SallyKS

Церемонность и официальность директора давно стали легендой. Мимика у него примерно как у памятника, работает только ухо и только в крайнем случае, когда надо выразить возмущение или негодование. Представить, что кто-то походя величает его зайчиком, совершенно невозможно. В каком-нибудь Кремлевском Дворце Съездов его серый костюм с белой рубашкой и подчеркнуто-отстраненная манера общения были бы уместны, но в Бельдяжках придется быть зайчиком, хоть и в галстуке. Я посмотрела на его ухо – ну да, директор находится в жестких тисках внутренней борьбы: покинуть это страшное место большими прыжками или смириться с нормальной едой за почетное звание зайчика.

И вот когда директор уже как-то успокоился и его ухо перестало биться в истерике…

- Света, Света! – закричала вдруг Очень Страшная Женщина, обращаясь к женщине, которая вытирала столы. – Убери у приезжих сама, а то у мужчины костюм, вдруг еще запачкает! – а потом потише и снова ласково добавила: - Да вы кушайте, лапушка, мы поухаживаем!

Я упала лицом в макароны, чтобы замаскировать хохот под отравление мышьяком. Вся столовая обратила взоры на застывшего Сергея. Еще и шляпа на башке.

- Благодарю вас, - ответил он безжизненно. Отодвинул тарелку и вопросительно посмотрел на меня: «жри, пожалуйста, очень быстро, я не могу тут оставаться», - читалось в его глазах.

За три дня в этом прекрасном месте мы были в столовой четыре раза. Директор получил внеочередные звания зайки, зайчика, лапушки и голубчика, а я закрепила позиции солнышка. Один раз Сергей решил, что судьба ему улыбнулась: наш клиент, председатель богатейшего колхоза, предложил пообедать вместе. Не знаю, где, по мнению моего директора, должны были обедать председатели, но поехали мы на огромном черном джипе все туда же – в столовую. Председателя встретили еще более душевно, чем прочих, а он познакомил меня и Сергея практически со всеми присутствующими, в том числе с Очень Страшной Женщиной.

- Наша Лидия Степановна – украшение столовой! Дарит хорошее настроение, всех встречает как дорогих гостей, - с воодушевлением характеризовал ее председатель колхоза.

В общем, классическая ситуация «все чувствуют, а он не чувствует».

Вернулись обратно, работаем в обычном режиме, без всяких зайчиков и солнышек. Строго Сергей Михайлович и Салли Каэсовна. И вот однажды вечером сотрудница привела ребенка на пару часов. Она доделывает что-то, он бегает между столами. А директор мимо идет. И сотрудница кричит:

- Зайчик, осторожно!

А директор ОБЕРНУЛСЯ.

- У меня от таких текстов сердце болит, а я себе не враг, - заявила Серафима Андреевна.

- Если вы у нас работаете – вы читаете то, что вам приносят, - сказала я.

После этого корректор просочилась к директору Сергею и плакала, что физически не в состоянии выносить жестокий мир, который требует гибели собак.

Директор спасовал перед слезами старушки и попросил меня найти на этот конкретный текст другого корректора – там работы было всего ничего. Нет, у нас не столица. Мы не можем указывать людям на дверь за любой косяк, потому что в некоторых случаях такой дефицит кадров – хоть сама ложись. У нас не столичные зарплаты, когда человеку можно просто накинуть денег, чтобы он перестал кочевряжиться либо даже не начинал. И все же я разозлилась. И сказала директору, что отныне по всем вопросам Серафима Андреевна будет ходить сразу к нему.

Дальше пошло еще веселее. Приходит Серафима Андреевна на работу и рыдает. «Муж умер?» - неуверенно предположил кто-то. «Да нет, скорее Жуля», - ответили более знающие люди. Оказалось, в интернете выложили трагическую историю какой-то собаки, пострадавшей от злых людей, и ей надо на лечение то ли сто, то ли сто сорок тысяч. Много, короче. И Серафима Андреевна начала собирать деньги. Подходила к каждому сотруднику и просила дать «хотя бы тысячу».

- Я дала десять, - говорила, давясь рыданиями.

Что старушка наша честная и все деньги пошли бы исключительно на исцеление собаки – тут я могу поручиться. Но коллеги проявили черствость и скидывались максимум по стольнику. Достойное собаколюбие опять явил лишь директор, выдавший тысячу, – но, замечу в скобках, не на собаку, а просто чтобы Серафима Андреевна ушла из кабинета. А то она хотела, чтобы он своим волевым решением призвал сотрудников скидываться активнее. Но это тоже была его стратегическая ошибка, потому что корректор окончательно безмерно его полюбила. Беспокоить его в рабочее время по нерабочим вопросам директор запретил, и она вечером караулила его у выхода из здания – чтобы рассказать, как продвинулся сбор, какое у травмированной собаки самочувствие, какой пульс и когда ей будет проведена очередная операция.

Вообще всё, что наш Сергей узнал о нашем корректоре, он узнал против своей воли. Например, что всю пенсию она тратит на собак – одну свою и восемь беспризорных собак, которые живут во дворах неподалеку. Что ее уже дважды обманывали мошенники, предлагая скинуться на каких-то четвероногих страдальцев из других регионов, и она переводила от пяти до восьми тысяч неустановленным лицам, но не утратила убеждений.

И вот директор выглядывает из окна – а она всё сторожит у входа. Ждет благодарную публику. И тогда он позвал меня в кабинет и попросил ее как-то отвлечь.

- Как жаль, ничего в голову не приходит, - сказала я. Типа, хрен вам, уважаемый Сергей Михайлович, а не взаимопомощь.

- Как она меня заебала, - вдруг сказал директор. Это было первое матерное слово, которое я от него слышала. Я думала, что его нецензурный максимум – унылое сопение и выпяченная губа. И уже открыла было рот, чтобы напомнить, какой страшный удар он мне нанес, когда пошел на поводу у безумной старушки, а не у меня – еще не вполне старушки и не настолько безумной, но он перебил, впервые назвав меня на «ты» и не по имени-отчеству:

– Салли, да, да, ты была права, но не начинай, пожалуйста. Просто отвлеки ее, я по-тихому уйду.

Когда тебя так культурно попросили, отказать же невозможно. И я отвлекла Серафиму Андреевну. Директор свалил огородами.

Но корректор еще долго пользовалась возникшей между ними доверительной близостью. Сначала добилась, чтобы ей дали возможность работать удалённо. Я возражала, но кто бы меня послушал. Дело в том, что большинство корректоров, действительно, спокойно работают из дома, но наша старушка с компьютером не дружила, так что уносила распечатанные тексты и приносила исчирканные. Мы ее довольно долго уговаривали: давайте научим вас работать в программе и выдадим казённый ноутбук. Она пошла в категорический отказ. Получался бардак. Директор готов был мириться с бардаком, чтобы не сигать из окна каждый раз, когда под дверями рыскала Серафима Андреевна, но мне поднадоело. А она пошла дальше: стала требовать, чтобы ей выдали корпоративную сим-карту, ибо она слишком много времени тратит на переговоры с офисом. Директор обещал подумать.

Но в глобальном смысле его капитуляция перед корректорским напором нифига не помогла. Потому что спустя некоторое время перед сдачей крупного проекта она вдруг взяла неделю за свой счёт – её Жуля покинула наш грешный мир, и Серафиме Андреевне требовалось время, чтобы пережить утрату. Слабым голосом из-за запертой двери она сообщила нашему гонцу с пачкой текстов, что не сможет их читать, и неделю ее лучше не беспокоить. Ненене, я все понимаю, личная собака дороже казенного проекта, но в коллективе, где сроки – это всё, такие переживательные старушки нахуй не нужны.

В общем, я сейчас ищу нового корректора, а Серафима Андреевна – новую работу. У нас обеих продвигается туго. У меня – потому что специальность дефицитная и все профи давно пристроены, приходится искать среди тех, кто поплоше. У нее – потому что внезапно выяснилось, что все корректоры сидят по домам и работают с компьютера, а распечатки только мы таскали.

Теперь она посмотрела на нашу контору совершенно другими глазами – типа, нормальные же ребята были. И даже SallyKS не опричник боевой и политической подготовки, а вполне себе адекватная женщина. Да, собак тут любили недостаточно крепко, но это у них просто хорошей Жули не было. Но мы смотрим на Серафиму Андреевну всё теми же глазами. Поэтому наша новая встреча не состоится.

P. S. Друзья, огромное спасибо всем, кто откликнулся на вакансию корректора, но она закрыта! И с иногородними мы работать не можем. Пишу здесь, потому что пошёл большой отклик. Если вы корректор с опытом - просто храни вас Господь!

А один припер фото бабушки (ей уже под 80 точно было), которая гладит правнука по голове розовыми гелевыми ногтями. Оказывается, ее внучка делает ногти на дому, и фотограф попросил украсить бабушку, а то работу будет принимать одна сволочная тетка (здравствуйте, это я!), и она без глянцевых ногтей из бронированной пластмассы не возьмет фото ни бабушек, ни внучек, ни жучек, ни мужиков, ни малых детей. Бабушка удивилась, но возражать не стала – бесплатно же! Тут я даже ничего больше не объясняла, просто попросила дизайнера вернуть бабушке естественный вид.

Хотите спросить, почему мы все время не используем фотошоп по максимуму? А потому что вариант «вкалывают роботы – счастлив человек» не предусматривает бюджета на человека. А он проигнорировал ТЗ и все равно получил гонорар. Есть в этом смысл? Для меня нет. Опять же, есть такие руки повышенной сучковатости, которые крайне сложно фотошопить.

Главное, другие части тела всегда фотографируют нормально без предварительной консультации. Так что я не внесла никакого вклада в ноги, спины, затылки и задницы. Но каждая рука выстрадана мной лично. У меня в мессенджерах периодически появляется изображение чьей-то руки с тревожным вопросом «подойдет?»…

Однажды фотограф вдруг прислал женскую руку с кольцом. Я перезвонила:

- А это для какой съемки?

- Тьфу ты! – выругался он. – Я по привычке. Мы с невестой кольца выбираем в ювелирном.

Я сказала:

- Люся. У нас не будет плотных строчек бесконечного текста. Мы будем убирать лишнюю информацию, добавлять большие красивые фотографии, а не только вереницы пиджаков на заседаниях.

Я сказала:

- У нас не будет многостраничных интервью, начинающихся со слов «Здравствуйте, Спиридон Иваныч! Расскажите, пожалуйста, на основании какого федерального закона работает ваше ведомство» и заканчивающихся словами «Спасибо за интересную беседу!».

- Делайте, начальник очень хочет работать по-новому! – радостно закивала Люся.

Блин. «Если Отчизна тебя не просила, зачем ты полезла в траншеекопатель?»

Но я полезла.

«Сейчас испугается и все зарубит», - пророчила себе, когда представляла заказчику план книги:

- вместо долгого перечисления всех филиалов с количеством сотрудников рисуем карту с циферками,

- вместо текстовой отчетности о показателях всю статистику представляем иконками,

- вместо четырех интервью начальника и трех его заместителей, которые на разные лады повторяют слова начальника, даем одно-единственное интервью – начальника, соответственно,

- большие однотипные тексты об отделах меняем на небольшие цитаты руководителей отделов о достижениях…

И так далее. Прямо под корень рубила все морально устаревшие «наработки».

Но у заказчика план не вызвал возражений: нраица! Он даже восторгался – мол, я от вас и ждал чего-то необычайного, а вы и не подвели, вот вам денежка в стринги.

Дальше делали буклет согласно плану.

Заказчик любовно рассматривал разворот с картой, просил ему распечатать на стену, восторгался, насколько нагляднее и доходчивее смотрится статистика в виде иконок, а не фраз типа «за аналогичный период прошлого года в рамках контрольно-надзорной деятельности специалистами осуществлено 812 выездов». Когда буклет был сверстан, он реагировал в стиле «буду целовать руки, которые это делали» (верстальщик Ваня быстро спрятался за шкаф). Все утвердил, осталась неделя на сверку цифр и фактов со стороны заказчика и на корректуру и обработку фото – с нашей.

Дня за четыре до отправки в типографию звонит мне Люся. И так осторожно, будто я психическая, говорит:

- Салли, я тебе отправила правки… Посмотри в почте.

Открываю. Смотрю. И глаз мой, как у Феофана, дьяка посольского приказу, делает «чпок».

Сторона заказчика требовала:

- срочно добавить интервью с заместителями начальника,

- статистику из «веселых картинок» перевести в столбцы текста, а то выглядит несерьезно (и ничего, что в формат инфографики уже перешел даже Кремль),

- фотографии, иллюстрирующие деятельность ведомства, совершенно неуместны, их надо заменить на фото сотрудников, сидящих на совещаниях, потому что иначе люди расстроятся…

В общем, все, что добавили, нужно убрать, а все, что убрали, надо вернуть. И что это, в конце концов, за хамство – начинать интервью с вопроса по существу, а не со слов «Здравствуйте, Спиридон Иваныч»? И почему в конце интервью нет слов «Спасибо за беседу!»? Журналист что, вырос в лесу среди диких зверей?

Правки оказались делом рук одной из заместительниц заказчика, женщины категоричной и точно знающей, как надо работать абсолютно всем. Она объяснила несмышленышу, что книгу ему любой дурак сделает, а с ней они уже десять лет вместе руководят и надо уважать друг друга. Под «уважать» она понимала «делать так, как она хочет». И заказчик ее снова зауважал.

Что было дальше? А мы с Ваней просто сделали так, как нас просили: не меняя ни слова из корявых текстов, слепленных наспех пресс-секретарями, не споря насчет фотографий. Хотите фотку, где четыре спины, две щеки и полтора лица? А нате. Хотите три почти одинаковых интервью на одну и ту же тему? Да пожалста. Хотите вернуть все чиновничьи слова типа «осуществлено»? На здоровье.

Заказчик пытался сохранить хоть что-то из нашей концепции. Типа, а давайте мы все, что вы уже сделали, оставим, а остальное добавим, но тут ему было ткнуто в документы: у нас по контракту объем буклета ограничен в количестве страниц. Поэтому чтобы засунуть что-нибудь ненужное, придется выкинуть что-то нужное. В итоге под нож ушла даже столь полюбившаяся ему карта.

В общем, пузатый муж вернулся на продавленный диван. Без заначки.

В телеге обсуждаем, почему бухгалтерам нельзя ночевать с молодыми мальчиками, суд Линча и некоторые буквы алфавита.

Спасибо за поддержку @Riklandi, @dang70, @drugaja, @minchenk0, @columnistdcc! Храню в своем сердце.

Но убиваться было некогда, и мы в короткий срок нашли новое помещение, целое отдельное здание, отремонтировали, закупили мебель, завязали пожитки в узелки, уже занесли одну ногу за порог… и тут с изменившимся лицом прибежал арендодатель, раскинув руки: не пущу! Хотя прошло буквально четыре месяца, но ситуация сильно изменилась. Началась СВО, которая серьезно подкосила дела богатого арендатора, и тот, вместо расширения ареала обитания, решил, наоборот, отказаться от половины своих площадей. И арендодатель посмотрел на нас другими глазами: неплохие, в сущности, ребята мы оказались. Если сбоку смотреть, прикрыв один глаз, то даже солидные. И платили всегда вовремя.

На новом месте жили в состоянии ремонта еще долго. Как в одной песенке поется, «и телевизор с потолка свисает, и какие глубоко депрессивные чувства поселились во мне, никто не знает». Но только выдохнули, приколотили вывеску и поставили на входе машинку для чистки обуви, как к нам пришла делегация пенсионеров. Дело в том, что здание, где мы разместились, было построено между несколькими дворами. Если это важно, то дворами мы не ездим: там бетонные блоки. То есть местные могут заехать и выехать, а сквозного проезда нет, да нам и не надо.

Местные проинформировали, что нам официально не рады, а шлагбаум и забор, закрывающие нашу территорию, мешают парковать машины и выгуливать собак под нашими же окнами. Аргумент, что к придомовым территориям земля под новым зданием никогда не относилась, силы не возымел. Напихали нам в панамку приветственных слов и теплых напутствий.

Лето и осень мы как-то пережили, а зимой аборигены стали нас осаждать с требованием чистить их двор «раз уж мы теперь соседи». Вид Петровича, который ловко и оперативно в одну лопату расчищает парковку у организации, вызывал в них болезненные чувства. Они хотели себе такого же. Петрович сходил к ним, предложил дружить лопатами. Вернулся раздосадованный.

- Я думал, они мне хоть денег заплатят, а они говорят: «мы бедные, денег нет, вы нам должны просто так чистить, потому что мы вас терпим», - рассказал возмущенно. – Они сказали, что уволили дворника своего. А трактор им дорого. Думали, мы им теперь будем бесплатно заодно чистить. А я не лошадь.

Мы посмеялись, конечно, что местные поделили между собой нашего завхоза, но Петровичу оказалось не до смеха. Как только он выходил с лопатой (а нынешней зимой выходить без лопаты как-то даже глупо), у шлагбаума собирались хейтеры и гадили в комментариях. Типа, буржуи шикуют, имея собственного Петровича, а бедные пенсионеры вынуждены продираться сквозь сугробы.

Если хейтеры не успевали застукать завхоза на месте преступления, то потом приходили ругаться, что у них сугроб на клумбе стал выше на 32 сантиметра. Явно Петрович туда снег скидывает! Мы показывали свою кучу снега на территории. Показывали, как далеко наша куча от чужой клумбы и что перепутать их невозможно. Показывали, куда этим людям пойти. Фигу тоже показывали. Даже не смотрят. Продолжают орать. Главный аргумент: раз у нашей организации есть бюджетное финансирование, а разместились мы на том месте, куда испокон веков соседские собачки ходили комментировать, то мы теперь должны жителям.

Однажды лица хулителей Петровича просветлели: они увидели, как он, положив лопату на плечо, выходит из-за шлагбаума. «Совесть проснулась», - не до конца догадались хейтеры. «Угнала тебя, угнала, ну и что же тут криминальнавааа» зазвучало в их головах. Петрович шевельнул усом в сторону заваленного снегом дворового проезда и важно прошел мимо. Он договорился чистить дорожку у одного из соседних зданий. От души. Но за деньги.

Так Петрович стал для наших ревнивых соседей проституткой, которая всем дает, кроме них. И они второй год не понимают, почему.

Здесь встречаемся для обсуждения других историй - когда Петровича еще не было, а я уже жила, любила и страдала. Преимущественно фигней, но иногда и жизненно.

Тут, сами понимаете, Остапа понесло завихрениями. Смотрю товары, морщу нос: что-то у вас как-то «Диора» маловато… А почему сумки «Майкл Корс» только в вечернем варианте? Где кэжуал? Ну ладно, так и быть, что-то себе присмотрю…

После шопинга немного побегала по квартире. Это же теперь придется бросить работу, потому что выбор товаров в интернете занимает массу времени, и мне еще видео снимать. Так. Нанимать видеографа, какую-то красивую студию снять… Так-так-так. Еще побегала, подсчитывая затраты на всю эту светомузыку. Да, затраты, но они же окупятся! В первую очередь куплю набор красивой посуды в кухню… Потом еще ноутбук нужен какой-нибудь компактный, а то мой домашний слишком большой, с таким не посидишь у бассейна с коктейлями, натыкивая новый пост… Да и телефон пора менять… Вообще все пора менять! И отзываться только на кличку «Счастливчик»!

Муж говорит недовольно:

- Хватит суетиться, ложись спать.

А я же не могу! Я же, страдалица, о нем, дураке, забочусь! У меня же портал! Ведь коню понятно, что стоит только начать распаковывать товары на камеру, как остальные интернет-магазины тоже подтянутся! А у меня мешок для денег не готов.

К утру меня все же свалило с ног – но был это сон или обморок от счастья, сказать не могу. В общем, совершенно измученная, отправила своим новым бизнес-партнерам список товаров. Два раза удаляла комментарии и передумывала. В одном случае вышла за пределы установленного лимита на 331 рубль, страшно переживала, что меня уличат, но представитель магазина даже глазом не моргнула. Согласовано, говорит. Дайте адрес, куда слать красивые коробочки, курьер доставит прямо к порогу.

И тут одна из моих благодетельниц пишет: а теперь вам осталось зарегистрироваться в нашей партнерской программе, открыть личный кабинет. Надо сказать, что я на одной площадке уже зарегистрирована, чтобы реклама на канале выходила только маркированная, как велит закон, а то штрафы такие, что никакой экстрим-проституции не хватит рассчитаться. Подумала: можно и на второй площадке сделать личный кабинет.

Но сначала пошла читать отзывы на этот ресурс – и портал в деньги захлопнулся, прищемив мне лучшие чувства. Оказывается, зарегистрированные там платят от пяти тысяч рублей в месяц. Судя по отзывам, плата взимается даже в том случае, если ты нифига не заработал. Собеседница понаседала на меня немного – типа, для вас это будет бесплатно по нашей рекомендации, давайте я вам прямщас помогу зарегистрироваться, но я уже получила ответ на свой запрос от техподдержки площадки. Если коротко – плата взимается за каждый чих, а бесплатное существование личного кабинета не предусмотрено.

Грустная, но не теряющая надежды, пошла посмотреть переписку с двумя другими тетями**. Одна удалила наш диалог целиком, а у второй удален аккаунт. Да растудыж твою… Я так и не поняла, чем мне собирались морочить голову другие две красавицы, но у меня, как у любой женщины, есть не только мозг. Но и жопа. А она, товарищи, продолжает верить в чудеса!

Дорогие @borderline.state, @Derdarya и таинственные! Просто спасибо. Нахер мне чужой поддельный «Диор», когда есть вы, настоящие.

*Анекдот в комментариях.

**Элементы переписки тоже в комментариях.

- Соня, надеюсь, все будет на уровне, потому что у меня есть для тебя сюрприз, - сказала Кристина перед мероприятием.

«Повышение. Точно повышение!» - подумала Соня. И заплакала от счастья. Больше не надо будет писать сценарии фестиваля «Молодежь и силлабо-тоника», договариваться о взятии напрокат прошлогоднего снега, унижаться и проводить бессонные ночи, потому что за сутки до концерта трое участников отказались, четвертый ушел в запой, а у пятого вырезали аппендицит.

На другой день начальница собрала свой маленький коллектив, посадила Соню в центр кабинета на стульчик и торжественно объявила:

- Теперь после каждого нашего мероприятия мы будем прорабатывать его недостатки, чтобы в будущем можно было их избежать. Знакомьтесь – это коуч Лидия Андреевна! Она поможет нам в работе над ошибками!

«Повышения не будет», - догадалась Соня и попыталась незаметно сползти со стульчика и слиться с местностью. Лидия Андреевна ласково придержала ее за плечо.

- Вы все вчера присутствовали на мероприятии, которое организовала Сонечка, - сказала она с улыбкой. – Сонечка большая молодец! А сейчас пусть каждый из вас обратит внимание на то, что ему не понравилось, а Соня скажет, как бы она могла это исправить.

Тишина стояла недолго.

- Почему артистам дарили такие жалкие букеты? – строго спросила одна коллега.

- Так финансирование было маленькое, - пискнула Соня. – У меня все чеки сохранились.

- Мне вчера звонил Ванькин, очень возмущался, что его не пригласили, - попенял другой коллега. – Ванькин заслуженный человек, как можно было его обойти?

- Так вы же, Кристина Ромуальдовна, сказали, что нужно звать молодых, - Соня с удивлением повернулась в сторону начальницы, но та неумолимо покачала головой:

- Это было твое задание, ты должна была сама продумать все нюансы.

Соня даже привстала со стула, чтобы возразить уже более решительно, но коуч снова мягко взяла ее за плечо.

- Сонечка, подождите, остановитесь, - воззвала она. – Сначала спросите себя: «хотят ли здесь, чтобы я улучшила свою работу?» И если ответ будет «да», то, возможно, вам следует прислушаться к советам.

- Да не хотят здесь, чтобы я улучшила работу! – возмутилась Соня. – Сначала говорят «делай сама, как считаешь нужным», а потом говорят, что так не нужно! И бюджета не было!

- Категоричность и нежелание слушать других могут помешать вам работать в команде, - чуть ли не со слезой напророчила Лидия Андреевна. – Вы же видите, что все вокруг спокойны, будьте тоже спокойны, не нужно так нервничать.

- Если бы их критиковали за то, в чем они не виноваты, они бы еще не так орали! – завопила Соня.

- Ну, хорошо, - вздохнула коуч. – Давайте не будем вас мучить, только еще один вопрос перед тем, как мы все вместе сделаем выводы. Кто-то хочет высказаться?

Встала заместитель Кристины Ромуальдовны и припечатала Соню последним инквизиторским вопросом:

- В конце у тебя, Соня, звучала в записи песня Маликова. А почему его самого нельзя было пригласить? Он же тут рядом живет!

…- вот тут я и уволилась, - подытожила Соня. И заплакала от счастья.

Дорогие @dang70, @Eefrit, @Shprotushka, @raiderrus, @drugaja, @Skvolochh! Спасибо от всей души! День рождения прошел, а барбарыски остались! Сюда по-прежнему приглашаю (нервным не нажимать, там пол бетонный!).