказавшись у окна, спасительно раскрыл правую створку. Сквозняк вмиг поднял со стоявшего вблизи стола желтые листки бумаги и унес прочь. Помощника хватил ступор, а выглянувший из-за повесившегося следователь монотонно проворчал, словно провинившейся глупой собаке:
- Закрой, а. Идиот.
Помощник закрыл створку, едва дыша.
- Что-то важное вылетело?
- Не успел посмотреть, - пробубнил тот через воротник.
- Ну и черт с ним. Значит, там ничего не было.
Помощник осмотрел разбросанные по столу желтые листки.
- Самоубийца?
- А есть другие идеи?
Следователь все стоял вплотную к трупу и что-то равнодушно разглядывал. А может, только тянул время.
- Обыкновенный неудачник, - он еще раз окинул взором комнату, лишенную всякой оригинальности, - такие каждый день вешаются.
По серому тротуару шагал мужчина с черным портфелем и думал о чем-то своем, смотря исключительно под ноги. Неожиданно на глаза попался листок желтой бумаги, исписанный сточенным карандашом. Мужчина остановился, озадачившись, поднял листок и прочитал по привычке вслух:
«Я застрял. Я боюсь. Как будто меня окунули в воду и забыли достать. Здесь пусто. Вокруг лишь безжизненный сгусток влаги. Громадный сгусток. И в этом громадном сгустке - маленький атом, я, который сходит с ума от гула собственного кровотока, эхом разносящегося по бесконечному пространству. Я боюсь. Каждую секунду я погружаюсь все глубже. Каждую секунду солнечный свет тускнеет и отдаляется. Вокруг темнеет. А я все жду, что меня достанут те, кто окунул. Но нет никаких тех. Я сам нырнул, сам погряз в этом. Меня не спасут, ведь никто попросту не знает, что я тону. Руки и ноги не слушаются и отказываются выбираться из бездны. Они - предатели. Хотя... хочу ли я выбраться? Может, пора потонуть? Безмолвно уйти, как я и пришёл. Может, там будет меньше горечи и борьбы. Вечная идиллия. Утопия. Там я стану счастливым. Наверно… Ха, пока думал, потонул ещё сильнее. Теперь уже не вижу света. Ладно, что уж… Не хочу прощаться, как-то грустно прозвучит. А мне совсем не грустно. Я просто устал. Надо просто посильнее выдохнуть и все. Вокруг и так ничего нет. Я просто растворюсь в пустоте. Ну вот, глубокий вдох. Долгий выдох. Такой долгий, что вся жизнь промелькнула перед глазами. Ай, бред, ничего не мелькало. Только тьма в глазах».
- Хм, как глубоководно. А я ведь давно хотел сходить с М. в бассейн.
Мужчина бросил листок и сунул руку в карман за телефоном.